Темная Империя. Ритуальный Круг

Контора частного сыска «ДэЮре», Ардам, Приграничье, Темная Империя        — Дай угадаю, — с кривой усмешкой протягивает Даррэн, глядя на своего ученика, — ритуалист новый, а стиль все тот же?        — Откуда ты… — удивленно замирает Риан, глядя на магистра Смерти, но тот, остановив его жестом, вновь вальяжно разваливается в кресле, быстро взрезает подушечку пальца, бросая кому-то кровный вызов.        — Прелесть моя, поздравляю, ты была права, — в своей коронной издевательской манере пропевает Эллохар и, выслушав ответ, продолжает: — ноги в руки, и тащи свой прелестный зад сюда, ты нужна, — он закатывает глаза, затем широко ухмыляется и изрекает: — Уже, радость моя, быстрей давай, я жду, — и, прервав вызов по крови, обращается к Риану: — Кажется, я только что испортил свидание одному крайне доставучему представителю чешуйчатой диаспоры. Мой день стал еще капельку лучше. Превосходно.        — День не в радость, коль не сделал гадость? — понимающе усмехается магистр Темного искусства.       Учитель сегодня выглядит странно довольным, и даже ухмыляется как никогда издевательски. И это, после месячного запоя по случаю его, Риана, свадьбы, что очень радует Тьера. «Отпустило наконец» — облегченно признает племянник Императора, чуть улыбнувшись своим мыслям.        — Семейное кредо, — разведя руками, отзывается донельзя довольный Эллохар.       Ночь действительно выдалась превосходной, особенно завершающая ее часть. Даже переодевшись и приняв душ, он до сих пор чувствует на себе едва ощутимый, спустя столько часов, запах Нэриссы. И это странно успокаивает, словно она действительно рядом.        — Магистр Эллохар, вы говорили про предположение, которое… — начинает Дэя, пройдя к подоконнику и распахнув окно, но Даррэн, негромко хмыкнув, прерывает ее.        — Дэя, радость моя нетерпеливая, — беловолосый лорд, клыкасто ухмыльнувшись кинувшему на него недовольный взгляд Тьеру, делает глоток чая и напоминает: — ты помнишь, что вы не лезете в это дело? Или шестьсот тридцать восемь трупов кажутся тебе недостаточными, и ты хочешь добавить к ним еще свой и дроу с драконьим? — голос магистра совершенно спокоен, но стальные нотки, исподволь звучащие в нем, заставляют ее прекратить расспросы. — А где, кстати, эти двое? Я даже готов признать, что соскучился по ним.       Негромкие шаги раздаются в многострадальной приемной конторы, слышится тихая ругань, из которой можно отчетливо выделить «пол», «Эллохар» и «Бездна сожрала», а затем в кабинет вваливается недовольный дроу, нагруженный пакетами и почему-то женским, весьма откровенным платьем.        — Лорд Эллохар, чтоб вас Бездна пожрала, — и, краем глаза уловив насмешливо вздернутую бровь и издевательскую усмешку, кивает партнеру. — Дэй, темных, — кинув быстрое приветствие и сгрузив свою ношу у небольшого диванчика стоящего боком к окну, Найтес заваливается на многострадальный предмет мебели. — У нас новое дело, партнер.        — Я надеюсь, в связи с новым делом мне не придется одевать данное, не совсем приличное одеяние, Юр? — чуть усмехнувшись, уточняет Дэя, с некоторой неприязнью оглядывая наряд.        — А? Да нет, это Ри просила забрать, ее Окено опять куда-то уволок, а я вот, носильщиком подрабатываю, — жалобно вздохнув, откликается Юрао, закидывая ноги на столик. — Лорд Эллохар, что-то мне подсказывает, что сумма материальной компенсации скоро достигнет немыслимых пределов. Почему полы, прекрасные деревянные полы, за которые я отдал немалую сумму, портите вы, а перекладываю каждый раз я? За свой счет, между прочим!        — Ушастый, твоя наглость скоро достигнет немыслимых пределов, — совершенно беззлобно откликается магистр Смерти, — переложи мрамором, вот мой тебе совет. И даже бесплатный, заметь. Цени и пользуйся, пока я добрый.       Очередная перепалка с Найтесом поднимает настроение еще больше, да и дроу, который гном, вызывает не в пример меньше раздражения. «Пожалуй, я даже могу его терпеть» — хмыкнув, решает демон и салютует чашкой чая немного удивленному дроу.        — Рэн.       Магистр Темного искусства окликает его и, кивнув на дверь, выходит из кабинета жены первым. Все же обсуждать дело ритуалиста лучше подальше от любопытного носика жены, и не менее любопытных ушей дроу. «Дэя в любом случае сунет свой нос» — как-то печально думает Риан и, услышав позади шаги Эллохара, заходит в кабинет дракона и устраивается за столом, наблюдая, как магистр Смерти плотно прикрывает дверь и накладывает защищающее от прослушки плетение.        — Ну, что там? — прислонившись к подоконнику бедром и сложив руки на груди, нетерпеливо вздергивает бровь Принц Хаоса. — Не томи. Они нас не услышат, эта штучка, — он кивает на слабо светящееся переплетение нитей, украсившее дверь, — личное изобретение Нэриссы, гениальная вещь. Сам два часа потратил, чтобы разобраться, как взламывать.        — Ты думаешь, Дэя не сунет свой любопытный носик в это? — с сомнением хмыкает Риан и, сложив ладони на столе, раздраженно прищелкивает когтями.        — Я прекрасно понимаю твое нежелание втягивать во все это Дэю, Риан, — негромко откликается Даррэн, действительно понимая, насколько друг не хочет втягивать во все это дерьмо любимую женщину. И, нахмурившись, вспоминает, что свою втянул в это сам. — На твоем месте, я бы вообще запер ее в Лангреде, и поскорее обеспокоился зачатием наследника…        — Но ты не на моем месте, — ледяным тоном напоминает Тьер, кидая на лучшего друга предупреждающий взгляд.        — И я рад этому, твоя женушка просто мастер влипать в неприятности, — чуть ухмыльнувшись, насмешливо протягивает Эллохар. — Ближе к делу. Что там с ритуалом?       Нетерпение разливается по венам, и он, понимая, что с момента вызова Нэри прошло уже достаточно времени, чувствует, как внутри разгорается ревность. «Да сколько можно прощаться с драконом?» — раздраженно думает магистр Смерти, устало прикрывая глаза.        — Вот, взгляни.       Риан выкладывает на стол непонятно откуда взятый лист со слепком ритуального круга. Демон, внимательно оглядев изображение и отметив, что техника построения круга и элементы рун идентичны с использованными в прошлых ритуалах, присаживается напротив.        — Да, Нэри, определенно была права… — магистр вновь задумывается над родами, к которым может относиться ритуалистка, к чьей помощи прибег заказчик. — Определенно…        — Нэрисса? — легкое удивление слышится в тоне ученика, и Даррэн негромко хмыкает в ответ. — Погоди… — начинает Тьер, подозрительно уставившись на Эллохара и тот, закатив глаза, не дает ему повторить вопрос, заданный его женой двадцатью минутами ранее.        — Да-да, я вчера заявился к тебе ночью, с утра был в школе, и где же я мог повстречать Нэри, учитывая, что она в Хайранаре? — издевательски протягивает он и, видя, как вытягивается лицо Риана, издает негромкий издевательский смешок. — Дэя задала тот же вопрос получасом ранее. Ты хоть знаешь, насколько вы похожи? Бездна, у меня складывается ощущение, что я был влюблен в Тьера в юбке, — стонет принц Хаоса и слышит откровенное ржание ученика. Риан роняет голову на сложенные на столе руки в попытках сдержать хохот. — Вот тебе и латентный гомосексуализм на старости лет! — весело выдает магистр Смерти, когда отдышавшийся ученик поднимает голову.        — То есть, опасаться теперь стоит уже Дэе, да? — шутливо похлопав ресницами, магистр Темного искусства вновь резко становится серьезным. — Так что там с Нэри? И где же ты, все же, встретил ее между полуночью и семью часами утра? — лукавые интонации в голосе Риана заставляют Даррэна вопросительно приподнять брови.        — В пустыне на белом покрывале, — спокойно отвечает он другу и, заметив, как потяжелел его взгляд, усмехнувшись, продолжает: — сначала мы, конечно, были в постели…        — Только не говори мне… — столь же спокойным тоном начинает Риан, медленно поднимаясь с места и понимая, что если Эллохар действительно тронул девочку хоть пальцем, то разговора по душам с его кулаком ему не избежать.        — Сядь. Я был в Хайранаре вчера, заглядывал к деду, вносили правки по договору с вампирами. Ты ведь знаешь, что Нэрисса тренируется с СэХарэлем? — видя мрачное выражение лица учителя, Тьер садится обратно и согласно кивает на заданный вопрос. — А вчера Харэль несколько перестарался, — когти впиваются в подлокотники, и Рэн решает все же выделить время на посещение ее тренировок. — Поэтому я и остался во дворце на ночь, не мог уйти, пока регенерация не закончится, сам понимаешь, в таком юном возрасте любое замедление восстановления может повлечь за собой летальный исход.        — Все было настолько серьезно? СэХарэль никогда не доводил до серьезных повреждений раньше, — хмурится Тьер, находя ситуацию странной, но теперь понимает Эллохара.        — Более чем, — внешне Даррэн выглядит совершенно спокойным, но внутри снова разгорается ярость, а еще тревога за задерживающуюся Нэри. Он на секунду прикрывает глаза, делая глубокий вдох, чтобы вновь ощутить ее запах, и негромко признается, — когда я увидел ее состояние, Риан… — он откидывается на спинку кресла, запуская пальцы в волосы. — Я чуть не убил его.        — Ты утратил контроль? — изумленно выдыхает темноволосый лорд, понимая, что друг что-то недоговаривает.       Такая реакция, конечно, понятна — Нэрисса второй круг, жизнь тех, кто во втором круге ценится наравне с жизнью лорда, но столь яростное желание убить, что спровоцировало трансформацию? Это вызывает у Риана ряд вопросов, которые он пока решает придержать при себе.        — Да, — просто выдыхает демон и, поднявшись, отходит к окну, за которым вовсю льет дождь. — Твои спецы все успели собрать? Ливень размоет ритуальный круг, — закрывает тему магистр Смерти, понимая, что пока не желает говорить лучшему другу о своих чувствах к Нэри.       «Счастье любит тишину? Боюсь, что и несчастье, тоже» — мрачно размышляет он, нервно ожидая, когда наконец вспыхнет кобальтовое пламя Нэри. «Да где тебя носит?» — гневный рык демона внутри, и он вновь прикрывает глаза, не решаясь снова вызвать ее. Отчаянно не желая мешать ей. И столь же сильно желая помешать.        — Успели. СэХарэль жив? — окидывая учителя задумчивым взглядом, интересуется Тьер, замечая, что тот сегодня особенно сильно погружен в раздумья.       «И думы явно не из приятных» — видя, как тот устало прикрывает глаза, догадывается он.        — Бессмысленные убийства не мой профиль, Риан. Да и девочка бы мне не простила, если бы я, в порыве мстительной ярости, прибил ее учителя, — пожимает плечами Даррэн. — Да что она так долго? — негромко выдыхает он, ощущая, как тревога достигает пика.        — Волнуешься, — констатирует Тьер, и Эллохар проклинает излишнюю проницательность своего ученика.        — Прибью дракона. Пусть не простит, зато мои нервы целее будут, — совершенно спокойно произносит он, хотя внутри все кипит.       «Фирменный чаек от Риш мне бы сейчас не повредил» — подмечает он, чуть усмехаясь.        — Похищение, ущелье, допрос и пытки, труп скинем в Кровавый Океан, там точно не найдут, — выдвигает предложение кровожадный Тьер, и Даррэн сначала шокировано уставляется на него, а затем высказывает свою идею:        — Все проще, Риан. Несчастный случай, крылья в полете отказали, — весело ухмыльнувшись, озвучивает он давнюю мысль, следя за каплями дождя, стекающими по стеклу. И, уловив едва слышное гудение пламени, успокоено выдыхает: — Явилась.       Стук каблучков раздается где-то за стеной, и Эллохар, закатив глаза, снимает с двери плетение. Стремительно пройдя к выходу и распахнув дверь, он, ощущая, как сердце начинает пропускать удары, пересекает приемную и бесшумно проскальзывает в кабинет Дэи, чтобы столкнуться с насмешливым взглядом темно-синих глаз.        — Спасибо, Рэн, — ледяной, крайне издевательский тон Нэриссы словно пробирается под кожу, а губы сами растягиваются в нахальной ухмылке. — Насколько я понимаю, ты еще не поставил в известность Риана и Дэю?        — Пожалуйста, радость моя, — лениво протягивает в ответ магистр Смерти и, медленно пройдя через помещение, вновь устраивается в кресле, — ждали только тебя.        — Да что ты?       Нэрисса несколько раздраженно вздергивает бровь, складывая руки на груди, но недовольство тем, что их свидание с Рагдаром прервали, оказывается на удивление слабым.        — Именно так.       С крайне вежливым кивком подтверждает Эллохар, окидывая Нэри внимательным взглядом серых глаз. «Хм, выглядит не расстроенной, а скорее раздосадованной…» — решает демон, заметив хмурую складочку, пролегшую между бровей Нэриссы.        — Превосходно, — собираясь с мыслями, негромко откликается Нэри, на миг отворачиваясь к окну. Крайне довольное выражение лица Даррэна откровенно раздражает, но на очередную пикировку, после не очень приятного разговора с драконом, сил просто нет. — В таком случае поясню. Мы, вернее, я, — без ложной скромности начинает она, — пришла к выводу, что мы ищем женщину, незаконнорожденную, каким-либо образом относящуюся к любому из родов, в которых ранее встречались ритуалисты.        — Но, почему именно незаконнорожденную? — чуть нахмурившись, уточняет Дэя, разворачиваясь лицом к Нэриссе. — Как факт ее рождения вне брака влияет на ситуацию в целом? — глядя на нее, спрашивает леди Тьер, но отвечает ей присевший на диван Риан.        — Дело в том, родная, что данная ритуалистка не обучалась практическим техникам. Ритуалисты, а в особенности высшие, это большая редкость и ценность для рода, да и не буду скрывать, золотая жила, способная вытащить из самой глубокой нищеты, — Тьер пожимает плечами, глядя на все еще хмурящуюся супругу. — И если девочку, рожденную в роду законно, будут непременно обучать именно практике, то в нашем случае ритуалистка, что оказывает помощь преступнику, лишь производит расчеты, никак не действуя в ритуальном круге, — его взгляд на миг обращается к Эллохару, и тот кивает.        — К тому же, — Нэрисса подойдя к магистру Смерти и внаглую вытащив слепок ритуала из его рук, оглядывает листок, — у каждого ритуалиста есть свой, определенный, неповторимый стиль. Это… как подпись у гномов, — она с улыбкой кивает Дэе и та чуть улыбается в ответ. — Невозможно подделать, просто потому, что существуют тысячи вариаций проведения одного и того же ритуала, и каждый ритуалист рассчитывает проведение в зависимости от своих характеристик… — она на мгновение задумывается, а затем вновь окидывает слепок изучающим взглядом и негромко проговаривает: — А это, в свою очередь, отражается на построении круга, начертании рун, внесении определенных катализаторов, и множества других, неважных сейчас, факторов. Но суть в чем, — хмыкнув, Нэрисса, присаживается в кресло, — ритуалист меняется, а стиль нет. Значит, есть тот, кто производит расчеты, причем производит верно, и все превосходно, вот только одно но…        — Она производит расчеты под себя, — вступает Эллохар, все это время не сводивший взгляда с Нэри. — А это говорит о том, что, несмотря на все знания, имеющиеся у нее, она не практикует.        — Просто не хочет? — выдвигает предположение Дэя, опираясь на подоконник бедром. — Мало ли какие причины у нее могут быть?        — Не совсем так, родная, — чуть улыбнувшись, начинает Риан. — Дело в том, что практикующий ритуалист в процессе обучения несколько меняется в… скажем так, маго-физиологическом плане, и приобретает возможность видеть определенные характеристики других ритуалистов, для подгонки расчетов ритуалов, предназначенных для использования другими. Но наша ритуалистка не практикует, определенно точно, так как рассчитывает ритуалы под себя, а, следовательно, практике не обучалась.        — Поясню: обучают строго в роду, если род не обладает собственным ритуалистом, привлекается мастер из дружественного рода, Дэя, — Даррэн закидывает ногу на ногу и замечает непонимание на лице Дэи. — Но если девочка была рождена незаконно, и факт ее появления на свет хотели скрыть, то о каком обучении может идти речь? Да, она подкована в теории, причем на достойном уровне…        — Достойном, но далеко не максимальном, — продолжает за магистром Смерти Нэри, чуть улыбнувшись ему, — многие секреты ритуалистики тщательно скрываются от непосвященных, их невозможно почерпнуть из книг или откуда-либо еще, подобные знания передаются из уст в уста, так сказать. И судя по тем ритуалам, что я уже видела, — Нэрисса нахмуривается, припоминая рунные круги и последовательности расположения элементов, — она, пусть и подкована, но работы несколько… топорные, что ли? Будто не было того, кто бы направил, объяснил и показал определенные фишки, свойственные практикующим, все ритуалы словно по учебнику.       Удержать снисходительную улыбку очень трудно, но Нэрисса справляется с этим и, приняв крайне серьезное выражение лица, уставляется на слепок.        — Следовательно… — озадаченная количеством информации, столь неожиданно рухнувшим на нее, Дэя напряженно потирает переносицу, — мы ищем незаконнорожденную женщину с ритуалистами в роду, так? Женщину, которая, несмотря на отсутствие практикующего мастера, того, кто бы мог ее обучить, каким-то образом получила доступ к теоретическим знаниям?        — Именно, — просияв улыбкой, кивает Нэри и получает улыбку Дэи в ответ. — Вот только каким образом она получила материалы для изучения теории? — ее взгляд обращается к Риану, и тут она вскакивает и переводит взволнованный взгляд на Эллохара. — Это может быть как Темная Империя, так и Миры Хаоса…        — Прелесть моя? — брови магистра Смерти удивленно взлетают вверх, и он вопросительно уставляется на Нэриссу, озадаченный ее поведением.        — Где она могла взять книги? Если она незаконнорожденная, Рэн? — волнение охватывает ее, и она начинает говорить быстрее. — Подобные книги не хранят на полке в родовой библиотеке, единственное место, где они могут быть, это главное хранилище рода, доступ к которому есть только у главы! Даже в случае, если склонности к ритуалистике передалась ей по роду матери, она бы вряд ли смогла заполучить их в обход главы рода…        — А значит, либо глава рода был в курсе, либо… — вновь восхищенно глядя на нее, удивленный ее догадкой, начинает Даррэн, но Нэрисса перебивает его.       — Либо книги были украдены! — с победной усмешкой восклицает она, и магистру Смерти невыносимо хочется подхватить ее на руки и поцеловать.        — Ты не перестаешь удивлять меня, прелесть моя, — с мягкой усмешкой на губах протягивает он, впиваясь пальцами в подлокотники кресла и сдерживая себя.        — Это очевидно, — пожимает плечами улыбающаяся Нэри, а затем добавляет: — а вот с тем, что глава рода мог знать… — ее улыбка становится кривой усмешкой. — Вот скажи мне, Рэн, если бы твоя дочь связалась с, предположительно, женатым лордом, а затем еще и понесла от него, ты бы как отреагировал? — неожиданно задает вопрос она, лукаво глядя на него.        — Убил бы, — честно отвечает Эллохар и, хмыкнув, кивает Нэри. — Да, ты права, радость моя, это был бы скандал. Причем, громкий скандал, такое вряд ли бы удалось утаить. Значит, либо ее мать скрылась, не желая, чтобы об этом знали родные, либо она скрыла сам факт беременности от любовника и все равно скрылась…        — А значит, в дворцовых архивах, данных о рождении ритуалистки, может не быть, — кивает, нахмурившись, Риан и переводит взгляд с Даррэна на Нэриссу. — Единственная зацепка — это книги. Нужно просмотреть все дела Ночной Стражи и СБИ за последние сорок лет, связанные с хищениями родовых ценностей…       Понимая, насколько впечатляющий объем работы столь неожиданно свалился на него, глава службы безопасности с громким, полным поражения стоном запускает пальцы в волосы.        — И архивы. Возможно, факт ее рождения все же был задокументирован, — мгновенно становясь предельно серьезным, добавляет магистр Смерти, уже предвкушая томительные часы поисков за пыльными фолиантами. — М-да, час от часу не легче. Сиди теперь за архивами в попытках что-либо раскопать. И если в Аду проще, то здесь…        — Ну, это вы без нас, — усмехнувшись, поднимает руки Нэрисса, довольная тем, что многочасовая работа в императорских архивах обошла ее стороной. — У нас дело, — пропевает она, глядя на резко нахмурившегося Даррэна и сверкая улыбкой.        — Нет, — совершенно спокойно протягивает Эллохар, недовольно прищуривая глаза. — Кажется, мы уже обсуждали это, не так ли? — в его голосе возникают обманчиво мягкие, чуть мурлыкающие нотки, и Нэрисса надменно-вопросительно вздергивает брови.        — То есть так, да? — столь же спокойным, как и у магистра, тоном вопрошает она, понимая, что начинает закипать.       Его попытки уберечь ее от опасности пусть и приятны, но настолько удушающе-раздражающие, что она стискивает зубы, чтобы в голос не застонать от досады.        — Именно, — не поведя бровью, откликается Даррэн, прекрасно видя, насколько она взбешена. И это почему-то вызывает усмешку, которую он просто не в силах сдержать.        — Ладно, — ледяным тоном выдыхает Нэрисса, неосознанно сжимая кулаки, а демон, заметив, как при этом потемнели ее глаза, ухмыляется еще шире, — в таком случае я займусь расчетами, нужно понять ход действий ритуалистки.        — В данном случае тебе понадобится консультация практика, прелесть моя, — магистр Смерти, кидает на нее полный снисхождения взгляд. — А к Нарциссе ты одна не попадешь, тебя просто охранные чары не пустят.       Прекрасно осведомленный о степени защиты дворца кузена, он лишь пожимает плечами и тут же напрягается, замечая столь же снисходительную улыбку на губах Нэриссы и крайне высокомерное выражение ее лица.        — Не думаю, что практикующему ритуалисту нужен практикующий ритуалист, Рэн, — со смешком, язвительно протягивает Нэри, — только для самопроверки, не более.        — Таак, — медленно, плавно поднимаясь из кресла, начинает Даррэн, и Дэя, заметив, как неожиданно резко напрягся ее супруг, переводит взволнованный взгляд карих глаз с магистра Смерти на его воспитанницу. — Выйдем, — и он, вцепившись пальцами в ее локоть, стремительно выволакивает ее в приемную.        — Риан? — непонимающе, но очень взволнованно леди Тьер обращается к мужу.        — Точно в ДарНахессе запрет, — бормочет магистр Темного искусства, закидывая голову на спинку дивана и смеживая веки. — Понимаешь, дорогая, — невыносимо устало начинает Риан, — в свое время, прекрасно зная о том, что у Нэриссы очень высокая склонность к ритуалистике, Рэн запретил ей обучаться практике, — Тьер криво ухмыляется. — Очень категорично запретил, они после месяц не разговаривали.        — Но почему?       Дэя осторожно касается руки мужа, и тот обращает на нее взгляд черных глаз и, слегка поморщившись, поясняет:        — Обучение ритуалиста практике предполагает под собой полное уничтожение энергетических каналов и потоков в теле мага, родная, — и, видя, как шокировано распахиваются глаза любимой, кивает, — думаю, говорить, что это мучительно больно и невероятно трудно для ученика, не стоит, ты уже и сама все поняла. А учитывая еще и то, что Нэри начала обучаться слишком поздно, то…        — Это было в разы мучительней и тяжелей… — понимая, кивает Дэя. — И она решилась пойти против воли лорда Эллохара? — удивленно спрашивает она, глядя на любимого.        — А что тебя удивляет? — Риан обхватывает жену за плечи. — Рэн ее вырастил, сама понимаешь, как это отразилось на ее характере. Мама даже называет Нэриссу Эллохаром в Юбке, — смеется Тьер, и Дэя тоже улыбается, прекрасно зная свою острую на язык, но всегда невероятно точную в высказываниях свекровь. — За глаза, правда.       За стеной раздается, полный ледяной ярости, рык магистра Смерти «За какой Бездной, Нэрисса, скажи мне?», и Дэя испуганно замирает, а Риан взлетает с места и, стремительно метнувшись к двери, дергает ручку, но та не поддается.        — Это плохо, — она нервно мнет юбку платья, наблюдая за взволнованно расхаживающим по кабинету супругом. — Он ведь не сделает ей ничего?        — Уверен, что нет, — мрачно откликается Тьер, запуская в дверь черным, пульсирующим сгустком, но тот просто рассыпается, не долетев до двери несколько сантиметров. — Хотя, после того, что они с СэХарэлем утворили... Рэн и так на пределе.        — С СэХарэлем? — любопытствует леди Тьер, вопросительно глядя на темного лорда, и тот останавливается и, хмыкнув, складывает руки на груди.        — СэХарэль тренирует Нэриссу, — Дэя удивленно вздергивает брови, выражая недоумение, и Риан поясняет, — мастерство боя, он лучший в Аду, — он снова снимается с места, вслушиваясь с гневную речь учителя за дверью и резкие, запальчивые ответы племянницы, и вновь пытается взломать ограничивающее плетение, наложенное Эллохаром. — И обычно их тренировки проходят в щадящем режиме, но вчера он основательно перестарался и…        — Но Нэрисса не выглядит нездоровой, — замечает Дэя, внимательно наблюдая за действиями мужа.       Тот все еще пытается разобраться в плетении, впрочем, прекрасно зная, что до уровня учителя еще не дорос.        — Регенерация, родная, — бросив безуспешные попытки вскрыть защиту, он разворачивается лицом к ней и негромко продолжает: — Нэри — темная леди, с кровью существ Мрака в роду, и пусть скорость восстановления не такая быстрая, как у тех же крылатых демонов Хедуши, но все же достаточная. По словам Эллохара, ей прилично досталось, но, насколько я понимаю, к ее лечению приложила руку леди Тень, так что причин для беспокойства нет.        — Леди Тень целитель? — данный факт удивляет Дэю. — Она же темная, разве нет? Обычно, целительство это прерогатива светлых.        — Повелительница Ада, дорогая, светлая эльфийка из рода Равирэн, — усмехнувшись, магистр Темного искусства возвращается на диван, притягивая любимую к себе. — Там вообще любопытная история, Рэн как-то рассказывал мне, — он мягко разворачивает Дэю спиной к себе, и начинает расплетать растрепавшуюся косу. — Насколько я помню, леди Дианея была похищена кланом Шайген в возрасте двух лет и воспитывалась как воин. А затем, по стечению обстоятельств, стала охраной наследника домена, охраняя его в течение семи дней взошествия на престол. В процессе ее нашел ее жених, с которым она была помолвлена с момента рождения, и она исчезла с ним на год. А потом вернулась и вышла за муж за Владыку Ада. Как я понял, чувства между ними вспыхнули еще в то время, когда он был наследником, а она его телохранителем, — чуть улыбаясь, он медленно, с наслаждением заплетает ее волосы, с трепетом касаясь вишневых прядей. — Я люблю тебя, — он едва ощутимо касается губами ее виска и, обхватив руками тонкую талию, крепко прижимает к груди.        — Риан, — чуть смущенно предупреждающе протягивает она, когда большие ладони начинают медленно смещаться вверх. — Что ты дела…        — Безднова работа, — хрипло выдыхает Тьер, резко разворачивая и заставляя ее откинуться на спинку дивана. — Я безумно соскучился, леди Тьер…        Горячие губы накрывают ее рот требовательным, подчиняющим поцелуем, а наглые руки уже вовсю путешествуют по телу, заставляя Дэю негромко простонать.        — Они могут вернуться в любую минуту, — нарочито возмущенно выдыхает она.       Губы сами по себе расплываются в улыбке, пальцы вплетаются в темные волосы мужа, и когда его губы начинают прокладывать дорожку обжигающих поцелуев по шее, она находит это чувство опасности быть застуканными очень возбуждающим. Риан перетаскивает ее к себе на колени, усаживая лицом к себе, быстро расстегивает пуговички на ее груди, желая поскорее добраться до молочно-белой кожи, и, не отрывая губ от шеи, негромко стонет:        — Если честно, меня уже не остановит ничего, даже если Эллохар ворвется сюда вместе с Владыкой Ада и дядей в нагрузку.       Он спускается поцелуями в ложбинку меж грудей, с наслаждением вслушиваясь в тихие, пока робкие стоны жены.        — Бездна, Риан… — она пытается отстраниться, со смехом упираясь в мощные плечи маленькими ладошками. — Лорд Тьер, неужели вы настолько неспособны держать себя в руках? — лукаво улыбается Дэя, когда он все же прерывает свое крайне соблазняющее занятие.        — Абсолютно неспособен, когда дело касается вас, леди Тьер, — в тон ей отвечает темный, стискивая пальцами темную ткань платья. — Но ты права, родная, место и время не лучшие.       И он с тяжким вздохом сожаления позволяет Дэе отстраниться, но когда та поднимается и отходит к столу, застегивая расстегнутые им пуговички, он замечает обещающую улыбку на миг мелькнувшую на ее губах. И мгновенно принимает безразлично-заинтересованное выражение лица, когда ручка поворачивается и дверь распахивается, впуская криво, очень понимающе усмехающихся Эллохара и Нэриссу.        — Нет, ну ты представляешь, прелесть моя, — насмешливо-возмущенно протягивает магистр Смерти и, подхватив Нэри под локоток, притягивает к себе, — пока мы там отношения выясняем, они тут непотребствами занимаются!       Крайне веселое восклицание Эллохара заставляет Дэю запылать, заливаясь краской, и Риан кидает недовольный взгляд на друга.        — Знаешь, Рэн, иногда возможность быть пойманным на горяченьком бывает очень… стимулирующей, — с трудом подобрав слово, в тон магистру отзывается Нэрисса, и они обмениваются хитрыми взглядами.        — Эх, только вчера спасал тебя от разврата дворца деда, как сегодня сам притащил в эту обитель похоти, — под негромкий смех Нэри притворно сетует Даррэн, качая головой. — Кошмар, — закатывает глаза демон и, нехотя отпустив прильнувшую к нему Нэриссу, занимает место у подоконника. — Ну что, господа страстные любовнички, — крайне возмущенный взгляд Дэи он встречает полной издевки клыкастой ухмылкой, — за работу? Тьер, я, конечно, все понимаю, работать головой, когда все труды системы кровообращения направлены в совершенно противоположное место, крайне сложно, но, может, ты перестанешь сверлить меня гневным взглядом и наконец поднимешь свой зад с дивана?        — Рэн, хватит над беднягами издеваться, Дэю сейчас инсульт хватит, — стонет от смеха Нэрисса, получая гневный взгляд от отчаянно краснеющей Дэи. — Дэя, реагируй проще: Эллохар стебал окружающих, когда тебя еще в проекте не было, расслабься. К сожалению, достойных соперников, способных заткнуть магистра Язвительности и Насмешливости крайне мало, и ты вряд ли можешь причисляться к их списку, — миролюбиво успокаивает Нэри приятельницу, и та лишь молча кивает, просто соглашаясь с ее словами.        — Магистр Язвительности и Насмешливости? — Даррэн вопросительно вздергивает бровь, окидывая ее вопросительным взглядом. — И какие еще, неизвестные мне, мои прозвища тебе известны, радость моя?       — Лорд Язва звучит чаще всего, — Нэри опускается в кресло и, положив ладони на подлокотники, продолжает: — есть еще несколько, но… — по ее губам расплывается ухмылка, кривая, но будто чуть чувственная, и Даррэн начинает догадываться, — они, как ты понял, даны тебе твоими бывшими… леди, — подбирает она более-менее подходящее слово. — Поэтому я даже под страхом смерти и угрозой пыток не произнесу их.        — Хм, ну что ж… — коварно прищуривает глаза магистр Смерти. — Интересно, а язва чего? Двенадцатиперстной? — с притворным изумлением любопытствует он, уже предвкушая колкий ответ Нэриссы, и та не лишает его удовольствия немного попикироваться.        — Прямой! — со смехом заявляет Нэри, вызывая негромкие смешки у Дэи и подозрительный кашель у резко отвернувшегося Риана. — Давайте, валите уже, у нас как бы тоже есть чем заняться.        — Да, мастер-винокур Холлат ждет нас, да и Юрао с Наавиром уже там.        Дэя чуть виновато улыбается, глядя на мужа, и тот, чуть ухмыльнувшись, кивает ей. Стремительно подойдя к ней, Риан склоняется и, нежно коснувшись ее губ своими, отходит к усмехающемуся Эллохару.        — Прелесть моя, целовать не буду, мне мои зубы дороги.       Даррэн смеется, кидая на нее полный веселья взгляд и понимая, что не отказался бы не только от поцелуя, но и от большего. «Свадьбы там, детишек, например…», — протягивает его подсознание, и улыбка становится немного печальной.        — Как память? — насмешливо интересуется Нэрисса, кидая на него взгляд темно-синих, как грозовое небо, глаз.       И поцеловать ее хочется еще сильней. Наплевать на Тьеров, просто сделать шаг и обхватить ее личико в ореоле светлых волос, скользнуть ладонью по спине и накрыть ее губы своими. Почти слыша ее тихий стон, он вспоминает тот, что она издала тогда, на приеме в честь вампиров, когда они танцевали.        — Как часть пищеварительной системы, адептка Блэк, — задорно парирует он, прилагая все силы, чтобы удержать на губах улыбку. «Ну нет, я так просто не сдамся» — напоминает он себе и обращается к Тьеру: — Во дворец?        — Ад? — приподнимает брови Риан, оглядываясь на учителя, и замечает, что его настроение снова поменялось.        — СэНворана нагружу, — бросает Эллохар и прожигает переход.       Синее пламя грозно, словно раздражено загудев, вспыхивает, и Тьер понимает — «Точно зол. Или расстроен».        — Отлично, — Риан входит в пламя первым, и Даррэн, на секунду оглянувшись, следует за ним.

      ***

       — Адептка Блэк?       Удивленно переспрашивает Дэя, когда пламя опадает, становясь у распахнутого окна и глубоко вдыхая запах дождя. Легкая полуулыбка появляется на ее лице, и она снова смотрит на Нэриссу, ожидая ответа.        — Да, — закрывая глаза и откидывая голову на подголовник кресла, с улыбкой протягивает Нэрисса. — Пришлось передать ему кураторство моей диссертации по плетениям, если Эллохар чего-то хочет — он это получает, тем или иным способом, — она чуть покачивает головой. — С ним же просто невозможно спорить, Дэя, невыносимый и упертый, как стадо ездовых ящеров!        — А ты пыталась? Насколько я помню, ее курировал лорд-канцлер драконьих земель? — высовывая руку и проверяя идет ли еще дождь, уточняет Дэя. — Вы до сих пор?..        — Да. Но, к сожалению, у него сейчас активная стадия переговоров с императором, так что свидания крайне редкая приятность, — с сожалением отзывается Нэри, понимая, что все же привязывается к дракону.       Понемногу, незаметно, но он проникает в ее сердце, пусть и не так, как Рэн, но все же занимает там свое, определенное место. «Когда-то так было и с Шэдом» — напоминает она себе о том, что случилось в прошлый раз, когда она близко подпустила мужчину, что, казалось, был влюблен в нее.        — Да, понимаю, это бывает сложно, — сочувствующе улыбается Дэя и, закрыв створку, оправляет платье, проверяя, нормально ли застегнула расстегнутые в порыве страсти Рианом пуговички. — Риан тоже все время занят, то совещания у императора, то СБИ, то еще что-то…        — И только Эллохар всегда находит время, чтобы пообщаться с чужими возлюбленными, — смеется Нэри, и Дэя сначала изумленно уставляется на нее, но затем присоединяется к ее смеху.       Так они и выходят из конторы, и Дэя, прикоснувшись к двери ладонью, негромко произносит слово-пароль, чтобы запереть ее. Дождь почти окончился, и на улице, после захватившей даже северный Ардам жары, невероятно свежо, а солнце, все еще скрытое тучами, почти не проглядывает, и девушки не сговариваясь решают пройтись пешком, а не томиться в крытой карете.        — Знаешь, мне кажется, у лорда Эллохара есть как минимум одна достойная соперница, способная заткнуть его за пояс, — неожиданно произносит Дэя, с усмешкой вспоминая постоянные обмены любезностями между магистром Смерти и его воспитанницей.        — Прелесть моя, — с неповторимыми интонациями одного беловолосого демона начинает Нэри, вызывая смешок у Дэи, — я не соперница, я прилежная ученица его Злобнейшества, надеющаяся если не превзойти своего учителя в столь нелегком и крайне тонком искусстве издевательства над ближним, то хотя бы сравниться с ним, — воодушевленно произносит она с придыханием, мечтательно глядя вдаль. — Ну что ты смеешься? — притворно-обиженно восклицает Нэрисса, когда приятельница начинает не скрываясь ржать.        — Да, ты однозначно Эллохар в юбке! Его ужимки и шуточки невозможно спутать ни с чьими другими, — отсмеявшись, выдыхает Дэя, когда они сворачивают с главной площади в небольшой квартальчик с винокурнями.        — И ты туда же, — закатывает глаза Нэри, легонько пихая Дэю в бок. — Так в чем суть нашего дела? — становясь серьезной, спрашивает Нэрисса, и леди Тьер, подивившись резкой сменой настроения и покачав головой еще одной их схожести с магистром Смерти, начинает рассказывать.

      ***

      Айар-Арат, Грозовое Нагорье, Свободные Территории Драконов       Быстро вручив магистру Сокару две новые главы своей магистерской работы по прикладной алхимии, Нэрисса в состоянии окрыленного предвкушения, даже не добежав до точки, где было позволено прожигать пространство на территории академии, открывает переход. Пламя радостно отзывается, теплым касанием лаская кожу, и грозно взвывает, стоит ей шагнуть в прожженное пространство. Настроение, несмотря на бессонную ночь в компании одного магистра, замечательное, в сон совсем не клонит, благодаря чашке фирменного бодрящего чая от Риш, заботливо заваренного бабушкой сразу после ночного «свидания» с Даррэном. При воспоминании о Рэне кровь стремительно приливает к щекам, и она ощущает глубоко терзающую вину за то, что идя на встречу с другим мужчиной, таким заботливым, внимательным, таким… она думает об объятиях магистра Смерти. О кончиках длинных пальцев, что едва ощутимо, нежно-нежно поглаживали плечо, о тихом, чуть хриплом баритоне, рассказывающем очередную сказку, о глазах, в которых мелькало синее пламя при взгляде на нее. И она могла бы сказать, что вчерашняя ночь была самой романтичной в ее жизни, если бы она не была проведена с Рэном. И если бы он не был таким заботливым, внимательным, и в целом, таким Даррэном Эллохаром, она бы, возможно, не так сильно терзала свое сердце. «Пропала девка» — хмыкает подсознание, и вина вновь накатывает удушающей волной. Потому что Рагдар тоже близкий, тоже нужный, почти любимый. Не так, как магистр Смерти, но Нэрисса все же не могла отрицать того, что влюблялась в дракона. «Час от часу не легче», — устало прикрывает глаза она, понимая, что запутывается окончательно. «Да ну, хрень какая! Эллохар — прошлое, Рагдар — будущее!» — скандирует манифест начинающего революционера сердце, и внутри, по ощущению, разгорается гражданская война. Представив себе подобное действо и гадая, на чьей стороне выступит ее пострадавшая в алкогольных боях печень, которую смело можно было признать ветераном военных действий отдельно взятой Нэриссы Блэк, она, засмеявшись, вываливается из перехода рядом с главным Храмом Бездны в столице Грозового Нагорья. Весело оглянувшись, Нэри натыкается взглядом на высокую фигуру Рагдара, затянутого, по придворной моде драконов, в костюм цвета его чешуи. Темно-алый камзол, обтягивающий широкие плечи, столь превосходно сидит на нем, что она невольно засматривается на этого прекрасного представителя сильной половины драконьей диаспоры. «И этот мужик — весь твой! Девка, да ты визжать от счастья должна, а не с Эллохаром по пустыням зажиматься!», — кричит язвительное подсознание, и Нэрисса уверенно соглашается. Плавной, чуть звериной поступью, вооруженный огроменным букетом черных роз на золотом стебле и невероятной, бьющей прямо в сердце и сражающей наповал, клыкастой улыбкой, лорд-канцлер надвигается на нее с неотвратимостью стихийного бедствия, и она, с замиранием сердца, осознает, что готова рискнуть собой и позволить ему погрести себя под лавиной этих чувств. Миг, и он подхватывает ее, словно пушинку, чуть приподнимая в воздух, непонятно как удержав еще и букет, и она тонет в его глазах цвета расплавленного красного золота.        — Рагдар…       Его имя само срывается с губ с тихим придыханием, восхищением, и Нэрисса вдруг понимает, что такое настроение вызвано совершенно не встречей с драконом, что потихоньку завоевывает ее сердце, а восторгом вейлы, что сидит внутри, довольная ночным свиданием с Эллохаром.        — Сокровище, — чуть рыча, выдыхает Рагдар, стискивая любимую крепче, прижимая к телу сильнее и ощущая смутную тревогу. — Я скучал, — негромко признается он и, осторожно поставив Нэри на дорожку, сладко, медленно, тягуче целует ее.       С тихим, таким важным для него стоном она отвечает, путаясь пальчиками в волосах, задыхаясь в его объятьях. И тут он понимает, что вызывало тревогу. Запах, безднов запах другого мужчины, что явно был слишком близко к ней и, судя по силе этого запаха, был с ней всю ночь. И этот аромат было невозможно спутать с чьим-либо другим. Демон.       — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — едва сдерживая жгучую ревность, что может грозить неконтролируемым оборотом, и не желая пугать возлюбленную, мягко протягивает он.        — Все уже хорошо, — выдыхает Нэрисса, но заметив, насколько напряжен дракон, тихо, торопливо объясняет: — Просто перетренировались с Мастером, но я уже в норме.        — Ты пахнешь другим… — начинает он, но она лишь спокойно улыбается, едва поглаживая ткань камзола ладошками, и Рагдар пытается успокоиться, понимая, что этому должно быть какое-то объяснение.        — Его Смертейшество, не желая оставлять меня на грани гибели, как ответственный за мою жизнь и здоровье, неустанно бдил у постели умирающей, — чуть виновато откликается Нэрисса, а затем коварно добавляет: — Но я не умерла мучительной смертью, поэтому его адепты остались ни с чем.        — Да, судя по запаху, бдил он не у постели, а в, и под одним одеялом с умирающей тобой, — чуть недовольно замечает Рагдар, но ревность уже затмевается тревогой о ее состоянии, и он, обхватив ее плечи ладонями, чуть отодвигает Нэри и, на расстоянии вытянутой руки, предельно внимательно оглядывает хрупкую фигурку. — Все точно в порядке?        — Да, конечно. Не переживай, меня лечила Повелительница, а у нее обширный опыт — шестеро сыновей и более сорока внуков, сам понимаешь, как можно развернуться с экспериментами. И даже если один будет неудачным, — она пожимает плечами, — можно просто взять другого, никто даже и не заметит, — смеется Нэри, и дракон, сначала изумившись крайней жестокости шутки, вспоминает, в каком окружении она росла.        — У тебя кошмарное чувство юмора даже для темной, ты знаешь? — смеется он и, галантно предложив ей локоть, заботливо спрашивает: — Завтракала?        — Да, сначала в третьем часу ночи, потом еще раз в восьмом, с леди Тенью, — честно отвечает Нэри, прекрасно зная, какое отношение у него к ее стихийному голоданию, зародившемуся еще в академии.        — А в третье часу ты завтракала с Принцем Хаоса, да, арссанна?       «Допрос с пристрастием», — понимает Нэри и, прижимаясь к сильному плечу дракона, тяжко вздыхает. Не желая лгать в этих отношениях, по крайней мере, в том, что касается ее чувств к Рагдару и реальных отношений с Даррэном, она старалась честно рассказывать, что у нее происходит.        — Да не будет же он оставлять голодным, по сути, приемного ребенка. Может я и приемная, но кормить-то надо, а то злой опасный дедушка по головке не погладит, — отшучивается Нэрисса и замечает, как теплеет взгляд дракона. — Ну правда, Рагд, не мог же он меня не покормить? Посидели, ребрышек рвара пожевали, поболтали, как в старые-добрые времена, мне даже сказку рассказали, представляешь?       В таком изложении их посиделки и правда выглядят, просто как забота опекуна, что действительно любит воспитанницу, как ребенка, и она успокаивается. «А как он еще может любить тебя? Он пеленки тебе менял, забудь!» — не желает затыкаться подсознание, и она лишь безмолвно досадует на слишком болтливый внутренний голос.        — Он действительно очень заботливый… родитель.       Ехидно отмечает Бельтэйр, отчетливо понимая, что демон заботится о ней, скорее как любящий ее мужчина, нежели как опекун. И, честно, он совершенно не догадывается, как этого не видит сама Нэрисса. «Что ж, мне же лучше, пожалуй, я его даже на нашу свадьбу приглашу, пусть побесится» — усмехнувшись, решает дракон, привлекая любимую ближе и останавливаясь, тянет ее на себя.        — Ты меня с ума сводишь, — хрипло выдыхает он ей в губы и со счастливой улыбкой чувствует, как она тянется навстречу.        — Думаю, это тождественно, — выдыхает Нэрисса, первой касаясь его губ, и вспоминая, как отчаянно смущалась целовать его первой.       «Я вознесу благодарственные молитвы во всех Храмах Бездны, если смогу окончательно в него влюбиться» — обещает она себе, и ее полностью поглощает поцелуй. И вновь накатывает вина, пожирающее все хорошее, вина перед истинным избранником. Нэрисса заталкивает ее поглубже, но нутро словно выворачивает от боли, и вейла внутри, столь сильно сдерживаемая обычно, вырывается и контролировать силу становиться невозможно. Понимая, что эта своевольная сущность, что является ее частью, может внушить дракону любые чувства, от ненависти до отвращения, чтобы снова быть ближе к избраннику, Нэри осторожно высвобождается из объятий, прерывая поцелуй.        — Что-то не так, любимая? — выдыхает немного раздосадованный прерванным поцелуем Рагдар и встревожено оглядывает ее.       Та сорвано дышит, на щечках лихорадочный румянец, а глаза заволакивает чувственная дымка желания. И ему кажется, что это лучшее, что он видел в своей жизни.        — Не забывай, я вейла, — выдыхает Нэри, впрочем, не поясняя того, что вейла пытается воздействовать на него в совершенно противоположную от желаемой сторону. — Это немного сложно контролировать, когда ты рядом.        — На меня не действует магия вейл, арссанна, — хрипло смеется Бельтэйр, медленно скользя ладонями по ее спине, — так что твоя честь в полной безопасности.        — Это радует, — действительно обрадовано откликается Нэри, понимая, что вредная сущность не сможет ей помешать.       «Все же Мейлин, пусть и потеряла мужа, что был истинным, смогла обрести счастье сдругим» — вспоминает самый большой секрет Старшей жрицы Нэрисса. К сожалению, по той причине, что Храм находится на территории ДарНахесса, она не может быть со своим возлюбленным вместе постоянно, ведь даже его имя в Мирах Хаоса под запретом, да и Храм бросить Мэй не может — Старшая все же. «Не зря, ой не зря она на тебя все больше и больше обязанностей вешает. Боится, что ты путем Обреченной пойдешь, как другие с неразделенными чувствами, вот и готовит тебя в Старшие» — бормочет в голове голосок, и Нэри не остается ничего, кроме, как согласиться.        — Радует то, что магия не действует, или то, что твоя невинность в хороших руках? — с чувственной усмешкой на губах лукаво интересуется Рагдар, приподнимая ее лицо за подбородок, и осторожно, невесомо касается ее губ. На нее почти накатывает головокружение, и это почти невыносимо бесит.        — И то, и другое, — шепчет Нэрисса, чуть смущенная его словами про невинность.       Не то чтобы она боялась расставаться с девственностью, просто пока не была готова, да и вейлы совершенно не те существа, что бояться интима. Краткий курс молодого бойца постельного фронта проходит каждая девушка, что посещает Храм, просто чтобы знать, что делать с мужчиной в этой самой постели. Нэри же скорее боится того, как поведет себя ее вейлова часть, когда, в процессе этого самого акта, войдет в полную силу. Непредсказуемая сущность, что была создана Любовью и Страстью, была крайне своевольной дамочкой и могла выкинуть все, что угодно.        — Ммм, правда? — снова касаясь ее губ поцелуем, мурлычет Рагдар, прижимая Нэри крепче к себе. Понимая, что на улице не стоит так откровенно проявлять свои чувства, и лучше будет расположиться на балконе в его замке с бокалом вина, он вносит дельное предложение: — Пойдем ко мне?        — Знаешь, после слов про мою невинность в хороших руках, данное предложение звучит несколько ммм… — не может подобрать подходящее слово Нэри, впрочем, совсем не против посещения его замка, в котором проживала четыре года назад, когда приезжала вместе с дядей Люциусом и его семьей. — Но я согласна.        — Превосходно, — выдыхает он ей прямо в рот и, не имея никакой возможности удержаться, накрывает ее губы уже совсем другим, властным, собственническим поцелуем и активирует портал.       Вспышка света, легкий толчок в спину и он выпускает ее на мгновение, чтобы помочь опуститься на толстый ковер, которым застелен огромный балкон на вершине замка, выходящего на главную площадь Айар-Арата и дворец Владыки драконов. Усадив свою драгоценную во всех отношениях спутницу, он стремительно скидывает камзол, оставаясь в одной, под цвет костюма, темно-алой рубашке. Длинные волосы рассыпаются по плечам, и Нэрисса как завороженная смотрит на Рагдара и видит, как его глаза темнеют, наполняясь желанием.        — Знаешь, после фразы о моей невинности, и предложения посетить твой замок, столь стремительно раздеваться… — начинает Нэри, чуть лукаво ухмыляясь, когда Рагдар проходит в собственную спальню через огромные, вырезанные из цельного куска горного хрусталя раздвижные двери, чтобы принести вино и бокалы.       Хрипловатый смех Рагдара становится ей ответом и затихает где-то в глубине помещения. Лежа в куче роскошных шелковых подушек и наслаждаясь сладким, чуть кружащим голову ароматом цветков истинно драконьих деревьев — акоэ, она понимает, что, в принципе, смогла бы тут жить. И в голове сразу возникают картины того, как они с Рагдаром прямо на этом балконе, под ночным звездным небом, прикрытые от любопытных глаз пологом невидимости, долго, медленно, чувственно, а потом быстро, резко и очень горячо…        — О чем таком ты думаешь, сокровище мое? — хитро прищурив глаза, Рагдар смотрит на крайне задумчивую, а еще немного покрасневшую и очень загадочно улыбающуюся Нэриссу, вполне догадываясь, о чем та размышляет.       «Как бы я хотел взять тебя на этом балконе в первую брачную ночь…», — мысленно стонет он, раз за разом прокручивая в голове отрывки из собственных снов, что снятся уже давно. И с тяжелым вздохом признает, что она, по сути, еще ребенок и, несмотря на все взаимное притяжение и те чувства, что он к ней испытывает, он не может поступить так, как велит ему его драконье естество.       — Не поделишься? — опускаясь рядом и пронзая проницательным взглядом своих золотых глаз, тихо, немного хрипло спрашивает дракон и, увидев, как Нэри смущенно прикусывает губу, он, не удержавшись, опрокидывает ее на подушки и, почти накрывая собой, жадно целует.       Тонкие девичьи пальцы проскальзывают по груди, обжигая жаром даже сквозь тонкую ткань рубашки, и Рагдар позволяет рукам скользнуть по стройному телу, ощущая, как вздрагивает Нэрисса, негромко простонав. «Бездна, что я творю», — усилием воли он заставляет себя оторваться от ее губ и заглядывает в темно-синие, с небольшими золотыми искорками, глаза Нэри, подернутые дымкой желания.       — Твои глаза, как ночное небо над Айар-Аратом, — шепчет он и, улегшись на спину, привлекает ее к себе.        — Когда заканчиваются твои переговоры с Императором?       Спустя полчаса приятного молчания в объятиях дракона, прерываемого только нежными поцелуями и легкими, весьма ненавязчивыми ласками, Нэрисса все же задаёт вопрос. Ее пальчики мерно скользят по его мощной груди, вырисовывая какие-то вензеля, и она ощущает себя настолько расслабленной, какой не была, наверное, уже пару лет.        — Через четыре дня, — плечо, на котором она лежит, чуть напрягается, и он заглядывает в ее глаза, видя, что та погрустнела. — Сокровище, что-то не так? — обеспокоенно спрашивает Рагдар, чувствуя, что разговор будет неприятным.        — Даррэн забирает меня на месячную летнюю практику через неделю, — прикрыв глаза, признается Нэрисса, понимая, что портить столь приятный момент данной новостью не очень хорошая идея, но и молчать больше нельзя.        — Ты все же решила учиться в Школе Смерти? — не очень довольным тоном протягивает он, вновь сдерживая и ядовитые слова, уже готовые сорваться с языка, и полыхающую в груди ревность к Эллохару. — Я не совсем понимаю, зачем тебе это нужно, Нэри? — вопрос звучит обыденно, но лед, проскальзывающий в тоне, заставляет ее вздрогнуть.        — Это неплохой шанс повысить уровень образования, к тому же, теперь он мой куратор и мне проще будет заниматься диссертацией на территории Школы… — пытается объяснить свое решение все же проучиться еще два года, Нэрисса, но дракон перебивает ее жестким:        — И избегать брака эти же два года, да? Я надеюсь, ты понимаешь, что моя служба при дворе брата и так не особо позволяет проводить с тобой столько времени, сколько бы мне хотелось, а с началом учебного года ты вообще будешь свободна только по выходным?       Нэри лишь устало прикрывает глаза, и Бельтэйр понимает, что перегнул палку. Он осторожно касается ее щеки, мягко поглаживая нежную кожу большим пальцем.        — Прости. Я понимаю твое желание продолжить обучение, ты захвачена магистерской, диссертацией, и еще хочешь пожить свободной жизнью, сокровище…        — И не особо стремлюсь замуж, пока что, — тихо добавляет она, ожидая нового взрыва от обычно спокойного дракона, но тот, лишь негромко, но очень заразительно смеется.       — Думаю, я найду способ тебя переубедить, — и, опрокинув ее на спину в кучу подушек, склоняется к ее губам, шепотом добавляя, — очень, очень, очень много прияных способов…       Поцелуй, нежный, завораживающе мягкий заставляет голову кружиться, а сердце биться быстрей, и Нэри, признавая, что совершенно точно наслаждается происходящим, не сразу замечает кровный вызов от Даррэна.        — Бездна, чтоб тебя дракон сожрал, — выругивается Нэрисса, прерывая поцелуй, и, чуть виновато глядя на него, занимает сидячее положение.       Вызов принять приходится, пусть и с огромной неохотой даже слышать голос того, кто в одночасье, одним словом разрушит ее маленькую сказку, подаренную Рагдаром.        — Что? — неожиданно рявкает она, принимая вызов и закатывая от досады на демона глаза.       «Прелесть моя, поздравляю, ты была права»        Ленивый, издевательский тон магистра Смерти разрушает все очарование момента, заставляя ее внутренне зарычать.        — Ритуал? Уже? Быстро они. И что ты хочешь, Рэн? — совершенно недовольно отзывается она и буквально чувствует кожей взгляд Рагдара, что сидит рядом и внимательно вслушивается в ее разговор с Эллохаром.       «Ноги в руки, и тащи свой прелестный зад сюда, ты нужна»        «Да конечно, нужна, Бездна тебя побери!» — хочется прокричать ей. «Я долбанных четыре года пытаюсь вырвать тебя из сердца, Рэн» — хочется простонать ей, но она лишь вновь устало закатывает глаза.        — Сейчас? — стон выходит крайне жалким, но ей все равно, что подумает Даррэн на том конце.       «Уже, радость моя, быстрей давай, я жду»        В своей излюбленной, приказной и крайне насмешливой манере протягивает этот невозможный демон и прерывает связь, оставив ее с дырой вместо сердца и разрушенными мечтами о том, чтобы, наконец, забыть его раз и навсегда. Поморщившись, она вновь кидает на Рагдара совершенно виноватый взгляд, и тот, нахмурившись, тихо интересуется:        — Что-то случилось?       Его голос, действительно обеспокоенный голос, заставляет сжиматься ее сердце, и она понимает, что не может больше разрываться между осознанным желанием быть с этим восхитительным драконом и требованием сердца быть преданной избраннику. Голос на миг изменяет ей, и она просто кивает, не желая выдавать свое состояние. Прикрыв глаза и сделав пару успокаивающих вздохов, Нэри все же приходит в относительную норму.        — Приказано срочно явиться пред царственные очи Его Смертейшества Принца Хаоса, — с кривой усмешкой тихо отвечает Нэрисса, чувствуя себя просто отвратительно.        — Это как-то связано с вашим расследованием? — острожным движением пальцев отведя прядку светлых волос в сторону, тихо интересуется Рагдар, мягко привлекая ее к себе. Пальцы нежно поглаживают спину, и она тяжело вздыхая, признается:        — Не хочу идти, — правда легко срывается с губ, и обеспокоенный пуще прежнего взгляд Рагдара становится ей ответом.        — Вы поссорились? Почему у меня складывается ощущение, словно ты сбегаешь от него в мои объятья, Нэри? — серьезно спрашивает Бельтэйр, и она не находит в себе сил дать правдивый ответ, лишь отрицательно покачивая головой.        — Просто, несмотря на все его несомненные плюсы, он очень сложная личность, и с ним временами очень трудно. Как говорят, первые двести лет в жизни мальчика самые сложные, — чуть усмехнувшись, Нэри на мгновение прижимается к его плечу, а затем легким прикосновением к губам прощается: — Не забывай мне писать, ладно?        — Удачной практики, любимая, — тихо выдыхает Рагдар, даря нежный поцелуй и ощущая, будто прощается с ней навсегда.       И Нэрисса встает, легко коснувшись его руки, а после ее охватывает синее пламя.

      ***

      Но перемещается она не в контору, а в Храм, надеясь найти здесь успокоение своему разбитому в дребезги сердцу, и небольшое, хоть на секунду, облегчение душе. Делая первый хриплый вдох, больше похожий на всхлип, и чувствуя, как рушатся все надежды на то, что когда-нибудь она будет свободна от этого страшного плена чувств к Даррэну, она присаживается на низкий бортик фонтана в глубине сада. Опускает ладони в ледяную воду и, подождав, пока те замерзнут настолько, что она перестанет их чувствовать, как хотела бы перестать чувствовать свое сердце, прикладывает их к щекам, ощущая, как по лицу текут обжигающие дорожки слез. «Бездна, как же я устала так жить…как устала жить» — и надрывный, полный страдания всхлип, переходящий в истерику, которую Нэрисса решительно душит на корню, зажав ладонью рот, разносится по саду.        — Не плачь, милая.       Теплая маленькая ладошка Мейлин в жесте поддержки ложиться на плечо, чуть сжимая его. И она, с громким, исполненным дикой боли воем, резко оборачивается, обхватывая хрупкую молодую на вид женщину за талию, ища помощи, защиты, хоть чего-то. И ладонь мягко поглаживает волосы, а Нэри, не сдерживаясь больше, позволяет себе рыдать в голос, выплакивая все боль, горечь и обиду.        — Почему Лин? — судорожный всхлип и Нэрисса, зло вытирая слезы, с нескрываемой ненавистью шепчет: — Почему мне должно быть мало гибели родителей, постоянного одиночества, за что мне еще и это дерьмо? Каждый раз, как только я ощущаю себя более счастливой, более цельной, более собой, он рушит все одним словом, одним жестом, взглядом? Я просто хочу больше не любить его, неужели я прошу слишком многого? Что такого вытворили наши предки, что даже наши богини отвернулись от нас, обрекая на страдания?        — Рисса... — женщина присаживается напротив и берет ее руки в свои, сочувствующе глядя в глаза. — Ты должна понимать, что это твой путь, такой, какой дан тебе свыше, другого нет. И не принимая, пусть и болезненной, действительности, отрицая свою суть и свои чувства к своему избранному, ты все дальше продвигаешься по пути саморазрушения. Не ищи любви там, где ты ее никогда не найдешь, это сделает только больней, запутает еще больше и, в итоге, приведет к смерти.        — Я не хочу этой любви, Лин, я никогда не хотела этих проклятых чувств, ни к нему, понимаешь? Это не любовь, это сплошная боль, любовь не может приносить столько страданий, она не должна рвать сердце в клочья, разрушать мечты, жизнь, в конце концов!       Слезы продолжают течь по лицу, но истерика стихает, и Нэрисса говорит все спокойней, принимая наконец решение.       — Я никогда не приму этих чувств, и никогда не приму истинного, Лин, даже если это приведет меня к смерти. Я возблагодарю судьбу за подобное избавление и, если мне суждено пройти путем Обреченной, пусть так. Я пройду этот путь с благодарностью и смирением, чтобы наконец получить свободу.        — Ты еще передумаешь, дорогая, как передумала когда-то я, — сжимая ледяные ладони в своих, понимающе проговаривает Старшая жрица, вспоминая себя после гибели мужа. — Сейчас тебе плохо и больно, но спустя годы ты будешь вспоминать эту боль с благодарностью, вот увидишь. Не принимай поспешных решений и не ищи спокойствия сердцу там, где живет лишь смута измученного разума. Приходи завтра в Храм, я проведу обряд Отпущения для тебя. Пусть и рано, но это поможет тебе трезво взглянуть на действительность, какой бы она не была, — Мейлин, еще раз проведя ладонью по волосам, накладывает на лицо Нэри легкое косметическое заклинание. — Это чтобы твой истинный не беспокоился о твоих слезах. То, о чем он не узнает, его не расстроит, верно, девочка?        — Верно, — совершенно успокоившись и словно заледенев изнутри, будто Мейлин наложила чары не только на лицо, но и на сердце, Нэрисса кивает Старшей и осторожно касается ее руки. — Спасибо.        — Не за что, Рисса. Я жду тебя завтра, — кивает в ответ вейла, чуть улыбнувшись, и Нэри, сделав шаг от фонтана, исчезает в синем пламени.

      ***

      Квартал Проклятого, Ардам, Приграничье, Темная Империя        — У мастера-винокура, почтенного господина Холлата украли старый семейный рецепт их фирменного самогона, на котором держалась большая часть выручки, — поясняет Дэя, когда, минуя достаточно широкую пешеходную часть квартала, они сворачивают в небольшой проулок, ведущий к служебному входу в винокурни.        — Как я понимаю, дело не в остановившемся производстве, гномы народ такой, они крайне важную для них информацию наизусть заучивают. Тут, скорее, в личных отношениях вопрос, — размышляет вслух Нэрисса, и Дэя согласно кивает:        — Вот и я об этом подумала. Смысл воровать рецепт, если господин Холлат знает его наизусть, более чем за шестьдесят лет управления пивоварней, он наверняка знает его и делает все по памяти. Возможно, происки конкурентов? — предполагает Дэя, когда они, пройдя к покрашенной в черный служебной двери, стучат особым гномьим способом.        — Мне что-то подсказывает, что это, скорее, месть или зависть. Если бы это были конкуренты, они бы уже выставляли на прилавки его фирменный товар, либо вообще уничтожили дело мастера Холлата, просто учинив поджог, — задумчиво протягивает Нэрисса и, когда распахивается дверь, первой входит в помещение. — Либо подставив почтенного мастера, но воровать рецепт…        — Партнер, — собранный и крайне сосредоточенный Юрао открывает дверь, кивая девушкам, — леди-консультант, — ухмыляется дроу уголками губ Нэриссе, и та отвечает ехидной усмешкой. — Мастер Холлат наверху, ждали только вас, долго вы.Тут суть в чем, Дэйка, у господина винокура брат вернулся, и что-то мне подсказывает, что без него дело не обошлось.        — А что брат? — поднимаясь по крутой и крайне дряхлой на вид, но очень крепкой лестнице, уточняет Нэри. — Притязания на семейное дело в прошлом имел? Конфликт с родичами какой?       — Да нет вроде, уехал полвека назад, сейчас вернулся, да и по виду в деньгах особо не нуждается, но больно рожа мне его не нравится, уж не знаю чем, но… — Найтес распахивает дверь в кабинет почтенного господина мастера-пивовара Холлата и, напустив на лицо важности, серьезно заявляет: — Господин Холлат, позвольте представить, — когтистая лапка дроу по-хозяйски обхватывает Дэю за плечи, — мой партнер и совладелица нашей конторы леди Дэя Тьер, и наш специальный консультант леди Нэрисса Блэк.       Гном, убеленный сединами, с крайне представительным, обтянутым шелковой жилеткой и явно пивным животом, важно кивает и, указав на кресла для посетителей, повелительно начинает:        — Очень рад, очень рад, леди Тьер, леди Блэк. Как я понимаю, почтенный мастер-следователь лорд Найтес уже посвятил вас в крайне удручающие меня обстоятельства дела? — гном действительно выглядит потерянно и опечаленно, пусть и старается этого не показывать.        — Да, господин Холлат, мы осведомлены о пропаже фирменного рецепта. Позвольте спросить, когда вы в последний раз проверяли его сохранность? Не вызвало ли что-либо ваших подозрений в последнее время?        Присаживаясь в кресло, явно обтянутое, невероятно дорогой, кожей молодого дракона, Нэри невольно поглаживает обивку и, заметив довольный, видимо, гордый за обстановку кабинета взгляд, чуть улыбается мастеру-пивовару:        — Возможно, было что-то, что показалось вам странным?        — Сотрудники, ведущие себя необычно, неожиданно попросившие расчет, либо ушедшие в отпуск? — леди Тьер, тоже, видимо, оценив богатое убранство рабочего места господина Холлата, чуть задумчиво оглядывает окружающее пространство.        — Да, леди Тьер, дела у нас справно идут, — горделиво приосанивается гном, тоже подметив ее действия. — Да вот только сотрудники-то все проверенные у меня, господа частные следователи. Годами работают, а секрета приготовления все равно не знают, да и украсть его не так просто было… — вздыхает мастер-пивовар, понуро опуская голову.        — В фамильном сейфе рецепт хранили? — дроу понимающе кивает Холлату, но тот криво ухмыляется, ничего не говоря.        — Да нет, Юр, такое в сейфе хранить… мастер у нас гном ответственный, цену своему продукту знающий. К Корлату Черноухому обращались, да? И сколько запросил этот прохиндей? — усмехается Нэри, уважительно поглядев на господина гнома, и тот отвечает величественным кивком.        — Так три тысячи золотом отдал, леди Блэк. Но тот уж расстарался для меня, такую шкатулку охранную заделал, произведение искусства. И чары навесил, и артефакт кровно связанный подключил, все честь по чести, — под пораженный присвист Найтеса делится мастер, но затем снова вздыхает: — да все равно поперли, уж не знаю как! — горестное восклицание и гном, дернув себя за бороду, торопливо продолжает: — И сотрудники не могли никак, кровная же защита. А после, через три дня, и братец мой младший вернулся, все помощь предлагал, да я…        — Ну, что не сотрудники это, еще проверить надо все же изготовлением они занимаются, рецепт разузнать могли, да и про шкатулку тоже, — Юрао, скромно подпирающий обитую темно-золотыми шелковыми обоями в черные гербовые вензеля стену, подается вперед. — Можно еще раз на хран ваш глянуть, господин Холлат?        — Да чего ж нельзя, можно все.       И поднявшись со своего высокого, троноподобного, кресла, становится у стены и, что-то негромко бормоча, сдвигает, явно золотую, исполненную в виде оскаленной пасти рвара, бра, проворачивает ее на север, затем, проколов палец об один из клыков, вращает еще раз. Проделав все эти действия, возвращается к столу, смещает влево бриллиантовую подставку под перья и, повернув ее под прямым углом, снова отходит к стене. Нэрисса с усмешкой на губах наблюдает реакцию Дэи, глаза которой с каждым действием господина Холлата расширяются, кажется, все больше и больше.        — Да, Дэйка, сам в шоке был, такого даже в Златогорбанке нет, — полным нескрываемого восхищения тоном выдыхает Юрао, тоже во все глаза следящий за гномом.       А тот, снова что-то пробормотав, сдвигает ногой кадку с денежным деревом, что стоит чуть левее его кресла, вправо и проводит ладонью по стене. Вензеля на шелковых обоях мягко подсвечиваются белым сиянием, и гном прикасается к ним окровавленным пальцем в строго определенном порядке. На стене вспыхивает золотом контур небольшой дверцы, и мастер, приложив к ней ладонь, снова начинает что-то бормотать. Та проступает отчетливей, и гном, потянув за ручку, открывает зияющий чернотой провал, и вот теперь шокировано выдыхает уже Нэри.        — Чтоб я сдохла… да у вас закольцованный излом к сейфу привязан! — не скрывая изумления восклицает она, и господин Холлат, явно польщенный восхищением в ее взгляде, вновь величественно кивнув, присаживается на свое место.        — А как вы хотели, леди Блэк? В нашем деле безопасность — самое важное!         И, поставив на стол шкатулку, пододвигает ее ближе к господам частным следователям, прямо в загребущие конечности дроу. Тот с важным и крайне сосредоточенным видом, несколько долгих минут сканирует хран разными заклинаниями, но, судя по расстроенному выражению лица, не находит ничего.        — А скажите, мастер Холлат, кровная защита, что на шкатулке, она ведь не только на вас рассчитана, не так-ли? — чувствуя, что близка к чему-то важному, задумчиво протягивает Нэри. — Ведь в случае вашей кончины рецепт стал бы недоступен вашему наследнику, а, следовательно, дело пришлось бы закрыть…        — Именно так, леди-консультант, да вот только хран на прямых наследников только и рассчитан, а сын мой в обучении сейчас и вернется только к зиме. Невесту подбираю ему, чтоб чин по чину, и красивую, и из семьи хорошей, не бедствующей, и… — подтверждает правоту ее слов гном, поглаживая бороду.        — А наследник ваш как к факту женитьбы относится? — словно догадавшись о чем-то, начинает Юрао, внимательно вглядываясь в лицо господина Холлата.        — Да как-как… плохо, мастер-следователь, — недовольно качает тот головой, сердито нахмурив брови. — Гному он столичную себе присмотрел, горячо полюбил, страстно, да вот только не по нему она, вижу я это, да как до сына донести, не знаю. Уперся, аки ящер ездовой, да все твердит, что ее в жены возьмет и никого другого ему не надобно.        — А брат ваш, случаем, в столицу к племяннику не наведывался? — подозрительно уставившись на гнома-пивовара, спрашивает Дэя и, приподнявшись в кресле, кивает Найтесу, а тот, явно поняв ход ее мыслей, продолжает расспрашивать господина Холлата.        — Возможно, на невесту сына вашего глянуть… — предполагает дроу, а затем, кивнув каким-то своим мыслям, проговаривает: — А можем мы с братом вашим поговорить?        — Конечно-конечно, он тут, в винокурне, сейчас позову, — несколько удивленно откликается гном и, поднявшись, покидает кабинет, плотно притворив дверь.        — Значит так… Младший брат, возможно, затаивший за что-то обиду в прошлом, решает не только помочь влюбленному племяннику, но и насолить старшему брату… — уже догадавшись, начинает Нэрисса, и Юрао, усмехнувшись, продолжает:        — И, под прикрытием того, чтобы заехать повидаться с племянником, сговаривается с ним и, прекрасно зная о свойствах шкатулки, берет у того кровь, чтобы похитить рецепт…        — А дальше, дело техники: приехать заранее, чтобы господин Холлат ничего не заподозрил, и под покровом ночи проникнуть в кабинет и украсть рецепт! — кивает, просияв, Дэя, и добавляет: — Дело раскрыто.        — Не удивлюсь, если брат мастера-пивовара почтенного господина Холлата сбежал из семьи по причине сердечной драмы. Обычно мы стремимся помочь тем, в ком видим отражение своей боли, — задумчиво протягивает Нэрисса, криво усмехаясь своим мыслям.       «Да, а мне даже понравилось, наняться к ним в кантору, что ли? И Рэну насолю заодно» — размышляет Нэрисса, пока Найтес, отведя в сторонку обоих гномов, видимо, ведет очередной допрос, теперь уже брата господина Холлата.        — …да ты ломаешь жизнь своему сыну, брат! — раздается за спиной голос брата гнома, и Нэри понимает, что была права. — Мальчик влюблен, не разбивай ему сердце, позволь выбирать самому! В свое время я сделал выбор сам, и ни разу не пожалел о своем решении, ни разу!        — Ты оказалась права, — негромко шепчет Дэя, кидая взгляд на громко ссорящихся братьев гномов. — Да, любовь сподвигает порой на совершенно неожиданные вещи, — задумчиво протягивает она, и на ее губах появляется легкая, но такая счастливая улыбка, что Нэрисса даже немного завидует ей.        — Даже на предательство семьи, — соглашается с ней Нэри и, поднявшись с места, обращается к отошедшему в сторонку от вовсю ругающихся гномов Юрао: — Ну что, в контору?        — Да, у нас еще дело есть, — весело заявляет Найтес и, подав руку Дэе, помогает ей подняться. — Я договорился встретиться с господином Холлатом у нас через полчаса.        — Юр, ты же обещал, у меня проект висит, а ты… — простонав, начинает Дэя, и дроу, насвистывая веселый мотивчик, открывает перед девушками дверь.        — Ну не мог же я отказаться от подобного дела, партнер, это же полторы тысячи золотых! И у нас есть целый месяц… — загадочно пропевает Юрао, спускаясь по лестнице первым.        — Только не говори мне, что ты согласился на организацию свадьбы, Юр! — гневно восклицает леди Тьер, легонько толкая того в спину.        — Дэй, ты меня убить хочешь? — возмущенно вскрикивает Найтес, хватаясь за перила, а затем, обернувшись к ней, сверкая улыбкой, заявляет: — Да ладно, партнер, что мы, свадьбу не организуем? Твою так вообще за три дня устроили, а тут месяц! И полторы тысячи золотых, плюс неограниченные расходы в процессе организации. И Нэрисса нам поможет, я уверен, — кидая хитрый взгляд на Нэри, откровенно наглеет представитель ушастых.        — Гномья? — задумчиво любопытствует Нэри, когда они наконец выходят на залитую дождем улицу. В голове уже мелькают предложения по разнообразным конкурсам и стремительно вспоминаются всяческие свадебные традиции. — А что, я согласна, — чуть улыбнувшись, кивает она, глядя на все еще сверкающего довольной улыбкой дроу.        — Вот видишь, Дэй? И тебе больше свободного времени на твою работу по смертельным проклятьям, все прекрасно, — шлепая в грязную лужу и поморщившись от чавкающего звука, доносящегося из своего ботинка, Юрао резко встряхивает ногой.        — Прошу, господа, — окинув взглядом небо, на котором вновь собирались тучи, Нэрисса, щелкнув пальцами, открывает переход прямо в контору, — прямо к рабочему месту, — со смешком наблюдая, как Найтес все еще трясет ботинком, проговаривает она и, сделав приглашающий жест рукой, кивает на прожженное пространство.        — Кажется, у Нурха появился конкурент, — смеется наглый, явно нарывающийся ушастый и заходит в переход первым. Дэя с улыбкой оглянувшись на раздраженно закатывающую глаза Нэри, тихонько посмеивается, и они входят в темно-синее, негромко гудящее пламя, чтобы выйти уже в многострадальной приемной конторы «ДэЮрэ».        — Может, действительно переложить полы мрамором? — задумчиво почесывая бороду и все еще хлюпая водой в ботинке, проговаривает Юрао, оглядывая очередную подпалину на полу, оставшуюся на месте перехода, прожженного Нэри.        — Ага, я тебе даже вид подскажу и мастеров посоветую, скидку по знакомству предоставят, — прекрасно ознакомленная с правильной финансовой политикой дроу, который в душе все же гном, Нэри проходит в кабинет Найтеса первой и, открыв окно, заваливается в кресло.        — Вот скажи мне, — Юр, влажно прочмокав мокрым ботинком до стола, опускается в свое следовательское кресло и начинает снимать основательно промокшую обувь, — почему пламя Тьера полы не портит, а ваше с Эллохаром вгоняет меня в постоянные непредвиденные траты? Никакой с вами правильной финансовой политики не построишь, эх.       Стянув ботинок и носок, он, внимательно оглядев пострадавшие от коварной лужи предметы своего туалета, накладывает на них очищающие, а затем еще и высушивающие чары.        — И не рассказывай про семейную любовь поиздеваться над ближним, об этом я и так прекрасно осведомлен.        — Пламя Риана не такое горячее, Юр, — поясняет вошедшая в кабинет Дэя, за которой по пятам следует молчаливый Доха, нагруженный подносами с чаем и перекусом. — Темно-синее Нэри и синее магистра Эллохара значительно горячее.        — Да… — погруженный в свои мысли Найтес, вдруг встрепенувшись, упирается в стол руками и, приподнявшись, проговаривает: — Я тут подумал… а что если привлечь мастера-пивовара к… — но его прерывает Нэрисса, согласно кинувшая дроу.        — К снабжению свадебного вечера алкоголем? Да, я тоже думала об этом, — соглашается Нэрисса, уже зная, что сможет предложить гному в обмен на скидку.       Коварно усмехающееся подсознание потирает ручонки, и Нэри, подхватив свою чашку с чаем, чуть улыбаясь, делает глоток.        — Вот только как ты будешь участвовать в организации свадебного торжества? — спрашивает Дэя, укладывая в сейф Юрао уже заполненную им карту с делом о рецепте. — Ты разве не отправляешься на практику к лорду Эллохару?       На этих словах думающий о чем-то Найтес резко поднимает голову и с надеждой во взгляде уставляется на Нэри.        — Договорюсь, что у меня, языка нет? — пожимает плечами она, понимая, что разговор с Рэном выйдет непростым.       Да и сердце, болезненно сжавшееся при мысли о магистре Смерти, отчаянно не желает, не то, что разговора, а просто видеть его не хочет. Слышать, да и запах, до сих пор, несмотря на трижды принятый с утра душ, оставшийся на коже, и теперь дразнящий подсознание, ощущать тоже. «Но поговорить все же надо», — решает Нэри и с тяжким вздохом уставляется на умоляюще хлопающего ресницами дроу.       — Нет, Юр, и не проси. Я, по-твоему, что — самоубийца? Я даже тему эту заводить не буду, не проси, говорю.        — Ну, пожалуйста, Бездной заклинаю, а? — страдательное выражение лица Найтеса заставляет что-то, очень похожее на сочувствие, дрогнуть в груди Нэриссы. — Я не ем, — отхлебывая чай и закусывая немаленьким бутербродом, стонет Юрао, — не сплю, ничего делать не могу, все об Эрхе думаю… — голос театрально снижается до шепота, и Нэри насмешливо закатывает глаза. — Помоги двум любящим сердцам наконец воссоединиться! — едва ли не бьется в истерике Найтес под приглушенный смех Дэи.        — А что думают по поводу воссоединения двух любящих сердец все твои, сколько их там сейчас, любовницы? — издевательски протягивает Нэри, грея руки о чашку и испытующе глядя на Юрао. — Знаешь, я Эрху шесть лет знаю и в обиду не дам! — решительно заявляет Нэри, вспоминая отчаянную шайгенку. — Так что либо никаких любовниц, справка от целителя и целибат, либо помогать не буду.        — Так нет ни одной! Всех тетки разогнали, еще перед Дэйкиной свадьбой, — с самым честным выражением на морде лица уверяет Ушастый, при этом кивая головой. — Только Эрха мне нужна… — вновь начинает ломать комедию Юрао, страдательно закатывая глаза и принимая оскорбленный вид.        — Ладно, — выдыхает Нэри, раздумывая, как упросить Даррэна позволить Найтесу видеться с Эрхой хотя бы по выходным. — Я подумаю над твоим вопросом, но если Эллохар упрется, сам понимаешь… — она разводит руками, задумчиво прослеживая, как Дэя, усевшись в кресло, открывает толстую в коричневой кожаной обложке тетрадь, и добавляет: — Но если все получится и ты обидишь Эрху, Ушастый… — она предупреждающе покачивает головой, а затем проводит пальцем по шее. — Меня Эллохар растил, поверь, ты не спасешься, — кидает Нэри еще один грозный взгляд на Юрао, и тот, усмехаясь, несколько раз кивает.        — По гроб жизни должен буду, Тьмой клянусь, — вполне серьезно откликается Найтес, и Нэри, задумавшись, начинает перебирать способы убедить Эллохара в том, что в отношениях Эрхи и Ушастого нет ничего криминального.       Спустя пятнадцать минут, в течение которых Нэри, раздумывая над просьбой Юра, прихлебывает чай, Дэя усердно занимается своим научным трудом по смертельным проклятиям, а Найтес перебирает на столе бумажки, периодически вздыхая, и с надеждой поглядывая на Нериссу, в приемной раздается звон колокольчика, хлопок двери и негромкие голоса.        — Прибыл, — подскакивает с места Найтес и, кинув на Дэю быстрый взгляд, проходит к двери. — Партнер, мы займем твой кабинет, не скучай. Леди Блэк, за мной, — нагло скомандовав Нэриссе, дроу первым выходит в приемную и, вежливо поприветствовав господина Холлата, приглашает его пройти в кабинет.        — Благодарствую, лорд Найтес, все как и договаривались, — протягивая объемный кошель с весело позвякивающими золотыми монетами внутри, проговаривает гном.        — Господин Холлат, ваша продукция является лучшей в Ардаме и окрестностях, — вежливо начинает Нэрисса, присаживаясь напротив с комфортом устроившегося на диванчике гнома, — и мы бы хотели заключить с вами договор на поставку вашего самогона, ну и, конечно же, вин, на свадьбу почтенного господина мастера-кожевенника Монка.       — Дело в том, что мы с партнерами занимаемся организацией свадьбы наследника господина мастера-кожевенника Монка, свои все же, — веско добавляет Найтес, вновь приобретая крайне деловитый вид. — И хотелось бы, чтобы все прошло по высшему разряду, а без ваших превосходных напитков это просто невозможно, — добавляет откровенной лести Юр.        — Как вы знаете, господин Монк весьма состоятельный гном и гостей будет много, вся община собирается на свадьбу, поэтому мы бы хотели обсудить возможность оптовой закупки вашей продукции, — вновь вступает в разговор Нэри и замечает, как удивленно округляются глаза Юрао, когда она заговаривает про опт. — Я понимаю, что, возможно, оптовая поставка не совсем выгодна для вас… Поэтому, мы с партнером готовы обсудить систему взаимных скидок, как на ваши, так и на наши услуги. В будущем, разумеется.        — Хмм, — поглаживает пышную бороду, задумавшийся было, мастер-пивовар, а затем, с ухмылкой, негромко протягивает: — Возможно, я бы мог сделать трехпроцентную скидку… на доставку продукции, разумеется, вот только предприятие мое, в связи с последними событиями, — намекает ушлый гном на кражу фамильного рецепта, — понесло, пусть и небольшие, но убытки, — он разводит руками, всем своим видом показывая, что на опт и скидку не согласен.        — А если мы предоставим возможность своеобразной рекламы для вашей продукции? — задумавшись на мгновение, решительно предлагает Нэрисса и едва заметно прикрывает глаза, в ответ на вопрошающий взгляд Найтеса. — С таким условием вы согласны?        — Леди Блэк, при всем уважении, но моя продукция не нуждается в рекламе, мое имя работает на меня, принося прибыль уже более сорока лет, — гордо выпрямившись и сцепив узловатые пальцы рук на животе, изрекает почтенный мастер. — Возможно, у все есть еще что-то, что бы можете мне предложить?        — Думаю, вам понравится, — коварная улыбка на миг мелькает на лице Нэриссы, и она негромко предлагает: — мы вам скидку в тридцать пять процентов, вы нам — в сорок, и у каждого гостя на тарелке будет лежать ваша личная визитка с контактами, адресом производства и прочим. И...       Она поднимается с места, видя как Найтес в отчаянии закатывает глаза и скрещивает пальцы, давая понять, что гном откажется, проходит к столу и, стащив лист бумаги и ручку, быстро начинает писать.        — Ваша скидка сорок, моя пятнадцать, и визитки за ваш счет.       Без обиняков начинает в открытую торговаться господин Холлат, с глубочайшим интересом следя за Нэриссой. Та оборачивается на гнома, уже зная, что за информацию на листке он душу ей продаст и, кивнув стоящей в дверях и заинтересованно наблюдающей Дэе, возвращается на место.        — Наша скидка двадцать, ваша тридцать пять, с визитками разберемся, и если вы согласны, то, — она быстро демонстрирует гному исписанный собственной рукой лист и, когда видит, как его глаза пораженно расширяются, добавляет: — это, — она складывает лист пополам и показывает его уже протянувшему руку гному, — будет вам презентом, лично от меня, — победная усмешка расползается по губам, и Нэри вопросительно вздергивает брови, ожидая ответа от гнома.        — Да чтоб мне золотого больше в руках никогда не держать… — все еще шокированный мастер Холлат, не сводя с нее невероятно удивленного взгляда, откидывается на спинку дивана. — Откуда он у вас? Это же самый старый, самый секретный… — не справляется с эмоциями гном и, переводя дыхание, кивает. — С вами приятно иметь дело, леди Блэк, за такое я готов сделать скидку не только по случаю свадьбы, но и предоставить ее безвременно.        — Превосходно, — под странно подозрительным взглядом замершего дроу, она протягивает руку мастеру-пивовару, и тот с жаром ее пожимает, не сводя взгляда с листка, что все еще держит в руках Нэри. — Думаю, это ваше, — листок с благодарностью, но на огромной скорости, выхватывается цепкой рукой гнома и тут же прячется во внутренний карман шелкового жилета. — Составлением договора займемся завтра?        — Да, я прибуду сюда лично, леди Блэк, — важно кивает, поглаживающий карман, мастер Холлат, — в двенадцать часов, вас устроит?        — Конечно. Берегите рецепт, господин Холлат, и спасибо за уделенное время, — провожая его до входной двери, согласно кивает Нэрисса. — Златых рек и неиссякаемого благополучия, господин Холлат, — вежливо кивнув на прощание, произносит традиционное пожелание она и удивленно распахивает глаза, стоит ей услышать:        — Благодарю, леди Блэк. Да будет река крови полниться силой огня, а охота не прекратится ни на миг, — кивает в ответ мастер-пивовар и, окинув ее многозначительным взглядом черных глаз, покидает контору.        — Ого… Нет, не так. Ого! — восклицает вышедший следом и отошедший от шока Юрао. — Ты что ему дала? Мне казалось, его сердечный приступ прямо на месте хватит!        Дроу не унимается и, когда Нэри с лукавой усмешкой на губах возвращается в кабинет и, забравшись на подоконник, закуривает в открытое окно, тот идет следом.       — Тридцать пять процентов, тридцать пять процентов, Дэй! — подлетает к посмеивающейся Дэе Найтес и, обхватив за талию, подбрасывает в воздух. — Ты понимаешь, какая это сумма? Да мы не только визитки покроем, да шут ними с визитками, мы полы переложим и еще в плюсе останемся! — и ушастый, осторожно вернув смеющуюся леди Тьер на пол, подлетает к Нэриссе. — Что ты ему дала, говори давай, я же от любопытства прямо тут скончаюсь! Мой труп будет на твоей совести, тетками клянусь!        — А теток не жалко? — посмеивается Нэри и, докурив, сжигает в призванном пламени остатки сигары. — Вот ты Тайлатский самогон пил? — вопросительно глянув на выпавшего в осадок и отрицательно качающего головой дроу, она хлопает его по плечу и, соскочив с подоконника, оправляет платье. — Значит, будешь пить на гномьей свадьбе.        — Откуда? — взвывает приземляющийся на освобожденный ею подоконник Найтес, взволнованно перебирая перекинутый через плечо золотой хвост. — Откуда у тебя рецепт, желающая моей смерти от шока темная, откуда? Его держат в секрете уже триста лет!        — Ну я же зельевар, так? — оборачивается Нэри к Юрао, что смотрит на нее с крайне заинтересованным выражением лица. — Вот и помогла племяннику мастера Тайлата с проклятием ведьмы разобраться, а он мне рецептом и отплатил, они все равно его усовершенствовали немного, по этому уже не гонят лет десять как.        — Это что за проклятие должно было быть, что тебе в качестве благодарности рецепт отдали? — удивленно выдыхает отягощенный правильной финансовой политикой ночной страж, выпучив глаза.        — Да там проклятьеце такое, щепетильное очень, — начинает Нэрисса, присаживаясь в кресло. — В общем, неудачно младший Тайлат поторговался с ведьмой, она его и прокляла. И вроде все ничего, да вот только у гнома жена молодая была, красивая гнома, статная, они все детишек хотели, — с усмешкой на губах Нэри припоминает подробности случая двухлетней давности. — И, спустя две недели, господин гном понимает, что с женой у него, в том самом плане, ничего не выходит, и опечаленный, начинает посещать все знакомые ему дома наслаждений, — на этих словах Юр понимающе подхихикивает, а Дэя закатывает глаза, видимо из женской солидарности с супругой почтенного господина Тайлата. — И представьте степень его изумления, когда он понимает, что с дамами, со всеми посещенными им дамами, у него все выходит прекрасно, а вот с любимой супружницей — никак!        — И что дальше? — интересуется любопытная Дэя, чуть улыбаясь уголками губ, и присаживается в кресло, готовая слушать.        — А дальше, пошел наш гном к магу, ко второму, к третьему… — продолжает она, тоже начиная негромко смеяться. — Пока один ему не сказал, что дорога тому либо разводиться, либо зельевара искать, который за такое зелье возьмется. И он каким-то непостижимым образом вышел на меня, — Нэри пожимает плечами. — В общем, изучила я его проблему и зелье сварила, как полагается. Да вот только проклятие особое было — снять его нельзя, а вот свойства можно, как бы развернуть, поэтому…        — Даа… и теперь у гнома с женой все гладко, а к полюбовницам хода нет, — смеется догадавшийся дроу. — И он на радостях тебе рецептом отплатил?        — Ага, — согласно кивает Нэрисса, вспоминая еще парочку забавных историй, связанных с этим рецептом, — после, правда, пришлось с магистром Сокаром, преподавателем по зельям, поделиться, но все же…       И, различив мягкую, столь знакомую поступь, оборачивается к двери, чтобы услышать:        — Какая любопытная история, прелесть моя, — и увидеть насмешливую улыбку прислонившегося плечом к двери магистра Смерти.