***
Школа Искусства Смерти, Ксарах, Темная Империя Дозволенный лордом-директором прогул утренней сдвоенной пары по алхимии радует как никогда, и хорошее настроение Нэриссы сохраняется до самого вечера, несмотря на новую порцию тумаков, полученную на занятии Верис, и не особенно высокую оценку реферата по истории пыток от суровой и строгой леди Авнис. Правда, очередной виток заседаний в библиотеке, погружённой в густую тишину, прерываемую лишь робким шелестом страниц, все же нагоняет сон к вечеру, и загоревшиеся тепло-оранжевым светом светильники только добавляют умиротворённого уюта, нисколько не помогая сосредоточиться на подготовке к занятиям. Помня о том, что на сегодня Рэн назначил очередное индивидуальное занятие на полигоне, Нэри пытается не расслабляться, но в итоге все же ловит себя на том, что все чаще и чаще бесцельно перелистывает страницы энциклопедии, совершенно не вникая в суть материала, и даже не особенно помнит тему очередного домашнего задания. Лишь когда в бок прилетает острый локоток сидящей рядом Хеарин, а сама вампирша зловеще шипит над ухом грозное «Нэрисса!», она вздрагивает и недоуменно уставляется на приятельницу, пытаясь разлепить усиленно сопротивляющиеся насильному бодрствованию глаза. — Что, Варнаи? — заглушив зевок ладонью, вопрошает лениво Нэри, а после, заметив, что в библиотеке как-то слишком уж подозрительно тихо, вопросительно оглядывается. Адепты же, прежде занятые собственными домашними заданиями, не менее выразительно смотрят в их с Хеарин сторону. — Что-что? — продолжает шипеть вампирша и, закатив глаза, тяжело вздыхает. — Тебя Тараг уже дважды пред ясные директорские очи вызывал, вот что, — и снова подпихнув локтем так, что Нэрисса с трудом остается на стуле и в вертикальном положении, указывает на выход. — А спать сидя — не вариант, это я тебе со всей уверенностью заявляю. На это Нэри только вздыхает: ни сил, ни желания заниматься с Мраком совершенно нет — концентрация ни к Бездне, мысли все больше переходят в горизонтальную плоскость в самом невинном их проявлении, а одеяло с подушкой представляются лучшим во всех мирах курортом. Но подняться таки приходится, потому как в воздухе разливается отчётливый запах крови, и она, уловив вызов, быстро кидает учебники и тетрадь с конспектом в пространственный карман и только после, коротко махнув Варнаи рукой на прощанье и получив в ответ полный сочувствия взгляд, вскрывает палец. Дверь библиотеки гулко хлопает за спиной, промозглый сквозняк овевает лицо и забирается под одежду, несколько отрезвляя и помогая сбросить обволакивающую сонливостью слабость. Нэрисса поёживается, сворачивая к выходу из административного корпуса, но тут же улыбается, стоит сквозь усилившийся гул потустороннего мира прорваться насмешливому: «Столько заниматься — вредно для здоровья, радость моя». И не съязвить в ответ она не может, поэтому ставит перед печальным фактом: — А мне казалось, что я все же мало занимаюсь. Завалила реферат у Авнис, представь себе. Так что предпочтительная компания на ближайшее время для меня — это книги, книги и еще раз книги, — и посмеивается, когда магистр Смерти скептически фыркает в ответ. «Авнис никому не ставит высший балл, радость моя, это ее профессиональная особенность с которой смирился даже я, не то что адепты. Но это нисколько не отменяет того, что она прекрасный преподаватель с более чем обширным опытом в своей дисциплине», — сообщает он весело. — «Так что смирись, прими и терпи, на сколько хватит нервов. И с необходимостью сегодняшнего занятия тоже смирись: тебе нужно взбодриться и размяться, ты же сама хотела, разве нет?», — и тут же спрашивает задумчиво: — «Ты где сейчас?» — На выходе из административного корпуса, — докладывает с полным, рекомендованным Эллохаром, смирением Нэрисса, и синее пламя вспыхивает в трёх шагах впереди. Не замедляясь, она спокойно проходит в огонь, ощущая, как он утягивает сквозь пространство, чтобы выбросить уже на полигоне. Скинувший камзол магистр Смерти стоит в трёх шагах от теряющихся в темноте позднего вечера трибун, распущенные волосы чуть заметно треплет ветер, и Нэри непроизвольно заглядывается, чувствуя, как сердце привычно сжимается в груди и пропускает удар. Медленно скользит взглядом по обтянутым рубашкой плечам, по смуглой коже предплечий, виднеющихся их под закатанных рукавов, и снова поднимает глаза, возвращаясь к хищным чертам лица и невольно теряясь. Слишком сильно тянет, слишком остро она реагирует на одно лишь его присутствие, слишком сложно контролировать себя, и с каждый разом все хуже это удается. Но предательская улыбка уже расплывается по ее губам, и остановить все это Нэрисса просто не в силах. «Ты тряпка, Нэрисса, слабая, безвольная тряпка, подчиняющаяся тому, что у тебя между ног» — устало сообщает Нэри себе, тяжело вздыхая. Вот только когда она все же отвлекается от совершенно очевидного разглядывания Эллохара, на которое сам он более чем довольно улыбается, и таки замечает в темноте на скамье трибун несколько видом ножен, романтическая легкость сменяется удивлением: — Оружие? А как же все эти почти священные «Познай себя и ты познаёшь силу» или «Контроль не в том, насколько хорошо ты умеешь сдерживать силу внутри, а как хорошо сотрудничаешь с ней»? — вздергивает брови она, медленно проходя к трибунам, а приблизившись, изучает импровизированный арсенал более детально. Ножен при ближайшем рассмотрении оказывается много больше, чем Нэрисса успела разглядеть в полутьме, рассеиваемой только светом кристаллов вокруг арены и легким мерцанием защитного купола. Короткие узкие клинки, кинжалы, ножи, лёгкие мечи, несколько патронташей с сулицами и ядовитыми иглами… — Впечатляющий набор, — по достоинству оценив вполне себе широкий выбор убивательных орудий, хмыкает негромко Нэри, и наблюдающий за ней с веселым прищуром магистр Смерти улыбается еще более довольно. — И к чему такая щедрость? Новый эксперимент над бедной, несчастной и совсем замученной учебой мной? — и когда Даррэн скептически вскидывает бровь, очевидно сомневаясь и по части бледности, и по части несчастности, а в замученность таки вообще не верит, она еще более страдальчески и почти всхлипывая вопрошает и даже ресницами похлопывает для пущего эффекта: — И совсем-совсем без ужина?! — Ну ты же хотела поскорее закончить со всем этим «Познай силу…» и Бездна ведает что еще, — замечает он насмешливо и, указав на разложенное на скамье оружие, озвучивает план занятия: — Вот и посмотрим, как ты управляешься с силой в бою, без использования родового клинка. То, что я уже видел, неплохо, но не идеально, радость моя. Выбирай ножик и на позицию — разомнемся. Подхватив собственные ножны и ловким движением набросив их на бедра, магистр Смерти медленным шагом направляется в центр засыпанного песком ринга. Оборачивается, явно ощутив на себе задумчивый взгляд Нэриссы, лукаво усмехается через плечо, отчего она резко отворачивается, ощущая себя застигнутой на месте преступления, причем преступление состоит как минимум в подглядывании за обнаженкой, не меньше. Тяжко вздохнув над розовым киселем, в который превратились мозги, Нэри принимается почти бездумно перебирать ножны: вытаскивает клинки на две трети рабочего лезвия, оглядывает с сомнением, откладывает и принимается за следующий. Перебирает и сулицы с иглами, но сосредоточиться не может — взгляд Даррэна она чувствует буквально кожей, да так, что между лопаток табуном прохаживаются мурашки. Но выбором оружия все же умудряется увлечься и едва не подскакивает, когда за спиной раздается насмешливо-интимное: — Нэрюш, я конечно очень понимаю и уважаю твою любовь к оружию, но кто-то хотел ужин… — дыхание касается виска, и Нэри ощущает, как он склоняется, едва ощутимо прислонившись грудью к ее спине и сообщая очевидное, сейчас почему-то больше напоминающее угрозу: — Чем раньше начнём, тем быстрее ты получишь свой ужин. А теперь вперед! Хлесткий шлепок ножнами по ягодице получается скорее громким, нежели болезненным, но Нэрисса все равно подпрыгивает и потирает ягодицу, оборачиваясь и возмущённо воззряясь на потешающегося Эллохара. И таки направляется на ринг, недовольно бурча под нос и беспрестанно оглядываясь. Мстительно сдёргивает с себя мундир под издевательским взглядом магистра Смерти, удивленно вздёрнувшего бровь на сие действие, и понимает, что лучше было бы оставить его на трибунах, но увы — у трибун мозги думали совсем не в том направлении, если вообще думали. И не менее мстительно и жестоко кинув ни в чем не повинный мундир на песок, вскидывается нагло на выразительный смешок вреднейшего из наставников: — Что? Моя форма, что хочу, то и делаю! — Ты просто очаровательна в гневе, прелесть моя, — не удерживается от комментария магистр и вытаскивает рукояти призванных мечей из ножен. — Приступай. Если хоть в трех кругах из десяти одержишь техническую победу, я, так и быть, накормлю тебя ужином. — Меня даже покормят! — издевательски-восторженно восклицает Нэрисса, закатывая глаза, но бдительности не теряет, и не зря: резко подавшийся вперед Эллохар почти мгновенно лишает ее одного из клинков и обходит кругом, уходя от ответной атаки. — Не поверишь, сам в шоке от собственной сострадательности! Следующий удар, хитрый, снизу и наискось, приходится парировать коротким клинком, натужно загудевшим при столкновении с сотканным из пламени мечом. Шаг назад Нэри совершает инстинктивно, едва ли не попадаясь на простейшую подсечку, и тут же угождает в захват: свободная от меча рука Даррэна проскальзывает под локтем, рывком разворачивает, и он прижимает ее спиной к своей груди, томно интересуясь: — Ты правда так заинтересована в ужине, Нэрюш? Что-то я сомневаюсь, если честно… И рука тут же отпускает, а магистр Смерти плавным шагом отступает в сторону, передавая ей право нападать первой. Подхватив с песка свой потерянный клинок, Нэри мельком, за долю секунды оглядывает лезвие: пропускать через него Мрак, оказывающий на стандартные сплавы разрушающий эффект, не зная элементов состава, не хочется, но рискнуть таки приходится — сейчас это единственное, что она может противопоставить мастерству Даррэна. По капле выцеживая силу через рукояти в лезвия и понимая, какой нехилой концентрации это требует, Нэрисса, плавно ступив в сторону в обманном маневре, резво подаётся вперед, метя в бок и бедро. И если один из клинков, направленных в бок, Эллохар замечает, то удар в бедро почти пропускает, уходя от прямого проникающего исключительно силой и ловкостью. Разорвав дистанцию, он снова заходит на круг, но при этом, Нэри может поклясться, улыбается подозрительно предвкушающе. Это все почему-то напоминает ей не тренировочный бой, испытание контроля и концентрации в приближенной к боевой обстановке, а поразительно увлекательное соблазнение. И она поддаётся. Раздражается на себя, пропуская еще один удар и уходя от захвата, злится, но справиться с этим маревом влюблённости и физиологическими реакциями на объект этой самой влюблённости, к своему стыду, не может. И только резко выдыхает, падая из-за простейшей подсечки, и смотрит на Эллохара предельно мрачно. — Не злись, прелесть моя, нужно всего лишь чуть больше тренировок и внимательности. Он склоняется с улыбкой и протягивает руку, предлагая помощь. В первую секунду Нэрисса думает отказаться и встать самостоятельно и с предельным достоинством, но после таки вкладывает пальцы в его ладонь. Невинное касание прошибает ударом разряда, пронизывая колючими искорками жара с головы до ног, сердце предательски булькает в груди, дыхание спирает, и отвести глаз от его лица она уже не может. А когда магистр притягивает ее к себе вплотную, выпуская пальцы из ладони и перемещая руку на талию, а второй подхватывает подбородок, вынуждая запрокинуть голову, Нэри кажется, что земля вот-вот уйдёт из-под ног, пробираемых дрожью слабости. А Даррэн усмехается, прекрасно понимая, какое влияние на нее оказывает. Склоняется неторопливо с лукавой улыбкой, не отводя взгляда от ее распахнутых в ожидании глаз, и губ касается едва ощутимо, лишь намёком на поцелуй. И усмехается шире, когда Нэрисса подаётся вперед и издаёт глухой, полный ожидания стон, который обрывается на жалобно-возмущённой ноте. — Издеваешься? — прищуривается она, взбешено глядя на него. — Ты меня тут тренируешь или соблазняешь, мм? — Совмещаю полезное с приятным, — с невозмутимой наглостью в томных интонациях протягивает Эллохар, кончиками пальцев поглаживая ее подбородок и снова склоняется. Однако теперь Нэрисса не хочет быть поцелованной и изо всех сил пытается отстраниться, вырываясь и откровенно так матерясь. Однако скручивает ее Даррэн быстро и, коварно сверкая глазами, не удерживается от того, чтобы еще немного подразнить. Снова склоняется к губам, опять лишь едва касается, с веселым удивлением чувствуя, как маленькие тёплые ладони мягко скользят по груди, плечам, лаская пальчиками чувствительную кожу вдоль неровно бьющейся жилки на шее, как она неровно дышит, пытаясь словить его губы, ощущает касание влажного языка, слышит умоляющий стон и сдается, обрушиваясь на нее глубоким, чувственным поцелуем. И Нэри выдыхает победно. «Как там Дэйра говорила?» — хмыкает она про себя, — «Провоцируй в ответ? Ну, что же, один-один, коварный лорд-директор…». Но Эллохар первым разрывает поцелуй и, окинув долгим, очевидно вожделеющим взглядом, отталкивает, указывая мечом направление. Весело хмыкнувшая его тяжёлому дыханию и чувственной поволоке глаз Нэрисса отступает. Почему-то именно сейчас, после поцелуя, долженствующего распалить еще сильнее, в голове поясняется. Видимо, под воздействием азарта и адреналина — хочется таки одолеть его, продемонстрировать все свои умения. Да и чисто женское коварство не остается в стороне — вейла жаждет отмщения. И не дать своевольной сути того, что та требует, Нэри не может. Да и не хочет. Все же еще с тысячу лет назад именно вейлы в бою выказывали свое отношение к избраннику, а после, взвалив на плечо поверженного возлюбленного, победно уволакивали его в пещеру. «Романтика!» — вдохновенно восклицает про себя она, лукаво усмехаясь. И когда магистр Смерти вздергивает в ответ бровь, очевидно позабавленный и озадаченный такой реакцией, приглашающе указывает в центр ринга. Скользящий, плавный шаг, и Даррэн сдвигается вперед. Короткий замах меча, плавный шаг в сторону, и Нэрисса, парировав удар и проскользнув под его рукой, чувственно улыбается из-за плеча, обернувшись. И мгновенно отступает, не давая себя коснуться. Ударяет сзади, снова проскальзывая вдоль бока и распарывая коротким клинком рубашку, и ее быстрый взгляд обжигает, пропарывает насквозь тенью обещания на дне темной синевы, окрасившейся в фиолетовый оттенок. Заворожённый магистр Смерти потягивает носом чисто рефлекторно, ощущая плотный, густой аромат вейлы, забивающий ноздри. Ведётся, как мальчишка, просто потому, что это его вейла. Следует за ней, не в силах отказаться от чувственного морока, подчиняющего сознание и бессознательные инстинкты. А она смотрит. Темные провалы радужек расцвечиваются фиолетовыми всполохами и смотрят так понимающе-снисходительно, соблазняюще-порочно… Этому невозможно не поддаться, особенно когда жар пламени в крови стекается в низ живота, затягиваясь там тугим узлом. И магистр Смерти только ухмыляется выжидательно, оказываясь в захвате тонких рук, уверенно прижимающих острия клинков к правому подреберью сзади и бедру. «Один-один, дыхание мое», — тянет он про себя удовлетворенно, понимая, что Нэрисса может его слышать. И она слышит. Но вида не подаёт. — Ну что, я заслужила свой ужин? — тянет она вопросительно, потираясь щекой о ткань рубашки на его плече. — Или мне поискать более сердобольного кавалера, который накормит меня без издевательств? Реакция, на которую она рассчитывает, превосходит все ожидания: резко развернувшийся Эллохар жестко обхватывает талию, протискивая к себе и вынуждая прогнуться, заглядывает в глаза и тяжело проговаривает, прищурившись: — Не испытывай мое терпение, Нэрюш, тебе правда не понравятся последствия. И перехватив ее за руку, безмолвно направляется в строну трибун, тем самым обозначая, что занятие окончено. А Нэри просто расслабляется, медленно бредя за ним, и щурится довольно — его таки пронимает, и пронимает весьма неплохо. Обоюдоострое оружие все же продемонстрировало свою остроту в очередной раз, нет позволив окунуться в пучины самобичевания. И это определенно хорошо, по крайней мере для нее самой. Ее уверенности в том, что не одна она страдает от неисполнимых сейчас желаний. Очень навязчивых, в силу особенностей сути, желаний. — Да разве я испытываю? — невинно интересуется Нэрисса, заправляя клинки в ножны и опуская их на скамью трибун. Разыгрывает невинность и усмехается про себя — Рэн таки сверлит очевидно подозрительным, полным ревности взглядом. — Как вообще можно думать, что я могу заинтересоваться кем-то другим, Рэн? — насмешливо выдыхает она, выпрямившись и воззрившись на магистра снисходительно и не скрывая насмешки. — Я вейла, если ты забыл. И тут же переводит взгляд: едва заметное движение за границей купола, ветки плотоядного шиповника и ядовитой аронии, растущих побок, синхронно двинувшиеся против ветра… Нэрисса, нахмурившись, всматривается в темноту и проговаривает задумчиво: — Кажется, кто-то нарушает расписание и разгуливает по территории школы в столь поздний час… — Многим интересны наши занятия, Нэрюш, — проговаривает лениво магистр Смерти в ответ, но в кусты за границей защитного купола всматривается предельно внимательно — адепта, быстро шмыгнувшего под прикрытие густых зарослей, он опознать не успевает. — Не обращай внимания, радость моя, — советует магистр и сообщает: — Ты заслужила свой ужин, милая. Но нам нужно переодеться — вряд ли нас примут в таком виде, — выразительно поиграв бровями, указывает на распоротый бок рубашки Эллохар и, поймав полный любопытства взгляд Нэри, усмехается многообещающе. — Переоденемся, жизнь моя. Вспыхнувшее в двух шагах пламя ослепляет, и Нэрисса зажмуривается. Бережно подхватившая под локоть рука осторожно направляет в синий всполох, и она улыбается этой предупредительной заботе — Эллохар определенно умеет быть милым, когда хочет. А выйдя в своей гардеробной, усмехается уже смущённо: Рэн определенно знает, как вогнать ее в краску, и пользуется этим напропалую, когда позволяет возможность. Переодевается быстро: хочется чего-то летящего и полупрозрачного, соблазнительного и невинного одновременно, такого, чтобы притягивать его взгляд невольно, чтобы он задыхался от одного ее вида, нисколько не располагающего к эротическим мыслям. И такое платье она находит: сливочно-бежевое, воздушное, летящее, перехваченное лентой под грудью, оно закрытое и просвечивающее в равной степени, чтобы пленять взгляд. И Нэрисса, довольно усмехнувшись находке, с коварной усмешкой избавляется от белья — под такие платья не принято надевать что-то лишнее. А после, уловив нетерпеливое ожидание Даррэна, покидает гардеробную и спальню и принимается спускаться по ступеням в темную гостиную, освещённых тусклым светом одинокого ночника. И реакции Рэна она тоже усмехается, только много шире: видит, как раздуваются и трепещут его ноздри, когда он втягивает разливающийся по помещению аромат ее тела, как он впивается взглядом в невинно-сливочный подол платья, тяжело поднимает его выше, скользя глазами по просвечивающейся ткани и распущенным волосам. Как он сглатывает, встречаясь с ее глазами. — Я готова, — сообщает Нэрисса негромко и предельно кротко. — Идём? Робкие, вопросительные интонации вкупе с протянутой рукой делают свое дело: зацепившийся взглядом за кончики пальцев магистр Смерти тяжело переводит дыхание и прикрывает глаза, но трепетание ноздрей, то, как он инстинктивно подаёт руку, касаясь ее руки, скрыть невозможно. И Нэрисса снова ощущает себя победительницей. Пусть и ненадолго, пусть это всего лишь вспышка в застывшем мгновении, но чувство приятное, с этим она спорить не может — так приятно чувствовать над ним власть, видеть, как он сражается с собой, пытаясь не поддаваться… Эллохар не говорит ничего, просто пронзает тяжелым взглядом, притягивая к себе, и пламя, вздымаясь, охватывает синей стеной. Гудит яростно, прорывая грани миров, невесомо касается кружев на платье, но не опаляет. И стихает, очевидно подчинившись своему владетелю, как только они прибывают в точку следования. Знакомые ощущения охватывают Нэри, и она зажмуривается, понимая, где они находятся. И распахивает глаза, когда Эллохар объявляет: — ДарХаррадан, Ад. Свидание, радость моя, — сообщает магистр Смерти удовлетворенно, видя, как Нэрисса заворожено разглядывает местные красоты. — Нравится? Но Нэрисса не отзывается: окружающее пространство захватывает — раскинувшее ветви исполинское дерево, явно производства искусства дриад, вздымается надо кромкой темной, чуть светящейся голубоватым воды огромного озера, теряющейся в темноте. Островки-беседки, выделяющиеся белыми колонами в сумраке, сверкают вкраплениями перламутра в колоннах и ступенях, привлекают взгляд. Оплетающие их цветы мягко подсвечивают внутреннюю обстановку со столиками и дорожки, тянущиеся от самого древа. Над кувшинками расслабленно парят феи, мерцая пыльцой на крылышках. Едва слышный перебор струнных, чувственный и напевный, разливается над водой. Замершая Нэри прислушивается, и Даррэн улавливает восторг, вплетающийся в удивление, и улыбается, склоняя к ней голову. И Нэрисса, таки на миг оторвавшись от разглядывания местных красот, обращает на него внимание: — Вообще-то я хотела просто кусок мяса, можно даже не особо прожаренный, но… — задумчиво проговаривает она, снова рассматривая обстановку, а после поднимает на него взгляд. — Здесь волшебно, Рэн. Спасибо. Очень красивое место. — Я рад, что тебе нравится, дыхание мое, — мягко, неожиданно тихо и хрипло проговаривает Эллохар, и Нэрисса ощущает, как, привычно для нее самой, заливается краской. — Пойдём. Уверенное касание пальцев, чуть сжавших, и она безропотно следует за ним по беломраморной дорожке. Входит в белоснежную беседку, тонущую в аромате благовоний, присаживается, подчиняясь его жесту, и не может сдержать улыбки, сталкиваясь с расширенными зрачками в окружении серых радужек. На заказ блюд они уделяют совсем немного времени и внимания: тонут в чувственных взглядах и невинных касаниях кончиков пальцев, едва отвлекаясь, когда в беседку вносят закуски. Нэрисса нарочно игнорирует девушек в откровенных нарядах, самостоятельно раскуривая наргиле, и только спустя пару затяжек осознает коварство трав, входящих в состав курительной смеси. — Здесь невероятно красиво, — протягивает Нэри, затягиваясь наргиле и, передав трубку Эллохару, улыбается: — Ты сумел меня впечатлить. Что это за место? Любопытствующие нотки отчётливо звучат в интонациях Нэриссы, и Даррэн коротко усмехается, стараясь скрыть насмешливый изгиб губ в тени гроздей дикого винограда, увивающего беседку — ей необязательно знать, что этот ресторан принадлежит одной его старой знакомой. Однако она явно догадывается, очень уж много подозрительности в ее взгляде, и Эллохар просто сдается: — Помог в получении разрешения на выкуп земли одной свой старой знакомой… И предельно удивленно приподнимает брови, когда Нэри задумчиво протягивает, лукаво сверкнув глазами: — Знаешь, дорогой, я все более и более удобным решением полагаю соблазнение всех твоих любовниц…. Так, исключительно выгоды ради — чтобы они в твою сторону не смотрели. И они, поверь, — протягивает чувственно Нэрисса, — смотреть большое и не будут. А вот в мою сторону… — загадочно улыбается она. — Ты же не будешь ревновать, правда? Ее вопрос звучит настолько невинно, что Даррэн давится вином, а сглотнув, уставляется на нее непередаваемым взглядом. И Нэрисса, осознав всю серьёзность его ревности, опускает глаза, прикрывая невинной и короткой улыбкой, прячущей под собой лукавую ухмылку. Вряд ли он может не быть против, демон в нем способен ревновать ко всему, что движется, все же они сильно ориентированы на размножение. Но тем не менее…. — Это шутка, драгоценный мой, — улыбается она чувственно и видит, как темнеют серые радужки, пронзая насквозь. — Разве может хоть кто-то соперничать с тобой? — задает она риторический вопрос и сама же на него отвечает: — Совершенно точно нет — я в этом уверена. Но пронзённое напряжением ожидание… — вздыхает тяжело Нэрисса, закатывая глаза, — даётся мне слишком тяжело, и в этом я признаюсь откровенно. Тёплые пальцы тут же касаются внешней стороны ладони, скользят по гладкой, чувствительной коже, и Нэрисса вздрагивает под предельно внимательным взглядом Рэна. Сглатывает тяжело, опуская взгляд в принесённую подавальщицей тарелку, но сосредоточиться на еще не может. — Я предельно откровенно рад этому факту, радость моя, — протягивает негромко и очень уж чарующе магистр Смерти, задерживая на ней свой взгляд, и Нэрисса мучительно сглатывает. А после резко меняет тему: — Каким ты видишь дальнейший план наших занятий? — спрашивает задумчиво и серьезно он. — Мне кажется, ты не совсем довольна нынешней программой, — замечает магистр, и Нэри согласно склоняет голову. — Мне не очень нравится непоследовательность, но я не могу тебя в этом винить — ты не знаешь правил подготовки Блэков к прохождению финального уровня испытания духа и разума, — и добавляет, когда Даррэн, нахмурившись, протягивает руку и касается ее пальцев своими, а напряжение, взвившись подобно змее, нарастает: — В целом, я готова, Рэн, — его взгляд, острый, тяжелый, придавливающий к месту, наваливается, подобно куску камня, и Нэри тяжело вздыхает. — Правда готова, — уверяет она его, вжимая тёплые пальцы с заострившимися когтями в ладони. — Не стоит беспокоиться. Не беспокоиться Даррэн не может, но старательно делает вид. Пожав ее пальцы в ладони, выпускает, позволяя насладиться едой, улыбается мягко, подкладывает в ее тарелку монструозные креветки, еще шевелящие лапами, и Нэри поливает их кислым соком дольки ирада. — Спасибо, — выдыхает она тихо, действительно чувствуя благодарность за то, что он не развивает эту сложную тему. Улыбается и глазами, и уголками губ, касается его пальцев своими, вздрагивая и опуская глаза в тарелку, как только он снова уделяет ей пристальнейшее внимание. И Эллохар понимает, чем вызвано ее смущение: запах возбуждения разливается в душном, пропитанном ароматом цветов полумраке беседки, и он почему-то хочет не схватить ее и утащить в постель, а утешить — ей определенно тяжело справляться с порывами собственной сути, как бы Нэри их не воспринимала. — Не воспринимай все так серьезно, Нэрюш, — тянет слишком уж понимающе он. — Это не попытка поиздеваться, дыхание мое, — продолжает он тихо, интимно склонившись к ее уху и согревая чувствительную кожу под ним дыханием. — И это не значит, что я не понимаю, правда. И Нэрисса, неловко кивнув его словам, уделяет все внимание блюдам. Место прекрасно, ужин бесподобен, но она, как ни старается, не может наслаждаться свиданием: касания Рэна, лёгкие, невинные, будто бы невзначай, сводят с ума, только усиливая напряжение и сильнее разжигая вспыхнувшее на полигоне возбуждение. Желание, которое она никак не может контролировать, огнём разливается по телу, волнами стекается в низ живота, делает кожу предельно чувствительной, вынуждает смущаться взглядов, касаний, соблазнительной хрипотцы его голоса. И все это могло бы быть прекрасным, чарующим, возбуждающим, будь оно взаимно, будь у нее возможность удовлетворить желания тела. В ином же случае это все превращается в пытку. — Ты правда полагаешь, что я беспокоюсь об этом? — все же проговаривает она, и Эллохар вздергивает брови, вопросительно воззряясь на нее. — Блэк, Рэн, — все же сама возвращается к временно закрытой теме Нэри, лишь бы отвлечься от склоняющихся в горизонтальное положение мыслей. — В подобном усилении, посредством ритуалов и Тьмы одновременно, нет никакого смысла. Это беспокоит меня сильнее всего сейчас. И я не понимаю… — она тяжело покачивает головой, поднимает на него растерянный взгляд и тяжело вздыхает: — Я честно не понимаю, Рэн, — тихо проговаривает она и добавляет еще тише: — Лаборатория ДарХаэда…. Это вызывает все больше вопросов, просто потому, что не складывается в систему. — Не буду обещать, — строго сообщает ей Эллохар, четко уловив невысказанную просьбу в интонациях ее голоса, и замечает не слишком довольно: — Но в одном ты права — другого ритуалиста у нас нет, а оценить содержимое лаборатории нужно. За чем-то же рвутся так нагло рыбки, игнорируя более чем очевидное наблюдение. Он ожидает как минимум недовольства завуалированным отказом, но Нэрисса не произносит ни слова — просто задумчиво рассматривает кружево лежащей на столе салфетки, погрузившись в собственные мысли. И это кажется Даррэну странным, она сама кажется ему странно напряжённой и будто бы сосредоточенной на чем-то другом весь ужин. И он прекрасно понимает на чем сосредоточены все ее мысли, но все равно спрашивает, чтобы убедиться и проверить, насколько Нэрисса будет откровенна в своем ответе: — Что не так, радость моя? Его голос звучит тихо и обеспокоенно, пальцы мягко касаются руки, и она понимает, что вот уже с десяток минут разглядывает кружевную салфетку, совершенно позабыв про еду. Хочется уйти, остаться одной, потому что все его действия — всего лишь выверенное соблазнение, медленное и чувственное, как любят все без исключения темные лорды. И с этим невозможным, пронзающий каждую мышцу, каждую клетку желанием она один на один. Одна. «Невыносимо» — камнем падает тяжёлое в мыслях, и она вымучено поднимает взгляд на Даррэна, пытаясь улыбнуться. — Просто задумалась. Пальцы в успокаивающем жесте скользят по внутренней стороне запястья, и Нэрисса задыхается от накатившего приступа вожделения, плотнее сжимая губы и зажмуривая глаза. Тяжело. Это слишком тяжело. Слишком, чтобы она могла вынести это вот так просто. И Даррэн не может не понимать этого. Не может. — Ты устала, — замечает обеспокоенно магистр Смерти, поглаживая ее запястье, и Нэрисса согласно кивает. Спорить нет никакого желания — хочется просто упасть в кровать, желательно в одиночестве: близость Рэна будит совсем не те ощущения и эмоции. — Пойдём. Нэри, согласно кивнув, поднимется, погруженная в тяжелые размышления. Стряхивает с себя мучительную муть желания, зажмуривается до боли в глазах, надеясь, что это поможет, но нет — касание его руки, большой и тёплой, ощущается все так же сильно, и все мышцы волной сжимаются, пронзённые разрядом, а между бёдер становится влажно. Невозможно сдержать это возбуждение, настолько оно естественно, понятно телу и подсознанию и ожидаемо. Но и не сопротивляться не получается. И Эллохар, заметно нахмурившийся и разглядывающий ее предельно внимательно, переносит прямо в спальню, к окну, распахнутому в ожидании хозяйки покоев. И она сдаётся, не в силах сопротивляться собственной тяге. Нэрисса отворачивается к створке, все так же пребывая в своих мыслях, и Даррэн медленно подступает ближе. Опускает ладони на плечи, едва касаясь полупрозрачного шелка светлого платья, и осекается, слыша глухое и очень усталое: — Это невыносимо, — она тяжело вздыхает, поводит плечами, избавляясь от его касания, и магистр Смерти нахмуривается, приближаясь еще на на полшага и сокращая расстояние до минимума. — Не надо, Рэн, — шепчет она, покачивая головой. — это правда очень сложно, и мне тяжело, особенно когда ты… — заминается Нэрисса и сглатывает, — ведёшь себя так. Просто иди к себе, хорошо? Я ни чем не обижена, не расстроена, я просто очень устала. От себя в первую очередь. Кошмарных снов, Рэн. Отступив и проскользнув мимо, все же признавшись, будто в тяжёлом преступлении, она спешно уходит в ванную, и в спальне повисает тяжелая, какая-то тоскливо-печальная тишина, справиться с которой в одиночку Эллохар не может.***
Пустыня Гибели, Ад Вызов деда настигает как раз в тот момент, когда Даррэн, словно вор в собственном доме, приоткрывает дверь в спальню Нэриссы — спит она очень тревожно, сейчас ему достаточно связи, чтобы ощутить это, и он в приступе беспокойства решает проверить ее. И тихо ругается сквозь зубы, улавливая разлившийся по темной гостиной запах крови. Он назойливо забивает ноздри, отвлекает, вызывает острое раздражение, и Эллохар с сожалением отступает от двери спальни Нэри, взрезая палец. «Есть информация, которая может показаться тебе любопытной» — без церемониальных расшаркиваний сообщает Владыка сухо и тут же делится вектором перехода. Тихо хмыкнувший на это магистр Смерти криво усмехается словам деда и, пристально рассматривая капельку густой, меной крови на подушечке пальца, интересуется лениво: — И ты решил сообщить мне ее под утро, не дожидаясь более удобного часа? «Ты все равно не спал, Рэн», — отзывается всезнающе Арвиэль, и Даррэн улавливает понимающую усмешку в его тоне. — «Это не терпит отлагательств. Некоторые вопросы я не могу решить без твоего ведома». Связь почти мгновенно обрывается, и Эллохар нахмуривается, бросая взгляд в строну двери спальни. «Нэрисса, ну конечно», — мрачно констатирует причину вызова он. Деда явно не порадовало количество подчинённых Блэком сотрудников дворца, и теперь он хочет привлечь к поиску жертв паразита Нэри, убив двух нахессов одним ударом. Что нисколько не радует самого магистра. «Бесит», — выдыхает он раздосадовано, выходя из гостиной покоев Нэриссы. Заглянув в собственную, подхватывает камзол, порывистым движением накидывает на плечи и только после призывает глухо взрыкнувшее пламя. Огонь охватывает, накрывает с головой, и Даррэн устало прикрывает глаза, понимая, что сейчас может просто не сдержаться, если дед предложит очередное не внушающее доверие мероприятие по привлечению Нэри к расследованию. Но выслушать таки хочет — в ином случае любопытство просто не даст покоя. Тяжело вздохнув, он зажмуривается крепче, растирает переносицу пальцами и на чёрную гладь песков ступает уже полностью спокойным и собранным. Но, судя по всему, натянутая маска нисколько не обманывает пристально глядящего на него деда. Арвиэль всматривается предельно внимательно, улавливая в глазах внука усталую тоску и тень вины, но больше всего в нем ощущается гнев и раздражение. Уголки тонких губ Владыки едва заметно вздрагивают, и он, приглашающе указав следовать за собой, размыкает грани. Серое марево разливается над песками, такими обманчиво спокойными сегодня, и на ум Повелителю приходит, что они необычайно напоминают его внука в эту минуту. — Мне начать с положенных приветствий, дед, или мы окажемся от церемонных расшаркиваний, и ты пояснишь мне причину вызова? — не удерживается от ехидства Эллохар, ступая за дедом в серое ничто. Остановившийся посреди серой пустоты Владыка неоднозначно хмыкает, разворачивается, оглядывает мрачно и почему-то сочувствующе и сообщает тяжелым тоном: — По примерным подсчётам подчинёнными паразитам Блэка в моем дворце почти одна треть от общего числа персонала, Даррэн. Еще более сотни — под подозрением. Картина складывается… — Арвиэль замолкает, пробирая слово, и его гнев ощущается даже здесь, в гранях, глушащих проявления силы. — Неприятно, но не то чтобы неожиданно, — Эллохар проходит ближе к Повелителю, становится плечом к плечу и, так же как он, всматривается в затянутую серым маревом, искажённую и изломанную гранями пустыню Гибели. — Хедуши? — Слава Бездне, нет, — качает головой Арвиэль, неприятно усмехнувшись. — Наряду с регенерацией их ментальная защита достаточно высока, чтобы не позволить незаметного вселения. Чего не скажешь о преподавателях твоей школы, внук, — замечает он многозначительно, и нахмурившийся Эллохар кидает на него косой взгляд. — Это моя проблема, — отрезает он коротко, не желая спорить и в очередной раз поднимать тему безопасности Нэриссы на территории его школы. — С подчинёнными паразитам есть какая-то проблема? — понимая, что все не так просто, как изначально озвучил дед, уточняет Даррэн и понимает, что попал в яблочко, когда тот ожидаемо нахмуривается. — Не во всех попавших под подозрение контроль паразита очевиден, Рэн, — заложив руки за спину, Владыка проходит вперед по песку, задумчиво обозревая чёрную гладь пустыни Гибели. Тихая и бездвижная масса песка сейчас напоминает обманчиво гладкое зеркало водяного омута, и мирная картина, скрывающая под собой смертоносную мощь, завораживает Арвиэля. — Ты будешь против, — констатирует очевидное он и оборачивается, когда внук саркастически хмыкает, — но Нэрисса нужна мне во дворце. — Надо же, какая забота о моих чувствах, — язвительно замечает Эллохар, изгибая насмешливо бровь. — Ты собираешься учитывать мое мнение, дед? Правда? — Не время упражняться в остроумии, Даррэн, — обрывает его Владыка резко, останавливаясь. — Ты сам подставился, забрав магов к себе. Чем был так плох план с размещением жрецов и магов в Аду? Или ты обеспокоился сохранением их жизней, чего я не мог бы гарантировать при всем желании, если бы возникла такая необходимость? — с неожиданным веселым ехидством высказывает предположение Арвиэль и, обернувшись, видит, как Эллохар устало закатывает глаза. И уверившись в правильности озвученного предположения, проговаривает: — Спешу напомнить, что уже более полусотни лет не вмешиваюсь в дела твоих доменов, Рэн. И точно не стал бы вмешиваться сейчас, размести ты магов и жрецов в своем замке в ДарНахессе. — И ты, конечно, не подумал, что я не считаю свой дворец в достаточной мере безопасным, чтобы оставлять там ослабленную работой с паразитами Нэриссу, — протягивает бесстрастно магистр Смерти и добавляет на вопросительный взгляд деда: — И конечно же, лучшим способом получить информацию от магов и жрецов было бы запугать их до смерти, переместив прямиком в Ад… Застращать их я могу и так, массовая истерика мне ни к чему. Да и за целительницей проще присмотреть в школе, а ее наставница оказалась чудесным козырем, помимо пострадавшего от воздействия паразита брата. — Ну просто подарок судьбы, — замечает с саркастичной задумчивостью Повелитель. — И он начинает казаться мне все более подозрительным, Даррэн. Присмотрись к мальчишке. — Еще бы я не присмотрелся, — усмехается понимающе Даррэн, отвешивая деду издевательский кивок. — Но Нэриссу не дам, уж прости, — насмешливо разводит руками он на недовольный взгляд Арвиэля и добавляет жёстче: — Ни мне, ни тебе не нужны проблемы, дед. Так что привлеки Асмодея, ему и правда не повредит заняться чем-то полезным — слишком уж развернулся с интриганской деятельностью за твоей спиной. Взгляд Владыки становится задумчиво-подозрительным, но Эллохар более никак не комментирует вопрос хранителя и, сочтя аудиенцию оконченной, скрывается в пламени, усмехаясь, когда взгляд властвующего деда становится откровенно злым. — Даррэн! — недовольно взрыкивает вслед внуку Арвиэль, но все, что ему достается в ответ — тихий смешок наследника и очередной тонкий намек.***
Кабинет лорд-директора, академия Проклятий, Ардам, Приграничье, Темная Империя — Знаешь, Риан, я нахожу все менее удобным мотаться к тебе каждый раз, как лорды решают передать весточку, — сообщает магистр Смерти с язвительной усталостью, занимая место у окна в кабинете ученика. — Что срочного на этот раз? Блэковские куколки начали чесаться активнее? Хмыкнувший замечанию Эллохара Тьер пододвигает на середину освобождённого от бумаг стола амулет связи, поднимает взгляд на стоящего у окна магистра Смерти и парирует: — Вероятно, но тогда бы я отправил их прямой наводкой к возрожденному духу золотого дракона — он как никто разбирается в видах чесотки, блохах и прочих неприятностях… — и добавляет, стоит Даррэну весело хохотнуть: — Вряд ли Ирдахарр будет связываться без причины, Эллохар. Я, конечно, могу понять твое нетерпение… — многозначительно тянет Риан, поведя бровью. Встретивший его взгляд в отражении оконного стекла магистр Смерти вопросительно приподнимает брови, скорее изображая, нежели действительно пребывая в недоумении. Намеки Риана становятся все более очевидными, что даже несколько расстраивает. Но не то чтобы сильно, поэтому Эллохар, скрепя сердце, мирится с ними за неимением иного. — А это хорошая идея, знаешь, — глубокомысленно замечает он и, дождавшись вопросительного выражения на лице ученика, поясняет: — Сбагрим лордов на Наавира, пусть сами разбираются в классификации зуда, укусов, видов блох и прочего… — С каких это пор мы причисляем Блэка к блохам? — удивляется Тьер, и Даррэн едва сдерживает ехидный смешок. — С тех самых, — ответствует насмешливо магистр Смерти, оборачиваясь. — Блохи тоже исподтишка кусают, Тьер. Так что Блэк образцовая блоха, с какой стороны не посмотри. Жаль, простейшим заклинанием от него не избавишься, в этом смысле блохи все же выигрывают. Риан определенно имеет, что сказать, но ответить не успевает — лежащий на столе амулет, задрожав, наливается алым. Стремительно подошедший к столу Эллохар упирается ладонями в крышку нависая над столешницей, Тьером замирает в кресле. Сначала из амулета доносится лишь прерывистый гул потустороннего мира и свист, судя по всему, ветра, а после глухо звучит голос Ирдахарра: — Наступление планируют на эту ночь, лорды. Три фланга, часть подчинённых монстров уже покидает разлом под иллюзиями… — сообщение прерывается хрипом, но почти сразу восстанавливается: — Мы решили не показываться в этот раз, наше участие стоит сохранить в тайне до решающего момента. — Верное решение, — отвечает магистр Смерти, поднимая тяжелый взгляд на Тьера. — Спасибо за предупреждение, Ирдахарр. — Служу моему принцу, — отзывается демон Бездны сквозь нарастающий гул, и сообщение прерывается. Эллохар и Тьер обмениваются одинаково удавленными взглядами. Даррэн не может с уверенностью сказать, чему именно удивляется Риан, а вот его самого немало беспокоит допущенная Ирдахарром в обращении к нему самому формулировка. А еще вопрос безопасности Нэриссы, с которой, он уверен, совершенно точно возникнет проблема. Вперившись в амулет связи невидящим взглядом, Эллохар с минуту раздумывает над тем, под каким предлогом и где закрыть Нэри на этот раз, уже и не рассчитывая не вызвать раздражения, гнева и приступа упрямства, и поднимает глаза на Тьера лишь тогда, когда он задумчиво произносит: — Кажется, теперь настала моя очередь предлагать безопасное место укрытия. Магистр Смерти вопросительно вскидывает бровь, задумчиво оглядывает ученика, заранее зная, что он предложит, но таки сохраняет молчание, а Тьер продолжает: — Лангред, Эллохар. Достаточно удалено от места событий, и дух-хранитель не якшается по всем мирам Хаоса и Бездне, интригуя за твоей спиной и игнорируя свои обязанности. Замечание о хранителе попадает не в бровь, а в глаз, и Даррэн ехидно ухмыляется — все же в этом Риан прав, не поспоришь, однако прав далеко не во всем: — Хатссах, Тьер, — в тон ему отзывается магистр Смерти, — значительно ближе, но много безопасней ввиду того, что Нэри замкнула защиту дворца. Причем очень вовремя, — и ухмыльнувшись шире удивленно вздёрнувшему брови Риану, добавляет: — Догадаешься, по чьей подсказке она это сделала? Так что не все интриги проходят мимо. Он выразительно пристукивает когтями по столешнице, кольцо с приметным чёрным ониксом на миг проступает на левой руке и снова скрывается под иллюзией. Тьер замечает отблеск камня, опускает взгляд на лежащую на краю стола ладонь Эллохара, и он с усмешкой сбрасывает иллюзию, давая рассмотреть крайне полезную побрякушку поближе. Внимательно изучив артефакт, Риан поднимает на него задумчивый взгляд, явно осведомлённый о свойствах защиты дворца в Хатссах, и замечает: — Река, значит. И так вовремя. Поразительно, что тебя это нисколько не смущает, — многозначительно прищуривается он, на что Даррэн просто разводит руками, и задает закономерный вопрос: — Нэрисса знает? — Эта наша с хранителем маленькая тайна, — интимно понизив голос, весело отзывается магистр Смерти и, сев в кресло, произносит наставительно: — Так что далеко не все интриги за моей спиной направлены против меня, Риан. Я в целом, — признается он неожиданно в сделанных еще тогда, в библиотеке Блэков выводах, — склонен считать, что Асмодей не лукавит в том, что, как хранитель, ведет игру исключительно в интересах рода. — Не за Нэриссу? — приподнимает брови Тьер. — Интересная формулировка, — отмечает он и возвращается к прежней теме: — Значит, Хатссах? — Хатссах, — уверенно кивает ему Эллохар, поясняя: — Да, ближе к месту событий, но имеет неоспоримое преимущество перед лицом вероятных агентов, заражённых паразитами, Риан — никто, кроме самой Нэри, Асмодея и меня, о чем она, само собой, не знает, не может проникнуть на территорию дворца. И покинуть тоже. Тьер, в задумчивости подперев подбородок сложенными домиком ладонями, медленно кивает и с пару мгновений вглядывается в пространство, очевидно, размышляя. А магистр Смерти тем временем вспарывает когтем подушечку пальца и, ощущая смесь предвкушения и подозрительно весёлого раздражения, решает, кому первому бросить вызов. В случае обоих адресатов его с равной долей вероятности мгновенно вызовут во дворец, поэтому он рассматривает их с точки зрения больше полезности для себя лично, и потому таки выбирает Харэля — он, как начальник Службы Безопасности дворца деда, не удостоившегося чести быть вызванным, и глава Хедуши, явно знает больше. Густая, темная почти до черноты капля крови привычно растирается по пальцу, гулкое дыхание потустороннего мира стоном заглушает напряжённую тишину кабинета, и Эллохар сообщает в воющую и хрипящую пустоту: — У нас гости. Вынырнувший из раздумий Тьер обращает на него взгляд, потягивает носом, явно уловив разлившиеся в воздухе медные нотки крови, и откидывается на спинку кресла, не сводя с Эллохара пристального взгляда. «Уже в курсе», — отзывается язвительно СэХарэль. — «Поздновато ваши карманные лорды сообщили — наблюдение ведём со вчерашнего вечера». Удивленно приподнявший брови магистр Смерти задумчиво хмыкает, но все же полагает, что Харэль не может быть в курсе всего, и предварительно уточняет: — Дед поставлен в известность? «Из-за повышенной активности мелочи с внутренней стороны разлома?» — саркастически хмыкает Хедуши, выражая скепсис по части столь сильной обеспокоенности наследника престола. — «Ты бы еще предложил предупреждать об обострениях геморроя среди его личной охраны. Смысл сообщать сейчас, Рэн? Вот начнут чесаться еще активнее…» — Уже начали, — ехидно осведомляет его Эллохар. — Ирдахарр доложил, что наступление на разлом идет с трех флангов, Харэль. Мелочь — всего лишь отвлекающий маневр. «Понял», — вздыхает, явно недовольный тем, что снова чуть не прокололся, крылатый. — «Сообщу Владыке, жди вызова во дворец», — и спрашивает устало под конец: — «Тьера с собой берёшь?» — А как же, — усмехается Даррэн, выразительно закатывая глаза, и мигом сообразивший суть вопроса Риан коротко дергает уголком рта. В ответ ему достается еще один тяжелый вздох, и связь разрывается. Теперь остается одно — утащить Нэриссу из школы не поскандалив на глазах у адептов и преподавательского состава, хотя даже вероятность скандала Эллохар рассматривает позитивно — необходимость держать все в секрете и таиться по углам почему-то вызывает напряжение, и это напряжение растет все сильнее с каждым днем. Поднявшись из кресла, он неторопливо потягивается — спешить сейчас откровенно некуда: если что-то и начнётся, его обязательно выдернут — и сообщает ожидающе глядящему на него Риану: — Похищай супружницу-садистку с занятий и присоединяйся. И да, можешь особо не спешить — меня, кажется, ожидает почти семейный скандал, и опять без битья посуды. Расстроенно повздыхав озвученному факту, магистр Смерти призывает пламя и, ощущая тень возбуждающего предвкушения очередной перепалки с Нэри, позволяет стихии охватить себя.***
Школа искусства Смерти, Ксарах, Темная Империя Перемещается Даррэн сразу в учебный корпус — занятия в самом разгаре, и не в случайное место, а прямиком к лекционной аудитории артефакторики, за дверями которой сейчас сидит и не помышляющая о запланированной репетиции супружеского скандала Нэрисса. Похмыкав тому, какое поразительно стимулирующее действие на него оказывает ожидание очередной пикировки, он распахивает дверь аудитории и, остановившись в шаге от порога, с выжидательной усмешкой наблюдает за тем, как сначала смолкает преподаватель, и скрип мела по доске прерывается; после стихает тихий шорох конспектов и ручек, а затем, ряд за рядом, словно откатывающейся волной, начинают оборачиваться адепты. И не дождавшись, когда обернётся ряд с примечательной светловолосой макушкой, Эллохар громко и весело объявляет: — Нэрюш, прелесть моя, на выход! Глухая тишина, камнем свалявшаяся на аудиторию, прерывается долгим тяжелым выдохом через нос, скрипом скамьи, когда адепты приподнимаются, чтобы выпустить вставшую и быстро забросившую в мигнувший вспышкой амулет пространственного кармана конспект Нэриссу. И Даррэну даже к связи прислушиваться не нужно — усталое раздражение, вспыхнувшее на ее стороне, он улавливает мгновенно, и не может не улыбнуться. «Какие интересные извращения» — комментирует позабавлено он, находя собственное возбужденное ожидание перепалки совершенно неожиданным, но крайне приятным. Медленно, словно на закланье, подошедшая Нэрисса смеривает тяжёлым мрачным взглядом, откровенно выдающим степень ее недовольства, и его губы растягиваются еще шире. Указав на дверь, магистр галантно придерживает дверь, а выйдя в коридор следом за ней, ловит себя на том, что блаженно прикрывает глаза в ожидании словесного нападения. — Ну и зачем, Рэн? Тихие, робкие шепотки и острые, полные любопытства и недовольства взгляды в спину Нэри ощущает прежде, чем дверь в лекционный зал закрывается. Поднимает глаза на Даррэна, вперивается в него усталым взглядом и вздрагивает — то, с каким странным довольством и предвкушением он смотрит из-под полуопущенных ресниц, пронимает дрожью. «Дерьмо» — характеризует собственную, совершенно не соответствующую ситуации реакцию Нэрисса, в очередной раз проклиная, пусть уже не так рьяно и без прежней ненависти, вейлову суть. — Зачем что, радость моя? — мягко интересуется магистр Смерти, лениво приподнимая бровь. — Зачем ты снова так активно подставляешь меня под толки и пересуды адептов? — удержав судорожный выдох, твердо проговаривает она, списывая зачастившие сердце на раздражение. — Или ты полагаешь, что быть отмудоханной за полигонами или окунутой головой в сортир не только приятная перспектива, но и предел моих личных мечтаний? Эллохар отвечает не сразу — мягко перехватив ее ладонь, он медленно оглаживает каждый пальчик, ладонь, запястье, под тонкой кожей которого учащённо пульсирует жилка. И только после притягивает ее ближе к себе и с легкой насмешливостью замечает: — Не считаю, прелесть моя. Скорее уж ты кого-то макнёшь головой в унитаз, — и усмехнувшись, напоминает: — Любому адепту, имеющему лишнее свободное время, найдётся занятие. И ты, если пожелаешь, можешь поучаствовать в выборе этой самой внеурочной деятельности, Нэрюш. Вздернув бровь на столь неприкрытый намек о возможности поквитаться с обидчиками властвующей дланью самого лорда-директора, Нэрисса саркастически фыркает и уверенно заявляет, окидывая загадочно улыбающегося Даррэна скептическим взглядом: — Благодарю, но не нуждаюсь. Предпочитаю, знаешь ли, разбираться сама. — И в этом вся ты, дыхание мое, — проговаривает он, поднося к губам ее ладонь. Целует каждый пальчик, не сводя с нее взгляда, улавливает долгий сорванный вздох и приподнимает брови, когда Нэрисса, внимательно оглядев коридор на предмет лишних любопытных глаз, холодно интересуется: — Я могу узнать причину столь срочного избавления меня от необходимости впитывать знания? Или ты просто так сильно и неожиданно соскучился, что стало совсем невтерпёж? Хмыкнув мелькнувшей в ее тоне издёвке, Эллохар притягивает ее к себе поближе и, приобняв за талию, интимно сообщает: — И это тоже. Подчинённые Блэку лорды Бездны возжелали с огоньком поразвлечься на нашей территории, и все заявленные с нашей стороны участники тоже не против, так что ты, Нэрюш, берёшь на попечение крайне охочую до влипания в неприятности супружницу Риана, утаскиваешь в Хатссах и сидишь, не отсвечивая. Все понятно? Нэри поднимает на магистра глаза, пытаясь понять, насколько правдивы его слова и сколь серьёзна предстоящая заварушка. Стылое раздражение разбавляется тревогой, но Рэн кажется расслабленным и очевидно заигрывающим, а не напряжённым, и это кажется подозрительным. — Кристально, — кивает на его вопрос она, понимая, что подзадержалась с ответом, снова увлёкшись разглядыванием и любованием. — Да что ты? Правда? — с понятной долей скепсиса округляет глаза Эллохар. — И даже не рванешь следом, если вдруг тебя осенит очередной догадкой, предположением или желание помахать мечом неожиданно одолеет? — Прискорбно осознавать, что в твоих глазах я выгляжу такой недалёкой дурой, — закатывает глаза Нэри и покачивает головой. — Я знаешь ли, не отношусь к повёрнутым на возмездии мстителям, предпочитая смотреть на вещи исходя из собственной лени в первую очередь. И не очень сильно расстроюсь, если моего кровного врага сожрет или убьёт кто-то другой, мне хлопот меньше. Дядюшка, конечно, своеобразный долг перед родом, и это моя задача — уничтожить отверженного. И при случае я ею воспользуюсь, скрывать не буду, но целенаправленно искать встречи — нет. Я не настолько самоуверенна. — Ну-ну, — усмехается чуть печально Даррэн, заглядывая в предельно честные темно-синие глаза. — Все равно же рванешь следом, Нэрюш. Найдешь причину и рванешь. Она в ответ склоняет голову к плечу и выразительно приподнимает брови, но более никак не комментирует, понимая, что не может ничего обещать, на что магистр Смерти только снова усмехается и призывает пламя. Чувствует ее тревогу, привлекает к себе, как только огонь накрывает с головой, утягивая в переход, и Нэрисса обнимает в ответ, прижимаясь крепче. Это пока не ужас, и это Нэри отлично понимает, но страх, липкий, мерзко расползающийся холодом внутри, распускает свои щупальца. И только усиливается, стоит пламени опасть, оставив из в знакомом перелеске у высоких кованых ворот, а Даррэну произнести: — Нас с Тьером могут вызвать в любую минуту, и связи не будет, Нэри, — тёплые пальцы обхватывают подбородок, вынуждая запрокинуть голову, и она сглатывает, пытаясь вспомнить, каково это вообще — ощущать метальную пустоту с его стороны. — И я очень не советую тебе лезть туда, прелесть моя, — последствия тебе не понравятся, — в мягком тоне Эллохара мелькают зазвеневшие сталью предостерегающие нотки, и Нэри отводит взгляд. И проговаривает: — Значит, не рискуй и не подставляйся, — это звучит жёстче и тверже, чем она могла бы произнести, и даётся неимоверно трудно, потому что хочется вцепиться руками и ногами и не отпускать. И Рэн молчит, ничего не обещая, потому что не может, как и она сама. И пообещать уже не успевает — гул огня взрезает тишину пробуждающегося в предчувствии ранней весны леса. Алое пламя взвивается в паре десятков шагов и тут же опадает, выпуская собранного, предельно спокойного Тьера и в противовес ему обеспокоенную, бледную Дэю, не сводящую с него взгляда. — Риан… — бормочет умоляюще она, вцепляясь в его руку, когда он шагает в строну ворот, и Нэри понимающе прикрывает глаза, узнавая в ней себя. — Дэя, — устало выдыхает Тьер, притягивая к себе жену, останавливается, обняв ее за плечи, и обещает: — все будет хорошо. Идём. Обернувшаяся к ним Нэрисса ощущает, как размыкаются невесомые, лёгкие объятия, и Даррэн отпускает ее, оставляя лишь ладонь на талии. Беспокойство в разы усиливается, и она оглядывается на него совершенно инстинктивно, ища то ли поддержки, то ли подтверждения того, что он еще здесь, рядом. И согласно кивает, когда магистр Смерти произносит негромко: — Внеси нас в защиту, в случае чего… Ни о каких случаях, благодаря опыту, представляющемуся лужами крови, вывернутыми наружу кишками и воплями боли, Нэри слушать не хочет и, отступив от него вперед, к воротам и подошедшим Тьерам, пытается улыбнуться. Выходит откровенно плохо. — Кошмарных, — кивает она на скупой кивок Риана и снова пытается улыбнуться, на этот раз Дэе, просто чтобы успокоить. — Дырявим пальцы, лорды и леди, — оглянувшись на подступившего и остановившегося в полушаге за спиной Эллохара, Нэри указывает на ворота. — Внесу вас в охраны контур. Ладонь она сует в пасть чугунной твари мимоходом, почти не замечая острой боли, пронзившей кожу и мышцы. Дожидается, пока удивленно хмыкнувший Тьер сцедит кровь в ее подставленные ковшиком руки и поможет сделать это откровенно нервничающей, бледной практически до синевы Дэе. Размазывает кровь по ощерившейся пасти привратника и, когда глаза вспыхивают, и раздается щелчок, приглашающе указывает на распахнувшийся створки. — Сразу к входу, — командует коротко магистр Смерти, четко улавливая странную отстранённостью Нэриссы, и, перехватив ее за запястье здоровой руки, утаскивает в огонь. Уже в секундном переходе, задержавшись в пламени, вытаскивает платок из кармана брюк и перематывает ладонь. Обеспокоенно всматривается в ее лицо, пока она задумчиво разглядывает проступающую на светлой ткани кровь, и снова подхватывает подбородок пальцами, заглядывая в темные, нечитаемые сейчас, глаза. — Нэри, — выдыхает он тихо, поглаживая уголок закушенной ею губы, — все будет хорошо, веришь мне? Я почти расстроен тем, что ты считаешь меня настолько бесперспективным и беззащитным, радость моя. Она, не в силах совладать с подкатившей к горлу сумасшедшей тревогой, кивает, а затем, резко поддавшись вперед, снова обнимает, прижимаясь всем телом. Отпускать с каждой секундой становится все сложнее, интуиция воет сиреной, приказывая вцепиться что есть сил, не пустить, задержать, сделать хоть что-то. И Нэри, тяжело сглотнув, пока они наедине, под покровом огня, просит хриплым шепотом, чувствуя успокаивающее скольжение его ладони между лопаток: — Не лезь на рожон, не рискуй, ладно? Тогда и у меня не будет поводов пойти следом. — Что же, придется снова пригрозить мгновенным исполнением матримониальных притязаний и насильным удержанием в четырех стенах, чтобы поводов точно не было, — мягко усмехается магистр Смерти, но усмешка выходит откровенно печальной. Пламя опадает, и он, подтолкнув ее на выход, добавляет нарочито расслабленно, сжимая тонкие пальцы в своей ладони: — Кажется, леди нужно проводить. Шаги до крыльца Нэрисса считает, пытаясь отвлечься. Кривая улыбка пересекает губы — кажется, это делает не только она, но и смотрящая исключительно себе под ноги Дэя. Холл дворца встречает резко контрастирующей с внутренним состоянием спокойной тишиной, и Нэри резко вздрагивает гулко отдающимся эхом от стен шагам Риссана. Проницательно оглядевший прибывших распорядитель склоняется, приветствуя, и проговаривает негромко: — Ужасающих, леди, мой принц. Лорд Тьер, — Риану достаётся отдельный кивок. — Я прикажу подать чай, вино и закуски в малой гостиной. — Спасибо, Риссан, — скупо благодарит Нэри — голос поддаётся с трудом и звучит откровенно глухо, но поделать она ничего не может. И вздрагивает на замечание Дэи: — Заодно будет возможность взглянуть на гобелен, пока магистр Тэсме занят. — Не лезь в это без присмотра Тэсме, родная, — настоятельно рекомендует Тьер, и Нэрисса облегченно выдыхает в надежде, что Дэя прислушается к совету мужа. — Здесь нужен опыт и внимательность, лучше дождаться его вердикта. — Пойдёмте, — тихо прерывает их разговор Нэрисса, видя, что Дэя явно собирается спорить. Крепче сжавший ее пальцы в ладони Даррэн указывает рукой в сторону правого крыла и выдвигается вперед тоже первым, снимая с Нэриссы обязанности хозяйки. По длинному мрачному коридору вплоть до самой двери, оказывающейся приглашающе приоткрытой, они проходят в тягостном молчании. И как только Нэри распахивает створку, открывая вид на освещённых пламенем камина гостиную, вокруг разливается резкий аромат крови, и Эллохар, сверкнув в темноте вспыхнувшими синим огнём глазами, коротко сообщает: — Пора. Огонь, ярче полыхнув языками в его глазах, когда он бросает последний взгляд на Нэриссу, жарко вспыхивает в паре шагов от двери. Сильная ладонь, сжав напоследок пальцы, отпускает, и магистр Смерти, кивнув на прощанье, ступает в переход. Выпустивший из объятий Дэю Тьер шагает следом, и пламя, взвившись выше, осветив коридор и облизав скрывающиеся в темноте потолки, опадает. — Нам остается только ждать, — едва слышно бормочет Дэя, нервно сминая рукав платья, и Нэрисса, указав рукой на вход в гостиную, кивает. — Идём.***
Пустыня Гибели, Ад Шагнув из перехода в ночную темень песков, магистр Смерти мгновенно замирает: привычная тишина пустыни Гибели разрывается от шороха, грохота осыпающихся камней, скрежета когтей и хриплого, надсадного дыхания тысяч глоток. Высокий бархан в полукилометре от разлома в Бездну дает неплохой обзор, позволяя оценить степень серьезности намечающегося боя. — Я смотрю, Блэк не поскупился, — замечает он негромко, складывая руки за спиной. Стоящий чуть в стороне СэХарэль жутковато оскаливается, фыркает, скосив на него насмешливо глядящие алые глаза, и произносит издевательски, тыкая в затягивающую их наблюдательный пункт пленку иллюзии: — Ну вы бы еще дольше своими личными делами занимались, и их бы еще больше наползло. Но размах и правда впечатляющ, с этим не могу не согласиться. И подготовка на уровне, слаженно пробиваются, еще минут десть, и можно будет подключать отряды воздушной поддержки. Согласно кивнув — без крылатых тут точно не обойтись, Эллохар осматривается и, углядев СэТакальренима, Хайдара и СэХардаша с СэАзаром, но не обнаружив главного участника сего развлечения, вопросительно приподнимает брови: — Дед? Сморщившийся в ответ Харэль как-то неловко поводит крыльями, отворачивается, глядя в сторону дворца, и хмыкает чуть слышно. А после таки соизволяет ответить: — Повелительница возжелала присоединиться к битве, Владыка был категорически против, и ссоры было не избежать, а ты сам знаешь, чем у них ссоры заканчиваются… Согласно хмыкнувший Даррэн прикрывает глаза, понимая, что и сам не против так повздорить да хоть прямо сейчас, фыркнувший слева от него Тьер, кажется, разделяет его взгляды, уже имея определенный опыт на данном поприще, лениво разминающий крылья СэХарэль усмехается, снова скользя изучающим взглядом по чернеющему в темноте, кишащему тварями Бездны разлому. Первый уровень заслона в песках, там, где кончаются острые черные камни, ожерельем обрамляющие трещину, пересекающую пустыню, с гулким хлопком исчезает, оглушая прорвавших его монстров. Раздавшийся следом шорох песка чуть позади легкой вибрацией проходит по пустыне, и монстры у разлома замирают, стреноженные силой Владыки миров Хаоса. А наблюдающие лорды даже не оборачиваются, и ступивший вперед Арвиэль останавливается рядом с внуком. Всматривается недолго в пески и замечает задумчиво: — Неплохо идут, — и поворачивается к внуку, окидывая ехидным взглядом, в котором мелькает насмешливое довольство. — Надеюсь, в этот раз ты захватил смену белья, Даррэн?