Поезд-ДА-Да-а

Вова направился в купе к ребятам, прихватив с собой в качестве закуски или угощения (кому как нравится), купленные в привокзальном магазинчике развесные конфеты. Его привлекла красно-черно-белая обложка с интересными надписями. Каждый мог выбрать себе сладости по душе и по призванию. Первым делом он ухватил конфеты с нарисованным на обертке скрипичным ключом и надписью «Музыка» с ликеровой начинкой. Потом отыскал «Моду» со вкусом шампанского и «Serenāde» и «Vāverīte» (что в простонародье переводилось просто как «белочка») с сочетанию дробленых лесных орехов и нежного пралине. Из поколения в поколение конфеты остаются одним из самых любимых лакомств, серенада вкусовых нюансов которого создается теми же ингредиентами, что использовались при изготовлении этого изделия в 1937 году — фруктовым желе, абрикосами, орехами… и небольшой порцией магии, известной лишь подлинным мастерам. Но больше всего Елистратова привлекли конфеты «Rokenrols» с ванильно-ореховой начинкой и вкусом виски. Также он насыпал в пакет горсть глазированных вафельных конфет «Kazino» с начинкой какао. И «Бон Пари» для попсы. Нашёлся подарок и для Стаси, которая отказалась от рафинированного сахара. Пока девушка отвернулась, он прихватил парочку сочных зелёных манго с красными пятнами на боку. Ему нравилось угощать людей чём-то вкусненьким, и вызывал интерес сам процесс готовки. А самое приятное — это потом наблюдать, как у накормленных с его помощью людей поднималось настроение. Все знали, что магическая особенности изменять эмоциональный фон на уровне вкусовых ощущений действует и на самого сурового и аскетичного участника коллектива, заметив в первую очередь, как он задорно шутил и становился душой компании после съеденных, или скорей выпитых угощений. Но так как все отдавали себе отчёт, что все-таки здоровье важней добродушного и веселого Глеба, то старались особо крепкого и вредного не проносить. И начали злоупотреблять сладким. Всякие тортики, пирожные, конфеты и десерты. Вскоре попытки раздобрить лидера сказались и на внешности, тоже заметно подобревшей. Наконец, осознав, что во всем надо соблюдать золотую середину, Вова стал приглашать Глеба в гости, где готовил полезную, но при этом вкусную пищу. Жарил на сковородке сочные стейки с изумительными соусами и приправами. Сушил в духовке мандарины и грейпфруты. Пёк аппетитные блинчики из фермерского молока и корицей. Один раз, сидя на кухне с мебелью из «Икеи», после записи «подложки» на макбуке, Вовка налил гостю брусничный чай, который невозможно было пить через трубочку, так как она забивался ягодами. И начал рассказывать технологию приготовления соуса к утке. — Добавляешь морковный сок с табаско… — серьезным тоном начал он, стараясь не упустить ни одного ингредиента. — О, Господи! — прервал его «начальник», — Тебя, что Станислава покусала? Какой сок, такой табаско… мы все пузыри энергии… я об этом сейчас думаю, а не о каких-то там кулинарных рецептах. «Это ты просто сегодня ещё мало конфет съел…» — подумал Владимир, обидевшись. «Но может Глебыч и прав», — размышляем потом Вова, почесывая заживающую рану на ноге от упавшего пармезана долгой выдержки, — «мы слишком много внимания уделяем таким незначительным и временным вещам. Но такова наша природа, от животных недалеко ушли, ещё эволюционировать и эволюционировать… Вот это человечище, великая личность! Стоило один раз гаркнуть на меня, а я уже просветлел». С бумажным пакетиком подмышкой Вова вышел в длинный коридор купейного вагона. Слева от него располагалась череда пронумерованных выдвижных дверей. «Вот же умные люди конструировали, — подумал он, — ещё сотни лет назад придумали такую конструкцию, экономящую пространство. И только совсем недавно современные мебельщики взяли её на вооружение, начав мастерить модные шкафы-купе». Мирное постукивание колёс нарушилось резкими контрастирующими и будоражащими слуховой аппарат громкими звуками. Раздался повторяющийся многократно один короткий, один длинный и один короткий — сигнал о том, что поезд разорвался (расцепился состав). — На тепловозах и электровозах стоят тифоны, — подумал Вова, — к сожалению, они воспроизводят не такие красивые гудки, как на паровозах… Тифоны же работают по принципу музыкальной трубы, а приводит в работу их — сжатый воздух. Неприятный звуковой диапазон, диссонирующий с его тонкими душевными струнами ощущался физически — покалыванием в позвоночнике. Как скрежет металла по стеклу, когда тебя всего передёргивает и хочется поскорей прекратить это издевательство над нервной системой. Хотя он знал некоторых людей, которым нравились подобные звуки. Ещё в школе сидя за партой, он видел, как некоторые кайфовали от противного царапания острым куском мела по доске. Все такие разные, — размышлял он, — и нас почему-то поместили на одну планету. И как мы можем здесь уживаться — если то, что для одного удовольствие, другому причиняет боль или вызывает отвращение? Может быть для того, чтобы сделать мир идеальным, надо отказаться от своих предпочтений, и терпеть особенности других? Но ведь идеальная картина тогда будет лишь внешняя, ведь внутри придётся ломать себя, разрушая своё чувство эго, и свою личность. Да уж, никогда не бывает все совершено, всегда есть какие-то «но». Даже если на чеке все работало, на концерте обязательно что-то пойдёт не так. С целью узнать источник неприятного звука, белобрысый посмотрел направо в направлении окна. За мутным стеклом в пыльных разводах он увидел мчащийся по соседней колее в противоположном от них направлении товарный поезд. Вместо вагонов там были большие желтовато-ржавые цистерны, перевозящие нефть и другие взрывоопасные жидкости. На цистернах надписи: «пропан — сжиженный газ — огнеопасно», «бутан», «жидкий хлор». Состав был такой длинный, что кажется ехал уже целую вечность, а канистры все не заканчивались. Он как заворожённый смотрел, пытаясь посчитать количество вагонов, но скоро сбился со счёта. И залип. «Шесть в периоде» — почему-то пришла в голову такая цифра, — «хотя почему шесть?». Мелькание в глазах в совокупности с давящим на ушные каналы диссонирующие звуками вводили чистое, омраченное лишь конфетами с коньяком, сознание в своеобразный транс. Казалось, что вагоны начали повторяться и пошли уже по второму и третьему кругу, он узнал одну из бочек с надписью 15—5157—03, которую уже видел чуть раньше. Голова закружилась и пересохло в горле. И вообще что-то странное творилось с сознанием. Кроме физических ощущений кома в горле и испытываемых трудностей с дыханием, казалось, что не хватает воздуха и вообще он сейчас умрет. Также изменилось и привычное восприятие окружающей действительности. Вокруг стало пасмурно, будто бы резко налетели тёмные грозовые тучи, пространство как-то сузилось, хотя никаких физических преград видно не было, это скорей казалось на уровне ощущений, что на него что-то со всех сторон давит. Будто бы он очутился в глубокой тёмной канаве или какой-то норе. Вова решил поскорей уйти отсюда и направился в сторону купе ребят. Там наверняка уже ждут его юра с Димой и Валерой, закуска окажется как нельзя кстати, а также непьющая Стася обрадуется его экзотическому фрукту. Он уже подошёл к нужному купе и протянул было руку, чтобы открыть, но вдруг услышал какие-то странные громкие хлопки чуть дальше, в зоне туалетов. Решив узнать что же там происходит, он двинулся в сторону опасности. — Не ходи туда — там тебя ждут неприятности! — послышался какой-то голос, доносящейся не понятно откуда — то ли из зловещей кабинки уборной то ли из его собственной головы. — А как же не идти, ведь они ТАК ждут! — с этими словам Вовка открыл дверь в тамбур, где на него со всех сторон навалилось плотное темное НЕЧТО, поглощающее и заглатывающее все что попадается на пути. Бесконечность. Огромная Чёрная дыра, запертая в маленьком тамбуре между вагонами обычного на вид скорого поезда Москва— Нижний.