you're perfect (when you're ruined)

– Хорошо выглядишь, – воркует Чимин, проводя большим пальцем по чувствительной головке члена Чонгука. Парень под ним напряжён, бедра дрожат. – Хорошо танцуешь, – Чимин провел пальцем обратно. – Хорошо поёшь, – вверх. – Хорошо рисуешь, – вниз. Тихие скулящие звуки вырываются через повязку, что была надета на Чонгука. Его губы приоткрыты и блестят, ему тяжело дышать. Чимину нравится, как красиво они выглядят вокруг кляпа. Но также он любит слушать все звуки, издаваемые его мальчиком. Чонгуковы бедра оторвались от кровати в попытке сильнее толкнуться в руку Чимина, молча умоляя его о большем. Пак мучительно медленно двигает рукой. – Хорош в спорте, – вверх. Палец Чимина блестит от предэякулята, пару капель которого он размазал по головке. – Такой умелый и талантливый, – прошептал Чимин в ухо Чонгуку, и парень поёрзал в нетерпении, когда Пак провел пальцем по его дырочке. – Блять… хён… Пожалуйста… – надламывающимся голосом умолял Чонгук. – Пожалуйста. – Ты так хорошо держался, Чонгук, – с фальшивым разочарованием произнес Чимин. – Ты правда хочешь, чтобы я остановился? – Нет! Я хочу… большего, – молит Чонгук. – Просто – – Тогда будь послушным мальчиком и расслабься для меня. Чонгук снова хнычет, его челюсть напрягается, когда он глубоко выдыхает. Чимин видит, что его бедра и плечи заметно напряглись. – Хороший мальчик, – одобряюще промурлыкал Чимин. – Хорошие мальчики заслуживают вознаграждение, не так ли? – Да, хён, – Чонгук отвечает быстро и нетерпеливо. Он всегда был несдержанным, думает Чимин любовно. С широко открытыми глазами, он искал похвалы с того самого дня, как переступил порог комнаты для практик. – Так какую же награду ты хочешь? – Хочу… хочу кончить, – сказал Чонгук, затаив дыхание. – Прошу. – Мм… – промычал Чимин, губами касаясь шеи Чонгука. Чон откинул голову, позволяя Чимину оставлять маленькие укусы-засосы на своей шее, прежде чем спуститься вниз вдоль его тела, оставляя поцелуи на своем пути. – Я был бы плохим хёном, если бы не приложил все усилия, чтобы позаботиться о тебе, верно? – дразнит он, на мгновение прижимаясь к члену Чонгука, а потом мажет языком по боку. Чонгук запрокинул голову в тихом стоне удовольствия, дыхание стало тяжелым и быстрым. Он издает задушенные звуки, пока Чимин очерчивает язычком его чувствительную головку. – Х-хён, – хнычет Чонгук, его бедра дрожат. – Хмм? – Чимин выдохнул на его член. – Б-больше, пожалуйста. Чимин на мгновение приподнимается, чтобы улыбнуться, прежде чем дать его малышу то, что он хочет, беря Чонгука в рот и начиная двигаться, постепенно становясь быстрее и отсасывая усерднее. – Я сейчас… сейчас, – Чонгук снова напрягся, тело словно натянутая струна, простыни сжаты в руках. Чимин не связал его руки только потому, что Чонгук знает, что лучше не прикасаться к себе или Паку без разрешения старшего. – Б-блять, Чимин, пожалуйста, – его мольбы перешли в тихие всхлипы, когда старший резко остановился. – Куда делось твоё уважение, хм? – голос Чимина низкий, а от того звучит опасно. Чонгук вздрогнул. Он может справиться со многими вещами перед камерой, где это всего лишь веселье и игры. Но тут, в постели Чимина, всё совсем по другому. – Наверное, я должен сказать, что продолжу, как только ты научишься хорошим манерам. Чонгук сглотнул. – Хён. – Вот так, – сказал Чимин. Член Чонгука побагровел от того, что долго был без внимания, но Чимину это все равно нравится. Ему нравится такой Чонгук: раскрасневшийся, тяжело дышащий и неудовлетворённый, но все равно беспрекословно выполняющий все Чиминовы указания и прихоти. – Было бы грустно, если бы сейчас все закончилось, да? Чонгук жалобно всхлипнул. – Да? – повторил Чимин. Стальные нотки были слышны в его голосе. – Д-да, – Чонгук ответил твердо. – Блять…хён… пожалуйста . – Пожалуйста что? – Трахни меня, прошу, – умоляет Чонгук. – Твой член…трахни. Мне нужно – блять. Пока он говорил, Чимин смазал пальцы, скользя ими вверх и вниз по проходу Чонгука, дразня его, обводя дырочку по кругу снаружи. – Хочешь их внутри, не так ли? – Б-блять… даа… – Чимин издал задумчивый звук, вводя кончик пальца внутрь. – Хён. – Больше звучало как рыдание. – Такой нуждающийся, – прошептал Чимин на выдохе, полностью входя пальцем в младшего. Чонгук тихо заскулил, и Чимин поспешил добавить еще один. Жар, окружающий их, и мысль о том, чтобы погрузиться в это тепло, заставила Чимина резко вдохнуть, добавляя третий, а затем четвертый палец. – Это было то, о чем ты думал во время интервью? – спросил Чимин, трахая его пальцами. – Думал о том, как будешь, разложенный на моей кровати, принимать мои пальцы и член, как маленький хороший мальчик? На протяжении интервью, плотный слой BB-крема достаточно хорошо скрывал это, но Чимин находился достаточно близко, чтобы заметить то, как легкий румянец покрыл Чонгуковы щеки, то, как он застенчиво отвёл взгляд, и то, как член Чонгука немного дернулся в его штанах, когда Пак его щедро хвалил. И теперь, когда камер нет, Чимин может любоваться покрасневшим лицом Чонгука, сверкающими розовыми губами, которые он слегка приоткрывает, когда стонет. Хоть на его глазах повязка, Чимин все равно может их представить прямо сейчас. Мокрый и разрушенный, со слезами, которые собираются на его ресницах, потому что его Чимин-хён ой как подло поступает с ним. И, конечно же, Чонгуков член, немного истекающий смазкой, находится в центре внимания. – Да, хён, – Чонгук вздохнул, когда Чимин дотронулся пальчиками до той самой точки в нём. - Б-блять. – Его бедра чуть-чуть приподнялись в попытке ощутить Чиминовы пальцы еще глубже. – Подготовишь себя для меня? – промурлыкал Чимин. Он готов схватить Чонгука под бедра и войти прямо сейчас, но младшего так легко смутить, и намного веселее смотреть, как он умоляет. – Х-хён… – звучит как мольба, даже несмотря на то, как много Чонгук и Чимин сделали невероятных, греховных вещей в стенах этой спальни, Чон всегда стесняется произносить их вслух. Чимин снова прикоснулся к этому месту, и Чонгука затрясло. – Я сказал разрабатывай. Чонгук громко сглотнул. – Я думал… – он прикусил губу, – о том как… ты будешь… а-ах.. т-трогать меня… б-блять, хё-хён, я не могу – – Хмм? – Чимин трахает его быстрее, с каждым толчком попадая прямо по чувствительной точке внутри Чонгука. Он сейчас едва ли способен соображать, губы движутся, издавая самые сладкие звуки, в то время, как он пытается составить предложение. Его щеки мокрые, несмотря на повязку на глазах. – С-скажи мне, что я т-такой… – блять! – хороший. Такой… б-боже… такой послушный… д-для тебя – и – о боже – – Не смей кончать, – говорит Чимин, замедляя темп пальцев, а Чонгук был готов разрыдаться. Он приподнял трясущиеся бедра вслед за Чиминовыми пальцами в надежде настигнуть свой разрушенный оргазм, когда Чимин их убирает, но потом он останавливается и заметно расслабляется обратно ложась на простыни. – Ты такой молодец, малыш, – сказал Чимин, проталкивая пальцы в Чонгуков рот. Чон послушно открыл его, и позволил Чиминовым пальцам скользнуть внутрь, обводя языком каждый. – Такой податливый. Ты прекрасно постарался, слушаясь меня. – Другой рукой он снял повязку, освобождая Чонгуковы глаза, что сверкают так мило со слезами на них. Теперь, когда его глаза открыты, они устремились на Чимина, такие огромные и всегда, всегда, всегда ищущие одобрения и похвалы старшего. Его идеальный малыш. Чимин вынул пальцы из Чонгукового рта и потянулся к лубриканту. – Готов? – Чонгук заскулил в подтверждение. Когда Чимин, наконец, вошёл в него одним плавным толчком, Чонгук уронил голову на кровать, его тело выгнулось дугой, а он издал полувсхлип-полустон облегчения. Его руки зарылись в простыни в попытке за что-нибудь ухватиться, когда Чимин начал двигаться. – Ты можешь касаться меня, – сказал Чимин, и лицо Чонгука озарила маленькая, скромная улыбка, которая мгновенно исчезла, сменяясь приоткрытыми губами и нежными стонами. Его руки незамедлительно нашли Чиминову спину, украшая ее красными полосами. Чимин трахает его так, как Чонгук хочет, жестко и быстро, срываясь на бешеный темп. – Блять, детка, ты так прекрасен. – Просто – хочу – быть хорошим – для тебя – говорит Чонгук между паузами. – Хён, еще. – Какая ты шлюшка, – бормочет Чимин, подтягивая Чонгука выше на свои колени, вбиваясь в него глубже. Сознание Чонгука далеко отсюда, чтобы дать нормальный ответ. – Тебе нравится, когда я так тебя трахаю? Блять, ты совершенен, малыш. Чертов идеал. – Чонгук откликается на похвалу, и Чимин целует его, глотая звуки, издаваемые Чонгуком, пока вылизывает его рот, рукой обхватив забытый член Чонгука между ними. – Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, – шепчет Чонгук, задыхаясь. – Хён, я сейчас – я больше не могу – – Кончи для меня, малыш, – промурчал Чимин прямо в ухо Чонгуку, мягко и интимно, относительно звукам звонких шлепков голой кожи о кожу. – Я разрешаю тебе. Чонгук кончает с приглушенным в Чиминовой шее криком, задевая руку и живот старшего. Он подносит запачканную в сперме руку Чимина к своим губам, пока Пак продолжал трахать его после оргазма, розовым язычком нежно облизывая пальцы хёна, прежде чем засосать их в рот. Младший бросает томный взгляд черных глаз на Чимина, и тому хватает одного такого взгляда, чтобы кончить, пока Чонгук вычищает Чиминову руку от собственной спермы. Чонгук падает на кровать уставший, но довольный, и Чимин выскальзывает из него, ложась рядом. Чонгук поворачивается к нему лицом, сворачиваясь калачиком возле тела любимого. – Это было так классно, – сказал он сонным голосом. – Так хорошо. – Но это ничто по сравнению с тобой, – проворковал Чимин и, даже будучи полусонным, Чонгук улыбнулся ему.