bleed you still

Непрерывные удары. Один. Второй. Третий. Лиам сбивается со счета, еще сильнее прикрывая свою голову и подгибая ноги, но от этого болезненные толчки не становились менее яростными. Он может почувствовать на языке солоноватый привкус крови, а в его ушах начинает ощутимо звенеть, будто его оглушило, но это не мешает ему услышать слова, произнесенные кем-то со стороны. – Может быть, хватит? Не считаете, что двое на одного слишком трусливо даже для вас? Лиам испытывает сильное облегчение, когда, наконец, на него перестает сыпаться град ударов. Он пытается сделать полный вдох грудью, но тут же останавливается, когда его легкие пронзают, словно тысячи острых игл. Он переворачивается осторожно на спину, закрывая глаза, но слыша краем уха, что происходит буквально в метре от него. До его слуха раздаются новые удары и стоны боли, издаваемые теперь уже его обидчиками. – Бегите скорее, пока я не вызвал полицию. Если что, она на быстром наборе. Лиам не может уже удерживать внимание на происходящем вокруг него. Его сознание висит на тонком волоске, грозясь вот-вот оборваться, а в голове проносятся единственная мысль, что он в безопасности. – Хей, не отключайся, – раздается возле него беспокойный голос. Лиам чувствует на своих щеках теплое прикосновение ладоней, он силится открыть глаза, что получается у него только с третьей попытки, и видит перед собой невероятно прекрасные глаза медового оттенка. Он сразу же узнает своего спасителя. Зейн Малик. Его одноклассник в его новой школе, в которую он как раз направлялся, когда на него напали какие-то грабители. – Не двигайся. Я вызвал скорую. Все хорошо, я рядом. И этого заверения достаточно Лиаму, чтобы поддаться требованию своего тела и погрузиться в такой желанный для него сон, где нет никакой боли. – Лиам, ты не можешь просто так взять и отклонить это приглашение, пойми же. За все то время, что Лиам был знаком с Гарри, ему никогда не доводилось сталкиваться с тем, чтобы Гарри на кого-то повышал голос, но сейчас ему пришлось стать свидетелем этому в первый раз в своей жизни. Этого не происходило в самых критичных ситуациях в его карьере, к примеру, когда он забыл про интервью и не явился на него, но стоило ему отказаться идти на эту дурацкую вечеринку, как сразу же Гарри вышел из себя и уже третий час пытался образумить Лиама. – Я уже подписал контракт. Что им еще от меня надо? – недоумевает Лиам не в силах понять, зачем вообще ему нужно было куда-то идти. – Тем более, нам срочно нужно вернуться в Лондон. Если ты не забыл, у меня через месяц альбом выходит. Он скрещивает руки, лежа на кровати, и в голову ему приходит совершенно безумная идея не вставать вообще с нее, оставаясь в ней до самого вечера. – Никто тебя здесь не держит, а эта вечеринка всего лишь формальность, которую нужно соблюсти, особенно, когда ты – вторая сторона сделки. Гарри назидательно смотрит на него сверху вниз, а на его лице зарождается улыбка, когда он понимает, что последнее слово осталось за ним. Лиам не удостаивает его взглядом и все-таки поднимается со своего уютного убежища. Все его естество противится этому решению, но он с горьким сожалением понимает, что сейчас у него действительно нет выхода. Как и тогда, когда он сидел за столом в конференц-зале компании Hugo Boss, в минутах от заключения сделки. Все вокруг давило на него с чудовищной силой, и он отчаянно желал перенестись обратно в прошлое, чтобы обрубить это дьявольское предложение на корню, как только Гарри заикнулся об этом. Но разумная часть его не переставала твердить, что все, происходящее вокруг, только для его блага и принесет ему несомненную пользу, но может быть, это было всего лишь самовнушение? Лиам не знал ответа на этот вопрос. Единственное, что он действительно знал это то, что ему невыносимо хотелось ударить Зейна в лицо и стереть с нее эту его довольную ухмылку, которая появилась после того, как Лиам поставил свою подпись в этом злосчастном документе. И еще этот ланч, из-за которого им с Гарри пришлось терпеть эту встречу еще добрых сорок минут. Зейн как-будто сумел предугадать все шаги Лиама и заранее их предотвратить, заставив подчиняться своим правилам. Целый день после встречи его не покидало ощущение, что теперь он на целых два года прикован золотой цепью к амбициозным планам Малика и его компании, но Лиам все же не терял надежды, что для него в этой ситуации сложится все наилучшим образом. Он действительно желал этого всей своей душой. Лиаму с трудом удалось разлепить глаза, которые по ощущениям, словно засыпало песком. В окружавшей его уютной тишине был слышен только писк какого-то прибора. Он с трудом поворачивает голову и понимает, что лежит в больничной палате. Но это не то, что удивляет его в первую очередь. Он может четко ощутить, что его ладонь находится в чьих-то руках, бережно ее сжимающих, и Лиам переводит взгляд чуть ниже в стремлении узнать, кто же это может быть. – Зейн? При звуке своего имени он резко вскидывает свою голову и пронзает Лиама своим взглядом, в котором ясно читалось беспокойство, сменяющееся облегчением. – Ты проснулся, – он встает со своего стула, от чего между ними теряется драгоценный контакт, и Лиаму от этого сразу же становится холоднее. – Что ты здесь делаешь? – срывается с его губ вопрос, и когда он видит, как Зейн сразу же поникает после него, ругает себя за свою глупость. – Если хочешь, я уйду. Зейн уже разворачивается в сторону двери, но Лиам тут же останавливает его. – Нет, останься, – просит он. – Пожалуйста. Зейн как-будто только и ждал этого. Он подходит ближе к кровати и садится обратно на стул, смущенно улыбаясь. – Как ты себя чувствуешь? Позвать врача? – Все в порядке, – заверяет его Лиам, не в силах воспротивиться улыбке, упорно просящейся наружу, хоть это и стоит ему заметных усилий, если учесть, что он едва мог пошевелить челюстью, а на губах не осталось живого места. – Спасибо за спасение, кстати. Если бы не ты, то… Он не успевает закончить, как Зейн его тут же перебивает, снова беря его за ладонь и осторожно ее сжимая, и Лиаму хотелось узнать, сделал он это непроизвольно, пытаясь побороть свою нервозность, или просто потому что он этого желал, так же, как и Лиам. – Не надо. Поверишь или нет, но я иду по другому маршруту в школу, и почему-то именно сегодня мне захотелось пойти именно так, как ты шел сегодня. Не знаю даже, почему. Зейн заканчивает говорить и опускает глаза, словно наговорил лишнего. – Я верю тебе. Отчего-то Лиаму совсем неудивительно такое слышать. Как только он переступил порог своей новой школы, в которую поступил только со второго раза, судьба все время сталкивала его с Зейном, будь то парная работа в классе на практически всех занятиях, когда учителя будто специально ставили их все время вместе или на школьных концертах или спектаклях, когда им все время попадались места рядом. Каждый такой раз способствовал все большему их сближению, и уже сейчас Лиам был счастлив, что в этот особенно тяжелый период его жизни, когда за короткий срок его жизнь повернулась на 180 градусов, рядом с ним оказался именно этот человек. – Только не говори, что у него есть свой собственный пафосный клуб, в котором состоится это грандиознейшее событие. – Лиам пытается высмотреть из окна автомобиля маршрут, по которому они ехали последние тридцать минут, но этот город был для него еще слишком незнакомым. – Бинго, – произносит Гарри, поворачиваясь к нему. – Совсем не удивлен, – Лиам закатывает глаза, узнавая старого доброго Зейна Малика, для которого все нужно было делать по максимуму, а иначе какой в этом всем был смысл? – Не знаю, как ты, но я не собираюсь задерживаться там дольше положенного. – Категорично заявляет он, готовый вступить с Гарри в еще один спор, если это потребуется. – Хорошо, хорошо, мистер Пейн. Все, что вашей душе будет угодно. – Гарри, я не шучу, – Лиам вкладывает в эту фразу всю серьезность, надеясь, что друг не заставит его остаться на этой вечеринке по каким-то надуманным причинам, лишь бы самому хорошо провести там время. Он много раз проходил с ним через такие же ситуации, но конкретно эта ситуация, когда на кону были его честь и гордость, невероятно страшила его своей непредсказуемостью. Поэтому готовясь к мероприятию, Лиам составил в своей голове план, который состоял только из трех главных пунктов: 1. Приехать на вечеринку. 2. Быстро познакомиться со всеми важными лицами. 3. Уехать оттуда. По мысленным подсчетам на осуществление его замысла должно было уйти всего лишь час или два его времени, и он надеялся, что все именно так и выйдет. – Я уже понял, Лиам. Гарри замолкает и начинает нервно дергать край своего пиджака, и только по этому движению Лиам понимает, что он хочет сказать что-то еще. Что-то, что может вполне расстроить Лиама. – Говори, – бросает в его сторону Лиам, отворачиваясь при этом к окну. Гарри делает глубокий вдох и, наконец, произносит: – Тебе не приходило в голову, почему именно ты был выбран этим брендом среди множества других артистов? Не кажется ли тебе, что это совсем не случайность? Как Лиам и боялся, Гарри поднял тему, которая повисла между ними с того самого раза, как только они вышли из офиса после заключения сделки. По тем взглядам, что его агент бросал на него, он догадывался, что Гарри очень хотел обсудить с ним эту тему. Но Лиам не винил его. Именно Гарри был свидетелем их общего с Зейном прошлого и именно он помог Лиаму пройти через действительно тяжелые времена. Поэтому он просто отвечает: – На самом деле, только эти мысли занимают мою голову, и я не могу от них никак избавиться. Но, если поразмыслить, зачем я вдруг понадобился ему? Ни слуху, ни духу от него все эти годы. Может быть, это действительно просто случайность? – Лиам не может убрать надежду из своих слов, а Гарри, словно почувствовав это, кладет руку ему на плечо, ободряюще сжимая. – Ответ знает лишь один Зейн. И по одной только его интонации Лиам понимает, какими будут его следующие слова. – Нет, даже не пытайся. – Он предотвращает любую попытку Гарри, в которой он скажет, что ему нужно просто поговорить с чертовым Зейном Маликом, чтобы узнать истинную причину. – Ни за что. Гарри сразу же убирает руку, наверняка поняв, что перешел черту, а в голове Лиама вспыхивает воспоминание о первом их с Зейном разговоре после стольких лет отсутствия в жизнях друг друга. Нет, Зейн не заслуживает прощения, и Лиам сильно сомневается в том, что день, когда они будут хоть отдаленными приятелями, когда-нибудь наступит. – Я принес тебе печенье. Зейн аккуратно достает из рюкзака, лежащего рядом с кроватью, небольшой бумажный пакет, из которого Лиам на расстоянии может ощутить чудесный запах домашней выпечки. – Мне? – всерьез удивляется он, не в силах поверить своим глазам. – Да, тебе, – смеется Зейн. – Кому же еще? Лиам на минуту выпадает из реальности, когда видит широкую улыбку Зейна, от которой его лицо становится еще прекраснее. Он сдерживается, чтобы не ляпнуть комплимент в его адрес, и берет пакет, с небольшим усилием приподнимаясь с кровати. Его синяки и переломы почти зажили, и доктора обещали уже завтра его выписать, но Лиам очень расстроился, когда услышал это, ведь скорая выписка означала, что прекратятся постоянные визиты Зейна, которые Лиам очень ценил и даже любил. Только признаться в этом он пока не мог. – Спасибо, – благодарит его Лиам, ощущая в руках приятную тяжесть свежеиспеченной сладости. Ему не терпелось поскорее ее попробовать. – Вообще-то, я их сам испек, – говорит ему Зейн, как бы предупреждая его. Но эти слова лишь распаляют Лиама еще больше, и он, не выдержав, достает бережно одну печенку и надкусывает, ощущая во рту восхитительный вкус песочного теста. – Это невероятно вкусно, – он быстро доедает печенье и откладывает в сторону пакет, боясь, что такими темпами от угощения ничего не останется. Зейн ничего не отвечает, и Лиам пугается, что обидел его, но через некоторое время он все же говорит: – У тебя тут крошка, – он показывает пальцем на его губы, на которые завороженно смотрел все это время, и от его взгляда в груди Лиама разливается тепло, стремительно переходящее в жар. Между ними повисает тишина, и он может явственно почувствовать, как она наполняется между ними обоими словно электрическими разрядами, но он первым прерывает ее: – Эмм, спасибо, – Лиам тут же вытирает губы и видит с огорчением, как Зейн встает со своего места. – Вообще-то мне пора, – произносит он, словно оправдываясь. – Я вспомнил, что у меня…у меня встреча с друзьями. С этими словами он хватает свой рюкзак и выходит из палаты, забыв попрощаться и оставив Лиама гадать, что же это только что было. Водитель подвозит их прямиком ко входу широкого двухэтажного здания с вывеской «ZAP», подсвечиваемой небольшими прожекторами, установленными снизу. Весь второй этаж занимали огромные окна, которые непрерывно вспыхивали различными цветами в такт музыке, вибрацию от которой можно было ощутить, подойдя ближе к зданию. Очередь на фейсконтроль почти огибала весь клуб, и Лиам порядком удивился популярности этого заведения, если учесть, что в Нью-Йорке, где настоящая, наполненная весельем, жизнь начиналась только с заходом солнца, ночные клубы были чуть ли не на каждом шагу. – Стильно, – бросает свой комментарий Гарри, как только становится рядом с Лиамом. – Готов? – спрашивает он, переводя взгляд на него. Глубоко вздохнув, Лиам кивает, и делает шаг вперед, снедаемый изнутри непонятным чувством того, что этот вечер не принесет ему ничего хорошего.