Невоспетая

Каждый раз, когда разум Кристины побуждал ее просыпаться, уставшее тело вновь затягивало в сон. Подобное происходило три раза, и в последний раз она, по свету в комнате, смогла определить, что было позднее утро. Девушка почувствовала беспокойство, что Эрик все еще может быть рядом, но потом это сменилось легким волнением, что его могло и не быть в комнате. Ее голова и веки были так тяжелы, что у нее не получилось заставить себя даже посмотреть на него, что намекало на глубоко укоренившееся чувство безопасности, которое она все еще пыталась отрицать. Когда Кристина, наконец, открыла глаза, то на несколько секунд испытала жуткую панику из-за того, что пропустила работу, пока не поняла, что сегодня было воскресение, ее единственный выходной день. А затем она нашла его. Он сидел в кресле, закинув одну длинную ногу на другую, и читал газету: настоящий джентльмен, если не считать фарфоровой маски цвета кости, скрывавшую часть лица. Возможно, Кристина никогда еще не видела его таким расслабленным, но даже сейчас Эрик держался с суровой торжественностью. Интересно, спал ли он вообще? Девушка почувствовала легкую вину за то, что заняла кровать, конечно, ему следовало уступить ей, но у него была травма. Когда ее взгляд поднялся на его лицо, он посмотрел прямо на нее. Кристина почувствовала, что краснеет, и села на кровати, приглаживая волосы. - Доброе утро, - поздоровался Эрик. - Могу я чем-нибудь помочь? Хочешь позавтракать? Чай? Его учтивый тон противоречил абсурдности ситуации. Она хотела кофе. Это стало жизненно важной частью ее дня с тех пор, как девушка начала работать в прачечной. Но он никогда не позволял своей подопечной пить его, ссылаясь на потенциальный вред для голосовых связок, и Кристина подозревала, что Эрик не пил этот напиток сам. Поэтому она мотнула головой. Вместо еды, чувствуя себя освеженной и ободренной, девушка указала на свою сумку. Он быстро вскочил - слишком быстро, судя по его едва заметной гримасе - и подал ее Кристине. Далее мужчина осторожно сел на стул рядом с кроватью, а девушка достала блокнот и ручку, чтобы писать. Это был шанс сказать все, что она хотела, все, о чем мечтала последние восемь месяцев. Но Кристина поняла, что ей больше нечего сказать об его отношении к ней. В ту последнюю ночь в подвале она ясно дала ему понять, что чувствовала гнев и предательство. Он знал это и его мучили угрызения совести. Девушка видела это в глазах Эрика тогда и могла видеть сейчас: взгляд человека, преследуемого своими грехами. Пересказывать их было бы бесполезным занятием, кто знает, сколько у нее времени? Поэтому, вместо этого, она обратилась к тому его поступку, за который еще предстояло ответить и который потряс ее до глубины души, когда Кристина в полной мере осознала содеянное. Она написала один-единственный вопрос и повернула блокнот так, чтобы Эрик смог прочитать. "Почему ты убил Пьянджи?" Он поджал губы. - Значит, мы решили поговорить об этом сейчас, не так ли? Кристина ответила быстро, от чего ее почерк стал неразборчивее, но девушке было все равно. "Если не сейчас, то когда?" Она пристально посмотрела на него, ожидая, что он откроет свои мотивы. - Действительно, когда... - пробормотал Эрик и встал на ноги. Кристина наблюдала, как мужчина рассеянно провел рукой по темным волосам парика, обдумывая свой ответ. - Это было стечение обстоятельств. Он оказался не в том месте и не в то время. Хотя Кристина и подозревала об этом, ее гнев вспыхнул из-за абсолютной бессмысленности это поступка настолько, что разум никак не мог сформировать внятный ответ. Эрик смотрел на нее, сжав челюсть. - Это не было преднамеренным, - добавил он. - На самом деле, я... Мужчина замолчал, изучая ее лицо, словно пытаясь предугадать реакцию, и она нетерпеливо взяла блокнот. "Скажи мне." - Я не помню, как убил его. Воцарилась мертвая тишина. Кристина изумленно уставилась на него. Она не стала писать вопрос, сжигающий разум, потому что знала, что это было очевидно по выражению ее лица: как можно забыть о том, как ты лишил жизни другого человека? Эрик облокотился на спинку стула, сгорбился, упираясь локтями в перекладину, сцепил руки и уставился на пол. - Было, - начал он, - несколько эпизодов, в которых я всего лишь выполнял целые цепочки действий, не осознавая этого. Насильственные действия. Эрик поднял голову, чтобы посмотреть на Кристину, пронзая ее глазом, находящимся под маской, который был таким ледяным и голубым, что казался почти прозрачным. - Это начинается с ярости, с крови, стучащей в ушах. В глазах темнеет. А потом - ничего. Время и память перестают существовать, пока я не приду в себя и не удостоверюсь в том, что наделал. "И это случилось во время Дон Жуана?" Эрик кивнул. - Я видел, как ты ждала за кулисами, держась за руки с этим щеголем, и пришел в ярость. Мне пришло в голову, что, если бы мы могли спеть вместе, то ты могла бы увидеть, вспомнить, ту связь, что у нас была. На самом деле, тогда на сцене, я решил, что, возможно... - Он покачал головой и безрадостно рассмеялся. - Нет. Это было свидетельством твоих актерских способностей, полагаю. Кристина не стала поправлять его и надеялась, что он не заметил паники, охватившей ее тело. - Следующее, что я помню, - продолжил Эрик, - как шел по сцене в плаще Пьянджи. И нутром чуял, что натворил. "Но ты же сожалел об этом?" - В то время - нет. - Он отошел от стула и вытянул руку, чтобы опереться на одну из перекладин кровати. - Я не стану притворятся, что мне нравился этот человек, Кристина, но согласен, что это было плохим решением. Прости меня. О, как же она кипела от злости. Плохое решение! Как будто лишение чужой жизни являлось просто ошибкой на пути к его цели. Девушка никогда не понимала преданности Убальдо Пьянджи к Карлотте, но вряд ли из-за этого стоило умирать. Он всегда был вежлив с Кристиной, несмотря на вендетту своей любовницы, и всегда проявлял готовность работать, владея звучным голосом с впечатляющим мастерством. "Тебе нужно не только мое прощение, - написала она, - но даже его ты не сможешь получить, если не осознаешь ценность жизни, которую отнял." - Твое прощение - единственное, чего я ищу, - отрезал Эрик. "Его не будет." Он выдохнул, воздух со свистом выскользнул через дырки в маске. - Возможно. "Ты сказал, что таких эпизодов было несколько." - Еще была люстра. "А смерть Буке?" Эрик медленно и глубоко вздохнул. - Нет. Он стал слишком надоедливым. Что ж, по крайней мере, Эрик был честен. Однако от этого признания ее затошнило. "Что спровоцировало все эти случаи? Почему так много ярости?" Здесь он снова внимательно посмотрел на нее, и открытая часть его лица выглядела предельно честно и открыто. - Я был убежден, что ты спасешь меня, и цеплялся за это любой ценой. Горе тому, кто хотел вмешаться. "Включая меня." Эрик вздрогнул, как будто бы она ударила его. - Да. Темноволосый и импозантный, он казался ей очень похожим на человека. Конечно, Эрик был крайне эгоистичен, но нетрудно было понять, как ему, такому замученному и изолированному, отчаянно хотелось спасения. Она знала, что ей не нужно, не следует, извиняться, но Кристина хотела, чтобы Эрик знал об ее сочувствии, даже если никогда не сможет до конца передать, как была подавлена, когда оставила его таким разбитым и одиноким. "Мне жаль, что я не смогу быть такой для тебя." Глаза Эрика расширились, когда он перевел взгляд на ее лицо. - О, но ты была, Кристина, - это было сказано с тихим почтением, - возможно, не так, как я надеялся, но ты показала мне, что мое спасение полностью в моих руках. Она посмотрела на него с недоверием, не веря своим ушам. Девушка не ожидала, что он возьмет на себя ответственность за свои действия, не говоря уже о том, чтобы приписать это ей. - Я перенес много жестокости за всю жизнь, - продолжил Эрик, - и решил ответить злобой. Но ты! Сколько жестокости тебе пришлось перенести от моих рук, но ты ответила состраданием! Ты все еще продолжаешь это делать, хотя я совершенно этого не заслуживаю. Ты ангел, святая, и мне было бы радостно броситься к твоим ногам. От его слов Кристине стало не по себе. Она была далека от святости и не хотела, чтобы ей поклонялись. "Не надо. Идолопоклонство, возможно, и привело нас к этому." Эрик кивнул. - Теперь я это понимаю. Но до тебя, моя дорогая, у меня не было большого опыта в общении... Ради всего святого, Дон Жуан казался мне образцом для подражания. Кристина не смогла удержаться и улыбнулась. Ей даже пришлось закусить губу, чтобы не разразиться беззвучным смехом. Совершенно непонятно, как гений может быть таким невежественным, когда речь заходила о человеческом взаимодействии. Его лицо смягчилось. - "Роняй свою улыбку по временам, - сказал он ей. - Я буду ею жить". Кристина вопросительно посмотрела на него, хотя что-то внутри нее затрепетало и потеплело от его слов. - Шекспир, - ответил Эрик. - Ах, Кристина, если бы я мог показать тебе, как ты изменила меня. Она подумала, что он уже сделал это, открыв себя перед ней. Но девушка решила ухватиться за эту возможность. "Больше никаких убийств." Эрик поджал губы, когда Кристина показала ему страницу. - Это слишком сложно, - возразил он, - учитывая нынешние обстоятельства. Девушка решительно кивнула. - А, - продолжил Эрик, - возможно, это и есть твоя цель. Хочешь, чтобы я умер от рук этих людей, зная, что я сделаю все, о чем ты попросишь меня. В его голосе не было горечи, только смирение. Ее глаза расширились и стали как блюдца. Неужели он действительно думает, что она хочет его смерти? Кристина вдруг поняла, что очень рада, что Эрик не умер после всего произошедшего. Восемь месяцев неведения - вот почему он преследовал ее во снах? Но она знала об этом, не так ли? Потому что была неразрывно связана с ним, даже через барьеры пространства и времени, и девушка непременно бы почувствовала, если бы он исчез с этой земли: ангел музыки, высокий, мрачный и задумчивый, ее противоположность во всем, кроме музыки, которая свела их вместе. Даже сейчас воздух слегка потрескивал между ними, гудя от напряжения. Кристина с жаром покачала головой, показывая, что не желает ему смерти. Она не могла сказать, что заставило ее сделать то, что она сделала - пьянящий порыв благодарности, за то, что он был жив и цел, или, возможно, появление его уязвимой человечности - но Кристина обнаружила, что встала с кровати, чтобы подойти к нему. Девушка услышала, как рвано вздохнул Эрик, когда она обхватила руками его торс, а затем положила голову ему на плечо и несмело обняла. - Кристина, - ее имя было не более, чем дрожащим вздохом, сорвавшимся с его губ. Длинные руки обхватили спину и плечи девушки, притянув к себе еще сильнее, и он прижался щекой к ее макушке. Мышцы Кристины расслабились, когда она почувствовала, как его сердце глухо стучит в груди. Это объятие было слишком легким, слишком естественным, и она поняла как одинока, как жаждет простого человеческого контакта. Конечно, это также объяснило бы теплые завитки желания, которые начали сплетаться вокруг ее живота. Некоторое время они продолжали так стоять, прежде чем Эрик тихо пробормотал: - Как мне проститься с тобой во второй раз? Значит, он намерен был отпустить ее. Кристина вздохнула от удивления, а затем удивилась, почему вообще удивлена. В конце концов, Эрик должен уйти. Если не было ничего удивительного в том, что она чувствовала, то откуда это ощущение... тоски? Повинуясь порыву, Кристина подняла голову, чтобы посмотреть на него, и ее губы ненароком оказались в опасной близости с линией его губ. Она замерла, судорожно вздохнув. В мыслях у девушки мгновенно прокрутились все фантазии, хорошие или плохие, которые терзали ее в последние восемь месяцев, фантазии, связанные с этими губами. Были ли они такими же мягкими и податливыми, как помнила Кристина? Их рты почти касались друга, ожидая, пока теплые вздохи смешаются и поменяются местами. Им нужно было лишь малейшее усилие, чтобы начать контакт. Девушка чувствовала по прерывистому дыханию Эрика и по напряжению в его теле, как сильно он этого хотел. Но все же сопротивлялся. Казалось ли ему, точно также, как и ей, что подобное ничем хорошим не закончится? Или Эрик просто ждал разрешения? Идея вознаградить его привела ее в ярость. Она все еще была так зла на него, после всего этого времени, но, казалось, это только подпитывала ту самую безрассудную часть, которая жаждала уступить своей жажде ласки после стольких месяцев самоизоляции. "Перестань думать, - призывало ее тело, - Перестань думать и сдайся." Кристина сглотнула. Это простое действие заставило губы закрыться, вызвав невольное прикосновение к его рту. От этого по всему ее телу пробежала волна, а он издал тихий вздох. Девушка подумала, что назад пути не было. Внезапно раздался сильный стук в дверь, и они оба отпрянули друг от друга. Кристина отодвинулась от него в смущении, и, только увидев напряженную и настороженную позу Эрика, поняла, что в стуке таится угроза. Он сунул руку во фрак и подвинулся поближе к двери, без сомнения, чтобы приготовить пенджабское лассо. Девушка стояла неподвижно, ожидая и желая, чтобы ее ноги перестали дрожать. Наконец Эрик, закончив приготовления, наклонился вперед, чтобы посмотреть в глазок. В тот же миг его плечи расслабились, и он отстранился. - Оставь белье за дверью и уходи, - громко сказал мужчина. - Я, кажется, уже просил не менее пяти раз, чтобы меня вообще не беспокоили! Еще одно нарушение, и твое начальство будет оповещено. Кристина услышала приглушенное: "Да, месье", - с противоположной стороны двери, и тогда Эрик отступил назад и вздохнул. - Неужели так много требуется от компетентного персонала? - Проворчал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Эрик посмотрел на Кристину, но девушка отвела взгляд. Ей не хотелось повторения того, что произошло между ними. Она все еще чувствовала жар его глаз, и прошло много времени, прежде чем он снова заговорил. - Я поселю тебя в отеле до тех пор, пока ты не найдешь себе постоянное место жительства, а сам уведу преследователей подальше от города, так что ничто не будет тебе угрожать. Только прошу, давай дождемся вечера, чтобы опять иметь покров темноты в своем распоряжении. Она кивнула в знак согласия. - Очень хорошо. - Эрик подошел к ней в несколько легких шагов, изящный подобно коту, и поднял блокнот, чтобы отдать ей. - А теперь, будь так добра, я хотел бы узнать, чем ты занималась все это время. Кристина старалась излагать все как можно короче, заметив, что Эрик изо всех сил старается сохранять бесстрастное выражение лица, когда дело коснулось разорванной помолвки, а потом и ее работы. Он, казалось, решил воздержаться от комментариев, за что девушка была от души ему благодарна. Когда Кристина рассказала все, он просто поблагодарил и оставил ее в покое. Хотя день был таким длинным, девушка с удивлением обнаружила, что не чувствовала себя неловко. Эрик, казалось, вполне довольствовался их молчанием и предоставил ей полную свободу действий. Кристина заштопала чулки и сделала ему перевязки, прочитала книгу, которую держала в сумке, и написала Мэг расплывчатое письмо, где сообщила, что нашла новое место жительства и скоро перешлет адрес. Тем временем, Эрик проводил большую часть времени за письменным столом. По складыванию бумаги и воску, она поняла, что эта переписка, и заинтересовалась, но решила, что это совсем не ее дело. Поэтому Кристина смирилась с тем, что оставалось лишь украдкой поглядывать в его сторону. Девушка думала, подписывает ли он еще письма как П.О.? Эрик занимался организацией обеда и чая. Ближе к вечеру их общее беспокойство казалось почти осязаемым, и мужчина начал мерить комнату шагами. Кристина не могла оторвать от него глаз хотя бы на секунду. Все в нем было изящным и величественным, и он двигался чувственностью, которая захватывала дух, и, казалось, даже не замечал этого. Неудивительно, что Эрик очаровал ее когда-то: его стать в сочетании с мелодичным голосом не могли не завораживать. - Может, - вдруг сказал он, - мы поиграем в карты? Кристина сразу оживилась: они с отцом часто играли в карты. Девушка согласилась, и Эрик вытащил колоду. Он наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица, когда Кристина взяла карты и начала тасовать их. Интересно, когда Эрик находил возможность играть в карты с другими людьми? Безусловно, он был хорош. Его длинные пальцы манипулировали картами так быстро и ловко, что, наверное, мог бы мухлевать, и она даже не заметила бы этого. Ходы Эрика были быстрыми и расчетливыми, и Кристина постоянно ощущала, что он всегда на два шага впереди нее. Однако девушка имела много опыта, а потому не отставала. Она видела, что ему приходится прилагать усилия - возможно, больше, чем предполагал изначально. В конце концов, Эрик все же победил, но разрыв оказался минимальным. - Хорошо сыграно, - похвалил он ее. - Было приятно иметь дело с достойным соперником. Благодарю тебя. Он собрал карты и отправился добыть для нее небольшой ужин. Когда стемнело, Кристина собрала свои вещи и последовала за Эриком на крышу соседнего здания. Они перебрали множество вариантов для ее дальнейшего пребывания: он хотел, чтобы у нее было как можно больше удобств, в то время как она прекрасно понимала, насколько будет выделяться среди более богатой клиентуры. Кроме того, чем меньше Кристина будет полагаться на его деньги, тем лучше. Наконец-то они смогли остановиться на чем-то среднем. К тому же ей было рукой подать до прачечной, но Кристина предпочла не озвучивать этого. К счастью, Эрик не стал снова вести их через канализацию. Вместо этого он выбирал боковые улицы, а сам наклонял голову вниз, чтобы шляпа с полями могла скрывать его лицо. Кристина держала капюшон своего плаща плотно затянутым на голове, изо всех сил стараясь не отставать от длинных и быстрых шагов, которые заставляли черный плащ развеваться позади. Эрик остановился в квартале от выбранного отеля. Повернувшись к ней, он вытащил из кармана фрака толстую пачку аккуратно сложенных банкнот и сунул ей в ладонь. Кристина знала, что возражать бесполезно, поэтому спрятала деньги за корсаж. Если повезет, то ее ограбят, как только она останется без компании Эрика. - Здесь достаточно, чтобы поддерживать тебя в течение некоторого времени, если ты решишь искать другую работу, - пояснил мужчина. - И, буду честен, я надеюсь, что ты это сделаешь. Кристина почувствовала злость. Кто он такой, чтобы полагать, что имеет право выбирать за нее жизнь, особенно сейчас? У нее было искушение швырнуть ему деньги обратно, но она проглотила гордость, предпочитая не спорить. Ее реакция, очевидно, не ускользнула от него. - Знаю, что это не мое дело, но я чувствую, что ты потерялась, и у меня больше нет в этой жизни желаний, кроме как знать, что у тебя вновь получилось найти себя. - Он поднес свою руку к ее лицу, но заколебался и опустил обратно, так и не прикоснувшись к девушке. - Надеюсь, что у тебя будет хорошая жизнь, Кристина Даэ. Она почувствовала, что должна что-то сказать. Конечно, у нее не было голоса, но, несмотря на это, девушка изо всех сил старалась понять, что чувствует по поводу этого расставания. Наконец, Кристина слегка кивнула. На его лице появилось выражение покорности судьбе. - Прощай, ангел, - сказал он хриплым голосом. С широким взмахом плаща Призрак исчез в ночи.

***

На следующий день Кристина вернулась в прачечную. Она еще не решила, чем решила заняться вместо этого, если уж на то пошло, и не могла, тем временем, бросить работу. Следующие несколько дней ее занимали мысли об Эрике: действительно ли он вернулся в квартиру за телом, куда собирался идти потом, насколько страстно обнял ее, когда она обняла его, должна ли она была сделать что-то другое при их расставании. Кристина была более потрясена воссоединением, чем хотела признавать. В остальном жизнь шла своим чередом. Каждый вечер она возвращалась в отель измученная и грязная. Костяшки ее пальцев продолжали хрустеть и кровоточить. Мясник из соседней лавки продолжал глазеть на нее со своего крыльца, время от времени бросая в ее сторону неуместные колкости. Пока он не прикасался к ней, она могла не обращать на это внимания. Однажды Кристина даже улыбнулась при мысли о том, что Эрик мог бы сделать с этим человеком, если бы был тут, но быстро и виновато отбросила эту мысль. Как неправильно, упрекнула она себя. Ситуация достигла апогея через неделю, когда одна из прачек сообщила ей, что какой-то мужчина спрашивает Кристину за пределами магазина. Девушка задержалась в задней комнате до позднего вечера, надеется, что он потеряет интерес и уйдет, и была рада, что так оно и вышло. Однако на следующий день ситуация повторилась. - Этот мужчина снова спрашивает тебя, - сказала ее коллега в самом конце их длинной рабочей смены. Раздраженная, Кристина стянула фартук и накинула плащ, на этот раз готовясь встретить проблему лицом к лицу. Если она не могла достучаться до него жестами, то, по крайней мере, могла указать ему на полицейский участок в двух кварталах отсюда. Конечно, Эрик поймет это. Но его не было снаружи прачечной, когда она вышла. Вместо этого к фасаду здания прислонялся другой человек, небрежно засунув руки в карманы. Она знала его, но не могла вспомнить. Увидев девушку, он одарил ее обескураживающей улыбкой, и тогда Кристина поняла: это был тот второй коренастый итальянец, который находился тогда в квартирке. - Buonasera, - сказал он, улыбаясь еще шире. Кристина колебалась всего секунду, а затем развернулась и побежала обратно в прачечную. Однако, она столкнулась лицом к лицу с другим, более высоким, темноволосым мужчиной, который отодвинул в сторону свой пиджак, чтобы продемонстрировать ей свой пистолет, висящий на поясе. - Он не говорит по-французски, - сказал коренастый мужчина позади нее, - но вы понимаете, что ему хочется сказать, не так ли? Я должен попросить вас пойти с нами. Медленно и неохотно Кристина кивнула. Мужчины обступили ее с обеих сторон и повели прочь от прачечной, за много кварталов к северу, пока, наконец, не достигли более тихого места, где выволокли ее в переулок. Коренастый итальянец достал кусок веревки и связал Кристине запястья. - Мне это не нравится, - пояснил он, - но мы же не можем позволить узнать вам наше местоположение, да? Затем ей закрыли глаза, заткнули рот кляпом и бесцеремонно закинули на плечо второго мужчины. Остальная часть была полна неудобства, ужаса и унижений. Горячие слезы текли из ее глаз, пропитывая повязку. Как они нашли ее? Почему они нашли ее? И что теперь собираются с ней делать? Кристина поняла, что путешествие подходит к концу, когда услышала скрип открывающейся двери, и звук от мужских ботинок стал более звонким из-за дерева под ногами вместо тротуара. Вдалеке послышалась итальянская речь. Ее отнесли вниз по лестнице - может быть, в подвал - а затем, наконец, поставили на ноги. Повязку и кляп сняли, и она чуть не задохнулась, когда ее глаза привыкли к свету. Она узнала стоявшего перед ней мужчину: долговязого, загорелого, с гладко выбритым лицом и темными волосами. Он снова улыбался, но его глаза казались холодными. - Здравствуйте, синьорина.