Невоспетая

Когда она поняла, что ее голос вернулся, то первое, что сделала Кристина, запела. Конечно, "пение" - являлось крайне лестным термином для того, что вырывалось из ее горла: одна, грубая нота, которая тянулась на протяжении четырех тактов, а после надломилась и растворилась в воздухе. Но этого было достаточно: Кристине просто хотелось удостовериться, что существует даже малейшая возможность, что она когда-нибудь снова запоет. Земля начала уходить у нее из-под ног. Одинокий крик сорвался с ее губ. Кристина попыталась сдержаться, но трещина в самообладании ослабила защиту, и эмоции хлынули к горлу, пока плотина и вовсе не сломалась. Теперь девушка всхлипывала по-настоящему, стонала, причитала, икала и кричала так, как никогда, боясь, что упустит момент. Ситуация давила на ее плечи, и Кристина опустилась на колени, положив руки на бедра, пока слезы окончательно не размыли местность в глазах в желто-зеленый туман. Она даже не могла сказать, почему именно плачет. Конечно, Кристина чувствовала облегчение из-за возвращения голоса, но настоящий ответ, казалось, исходил откуда-то из глубины ее души. Возможно, она уже скучала по Эрику, все еще злясь на него. Возможно, боялась за них обоих, когда думала о том, что ждет впереди. Или, возможно, просто потому, что Кристина, наконец-то снова ощущала себя целой и невредимой - и это произошло до того, как она услышала собственный смех. Когда слезы отступили и девушка встала, чтобы отправиться обратно в Неаполь, с ее лица не сходила улыбка. Однако возвращение голоса создало новую проблему: он не соответствовал мужской одежде. Ей на мгновение пришла в голову мысль притвориться немой, чтобы сохранить свою мальчишескую маскировку, так как это было безопаснее. Но Кристина рассудила, что гораздо проще нанять частную лодку в Палермо, если иметь возможность говорить. Как только она смогла, то нырнула в густую рощу, чтобы переодеться. Ее простая юбка, подъюбник и обычная блузка лучше всего подойдут в данной ситуации. Кристина решила, что спешить больше некуда, что смягчало последствия от отказа удобных брюк. Туфли девушка оставила на месте, они хорошо служили ей во время путешествия, а мягкая кожа обволакивала ноги. Повязав голову платком, она двинулась дальше. Девушка была не так уж далеко от города, но прогулка заняла полчаса. Кристина шла по железнодорожным путям и по дороге упражнялась в итальянском - в основном для того, чтобы согреть голос, охрипший за месяцы бездействия. Она даже не знала, как начать торговаться на этом языке, но вместо этого планировала поспрашивать, пока не найдет кого-то, кто говорит по-французски, а затем надеяться на лучшее. На окраине города Кристина подошла к первому попавшемуся продавцу воды и, напившись, наняла экипаж, чтобы ее отвезли в доки. Неаполитанский порт представлял собой устрашающий лабиринт доков, верфей и причаленных судов - от шатких деревянных рыбацких лодок до массивных пароходов и океанских лайнеров. В воздухе стоял густой запах рыбы и рассола. Здесь было гораздо оживленнее, чем два дня назад, когда Эрик нашел ее здесь, и она не могла не чувствовать себя так, как будто мешалась всем, пытаясь проскользнуть через суету деятельности. По крайней мере, девушка была уверена, что одна маленькая шведка с багажом не станет выделяться среди загорелых и жилистых портовых рабочих, слонявшихся по палубам в грязных рубашках с закатанными до локтей рукавами. Кристина молилась, чтобы Эрика не было рядом. Найти кого-то, кто говорил по-французски, оказалось невозможно и утомительно. Большинство мужчин, которых она нашла, вероятно, никогда в жизни не покидали Италию; они избегали зрительного контакта и отвечали извинениями и покачиванием головы. Некоторые абсолютно игнорировали ее. После стольких отказов, глаза Кристины начали слезиться от разочарования. Неужели она действительно зашла так далеко только ради того, чтобы споткнуться об языковой барьер? Тем не менее, девушка продолжала спрашивать, пытаясь придумать другой план. А потом, каким-то чудом, мужчина, к которому она обращалась, протянул ладонь, чтобы успокоить ее, и позвал кого-то еще. Бородатый мужчина с волосами цвета соли с редкими темными прядями повернулся к ним лицом. Он был таким же высоким, как Эрик, но более мускулистым, и на плече у него болталась тяжелая веревка. Она встревожилась из-за раздражения, проступившего на его лице, но оно быстро смягчилось, как только мужчина узнал итальянца, который начал к нему обращаться. Ее также успокоил этот обмен репликами, потому что, несмотря на грубоватый вид канатоносца, Кристина была почти уверена, что итальянец назвал его capitano. - Француз, да? - Поинтересовался мужчина с усмешкой, подходя ближе. Собеседник указал на нее, и улыбка капитана тут же исчезла. - Ах. Могу чем-то помочь, мадемуазель? Кристина сглотнула, когда другой мужчина исчез из поля зрения. - Да, месье. Я ищу лодку до Палермо в ближайшее время, но не говорю на итальянском и пытаюсь найти хоть какую-то помощь. Деньги и размещение не имеют значения. Он нахмурился. - Пассажирский паром отходит в Палермо в пять часов, от Porto Grande. Идите несколько минут по этой набережной и увидите знаки. Капитан отвернулся прежде, чем Кристина успела ответить, и девушка бросилась за ним. - Месье! Пожалуйста, подождите! - Ее хриплый голос еще не достиг той громкости, на которую она рассчитывала, но когда Кристина догнала его и дернула за рукав, капитан обратил на нее все свое, хотя и раздраженное, внимание. - Я должна уехать как можно скорее, а до пяти часов еще очень далеко. Разве нет другого выхода? Он пожал плечами. - Я не знаю ничего, кроме грузовых кораблей. Девушка почувствовала, как ее отчаяние снова всплывает на поверхность, но на этот раз она решила не подавлять его. Если придется манипулировать своей женственностью, то пусть будет так. Кристина была в состоянии сыграть роль девицы в беде. Ее ответ, когда он сорвался с губ, был чуть громче шепота, и она изобразила в своих распахнутых глазах печаль, смотря на мужчину сквозь трепещущие ресницы. - Пожалуйста, помогите мне найти что-нибудь, месье. Вы моя последняя надежда. Он сразу почувствовал себя неловко. Его глаза метались по сторонам, смотря куда угодно, только не на ее лицо, а после мужчина раздраженно втянул воздух через нос. - Я капитан небольшого грузового корабля, идущего в Палермо. - Сказал он. - Но для такой леди, как вы, это вряд ли будет удобно. Кристина улыбнулась ему. - Я справлюсь. - Это ночное путешествие, в каютах только одно место, и у меня нет возможности просить команду жертвовать своими койками. - Тогда обойдусь тем, что мне предложат. - Кристина продолжала улыбаться, и это, казалось, застало его врасплох. - Мы отправляемся лишь в три часа, - добавил он. - Это достаточно рано для вас? Девушка кивнула, мысленно молясь, чтобы его судно обогнало пассажирский паром, и он вздохнул, перекидывая веревку на противоположное плечо. - Тогда пойдемте, - позвал мужчина, и Кристина последовала за ним на судно. Капитан представился Люком Ренье, старым моряком и капитаном небольших торговых кораблей в Средиземном море. Он рассказал, что ходил из Марселя, пока не умерла его жена, после чего перебрался в Неаполь. В настоящее время вместе со своей командой, состоящей из шести человек, готовился везти партию неаполитанских вин в Палермо для одного торговца, а оттуда - партию хлопчатобумажной ткани для другого. - Как вы думаете, он заметит, если в пути пропадает бутылка или две? - Поинтересовался мужчина, подмигнув ей, пока они осматривали судно. Капитан показал Кристине, где на палубе можно посидеть, чтобы наблюдать за происходящем в бухте, а после повел ее под палубу к грубому дощатому столу и скамьям, служившими, как он выразился, "столовой", на случай, если она захочет скрыться от солнца. Девушка была счастлива следить за происходящим - это позволяло отвлечься от тревоги, которая начала прожигать дыру в ее внутренностях. Когда судно, наконец, вышло в море, с него открывалась захватывающая дух панорама удаляющейся береговой линии и еще лучший вид на Везувий с левого борта. Как только корабль пересек воды между материком и маленьким островом Капри, перед ними открылись гигантские просторы водной глади. Ее охватило благоговение. Остаток дня она провела на палубе, наблюдая за морскими птицами и проплывающими мимо кораблями, а также стараясь скрыться от воздействия солнца, которое оказалось гораздо более жестоким, чем то, к чему привыкла Кристина. В конце концов, девушка присоединилась к капитану и нескольким членам команды за импровизированным обеденным столом. Она надеялась, что вино не было украдено из груза, но все равно выпила его, и это придало ей смелости. - Капитан, - обратилась к мужчине Кристина под конец трапезы, - вы что-нибудь знаете о мафии? Все за столом замерли. Три члена экипажа переводили широко раскрытые взгляды с нее на своего капитана, который слегка кивнул им и пробормотал что-то по-итальянски. Они быстро разошлись, и мужчина повернулся к ней. - Вы их напугали, - известил он с бледной улыбкой, а после подмигнул. - Но вам следует знать: любой, кто говорит о мафии прямо, подозревается в том, что является информатором и потенциальной угрозой. Либо вызывает их гнев. - Понимаю, - ответила девушка, - но, поскольку, мы доверяем друг другу... Она замолчала, не зная, как продолжить. - Я не знаю причины, которая вызвала такой живой интерес к этому вопросу, но посоветовал бы вам держаться от них подальше. - Капитан Ренье уставился на стол и потер голову. - Но что можно сказать? Я несколько раз оказывался жертвой кражи груза, поэтому сдался и купил себе их защиту. И полностью осознаю, что источник спокойствия и источник кражи - одни и те же лица, но они владеют городом, а я должен зарабатывать на жизнь. - Ясно, - отозвалась Кристина, и он посмотрел на нее. - Имеет ли это отношение к делу, требующему такую срочность с вашей стороны? Вам, конечно, не обязательно рассказывать все мне, но, возможно, я смогу помочь. - Я должна найти семью, с которой никогда не встречалась, - призналась она, - у которой могут быть связи с мафией, и убедить ее не убивать того, кто мне дорог. Кристина увидела, как он приподнял брови, но не отступила. - Честно говоря, даже не знаю, с чего начать. У них... был... родственник, и я могу только надеяться, что кто-нибудь узнает его имя и укажет верное направление. Капитан с досадой погладил бороду. - Будут ли мои попытки отговорить вас держаться подальше хоть какой-то эффект? - Кристина покачала головой, и он вздохнул, поднимаясь со своего место. - Ринальдо - уроженец Палермо, и был знаком со многими из более известных семей. Подождите здесь, я приведу его. Девушка сидела на месте и старалась не закрывать в глаза, сонная после утреннего солнца и вина. Когда капитан вернулся, то она увидела рядом с ним долговязого молодого члена команды, который посмотрел на нее такими большими испуганными карими глазами, что Кристина решила, что он выглядит крайне похожим на пугливого оленя. - Я сказал ему, что вы ищите семью.. как его зовут? - Убальдо Пьянджи. - Закончила она, и лицо Ринальдо побледнело. Юноша перевел взгляд с Кристины на капитана, словно раздумывая, стоит ли ему сказать или же сбежать, а затем разразился потоком отчаянных итальянских слов. Девушка могла только ждать, пока он закончит. Наконец, капитан повернулся к ней с серьезным лицом. - Он говорит, что весь город оплакивал потерю этого человека. Отец синьора Пьянджи давно умер, и его мать, вероятно, проживает со своим братом Пьетро Витале. - Наступила напряженная пауза. - Ринальдо считает, что он capo. Мужчина сказал это с такой серьезностью, что Кристине стало стыдно, что она не поняла. Ее невежество, должно быть, казалось очевидным, потому что капитан поспешил объяснить. - Это означает, что он находится в положении некоторой власти и командует группой мафиози более низкого ранга. Синьор Витале подчиняется непосредственно главе местного мафиозного подразделения. Девушка медленно кивнула. - Все это... имеет смысл. - Вы готовы передумать? - Нет. - Она почувствовала себя глупо и посмотрела на свои руки. - По крайней мере, я должна поговорить с синьорой Пьянджи. Капитан Ренье повернулся к юноше, чтобы обменяться с ним несколькими словами. - Ринальдо поспрашивает, когда мы доберемся до порта. - Сказал мужчина Кристине. - Он уверен, что сможет достать адрес. Она была так благодарна, что непременно бы заплакала, если бы не так устала. - О, спасибо вам обоим, - произнесла девушка и повернулась к Ринальдо, чтобы повторить свою благодарность по-итальянски. Он слабо улыбнулся, но все равно выглядел так, будто в любой момент готов испугаться. Капитан отпустил своего подчиненного и жестом пригласил Кристину следовать за ним. - Вы, должно быть, устали, мадемуазель. Пожалуйста, располагайтесь в моей каюте на ночь, а я пойду спать к команде, если возникнет необходимость. - Он не стал слушать ее протестов, и, в конце концов, Кристина оказалась в уединении в отдельной каюте и в постели, куда более удобной, чем та, на которую рассчитывала изначально. Возможно, эти люди должны были удивить ее своим проявлением доброты к абсолютной незнакомке, но подобное встречалось Кристине сплошь и рядом в ходе предыдущих путешествий в детстве. Густав распространял это сострадание по натуре, и поэтому она никогда не испытывала ничего, кроме общего чувства комфорта и доброй воли, когда дело касалось всего человечества. Тогда Кристина подумала об Эрике. Как изменилась бы ее жизнь, если бы на каждом шагу приходилось сталкиваться со страхом и отвращением. Странно, насколько сильно она жаждала его присутствия. В начале их путешествия из Парижа Кристина находила утешение под защитой Эрика, ценила в нем острый ум, быстрые рефлексы и широту знаний. Его манеры также пленяли ее: быстрая походка, рябь на плаще, торжественный взгляд, зачастую скрываемый шляпой и маской. Все это вызывало трепет. В большинстве случаев она полагалась на своего спутника. В этот момент, однако, Кристина скучала по компании и прикосновениям Эрика в качестве мужчины, а не Призрака Оперы. Она страстно желала ощущать его кожу своей, касаться до щеки, обычно скрытой под маской, наблюдать за гетерохромными глазами, смотрящими на нее с лица, которое было уникально в своем роде. Скучала по тем моментам, когда он выстукивал пальцем мелодию на ее голом бедре и говорил с ней о музыке так страстно, что она почти забывала о потере своего певческого голоса. Но Эрик больше не пугал Кристину. Она больше не была тем маленьким воробушком, выглядывающим из-под его темного крыла. Нет, теперь девушка готова лететь рядом с ним. Конечно, некоторые особенности Эрика все еще нервировали ее, но никак не страшили. И Кристина станет бросать им вызов до тех пор, пока это будет необходимо. Прошла неделя с тех пор, как она впервые уложила его в свою постель, и еще меньше с тех пор, как впервые пришла к нему сама. И все же казалось, что они всегда делили это пространство, и теперь Кристина чувствовала холод и незащищенность без его тела, прижатого к ней. Девушка свернулась калачиком и попыталась представить себе Эрика, пока, наконец, не смогла заснуть.

***

Кристина проснулась от громкого стука в дверь. - Мы приближаемся к заливу, - послышался приглушенный голос капитана Ренье, и она с трудом поднялась. Оказавшись на палубе, Кристина чуть было не огляделась несколько раз, не веря своим глазам. Она часто задавалась вопросом, почему так много людей предпочитали жить на острове, задыхающимся под тяжестью собственного насилия и коррупции, но теперь все встало на свои места. Утреннее солнце танцевало на сине-зеленых водах залива и освещало широкую группу зданий того же цвета, что и песок на берегу. Город был окружен густыми рощами, как сказал капитан, цитрусовых и оливковых деревьев, а за ними местность переходила в широкие холмы и, наконец, горы. Это земля ярких земляных богатств, пригодных для царств разума. Прошло еще некоторое время, прежде чем они причалили, что дало новый толчок для тревоги, нахлынувший на ее тело. Пока Ринальдо бегал расспрашивать своих знакомых, Кристина крепко сжимала в руках свои саквояжи, а когда юноша вернулся с точным указанием места жительства Пьетро Витале, она не думала, что сердце может биться быстрее. - Мы не возьмем следующий груз до завтрашнего утра, - сказал ей капитан, когда девушка сошла с трапа на причал. - Если вам понадобится лодка в Неаполь до полудня, всегда добро пожаловать к нам. В его серых глазах читалась усталость, свидетельствовавшая о том, что мужчина не ожидал увидеть ее снова и, возможно, впервые за все время своего путешествия Кристина осознала, насколько беспечным был этот план. Девушка обдумывала это, садясь в экипаж, который отправился в резиденцию Витале. Возможно, в нем заключалась какая-то доля наивности, но на данный момент отказ ее разума все обдумать мог быть лишь способом самосохранения. Кристина зашла так далеко и потеряла так много за последние несколько недель, как теперь могла бросить все сейчас? Дневной свет здесь почему-то был ярче. Ее бледные радужки не могли приспособиться, и девушке пришлось щуриться, осматривая персиковый фасад искомого особняка: это был трехэтажный дом, достаточно просторный, но не показушно большой, облицованный камнем и штукатуркой с железными окантовками вокруг каждого окна. Судя по краткому обзору острова, Кристина заключила, что это была довольно типичная сицилийская резиденция. "А чего ты вообще ожидала?" - отчитала она сама себя, но все же почувствовала облегчение. Девушка позвонила в колокольчик, и ее встретила полная и угрюмая женщина в фартуке, которая пробормотала что-то, чего Кристина не поняла. В ответ она заставила себя улыбнуться и спросила синьору Пьянджи. Глаза женщины сузились, и та закрыла дверь перед лицом Кристины. Ошеломленная, девушка моргнула, глядя на тяжелую деревянную плиту. Она явно не являлась желанной гостей и не могла понять, почему. Кристина даже не была уверена, что служанка - как ей показалось - поняла просьбу. Девушка ждала, прислушиваясь к явным признакам активности, пока не сдалась и не потянулась к звонку. Дверь распахнулась прежде, чем Кристина успела сделать что-либо, но на этот раз на пороге появился мужчина. У него были темные волосы и усы, поседевшие по краям, и его коренастая фигура скрывалась под простым, но ухоженным коричневым костюмом. Что-то в густых бровях и вздернутом носе напомнило девушке разъяренного медведя... дурной знак. - Вы, должно быть, та француженка, которая спрашивает о моей сестре, - сказал он, и ее сердце пропустило несколько ударов. Кристина не была уверена, чего ожидала от capo, но дело заключалось не в этом. Конечно, мужчина казался пугающим, но все же выглядел так, словно мог быть чьим-то отцом или дядей, что и являлось правдой, а не тем зловещим врагом, которого она нарисовала в своем воображении. Его французский был с акцентом, но в остальном - превосходен, и к тому же мужчина казался хорошо образованным. - Синьор Витале? - Переспросила Кристина, и он кивнул. - Мария не принимает гостей, так что вы можете понять мои подозрения, когда я спрошу ваше имя и намерения. Ей пришлось напомнить себе как дышать, прежде чем заговорить. - Меня зовут Кристина Даэ. - Сказала она. - И я приехала из Парижа, чтобы поговорить с ней. Его взгляд скользнул по ее фигуре, не выдавая ни капли эмоций, а затем он открыл дверь шире. - Почему бы вам не присоединиться ко мне в моем кабинете, синьорина Даэ? Дом был тенистым и просторным, охлажденным сквозняком из открытых окон и пахнущим апельсинами и шафраном. Через открытую дверь рядом с гостиной виднелся закрытый дворик, выложенный брусчаткой и обрамленный темно-зелеными пальмами. В кабинете мужчина указал на стул напротив окна. Они сели лицом друг к другу, что, как девушка поняла, было отголоском ее предыдущих разговоров с Алессандро. Она ни в коем случае не считала себя напористой, но все свидетельствовало об обратном. - Должен признаться, - сказал синьор Витале, - что мы почти отказались от поисков вашего спутника в маске после наших последних усилий, и все же вы здесь! Это так неожиданно, что я не могу понять, чем обязан таким столь добровольным присутствием. - Как уже сказала, я надеялась поговорить с синьорой Пьянджи о делах, касающихся ее покойного сына. Но у меня также есть к вам просьба относительно нашего общего знакомого, так что мне хотелось бы высказать ее прям сейчас. - Просьба? Ах, синьорина Даэ, вы понятия не имеете, во что ввязываетесь. - Я прекрасно понимаю, во что ввязываюсь, - поправила она его дрожащим голосом. - На самом деле, мне известно, что вы и ваши подчиненные считаете себя людьми чести, и поэтому, надеюсь, что поддержите мою честь, когда я стану утверждать, что судьба этого человека должна быть в моих руках. Несколько секунд мужчина смотрел на нее, а потом разразился насмешливым смехом. - Возможно, я слишком мало вам доверяю, - отозвался он. - Как бы то ни было, честь, о которой вы говорите, заключается в форме верности нам и никому другому. И все же мне бы хотелось услышать, почему вам хочется решать судьбу человека, убившего моего племянника. Как Кристина была благодарна судьбе за то, что уже отрепетировала этот разговор в своей голове. Давление, которое девушка чувствовала в этот момент, являлось почти невыносимым, а жизнь Эрика, возможно, зависела сейчас только от нее. Ее руки дрожали. - Начнем с того, - сказала она, - что, несмотря на свою невиновность в этом деле, я становилась жертвой ваших людей гораздо чаще, чем хотелось бы. Он ничего не ответил, но девушка поняла, что привлекла его внимание. - Они приставали ко мне в моей квартире, так что я вынуждена была бежать и жить в отелях. Они похитили меня с места работы и держали в подвале в течение трех дней, прежде чем мне удалось спастись. И пока я сидела там, - Кристина подняла левую руку, где мизинец продолжал быть прикреплен к безымянному, - один человек намеренно сломал мне палец. За две недели, прошедшие после травмы, девушка привыкла к перелому и теперь даже не замечала его, но, тем не менее, мизинец еще не зажил. Подобное резюмирование проступков подогревало дремлющий гнев, а, вместе с тем, и уверенность в себе. - Он также, - продолжала Кристина, - отрезал мне волосы, чтобы воспользоваться ими в качестве приманки. Девушка увидела, как потемнели его глаза, когда она развязала платок, чтобы показать, что стало с ее каштановыми локонами. - Мне пришлось бежать, чтобы избежать дальнейших похищений, а в Риме меня чуть не задушили. Поэтому я хотела бы знать, синьор, как вы собираетесь компенсировать пытки и унижения невинной женщины. По крайней мере, у него хватило порядочности проявить раскаяние. - Да, я призывал к вашему похищению, - сознался он. - Но приказывал своим людям оставить вас невредимой. Подобное было сделано в обход моего приказа, за что приношу свои извинения. Нападавший в Риме просто не узнал вас, но едва ли у меня получится оправдаться за все ужасное обращение с вами. Если же вы желаете получить компенсацию, то мы можем предложить лишь финансовую составляющую. Но не просите меня отказаться от права на возмездие, об этом не может быть и речи. Я ждал несколько месяцев, чтобы всадить пулю в голову этому человеку за то, что он сделал с моей семьей. О, как Кристина старалась сохранить самообладание после таких ужасающих слов. - Я имею такое же право на возмездие, как и вы, если не больше, - ответила она тихим, но настойчивым голосом. Его густые брови сдвинулись на переносице, и мужчина скрестил руки на груди. - Продолжайте, синьорина. - Он манипулировал мной, преследовал и похитил меня, чуть не убил жениха, - порывисто сказала Кристина. - С тех пор я не знаю ничего, кроме страданий. Девушка подавила рыдание и продолжила, но уже тише. - Этот человек перевернул мою жизнь с ног на голову, синьор, и, как единственная жертва, с которой он поступил так несправедливо, я претендую на то, что принадлежит мне. Ее голос окончательно утонул в робости, и Кристина не отрывала взгляда от его глаз, когда мужчина смотрел на нее. Их прервали, когда дверь в кабинет распахнулась и в комнату ворвался еще один мужчина, одетый примерно также, как и хозяин дома, и с такими же усами, но выглядя намного выше ростом. Он уже начал быстро говорить по-итальянски, прежде чем заметил присутствие Кристины. - Ты, - выдохнул итальянец, глядя на нее широко раскрытыми глазами, словно девушка была призраком. - Я видел, как ты пела в день убийства Убальдо. - Мой кузен Антонио, - сказал синьор Витале, не сводя с него глаз. - В чем дело? Антонио бросил на Кристину неуверенный взгляд, а затем продолжил на своем родном языке, его интонации были такими быстрыми, что она не могла разобрать ни слова. Мужчины обменялись короткими фразами, и Антонио вышел из кабинета, после чего синьор Витале достал из кармана ключ, которым отпер ящик стола. - Мне сказали, что в городе появился человек в маске, который спрашивает о семье Пьянджи. - Сообщил он Кристине. Ее сердце бешено заколотилось, когда она увидела, что мужчина достает револьвер из открытого ящика и заряжает шесть патронов, один за другим, в барабан. - Возможно, вы захотите присоединиться к нам, когда мы встретим его во дворе. Витале встал и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты с пистолетом в руке. У нее не было выбора, кроме как последовать за ним. Мужчина вернулся в гостиную, мимо которой они проходили, но теперь в одном из кресел сидела приземистая темноволосая женщина. Возраст не был особенно добр к ее лицу, которое осунулось под тяжестью морщин и родимых пятен, но темные глаза смотрели на брата с тем, что Кристина могла описать только как детскую невинность. С этого момента стало ясно, что эта женщина не имела никакого отношения к охоте семьи. Синьор Витале обратился к ней по-итальянски, а следующие его слова, должно быть, предназначались исключительно для Кристины, так как она знала, что другая женщина не понимает по-французски: - Пойдем, Мария, и давай поговорим с человеком, который убил твоего сына.