Закрытые двери не лгут

Алек проснулся от запаха свежесваренного кофе. Прошлую ночь он помнил весьма смутно, только боль внизу живота заставила его аккуратно осмотреть кожу. Руна парабатай на боку покраснела по краям, и Алек нахмурился, понемногу вспоминая вчерашнее. Там была боль, много боли, которую Магнус убрал магией. Алек бросил взгляд на соседнюю половину кровати, и его сердце пропустило удар. Она пустовала, но всё ещё хранила следы пребывания Магнуса — смятую подушку и едва уловимый запах его туалетной воды. Алек провёл ночь здесь. В постели Магнуса. Иззи будет дразнить его до конца жизни. Свою одежду, вместе с большим пушистым полотенцем, он обнаружил в кресле неподалёку. Поколебавшись, Алек всё же решил, что да, душ ему бы сейчас не помешал, и отправился в ванную. Там он несколько секунд разглядывал окружающую обстановку, прежде чем включить воду. Тут было столько всего: куча полок с грудой бутылочек, банок и коробок, назначения большей части из которых Алек просто не знал. Это было здорово, даже более чем — заглянуть под маску Магнуса Бейна, Верховного мага, и обнаружить живого человека. Алек взял с полки одну из баночек, открыл и понюхал — блестящий крем пах первым днём весны. Улыбнувшись, Алек вернул его на место. Когда он наконец выбрался из душа, Магнус суетился на кухне. Из колонки на столе звучала какая-то весёлая ритмичная песня, и Магнус подпевал ей, помешивая что-то в стоящей на плите сковороде. Прислонившись к дверному косяку, Алек какое-то время наблюдал за ним, и грудь распирало от неясного счастья. Они с Магнусом познакомились каких-то пару дней назад, и он поверить не мог, что за такое короткое время могло произойти столько всего. И всё же... Алек зашёл на кухню, остановился рядом с Магнусом и положил ладонь ему на поясницу: — Что готовишь? — Всего лишь омлет. — Магнус с улыбкой прижался к Алеку. — Что тебе добавить? — А что есть? — Я могу сотворить всё, что только взбредёт тебе в голову. Так что не ограничивай себя. — Ладно. Тогда... острые колбаски? А ещё сыр и грибы, пожалуйста. — Сию секунду, — счастливо отозвался Магнус, перекладывая уже готовую порцию на тарелку. Затем он потянулся за миской с яйцами, вылил смесь на сковороду и щёлкнул пальцами, добавляя ингредиенты, которые захотел Алек. Обернувшись немного, он сладко поцеловал Алека в губы. — Доброе утро. Как спалось? Счастье в груди Алека засияло ещё сильнее. Он поцеловал Магнуса в ответ, наслаждаясь тёплым касанием губ и каждой секундой этих лёгких, неторопливых поцелуев. — Отлично спал, — ответил он, когда они наконец оторвались друг от друга. — Спасибо, что позволил остаться на ночь. — С большим удовольствием, — кивнул Магнус. — А теперь что касается вашей связи... Алек со вздохом отступил назад, зарываясь пальцами в волосы. — А можем мы... Я понимаю, что нужно во всём разобраться, но давай займёмся этим после завтрака, ладно? — Алек... — Знаю. Просто... такое утро хорошее. У меня никогда не было утренней рутины после... всякого. Не то чтобы... Чёрт, я знаю, что у нас ничего толком не было, и это скорее... То есть... — Он замолчал, раздосадованный своим косноязычием, и покраснел под смеющимся взглядом Магнуса. — Просто хочу, чтобы это чувство продлилось ещё немного. Пожалуйста. Магнус улыбнулся и драматично закатил глаза: — Ладно. Сначала позавтракаем. Кофе? — Да, спасибо. — Алек снова шагнул к нему, обнял за талию и мягко поцеловал в шею, восторженно ощущая, как вздрогнул от этого прикосновения Магнус. — Кофе — это просто отлично. *** — Я вчера говорил с Люком, — поделился Алек. Они с Магнусом сидели на балконе с видом на Бруклинский мост и наслаждались завтраком. Даже погода, казалось, была чудесной только в их маленьком пространстве. — Когда мы искали Клэри и остальных, чтобы перегруппироваться. Он подал идею об альянсе. — Интересно. В этом есть смысл, — согласился Магнус. — Он ведь оборотень, а вся его семья — Сумеречные охотники. — Да, но он смотрит шире. Вроде того, чтобы включить в альянс и Нижний мир. Магнус, скептически выгнув бровь, отпил кофе. — Что ж, замахнулся он высоко. — Считаешь, это плохая идея? — Я такого не говорил, — покачал головой Магнус. — Просто... Я давно живу на свете, и в прошлый раз мирная конференция закончилась тем, что у меня на глазах убили шестерых моих людей. Такие вещи вынуждают быть несколько циничным. — Мне жаль. — Что было, то было. С другой стороны, новое поколение приносит и новые возможности для изменений. — Думаешь, может получиться? — Возможно. Думаю, не попробуешь — не узнаешь. Ты ведь об этом на самом деле хотел поговорить? — Я... да. Наверное, — ответил Алек, поражённый тем, как точно слова Магнуса попали в цель. — К тому же, ты Верховный маг Бруклина и знаешь о политике Нижнего мира куда больше меня. Так что если ты считаешь, что может получиться... — Александр, если ты не заметил, я к тебе несколько предвзято отношусь, — легко улыбнулся Магнус. — Я не так давно тебя знаю, но приятно впечатлён тем, что успел увидеть. — Это не ответ. — Но это единственный ответ, который я могу прямо сейчас дать. Извини, если это не то, чего ты ждал. Хотя он всё ещё улыбался, Алек видел в его глазах искру тревоги — это заставило его притормозить. Он принялся нарезать хлеб, чтобы чем-то занять руки. — Прости, я не хотел давить. Магнус положил руку ему на колено, и Алек накрыл её своей. Воцарившееся между ними молчание не казалось угнетающим и холодным, оно было похоже на рассвет: тихий и спокойный, но таящий в себе новизну и возможности. — Вампиры определённо станут проблемой, — сказал наконец Магнус. — Камилла, мягко говоря, не командный игрок. Сомневаюсь, что она заинтересована в альянсе, но если вдруг заявит, что да, я забеспокоюсь в десять раз сильнее. Алек понимающе кивнул. — Кажется, ты хорошо её знаешь? — Куда лучше, чем хотелось бы, — вздохнул Магнус. — Ты скоро узнаешь, что там, где появляется Камилла, разворачивается вражда. Большую часть времени. Алек замялся, не зная, как спросить то, что вертелось на языке. Вопрос, вероятно, был слишком личным, но в то же время Магнус до сих пор был предельно откровенен, и Алек поймал себя на мысли, что доверяет ему: если он переступит черту, Магнус его остановит. — В твоём досье в Институте говорится, что вы с ней были любовниками, — всё же сказал он. В ответном взгляде Магнуса Алек видел колебания, но тот вдруг улыбнулся и убрал руку с его колена. — Я в это очень долго верил. Я был восхищён ею и в то же время достаточно глуп, чтобы считать, будто она испытывает ко мне то же самое. Выяснилось, что я был всего лишь одной из милых вещиц, которыми она любила играть, чтобы скоротать время. — Полный отстой. — Другие сказали бы, что это просто жизнь. Но неважно. Это было больше века назад, с тех пор я полностью освободился от тех отношений. — Хорошо, — твёрдо сказал Алек. — И как тогда с ней быть? — Зависит от того, — озорно улыбнулся Магнус, — как ты относишься к небольшому перевороту? — Как ответственный глава Института, я очень против. Продолжай. Магнус не сумел скрыть довольную усмешку. — Рафаэль Сантьяго, правая рука Камиллы. Мы знакомы с тех пор, как его обратили, у него есть понятия о чести и глубокая потребность в сообществе, которой у Камиллы никогда не было. Будь я на твоём месте, я бы к нему присмотрелся. — Мы уже знакомы, — ответил Алек. — Он присутствовал, когда мы спасали Саймона. Тогда мне показалось, что он идёт на сделку ради спасения собственной шкуры, но, возможно, я ошибся на его счёт. — По правде говоря, ты отчасти прав. Я не говорю, что Рафаэль глуп, скорее даже, совсем наоборот. Если у него будет шанс заключить сделку, которая поспособствует интересам его клана, он его, безусловно, использует. Но для него дело не только в этом. Он хороший парень. — Сомневаюсь, что он захочет меня выслушать. Мы... Саймону грозила опасность, Клэри пошла бы за ним в любом случае, так что... — Алек сглотнул, вспоминая, как Рафаэль толкнул Саймона к ним и велел убираться. После слов Магнуса сцена выглядела совсем иначе. — В общем, будь я на его месте, я не стал бы сотрудничать. Не успел Магнус ничего на это ответить, как перед ним вспыхнуло пламя, выдавая письмо. Прочитав его, Магнус вскочил на ноги. — Прости, мне нужно идти. — Всё в порядке? — на автомате спросил Алек, также поднимаясь со своего места. — Нет. Но если я поспешу, то сумею предотвратить худшее. Прости, что вот так срываюсь. — Магнус взмахнул рукой, и вокруг двери рассыпался сноп искр. — Теперь защитные чары будут впускать и выпускать тебя, даже если меня не будет на месте. Не стесняйся и допивай кофе. А мне... — Тебе нужна помощь? — Прости, мне правда пора. — Магнус извиняюще улыбнулся ему через плечо и шагнул в открывшийся портал. Алек постоял так несколько секунд, а затем собрал посуду и отнёс в раковину, не в силах сдержать дрожь при воспоминании о том, чем они занимались здесь в прошлый раз. Он со вздохом взглянул на часы: как бы ему ни хотелось иного, а пора было возвращаться в Институт. «Береги себя, — написал он Магнусу перед уходом. — И звони, если нужна будет помощь». Но телефон молчал всю дорогу, пока Алек возвращался домой. *** Как Алек ни старался прокрасться в Институт незамеченным, первой же на своём пути он встретил Иззи. Взглянув на него, она вопросительно подняла бровь: — Провёл ночь у Магнуса? Что-то в её тоне заставило Алека присмотреться. Она усмехалась, но улыбка не касалась глаз, да и поддразнивание вышло скорее по привычке. — Ты в порядке? — негромко спросил он, беря её за локоть и увлекая немного в сторону от остальных Охотников. — Что-то случилось? Колебание Иззи само по себе служило ответом. Оглядевшись вокруг, Алек убедился, что на них никто не смотрит, и шагнул ближе к сестре, загораживая её собой. — Из, что не так? — Саймон мёртв, — сказала она с нехарактерной дрожью в голосе. — Камилла убила его сегодня ночью. Рафаэль принёс его тело сюда незадолго до рассвета. Для Клэри. — О господи, Из, мне так жаль. — Они в крипте, в подвале. И Джейс тоже. Но я... я просто не могу сидеть там, смотреть на его бездыханное тело и слушать, как плачет Клэри. Алек беспомощно привлёк её к себе, чувствуя, как она дрожит. — Я могу что-нибудь сделать? — Нет. Не сейчас уж точно. — Иззи отстранилась и с трудом улыбнулась. — Клэри расскажет семье Саймона обо всём. А вечером... Ей придётся проткнуть ему сердце. Ты можешь хотя бы... — Она с трудом сглотнула. — Думаю, ей хочется побыть одной. Хотя бы сегодня. Чтобы попрощаться. — Конечно. — Алек сжал плечо сестры немного крепче. — Я прослежу, чтобы никто о них не спрашивал. По крайней мере, это в моих силах. — Спасибо. — Улыбка Иззи стала чуть смелее. — Господи, я такая тряпка. Даже не знаю, почему это так по мне ударило. В смысле, я же его почти не знала, и всё же... — Он всё же человек, — закончил за неё Алек. — Хорошо, что тебя это волнует. Думаю, Клэри тоже благодарна. — Полный отстой, — безразлично сказала Иззи. — Вот это всё. Мы сражаемся, тренируемся и умираем — и ради чего? Чтобы столкнуться с очередной толпой демонов и повторить процесс сначала? — Эй, — Алек наклонился, вынуждая сестру посмотреть ему в глаза. — Всё, что мы делаем, мы делаем ради всеобщего блага. Знаю, иногда это кажется безнадёжным, но наша работа позволяет людям быть в безопасности. Мы держим демонов в страхе и тем самым спасаем жизни. — Ага, кроме одной конкретной, — тихо сказала Иззи, закусывая губу. — Ангел спаси, я даже представить не могу, что с тобой или Джейсом что-то... — Мы с Джейсом будем в порядке, — заверил Алек. — Мы же парабатай, помнишь? Наша связь делает нас вдвое сильнее рядового Сумеречного охотника, и мы целую вечность тренируемся вместе. Ни один безумный вампир или демон-ренегат с этим не справится. — По крайней мере, ваши с ним эго достаточно огромны, чтобы защитить вас от опасности, — съязвила Иззи, и Алек с облегчением заметил, что к ней возвращается привычный юмор. — Ладно, хватит раскисать. Расскажи мне про вашу с Магнусом ночь! Она была волшебной? — Ты теперь всё время будешь шутить на магическую тему, да? — закатил глаза Алек, но так, больше для проформы. — И ничего не было. Хотя я бы не сказал, даже если бы было. Я пришёл, мы поговорили, меня начала беспокоить руна связи, и Магнус помог унять боль. А потом я заснул. И всё на этом, клянусь. — Ой, как мило! — всплеснула руками Иззи, но её улыбка тут же угасла. — Погоди. Что значит, тебя беспокоила руна связи? Что случилось? Алек внутренне выругал себя за промашку. На фоне того, что Иззи пережила за последние сутки, он совсем не хотел давать ей новых поводов для беспокойства. — Уверен, что ничего особенного. Возможно, дело в стёртых воспоминаниях — на связь явно наложено какое-то заклинание, и Магнус думает, что эти два факта могут быть связаны. — Ладно. И что мы будем с этим делать? Какой следующий шаг? — Тут не о чём волноваться, — начал было Алек и замолчал, наткнувшись на взгляд Иззи. — Ладно. Я думал начать с местных магов и просмотреть институтские файлы. Вдруг там в каких-то делах, которых я не помню, но которые связаны со мной или с Джейсом, упоминаются маги. — Хорошо. Давай прямо сейчас и начнём. После тебя. — Ты в курсе, что ты самый упрямый в мире человек? — проворчал Алек, тем не менее, следуя за сестрой. — И я тебя люблю, — улыбнулась Иззи, сворачивая в боковой коридор. *** — Есть что-нибудь? По ощущениям, они просматривали файлы уже несколько часов. Алек откладывал папки, где могла быть интересующая их информация, в сторону, но общая гора не становилась меньше. — Только целая куча доказательств того, как по-мудацки Конклав ведёт себя с нижнемирцами, — с отвращением сказала Иззи и кивнула на папку, которую держала в руках. — Вот, например. На мага напали демоны, и он вынужден был защищаться. Один из Охотников умудрился попасть под перекрёстный огонь, и за это мага обязали бесплатно укрепить защитные чары Института — в противном случае ему грозило наказание за то, что он «безрассудно подверг опасности юного Сумеречного охотника». Ну что за бред! — Дай-ка посмотреть. — Алек забрал папку из рук сестры. — Когда это было? — Года четыре назад, плюс-минус. Имена мага и Охотника, конечно, удалили из файла, поскольку Охотник у нас несовершеннолетний. Но всё же! На бедного мага напали сразу два демона, конечно, он себя защищал. — Да, но... Иззи. — Алек принялся лихорадочно листать файл, чувствуя, как внутри бурлит нетерпение. — Четыре года назад мне было девятнадцать. Мама с папой начали большую часть времени проводить в Идрисе. А значит, этот отчёт должен был проходить и через меня, а он не проходил. Смотри, он подписан мамой и папой. Скажу больше: я этого случая не помню. Юный Охотник пострадал от заклятия, а я не помню? Ерунда. Начнём с того, что четыре года назад в Институте не было несовершеннолетних. Макс жил в Идрисе, Элдетри вместе со всеми детьми переехали в Аликанте сразу, как мне исполнилось восемнадцать. Тебе к тому времени тоже было восемнадцать, а Джейсу... Он замолчал, поражённый внезапной догадкой. — А Джейсу всё ещё было семнадцать, — подтвердила его мысли Иззи. — И к тому времени он уже вовсю работал в поле. — Но всегда под моим присмотром, — покачал головой Алек, пытаясь вспомнить тот год. — Вплоть до своего совершеннолетия. Я бы не отпустил его одного. Да я повсюду за ним следовал, чтобы он себе не навредил. — Погоди, я, кажется, вспоминаю, — нахмурилась Иззи. — Знаешь это чувство, когда просыпаешься и помнишь свой сон, но не помнишь, о чём он? Вертится в голове, но не припоминаешь ни сюжета, ни отдельных деталей. У меня сейчас тоже так: я помню этот эпизод, помню, что он был, но... рассказать почему-то не могу. — «Массовые разрушения учебного центра. Обрушение потолка в соседних коридорах. Полное обесточивание. Восемь Сумеречных охотников ранены», — прочитал Алек, хмурясь. — Но это безумие. В стенах Института случился магический инцидент, а мы оба не помним? И хуже того, мне будто... всё равно? В смысле, у меня такое же ощущение, как ты описала: я помню это, но мозг словно отрицает произошедшее. — Нужно показать это Магнусу, — сказала Иззи. — Но думаю, можно с уверенностью сказать, что мы нашли то самое дело. И стоит позвонить Джейсу, сравнить наши воспоминания... — Это может подождать день-другой, — возразил Алек. Достав телефон, он открыл переписку с Магнусом, и его укололо тревогой — утренние сообщения так и остались непрочитанными. «Нашёл в Институте многообещающий документ, — набрал он. И добавил следом, не позволяя себе колебаться: — Ты так и не ответил. Ты в порядке?» — Всё нормально? — спросила Иззи. Алек быстро заблокировал экран и отправил телефон обратно в карман. Глупости. Магнус — Верховный маг, он определённо может за себя постоять. — Нормально. Ого, уже почти полдень. Как насчёт пообедать перед тем, как снова закапываться в работу? *** Запаковав оставшиеся документы обратно в коробки, они покинули архив, предварительно спрятав нужную папку в неприметный кожаный портфель. — Давай выберемся отсюда на часок? — предложил Алек. — Возьмём сэндвичей и посидим в парке. Можем... — Алек! Иззи! Алек обернулся, чувствуя, как на лице расползается улыбка. И тут же поймал в объятия младшего брата, который только что вихрем пронёсся по коридору. — Макс! Ты что здесь делаешь? — Мама и папа сказали, что мне можно съездить на пару дней домой, — ответил тот. — И на сей раз я даже не попал в неприятности, клянусь! — Ну, в это я ни за что не поверю. — Иззи утащила Макса в объятия и принялась щекотать. — Иди-ка сюда, дьяволёнок, я съем тебя на обед! Макс восторженно завизжал, и Алек как раз собирался к ним присоединиться, когда из-за угла вышли родители. Мама подняла бровь, и Иззи моментально прекратила всякое веселье. — Мама, папа. — Изабель, почему бы тебе не забрать Макса на обед? — предложила Мариз. — Нам с отцом нужно перекинуться парой слов с Алеком. — Вообще-то, мы как раз уходили, — бросив быстрый взгляд на Алека, сказала Иззи. — Может, пообедаем все вместе, а потом... — Это не займёт много времени, — перебила Мариз не терпящим пререканий тоном. Алек кивнул сестре. — Идите. Я вас догоню. — Хорошо. — Иззи собиралась было сказать что-то ещё, но явно передумала. — Ладно, Макс, пойдём. Сходим в парк и попробуем найти примитивного, который продаёт те хот-доги, что тебе понравились в прошлый раз. Макс согласно подпрыгнул на месте, а затем буквально утащил сестру за собой, рассказывая о своих недавних приключениях в Мумбаи. Иззи ласково смеялась. — Она слишком мягко себя с ним ведёт, — заметила Мариз, провожая их взглядом. — Ему всего восемь, — возразил Алек. — Он ещё маленький, и Иззи отлично справляется. — Ему нужна дисциплина, а не снисходительность. Ты в свои восемь учил греческий, а не развлекался с друзьями и разыгрывал учителей. — А может, и стоило. — Алек скрестил руки на груди. — О чём вы хотели со мной поговорить? — Давайте пройдём в кабинет, — предложил Роберт, и его дружелюбная улыбка разозлила Алека куда сильнее, чем мамина неприкрытая враждебность. Однако он кивнул. — Конечно. После вас. Зайдя в кабинет, мама обошла стол и села в кресло. Отец пошёл следом и встал подле неё. Это была та же открытая демонстрация силы, которую из года в год наблюдал Алек каждый раз, когда его вызывали сюда, чтобы потребовать объяснений и прочитать лекцию. Алек попытался успокоиться, выпрямился и сцепил руки за спиной. — Присядь, Алек, — мама указала ему на кресло для посетителей, и он почувствовал, как растёт внутри гнев. — Я бы присел, но моё место уже занято. Так о чём речь? Мама прищурилась. — Что же, ладно. Мы хотели обсудить ту неприятную новость, которой ты решил нас в прошлый раз огорошить. — О, правда? И в чём же заключается её «неприятность»? — Алек, не время играть в игры, — мягко сказал отец. — Если ты пока не готов жениться, можно подождать ещё немного. Не нужно из-за этого выдумывать ложь... — Ложь? — перебил Алек, удивляясь, как ему удаётся сохранить бесстрастный тон. — Я сказал правду: я — гей. Я не стану жениться на женщине и обрекать нас обоих на страдания до конца наших дней. Ложь — это как раз то, что вы предлагаете. И в это я больше не стану играть. — Да что на тебя нашло?! — воскликнула мама. — Ради Ангела, Алек, я тебя совсем не узнаю! Алек вздохнул, напоминая себе, что крики ни к чему не приведут. — Я такой же, каким был всегда, — сказал он, глядя прямо на родителей. — Просто теперь не скрываюсь. — Алек, что-то случилось? — спросил отец. — Кто-то... обидел тебя, заставил? Алек напрягся, представляя возможную реакцию родителей, если однажды он приведёт кого-нибудь домой с кристально очевидными намерениями. Особенно, если это будет нижнемирец — вроде мага с вековым опытом и могущественным волшебством в кончиках пальцев. Чёрт. — Нет, папа, никто меня не «обижал», — всё же ответил он. — Просто я такой, какой есть. — Подумай о Максе, — продолжала мама. — Как ты сам сказал, он ещё ребёнок. Подумай, какую травму он получит, если увидит... Алек снова начал злиться. Хорошо. Злость — это хорошо, легко и продуктивно. — Что увидит? — холодно спросил он. — Что его брат влюбился? И более того, даже счастлив для разнообразия? — Это извращение! — воскликнула Мариз. — Что, если ты приведёшь кого-то, и он увидит... что, если узнает Конклав? Это может стоить нашей семье Института, Алек, и всё из-за какой-то фазы, которую ты сейчас проходишь. Это недопустимо. Она даже не старалась скрыть угрозу в голосе, и Алек подумал, что стоит гордиться собой: он всё это время так хорошо играл роль послушного сына, что родители и понятия не имели, на что он способен. Из того, как они говорили, как сидели, какие выражения были на их лицах, становилось понятно, что они ожидают повиновения. Словно его каминг-аут — просто небольшой бунт, импульсивная вспышка. Алек припомнил последние несколько дней. Насколько легче ему стало дышать, какой восторг он испытывал от такого простого действия, как смотреть на другого человека, испытывать влечение к нему и позволять себе это. Но среди всех чудесных вещей вроде непоколебимой поддержки Иззи и жара от поцелуев Магнуса, ярче всего выделялось то, каким счастливым он стал, просто сказав вслух «я — гей». Он на минутку закрыл глаза, чтобы успокоиться и сделать то, что нужно было. — Спасибо. — Алек опустил голову, признавая капитуляцию, и тяжело сглотнул. — Я приму к сведению. — Алек, мы желаем тебе лучшего, — сказал отец. — Тебе, твоим братьям и сестре. Вы для нас — самое главное. — Я знаю, — Алеку даже не пришлось подделывать дрожь в голосе. Родители обменялись торжествующими улыбками, и мама поднялась из кресла. — Это для твоего же блага, — сказала она, подойдя к Алеку, и заключила его в объятия. Он изо всех сил старался не напрягаться от этого прикосновения. — Мы просто хотим, чтоб ты был счастлив, и готовы помочь тебе преодолеть это. Всё будет хорошо, вот увидишь. — Да, я... Не могли бы вы дать мне минутку? — попросил Алек. — Не хочу, чтобы Иззи или Макс... — Конечно. — Мама отстранилась и одобряюще сжала его предплечье. — Мы с ними пообедаем, а ты приходи в себя. — Мы любим тебя, сынок. — Проходя мимо, отец хлопнул Алека по плечу. Ужаснее всего было то, что Алек знал: родители действительно верят в свою любовь. Это одновременно делало его задумку и легче, и сложнее. Убедившись, что они действительно ушли, Алек достал из ящика в столе стило и кусочек бумаги. Записка в Конклав получилась короткой и чёткой. Отправив её, он едва успел опуститься в кресло, как во вспышке пламени пришёл ответ. Алек прочитал, сделал несколько пометок к инструкциям и снова отправил. В следующем письме было подтверждение договорённости. Алек проследил за тем, чтобы сжечь всю переписку, а затем, глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться. Он бодро прошёлся по Институту, отправил нескольких Охотников с небольшими поручениями подальше от их постов, чтобы беспрепятственно открыть сейф под полом и достать оттуда карту Таро. Спрятав её в карман, Алек закрыл сейф. Убедившись, что его действия остались незамеченными, Алек вернулся к порталу в Идрис и принялся ждать. Сердце едва не выскакивало из груди. Пять минут спустя портал засветился, выпуская молодую светловолосую девушку в деловом костюме. — Добро пожаловать в нью-йоркский Институт, — сказал Алек, протягивая ладонь для рукопожатия. — Алек Лайтвуд, исполняющий обязанности главы. — Лидия Бранвелл, Верховная Инквизиция. Давайте начнём переговоры.