***
дворец Повелителя Ада, Хайранар, домен ДарГарай Чтобы в прямом смысле слова вывалиться на парадные ступени дворца. Сильная рука Мастера в последний момент успевает словить ее плечо, спасая лицо от страстного свидания с этими самыми ступенями, и Нэрисса, резко выдохнув им на прощание, бормочет полное искренней благодарности «Спасибо». СэХарэль просто кивает в ответ, крылатики несколько удивленно осматривают ее повреждения, а Тарунк, стоящий в дверях, жестами указывает куда-то им за спину. Брови Мастера, явно впечатленные исполненной пантомимой, медленно ползут вверх, и Нэрисса, поняв значение того, что так истерично демонстрировал рогатый, тихо бормочет: — Мастер, не хочу вас отвлекать, но к нам тут жопа пришла. Та самая, драконья. Валим, короче, жопа на подходе, говорю. Быстро проговорить не получается, разбитые губы подчиняются плохо, из носа стекает что-то теплое и липкое, на проверку оказавшееся кровью, и она, сдавленно застонав от предчувствия приближающегося апокалипсиса, носящего имя Даррэн Эллохар, делает попытку осторожно исчезнуть. Щелчок не до конца регенерировавшими пальцами левой руки, новая вспышка боли, матерная ругань, одна на двоих с СэХарэлем, и пламя, только появившееся, мгновенно исчезает. — Нам точно жопа, полная, причем, — стоном констатировав неизбежное, Нэри даже не делает попытки развернуться и, включив дуру, снова щелкает пальцами. Эффекта ноль. — Стоять, — обманчиво спокойный глубокий баритон раздается чуть позади, за спиной, и, переглянувшись, как смертники перед казнью, они с главой Хедуши замирают. — И что здесь происходит, прелесть моя, не пояснишь? Издевательски мягкий тон, предвещающий много чего нехорошего, слышится еще ближе, длинные пальцы крепко хватают Нэри за локоток, разворачивая лицом к себе, и серые глаза сначала в шоке распахиваются, а затем гневно, в ярости сужаются, и в них вспыхивает недобрый синий огонек. Магистр делает один скользящий шаг, становясь почти в плотную, и, осторожно подхватив ее подбородок, запрокидывает ее голову. Взгляд медленно скользит по лицу, отмечая рассеченную бровь, окровавленные губы, гематому на скуле, и он осторожно стирает большим пальцем капельку крови с уголка ее рта. Отупленное сознание не реагирует на это подобие ласки, но вот тело даже очень, и поэтому она чуть отшатывается, чтобы Даррэн не заметил того, чего ему знать не положено. — Таак, — крайне спокойным тоном начинает он, и Нэрисса осознает, что Эллохар пребывает в крайней степени ярости. — СэХарэль, подскажи мне, будь так добр, что тебе было непонятно в моих указаниях по поводу ваших тренировок с леди Блэк? — Все было понятно, мой Принц, — отзывается крылатый демон, и пылающие синим глаза впиваются жестким взглядом в его фигуру. Тишина во дворе дворца стоит неимоверная, и Нэрисса слышит свои хриплые из-за сломанных ребер резкие вдохи. — В таком случае мне воспринимать данное явление, как твою попытку сорвать злость за крайне удачную, по моему мнению, шутку на ребенке? Голос становится все тише, а интонации все мягче, мужские пальцы нежно поглаживают саднящую кожу подбородка, и Нэри со всей ясностью осознает, что сейчас грянет. И даже за «ребенка» не обидно, потому, что страшно очень. — Никак нет, Ваше Высочество, — мрачно откликается Мастер, окидывая обеспокоенным взглядом едва держащуюся на ногах Нэриссу, и та отвечает сочувствующим, полным обреченности взором. — Рэн… — пытается вставить слово она, и его взгляд на секунду обращается к ней, бровь чуть вздергивается, и Эллохар, жестко ухмыльнувшись, крайне мягко, почти мурлыча, проговаривает: — Молчать, прелесть моя, твою версию я выслушаю позже. Иди. За спиной вспыхивает пламя, властный приказ не дает возможности остаться, и Нэри, увидев ободряющий кивок СэХарэля, говорящий «Иди, все в норме», прикрывает глаза и, сдержав стон боли, которая словно разорвала лодыжку, шагает в прожженный переход. И даже пламя, ощущая настроение своего властителя, неприятно обжигает, добавляя к и так измученному состоянию интересные ощущения от ожогов. Паника, словно замороженная диким страхом перед Даррэном, вспыхивает вновь, стоит пламени опасть. Наплевав на повреждения, Нэрисса стремительно направляется к окну и распахивает створку, с трудом взбираясь на черный мрамор подоконника, но ее спальня высоко, а все более звереющий магистр говорит все тише, почти переходя на шипение, и расслышать что-либо не представляется возможным. «Бездна, если потеряет контроль над трансформацией…» — судорожно бьется мысль в голове, и Нэри, закусив вновь закровившую от подобного издевательства над собой губу, нервно наблюдает за происходящим. Как объяснить необходимость подобных тренировок демону, что воспринимает любое повреждение на ее теле, как собственный промах? Да никак. Демонам миров Хаоса с детства вдалбливается крайне бережное отношение к женщинам, они впитывают его с молоком матери, и даже тот же СэХарэль, что является ее Мастером на протяжении последних шести лет, с тех пор, как она пожелала научиться защищать себя, всегда тренировал ее крайне осторожно, допуская только синяки и вывихи. В случае возникновения более тяжелых травм тренировки оканчивались до тех пор, пока все полностью не заживет. И вот сейчас, прибыв с очередной тренировки в состоянии «Здрасти, я бифштекс! Мясо с кровью заказывали?», да еще и попавшись на глаза Эллохару, что несет ответственность за ее жизнь и здоровье, она осознает, что, наверное, с тренировками покончено. И со свободой тоже. И с друзьями в Арахатские степи она не пойдет и… И она вздрагивает, когда с улицы раздается грохот и, подорвавшись, чуть было не вываливается из окна. «Это была бы самая тупая смерть, сдохла от любопытства, называется», — язвительно бормочет голосок подсознания. Нэрисса, вцепившись едва регенерирующими пальцами в подоконник, выглядывает в окно, чтобы, закусив губы в тревоге и страшном волнении за обоих, наблюдать за разборками двух сильных демонов. И вот, Эллохар, неслышно что-то проговорив СэХарэлю, резко хватает его за грудки и, рывком подняв в воздух, не сдерживаясь, гневно, оглушающе громко рычит: — Так какого урга орочьего, скажи мне, она возвращается с тренировки в состоянии полутрупа?! — и жестким движением рук отшвыривает крылатого демона. Плавный шаг вперед, к СэХарэлю, но тот, закаленный в боях, подхватывает потоки воздуха крыльями и, чуть затормозив, опускается на землю. Его ответа Нэрисса не слышит, но видит, как занимается слепящим, синим пламенем Даррэн, а затем столб огня вздымается ввысь, являя из себя огромного демона. Шаг, сотрясающий все на многие мили вокруг, и золотокожий монстр подхватывает крылатого, без видимого усилия встряхивает и яростно рычит: — Ты зарываешься, СэХарэль! Эллохар распахивает мощные крылья, те вспыхивают пламенем, разбрызгивая обжигающие ярко-синие капли в стороны, и он уже собирается взлететь, как за его спиной раздается голос, исполненный льдом: — Что здесь происходит?! Арвиэль медленно спускается по ступеням, окидывая мрачным взглядом творящееся во дворе. Невысокий, длинноволосый юноша кажется непозволительно хрупким рядом с огромным, полыхающим синим пламенем демоном, что стоит посреди двора и легко, словно тряпичную куклу, удерживает СэХарэля. Мышцы на его спине и шее напрягаются, когда он, чуть повернув, склоняет голову к деду, и Нэри невольно замирает, сильнее стискивая пальцами подоконник, а к страху, беснующемуся в груди, примешивается восхищение. — Не лезь, дед, сами разберемся, — несколько раздраженно откликается Эллохар и, чуть сильнее сжав пальцы, слышит, как острые когти прорывают ткань кожаной жилетки Харэля. Снисходительная, жестокая усмешка обнажает клыки, и демон подносит мелкого сейчас крылатого ближе к глазам, с выражением исследовательского интереса на лице разглядывая своего учителя боя. Но тот совершенно не выказывает страха, наоборот, довольно скалится, видимо злорадствуя тому, что все-таки смог расшатать железный самоконтроль ученика, заставив того принять свою истинную форму. — Прости, жрать не буду, ты не сильно аппетитный, — хмыкнув, сообщает главе клана Хедуши наследник престола Ада под ржание остальных крылатых и, с любопытством повертев его в пальцах, нахмурившись, вопросительно изгибает бровь. — Девочку бил зачем, Харэль? Она тебе не мужик, чтобы так над ней издеваться. — А ей понравилось, — самодовольно, с явной гордостью в тоне заявляет СэХарэль. — Ты недооцениваешь мелкую, Рэн, — со вздохом поясняет крылатый демон, и Даррэн, раздраженно и совершенно неверяще закатив глаза, просто разжимает пальцы. Секунды стремительного падения, Нэрисса в страхе вскрикивает, глядя, как учитель летит к земле, золотокожий демон оборачивается, чуть вскинув голову, и ловит ее взгляд, а затем Мастер с совершенно диким звуком удара приземляется, упираясь одним коленом в землю и распахнув мощные крылья. Трещины расчерчивают каменные плиты двора, но следом мгновенно исчезают, как и не бывало. Клыкастая ухмылка огненного монстра, столь непривычного в свое истинной форме, насмешливый взгляд полыхающих синим раскосых глаз, и Нэри, отшатнувшись и слетев с подоконника, падает на твердый каменный пол. Все тело снова отзывается болью и, протяжно застонав, она растягивается на черном зеркале пола, понимая, что встать уже просто не в состоянии. С трудом подняв дрожащую руку к лицу, Нэрисса наблюдает за тем, как сломанные пальцы с тихим, пробирающим до самых костей хрустом встают на место. Тянущее чувство онемения разливается по конечности, и сил на дальнейшую регенерацию не остается, поэтому она принимает решение еще полежать, чтобы накопить силы хотя бы на подъем. Но за дверью уже раздаются шаги и, приложив просто неимоверное усилие, Нэри перекатывается на живот, со скрипом в сломанных ребрах встает на четвереньки. Пережидая новый приступ головокружения, подавляет подкатившую к горлу тошноту, понимая, что встать на ноги вряд ли сможет, и чуть встряхивает головой, отгоняя разливающуюся перед глазами черноту. Звук отворяющейся двери неприятно скребет в раскалывающейся голове, тяжелая поступь приближается, отдаваясь бухающими ударами молота где-то в затылке, и сильные руки, чуть сжав плечи пальцами, осторожным рывком легко ставят ее на ноги. Мир, судя по ощущениям, начинает опасно крениться, и большие ладони, придержав, помогают устоять. Перед глазами все еще непроглядная темнота, и Нэрисса растягивает губы в улыбке, едва потянув носом, ощущает столь знакомый запах. — Прелесть моя... Низкий, глубокий баритон неожиданно хрипло, но при этом невыносимо мягко, тягуче проникает в сознание, а прохладные длинные пальцы осторожно обхватывают подбородок. Большой палец едва ощутимо поглаживает поднывающую скулу, и невероятно приятное чувство онемения растекается по лицу, срывая с губ полный облегчения стон. — Ты меня поражаешь. Идти можешь? — Ага, — согласно кивает Нэри, и перед немного прояснившимся взором встает мягко, немного снисходительно ухмыляющийся Эллохар. Продолжая удерживать ее плечо пальцами, он доводит ее до дивана и, когда она присаживается, сдавленно охнув, легонько толкает, заставляя лечь. Серые глаза смотрят невыносимо укоряюще, и Нэрисса, досадливо закатив глаза, лениво закидывает руки за голову и криво ухмыляется, беспечно изрекая: — Да ладно, Рэн, мы с Мастером славно помесились, к вечеру буду в норме, не бесись. Сломанные кости не самое страшное, что может случиться в жизни. — Не забывай, ты не обладаешь мгновенной регенерацией, — чуть зло напоминает Даррэн и устало запускает пальцы в волосы, отворачиваясь. Первым желанием, когда он увидел Нэриссу, в песке и крови появившуюся во дворе, было схватить и прижать к себе, но потом, когда он, подойдя, заметил в каком она состоянии… Он с трудом сдержал боевую трансформацию, в диком, совершенно необузданном желании разорвать того, кто позволил сотворить с его женщиной такое, отпустив демона на волю лишь тогда, когда за ее спиной сомкнулось синее пламя его перехода. И был готов убить СэХарэля, без жалости, без мук совести, но… сдержался, понимая, что это совершенно бессмысленно. Резкий выдох срывается с губ, и он собирается начать гневную выволочку, но дверь с грохотом распахивается, и в спальню влетает бабушка в сопровождении деда, и Сайлин с СэХарэлем. — Никаких разборок, — гневно начинает Тень, подходя к дивану, завидев, как яростно внук взирает на СэХарэля. — Сначала латаем ребенка, деремся потом, — кинув предупреждающий взгляд на магистра и ухмыляющегося во всю пасть крылатого демона, она располагается в придвинутом к дивану кресле. — Ты как, мелкая? — заботливо интересуется Мастер, довольно ухмыляясь Нэриссе. Она отвечает широкой усмешкой, совершенно не обращая внимания на негромкое гневное рычание магистра Смерти. — Бифштекс с кровью, — посмеивается Нэри, старательно не глядя в сторону Даррэна. Все же тот факт, что он трансформировался из-за нее, весьма смущает, вызывая подспудное чувство вины. И перед Рэном, что на почве ярости перекинулся в боевую форму, и перед СэХарэлем, что просто тренировал ее по ее же просьбе и получил, по сути, не за что. — Лежи не двигаясь, дорогая, — серьезный тон Дианеи прекращает суровые взгляды магистра и смешки главы охраны Повелителя. Владычица Ада с серьезным выражением на лице простирает руки над Нэриссой, и те окрашиваются зеленым свечением целительной магии. Несколько тягостных минут, что окружающие проводят в давящей тишине, пока Тень диагностирует все повреждения, прерываются злыми словами самой Повелительницы. — Ну, Харэль! Ты сдурел? По девочке словно стадо драконов протопталось! Ты, что, не видел ее состояния? Почему ты не прервал тренировку? Эллохар злорадно хмыкает и кидает на СэХарэля многообещающий взгляд, бабушка сочувствующе глядит на Нэри, и лишь Арвиэль остается незыблемой скалой спокойствия, единственный, кто не выказывает особых эмоций в этой спальне. — Себя вспомни, Тенька, — хмыкает Мастер, подпирающий стену, в ответ, и Дианея предупреждающе глянув на него, закатывает глаза. Азарт бурной молодости так и не выветрился из головы, и до сих пор, бывает, толкает эльфийку хорошенько наподдать кому-нибудь, но та сдерживает его, лишь иногда позволяя себе сбросить напряжение посредством хорошей битвы. — Не закатывай глаза, дорогая, за те три дня, что ты охраняла меня в начале наших отношений, я едва не поседел, — усмехнувшись, подает голос Владыка Хаоса, положив руки на подлокотники кресла и мерно выстукивая кончиками когтей ровный ритм. — Не тебе, что так любила в прошлом рискнуть головой, осуждать желание девочки приблизить тренировки к условиям реального боя. Эти повреждения — опыт, раны пройдут, а знания останутся. А с начальником моей охраны мы поговорим сами, да, Рэн? — и дождавшись согласного кивка внука, расслабленно откидывается на спинку кресла. А Дианея, лишь мягко улыбнувшись мужу, вновь возвращается к лечению Нэри. — Слушайте, — делает попытку приподняться со своего места Нэрисса, — по какому поводу вообще здесь организовалось высочайшее собрание? — ее бровь вопросительно выгибается, и она окидывает насмешливым взглядом всех присутствующих. — Кто-то умер? При смерти? Я не собираюсь составлять завещание, а следовательно, мне не нужны для этого свидетели, — увидев, что на ее слова никто особо не реагирует, и только Рэн едва заметно ухмыляется уголками губ, она издевательски добавляет: — Вас не слишком много здесь? Я понимаю необходимость нахождения здесь бабушки и, возможно, одного психованного демона, — Эллохар кидает на нее мрачный взгляд серых глаз, но Нэри отвечает ослепительной улыбкой и тут же отворачивается. — Но вам, Мастер, думаю, будет лучше пойти и перепроверить ваше завещание прямо сейчас, позже данной возможности может просто не быть. А вам, Повелитель, при всем уважении, разве нечем заняться? — Это такая вежливая просьба покинуть помещение? — насмешливо вздернув брови, интересуется Арвиэль, поражаясь крайней наглости некоторых юных особ. «Да, Рэну будет сложно с ней. Пожалуй, нас ждет еще один сезон запойных недель принца Хаоса», — меланхолично раздумывает Владыка песков Гибели, кинув полный сочувствия взгляд на внука. — Это весьма прямо высказанная просьба, но, пожалуй, так и быть, я расшифрую: будьте добры, выйдите, к Бездне, вон из мой спальни, пожалуйста, — сладко улыбаясь изумленным лордам, как ни в чем не бывало протягивает Нэрисса и, заскрипев зубами от резкой боли в груди, что вызвана, вне всякого сомнения, складывающимися обратно ребрами, добавляет: — Сейчас. И когда посмеивающийся СэХарэль, подхватив под руку супругу, выходит следом за криво ухмыляющимся дедом, она облегченно выдыхает. — Бабушка, понежнее можно? А то выходит, что и в обучении тяжело, и на лечении не легче, — стонет сквозь зубы Нэри, и кровь стремительно отливает от ее лица. — Что-то не так? — обеспокоенно спрашивает Даррэн, одним смазанным шагом преодолевая всю гостиную. Он внимательно оглядывает Нэриссу и, при виде того, как она стремительно бледнеет, закусывая синюшные губы, хрипло, поверхностно дышит, прикрыв глаза, его накрывает страх, стылым льдом сковывая сердце. Он ждет ответа бабушки, но та молча продолжает исцелять ее. — Тень? — Бездна, Рэн, заткнись и не отсвечивай, сделай милость, а? — грубо шипит сквозь зубы Нэрисса, зло сверкнув на него глазами. Эта его забота, столь привычная и приятная ранее, теперь невыносимо раздражала, а настроение, в зависимости от того, насколько он близко, раскачивало, как маятник. — Дай сдохнуть спокойно. — Только попробуй, прелесть моя, — жестко проговаривает магистр Смерти, кидая на нее полный бешенства взгляд. — Ты еще не получила свое за «психованного демона». Сдохнешь — спущусь в Бездну, достану оттуда, отшлепаю, и вот тогда сдыхай в свое удовольствие. Хотя нет, не сдыхай, — издевательски протягивает он, — пригодишься еще. Безразлично пожав плечами, Эллохар отходит к окну и, упершись вытянутыми руками в подоконник, застывает без движения мрачным изваянием. Чтобы не выдать чувств, о которых ей пока не стоит знать. Потому что ей невыносимо больно физически, и он просто не знает, куда себя деть, так как облегчить ее состояние никак не может. — Готово, — устало, чуть напряженно проговаривает Дианея и, ободряюще улыбнувшись обернувшемуся внуку, поднимается. — Я, пожалуй, пойду, — с намеком глядит на Нэриссу Повелительница и заговорщицки подмигивает, на что Нэри раздраженно закатывает глаза. — Тебе стоит принять расслабляющую ванну и поспать, милая, — губы эльфийки растягиваются в задорной усмешке, и она тихо выдает: — Круто СэХарэль тебя уделал, да? Потренируемся вместе, я тебе бесконтактные приемчики шайгенов покажу, они против големов хорошо работают, — и мягко улыбнувшись Нэриссе напоследок, выходит, аккуратно притворяя дверь. Магистр Смерти все еще стоит у окна, и Нэриссе доступна только мощная спина и водопад белых, достигающих поясницы, волос. Она исподволь любуется статной мужской фигурой, словно источающей невероятную силу. «Ты просто под впечатлением от его истинной формы, деточка», — язвит очнувшееся подсознание, и она сразу отводит глаза, глядя куда угодно, только не на него. Но обстановка в ее комнатах, как, впрочем, и в остальных жилых помещениях дворца Повелителя Ада, пусть и комфортная, но стандартная: черные, словно стеклянные стены, с прожилками зеленого, либо красного, в зависимости от этажа, цвета, мраморные подоконники, минимум мебели и перегородки, которыми можно при желании отгородить спальную и приемную зоны друг от друга, так что, смотреть, определенно, некуда. Именно по этому принципу устроен дом Даррэна в Ксарахе, только там черный разбавлен синим, напоминающим по оттенку пламя магистра. Понимая, что Эллохар, судя по всему, не собирается покидать своего поста, Нэри, все еще ощущая сильную слабость в теле, осторожно присаживается и, подождав, пока помещение перестанет кружиться, заставляя содержимое желудка подкатывать к горлу, делает попытку встать. Но пол совершает абсолютно предательскую попытку убежать из-под ног, в глазах снова темнеет, а сильные руки обхватывают талию, и она вздрагивает всем телом, когда над ухом раздается тихий шепот: — Не спеши, — мужские пальцы осторожно проскальзывают на спину и, догадавшись, что Даррэн собирается подхватить ее на руки, Нэрисса отшатывается, отчаянно желая, чтобы перед глазами быстрее прояснилось. — Все в порядке. Заученная фраза, столь часто звучащая из ее уст в последнее время, сводит зубы, и Нэри, почему-то снова раздражаясь, сжимает кулаки, отступает на шаг назад, заставляя демона разомкнуть объятия, и упирается в диван. Прыгающие перед глазами черные точки не облегчают ситуации, и она, обогнув его, медленной, не совсем уверенной поступью направляется в спальню. — Ты не любишь демонстрировать свою слабость, — странным тоном протягивает магистр Смерти, когда ее рука касается двери, чтобы сдвинуть ту в сторону. — Но мне казалось, я не чужой тебе, прелесть моя, — его слова тушат возникшее раздражение, и Нэрисса, оглянувшись, слабо ухмыляется в ответ. — Я вообще не люблю демонстрировать слабость кому бы то ни было, — она смотрит прямо в глаза Эллохара, и серые омуты затягивают ее. И Нэрисса, тяжко вздохнув и сетуя на свои чувства к нему, продолжает: — Будь то чужой или же близкий, заметив твою слабость, ею могут воспользоваться, воткнув нож в спину, и если это сделает чужой — это станет уроком и бесценным опытом, но если это сделает близкий… Близкие всегда ранят нас сильней, а потому либо не сближайся ни с кем, либо держи хорошую мину даже при плохой игре. — Не доверяй никому и не получишь ножа в спину, таков твой жизненный догмат? — понимающая улыбка Даррэна заставляет ее полностью обернуться к нему. Нэри прислоняется спиной к двери, и магистр подходит ближе, замирая в трех шагах, словно не решаясь подойти ближе. — Не совсем, — поясняет она, немного запрокинув голову, чтобы видеть его лицо. — Семья это святое, Рэн, и для меня в том числе. И пусть родных по крови у меня нет, — Нэрисса разводит руками, не испытывая особого сожаления по этому поводу, несмотря на то, что гибель родителей все еще немного сжимает сердце тисками, — у меня есть бабушка и дед, и даже СэХарэль, пусть и злобный птычка, и тренирует жестко, но тоже заботится по своему, я благодарна за это. — Никого не забыла? — насмешливо интересуется Эллохар и, подойдя ближе, нежно поглаживает ее по щеке. И Нэри, отпустив себя, всего на секунду отпустив, позволяет его рукам привлечь ее ближе, и обнимает в ответ, прижимаясь щекой к широкой груди и вслушиваясь в сильные удары сердца. — Тебя забудешь... — бормочет она под смех магистра, откровенно наслаждаясь его объятиями, и тем, как кончики когтей едва ощутимо скользят по спине, перебирая пряди волос. Но хорошенького понемножку, и подсознание, услужливо напомнившее — «Да ты его четыре года забыть пытаешься, не привыкай, а то понравится еще, потом в подушку рыдать будешь», заставляет отстраниться, но Нэрисса отвоевывает себе еще пару секунд, затыкая язвительное чудовище. — У тебя есть я, Нэри, не забывай об этом. Тон его голоса более чем серьезный, руки, на миг прижавшие крепче, наконец отпускают ее, и Нэри почему-то думает, что еще пожалеет о подобной вольности, что позволила себе в момент слабости. — Бездна, совсем забыла! — Нэрисса, сдержав желание хлопнуть себя по лбу за забывчивость, подходит к секретеру и выдвигает ящик. — Обнимашки с Даррэном Эллохаром — лучшее средство от склероза! — весело возвещает она и, достав черную с золотой окантовкой папку, протягивает ее магистру. — Диссертация, Рагдар передал еще две недели назад, но я все как-то забывала отдать тебе, так что вот, — заметив, как потемнели глаза Эллохара, стоило ей произнести имя дракона, Нэри невольно отходит на шаг назад. — Встречалась с драконом? — издевательски ледяным тоном спрашивает Даррэн. Чувствует, как ревность, обжигающе полыхнув внутри, начинает сжигать нутро, сбивая дыхание и пробуждая ярость, что заставляет пламя в крови разгораться сильней. Прикрыв глаза и пережидая вспышку, он делает вдох, стремясь себя успокоить, но Нэри, не ведая, что творит, лишь подливает масла в огонь. — Мне запрещено иметь личную жизнь? — прохладно уточняет она, надменно вздернув бровь, и Эллохар, на мгновение прикрывший глаза, отвечает ей мрачным взглядом. Его поведение в принципе понятно Нэриссе — он не одобряет ее отношений с драконом, считая, что тот вовсе ей не пара, но это вряд ли остановит ее от попыток влюбиться в Рагдара. — Нет. Едва удержавшись, чтобы не сказать да, что так и срывалось с языка, он выплевывает краткий ответ и смотрит, как Нэри, кивнув на прощание, все еще нетвердой походкой скрывается в спальне. Кинув ей вслед слабенькую незаметную следилку, что предупредит, если ей вдруг станет хуже, Эллохар стремительно покидает ее комнаты, отправляясь переживать негативные чувства куда-нибудь подальше. В тщетных попытках утихомирить разбушевавшиеся собственнические инстинкты, он устало растирает руками лицо и запускает пальцы в волосы, прикрывая глаза и чуть запрокидывая голову. «Сосредоточься на хорошем» — как мантру проговаривает магистр, и память услужливо подсовывает то, как она позволяет обнять себя, как тонкие руки обнимают в ответ, и Нэрисса, прижимаясь крепче, опускает голову ему на грудь. Дыхание тут же выравнивается, раздражение становится на порядок слабее, и Даррэн, уже более спокойный, решительно направляется к деду, надеясь, что встретит там СэХарэля, чтобы объяснить крылатому, как не стоит тренировать девушек.***
Тронный Зал, Дворец Повелителя Ада, Хайранар, домен ДарГарай Мрачный, как, в целом, и весь дворец Повелителя Ада, тронный зал, в который благодаря затемненным окнам слабо проникает солнечный свет, погружен в тишину и уютную темноту. И если на возвышении, у тронов, тьма гуще всего, то у окна, в прямоугольнике дневного света можно увидеть высокого беловолосого мужчину, что, задумавшись о чем-то своем, смотрит вдаль. — Ты не сдержал трансформацию, — совершенно спокойным тоном проговаривает Повелитель Ада, устраиваясь на черном троне и с любопытством разглядывая внука. Гордость — вот, что чувствует Владыка песков Гибели в этот момент. То, с какой легкостью в секунды обратился внук, и то, насколько просто сдержался, невольно внушало уважение. И, само собой, вызывало обоснованную родительскую гордость, которую он не видел смысла утаивать. — Не сдержал, — признавая очевидное, соглашается Даррэн. Прислонившись бедром к черному каменному подоконнику, он задумчиво глядит в окно, пребывая мыслями где-то далеко. — Ты мог убить его, Рэн, — голос деда становится чуть громче, и это заставляет магистра Смерти обернуться. Запустив руки в карманы брюк, он с абсолютно равнодушным лицом уставляется на деда. «И с этим невозможно не согласиться», — хмыкнув, кивает себе он. — Мог. И хотел. Я безумно хотел убить его, дед, — неожиданно признается принц Хаоса и, пожав плечами, добавляет: — Но не убил. Сам знаешь, бессмысленные убийства не мой профиль. На губах Эллохара появляется едва заметная усмешка, и он прямо смотрит в глаза Арвиэлю, а затем снова оборачивается к окну, следя за летающими строем крылатыми демонами. — И что же удержало тебя? — любопытствует Владыка, внимательно вглядываясь в высокую, мощную фигуру внука. Тот расслабленно стоит, подпирая плечом стену, и со странной, безмятежной улыбкой на губах смотрит в красное небо. Его странное настроение понятно древнему демону, и он с ухмылкой вспоминает себя в его годы, и то, как Тень, еще будучи его охраной, вызывала безумную ревность и панический страх за ее жизнь. Он прикрывает глаза, касаясь связи с любимой, по старой привычке проверяя, чем она занимается, и облегченно вздыхает, убеждаясь, что та в безопасности и не скучает. — Запах, — прикрыв глаза, лениво выдыхает Даррэн. Одно слово, но для Арвиэля оно говорит очень многое. Владыка тщательно прячет усмешку в уголках губ и вопросительно изгибает бровь. — Ее запах. Я действительно хотел убить, дед, и я уже собирался сделать это, не оглядываясь на мораль, без зазрения совести и каких-либо сожалений… но она выглянула в окно, и… все… — он разводит руками, а улыбка на губах становится шире. — Она выглянула, я ощутил ее запах, к которому примешивались металлические нотки крови, а еще страх, и понял, что нужен ей в этот момент, а убийство попросту бессмысленно сейчас, и ярость лопнула как мыльный пузырь. Его ноздри словно снова наполняются ее запахом, и магистр прикрывает глаза, отчетливо понимая, что точно сопрет что-нибудь из ее одежды, чтобы сунуть себе под подушку и наслаждаться ее запахом в собственной постели. Губы сами по себе растягиваются в довольной, чувственной ухмылке, а перед глазами встают картины трехнедельной давности, что он наблюдал, будучи под иллюзией в ее спальне. «Интересно, а та рубашка, в которой она спала, еще там?», — лениво размышляет Даррэн, желая скорее сорваться в Ксарах и проверить. — Где был? Насмешливый голос деда вырывает Эллохара из приятных мыслей, и он, распахнув глаза, замечает СэХарэля, заходящего в тронный зал и присаживающегося на ступени. — Завещание проверял, — весело откликается глава клана Хедуши, сверкая красными глазами. — Если этот, — он кивает на насмешливо приподнявшего брови Даррэна, — решит меня жизни поучить, то прибьет как мошку: я весь резерв на големов угрохал — мелкая молоток, выносливая, — с гордостью в голосе протягивает Харэль и добавляет: — Так что не стоило так переживать Рэн, она боевая и боль переносит отлично, да и упертая, как стадо ездовых ящеров, этим вся в тебя, — смеется крылатый, проницательно глядя на наследника. — Как жаль, — издевательски начинает магистр Смерти, приближаясь ближе к тронам, — я как раз хотел попросить тебя, друг мой, на практике продемонстрировать мне новую программу тренировок, — притворно вздыхает он, а затем, с веселым смешком, широко оскаливается. — Но раз так, значит, обойдемся сломанным носом и выбитыми зубами. Хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы скинуть гудящее внутри, словно рой рассерженных пчел, напряжение. И коль скоро посещение борделя его с некоторых пор не привлекает, то что может быть лучше хорошей драки? Руки так и чешутся навалять кому-нибудь, и СэХарэль, тоже предпочитающий почесать кулаки об чью-нибудь рожу, не откажет ему в удовольствии сбросить напряжение старым-добрым проверенным способом. — Всегда пожалуйста, — кровожадная, но крайне задорная ухмылка крылатого становится ему ответом, и Эллохар, кивнув главе клана Хедуши, переводит взгляд на невнятно хмыкнувшего деда. — Здесь морды бить будете или вас в пустыню перекинуть? — меланхолично интересуется Арвиэль, понимая, что конфликт исчерпан. Рэну было полезно осознать суть и глубину своих чувств к девочке, это сделает его более осторожным и терпеливым с ней, да и напряжение сбросить не помешает, а Харэлю будет полезно получить по морде, чисто в воспитательных целях, чтобы осознавал, что перед ним не зеленый юнец, а высший демон и будущий Правитель Хаоса. — Родные просторы черных песков подойдут как нельзя лучше, — кивает Повелителю Ада внук, и их обоих поглощает призванный Арвиэлем черный песок.***
Дворец Повелителя Ада, Хайранар, домен ДарГарай Спальня Нэриссы, залитая ярким лунным светом, тонет с серебристом сиянии, раскрашивающем черные стены в светящийся монохром. «Все же, ночь — особенное время в мирах Хаоса», — хмыкнув, думает магистр Смерти, с комфортом развалившийся на свободной половине кровати, просматривая очередные прошения сильнейших представителей народностей, проживающих в его домене. Прошения, большей частью похожие на мольбы и откровенно жалобные стенания глав кланов, вызывают лишь снисходительную усмешку на лице дарая, и тот, медленно потягивая вино и закинув ногу на ногу, на мгновение прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной и спокойствием уединения. Тонкая фигурка Нэри, сладко посапывающей рядом, раз за разом притягивает взгляд, отвлекая от накопившихся за месяц алкогольной вакханалии жалости дел. Возвращаться к своим обязанностям как всегда непросто, но домен требует неусыпного внимания и постоянного контроля, и Эллохар, тяжко вздохнув, кидает взгляд на умиротворенное личико в ореоле подсвеченных лунным светом светлых, почти белых волос. Тихо посмеивается над нелепой, но очень по-детски милой пижамкой Нэриссы и возвращается к очередному молебному воззванию к великому Властителю ДарНахесса. Темно-зеленая с серебряным вензелем бумага просматривается по диагонали, содержание не особо задерживается в памяти, а Даррэн вновь возвращается глазами к Нэри. Нежность затапливает сердце, и он, поняв, что продуктивно поработать сейчас точно не выйдет, протягивает руку к прикроватному столику и, взяв бокал, медленно потягивает вино, внимательно разглядывая ее и вслушиваясь в размеренные вдохи. «Пожалуй, я мог бы пролежать так всю жизнь», — лениво размышляет магистр Смерти, глядя на приоткрытые губы, на трепещущие ресницы, на волосы, разметавшиеся по подушке. Вообще, он собирался заниматься делами у себя в кабинете и подумывал заявиться в домен лично, так сказать, нагрянуть с неожиданной проверкой, чтобы подготовиться не успели, но подспудное чувство тревоги за Нэриссу не отпускало, и, вот он, здесь — оккупировал кровать и, вместо того, чтобы ударно трудиться на благо вверенного ему домена, любуется ею в совершенно компрометирующей ее обстановке. Рука сама тянется к ее лицу, и магистр, осторожно, чтобы не разбудить, отводит прядку волос, а затем, в невольной ласке касается щеки, и она тихо вздыхает, простонав что-то невнятное. «Что же тебе снится, прелесть моя?», — думает он, расплываясь в улыбке. Большой палец медленно обводит контур чувственных губ, и Эллохар нехотя отстраняется, возвращаясь к страдательным писулькам великовозрастных мужиков. — В постели с магистром… — лукаво, чуть хрипловатым со сна голосом протягивает Нэрисса некоторое время спустя, вырывая принца Хаоса из раздумий. Он поворачивает к ней голову, одаривая неподражаемой, чуть насмешливой улыбкой, и вопросительно вздергивает бровь, ожидая реакции на его пребывание в ее постели в третьем часу ночи. — Ваше Высочество, я, конечно, невероятно польщена свалившимся на меня высочайшим вниманием и явной заботой о моем состоянии… — крайне вежливо, но едва сдерживая ухмылку, начинает Нэри, вызывая у Даррэна приступ смеха. И тот настолько заразительно смеется, что удержаться просто невозможно. — СэХарэль жив хоть? — отсмеявшись, спрашивает она, подпирая щеку ладонью и пристально глядя на Эллохара. Его местонахождение в ее кровати немного смущает Нэриссу, но настроение после более чем двенадцати часов сна превосходное, и она решает не обращать внимания на собственное стеснение. — Прелесть моя, ну конечно жив, — вполне добродушно протягивает магистр. — Пара сломанных ребер, рука и нос, который Сайлин, впрочем, ему уже вправила, весьма любопытным способом, не скрою, но вправила — не серьезные повреждения для Хедуши. — Слава Бездне, Мастер еще нужен мне живым и желательно целым, — с облегчением выдыхает Нэри. — Сайлин, как я понимаю, была не очень обрадована непредвиденными последствиями нашей с ним тренировки, — мрачно констатирует она, откидывая назад спутанные волосы. — О, да, и высказала ему все, что думает, прицельным ударом хрупкого женского локотка прямо в морду, — усмехнувшись, делится наблюдением Эллохар. — Потом сама же лечила, правда, так что СэХарэль цел и уже невредим, резерв восстанавливает, — посмеиваясь, добавляет он, кидая на Нэри темнеющий взгляд серых глаз. Та, немного поерзав на постели, откидывается обратно на подушку и прикрывает глаза: — Мда… — сконфуженно бормочет Нэрисса. Ощутив характерные, приводящие в некоторое замешательство эманации страсти, что явно исходили из спальни Мастера тремя этажами ниже, она чувствует, как краска стыда заливает щеки. — И вот как жить в этом рассаднике похоти и плотских наслаждений? – тяжко вздыхает Нэри и, расслышав негромкий смешок слева, добавляет, желая пожаловаться: — Мастер абсолютно определенным способом восстанавливает резерв внизу, слева, в трех помещениях от нас, еще пара предается страсти, да и на верху вовсю трудятся над улучшением демографического положения на благо Ада... — возмущенно перечисляет Нэрисса, как вейла, очень сильно реагируя на подобное. — Бабушка зажигает с дедом где-то там, — она махает рукой вправо с тяжким вздохом. — И вот что прикажешь делать порядочной, отягощенной моральными принципами вейле, что терпит творящееся безобразие в этом оплоте чувственного греха? И даже щиты не работают, чтоб их нахесс пожрал! — гневно досадует Нэрисса напоследок, натягивая на себя одеяло под громкий смех Эллохара. — Не смешно! И присоединиться не предлагай, Хардар уже получил сломанные ребра за подобное пару недель назад! — резко выдыхает Нэри, ощущая стыд и, чего уж там скрывать, слабо накатывающее возбуждение. Жить во дворце, полном невероятно темпераментных демонов, всегда было непросто. И если рогатых и не очень не смущало подобное, хотя те тоже ощущали все происходящее, то ей, как вейле, что тоже требовала разрядки, постоянно ноя где-то глубоко внутри, было, откровенно говоря, тяжко. — В таком случае, я просто обязан уберечь твой моральный облик и спасти от пагубного влияния этой обители разврата, — с усмешкой на губах протягивает Эллохар и, поднявшись с кровати и подмигнув ей, открывает переход. — Накинь халат, я быстро, — оглянувшись, кидает он и скрывается в синем пламени. Испытывая крайнее любопытство, Нэрисса, подхватив халатик со спинки придвинутого к постели кресла и тихонько хихикнув, быстро поправляет волосы, совершенно не желая прихорашиваться и даже смотреть на себя в зеркало. И вот, пламя разгорается вновь, из него высовывается рука, и она хватается за нее, чтобы в следующий миг исчезнуть.***
Пустыня Песков Гибели, Ад Яркое сияние Лун на небе, мерцание звезд и тихий шелест песка оказывают невероятно умиротворяющее действие. Тишину разбавляет лишь изредка раздающийся плеск вина, разливаемого по бокалам, и далекий вой настигшего наконец добычу рвара. Нэрисса бездумным взором следит за песчаным смерчем, что медленно, словно ленясь, закручивает воронку черного песка вдали. — Ты так и не ответила, — негромко напоминает Эллохар, внимательно наблюдающий за девушкой. Тоненькая лямка верхней части пижамы, с милейшими оскаленными мордами умертвий медвежат, снова соскальзывает с плеча, и он, как завороженный, следит за тонкими пальцами, возвращающими ее обратно по чуть светящейся коже. — Ммм? — переспрашивает окончательно расслабившаяся Нэрисса, перебирая коготками мех белоснежной шкуры, на которой они сидят. Съеденные часом ранее ребрышки рвара, что Даррэн принес из таверны Ройха, отлично заглушили возмущение, что кипело в крови, и теперь Нэри полулежит, бездумно глядя в черную даль песков, и периодически вставляет реплики, когда этого требует ситуация. — Кажется, кто-то меня совсем не слушает, — с шутливым укором протягивает магистр Смерти, откидываясь назад и опираясь на отведенные за спину руки. — Ты говорила про щиты, прелесть моя, а потом замолкла на полуслове. Я жду, вообще-то. — Ах да, прости, — чуть виноватая полуулыбка трогает ее губы, и сердце демона сжимается от нежности. — Я на них полгода убила, чувствование вейл проснулось уже в академии, а там, сам понимаешь, на каждом шагу первые влюбленности, разбитые сердца и комплекс на комплексе. Нэрисса все так же глядит вдаль, с печальной усмешкой вспоминая те месяцы, в которые думала, что сойдет с ума от всего, что на нее навалилось. — А мне как бы четырнадцать, своих тараканов в голове полно, и тут еще приятный сюрпризец в виде не очень приятного знания о том, что чувствуют и переживают окружающие. — Так в чем, собственно, была загвоздка со щитами? Прикрыть сознание, несмотря на то, что ты совершенно не дружишь с ментальными техниками, ты была способна, разве нет? — слабо представляя, каково это вообще, знать, что чувствуют окружающие, интересуется Эллохар. — Ничего сложного, прелесть моя. — В том то и дело, Рэн, что обычные ментальные щиты защищают мысли, но эмоции, более тонкие и переменчивые, пропускают спокойно, — усмехается она, покачивая полупустым бокалом. «Да что ты этому остолопу бесчувственному объясняешь?» — ехидничает подсознание, и Нэри, цыкнув на него, продолжает: — И я в панике пишу Мейлин, не представляя, что вообще со всем этим счастьем делать, а она отвечает «Закрой свое сердце». Три слова, нахесса ей в печенку. Кошмар. — И как это работает? — мгновенно просыпается исследовательский интерес, и магистр Смерти крайне заинтересованно вглядывается в девушку, но та лишь пожимает плечами. — Как оказалось позже, у каждой вейлы свой способ защититься от чувствования, и пока я полгода разбиралась с этим, а в Храм во время учебного года слинять нельзя было, я посопереживала, кажется, всей академии, включая даже преподавателей. Эх, эти любовные драмы… — смеется Нэрисса, делая глоток вина и, облизнув губы, прикрывает глаза, наслаждаясь терпким послевкусием. Эллохар следит взглядом за кончиком розового языка, проскальзывающего по полным губам, чувствуя, как сбивается дыхание, а в паху становится тяжело. С трудом преодолевая желание опрокинуть ее на белую шкуру и поцеловать, он, мысленно хмыкнув, подмечает общую любопытность окружающей обстановки. «Не хватает только шума океана, жемчужной нити на ней и облака Этшакарра над головой» — размышляет магистр, понимая, что подобное развитие событий его устроило бы, как никогда. — Да, могу понять, сорок лет жилеткой для адептов подрабатываю, — усмехается он, встряхивая длинными белыми волосами и стараясь не думать о ее обнаженном теле на этой самой шкуре, в одной лишь жемчужной нити. — И если с парнями еще все ничего, то логику влюбленных девушек мне постичь так и не удалось, — сетует Даррэн, криво усмехаясь. — Вот поясни мне, прелесть моя, почему у вас, у женщин, всегда все так сложно? — У нас? У нас, у женщин, как раз таки все просто: нравится, но не хочу, хочу, но не нравится, люблю и не люблю, а вот у мужиков просто непонятно что. Классическое «я б присунул» может оказаться на проверку «я готов целовать песок, по которому ты ходила». У вас же сердце в прямом контакте с детородными органами двадцать четыре на семь, — совершенно не стесняясь в выражениях, заявляет Нэрисса, и Даррэну на секунду кажется, что ее задели его слова. — Поэтому я, собственно, и зареклась как-либо лезть в чужие чувства, но, к сожалению, от чувств и эмоций крайне темпераментных жителей дворца это не очень спасает. — Все время под щитами все равно не походишь, Нэри, — странный взгляд серых глаз словно видит ее насквозь, и Нэрисса поеживается, стараясь нацепить как можно более безразлично-отстраненное выражение на лицо. За четыре года она отвыкла от него, а ведь раньше они действительно много времени проводили вместе. Чего только стоили ежедневные ужины в пустыне, сопровождающиеся увлекательными рассказами магистра, и постоянные шутливые подтрунивания. Или тренировки, на которых он частенько присутствовал, объясняя, как пользоваться тем или иным видом оружия. А еще… да много чего еще было, но вот прошло четыре года, в течение которых она проводила каждые каникулы у тети с дядей, и даже тему разговора поддержать стало сложно. «Эта совершенно неуместная любовь убила все хорошее, что между нами было» — признает Нэрисса, стараясь игнорировать невольно возникшее между ними напряжение. — Поэтому я и наведываюсь в Храм время от времени, — губы сами растягиваются в привычной, мягкой улыбке, что с момента возвращения стала ей своеобразным щитом. — Там можно не удерживать щит, да и все время сдерживать силу не очень-то легко. Благо Мейлин заказала артефакты, что позволяют блокировать излишние эманации, без подобного подспорья было бы совсем тяжко, — Нэри покручивает на пальце простенькое, выполненное в виде цветочного орнамента серебряное колечко, невольно привлекая к нему внимание магистра. — Покажи, — он мгновенно пересаживается ближе и, перехватив ее левое запястье пальцами, внимательно разглядывает ободок колечка на безымянном пальце. — Любопытная вещица... — задумчиво протягивает Эллохар, сканируя артефакт. Кончики когтей касаются серебра, и Нэрисса, догадавшись, что он собирается сделать, моментально шлепает его по пальцам, кидая возмущенный взгляд темно-синих глаз. — Ну, так неинтересно, — скорчив обиженную моську, скучающим тоном бормочет магистр Смерти. — Сними, а? Крайне любопытно, как это работает. — Нет, — смеется Нэрисса, покачивая головой и полностью опускаясь на покрывало. — Тебя, конечно, не проймет, ты демон все же, но снимать не буду, даже не проси, мне с ним спокойней как-то. Паника, что Рэн снимет кольцо, быстренько скрутив ее по ногам и рукам, не отступает, она чуть отодвигается в сторону от него, и тот, заметив ее телодвижение, коварно усмехается. — Да ладно, тебе что, сложно, прелесть моя? Пока оно на тебе, я не вижу, как оно устроено, а мне страсть как любопытно. И Нэри вновь отрицательно качает головой, с легкой улыбкой глядя на него, а Даррэн раздумывает, как бы стянуть с пальчика кольцо, чтобы ощутить эту самую магию вейл, хотя прекрасно знает, что защищен от нее пламенем, текущим в крови. — Оно просто гасит вспышки силы, ну и еще меняет походку, движения, в общем, делает вейлу менее привлекательной. Внешность, к сожалению, не меняет, но и так неплохо, — поясняет действие кольца Нэри, задумчиво наблюдая, как горизонт понемногу окрашивается розовым, предвещая приближающийся рассвет. — Не сниму, — строго повторяет она, видя, как Даррэн смотрит на ее пальцы. — Бездна, Рэн, ты как дитя малое, честное слово! — смеется она, видя крайне обиженное выражение на лице демона. Напряжение постепенно отступает и ей уже не кажется, что время до посещения Храма тянется невозможно медленно. «Расслабься и наслаждайся этими минутами с ним, возможно, в ближайшее время он снова влюбится, и ты потеряешь даже это», — неожиданно перестает язвить подсознание, давая, наконец, дельный совет. — По делу ритуалиста ничего не слышно? — Нет, глухо, как в могиле после заклинания упокоения, — магистр Смерти укладывается рядом, закинув руку за голову и согнув одну ногу в колене, чуть нахмурившись, смотрит в небо. — Тьер, конечно, не сдается, и маячки до сих пор на местах, но никаких, даже мизерных возмущений засечь так и не удалось, что неудивительно: ритуалист пожертвовал собой, забрав с собой в Бездну более полутысячи существ, а нового отыскать не так просто. — Не думаю, что это затишье продлится долго, — осторожно предупреждает она и, заметив на себе внимательный взгляд чуть светящихся в полумраке глаз, продолжает: — специфика данной связки ритуалов вынуждает не делать больших перерывов, Рэн, в данном случае месяц — крайний срок. И что-то мне подсказывает, что в ближайшие пару недель нам стоит ждать нового ритуала. Вряд ли тот, кто все это устроил, захочет начинать все сначала. — Понял, предупрежу Риана, — кивает Даррэн, мгновенно становясь серьезным и собранным. — У тебя не появилось никаких предположений? Мыслей? — спрашивает он в надежде, что она, как один из двух последних высших ритуалистов, оставшихся на территориях Миров Хаоса, догадалась до чего-то, ему недоступного. — Нужно искать женщину, — тихо проговаривает Нэри, потирая переносицу. — Я тут еще раз пересмотрела данные по уже проведенным ритуалам и пришла к выводу, что подготавливать расчеты к проведению должна была именно женщина. Мужчин в подобные знания не посвящают, а вот какая-нибудь леди, что обладает зачатками способностей ритуалиста и знаниями, но по каким-то причинам не имеющая возможности практиковать, может просто проводить необходимую подготовку на определенных этапах. — Прелесть моя, ритуалист в роду — это весьма ценное приобретение, если бы была еще одна женщина ритуалист, мы бы знали, такое не скроешь, — немного снисходительно проговаривает Эллохар, и у Нэри рождается нечаянная догадка. Случайная, невольная, но кажущаяся такой верной и так тонко встраивающаяся в положение дел, что она просто не может молчать: — А что, если данная женщина незаконнорожденная? О подобном не особо распространяются, стараясь не афишировать связи на стороне, особенно если такие связи имеются у женатого мужчины. И, предположим, женатый лорд заводит на стороне любовницу и, видимо, что-то идет не так, и эта самая любовница, вопреки желаниям лорда, приносит в подоле, — пока Нэри выстраивает предположения, Эллохар, резко перевернувшись на бок и подперев голову ладонью, внимательно вслушивается в ее слова, не отрывая внимательного взгляда от Нэриссы. — Что? — Продолжай, прелесть моя, продолжай, ты почти навела меня на мысль, — быстро проговаривает он, удивляясь тому, что не додумался до этого сам. — И лорд, возможно, просто сильно влюбленный, а возможно, и просто наплевавший на правила, позволяет любовнице оставить этого ребенка. И, затем, спустя время, каким-то образом становится ясно, что этот самый ребенок — девочка — обладает склонностью к высшей ритуалистике, — она прерывается, понимая, что с трудом выдерживает столь пристальный взгляд магистра, учитывая все те чувства, что к нему испытывает. Легкий румянец смущения касается щек, и Нэри, отведя взгляд, несколько скованно продолжает: — Обучать ее полностью не могут, иначе тут же вскроется факт ее незаконного рождения, но ей дают теоретические знания по предмету, причем знания немалые, если судить по уже проведенным ритуалам. — Я не подпущу к тебе ушастого бородатого охотника за ценными кадрами, — стонет вдруг магистр Смерти, прикрывая глаза. — Еще одна женщина на мою голову, обладающая просто невероятной способностью строить верные предположения из ничего. И вот как вы это делаете, а? Вот так, исподволь, случайно вытаскиваете из небытия причинно-следственные связи, которые упускают те, что в разы старше и опытней в подобном деле? — Это просто теория, родившаяся пару минут назад, вот и все, — смущаясь этим подобием комплимента, пожимает плечами Нэрисса. «Не красней так, дуреха, сердце станет», — бормочет подсознание, и она краснеет еще больше. — Значит, мы ищем незаконнорожденную леди из рода, в котором есть кровная предрасположенность к высшей ритуалистике... — задумчиво протягивает Эллохар, стремительно перебирая имена родов в голове. Многих он вспомнить не может, и это невыносимо бесит, заставляя пылать неукротимой жаждой деятельности. — Не обязательно, Рэн. Данная способность могла быть и в роду матери ритуалистки. К тому же не стоит забывать о том, что многие рода пересекаются друг с другом, а кровная предрасположенность может пробудиться и многие поколения спустя, спровоцированная разными факторами, — Нэрисса присаживается на покрывале, а Даррэн не отрывает от нее изумленного взгляда, все так же лежа на спине. — Ты меня безмерно восхищаешь, прелесть моя, — все еще силясь понять, как не дошел до этого сам, с легкой усмешкой протягивает он, любуясь румянцем смущения на ее щечках. «Такая прелестная, смущенная и в милой пижамке… Украду, не сдержусь ведь, и точно украду, а приручением займусь уже в собственной спальне», — проскальзывает крайне приятная мыслишка в его голове, и Даррэн довольно скалится, глядя на непонимающе уставившуюся на него Нэри. — Что? — Ничего, — все еще не понимая причин, вызывающих подобные, безумно смущающие ее улыбки, тихо откликается Нэрисса и уставляется на песок, нервно перебирая шерсть под ладонью. Этот его взгляд… так не смотрят на воспитанниц, она прекрасно знает такие взгляды: так смотрел Шэдан, так смотрит Рагдар, и, иногда, когда думает, что она не видит, такие взгляды кидает Дрэй… но Рэн… и она стремительно, яростно, безумно злясь на себя даже за тень подобного предположения, отметает эту мысль, навсегда запрещая себе думать о подобном. «Бездна, я давно решила идти по жизни без этих чувств к нему, а сама только и делаю, что выискиваю несуществующее. Хватит, Блэк», — жестко выговаривает Нэри себе и, чуть вздохнув, вновь цепляет на лицо улыбку, успокаивает сердце и опускается на покрывало прежней, совершенно не влюбленной в своего опекуна Нэриссой. — Рассвет, — спокойно замечает она, глядя в небо. — Знаешь, впервые увидел, как ты это делаешь, прелесть моя, — странным, словно немного печальным тоном протягивает Эллохар, улыбаясь одними уголками губ. Нэри вопросительно вздергивает бровь, кидая на него удивленный взгляд, и магистр поясняет: — Как надеваешь маску идеальной и непоколебимой леди Блэк. В один момент ты живая, общительная, совершенно ослепляющая своей жизнерадостностью, невероятно милая, смущенная девушка, а в другой ледяная и неприступная, как дворец деда, истинная леди своего рода, надменная и бесчувственная, этакое безэмоциональное произведение искусства. И знаешь, картинка как-то не вяжется с начинкой. Впервые за полтора месяца, что ты здесь, это стало так отчетливо заметно. И мне невыносимо интересно, от кого же ты закрываешься на самом деле, от окружающих или же от самой себя? — Просто забудь об этом, — бормочет Нэрисса, пребывая в состоянии крайней потерянности и шока. «Насколько хорошо он знает меня, чтобы заметить? Чтобы догадаться о чем-то? Если он заметит, если поймет, то все будет очень плохо…», — в панике думает она, понимая, что Даррэн оказался в шаге от того, чтобы догадаться. И это не просто пугает, это вызывает желание сбежать, снова сбежать, чтобы скрыть свои чувства ото всех, включая себя. — Это привычка, Рэн, старая и отработанная привычка, появившаяся еще в академии, въевшаяся так, что стала частью натуры. Я не закрываюсь от окружающих, и тем более не прячусь от себя самой, это происходит неосознанно. — Ты же понимаешь, что не обманешь меня, а тем более себя, верно? Ну что ж, пусть это будет еще одной любопытной загадкой. А я непременно разгадаю ее, Нэрюш, я очень люблю загадки, — обещает магистр, чуть лукаво ухмыляясь, и это обещание пугает Нэриссу так, что ей хочется бежать быстрей собирать вещи и валить подальше. «С его проницательностью…» — обреченная мысль появляется в голове, и Нэри даже не пытается ее задавить. — Разгадывай на здоровье, — максимально спокойно отзывается она, решая, что в следующее посещение Храма обязательно еще раз пройдет ритуал Отпущения, чтобы вновь притупить чувства и не раскрыть себя. «Неделя, осталась неделя, и я вновь буду адекватно реагировать на него, и тогда он точно ничего не поймет», — успокаивает себя Нэрисса. — Только не расстраивайся сильно, когда поймешь, что никакой загадки нет, ладно? — улыбка и смех получаются как никогда естественными, и она, пригубив вина, кидает на него взгляд поверх бокала. — Да и разве не должна быть в каждой девушке тайна, которую невозможно раскрыть? — чуть кокетства в голосе, лукавства в глазах, и Эллохар несколько удивленно смотрит на нее, а его брови ползут вверх. — Я почти купился, радость моя, но ты еще глазками похлопай, а то меня что-то не до конца проняло, — насмешливо сообщает он ей, и Нэрисса улыбается еще соблазнительней. «В эту игру могут играть двое, милая, но, пожалуй, первую партию я все же уступлю тебе», — лениво размышляет Даррэн, наслаждаясь видом заигрывающей девушки. — Эх, а жаль, — притворно расстроено протягивает Нэри и вновь укладывается на спину рядом с ним. — Ладно, попрактикуюсь завтра на драконе, может, он оценит. В любом случае, практика дарит ценный опыт, — насмешливо глядя ему в глаза, заявляет она. И в следующую секунду может поклясться, что в момент упоминания Рагдара в зрачках так близко лежащего Даррэна на миг вспыхнуло синее пламя. — Я все больше и больше хочу его прибить, — тихо признается магистр Смерти, не разрывая зрительного контакта. — Так хочу, сил никаких нет сдерживаться. Ты не сильно расстроишься, если твой ящер в определенный момент неожиданно сдохнет крайне мучительной смертью? — видя, как расширяются в удивлении и грозно темнеют ее глаза, он криво ухмыляется, злясь на самого себя. Пальцы правой руки сжимаются в кулак, и он упирает его в шкуру, сдерживая невыносимое желание прикоснуться к ней. Просто провести по щеке, отводя в сторону светлую прядку волос, обвести контур губ, скользнуть пальцами по шее, почувствовать, как нежная кожа покрывается мурашками предвкушения, и увидеть, как она прикрывает глаза, наслаждаясь его прикосновениями. — Расстроюсь. Я все понимаю, Рэн, ты пытаешься уберечь меня от ошибок и разбитого сердца, но у меня есть своя, вполне трезво мыслящая голова на плечах, — успокаивающе произносит Нэрисса. — Так что хватит строить планы по мстительному уничтожению представителей драконьей диаспоры, их и так осталось немного, — эта его нетерпимость к Рагдару начинает порядком утомлять ее, и она устало закатывает глаза. — Позволь, я тебе напомню, Рэн: мне, и только мне выбирать того, с кем строить отношения, и твое мнение, пусть и невыразимо ценится мной, но в расчет не берется. — Ау, — Эллохар шутливо прижимает ладонь к сердцу, и насмешливо добавляет: — Ты разбиваешь мне сердце, прелесть моя. И понимает, что сказал абсолютную правду. В груди, действительно причиняя невероятную боль, сжимается, истекая кровью, сердце. Потому что он снова влюблен, и снова в девушку, сердце которой уже занято. В ту, которой попросту не нужен. И он усилием воли справляется с нахлынувшими чувствами, чтобы привычно ухмыльнуться. — Обидно, знаешь ли. — Тогда давай просто закроем тему, ладно? — с мягкой улыбкой на губах предлагает она, и он, на миг залюбовавшись, молча кивает и откидывается обратно на спину. «Наслаждайся моментом, Эллохар. Завтра она идет на свидание с драконом, через три месяца сообщит о помолвке, а еще через год выйдет замуж. И все», — говорит он себе, а затем, весело улыбнувшись, предлагает: — Хочешь, сказку расскажу? Иди ко мне, — и магистр привлекает Нэри к себе, закидывая одну руку за голову, а второй прижимая ее крепче. И Нэрисса чуть смущенно устраивает голову у него на плече, а он, вздохнув, начинает рассказ.***
Школа Искусства Смерти, Ксарах, Темная Империя Ощущая некоторое приятное удовлетворение и заключая, что первая половина дня выдалась на редкость продуктивной, магистр Смерти, вытянув вверх руки, с хрустом потягивается, сидя в собственном кресле, в собственном же кабинете в Школе Искусства Смерти. Адепты на практике проверены и перепоручены в ответственные руки Элгета, новые учебные планы пересмотрены, все просители из ДарНахесса посланы в дальний путь и по известному маршруту, а прибывший с предложением выпить Алсэр жестко простебан и отправлен восвояси, переживать очередную душевную травму, что непременно возникали у того после близкого общения с Даррэном. Оставался только занятый на совещании Тьер, выкурить которого из кабинета Императора не представлялось возможным. «Дэю, что ли, похитить? Сразу примчится», — лениво размышляет Эллохар, понимая, что заняться решительно нечем. «Решено. Развлечемся!», — постановляет магистр и, весело хмыкнув, призывает пламя. Контора частного сыска «ДэЮре», Ардам, Приграничье, Темная Империя Переместившись в контору и конкретно подпортив пол при этом, Эллохар, сверкая самой издевательской ухмылочкой из своего арсенала, стремительной поступью входит в кабинет Дэи. Та, полностью отстранившись от окружающей ее действительности, сидит за столом, что-то старательно выводя в толстой тетради. Рядом на столе стоит чашка, уже, по всей видимости, давно остывшего чая, и девушка, вдруг, помянув Бездну, резко распрямляется, разворачивая тетрадь по диагонали, и задевает чашку локтем. Криво ухмыльнувшись, магистр Смерти делает плавный, смазанный шаг и успевает подхватить ее прежде, чем та расплескает свое содержимое по столу, безбожно испортив не только документы, но и платье девушки. — Лорд Эллохар? — Дэя поднимает голову, и в карих глазах мелькает удивление. — Спасибо, — слабая, чуть смущенная улыбка касается ее губ, и мужчина невольно улыбается в ответ. — Какими судьбами? — Темных, прелесть моя, — отставив чашку подальше от столь неловкой человечки, Даррэн присаживается напротив, в кресло для посетителей, и, вольготно в нем развалившись, оглядывает Дэю. Волосы цвета спелой вишни, столь редкого цвета, сплетены в небрежную, уже растрепавшуюся косу, привычное темное платье кажется чуть великоватым, словно она немного похудела, а хрупкие пальцы заляпаны чернилами. «Ну просто милашка», — насмешливо думает магистр Смерти, впрочем, больше не испытывая к ней романтических чувств. — Помянем старое? — Дэя чуть настороженно, непонимающе смотрит на него, и Даррэн, ухмыльнувшись, весело изрекает: — Я тебя похищаю, взбешенный Тьер, подгоняемый ревностью, настигает нас, и я, наконец, получаю удовольствие видеть твоего сверхзанятого супруга. Ничего личного, радость моя испуганная, — завидев, как настороженность бывшей Риате перерастает в опасливость, поясняет Эллохар. — Мне просто очень нужен Риан, но он столь сильно занят на очередном совершенно бессмысленном совещании, что приходится использовать подобные, весьма неординарные способы. Что скажешь? — Что вы могли просто вызвать его по крови и не прибегать к столь неординарным способам? — чуть приподняв брови, предлагает Дэя и, отложив в сторону закрытую тетрадь, поднимается с места. — Чего-нибудь желаете, магистр? Чай, кофе, вода? — Лорда Риана Тьера, пожалуйста, — усмехается Даррэн. — И от чая бы тоже не отказался. — К сожалению, лорда Тьера нет в нашем меню, но чай сейчас организуем. Звонко рассмеявшись, она проходит к двери, ненадолго исчезает за ней и появляется уже с чашкой, полной горячего янтарного напитка. Пройдя обратно к столу и поставив заказанное перед беловолосым лордом, Дэя возвращается в свое кресло за столом и, сложив ладони на столешнице, чем непроизвольно повторяет жест супруга, обращает взор карих глаз на магистра Смерти. — Что-то случилось? — С чего ты взяла? — несколько удивленно спрашивает он, перекидывая длинную белую косу за спину. «В проницательности тебе не откажешь, Риате, которая Тьер», — хмыкнув, думает он. — Вы столь настойчиво ищете встречи с Рианом, что пришли похищать меня, лорд Эллохар, к тому же выглядите встревоженным. Я просто сложила два и два, — пожимает плечами леди Тьер и отпивает из своей чашки уже холодный чай. Видя, как она, сделав глоток, чуть морщится и отставляет чашку, Даррэн со снисходительной усмешкой делает легкое движение пальцами, подогревая ее напиток, и когда Дэя замечает пар над кружкой, просто кивает ей. — Спасибо. — Не за что, прелесть моя, — обхватив пальцами свою чашку и сделав глоток, он поясняет: — Видишь ли, у Нэриссы возникло очень любопытное предположение по поводу ритуалиста, и мне срочно нужен твой супруг, на все мои попытки связаться с ним, отправляющий меня в одном конкретном направлении. А переговорить нужно срочно, поэтому… — но Дэя, кинув странный взгляд на магистра, прерывает его. — Погодите, вчера вы заходили к нам в половине двенадцатого ночи, сейчас лишь одиннадцать утра, а она заглядывала сюда полтора часа назад… — чуть нахмурившись, в задумчивости морщит лобик Дэя. — Когда вы успели встретиться с Нэри, лорд Эллохар? –подозрительно уставившись на мужчину, интересуется она, откидываясь на спинку кресла. — Плотный перекус в половине четвертого утра, это поздний ужин или ранний завтрак? — сверкнув ослепительным оскалом, неожиданно спрашивает магистр, и Дэя, кинув на него удивленный взгляд и чуть подумав, отвечает: — Ранний завтрак, я думаю, — странные вопросы лорда Эллохара, столь часто выбивающие ее из колеи, не перестают поражать своей неординарностью. — Значит, за ранним завтраком, — решает он, пожимая плечами. — Заходила, стало быть… — мрачно бормочет себе под нос магистр Смерти, вызывая у Дэи все новые вопросы. — И что, не поделилась своими соображениями? — Она немного спешила, мы лишь перекинулись парой фраз, и Нэри отправилась в академию... — заметив, как Эллохар на словах о месте назначения воспитанницы помрачнел еще сильней, Дэя не удерживается от вопроса: — Что-то не так? — Все прекрасно, Дэя, но за заботу спасибо, — вновь широко ухмыльнувшись, откликается он, и она отмечает, что улыбка у того вышла несколько вымученной. Но углубиться в размышления о причинах мрачного настроения магистра, совершенно точно связанных с его воспитанницей, ей не дает столь знакомый, уже ставший родным гул алого пламени. Рывком поднявшись со своего места и просияв радостной улыбкой, Дэя стремительно выходит в приемную, чтобы встретить Риана. Из приемной раздается звонкое щебетание Дэи и негромкий, глубокий баритон Тьера. Решая не мешать им, Даррэн остается в кресле, впрочем, понимая, что приветствия наедине могут несколько затянуться. Но девушка в сопровождении Риана возвращается слишком быстро, и магистр Смерти, ощущая неприятное, резко накатившее предчувствие чего-то нехорошего, поднимается с места, встречая мрачный взгляд черных глаз своего ученика. — Ты как чувствовал, Рэн. У нас новый ритуал, — вместо приветствия начинает Риан, и Эллохар вновь признает, что интуиция его никогда не подводит.