***
Академия Грейнсворт, местоположение неизвестно Два часа семинара пролетают незаметно, но Нэрисса совершенно не участвует в обсуждении темы, лишь изредка делая пометки на листе. Ее взгляд с раздражающей периодичностью обращается к магистру, и она уже в третий раз коснувшись кончиками пальцев губ, отмечает, что те неестественно горят. Осознавать то, что легкий, едва ощутимый поцелуй дракона был приятен ей, оказалось непросто. Ощущать себя предательницей — еще хуже. Чувство вины перед Избранником — вещь крайне неприятная, даже если этот самый избранник и не в курсе, что его выбрали. И сердце, сжираемое чувством вины, каждый раз пропускает удары, стоит ей задержать взгляд на темно-алых всполохах волос лорда дракона. В итоге, опустив виноватый взгляд в собственный конспект, Нэрисса нервно кусает губы, размышляя, как ей отвертеться от обеда, о котором ее просто поставили перед фактом. — Ты в порядке? — Гернерия, закинув за спину каштановые вьющиеся волосы, легонько пихает ее локтем в бок. На ее губах лукавая, понимающая усмешка, а в глазах сверкают хитринки. — Видела, да? — сконфуженно спрашивает Нэри, опуская голову и завешиваясь длинными светлыми волосами. « Чтобы лучшая подруга упустила что-то? Да никогда! Не зря ей пророчат место аналитика в СБИ». Хмыкнув своим мыслям, она искоса глядит на леди Грэйт, во всю сверкающую клыкастой ухмылкой. — И что скажешь? — Что ты просто не имеешь никакого права винить себя! — жарко шепчет темная леди, почесывая ручкой кончик острого ушка, что достался ей от отца дроу. — Такой мужик, Рисса, не упускай возможность! — пропевает Грэйт и, услышав колокол, завершающий занятие, поднимается с места. — Хватит уже страдать, я знаю, что это неприятно, но к тебе такой лорд проявил интерес, — Гернерия окидывает восхищенным взглядом объясняющего что-то адепту дракона. — Идем. И Нэриссе только и остается, что последовать за тянущей ее за рукав подругой. Покинув аудиторию, они быстро сбегают по лестнице, приветствуя знакомых, и Грэйт, вытолкав ее за массивные двойные двери на крыльцо и заговорщески подмигнув, утаскивает Нэри по заросшей дорожке вглубь старого сада. — Будешь? — устроившаяся на лавке и вытянувшая ноги Ри достает из внутреннего кармашка школьного мундира пачку сигар и протягивает Нэриссе. Та, немного посомневавшись, кивает и, вытащив длинную коричневую сигару, оглядывается по сторонам, а затем накладывает отводящее глаза заклинание, прежде чем подкурить. — Рассказывай. — Что? — лениво откликается Нэри, сладко затягиваясь и ощущая, как голова начинает немного кружиться. Легкий вишневый дымок словно заполняет ее разум, заставляя расслабиться и отпустить ненужные мысли хоть ненадолго. — Как возвращение? Как страшный и ужасный Принц Хаоса? Все такая же язва? — засыпает вопросами Грэйт, в надежде стереть с лица подруги это виноватое выражение. Ей совершенно не нравится, что всегда такая сильная и сдержанная Нэрисса мучает себя чувством вины перед каким-то, пусть и интересным, мужиком. — Милая, ну хватит уже, — она, схватив ее за локоть, усаживает Нэриссу рядом с собой, — ты так не грызла себя, даже когда с Шэдом рассталась, ну что такое? — Как он? — чуть хрипловато спрашивает Нэри, чувствуя беспокойство за бывшего парня. Пусть она так и не смогла дать ему то, чего он так желал, она все равно любила его, по своему, и очень беспокоилась о его душевном состоянии. — А ты не знаешь? — удивленно вздергивает бровь шатенка. — Хм... Хотя, да, мальчики что-то писали по поводу того, что их письма до тебя не доходят… — она задумчиво потирает переносицу. — Пьет он, Нэри. Плохо ему, совсем. — Бездна, — срывается с губ Нэриссы ругательство, и она поворачивается к подруге. — Ты же знаешь, Ри, я никогда бы не рассталась с ним, если бы могла полюбить его и если бы он… — Но ты не смогла, и это понятно, твой выбор уже сделан, — пожимает плечами Гернерия, сочувствующе глядя на подругу. — И ты, к сожалению, совершенно не властна над ним, поэтому поменьше сожалений и уничижения, подруга. Выкинь Эллохара из сердца, и бросься наконец с головой в омут, имя которому Рагдар Бельтэйр. Ты ничего не потеряешь, а возможно, и приобретешь... — на ее лице появляется лукавое выражение. — Я про сексуальный опыт, если что. — А знаешь, — задумчиво протягивает Нэри и усмехается, — в Бездну чувства к Эллохару, так и поступлю, — она опускается на лавку и, потягивая сигару, добавляет: — А он меня на обед пригласил. — Эллохар?! — шокированно выпучив глаза, восклицает Грэйт, подпрыгивая на месте. — Окстись, окаянная, по дереву постучи и сплюнь три раза! Какой, дракон его поимей, Эллохар? Бельтэйр! — не зная плакать ей или смеяться, выкрикивает Нэри. — Даже не предполагай подобное, Ри! Не трави душу. — Ладно-ладно, молчу, — в пораженческом жесте приподнимает руки Ри. — Обед, говоришь? Это хорошо… не зря, значит, я платье с собой тащила. — Ты притащила платье? — удивляется Нэрисса. — За какой Бездной тебе платье на семинарах? Или у тебя снова свидание? — догадывается она, подозрительно поглядывая на подругу. — Опять за спиной Ниса, да? — от осознания, что Ри вновь ищет развлечения на стороне, ее охватывает печаль. Ронис неплохой парень, но что-то у них не ладится в последние несколько месяцев. — Да, — согласно выдыхает Гернерия, а затем, закатив глаза, добавляет, — не смотри так на меня, ладно? Я запуталась и понимаю, как это все выглядит, но… — она устало растирает лицо и прикрывает его ладонями. А Нэри решает приподнять собственные щиты и разочек воспользоваться своим даром Чувства, доставшегося ей вместе с кровью вейл. В первые секунды она ничего не чувствует, но затем… Ее окатывает болью, раздражением, ревностью, желанием досадить и дикой, какой-то совершенно невыносимой усталостью. — Я понимаю, — она осторожно кладет руку на плечо подруги, пытаясь поддержать, как-то облегчить страдания, понимая, что это в ее силах. — Тебе плохо и ты устала, но может еще не все потеряно? Ты пыталась высказать ему все, что чувствуешь? Объяснить, что тебе больно, в конце концов? — Нет, я просто сказала, что хочу взять перерыв, — Грэйт откидывается на спинку старой кованой скамейки и снова закуривает. — А тут еще и Вит написал, думаю съездить к нему, может, отвлекусь, а может, решусь наконец порвать с Ронисом окончательно, я еще ничего не знаю... — она недолго смотрит вглубь старого сада, молча затягиваясь и выпуская дым тонкой струйкой. — Он изменял мне, Рисса, — на этих словах Нэрисса замирает, понимая состояние подруги. Она обхватывает себя за плечи, вспоминая то, как узнала об измене Шэдана. Первое, что она сделала, это расхохоталась. Таким болезненным, истерическим хохотом, который скручивает нутро в диких спазмах боли, заставляя смеяться снова, и снова, и снова… Неверие, неприятие и непонимание того, как настолько любящий и заботливый парень мог изменить, обесценить все то, что между ними было в течение почти четырех лет, охватило в ту минуту настолько сильно, что дышать не представлялось возможным. А затем она просто всматривалась в ставшие такими родными серые глаза и пыталась увидеть, рассмотреть в чертах его лица что-то, сама не знала что. И не знала, что бы было, если бы она действительно любила его всем сердцем. Если бы кровь выбрала его, а не Рэна. — Я знаю, как тебе больно, — тихо произносит Нэрисса, обнимая подругу. — И если ты не сможешь простить, как не смогла я, — начинает она, уверенно чеканя каждое слово, — не возвращайся, захлопни эту дверь навсегда, Ри, и никогда, слышишь меня, никогда не оборачивайся. Вспомни леди Метиду, она простила, но что с ней теперь? Ее разрывают подозрения и ревность, а ее муж, пусть и понял ошибку, но так и не смог простить этого сам себе. Когда она утешала меня тогда, она объясняла свое нежелание разводиться тем, что уж лучше жить со своим, проверенным временем изменщиком, нежели окунуться в полное недоверие абсолютно ко всем мужчинам. И это не привело ни к чему хорошему, уж поверь ты мне, — история леди целительницы из лекарского крыла школы запомнилась, как никакая другая сердечная драма, а их Нэри, как вейла, повидала немало. — Почему мне не больно? — сипло и весьма меланхолично спрашивает Гернерия, поднимая глаза на Нэриссу. — Почему мне просто противно, гадко, мне смотреть на него не хочется, а всепоглощающей боли нет? Я ведь действительно любила его, правда? — Любила, я знаю, что любила. Просто, я думаю, ты примирилась с данным фактом, поэтому тебе не так больно. Съезди к Виктору, развейся, а потом приходи ко мне, посидим, выпьем, как в старые добрые времена, поделишься впечатлениями, — на этих словах губы Нэри расплываются в хитрой усмешке. — Я надеюсь, ты к нему не с дружеским визитом едешь? — С дружеским, — слабая, но такая лукавая усмешка на лице Ри дает понять, что с ней точно все будет в порядке, — но никто не отменяет секс по дружбе, ведь так? Нам с тобой восемнадцать, запрет, накладываемый на всех темных леди, больше не работает, почему бы мне не окунуться в страстные ночи с Витом? Сильный, выносливый полукровка вампира и оборотня, а какое тело, ммм… — Когда это ты успела оценить его тело, а? Он ведь приезжал по обмену три года назад, ты тогда только и делала, что бегала от него и краснела, как ненормальная, — смеется Нэри, оглядываясь на башенные часы, плохо просматриваемые через листву. Они показывают двадцать минут одиннадцатого, а это значит, что до конца перерыва осталось десять минут. — Давай, подъем, Сокар опоздунов не любит. — Ладно, — протягивает Гернерия, нехотя поднимаясь с лавки, и потягивается, хрустнув, кажется, каждым суставом в своем теле. — А про тело, — она хихикает, — он ведь часто зимой в озеро нырял, вот и подсмотрела немножко, — и подхватив Нэри под руку, тянет ее обратно по заросшей травой дорожке. А вокруг поют любовные песни птицы и, несмотря на то, что небо затянуто серыми тучами, так и хочется остаться здесь, в высокой траве, захватить легкого вина, фруктов, собраться старой компанией и просто поболтать. Ни о чем. Как раньше, до нападения Отступников, когда небо было чище, а на душе спокойней. Но, увы, сейчас их ждет сырое, холодное подземелье и желчный, невыносимо язвительный магистр Сокар, который, по словам Далии Уиторк, его двоюродной племянницы, что сидела на паре на три места левее, снова поругался с беременной женой. — Что ты говорила по поводу того, что письма мальчишек до меня не доходят? — резко вспоминает Нэри, когда они минуют спуск к гостиной факультета Василисков. «Так и знала, не могли они обо мне так просто забыть» — думает она, удивляясь тому, как была расстроена еще вчера. «Пора кончать с этой чувствительностью и слезливостью, это на тебя так плохо один демон влияет» — язвит подсознание, и Нэри криво ухмыляется, раздумывая над тем, чтобы переехать в Хайранар на постоянной основе, как предлагала бабушка. «Решено, переезжаю» — кивает себе Нэрисса, довольно хмыкнув. — Они отправляли тебе письма последние полторы недели, но как только опускали свиток в портальную шкатулку, та непонятно вспыхивала, и письмо пропадало, как и должно было, но ты не ответила ни на одно из них, поэтому парни засомневались и написали мне,— поясняет Ри, поправляя роскошные локоны. В чуть зеленоватом, тусклом свете подземного перехода они переливаются, невольно привлекая взгляд. Если бы здесь были парни однокурсники, они бы непременно оценили, но девушки в коридоре одни, так как в нижние переходы под замком ходить решаются немногие, не желая нападения не очень подчиняющихся контролю умертвий. И пусть паучки были совершенно безобидными, а перехватить контроль при должном старании мог и пятикурсник, желающих посетить древние катакомбы адептов было мало. С другой стороны, это был самый кратчайший путь, по которому можно было срезать до лабораторий, что находились в восточной части замкового комплекса, и не приходилось подниматься на третий этаж и толпиться на винтовой лестнице в ожидании, когда все пройдут. Вообще, по мнению самой Нэриссы, замок был устроен очень интересно: чего только стоили подземные хранилища библиотеки, которая находилась в центральном здании на пятом этаже. Ей всегда было интересно, как строители провернули такой трюк — в библиотеку заходишь на пятом, а стоит приложить пропуск к дверям запретной секции, и вот — ты уже на четвертом подземном уровне, хотя перемещения с помощью магии в здании были недоступны. И сейчас, стремительно пересекая подземелья, наводненные уже не реагирующей на них толпой умертвий, возможно, в последний раз, Нэри старается запомнить все именно таким — целым, с толпами адептов, а не разрушенным и разоренным битвой. Она привычно покручивает на пальце колечко префекта школы, понимая, что с ним придется расстаться именно сегодня. И когда они поднимаются по узенькой винтовой лестнице на второй подземный уровень восточного крыла, Нэрисса на миг замирает, решительно снимая символ местной власти, и слабо улыбается. Осторожно проводит ладонью по стене, почти нежно касаясь старой каменной кладки, прощаясь с детством. Ее время здесь вышло, но впереди еще столько интересного и неизведанного, а продолжить обучение она может и в Школе Искусства Смерти, посещая Академию только ради магистерской по зельям. Тем более, что Даррэн наверняка возьмет ее в свою школу в качестве адептки на особых основаниях, и она сможет покидать Ксарах, когда это будет необходимо. А судя по поведению Рагдара, такая необходимость будет возникать часто. — Как твоя диссертация по иллюзиям? — интересуется Нэри, когда они наконец достигают лаборатории и усаживаются на свои места, выкладывая ингредиенты и прочее необходимое для практического занятия. — Пишется, — пожимает плечами Ри и бухает талмуд по алхимии на стол, — почти закончила, дело осталось только за практикой, — понижает она голос, коротко оборачиваясь. — Идет. Нэриссе остается только в который раз удивиться тому, как подруга предчувствует появление обычно ходившего совершенно бесшумно магистра. Он с невероятной скоростью влетает в помещение, облаченный в преподавательскую форму академии, а его черные, как вороново крыло, волосы, взметаются, когда он, резко развернувшись, обманчиво мягким бархатным голосом начинает занятие: — Темных вам ночей, господа адепты. Надеюсь, — тонкие губы кривятся в неприятной усмешке, — вы не забыли все мало-мальски важное за эти полторы недели. Достаем конспекты, — скупой пасс в сторону доски, установленной на возвышении левее кафедры. — Сегодняшняя тема — зелья контроля, — на черной поверхности появляется название темы. — Кто сможет классифицировать данный раздел зелий и перечислить хоть парочку? — в его голосе нет и тени надежды на то, что адепты открывали написанный им самим учебник, а потому он готовится основательно измываться над расслабившимися адептами. — Блэк, — в его тоне совершенно нет удивления, он просто называет фамилию поднявшей руку Нэриссы, абсолютно безразлично глядя на свою лучшую ученицу. — Ну, удивите нас, — издевательская усмешка и приглашающий жест руки. — Зелья контроля можно разделить на несколько групп: зелья подавления сознания и чувств, зелья ментального контроля и подчиняющие только физически. Отдельно выделяют группу комплексного воздействия, но такие составы требуют особой подготовки и владения предметом на уровне магистра, — отрешенно начинает Нэри, чувствуя, как внутри все словно встает на свои места, а тревожащие чувства и мысли растворяются в собранности и уверенности. — Среди этих групп выделяют такие зелья, как Холод, являющееся аналогом одноименного проклятия, Ледяное Сердце, лишающее реципиента определенных, неугодных ему чувств, и зелье Полного Подвластия, запрещенное к применению на территории Темной Империи и Миров Хаоса, а так же человеческих королевств, кроме Второго. — Превосходно, — абсолютно равнодушно протягивает магистр Сокар, с трудом пытаясь забыть, как вырывал из ее рук флакон с Ледяным Сердцем четыре года назад. — Садитесь, — ледяной кивок и негромкое, — сегодняшним предметом изучения будет зелье Холод. Открываем страницу пятьсот восемьдесят четыре, недостающие ингредиенты в шкафу, шестая полка сверху, — вампир усаживается за преподавательский стол, а затем окидывает помещение взглядом совершенно черных глаз. «Бессмертный» — проноситься в голове у Нэри, и та начинает раскладывать на столе необходимые препараты в нужном порядке. — Кто поведает нам о специфических отличиях зелья Холод и Ледяного Сердца? Нотт? — Зелье Холод, — проговаривает такой родной, такой близкий сердцу голос, и Нэри невольно вздрагивает, замирая и прислушиваясь к глухим сейчас интонациям, — является аналогом проклятия и действует от восьми до двенадцати часов, в зависимости от дозировки и индивидуальной переносимости компонентов состава. Ледяное Сердце является зельем однократного приема и лишает принявшего его тех чувств, от которых принявший его хочет избавиться. Достигается этот эффект благодаря частичке того, кто эти чувства вызывает. Чаще всего используется волос либо кровь. Эффект необратим. Нэрисса чувствует прожигающий спину взгляд Шэдана, но не оборачивается, понимая, что сделает ему только хуже. Она настолько сильно желает, чтобы он быстрее освободился от чувств к ней, забыл и поскорее отпустил. И несмотря на его измену, чувствует вину перед ним. Потому что точно знает о его раскаянии и о том, что он все еще любит ее. Да и в этой его интрижке не винить себя не получается, она ведь сама отказала ему, когда он пришел к ней с кольцом, прекрасно понимая, что не сможет мучить его нелюбовью. И сделала все правильно, но легче от этого не было. — Котел номер одиннадцать, основа препарата — настой серебрянки лунной. Время работы полтора часа. Готовые зелья, как обычно — мне на стол. Работаем, адепты, — не отвлекаясь от проверки контрольных, твердо проговаривает магистр, и в лаборатории начинается кипучая деятельность. Заканчивая, Нэри смотрит на часы. В этот раз она справилась быстро, всего за час и десять минут. Оглядываясь на подругу, Нэрисса замечает, что у той подошла финальная стадия приготовления, но зелье густовато, а за это магистр может снизить балл. — Три капли крови беттара, — тихо шепчет она, косясь на увлеченно черкающего в чьей-то работе магистра. Тот очень не любил подсказок, и за это мог вообще лишить оценки, не приняв зелье у обоих. — Платье? — одними губами проговаривает Нэрисса, и Ри кивает на сумку, что стоит на полу возле стола. Незаметно наклонившись, Нэри рыскает в сумке, находит плотный сверток и, осторожно вытащив его, сует под мышку. Быстро сдает зелье, еще быстрее выходит из помещения, заметив, что Шэд тоже закончил. Стремительное прикосновение к стене рядом с дверью, короткий приказ «В спальню», и ее охватывает темнота, а затем несет куда-то в сторону, вверх, резко швыряет вниз, и она оказывается в отделанной изумрудно-зеленым гостиной личных апартаментов префекта школы. Тихо хмыкнув, Нэрисса вспоминает, что забыла отдать кольцо префекта позволяющее такие перемещения декану факультета, магистру Сокару, но потом решает передать через Рагдара. Темно-синее платье, украшенное кружевом, садится превосходно, явно созданное мастерицами искусной магии. В свертке также находятся шпильки, и Нэри быстро собирает волосы в высокую прическу, подвивая оставленные свисать пряди. Быстрый взгляд на часы над каминной полкой и она, понимая, что опаздывает, опять пользуется небольшой, но очень удобной привилегией префектов. На этот раз перемещение более мягкое и Нэрисса, расправив складки на платье простеньким бытовым заклинанием, спускается по парадной лестнице, глядя на поджидающего ее под цветущим деревом каррисы лорда. Статный, высокий дракон кажется ей принцем из сказки, что спасет ее сердце, уставшее от боли. И мягкая улыбка на его губах, появляющаяся в тот момент, когда он замечает спускающуюся к нему Нэри, будто обещает, что с ним не будет разочарований, не будет тупой раздирающей обреченности где-то под ребрами. И чувство вины перед Избранником почти полностью растворяется, исчезает, а Нэрисса тонет в этих завораживающих золотистых глазах, в робкой надежде влюбиться. — Как прошла пара по зельям? — интересуется Рагдар, протягивая руку, и она осторожно касается кончиками пальцев его большой ладони, делая последний шаг навстречу новому будущему, а на ее губах расцветает легкая, немного грустная улыбка. «Прощай, Рэн» — думает Нэри, и сердце на мгновение заходится от боли, словно разрываясь в груди и мешая дышать, но улыбка на лице все ширится, а чувства невероятным усилием воли запихиваются поглубже внутрь. — Прекрасно. Магистр Сокар определенно лучший в данной дисциплине, — Нэрисса позволяет привлечь себя в бережные объятия, — только вот, я совсем забыла отдать ему кольцо префекта, — чуть виновато добавляет она, опуская глаза. — Ничего страшного, я передам, — Нэри вкладывает в его руку поблескивающую платиновую змейку, и та, зашипев, ощеривает пасть. Но дракон, лишь нагло ухмыльнувшись привередливому артефакту, небрежно сует ее в карман. — Идем? — он легонько сжимает ее пальцы своими, и их затягивает в переход.***
Дворцовый Парк, Столица Темной Империи — Ну и куда подевался твой муж? — недовольный тон магистра Смерти заставляет Дэю вздрогнуть и возмущенно воззриться на него. Тот явно раздражен тем, что допрос взятого подозреваемого начнется без него. Риан оставил их стоять рядом с воротами дворца, напротив ресторации Золотой Феникс, когда его вызвал император. — Магистр, что-то случилось? — осторожно начинает она, кидая подозрительный взгляд на Эллохара. Тот нервно поводит плечом, но с ответом не торопится, мрачно оглядывая улицу. — Нет, — слишком однозначно для того, кто так долго раздумывал над ответом. — Не знаю, что-то тревожит, пока не разобрался, что, — спустя пару минут добавляет он, напряженно сцепляя за спиной руки. Лорд Эллохар действительно выглядит обеспокоенным, хоть и пытается всеми силами это скрыть. Он рвано постукивает пальцами одной руки по тыльной стороне другой, явно над чем-то размышляя. — Это наверняка что-то срочное, — успокаивающе начинает Дэя, — он ведь только час назад был на совещании, будем надеяться, он быстро, — тихо проговаривает она, разворачиваясь лицом к магистру. И замирает, видя, в насколько напряженной позе тот стоит. Ярость, бушующая в его глазах, ощущается буквально на физическом уровне, заставляя отшатнуться. Она быстро прослеживает направление его взгляда и застывает, наблюдая, как весело щебечущая Нэрисса под руку с незнакомым ей лордом заходит в ресторацию. Тот нежно улыбается, что-то говорит ей, и лакеи услужливо распахивают перед ними двери. Она переводит понимающий взгляд на магистра Смерти, но тот все еще смотрит на закрывшиеся двери ресторации со смесью злости, ненависти и чего-то еще, непонятного ей. Дэя собирается что-то сказать, но Эллохар резко прерывает ее, хватая за локоть. — Идем, поработаешь моим прикрытием. Ледяной безапелляционный тон, которым магистр обрывает все ее попытки к сопротивлению, заставляет заткнуться и молча двинуться следом. Стремительно перейдя дорогу, он подтаскивает ее к входу, и лакеи, заметив состояние гостя, быстро открывают двери. — Мой столик, — сквозь зубы цедит распорядителю лорд Эллохар, и тот опасливо отшатывается и, сглотнув, пытается что-то сказать, но, видимо, не справившись с голосом, просто кивает. Он в том же головокружительном темпе подлетает к собственному столику и, окинув зал взглядом темнеющих глаз, отодвигает Дэе стул и присаживается напротив. — Лорд Эллохар, темного дня вам и вашей спутнице, — уже знакомый Дэе подавальщик безукоризненно вежлив, — чего желаете? — Мне вино, девушке сок, — рубленые фразы, которыми магистр отдает приказания, вызывают у Дэи нервную дрожь. — На этом все. — Магистр, — снова пытается заговорить Дэя, но Рэн останавливает ее взглядом глаз, в которых плещется неудержимое яростное пламя. — Не отвлекай, — кидает он, барабаня когтями по столику, накрытому белоснежной скатертью, — я слушаю. Магистр Смерти сосредоточенно вглядывается куда-то, совершенно не обращая внимания ни на Дэю, ни на подавальщика, вернувшегося с напитками. Пытается вслушаться, но ни один из гомона голосов не походит на голос Нэриссы. Полуэльф быстро выставляет на стол запрошенное и столь же быстро удаляется, видимо, побаиваясь гнева лорда. — Вот ведь, чтоб его Бездна пожрала! — Даррэн делает глоток вина, впиваясь когтями в расшитую скатерть. — Вы объясните мне, что мы тут делаем? — раздражается Дэя, возмущенно глядя на магистра, и оборачивается по направлению его взгляда. Искомое она замечает сразу — Нэрисса и незнакомый ей лорд сидят в трех столиках от них. Девушка смеется, мягко улыбаясь мужчине, а тот осторожно поглаживает ее ладонь кончиками пальцев. — Я подслушиваю, ты прикрываешь, — жестко отрезает Эллохар, сверля сидящего полубоком красноволосого лорда ненавидящим взглядом. — Тьма! — снова ругается он, пытаясь распутать защищающее от подслушивания плетение. — Магистр, мать его, плетений, — рычит зло, но не сдается и, найдя необходимую нить в защите, осторожно тянет, незаметно, так, чтобы дракон ничего не ощутил. «Щенок» — внутри растекается невероятно приятное чувство собственного превосходства. Первое, что он слышит, это звонкий смех Нэриссы, а затем дракон задает ей вопрос «Ты уверена, сокровище?», и это обращение драконов, столь фривольное, столь недопустимое к женщине, не являющейся любовницей или женой, заставляет ярость в груди вспыхнуть с новой силой. Даррэн краем уха улавливает треск ткани и тихий вскрик Дэи, но не отвлекается, пытаясь расслышать ответ Нэри. «Абсолютно, все в порядке» — мягкие интонации, чувственные нотки в чуть хрипловатом голосе, и он вздрагивает, словно от удара. «Что со мной происходит?» — совершенно ничего не понимая, задает себе вопрос Эллохар, пристально разглядывая Нэриссу и отмечая, что на ней платье. Темно-синее, с достаточно глубоким декольте, явно по моде темного двора. И взгляд дракона, что блуждает по ее лицу и ниже, оглядывая девичью шею и грудь, открытую тканью платья. «Убью» — рычит внутри демон и не согласиться с ним кажется почти невозможным. — Что здесь происходит? — словно сквозь толщу воды слышит магистр голос Риана, а затем заторможено поворачивает голову в его сторону, чтобы столкнуться с недовольным взглядом черных, как сама Бездна, глаз. — Я слежу, твоя жена прикрывает, — безразлично поясняет Эллохар и вновь уставляется на воркующую парочку. Дракон подносит узкую девичью ладонь к губам, целуя каждый пальчик, и Нэри заливается краской смущения, отводя глаза. Делает глоток из своего бокала, позволяет Бельтэйру переплести их пальцы, и выглядит абсолютно, до неприличия счастливой. А внутри у Даррэна все будто бы покрывается корочкой льда. Острые грани льдинок больно впиваются с каждым ударом сердца, и он одним махом допивает бокал и отставляет его на стол. Бросает последний взгляд на смеющуюся Нэриссу и обращается к Риану: — Я увидел и услышал достаточно, можем идти. — Дракон нарывается, — мрачно протягивает Тьер, глядя на лорд-канцлера, подающего руку Нэри и увлекающего ее вниз, к выходу. Его рука ложится Нэриссе на талию, притягивая ближе, и с губ магистра Смерти срывается гневное рычание. Проходящий мимо подавальщик инстинктивно шарахается, роняя поднос, и Эллохар смеряет его полным раздражения взглядом. — Похищение и пытки, как тебе план? — Сойдет, доработаем позже, на сегодня у нас уже запланировано развлечение, — кривая усмешка на губах Даррэна находит отражение на лице Риана. — Не боишься дипломатического скандала? — Дэя переводит шокированный взгляд с одного магистра на другого, не понимая, шутят они или говорят серьезно. — Никто не узнает, — самодовольная улыбка Тьера ширится. — Похищением пусть займутся Аклора, разместим дорогого гостя в Савейтском ущелье, там магия драконов недоступна, и пообщаемся по душам, — предлагает, пожимая плечами, магистр Темного Искусства. — Не думаю, что он сильнее моего зятя, а с тем проблем не возникло. — Шикарный план — горжусь, — магистр Смерти хлопает по плечу Риана и переводит взгляд на обеспокоенно молчащую Дэю. — Не будем мы его убивать, Дэя, успокойся, — лениво протягивает он, а затем чуть тише добавляет, — наверное. — Это просто возмутительно! — восклицает Дэя, поспевая за магистрами, спускающимися вниз. — Нэрисса взрослая леди, она сама вольна решать, с кем ей строить отношения и как жить! — Она моя племянница, родная, — твердо заявляет Риан, ловя жену за руку. — А дракон излишне наглеет. Я не могу оставить это вот так. Мужья моих сестер не отвертелись от принудительного общения, и этот не избежит. — А я тем более. Он называет ее своим сокровищем, — мрачно вставляет Даррэн, будто это обращение является чем-то особенным. Дэя удивленно смотрит на него, а затем недовольно шипит: — Да вы вообще всех прелестями обзываете, лорд Эллохар! — Я потом объясню, родная, — терпеливо протягивает Тьер, когда они выходят на улицу. В столице теплее, чем в Приграничье, а еще здесь вовсю цветет карриса, наполняя воздух пьянящим ароматом розовато-сиреневых бутонов. Дэя поглубже вдыхает напоенный ароматом цветов воздух, прикрывая глаза и пытаясь успокоиться. Ее возмущает такое поведение магистров, и она ужасно сочувствует Нэри, уже представляя, что будет, когда вырастут их с Рианом дочери. — Да лучше сейчас, — бормочет Даррэн, привлекая ее внимание, и когда она переводит на него взгляд, ледяным тоном поясняет: — Сокровище или на драконьем наречии арссанна, это очень личное обращение, Дэя, применимое только к любовнице, невесте, либо жене. Не более. Любимая женщина для дракона — самое ценное сокровище его коллекции, и преданность ей неоспорима. Сильнее привязываются и любят свою избранницу только демоны, — голос становится чуть печальным, а затем он резко замолкает, на его лице появляется ярость, глаза вспыхивают синим, и он глухо рычит: — Нет, все же я убью его прямо сейчас! Дэя оборачивается, глядя в ту строну, куда обращены злые взгляды магистров, и видит, как лорд Бельтэйр, крепко прижимая к себе Нэриссу, склонившись, целует ее, а сама Нэри, обхватив тонкими руками его шею, со всей страстью отвечает на поцелуй. Пара мгновений, за которые у Дэи краснеют даже уши, и их охватывает воронка портала, унося в неизвестность. — И я с радостью тебе помогу, — холодно протягивает лорд Тьер. — Твой гость уже готов к беседе? — пытаясь отвлечь Эллохара от неприятных раздумий, интересуется он, поглаживая кончиками пальцев сжатую в ладони ручку жены. Но магистр Смерти не откликается, все еще сверля то место, на котором стояли Бельтэйр и Нэрисса, тяжелым, жестким взглядом. — Готов. Элгет и Шейвр уже должны быть там, ждут только нас, — кивает Эллохар, оборачиваясь к другу. — Дэю с собой или матери поиграться вручишь? — издевательски ухмыляется он, кидая взгляд на его жену. Видя, какое потерянное и даже немного испуганное выражение появляется на лице Дэи, магистр не может сдержать смешка. — Мама давно хотела пообедать с тобой, дорогая, может, хватит уже бегать от нее? — уговаривает жену Тьер, кидая взгляд на Эллохара. Расследование не может ждать, и Дэя, со своим упрямым нежеланием встречаться со свекровью, начинает раздражать. Заметив, что Риан вот-вот взбесится, и не желая наблюдать очередные препирательства этой парочки, магистр Смерти решает действовать сам. — Тангирра, прелесть моя, — нарочито блгодушно начинает он, бросив кровный вызов матери лучшего друга, — ты не понянчишься с Дэей? У нас, понимаешь ли, расследование висит, да и гость в пыточной уже заждался, — нагло ухмыляясь, протягивает Эллохар, откровенно наслаждаясь видом взбешенной Дэи. — Прекрасно… нет не нужно… отлично, прошу. И рядом, повинуясь воле магистра, вспыхивает синее пламя, из которого является блистательная Тангирра Тьер. Ее волосы как всегда собраны в высокую прическу, а темно-алое платье, расшитое золотой нитью и черными бриллиантами, роскошно сверкает в лучах солнца. — Риан, — мягко кивает она сыну, — Эллохар, — чуть поморщившись, надменно произносит имя магистра Смерти. — Дэя, дорогая, у нас не так много времени, идем, — и, схватив опешившую невестку за руку, утаскивает ее во взметнувшееся золотое пламя. — Одной проблемой меньше, — удовлетворенно выдыхает магистр Эллохар, никак не реагируя на недовольный взгляд лучшего друга. — Идем, Элгет особой выдержкой и терпением не отличается. Вспыхивает синее пламя.***
Столица Темной Империи Из портала, созданного Рагдаром, они выходят на главной пешеходной улице Столицы. Его рука бережно придерживает Нэриссу за талию, и он поднимает глаза к небу, чуть прищуриваясь на солнце. — Прогуляемся? — его глаза, в которых ярко вспыхивают золотистые искорки, внимательно глядят на Нэри, отчего та смущенно отводит взгляд. — Конечно, — поспешно соглашается Нэрисса, подхватывая предложенный мужчиной локоть. — Снова дипмиссия? — догадывается она, наблюдая, как лорд-канцлер, брат Повелителя драконьих земель, раскланивается с проходящими мимо знакомыми. — Да, обычная государственная рутина, — с усмешкой отвечает Рагдар, медленно ведя Нэри по направлению к лучшей ресторации Столицы. — Император все никак не хочет отступаться от источников? — интересуется Нэрисса, а дракон, накрыв ее ладонь своей, поглаживает ее пальцы. Нэри охватывает легкая дрожь, и она с удовольствием отмечает, что кровь вейл успешно реагирует на него. Это вызывает улыбку на ее губах, и она глядит на дракона, любуясь бликами солнца в длинных темно-алых волосах. — Весьма невежливое замечание для подданной Темной Империи, — с понимающей полуулыбкой комментирует ее высказывание Рагдар, выводя пальцами какие-то понятные одному ему вензеля на тыльной стороне ее ладони. — Я подданная Ада, Рагдар, а с Темной Империей связана только тем, что собираюсь учиться у Рэна в школе, — пожимает плечами Нэри, тихо посмеиваясь. — Ты обращаешься к опекуну по имени? — прямо посмотрев в ее глаза, спрашивает Бельтэйр. Это простое обращение по имени, да еще и сокращенному, вызывает в нем вспышку ревности. И тон, которым она произнесла имя наследного принца Хаоса, мягкий, чуть с придыханием, заставляет его задуматься. — Между вами что-то есть? — он решает спросить сразу, не желая причинять ей неприятности, да и не желая страдать самому. — Что? — изумленно выдыхает Нэрисса, понимая, что если ее чувства к Рэну столь очевидны, то сбежать снова — лучшее из решений. — Нет, конечно! Он вырастил меня, дал мне все, что я имею. Мой второй круг, также как и Повелитель Арвиэль и леди Тень, — чуть поуспокоившись, поясняет она, мысленно уговаривая излишне проницательного дракона поверить. — Значит, как отец? — вопрошает Рагдар, и Нэри, весело хохотнув, отвечает: — Бездна упаси! С таким родителем врагов не надо, самооценка будет отсутствовать, как таковая, — дракон, прекрасно знающий насмешливый и язвительный нрав принца Хаоса, согласно кивает. — Скорее друг, учитель, иногда чрезмерно опекающая наседка, — тяжко вздыхает Нэри. — Причем крайне язвительная и не терпящая возражений наседка. — Охрану приставил? — и получив согласный кивок в ответ, протягивает: — Он заботится о тебе, это правильно. Эта самая важная задача мужчины, сокровище, заботиться о вверенных ему женщинах. И где же твоя охрана? — он приподнимает брови, окидывая взглядом пространство вокруг. — Здесь, не переживай, моя крайне опасная, жутко клыкастая охрана на месте, — весело посмеивается она, а лакеи, неизменно стоящие у дверей ресторации Золотой Феникс, гостеприимно распахивают перед ними двери. — Темного дня, лорд-канцлер, леди Блэк, — встречает радушной улыбкой распорядитель ресторации. — Столик на двоих? — Будьте любезны, — кивает Рагдар и следует за спешно шагающим вперед темным эльфом. Один из лучших столиков на втором этаже с великолепным видом на главную площадь Столицы и Дворец Императора. Дракон отодвигает ей стул, а затем присаживается сам, принимая у подошедшего подавальщика винную карту, и бегло ее просматривает. — Мне как обычно и Ракейнское красное, леди Блэк сок, любой, на ваш выбор, — видя согласную улыбку на лице Нэри, он продолжает, — и гребешки? — та кивает, вновь согревая его сердце теплой улыбкой, а подавальщик, вежливо поклонившись, удаляется. Бельтэйр тут же накрывает их защищающим от подслушивания плетением и, вновь касаясь ее руки, мягко улыбается в ответ. — Рассказывай. — Что именно? — спрашивает Нэри больше для того, чтобы заполучить минутку на обдумывание того, что она будет говорить, нежели чтобы действительно уточнить. Нэрисса догадывается, что интересует Рагдара в первую очередь, но вот признаваться в том, что ей действительно хочется, чтобы ее обучал мастерству плетений Эллохар, совсем нежелательно. — Он поставил тебе ультиматум? Чем он аргументировал свое требование передать ему кураторство над твоей диссертацией? — дракон впивается в нее серьезным взглядом темнеющих янтарных глаз. — Это действительно важно, Нэри, поэтому ответь честно, без утайки. — Я действительно не думала поначалу о том, чтобы продолжить обучение у Рэна, — осторожно начинает Нэрисса, глядя в глаза Рагдару. Врать ему не в пример проще, нежели Даррэну, который знает ее почти как самого себя. — Но потом я заинтересовалась несколькими другими специализациями, преподаваемыми в его школе, да и Дрэй с Заром будут поступать к нему, пусть и на первый курс, а мне не хотелось бы разрывать связь с мальчишками на столь долгий срок. То, что я буду продолжать работу над диссертацией под его кураторством, не лишит нас возможности видеться. Она вплетает в последние слова немного очарования вейл, чувствуя, как он легко отзывается на воздействие. Нэрисса внимательно наблюдает за его реакцией, но когда приходит подавальщик, нагруженный подносами с заказанными блюдами, прерывает свой любопытный эксперимент. — То есть, это решение не было сделано под давлением с его стороны? — с сомнением в голосе интересуется дракон, понимая, что его возлюбленная недоговаривает. Рагдар делает глоток вина, внимательно вглядываясь в ее лицо, но Нэри безмятежно улыбается, принимаясь за морской деликатес, украшенный лимонными дольками. Она не похожа на жертву принуждения и подавленной не выглядит, ему, как главе службы безопасности территорий драконов, это было бы заметно сразу. — Рэн не стал бы давить на меня, он хорошо знает границы дозволенного в наших отношениях, — не моргнув глазом, нагло врет Нэрисса, вплетая в слова магию вейл. «Так и привыкнуть недолго» — хмыкает она, впрочем, совершенно не ощущая себя виноватой. Рагдар действительно вызывает в ней нежный трепет и симпатию, и если она рассчитывает на большее, нежели один обед, не стоит провоцировать конфликт между двумя близкими ей мужчинами. — Все в порядке, Рагдар. — Я рад, — он делает глоток вина, а затем накрывает ее ладонь своей и улыбается довольной улыбкой сытого кота. — За тебя, сокровище, — Рагдар салютует ей бокалом и медленно, не отрывая от нее глаз, допивает до дна. Нэрисса присоединяется к тосту, и его взгляд, полный чувственного желания, заставляет ее залиться краской. Его пальцы возвращаются к ее ладони, а великолепные гребешки заканчиваются слишком быстро. — А то, знаешь ли, я уже было подумал, что Эллохар настолько против нашего общения, что собирается подработать твоей дуэньей. — Бездна, Рагдар, — заливается смехом Нэри, — ты можешь представить себе подобную картину? Накрахмаленный чепец, передник и постоянные колкие шуточки ниже пояса. С такой дуэньей я в девках останусь до конца своих дней, — дракон, хмыкнув, смеется в ответ, и этот чарующий, низкий, чуть хрипловатый смех вызывает у нее толпы мурашек по коже. — Нет уж, от услуг подобной дуэньи нам стоит отказаться, во избежание откровенного мордобоя, — протягивает широко улыбающийся Бельтэйр. — Когда тебе передать наработки? — В ближайшее время, я думаю, — Нэрисса мягко улыбается ему, чувствуя себя почти счастливой. — Я бы не хотела затягивать оформление теоретической части, а у Рэна могут быть свои требования к оформлению. — Ты правда хочешь передать кураторство опекуну? Ты уверена, сокровище? — он на мгновение сжимает ее пальцы чуть крепче, понимая, что Эллохар явно недоволен их отношениями, а это весьма осложняет их совместное будущее. — Абсолютно, все в порядке, — она буквально физически ощущает его взгляд на себе, и ее щеки вновь немного краснеют. «Ох, надеюсь у нас все получится» — думает Нэрисса, едва слышно вздыхая. — У тебя ведь встреча? — чуть печально спрашивает она, и дракон, осторожно оторвав ее ладонь от стола и нежно покрывая каждый пальчик поцелуем, отвечает: — К сожалению, леди Тьер не пожелала перенести нашу встречу, — ему приятно видеть, как Нэри смущается, как чутко реагирует на каждое его прикосновение. Нэрисса, делает глоток сока, чтобы справиться с охватившим ее волнением, и, когда Рагдар переплетает их пальцы, счастливо улыбается. За это время она вспомнила о Рэне только несколько раз, когда они затрагивали его в разговоре, и это безмерно радует. — Тебе пора, — сожаление во взгляде дракона выглядит настолько искренним, что Нэри не может на него обижаться. И когда он соглашается с ее словами, позволяет помочь себе подняться и увлечь вниз по лестнице. В первый миг, когда его рука касается ее талии, Нэрисса вздрагивает, и все внутри кричит, что это не та, неправильная рука, но она запихивает истеричную вейлу поглубже, наслаждаясь прикосновением. Улица встречает их цокотом копыт кентавров, сшибающим с ног ароматом цветов кариссы и зноем, что окутывает Столицу в этот обеденный час. — Надеюсь, ты не сильно расстроена тем, что я не могу провести тобой больше времени? — мягко приподнимая ее подбородок, уточняет дракон. — Возможно, я смогу сегодня вечером, если брат не призовет меня обратно, — извиняющимся тоном проговаривает он. — Я все понимаю, правда, — тихо откликается Нэрисса, ощущая на губах его дыхание. И твердые мужские губы накрывают ее, внутри что-то болезненно дергается, обрываясь, дыхание сбивается, и она усилием воли удерживает себя от того, чтобы отшатнуться. А Бельтэйр неторопливо, нежно целует ее, очерчивает языком контур губ, а затем размыкает их, углубляя поцелуй. И сердце, неприятно ухнувшее вниз, вновь начинает биться, а Нэри, наплевав на то, что происходит сейчас внутри, отвечает, оплетая его шею руками, путаясь в волосах и наконец отпуская себя. Она едва ощущает воронку портала, чувствуя лишь обжигающе горячие губы и сильные руки на талии. Он первым нехотя разрывает поцелуй и утыкается своим лбом в ее, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Я буду скучать, — хрипло шепчет дракон, снова касаясь ее губ в легком, невероятно нежном поцелуе. И Нэрисса, не зная что ответить, просто молча кивает, прикрывая глаза.***
Школа Искусства Смерти, Ксарах, Темная Империя Первые несколько секунд магистры, пытаясь привыкнуть к темным коридорам подземелья после залитой солнцем Столицы, моргают и щурятся. В подвалах школы Смерти невыносимо тихо, будто на мили вокруг все мертво, лишь издали едва слышно доносится хрустальный бой капель о каменные плиты пола. И ощущается так хорошо знакомый обоим лордам запах крови. Магистр Эллохар, хмыкнув и потянув носом, уверенно устремляется в переплетение ходов, ориентируясь только на металлический запах. — Я же говорил, что начнут без нас, — меланхолично протягивает Даррэн, неспешно шагая к темницам. Глухое раздражение, поселившееся в груди в тот момент, когда Нэрисса ответила на поцелуй дракона, неприятно ворочается внутри, не давая восстановить привычный ему самоконтроль. Маска надменного безразличия грозит вот-вот треснуть, и Эллохар надеется, что отведя душу в пыточной, станет чувствовать себя лучше. — Мы все же успели к самому интересному, — с усмешкой констатирует Риан, оглядывая затянутую силовым полем камеру, в которой находятся трое. Шейвр, безразлично стоящий у стены, как всегда непоколебимый и спокойный, Ан Элгет, магистр Крови, медленно взрезающий тело пленника, покрывает его странными кровавыми рунами, и бледный, осунувшийся мужчина, закованный в кандалы и безумными глазами следящий за действиями вампира. — Надо же, какой молчаливый! — восхищенно уставляется на пленника магистр Смерти, растягивая губы в жутком оскале. — Говорил что-нибудь? — и увидев, как допрашиваемый вздрогнул, усаживается верхом на одиноко стоящий стул, сложив ладони на спинке и водрузив на них подбородок. — Ничего, — меланхолично отзывается Ултан, отлипая от стены. — Элгет, долго еще? У меня уже поясница затекла на месте стоять, — и с хрустом потянувшись, добавляет: — У моей младшей через три часа спектакль в школе, если я опоздаю… — Почти готово, — глухой бас вампира разливается по помещению, а мужчина издает глухой стон. Вырезанные магистром Крови руны на его теле начинают светиться жутковатым красным светом, сковывая пленника магически. — Я все. — Прекрасно, — Эллохар с живейшим исследовательским интересом во взгляде уставляется на прикованного к стене мужчину. — Ну что, любезнейший, поговорим? — Что, — хриплый, надсадный кашель вырывается из груди узника, а губы окрашиваются кровью, — вы хотите знать? — Какой сговорчивый! Восхитительно! — веселым тоном пропевает Даррэн, довольно скалясь. — Кто, куда, зачем и почему. И быстрей, мне еще одну адепточку уму разуму учить, — на последних словах ярость высшего демона прорывается наружу, и в глазах вспыхивает синее пламя. — Я… — мужчина сглатывает, а затем его губы начинают шевелиться, но он не произносит ни звука, лишь выплескивает кровь из легких, заходясь диким кашлем. — У него связан язык, — догадывается Тьер, задумчиво разглядывая умирающего, — клятва Крови, по-видимому. Это напрягает его, ведь это весьма странно — связывать обычного исполнителя, пешку, клятвой Крови. Так разбрасываться силой, чтобы держать рот закрытым даже у мелких сошек… Это непревзойденный уровень контроля. — Ты понял, да? — абсолютно спокойно интересуется магистр Смерти у ученика, словно бы речь идет о погоде. Тот лишь кивает, понимая, что они думают об одном и том же. — Каким было ваше задание? В чем заключалось? — Тьер подходит ближе, внимательно разглядывая пленника. Но тот молчит, отрицательно качая головой. — Я… не хотел, но не мог отказать… у них моя дочь… — хрипло, полным боли голосом стонет тот. — У меня не было выбора… Либо я делаю то, что они говорят, либо… — Вы не можете рассказать о своем задании? — кивок, отрывистый и резкий, служит ему ответом. — Вы связаны клятвой? — новый вопрос магистра Темного искусства разбивается о стены камеры, а четыре пары глаз неотрывно следят за истекающим кровью мужчиной. — Это бессмысленно, Риан, — устало выдыхает Эллохар, поднимаясь с места, — клятва не даст ему и слова сказать, мы получим лишь еще один бесполезный труп, — раздражение, проклятое Бездной раздражение, не оставляющее его ни на секунду, увеличивает шансы спалить мужику мозги, но он, встряхнув кистью, все же сплетает Руку Смерти. — Клятва Крови, это некая ментальная закладка, — поясняет магистр Смерти, приближаясь к узнику и видя разгорающийся ужас в его глазах, — и если эту закладку аккуратно удалить, — его рука начинает сиять слепящим белым светом, — то мы сможем узнать чуть больше, — он подхватывает со столика, на котором расположены инструменты Элгета, тонкий, толщиной сантиметра в три, брусок дерева и, приблизившись к мужчине, тихо добавляет: — Зажмите зубами, — вкладывает ему в зубы брусок и, когда тот что есть силы сжимает его, без предупреждения обхватывает его голову руками, прикрывая глаза. Сначала Эллохар не видит ничего, но затем появляются расплывчатые образы, и он всматривается внимательней, пытаясь выцепить закладку. Хрипло подвывая, стонет пленник. Картинки, мелькающие перед мысленным взором, ничем не цепляют, обычные будни простого служащего, семья, жена, дети. А следом — провал. Резкий, грубый, словно память отсекли кинжалом. «Хм, а вот это уже любопытно» — пролетает мысль в голове Даррэна, и он, слегка поднажав, проскакивает пустой, вызывающий странное сосущее чувство внутри участок. — Нашел, — протягивает магистр Смерти какое-то время спустя, пытаясь вглядеться в лица тех, кого он видит в воспоминаниях мужчины. Но лица будто скрыты туманом, дымкой, словно выжжены из сознания и это кажется таким знакомым… «Где я это видел?» — судорожно размышляет Эллохар, просматривая момент, где пленника связывают клятвой. Но ни жесты, ни движения всех тех, лица кого он не может рассмотреть, не кажутся знакомыми. Нащупав закладку, которая ощущается, как странное наслоение кадров, уплотнение потока памяти, он осторожно, стараясь не причинить вред остальным воспоминаниям, да и сознанию в целом, призывает пламя. Дикий, безудержный вопль боли слышится где-то вдали, и магистр Смерти продолжает усиливать пламя постепенно, словно вытапливая клятву Крови. — Готово, — Эллохар отпускает голову мужчины, и та безвольно падает на плечо, а зубы выпускают изрядно промятый брусок. Подчиняясь легкому движению пальцев, расплетается Рука Смерти и магистр, пододвинув стул ближе, легким импульсом возвращает пленника в сознание. — Лучше? — Издеваетесь? — едва слышным шепотом уточняет мужчина, пытаясь приподнять голову, но та не слушается. Он сипло, судорожно втягивает воздух, стараясь не застонать от ломоты в висках. — Почему во многих воспоминаниях у существ нет лиц? — задает самый на данный момент интересующий его вопрос Эллохар. Хотя нет, самый интересующий, пожалуй, это: «Какого гоблина лысого ты позволила ему поцеловать себя?!», но той, кому так нестерпимо хочется задать этот вопрос, рядом нет, поэтому он старательно тушит бушующую внутри ярость. — Я… не знаю… — мужчина, прикованный к стене, вновь заходится надсадным кашлем. — Это все он, их главный… — Вы можете описать его? Как выглядит, характерные особенности, хоть что-то? — нетерпеливо вступает Тьер, но пленник вновь лишь отрицательно качает головой. — Он не сможет, Риан, — криво усмехнувшись, Эллохар отходит к стене. — Лиц нет, просто нет, будто вырваны из памяти, аккуратно вырезаны, словно скальпелем. И, признаюсь честно, я за все свое время ни разу не видел подобного. Магистр Темного искусства пораженно замирает, глядя на друга. И если прошлая догадка неприятно удивила, то сейчас, после слов Эллохара, осознание того, что они столкнулись с кем-то столь сильным, владеющим знаниями, которые недоступны даже второму по силе демону в Мирах Хаоса, заставляет невольно содрогнуться от открывающихся перспектив. Весьма мрачных, отвратительно неприятных перспектив. — Эта магия… — хрипит пленник, прерывая размышления Тьера, — та магия, которой владеет он… — мужчина поднимает на магистров глаза, полные священного ужаса, — она не такая… она… — Как выглядит? Вы маг, потоки видеть должны, — Риан кидает на мужчину непроницаемый взгляд черных глаз, но в голосе слышится нетерпение. — Как она выглядит, как ощущается, может она напомнила вам что-то? — В том и дело, — горько смеется мужчина, — в том и дело, что ее нет! — хриплый, нездоровый смех разрывает пространство. — Просто нет… ее невозможно ощутить или увидеть, ее просто нет, а в следующий момент она есть… Я помню только глаза, — сглотнув, продолжает пленник под взглядами четырех лордов, — и эти глаза… в них будто бы сама Смерть… невыносимо черные, и когда смотришь в них, лишаешься воли, сознания, всего… делаешь все, что бы ни приказали… — Задание, — напоминает Эллохар, — в чем оно заключалось? — Мне нужно было проникнуть в дом и уговорить ритуалистку, — выдыхает пленник, — или опоить зельем Полного Подвластия, если она не согласится пойти добровольно. — Но как вы смогли проникнуть на нижние уровни замка? — пристально, не отрываясь смотрит на него Тьер: этот вопрос царапает в груди, заставляя сердце сжиматься от страха. Такая же защита стоит на Лангреде, и если что-то случиться с Дэей.… От одной мысли кровь начинает стучать в висках, а глаза затягивает алой пеленой. Он усилием воли подавляет трансформацию: обратиться при своих сотрудниках он не имеет права, раскрыть тайну равносильно тому, что приговорить себя к смерти. — Они дали мне артефакт, — на этих словах брови магистра Смерти удивленно взлетают вверх, — и от него не фонило магией, ничего, будто это просто безделушка…. Только стук, будто внутри бьется сердце… Это цепляет что-то в памяти Даррэна, но он не может припомнить, где встречал подобное. Читал, слышал или видел своими глазами. Просто подспудное ощущение, что уже слышал о таком, сталкивался, но… ничего. — Дальше, — требует Эллохар. — Вы проникли в дом, смогли пересечь защитный контур нижних уровней и?.. — И нашел леди ритуалистку, — пугающая, полубезумная усмешка пересекает лицо, и он продолжает, — а она странная. И она отказалась. Мне пришлось опоить ее, но зелье, — еще одна усмешка, — не сработало! — То есть? — низкий, едва слышный голос Шейвра доноситься из угла. — Вы утверждаете, что зелье Полного Подвластия не сработало? Это невозможно. — Возможно, — откликается Эллохар, оборачиваясь к Ултану. На его лице появляется странное выражение, и он крайне задумчиво добавляет, — я знаю как минимум еще одного, на ком оно не работает. «Любопытно» — хмыкает про себя магистр Смерти. «Разве в этот род отдавали женщин из Блэков?» — он вспоминает родовое древо Блэк, но последний брак с кем-то из Темной Империи Блэки заключали больше двух сотен лет назад, а это слишком давний срок, чтобы данное крайне полезное свойство крови сохранилось. «Вот тебе еще одна загадка, Эллохар» — невесело кивает себе он, окидывая пленника взглядом серых глаз. Страх, его страх чувствуется даже отсюда, и это заставляет демона втягивать этот сладкий аромат ужаса, кривя губы в кошмарной ухмылке. — Она напала на меня. Отбивалась, как дикая кошка, — все тише слова срываются с губ мужчины, — а затем упала, и все. Я не убивал ее. Артефакт… — хрипит он, снова отключаясь. — Тараг, — ледяной приказ лорда-директора Школы Искусства Смерти отдается от стен, — целителей сюда, и переместите нашего гостя в камеру покомфортней. Охранять. Он еще нужен им живым, Даррэн чувствует это со всей ясностью, а предчувствие редко обманывает демона. Было что-то в его памяти, что-то, что ненароком зацепило его, какая-то подсказка, упущенная, незамеченная. Намек, который не давал покоя, зудя на краю сознания, и он должен был еще раз просмотреть воспоминания этого мужчины, но сейчас это станет смертельным для пленника. «Потом» — с сожалением решает Эллохар, просто ненавидя тягостное ожидание и не обладая терпением. — Очнется — сообщишь, — бросает напоследок магистр Смерти. Он стремительно покидает пыточную, понимая, что этот допрос им мало что дал. «Отсутствие лиц в воспоминаниях, странная, неощутимая магия и «живой» артефакт…» — мысленно вычленяет он самое важное. Тьер, уже перекинувший своих сотрудников обратно в СБИ, нагоняет его на лестнице, ведущей в административное здание. — Неоднозначные результаты, — задумчиво хмурится Риан, вспыхивая на миг золотым пламенем. — Бездна, да сколько уже можно! — не сдерживаясь, рычит он под заинтересованным взглядом своего учителя. — Неужели без меня невозможно решить даже вопрос по драконам? — Император, — понимающе хмыкает Эллохар. — Есть какие-либо мысли? Даррэн поднимается по лестнице и, минуя приемную, бросает Айшарин «Меня не беспокоить». Усаживается в кресло, потирает переносицу и пытается вспомнить, где же видел или слышал упоминание о подобной магии. «Артефакт» — это первое, с чего он решает начать. Он точно знает, что уже видел подобное, но память, его абсолютная память демона, впервые подводит его. «А вот имя первой любовницы помню» — поиронизировав над собой, Эллохар достает из ящика стола бутылку и пару бокалов. — Знаешь, что меня беспокоит больше всего в этой ситуации, Риан? — протягивает магистр Смерти, разливая темно-алое вино по бокалам. — Я точно знаю, что сталкивался с подобной магией, я уверен в этом, насколько могу быть уверен в самом себе, — магистр Темного искусства берет свой бокал и, задумчиво глядя на Эллохара, делает глоток. — Но я не помню, где и когда. Словно бы этого не было. — Стареешь, Рэн, маразм вещь такая, — патетично похмыкав, констатирует Тьер и получает грозный взгляд серых глаз в ответ. — Ты идиот, Риан, знаешь? — ухмыляется Даррэн, отпивая из бокала. — По демоническим меркам я еще юн и свеж, как лаурелия по весне. А ты доживи до моих лет сначала, а потом комментируй когнитивные способности других, — и нахмурившись, добавляет: — Это бред какой-то. Твои из СБИ не смогли взять магический след, так? Можешь не отвечать, сам знаю, что нет. Есть в этом что-то знакомое, в этом отсутствии магии на месте преступления, будто бы ее просто нет. Нужно обмозговать, — магистр Смерти уставляется на бутыль с вином, что обычно пил, когда выматывался окончательно, принимая решение все же сегодня немного вздремнуть. — Что там с драконами? — стараясь не выдать излишний интерес, спрашивает он друга. — Источники, — поясняет Риан, откинувшись на спинку кресла. Его все еще беспокоит то, как легко проник в дом ритуалистки пленник, и он решает проверить Дэю, которая должна быть сейчас во дворце с матерью. — Они никак не желают принимать помощь в оживлении источников, а это было бы хорошим подспорьем в переговорах с гоблинами, им воды Салаи сейчас нужны, у них Серый Мор. — А как же сыворотка? Мои адепты бились над ней восемь месяцев, доводя ее до ума, — удивление не сказать, что сильное, он предполагал, что гоблины не примут их вариант лекарства и примутся его совершенствовать. — Леарису даже говорить не буду, его удар хватит, — эльф действительно старался, не спал две недели, и магистр Смерти вспоминает, как тащил упрямого эльфа в лазарет, когда тот упал с обморок от истощения. — Да, старательный парнишка, — соглашается Тьер, снова озаряясь золотым огнем. — Похоже, дядя не отстанет, — с сожалением в голосе стонет он. — Темных, Рэн, если мои разнюхают что-то еще, я свяжусь. Он поднимается из кресла, и Эллохар замечает, что Тьер выглядит уставшим и осунувшимся. А еще камзол висит на нем, как на вешалке. — Ты когда последний раз нормально спал, Тьер? — привычно, как о своем адепте, проявляет специфическую заботу он. — И ел? Тебя Риате в могилу загонит. Я понимаю, супружеский долг и все такое, но кормить, как жена, она тебя обязана. Напомни ей об этом, — язвительно добавляет Даррэн. — Дать ей, что ли, пару уроков по кулинарным игрищам со сковородками? — размышляет вслух Эллохар, посмеиваясь над свирепеющим учеником. — Иди уже, а то Анаргат тебя до смерти залюбит потом. И передай от меня пламенный привет Бельтэйру, — коварная, чуть злая ухмылка трогает его губы, а Тьер, наградив своего учителя грозным взглядом, исчезает во всполохе пламени. Как только догорают последние язычки пламени, Эллохар стирает с лица привычную язвительную усмешку и запускает пальцы в волосы. Ощущение, будто он теряет драгоценное время, усиливается с каждой секундой, а раздражение перерастает в глухую ярость. Он не может понять, почему его так взбесило то, что Нэрисса встречается с драконом. «Она солгала» — мысль проносится в голове, и Даррэн принимает ее, как наилучший вариант того, почему это вызывает такие неоднозначные чувства. А еще не может отрицать того, что девочка, теперь уже девушка, поменялась за последние четыре года, которые проводила у тетки, и поменялась сильнее, чем он думал. «Я совершенно не знаю ее» — осознает магистр Смерти, и это абсолютно не радует его. Теперь он не может утверждать, что знает, как она отреагирует на ту или иную ситуацию, что скажет в следующий миг, и что может выкинуть. «Хашесса присмотрит» — уверяет себя Эллохар, надеясь, что она не сунется, куда не следует. Этот неизвестный, который стоит за ритуалами, и теперь он более чем уверен, за похищениями — намного более хитер и, стоит признать, силен. И ему нужен ритуалист. Неявная догадка снова царапает его изнутри и он решает обратиться к деду, в надежде, что тот обязательно что-то подскажет. «К деду» — кивает своим мыслям Принц Хаоса. Вспыхивает синее пламя.