The game of Truth (Год с героями FMA)

Через пару дней проблема жилья парней была решена. Кратко говоря, мы провернули ту же аферу, благодаря которой Элрики жили все эти четыре года. С помощью алхимии им удалось создать поддельные документы и деньги — две вещи, которые нужны человеку в современном мире. Жутко, не правда ли? В самом деле, будь у тебя эти сраные бумажки и ты можешь отправиться куда угодно, и быть кем хочешь, чем их больше, тем больше выбор. Так и устроен наш мир. Нами правят жалкие бумажки. Из-за них люди начинают завидовать и становятся жадными, отчего идут на убийства или кражи, а на них многие продают свою душу похоти и праздности. Правильно говорят, что деньги портят людей. Именно поэтому Элрики сказали, что делают это только сейчас, а потом им нужно будет найти работу, чтобы зарабатывать честные деньги. Эх, честные деньги, не знаю как там в их мире, но в нашем честные деньги — это зарплата в двадцать тысяч в месяц. Это я, конечно, говорю про большинство. Сама я жила достаточно не плохо, мой отец работал в полиции, а мать — индивидуальный предприниматель. Свои деньги они зарабатывали честно, потому и нам частенько приходилось на чём-то экономить и брать кредиты. Люди нынешнего общества гонятся лишь за деньгами, полностью утрачивая все свои моральные принципы. И сами не замечают, как сильно при этом страдают. Наши попытки получить больше и быстрее приводят нашу экономику к кризису. А ещё эти богатенькие хмыри, что не пускают деньги в оборот, копя их всю жизнь или спуская всё на зарубежные товары. А потом они удивляются, почему так плохо жить в России? Так как Эдвар был уже совершеннолетним, ему не составило труда снять пустующий номер, находившийся рядом с нашим. Энви на всё происходящее реагировал с равнодушием, и большую часть времени мы его и не видели. При каждом его появлении Элрики вздрагивали, а меня бросало то в жар, то в холод. Если уж могучие Элрики не могли тягаться с этим парням, то что уже говорить о нас с Алёной, хотя и у нас были свои козыри в кармане. На что не способен человек ради того, что бы выжить. Многие люди переступали через себя и делали невозможное, поэтому во мне всё-таки таилась маленькая надежда навалять этому придурку. Ещё через пару дней после бронирования комнаты, мы решили отметить их навоселье. Это было нужно для всех нас. Эдварду с Алом нужно было набираться сил, чтобы, в случае чего, вступить в схватку с грёбанным гомункулам, ну а мы с Алёной всё-таки приехали на море. Кто знает, может это будет последний день в нашей уже не скучной, но всё ещё мерзкой жизни. — Как насчёт пиццы и колы? — предложила Алёна. — Да, но это вечером, а пока можем сводить их к морю, что вы думаете на этот счёт? Элрики одобрительно покачали головой. Я посмотрела на сидящего на окне Энви и подумала: «А вдруг он такой от одиночества? Вот мы сидим не обращаем на него внимание, а он только этого и хочет?». Конечно Эд сказал, что у него нет души, но в голове всё ещё сидел вопрос: «Зачем ему тогда становиться человеком?». — Энви, ты с нами пойдёшь? — неожиданно даже для самой себя выпалила я. Парень согласился. Для меня это было странно. Ал с Алёной и Эдвардом с недоумением посмотрели на меня. Защищай слабых... Да, Энви не был слаб физически, но, судя по его действиям, морально он был слаб. Психология, мать вашу, это вам не хухры-мухры! Мы отправились в нелёгкий путь, и единственное, почему я не хотела идти на пляж — та ужасная лестница. Интересно, как на неё парни отреагируют? Мы шли вчетвером в одну шеренгу, а Энви не спеша топал следом. Иногда я оглядывалась, посмотреть, идёт ли он, но, как только гомункул это замечал, сразу либо подмигивал, либо отворачивался как бы намекая, мол «я ничего не видел». Наконец мы преодолели эту ужасную лестницу и ступили на мягкий, нежный, немного обжигающий песочек. — Ладно, Алён, дай мне сто гривен, я пойду в бар. Алёна и братья бросили свои вещи и ломанулись в море. — Я с тобой! — заявил Зависть. — Ты что, купаться не хочешь? «Ха-ха, гомункул, купаться, ты ему ещё в папаски предложи поиграть» — саркастично предложил голос у меня в голове. — Ненавижу воду! — поморщился он. — А, ну, тогда мы на одной стороне, надеюсь, ты любишь мохито? Ответа не последовало. Энви тупо шёл за мной, мы не разговаривали. Сев за столик, я заказала два мохито: одно себе, одно этому угрюмому существу. — Что-то ты какой-то грустный. Молчание. — Знаешь, у тебя такие интересные волосы, даже немного на листья пальмы смахивают. Молчание. — Ты бы хоть переоделся, а то на придурка походишь! И снова молчание. Я уже ни раз пожалела, что позвала его, единственное, что меня утешало, было то, что я знала, что он тут сидит со мной, а не роется в кишках случайного прохожего. Но меня уже начинало, мягко говоря, бесить, что эта пальма так равнодушно ко всему относится. Сидит, молчит, смотрит не понятно куда и о чём-то своём думает. Интересно, о чём же? Принесли мохито, я взяла стакан и отпила немного. — Так, хорошо, а воду ты почему не любишь? — Что? — переспросил Зависть. Он глухой или просто прикидывается? Как же меня это бесит, когда люди ведут себя так равнодушно и высокомерно. — Ничего. Так мы молча просидели где-то с полчаса, всё это время я слушала музыку, а Пальма всё так же о чём-то думал. Наверное, о том, как выбраться из нашего мира. Если так, я буду только рада тому, что он свалит отсюда. Он же чуть не убил Алёну да и меня тоже, психопат! Жаль лишь, что тогда и Элрики уйдут, да и вообще все наши приключения на этом завершатся. Глупая я. Пока мы сидели, я почувствовала резкую тянущую боль в животе. Наконец Энви заговорил: — Кровью пахнет, — единственное, что произнёс он и сново заткнулся. — Что? — испугавшись переспросила я. — Ничего, — улыбнулся он своей постоянной садистской улыбочкой. — Эй, Сугроб! — услышала я у себя за спиной, куда и полилась холодная водичка. — Ты что творишь? — я замахнулась на Алёну, и единственное, что спасло её от моего удара — Эдвард. С чего бы вдруг он решил меня остановить? Живот снова резко заболел, и я нервно дёрнулась. — Какой, мать вашу, час? — Полчетвёртого. — Тогда какого хрена мы здесь сидим? Нам ещё за пиццей и в магазин! А ну живо собирайте шмот и валим! Я почувствовала себя многодетной мамой, нуждающейся в твёрдой мужской руке. — Хмм... Занятно. Часто об этом слышал, но вижу впервые. Все непонимающе посмотрели на Энви в ожидании чего-то, но он просто встал, отряхнул свою набедренную повязку, если это можно было так назвать, и вышел из-за круглого столика. Когда все поняли, что Энви не собирается делать ничего плохого, мы направились домой. По пути забежали в три магазина и купили всё, что нужно. Мы шли спокойно и не спеша, Энви опять брел сзади, а Альфонс с Эдом восторженно рассказывали про свой мир и алхимию. Ничего плохого, только светлые моменты, связанные с и х прошлой жизнью. Моё настроение потихоньку поднималось, но живот всё так же поднывал. «Неужели месячные?» — думала я каждый раз как появлялась боль. Мы пришли домой, на часах уже было шесть вечера. Я завалилась на свою мягкую кроватку; парни тоже вошли к нам в комнату. — Эй, может вы пока к себе пойдёте, нам тут как бы переодеться надо! — скомандовала я, и, взяв у них из рук пакеты, выпроводила за дверь. Всё-таки уже второй день в одной одежде ходим и спим в ней. Ей Глобу Свиньи! Алёна открыла шкаф и начала исследовать его содержимое. — Так, я одену вот эти шорты и-и-и-и… Вот эту майку! — Алёна показала на ярко-красные шорты и мою чёрную майку. — Ладно, но не привыкай, старушка. Вещей я взяла мало, а в твоих моднявых шмотках я ходить не собираюсь, — я достала из ящика обычные джинсовые шорты и клетчатую рубашку. — Я же говорю, это всё мать! Переодевшись, мы взяли пиццу, газировку, карты из пакета и направились к парням в комнату. Я ещё пару раз подумала о том, какого чёрта отобрала у них пакеты? — Ну что!? Сыграем в дурачка? — Может, лучше в дурочку? - предложил Зависть, уставившись на Алёну. — Посмотрим! Первый кон выиграл Энви, а проиграл Альфонс. — Эх, как бы я хотел посмотреть на то, как ты вспарываешь собственного брата... — начал он. — Энви! — закричали все в один голос. Я уже на миг подумала, что он нормальный, но его фраза снова всё свела на нет. Ничем нормальным от него даже не пахло. Садист и моральный ублюдок — вот кто он. И нет на земле более точного описания его сущности, чем это. — Да шучу я, шучу, и так понятно, что у него кишка тонка, — Зависть презрительно усмехнулся. — Может, ты уже что-нибудь придумаешь поскорей, и мы продолжим игру? — спросила я. — А, ну да, лучше не брата, а её! Девочка, ты меня уже, буквально, достала! Мне напомнить, как всего несколько дней назад ты умоляла меня и клялась, что будешь слушаться? — зло выкрикнул гомункул. В голове всплыло второе правило бабушки — не унижайся ни перед кем. — Да иди ты к чёрту! Ты не оставил мне выбора! И вообще, что тебя тут держит? Не нравится что-то, вали отсюда, — я почувствовала, как напрягается каждая клеточка моего тела, дыханье и пульс учащается, а руки сжимаются в кулаки. — Да нет, меня-то как раз всё устраивает! Будь спокойней, нервные клетки не восстанавливаются. — Да чтоб ты сдох! — крикнула я. Всё теперь, меня окончательно понесло. Что удивило больше всего — все остальные просто наблюдали за происходящим, будто это был всего лишь спектакль. Хотя, наверное со стороны всё выглядело именно так. — Так убей меня, если сможешь, малолетка, — холодно отозвался он. — Не хочу руки марать из-за такого придурка, как ты! — Не лги ни себе, ни мне. Что ты можешь против меня? Жалобно плакать и умолять о помощи? Была бы такая возможность, ты бы давно уже это сделала, но ты всего лишь слабая, глупая малолетка, не знающая своего места! — От кого слышу! Зависть — поганое чувство, не правда ли, а, Зависть? — мы смотрели друг на друга взглядами, полными ненависти. Энви поднялся; Эд, Алёна и Ал тоже. Они встали между нами, не подпуская его ко мне, а меня к нему. «Ребята, я вас люблю» — думала тогда я. — Вы всего лишь глупые людишки, ничего не можете против меня, — оглядел Энви нашу компанию, — а, ты, живи, пока я этого хочу! Тик-так, тик-так, не теряй времени, крошка. С этими словами Энви выпрыгнул из окна и направился в неизвестном нам направлении. Взять бы и засунуть весь его пафос ему задницу, да вот только с его раздутым самомнением, места там точно не хватит. — Снежан, я понимаю твои чувства, но пойми, пока мы с Эдом ещё не привели себя в форму, мы не сможем его остановить, нашей алхимии тут недостаточно. Я обещаю, что скоро это закончиться, и мы сможем дать ему отпор, мы сможем больше не прогибаться под него, ну а пока сидите смирно. — А то как же, — я открыла пиццу, отчего про комнате стал разгуливать чудесный запах, — продолжаем игру!