The game of Truth (Год с героями FMA)

«Скорый поезд Москва-Питер пребывает на третий путь через тридцать минут. Скорый поезд Москва-Питер пребывает на третий путь через тридцать минут» — скандировала проводница, пробегая мимо купе с черными мешками для мусора. Я сидела у окна, поджав ноги, и периодически бросала взгляды на телефон. Хотелось позвонить подруге, но я заранее знала, что Снежана не возьмет трубку. Уже неделю не берет. За окном медленно проплывали крыши старых маленьких домиков, а ветки деревьев били по стеклу. Не хотелось будить Эдварда, мило прикорнувшего на койке напротив. Парень и без того устал. Пусть хоть отоспится перед надрыванием задницы ради все-могу-и-со-всем-справлюсь-Снежаны. После того случая, который до сих пор не выходил у меня из головы с Энви в главной роли, предчувствие говорит, что скоро будет что-то действительно ужасное. Используя мою внешность, узнал за минуту все то, что мы искали неделями. А снежанины родители даже и разницы не заметили. Хороший актер. Тут не поспоришь. Мы перерыли все карты, весь интернет, но, как оказалось, этой злополучной деревушки под символичным названием Время ни на одной карте мире нет, будь то гугл или яндекс. Последней надеждой всех нас оказалась моя мама, в прошлом картографистка, но что-то мне подсказывало, что далеко не эта гражданская профессия послужила причиной её познаний. Сами посудите, женщина, которая знает, где находится эта гребанная деревня, и рядом не стояла с мировыми спутниками в космосе. Вызывает подозрение, не думаете? И это после нескольких утомительных часов уговоров, в которых участвовали без исключения все, даже сосед Толик, которому мама обычно давала пару копеек на пиво. Ну, услуга за услугу, так сказать. Услышав название деревни, мама встрепенулась, и потребовала объяснений, откуда я узнала об этом месте, и кто из моих друзей еще об этом знает. Сказать, что она была обеспокоена за единственную дочь, не сказать ничего. — Через десять минут туалет закрывается, — завалился в купе Грид с самым довольным лицом, что я видела, и поставил на столик три чашки с чаем, — и кто успел? — самодовольно заявил он. — Нашел, блять, чем гордиться, — буркнула я. За всю ночь так и не удалось сомкнуть глаз и немного вздремнуть, — и ссать-то как хочется, — добавила чуть тише. — Занять тебе очередь? — Если это избавит меня от твоей наглой и противной рожи, то да. Займи. — Когда блондинчик проснется? Скоро приезжаем. — Дай поспать человеку, — и вроде шуметь не хочется, — там ты что-то про туалет говорил. Мой мочевой пузырь не резиновый. Грид был одним из немногих, против этой поездки. Полностью приняв сторону моей мамы, он всячески отговаривал нас от подобного путешествия. Я битый час пыталась им объяснить, что близкий человек, находящийся в опасности, для меня словно красная тряпка на корриде. Не могу я сидеть на кухне, пить чаек и рассуждать о погоде, в ожидании пока с ней не случится что-то серьезное. Эдвард же напротив, всячески поддержал мое рвение и стоял в первых рядах добровольцев в спасательной операции, как бы пафосно это не звучало. Элрик собрал мои немногочисленные вещи первой необходимости раньше своих, что значительно облегчило мне сборы. Мы не раз с Эдвардом разговаривали обо всей ситуации, о том, как так получилось, что все это свалилась на наши плечи так внезапно. Прямо в одиннадцатом классе, когда мы все начали строить свои планы на будущее. Я хотела поступить в медицинскую академию, а теперь остается попытаться выжить и не завалить экзамены. Дожить бы до них. Встретив ободрение и поддержку в глазах Лизы, я была на все сто процентов уверена, что поступаю правильно. Хоть и Ал просил её не потакать мне, всячески уговорить нас остаться, лишь бы не подставлять девушку под большую угрозу, она была непреклонна. Её страх перед Энви и другими гомункулами никуда не ушел, просто его потеснило чувство беспокойства и переживания за жизнь Снежаны. Шизанутая семейка. Знаю. Все ради всех. Стараемся защищать друг друга, несмотря ни на что, какие бы тяготы не пришлось пройти нам. К большому сожалению, Эдвард не разрешил оставить Грида в городе с Лизой и младшим Элриком, ибо почему-то до сих пор в каждом движении и дейтсвии гомункуда выискивал подвох. Именно поэтому и пришлось оставить Лизу наедине с Альфонсом. У меня было странное предчувствие, что вдвоем им ничего не грозит. Грид высказывал свои подозрения, что Энви провернул все это специально, лишь бы мы уехали и оставили Лизу одну без защиты. Тем не менее, мне казались подобные мысли чистым абсурдом. Я знала Энви, знала Снежану, и предполагала, что на данный момент все его действия ограничиваются ею. Эх, мне бы такую любовь. Во время моих размышлений, Грид заигрывал с девчонкой из соседнего купе. И, при всем притом, успешно. — И ты все еще веришь ему? — вдруг раздался голос Эдварда, переворачивающегося с одного бока на другой, потягиваясь. — Давно проснулся? — я постаралась пропустить этот вопрос мимо ушей, но не могла не отметить, что он меня задел. — Когда он завалился с кружками наперевес. Ну так что? Ответишь? — Если честно, мне уже насрать, — глубоко вздохнула я, — хоть и люблю его, но понимаю, что ничего для него не значу. Бросит, ну поплачу чутка, и что с того? Всем насрать на меня и мои чувства, я давно это уяснила, — за окном маленькие крыши домов сменились хрущевками в пригороде Санкт-Петербурга. — Это не так! — парень махнул рукой, что чуть не смахнул со стола кружку с горячим чаем прямо на меня. — Лизе и Снежане не всё равно! — А тебе? — с полным безразличием отозвалась я, заглянув к нему в глаза. Он терялся, не знал, что ответить. Как и все. Как и всегда. — Я… — замялся он, — мне тоже не всё равно… — Да ладно! — выплюнула я. Такого лицемерия я не потерплю. — Довольно лжи! Я не верю ни тебе, ни ублюдку в соседнем купе. Я перестала верить людям. Даже близким, таким, как Снежана. Она ведь обещала, что не оставит нас; говорила, что будет с нами, чтобы не произошло, а теперь сдрейфила и убежала чёрт знает куда, а нам опять разгребать это дерьмо, будто у нас других занятий нет, — склонив голову к ладоням, я почувствовала холодные капельки, стекающие по моим щекам. — Я не хотела всего этого. Я бы все отдала, лишь бы сейчас сидеть где-нибудь дома, решать биологию и готовится к поступлению в университет. Вместо этого я по всей России должна искать подругу, которая даже не удосужилась сказать, что покидает город, — слезы лились все сильнее. Парень подсел ко мне и приобнял, поглаживая по плечу и говоря что-то успокаивающее. Боже, он действительно думает, что это чем-то поможет. Я вырвалась из кольца его рук и направилась к тамбуру. Хотелось побыть одной. Хотя бы немножко. Выйдя из метро на автовокзале, мы смогли найти автобус лишь до Выборга по нашему направлению. Пару часов проехав в автобусе, нас высадили в пригороде Выборга и пожелали удачного пути. После нам пришлось идти пешком. Никакие попутки не жалили брать нас. Почти каждый второй водитель крутил пальцем у виска, когда мы называли деревню и её приблизительные координаты. Свернув в решении пройти через поле, мы стали ощущать заметное потепление. Километров через пять в шапке уже не возможно было идти, пот стекал ручьями, а ближе к вечеру разделись до свитеров. Темнело. Мы двигались по карте, проложенной моей мамой, но никак не могли найти гостиницу. Часам к десяти вечера мы всё-таки наткнулись на табличку «Добро пожаловать в Время» и на пару с Эдвардом сломя голову понеслись к еде. «Найти бы Снежану, а потом умять огромный бифштекс с колой, было бы просто отличено» — подумала я. Если честно, то на данный момент времени я была бы любой еде, лишь бы не печенка. Мы стучались во все дома, что встречались нам по пути, в надежде что следующий дом окажется жилищем Мазаевых. Спрашивали, пытались получить хоть чуть больше информации, чем владели. Любая зацепка была важна нам, как никогда. Но единственное, чем мы владели: фраза снежаниной мамы, что дочь её отправилась погостить к неким близким родственникам Мазаевым, о которых я, за всю долгую нашу с девушкой дружбу слышала впервые. На небе была россыпь мелких ярких звезд и ни облачка. В городе подобной красоты не увидишь и будешь часами высматривать хоть одну звездочку освященном софитами небом. Мы бродили, пока наконец не добрались до его дома. — What the fuck? — на чистом английском произнесла я. Благо до этого мы успели заглянуть в одну пивнушку, в который так же никто и словом не обмолвился о жителях с фамилией Мазаев, и мой английский резко подлетел до уровня «носитель языка». На пороге очередного дома, распахнув дверь, стоял давний знакомый, о котором, честно признаться, я и не вспоминала добрые пару недель. — Доброго дня, однако, какого черта твоя задница забыла в этом месте? Тебя никто не ждал, проваливай, — Сережа попытался закрыть дверь прямо перед моим носом. — Задница паршивая, где моя подруга? — потребовала я, мешая ему ахлопнуть дверь перед моим носом окончательно. Мое состояние резко переместилось со статуса «носитель языка» на статус «алкаш». Как досадно-то. Только бы не блевануть на это сексуальное личико. — Она развлекается вместе с этим недомерком Энви. — Ах ты тварь! Где она! Позови мне этих грёбанных Мазаевых! — нас все же впустили в дом, и Эдвард со стоном благоговения ввалился в крытое помещение, в котором, возможно. и переночует в эту ночь. По ступенькам к нам спускалась не совсем обычная девушка, если вообще можно так выразиться. Она, одетая в маленькое жёлтое платьице, излучала чуть ли не милосердие ко всем убогим нашей планеты. С волосами, окрашенными в голубой цвет, с трясущимися руками, меня она наоборот отталкивала одним своим видом. На лице и щеках проступали синяки, но даже жалости не испытывала. Странное чувство. — Я Вика Мазаева, — представилась она и выдавила из себя улыбку, — могу я вам чем-то помочь? После недолгого нашего рассказа девушка отвела нас на кухню и предложила на легкий перекус яблочный пирог, который подозрительно напоминал мне что-то родное и домашнее. — М-м-м… — не удержалась я от похвалы, — очень вкусно. Неплохо готовишь, Вика, — добавила я. — Но… — смущенно замялась она, потупив глаза в пол, — это не моих рук дело… это всё Снежана. Как только я услышала эти слова, сердце мгновенно сделало кульбит. Как же так? Значит, она действительно здесь, а от нас что-то не очень умело скрывают. Эдвард подавился пирогом, недоуменно глянув на Вику. — Где она? — обеспокоенно поинтересовался он, надеясь, что скоро поиски подруги окажутся закончены. — Не могу сказать, прости. — Что значит прости?! Ты хоть понимаешь, что происходит?! Она уехала, ничего никому не сказав, тут все загадками лепечут и пирогами Седовскими кормят! Что за дерьмо?! — не выдержала я и накричала на хозяйку дома. К черту все приличия. Задрали. — Не, пирог нормальный, — из угла отозвался Грид, — а вот ситуация — дерьмо. В который раз за сегодня захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. Помощи от него никакой, нахлебник поганый. — И что ты нам делать предлагаешь? — Замолчи! — сухо отозвался Элрик. — Нам нужно искать ночлег, а завтра продолжим поиски, раз эти нам помочь не хотят, сами справимся. Он встал из-за стола и пошёл к двери, как резко его остановил высокий парень с сигаретой в зубах. — Ночлега здесь не найти, городок маленький, все друг друга в лицо знают. Оставайтесь у нас, а завтра уедите. Элрик взглянул на него своими большими янтарными глазами и хотел было вырвать руку, но не тут-то было, парень резко приложил Эдварда к полу. — Алён, — тихо позвал меня Сергей и поманил рукой, — мне нужно с тобой поговорить, наедине. — Только через мой труп! — прокричал Элрик, пока Грид спокойно уминал четвёртый кусок пирога. Воспитала же на свою голову… и нахлебник… лишь бы пожрать да с девчонками покутить. — Ты расскажешь мне, где она и что тут происходит? — Всему своё время, — ответил он и пошёл по длинному коридору. Я рванула за ним, не смотря на крики Эдварда. Убьёт? Сделает что-то плохое? Не важно! Мне настолько надоел этот мир, что я готова была распрощаться с ним раз и навсегда. Маму жаль, не хочу её оставлять одну. Обычно я жизнерадостная, но всё это мне порядком надоело. Я просто хочу прогуляться с подругами до ближайшей закусочной и съесть по пончику с чаем, а вся это беготня… Да, она забавит, но порядком надоедаем, особенно когда на кону стоит жизнь твоих самых близких друзей. Мы остались в комнате, прикрыв дверь. Из коридора до си пор доносились крики старшего Элрика, но мы дали ясно понять, что разговори сугубо личный. — Не думал, что она отправит свою дочь сюда. Я всего считал её мудрее, — задумчиво произнес Сергей, не сводя глаз с книжного шкафа. — Время меняет людей. — Не врубаюсь, если честно, — призналась я, потупив взгляд. Стало как-то неуютно, словно меня сравнили с кем-то недостойным их великих и важных персон. Парень хмыкнул. Еще бы. Куда уж мне. — А ты и не должна. Ты и правда не знаешь кто и откуда? — Алёна. Из Подмосковья. Что конкретно не устраивает? — Нет, дорогуша. Не из Подмосковья. Далеко не из него. Если говорить кратко, ты вообще не из этого мира. — Угу, — буркнула я себе под нос, переводя взгляд на фикус, — гуманоид с Марса и зеленой кожей. — Я смотрю для тебя это все шутки? — чуть ли не крича, произнес парень, вскакивая с кресла. — Ты, гадкое отродье убийц. Да я бы тебе прямо сейчас шею свернул и брюхо вспорол! — Полегче, паренек. — я и не заметила, как Грид распахнул дверь и встал передо мной, заслоняя собой от Сергея. — Ох, ещё одно греховное создание да в наших скромных чертогах, — выплюнул хранитель, — развелось же вас. Хоть отраву покупай на массовое уничтожение. — Объяснишься, может быть? — Объяснюсь. Семнадцать лет назад, когда баланс сил нарушился, и миры стали гибнуть один за другим, твоя семья покинула пятое измерение, оставив его без крови и энергии предков. Закон запрещает переходить из одного измерения в другое, не являющееся его параллелью на постоянное жилье. А жители пятого измерения нарушили данную заповедь. Двенадцатый мир — планета Земля. Моя мать с отцом пытались вас остановить, но вы убили их. А также мою младшую еще даже не родившуюся на тот момент сестру. Вы уничтожили всех хранителей. Всех, кроме меня. Что ж твой дружок тебе не рассказал об этом? Он же все знал с самого начала. Правда? В комнате повисла гнетущая тишина. Я смотрела на широкие плечи гомункула, на то, как они поднимались и медленно опускались в такт тиканья стрелок на часах. Что за бред несет этот умалишенный? Что знал Грид? Что, черт возьми, происходит в этом сумасшедшем мире? — Думаю, тебе есть, что ей рассказать, — тихо добавил Сергей и покинул комнат, оставив меня наедине с гомункулом. — О чем он говорит? — чуть слышно устало поинтересовалась я, опустившись в кресло, надеясь услышать правду. Хоть раз в жизни. — Просто правду, Только её, без преувеличений и утаивания некоторых деталей. Все, что тебе известно. — Сам особо много не знаю, но существует двенадцать измерений. Некоторые основаны стихиями, другие пороками. Двенадцатый — этот мир, в котором практически отсутствуем магия и энергия для неё. Жить неприспособившимся тут трудно, но кто-то привыкает. Все гомункулы, а также Элрики из шестого. Проще сравнить с часами. Двенадцать напротив шести, следовательно, параллель. Наши энергетические поля в этих двух мирах на одном уровне и мировой баланс не нарушается. Ты из пятого измерения. Не по своей воле, но ты, как и остальные нарушители, убиваешь свой собственный мир. Ходит слушок среди хранителей врат, что одной из сбежавших была никто иная, как принцесса того мира, она была молодой и глупой, залетев от такого-то слуги и испугавшись она сбежала с беженцами в другой мир. Там родила дочь и назвала её Алёна. Как думаешь, почему изначально Энви хотел убить тебя? От тебя исходила энергия, не та, что исходит от людей этого мира. — Но откуда ты это знаешь? — почти прохрипела я. В горле ужасно пересохло. Что за бред все они несут? Какое пятое измерение? Хранители врат? Деревня, в которой зимой тепло словно лето на дворе, да ещё её не сыщешь ни на одной карте и… и мамины сказки. Чудесные мамины сказки про дивный мир воды с магией и волшебством. Мир, где люди не многим, но всё же отличаются от нас. Мир, в котором она жила до моего появления, только тогда за героиню она выдавала не себя, а некую Джувию, принцессу, чья жизнь не сложилась из-за частых войн в её мире. Эта сказка о маленькой девочке, что была счастлива, пока её отец был жив, а после его смерти, матери пришлось выйти за другого — за Лорда Клауса. Любви в их отношениях не было, зато частыми гостями были синяки и издевки. Когда девушке исполнилось семнадцать, развязалась страшная война. Люди использовали магию, чтобы идти друг на друга. Брат на брата, а всё из-за нового правителя. Девушке было трудно со всем этим мирится, но она ждала. ждала пока ей не стукнет восемнадцать, чтобы занять место наследника, и выстроить новый дивный мир, такой, каким девочка его знала раньше. Дальше случилось что-то ужасное, мама никогда не говорила мне об этом, пропуская этот момент из сказки. Там было что-то, чего нельзя было рассказать маленькому ребёнку. До дня рождения Джувии оставалось всего лишь несколько дней, но она связалась с антивоенной группой и, забрав мать, отправилась с ней в новый, чистый, как белый лист мир. Именно в этом мире она была счастлива, хоть и являлась никакой не принцессой, а милой картографисткой, а позже и поваром. В этом мире совсем не было магии, а девочке пришлось очень сильно стараться, чтобы выжить в этом прекрасном загадочном мире. В детстве я думала, что мораль заключается в том, что лучше быть обычной, но счастливой девочкой, нежели несчастной принцессой, но, кажется, что она готовила меня к правде. — Я поняла… все слова матери до этих пор, все её сказки. Она пыталась рассказать мне, — я и не заметила, как руки стали трястись, а к глазам подступили слезы. — Ты знал. Все знал, но молчал. Кто рассказал тебе? Отвечай! — голос сорвался на крик. Flashback День выдался облачным, и солнце не радовало туристов, примостившихся на пляже. Море бушевало второй день подряд, и вероятно продолжит в том же темпе еще несколько дней, пока всю тину не прибьет к берегу одесского побережья. Гомункул в одиночестве проходил по узкой аллее по береговой линии под деревьями, не замечая радостных криков и воплей маленьких детей, играющих на пляже. Для него это дико. Он уже и не помнил, как сам был ребенком, в какие игры играл, что любил есть. Для него подобное было чуждо. — Редко гомункулов встретишь здесь. Не заблудился? — на скамейке под раскидистым каштаном сидел парень, затягиваясь сигаретой. Грид, напрягись поначалу, подумал, что ослышался, но повторенная фраза убедила его окончательно. — Кем приходишься? — Сергей, хранитель врат, — обворожительно улыбнувшись, цокнул незнакомец. — Чем обязан? Вроде ничего не нарушал, — Грид чертыхался про себя. Надо же было подышать свежим воздухом и напороться на одного из сторожил? Он всегда был «любимцем» фортуны. — Здесь, я имел в виду в этом месте, а так вас в этом городе подозрительно много. Уже третий по счёту за эту неделю, и что же вы удумали на этот раз? — прищурив глаза, взглянул на гомункула хранитель. — Хм-м-м? С какого перепуга я должен тебе об этом рассказывать? — Ты жаден настолько, что даже знаешь, кто я. Ты не с ними, у тебя своя цель. Поведаешь, и я, возможно, смогу тебе помочь. — Информацию в обмен на информацию. Так сказать «мои друзья» ищут тут одну девчонку, она нужна Ей для каких-то целей. Смотри, что нашёл! — парень указал на книгу, что лежала во внутреннем кармане жилетки. Спёр у нашей хозяйки. Тут написано о девчонке из пятого мира и о том, как с её помощью можно возродить этот мир, ну, а я, если верну наследницу на престол, запросто смогу претендовать на место Короля. Там жизнь будет вечной, болезнь и смерть не коснутся меня, я стану правителем целого мира. — Мило, могу сказать, что у этой дамы красные волосы и она маленького роста, — Серёжа задумался, подняв глаза к голубому небу… — хотя… Я отведу тебя в место, где совсем скоро она появится. Парень достал часы, и Грид, совершенно доверяя, пошёл за ним. Если тот его обманет, он просто напросто прикончит его, а коли поможет, всё будет даже легче, чем он думал. End flashback Тело мне не поддаётся, я встаю с мягкого кресла и мгновенно налетаю на Жадность. Он даже не пытается увернуться. Мои удары слишком слабые для него и меня это порядком злит. Меня переполняет ненависть к нему. Я едва чувствую боль от ударов в полном размере. Тем не менее, на костяшках пальцев уже проступили капли крови. — Ублюдок! И про Энви всё знал и про Лизу, и про меня. Лгун чёртов! Ненавижу! Убирайся! Сдохни! Сдохни! Даю волю эмоциям и по щекам текут слёзы, уже сама не замечаю, как хватаю ножницы со стола и, не задумываясь, вонзаю Гриду в живот. Рана быстро затягивается, следствием моего удара становится лишь разорванная футболка и окровавленные ножницы в моих руках. Я смотрю на них и начинаю давиться слезами. Грид безмолвно тянет ко мне руку, но я отхожу, делая маленький шажок. Перед глазами всё плывёт и кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Я воткнула ножницы в живое существо. Не будь он гомункулом, я бы могла убить его или серьёзно ранить. Вновь перевожу взгляд на дрожащую руку, забрызганную капельками крови. В порыве отчаянья и душевной боли, я не заметила, как выбежала из этого проклятого дома. Бежать куда-нибудь подальше. И плевать на Эдварда, ничего не понимающего, на Грида, эту лживую тварь. Он использовал меня, не заботясь о моих чувствах. Ни капли. Блять. Давала же себе зарок, что не привяжусь к новым людям, не стану вновь той идиоткой, какой была пару лет назад. Нет, как же так. На одни и те же грабли. Я бежала через заснеженное поле, в одной рубашке и брюках. Ветер бодрил, заставляя не останавливаться. Через пару метров показалась речка, а том берегу лежали сугробы. Мне, небось, по колено будут. Вода. Как символично. Я ревела и орала во весь голос, надеясь, что никто не придет, что я смогу выплеснуть застывшей во времени природе все, что накипело. За один день моя жизнь перевернулась с ног на голову и никакие задушевнее разговоры с «друзьями» не помогут. Элрики, которым было практически с самого начала плевать на меня, Энви, который так и норовил прибить, Лиза, старающаяся помочь всем и каждому и даже тому кретину Толику с четвертого этажа. Снежана, которая заставила влезть в эту дерьмовую игру, а сама свалила куда подальше. Грид, единственный, кого, как мне казалось, я полюбила искренне и, что не менее важно, взаимно, оказался лицемерной сволочью, как и все остальные. Больно. Вдруг, передо мной, над водной гладью, что-то засияло, словно звезда упала с небес, и освещает эту речку. В этой реке даже рыбы нет. Глаза защипало, и пришлось зажмуриться, лишь бы рассмотреть неопознанный объект. Мгновенье. Все вокруг поглотил белый свет.