***
Весна пришла по снежному, По влажному ковру, Рассыпала подснежники, Посеяла траву. Барсучьи семьи к сроку Из норок подняла, Березового соку Ребятам раздала.
В город постепенно приходит весна. Конечно, тут все еще есть снег и вечера все такие же холодные, но я уже чувствую ее свежее дыхание. Дни постепенно начинают становиться длиннее, благодаря чему я возвращаюсь домой не в такую уж темень. Конечно, когда я прихожу в ту комнатушку, которую мне практически за бесценок разрешает снимать старая Магда (думаю, она просто пожалела меня, Тана и Миам, иначе бы не отдавала настолько дешево), на улице заметно вечереет, но там не настолько темно, так что я могу легко найти нужный мне путь. Все-таки, учитывая, что эта комнатушка находится практически на границе города в бедном районе, где фонарей и днем с огнем не сыщешь, это весьма полезно. Вообще, мое собственное Пламя заметно облегчает мою жизнь, потому что за этот холодный сезон никому меня ни разу не удалось ни изнасиловать, ни ограбить. Разумеется, желающие были, и их, к большому сожалению, было много. Насильники выбирали меня наверняка из-за моей хрупкости и очаровательной кукольной внешности, а грабители… Ну, на внешность они вряд ли велись, но вот моя внешняя слабость и хрупкость их очень и очень интересовала. Потому что такого ребенка очень просто ограбить и отнять у него совершенно все. Стоит ли мне говорить, что ни у кого так ничего и не получилось? Да, я очень много времени работала на заводе, чтобы обеспечить себя и детей на моем попечении, так что точно не собиралась расставаться с честно заработанными деньгами. Между прочим, нам на них еще питаться и жить. Наверное, если бы кто-то узнал о моей ситуации и моей необычной силе иллюзий, то поинтересовался, почему я не могу благодаря ей заняться чем-то другим. Например, тот же банк ограбить или что-тот типа того. Или устроить свою иллюзию, которую превращу во взрослого человека, на какую-то высокооплачиваемую работу. На самом деле, причин ничего из этого не делать у меня было две: Первая и самая основная заключалась в том, что мое Пламя не было до конца стабильно. То есть, на короткое время я абсолютно спокойно могла его призывать и управлять им без какого-либо вреда, но вот на длительное время… Для меня продержаться десять минут — уже неподъемная тяжесть, от которой побаливает голова и колет в висках и пот струится по всему телу буквально ручьем. Это происходит и от неприспособленности моего детского тела к таким нагрузкам, и от недостатков тренировок. Конечно, я пытаюсь тренироваться и исправить это, но разве у меня есть на это время? Я и на сон себе кое-как еле-еле выкраиваю три-четыре часа, а если еще и основательно тренировками займусь… Честно, опасаюсь, что просто помру от перенапряжения, несмотря на то, что Пламя мне здоровски помогает. Второстепенная, но не менее значимая причина заключается в том, что если я что-то сделаю и не смогу удержать иллюзию, от чего она просто лопнет, как мыльный пузырь, привлечет к себе слишком много шума. Конечно, тут не верят в инопланетян или НЛО, но вот в призраков… Не хотелось бы, чтобы об внезапном исчезновении на глазах у людей раструбили по всем газетам. Я ведь знаю, что сейчас, так как практически нет других источников информации, пресса наиболее популярна, а значит ее не читает разве что слепой, глухой или ленивый. Да и то слепому всегда можно прочитать, а глухой… Да сам прочитает, в принципе. И ленивый что-то от соседей узнать может. Именно поэтому я четко понимаю, что если что-то подобное, особенно если это будет что-то крайне таинственное, попадет в газеты, то об этом узнают практически все. Пусть в пределах именно этого города, но все же. Не хотелось бы привлекать лишнего внимания, особенно исходя из моей уверенности в том, что я далеко не одна с такой уникальностью, как Пламя. Готова руку дать на отсечение, что даже существуют разные виды Пламени, имеющие разные свойства и особенности. Учитывая, на что именно оно способно, не удивлюсь, если оно связано исключительно (ну, или практически) с криминалом. А, как вы понимаете, мне таких знакомств уж точно не нужно. Если бы я была одна, могла бы и рискнуть. Но ведь со мной Тан и Миам… Так что тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить! За эту зиму мне пришлось несколько раз менять место работы. Сначала я работала на заводе по обработке хлопка, но после того, как там из-за несчастного случая с какой-то женщиной из другого цеха произошло сокращение, и меня рассчитали, я устроилась на должность «подай-принеси-отойди-не мешай» к одному из местных докторов, который сам предложил это. Сначала я очень сомневалась, но платил он хорошо и исправно, так что все-таки согласилась. Потом я ушла и от туда, потому что ребенок вызывал слишком много вопросов, но он помог мне получить должность уборщицы в другом корпусе этой же больницы. Одновременно я успевала подрабатывать в швейной мастерской и быть разносчиком газет. Кстати, помните того маньяка, который попытался напасть на меня? О том, что его раскрыли, а потом обнаружили его тело написали на следующий же день. Давно уже не было настолько большого ажиотажа по продаже газет. Выпуски буквально расхватывали, как горячие пирожки. Ну, не буду говорить, что это я виновата, но со всеми остальными маньяками я поступила примерно также, как и с первым. Так что теперь все газеты гадают над загадочной личностью местного «героя», который взялся истреблять маньяков, разрушающих мирную жизнь, а люди восхищаются и восхваляют. В отличии от полиции, но у них нет даже возможности понять, кто это. Все-таки, о ребенке они точно не думают, а я действую крайне осторожно. По поводу того, что все эти сволочи летят ко мне, будто пчелы на сладкий мед, я испытываю весьма смешанные чувства. Что-то мне подсказывает, что это насмешница Судьба настолько извращенно надо мной издевается, явно веселясь за мой счет. Я бы с удовольствием высказала бы ей все в ее наглое лицо, но, к сожалению, не имею такой возможности. А вот поводу того, что мне постоянно нужно их убивать, я не испытываю практически ничего. Ну, разве что недовольство от того, что их слишком много, а мне за это, между прочим, не платят! А я ведь честно трачу на них свое личное время, которое могла бы провести с мелкими… Иногда я размышляю, пытаясь понять, почему стала таким мощным магнитом для всяких маньяков и прочих криминальных личностей. Неужели только из-за кукольной внешности? Или во мне есть что-то другое, что заставляет меня быть в их глазах настолько привлекательной целью для совершения насилия? Ответов, к сожалению, нет, а эти придурки все также лезут ко мне. А ведь весь их расчет идет на то, что восьмилетний ребенок не сможет справиться со взрослым человеком… Ох, как же они мне надоели… Что-то я погорячилась, когда решилась на подобную супергеройскую деятельность. Или это все-таки злодейская деятельность, учитывая, что я их убиваю? Как бы то ни было, я испытываю настоящее темное удовлетворение, когда в последние моменты их жизни вижу отчаяние и недоумение от того, что я их перехитрила. Конечно, немного грустно, что не директор цирка станет вторым, кого я убила своими руками, но ничего, я еще до него обязательно доберусь. Н-е-п-р-е-м-е-н-но. Конечно, вряд ли ему снятся кошмары с моим участием, но я была бы не против. Стоит обдумать эту идею и попытаться потом пошаманить с его снами, когда он окажется в соседней палатке цирка. Будет неплохо, прежде чем я приведу свой план в исполнение и заставлю его мучаться, дать ему возможность испытать на себе все нюансы недосыпа, плохого самочувствия и ужасающих кошмаров, от которых кровь в жилах стынет. Было бы прикольно, если бы он даже начал от меня шарахаться, как черт от ладана… Эх, мечты-мечты… Поплотнее запахиваю шарф и пальто, после чего ускоряюсь в сторону дома, чувствуя, как душа поет. Грудь распирает от ликования, а голова совсем немного кружится от по-весеннему свежего и душистого воздуха. Так как весна наконец-то наступает, то постепенно повышается температура воздуха. Пока еле заметно, так, что даже никаких изменений не чувствуешь, но я все равно радуюсь. Чем быстрее она придет, тем легче станет наша жизнь. Большая часть наших расходов на теплые вещи и дрова значительно снизится, поэтому я смогу выделить немного денег, чтобы скромно отпраздновать день рождения Тана и Миам. Конечно, тортов или конфет я им не обещаю, но купить булочки с малиной и яблоком вполне могу. А может, если повезет и я получу достаточное количество ингредиентов, то и на скромный пирог с какой-нибудь сладкой начинкой хватит. Думаю, это было бы совсем отлично. Лишь бы лишние траты внезапно не появились, а то эта мечта детей может и не исполниться… Честно говоря, в такие моменты чувствую себя такой взрослой и почти что старой… Все-таки, восьмилетний ребенок не должен быть буквально кормильцем семьи и решать подобные вопросы, за которые должны отвечать взрослые. Но ведь это суровая реальность начала двадцатого века. Тут ты либо крутишься, чтобы выжить, либо умираешь, ничего не в силах изменить. Я предпочитаю сражаться и крутиться, ведь не в моем характере сдаваться и просто опускать руки, покорно ожидая, чем все это закончится. Я не фаталист. Совсем нет. Я совершенно наоборот, считаю, что только исключительно от меня самой зависит и мое настоящее, и мое будущее. Мое и этих детей. Я могла бы просто плакать и страдать, уповая на то, что все наладится само собой. Вот только основная ошибка такого подхода в том, что само собой ничто и никогда не исправится. Если это не сделаешь ты, это за тебя не сделает никто. Банально потому, что никому это кроме тебя совершенно не нужно, поэтому никто даже пальцем не пошевелит. Разумеется, я могла бы пойти по пути наименьшего сопротивления и сдать Тана и Миам в детский дом — и честное слово, я уже пару раз об этом думала, когда в самые мрачные моменты этой зимы, опасалась, что не смогу дать им хотя бы что-то поесть и не смогу найти денег на дрова. Вот только я прекрасно знаю, что именно из себя представляют эти так называемые «детские дома». Не уверена, что у них был бы шанс выжить в таком месте. Так что я твердо решила, что лучше рядом со мной, чем где-либо еще. И да, иногда, когда было совсем уж голодно и холодно, я была карманницей, незаметно вытаскивая кошельки из чужих карманов или сумок. Да, я не горжусь этим, но выживать как-то нужно было. В свое оправдание могу сказать, что воровала только у тех, кто выглядел весьма богато, после чего вытаскивала из их кошельков несколько некрупных купюр и незаметно клала их на место. Да, разумеется, я могла бы забрать весь кошелек себе, и тогда бы мы наверняка были бы обеспечены всем необходимым до конца зимы, но знаете… Мы жили в таком районе и в таком доме, где буквально каждый — даже трехлетний малыш — прекрасно учует, если у тебя вдруг появятся деньги. Особенно странно это, учитывая, что их принесла восьмилетняя девочка. Тут даже Магда что-то бы заподозрила. Было бы трудно объяснить такую сумму, если бы кто-то вдруг нашел ее и спросил о ней, а я не хотела бояться того, узнают о ней или не узнают, перережут горло или все-таки нет. Мои иллюзии недостаточно сильны и стабильны, чтобы я могла удерживать их несколько часов, пока сплю. Не спать совершенно я тоже не могу — все-таки, несмотря на Пламя, я все еще являюсь ребенком, которому нужен отдых. Да и привлекать к нам внимание опасных личностей чем-то неожиданным (особенно если это неизвестно откуда взявшиеся крупные деньги) я тоже не хочу совершенно точно. Именно поэтому мое главное кредо на данный момент моей жизни — делать все, чтобы не привлекать к себе внимание. Мы обычные дети, которые ничем не отличаются от сотен точно таких же на улице. Осталось потерпеть совсем немного, после чего мы снова отправимся на гастроли с цирком по всей стране.