- Собери все, что нужно, - приказал Эрик. - У тебя три минуты.
В этом сценарии было много всего неправильного, и мозг Кристины, вероятно, обдумает все это попозже, но сейчас реальная возможность попасть в засаду подстегивала ее к действию. Она всунула Эрику в руки полотенце и поспешила в соседнюю спальню.
Из-под кровати девушка достала свой верный саквояж, ужасный на вид, который служил ей еще со времени путешествий с отцом. Кристина привыкла жить скромно и не имела большого количества вещей, поэтому сборы оказались быстрыми и не требующими особых усилий. Девушка настолько хорошо справилась, что намеревалась использовать оставшееся время, чтобы заняться бинтами и перевязать рану Эрика. Однако, вернувшись в гостиную, она обнаружила его в привычном, устрашающем состоянии. Теперь тело на полу было накрыто одеялом, за что девушка была чрезвычайно благодарна.
Эрик стоял, прислонившись к стене, но, увидев ее, выпрямился, как бы давая понять, что
не пустился в погоню с открытой колотой раной. Перекинув сумку через плечо и засунув купленные вещи внутрь, Кристина нахмурилась и многозначительно посмотрела на его живот.
- Это может подождать, пока мы не будем в безопасности, - отмахнулся он. - Ты готова?
Когда она с тревогой посмотрела на закутанную в импровизированный саван фигуру на полу, Эрик добавил.
- Ничто не укажет на тебя.
В последний раз оглядев крошечную квартирку, в которой жила последние четыре месяца, Кристина кивнула в знак согласия и направилась к двери.
- Сюда, - пробормотал он, уводя ее от ближайшей лестницы, - я нашел другой выход.
Эрик протянул руку и взял у нее саквояж: без сомнения, рыцарский жест, но довольно глупый, учитывая его ранение. Не замедляясь, Кристина выхватила сумку назад и с вызовом посмотрела на него, когда он повернулся к ней с раздраженным удивлением.
- Я не немощен, - огрызнулся Эрик, но не сделал ни малейшего движения, чтобы забрать саквояж обратно.
Он повел ее вниз по лестнице в противоположном конце здания. Кристина заметила, что Эрик бережно относился к ране, но всякий, кто не знал ситуации, мог бы даже не заметить в нем никаких видимых изменений.
Когда они подошли к двери на улицу, он заставил ее подождать внутри, а сам огляделся снаружи.
- Кажется, чисто, - сообщил Эрик, вернувшись, - но не думаю, что разумно сейчас передвигаться по улицам.
"А у нас разве есть другой путь?" - хотелось спросить Кристине, но ее вдруг одолело хорошо знакомое дурное предчувствие.
Он шел так быстро, что девушке приходилось бежать следом, чтобы успевать за его длинными ногами, и прокладывал свой маршрут мимо низкой каменной стены, через деревянные ворота, а после свернул в переулок. Там Эрик поднял круглую крышку люка, а Кристина наблюдала за ним с возрастающим беспокойством. Ее дискомфорт, должно быть, оказался очевидным, потому что его лицо напряглось, когда он снова посмотрел на нее.
- Я знаю эту канализацию лучше, чем кто-либо другой в городе. Возможно, с моей стороны это возмутительная просьба, особенно, в свете того, что произошло, но должен попросить тебя доверится мне. - Он стоял неподвижно, ожидая ее реакции.
Ей захотелось фыркнуть и рассмеяться. Правда заключалась в том, что она,
действительно, доверяла ему, по крайней мере, в этот момент. Кристина нутром чувствовала, что Эрик ставит ее безопасность превыше всего остального, а интуиция редко подводила свою хозяйку, даже когда логика и разум кричали об обратном. Вопрос был не в том, доставит ли он ее в безопасное место, но что будет делать
после этого. И это заставляло Кристину нервничать. Она прикусила потрескавшуюся нижнюю губу - привычка, за которую он давным-давно упрекал ее на уроках - и кивнула.
Его лицо немного расслабилось.
- Подожди минуту, - попросил Эрик и направился вниз. Она услышала звук от его обуви на железной лестнице, пока тот спускался в темноту. Девушка подошла к отверстию и смогла разглядеть лишь слабую белизну его маски и рубашки.
- Твоя сумка, - приказал Эрик, чей голос гулким эхом разлетелся по туннелю. Теперь она готова была отдать саквояж, если это поможет ей не рухнуть вниз при спуске. Кристина бросила предмет вниз и услышала мягкий
удар, означавший, что мужчина поймал его.
- Теперь ты, - крикнул Эрик, - осторожнее, моя дорогая.
Она резко вдохнула. Как он мог продолжать обращаться к ней так любезно? Кристина предала его, разоблачила, оставила сломленным и одиноким в руках приближающейся толпы, все это, конечно, было оправданно, учитывая обстоятельства, но ничего из вышеперечисленного не могло бы расположить к ней Эрика.
Ее колени дрожали. Кристина опустила в начале одну ногу, а затем другую, спускаясь вниз по холодной лестнице, держась за нее железной хваткой. Эрик помог ей найти опору в самом конце, положив руки на талию и локоть девушки, но при этом сохраняя холодную учтивость. Запах в туннеле оказался не таким ужасным, как она ожидала, но и его оказалось достаточно, чтобы у нее заболела голова и скрутило живот. Кристина смотрела по сторонам, ожидая, пока глаза привыкнут к обстановке, но в этой удушающей темноте подобное казалось невозможным. Она чувствовала, что дыхание начинает учащаться.
Кто-то холодный взял ее за руку.
- Пойдем, - сказал Эрик и повел их вперед.
В полнейшей тишине можно было различить лишь стук обуви, соприкасающихся с водой, а также шум течения вдалеке. Хотя ей не нравилась обстановка, теперь Кристина находила, что ее спутник чувствовал себя увереннее. В конце концов, он жил в подвалах, поэтому здесь, внизу, ему было гораздо спокойнее, чем, скажем, в ее квартире.
Что-то пронеслось мимо лодыжки Кристина, от чего она подпрыгнула на месте и резко глотнула воздух. Эрик крепче сжал руку.
- Крысы боятся тебя больше, чем ты их, - сказал он, - к тому же, они помогают избавиться от органических отходов, поэтому, по правде говоря, нам следует поощрять их присутствие.
Ее желудок снова скрутило, и девушка молилась, чтобы он просто замолчал. Но вместо этого Эрик добавил.
- Я говорю это только для того, потому что, мы, вероятнее всего, столкнемся с еще большим их количеством. Говорят, что здесь на каждого парижанина приходится по две крысы.
Кристина тяжело вздохнула. Словно по сигналу, с противоположной стороны туннеля послышался слабый стрекочущий звук. Она придвинулась ближе к Эрику, совершенно не заботясь о том, что практически прилипла к его руке. В прошлом году он абсолютно очаровал ее своим подземным дворцом, а теперь Кристине пришлось столкнуться с реальностью, и это повергало в уныние. Как ему удалось сохранить свой дом свободным от паразитов? Девушка содрогнулась. Даже
слово "паразиты" заставляло ее дрожать... и она поклялась себе больше никогда не спускаться под землю.
Их руки переплелись, и Кристина почувствовала холодный гладкий металл на мизинце Эрика: тот самый, который, предположительно, она отдала ему в момент отчаяния. Девушка до сих пор помнила как ощущалось это кольцо на ее безымянном пальце... таким холодным и тяжелым... совершенно чуждым на руке, поэтому-то она и решила вернуть его владельцу посреди того хаоса, что царил в логове в тот момент, когда они с Раулем покидали пещеры оперы. Но как только Кристина рассталась с кольцом, то палец на руке словно бы стал нуждаться в нем.
Рауль скрыл пустую полоску кожи новым обручальным кольцом, чтобы заменить то секретное, которое Эрик сорвал с ее шеи. Оно было еще более богато украшено, чем первое, хотя это казалось невероятным, с нежной золотой каймой и тремя большими бриллиантами в огранке из роз.
Розы... они лучше всего смотрятся при свечах. Ирония не ускользнула от нее: Кристина поняла, что ей не хватает веса металла и осознания, что в нем заключены чувства человека, снявшего его с пальца своей руки.
Они шли еще несколько минут, прежде чем Эрик остановился. Он поднял ее руку, чтобы положить на холодное железо... еще одна лестница.
- Жди моего сигнала, - сказал мужчина. Кристина услышала шорох его плаща, когда он поднимался по лестнице с тихой быстротой, а затем - скрежет металла о тротуар, когда Эрик двигал крышку люка. Ее сердце забилось быстрее, стоило подумать о том, какие опасности могли ждать их наверху. Внезапно канализация перестала казаться чем-то плохим.
- Все чисто, - подал голос Эрик. Кристина ухватилась за железные перила, стараясь унять дрожь в руках и ногах, и поднялась к нему. Она приняла его помощь наверху и выбралась из люка так быстро, как только могла.
Они вышли в узкий двор между зданиями. Хотя Кристина и могла слышать звук лошадиных копыт и ночные веселые компании, это конкретное место, спрятанное от посторонних глаз, оказалось пугающе тихим. Некоторые окна горели, так что, вероятнее всего, перед ними был гостевой дом.
Эрик провел ее в соседнее здание, окна которого были полностью зашторены, и ввел в темноту, закрывая за ними дверь, так что Кристине вновь пришлось ждать его помощи, чтобы передвигаться.
Раздался мягкое чирканье спички, крошечное пламя осветила руку и лицо Эрика, пока тот возился с фонарем. Он поднял лампу, чтобы лучше показать спутнице обстановку: сырой и узкий коридор, покрытый шелушащимися обоями, с рядом дверей по обе стороны.
- Это здание обречено, - сказал Эрик, приглашая ее следовать за ним по коридору. - Необратимая сила воды из-за неисправной сантехники. Давно пора сносить это место, но город ничего не спешит делать.
И вновь Кристина услышала предательское царапанье маленьких ножек грызунов и обнаружила, что борется со слезами.
- К сожалению для роскошного отеля по соседству, это привело к обесцениванию стоимости недвижимости и привлекательности здания. Но это гарантируют там бессрочное пребывание без каких-либо вопросов для тех, кто готов платить. - Эрик остановился у лестницы и повернулся к Кристине. - Мой номер на пятом этаже, туда можно попасть с крыши, примыкающей к этой. Не думаю, что наши преследователи найдут его, и это даст нам отсрочку.
Тут он нерешительно протянул ей руку.
- Лестница, кажется, в порядке, но я не хотел бы рисковать.
Опять же, что еще она могла сделать? Кристина приняла ее и услышала тихий вздох облегчения, когда последовала за ним.
Такова была природа их отношений: он обрисовывал условия и ожидал, что Кристина последует им. Возможно, Эрик и изменился в некотором роде, подумала девушка, но отнюдь не в этом. Рауль, благослови его Господь, был виновен в том же. Все усугубилось в тот момент, когда она оказалась в эпицентре войны между двумя мужчинами, и теперь, когда Кристина полностью освободилась от веревок, ей стало это болезненно ясно.
Но она не могла смириться с мыслью, что ее снова потянут за поводок. Девушка решила подыграть сейчас, учитывая обстоятельства, но это не может длиться вечно. Кристина горячо молилась, чтобы, когда все закончится, Эрик освободил ее.
Тем не менее, несмотря на обстоятельства, в том, как его широкая мозолистая рука держалась за нее, когда они поднимались по лестничным пролетам, чувствовалась уверенность. Кристина никогда не возражала против этого, даже наоборот. Как и он сам, его хватка была сильной и надежной. Но ее мысли внезапно вернулись к той руке, которая затягивала петлю на шее итальянца... неужели Пьянджи встретил свой конец таким же жестоким и недостойным образом? Желчь подступила к горлу, и она заставила себя думать о чем угодно, только не о теле, распластавшимся как рыба, на полу ее квартиры.
Они вышли на крышу здания, где Кристина восхитилась захватывающим видом Парижа, укутанного ночью. Девушка почти остановилась, чтобы посмотреть, и Эрик обернулся к ней, когда рука встретила сопротивление. Краем глаза она увидела как смягчилось его лицо, когда он проследил за ее взглядом.
- Кристина, - спокойно сказал Эрик, - нам не следует тянуть время.
Девушка кивнула и последовала за ним на приподнятый конец крыши, осторожно спускаясь к нижнему краю соседнего отеля. Здесь находился люк, ведущий к лестнице внизу, и вдруг Эрик поднял ладонь, прося ее остановиться.
- Сначала я проверю номер. Если не вернусь через пять минут, то возвращайся тем же путем, каким мы пришли, и найди безопасное место. - Он поставил фонарь рядом с ней и спустился вниз, глядя на девушку с непроницаемым выражением лица, пока не скрылся из виду.
Ожидая, Кристина бесцельно смотрела на потемневший город. Она полагала, что должна быть оскорблена неуместностью ситуации - незамужняя женщина, одна в комнате мужчины! Но все понятия о приличиях с Эриком вылетели в окно в тот день, когда он заговорил с ней в ее гримерной. Тем не менее, этот человек был поразительно хорошо воспитан во многих других отношениях.
Эрик вернулся через несколько минут и подал знак, что все чисто, после чего провел ее через шикарный коридор, где вставил ключ в ближайшую дверь.
Четыре месяца в доме Рауля едва подготовили Кристину к тому, насколько элегантной была эта комната: мебель из розового дерева с позолоченными краями, зеленая бархатная обивка, роскошный ковер, толстые шторы и кровать с балдахином, спрятанная в углу. Все здесь было безукоризненно ухожено, но едва ли наблюдались признаки того, что тут кто-то жил: будь то оставленный хозяином башмак или стакан для воды.
Эрик быстро закрыл дверь и поставил саквояж на пол.
- Все, что тебе нужно - твое, - сказал он Кристине. - Пожалуйста, устройся так, как сочтешь удобным.
Это было действительно нелепо: они оба знали, что это невозможно. Тем не менее, девушка села за маленький столик и достала из сумки еду, которую купила на ужин.
Она уже жадно рвала багет, когда Эрик поставил перед ней тарелку. Кристина робко переложила туда еду.
- Вина? - Предложил он, и девушка кивнула. Она ела так усердно, что едва замечала как открывается бутылка и наливается жидкость, а когда перед ней поставили стакан, то пила с самозабвением. Эрик же сидел на стуле в другом конце комнаты и бесстрастно наблюдал за гостьей.
Кристина почти наполовину покончила с едой, прежде чем решилась предложить ему кусочек.
- Нет, спасибо, - отказался он. Теперь девушка изучала его: казалось, Эрик по-прежнему предпочитал осторожничать в движениях, и ей пришло в голову, что мужчина, должно быть, еще сильнее разбередил свою рану, пока они шли сюда.
Кристина нахмурилась, указывая на свой живот, а затем на него.
- Скоро, - заверил ее Эрик. - После того, как ты поешь.
Она прищурилась и допила вино. Затем девушка достала из сумки новую катушку ниток и иголку для шитья и с настойчивым видом заставила Эрика взять их.
- А, - уголки его рта дернулись, - спасибо тебе.
Чтобы дать ему уединение, Кристина схватила свой саквояж и, извинившись без слов, последовала в ванную, чтобы умыться и переодеться.
Она была ошеломлена, обнаружив, что эта роскошная комната оказалась больше, чем спальня в ее квартире. Стены были облицованы блестящими деревянными панелями и оливко-зелеными обоями. Фарфоровая ванна и раковина были отделаны тем же темным деревом, а над раковиной висело огромное зеркало, окаймленное золотыми лилиями. Здесь находились свежие полотенца, красивое мыло и роскошные крема.
Это был рай.
Ее взгляд все время возвращался к ванне и ее ярко-медным приборам. В доме Рауля огромная кухонная плита нагревала медный резервуар для воды, и пока она горела, различные объекты вокруг дома могли получать горячую жидкость от туда. Интересно, способна ли эта ванна на то же самое? Это был совершенно невероятный способ получения теплой воды.
Отчаяние пересилило гордость и скромность, и она поманила Эрика за собой, пока он не встал рядом с ней у ванны.
- Хочешь принять ее? - Неуверенно спросил тот в ответ на тычок. Кристина кивнула с излишним энтузиазмом, он побледнел и запнулся.- Ах. Да... К-конечно.
Он откашлялся.
- Там должна быть горячая вода, пока другие постояльцы не слишком много ее израсходовали. Ванна в твоем распоряжении.
Эрик оставил Кристину наедине с собой, и она попыталась не чувствовать себя виноватой, когда заперла за ним дверь, и раздался щелчок, который, девушка знала, он слышал.
К счастью, в этот момент у нее не было голоса, потому что стон, который она издала бы, погрузившись в ванну, оказался бы непригоден для невинных ушей. Кристина позволила себе расслабиться и удивилась, почему уже начала чувствовать себя так непринужденно в обществе Эрика.
Она поняла, что ей попросту больше нечего было доказывать, у нее не было голоса, чтобы критиковать его, не было необходимости заслужить одобрение. Он видел ее и в лучшем, и в худшем состоянии, с обнаженными и уязвимыми чувствами, и после этого еще признавался ей в любви. В ней не осталось ничего, что можно было бы от него утаить.
Нет, это не совсем так, и Кристина вздрогнула от этой мысли. Но о физической силе здесь не могло быть и речи.
Он мог играть роль хозяина, сколько хотел, и она станет потакать ему сейчас, потому что сильно истощена, но факт оставался фактом: его действия снова нарушили ее жизнь, на этот раз вынудив покинуть собственный дом.
Кроме того, он был убийцей, холодным и расчетливым убийцей, не выказывающий раскаяния. Да, пора бы это запомнить.
Но Кристина не была убеждена в отсутствии угрызений совести. Разве не ее она видела в его глазах, когда они смотрели друг на друга в последний раз?
Кристина, я люблю тебя.
Она подавила рыдание и погрузилась в воду, надеясь, что это заглушит конфликт, бушующий в ее голове.
***
Кристина вышла из ванной в чистой, свежей одежде и влажными волосами, уложенными на полотенце поверх плеч. Эрик сидел у туалетного столика, снова раздевшись до рубашки. Маленькое зеркало было повернуто к его туловищу, и он смотрел на него немигающим взглядом, направляя иглу и нитку через кожу. Рана была почти закрыта, и все вокруг вновь блестело от свежей крови.
Он не поднимал на нее глаз, пока не наложил последний шов и не образ нить. Когда Эрик увидел ее, его губы безмолвно приоткрылись, и Кристина не смогла понять их значения. Она повернулась и пошла в ванную.
Вернувшись, девушка протянула ему мокрую чистую салфетку. Теперь Кристина уже не так сочувствовала ему: если он смог проделать этот путь с такой раной, то, конечно же, был в состоянии самостоятельно промыть ее. Но Эрик все равно поблагодарил и принялся за дело. Некоторое время она смотрела на него, чуть ли не вздыхая от обреченности, а затем принялась разматывать бинты.
- Ты слишком добра, - тихо сказал он, когда она протянула ему их. Эрик отвернулся, чтобы завязать рану, но Кристина все еще слышала резкий вздох каждый раз, когда ему приходилось поворачиваться. И все же девушка не двинулась с места, чтобы помочь. Их последний контакт пробудил в ней что-то, чего она не хотела оживлять.
Закончив, Эрик взял стопку чистой одежды, разложенную рядом, и извинился, что пошел в ванную. Когда он вернулся, то выглядел великолепно в своем обычном костюме. Перемена, казалось, восстановила его устрашающий вид, и Кристина почувствовала, как съежилась, когда он выпрямился перед ней во весь рост.
- Итак, - сказал Эрик, - что же нам делать, моя Кристина?
Она вздрогнула. Его глаза потемнели, и девушка поняла, что он уловил это.
- Нет, не моя, - поправился Эрик с грустной улыбкой, - и никогда не была.
Мужчина посмотрел на нее, склонив голову.
- Я оказался кем-то вроде стража, да?
Сглотнув, она увидела, как его взгляд скользнул к ее горлу.
- О, Кристина, - прошептал он. - Как я хочу снова услышать твой голос.
Его рука поднялась, и невероятно длинные пальцы медленно потянулись к ней. Она замерла и затаила дыхание. Девушка понимала, что должна остановить Эрика, и все же ждала его неизбежной ласки, чтобы он заманил ее в свои объятия и убаюкал, как когда-то. Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина докасался до нее в последний раз?
Кристина наклонилась, глядя на него сквозь полуприкрытые веки. Его пальцы уже почти дотронулись до ее горла, но затем, кажется, Эрик поймал себя на этом действии и поспешно одернул руку, нервно сглотнув и избегая смотреть на нее.
- Прости меня, - сказал он напряженным голосом, - я только начинаю осознавать, через что тебе пришлось пройти.
Внезапно ее тело больше не могло вынести это бремя: травма последних нескольких часов, пустая печаль, в которую превратилась жизнь, а теперь и это новообретенное сострадание с неожиданной стороны. Ее руки задрожали и слезы потекли по щекам. Она успела сесть на стул, прежде чем ноги предательски согнулись, и спрятала лицо в ладонях.
Не в первый раз за этот вечер Кристина пожалела, что перед ней не стоит Рауль, готовый заключить ее в свои теплые объятия.
Вместо этого девушка подняла голову и обнаружила носовой платок, зажатый между бледными кончиками пальцев. Она приняла его, но так и не посмотрела на Эрика.
- Может быть, тебе лучше пойти спать? - Предложил он. - Я думаю, что ты устала. Поговорим утром.
Как бы Кристина не представляла, как чудесно будет рухнуть в постель и позволить ноющим конечностям расслабиться, она снова чуть не заплакала. О, как он был прав. Девушка заставила себя встать. Только проходя мимо Эрика к балдахину, она заметила, что его глаза тоже блестят от слез.
***
Ночью Кристина проснулась только один раз. Ее затуманенные глаза нашли янтарный отблеск одинокого пламени свечи в другом конце комнаты и, рядом с ним, мрачное лицо, скрытое белой полумаской.
Эрик внимательно наблюдал за ней. Когда он заговорил, его голос звучал сладким шепотом, который, казалось, обвивал ее уши.
- Спи, мой ангел.
Так она и поступила.
