Бездомный Бог. Глава 2. Смерть для тени.

       Ненавязчивый сигнал лифта оповестил о прибытии кабинки на двухсотый этаж, мгновенно наполнив помещение уютом и предвкушением, ставшим за последние полгода более, чем приятным и желанным. Что может быть лучше встречи после долгого рабочего дня с любимым человеком? Наверное, для Шэда — ничего.       За время пребывания в «Кроносе» Энди, апартаменты Господина медленно, но верно перевоплотились из тоскливого уныния обители теней и мрака в теплую, любимую берлогу, даже невзирая на постоянное присутствие частичек Легиона, и их периодический шепот. Это стало просто незаметно уходить на второй план, заполняясь более приятными ощущениями.       Возвращаться сюда теперь хотелось, и пожалуй, за весь день этот момент был самым трепетным и волнующим. Количество часов, разделяющее недолгую дорогу до рабочего кабинета сто пятьдесят шестого этажа после завтрака, и возвращение обратно в комфортную атмосферу собственного жилища вечером — Шэд проживал, как сумасшедший. Все мысли, посещающие его голову постоянно сводились только к одному: как можно быстрее расправиться с тягомотной работой и вернуться к Энди. Да, и стоит ли говорить о том, что сам Господин все это время находился совершенно не в этом мире, а витал где-то очень далеко, в белоснежных, пушистых облаках, предвкушая проведение очередного вечера один на один с мальчишкой? Такое поведение бросалось в глаза абсолютно всем, включая и ближайшее окружение, и просто сотрудников и подчиненных. Всю идиллию портило только одно обстоятельство: на поход в Элизиум парень так еще и не решился, а иных возможностей решения главной проблемы их отношений, он пока не видел. И, скорее всего, так и не увидит.       Собственно, этот непростой момент и являлся единственным камнем преткновения в их связи с Энди. Мальчишка торопил Господина, ожидая решения, но противореча самому себе, в Элизиум наотрез отказывался пускать, закатывая невообразимые истерики. И выхода из этой ситуации Шэд пока найти не мог, как ни старался. Да, ссоры на этой почве происходили часто и помпезно, но долго злиться друг на друга они не могли. Такой, своеобразный замкнутый круг, портящий своим присутствием всю потрясающую картину отношений.       — Ничего, прорвемся, — задумчиво пробурчал в ответ своим же мыслям Господин.       Створки глухо разъехались в стороны, явив взору мрачноватый и абсолютно тихий коридор. Встречающего каждый день, с радостной улыбкой Энди, не было. Коридор был пуст. Отсутствие громко хлопающих дверей, голосов, топота, да и в целом, проявления хоть какой-нибудь энергии, парня напрягло прямо с порога. Господина вновь встретил шепчущийся сумрак, лишенный жизни.       — Энди?! — сделав шаг из лифта, парень не спеша двинул вдоль по коридору, на ходу сбрасывая обувь и пиджак, кинув тот прямо на пол. Буквально через мгновение к пиджаку присоединился осточертевший за весь день галстук, словно удав постоянно сдавливающий плотным кольцом шею. Но теперь, в его отсутствии, можно было спокойно вздохнуть. — Котенок?!       Рука толкнула дверь собственной спальни. Открывшееся просторное помещение, как и коридор, оказалось пустым, чем еще больше вогнало в непонимание и тревогу, заставив стадо мурашек совершить конную пробежку по спине, и обдав кожу на шее покалыванием сотни мелких игл. В голове тихо нарастала паника. Нет, Энди, конечно и раньше мог отсутствовать дома — гулять по магазинам или просто по башне ему никто не запрещал, но в это время мальчик всегда возвращался на этаж, встречая Шэда.       Пройдя внутрь темной, холодной комнаты, наполненной еле различимым шепотом теней, Господин склонился над панелью наблюдения. Щелкнув парой кнопок, он осмотрел оставшиеся помещения этажа — ни в одном из них Энди он не обнаружил, все были пусты. Исключением стала только спальня Садако — горничная была на месте, удобно расположившись в большом кресле, девушка стеклянным взглядом изучала стену перед собой, по светлому покрытию которой суетились теневые букашки.       — Садако! — взревел Господин, при этом даже не подумав приблизиться к микрофону. Голос эхом разлетелся по комнате, заставив дрогнуть стены.       Девушка по ту сторону монитора вздрогнула от неожиданности, моментально покинув собственное состояние анабиоза, и медленно поднялась с насиженного места. Тени, копошащиеся на мнимом проекторе, от грохнувшего внезапного шума, кинулись врассыпную, Садако же, не обращая на них внимания, прошла к двери, и через пару секунд возникла в спальне Господина.       — Где мальчишка? — без предисловий прорычал парень, продолжая неугомонно щелкать кнопками панели. Гнев и обеспокоенность с усилием принялись заполнять его разум черным маревом.       — Не могу знать, Господин, — словно извиняясь, прошептала горничная, слегка зажмурив глаза, ожидая бурного выброса энергии со стороны начальства. — Юный Господин не отчитывается мне. Покинул этаж примерно два часа назад.       — А у тебя, что языка нет, или разума чтобы поинтересоваться куда он направился?! Ты же знаешь, что отвечать тебе! — резко отстранившись от панели, одарив девушку испепеляющим взглядом разгневанной фурии, нервным движением, парень расстегнул несколько верхних пуговиц собственной рубашки, которые так мешали нормально существовать. Просмотр записи с камер наблюдения ничем феерическим не увенчался, но показал, что мальчик спустился на этаж Оракула, покинув его через полчаса в окружении сестер. Добравшись до первого этажа, вся троица благополучно растворилась в неизвестном направлении.       Садако молчала, ярость Господина росла. Ну, собственно, а что он от нее хочет? Она безропотная прислуга, не имеющая права голоса, и мальчишка, хоть и поддерживал с ней дружеские отношения, но в свои планы посвящать не спешил.       С каждой секундой набирая обороты, приобретая полное сходство с разбушевавшимся, сносящим все на пути, смертельным ураганом, парень переместился к двери, поравнявшись с горничной, специально по пути опрокинув с тумбочки тяжелую стеклянную вазу с цветами. Мохнатые ворсинки ковра в миг впитали разлившуюся жидкость, цветы же остались на прежнем месте — в сосуде, не выпав.       — На кой хер я тебя держу такую безмозглую?! — рассвирепевший возглас вонзился ледяным острием прямо в голову дамы. — Или… — притормозив на секунду, Шэд заглянул в опущенное лицо девушки. — Или ты не настолько идиотка?! — что-то подозрительное проскользнуло в ее смущенном взгляде, нечто осознанное и разумное. — Или ты все знаешь, но по каким-то причинам скрываешь от меня? — уже более уравновешенно и заинтересованно поинтересовался парень. Но эта уравновешенность была обманчива, подготавливая жертву к предстоящему нападению хищника. Садако ничего не ответила. — Ну, что молчишь?! — по лицу Господина скользнула гадкая ухмылка, что еще больше придало ему сходство с диким безумным животным.       — Я ничего не знаю, Господин, — наконец, прошептала девушка, через силу сохраняя самообладание.       — Хорошо, — с сомнением протянул Шэд, и, слегка поведя носом, уловил нотки испаряющегося с тела дамы адреналина. — Ты же знаешь, что если это будет не так — я тебя на куски порву, и не посмотрю на ваши отношения с Варом. — первая тонкая линия пересекла шею Господина. Горничная еле заметно утвердительно кивнула в ответ, но ураган с громким именем Господин Шэдоу уже несся по коридору в сторону лифта, запихивая себя обратно в туфли.       Как бы не казалось со стороны, что Шэд сходил с ума от заботы о мальчишке, контролируя каждый его шаг, всенепременно оставаясь всегда в курсе перемещений подопечного — по факту же было несколько не так. Господину, конечно, нужно было знать досконально подробно где пропадает и чем занято, а главное — с кем, его чадо, но до этого момента нестись сломя голову на его поиски не приходилось. До этого момента ничего не выходило за рамки дозволенного. Только вот сейчас вылилась куча странных стечений обстоятельств: отсутствие мальчишки в надлежащее время, в надлежащем месте, невозможность горничной ответить на столь простой вопрос — куда подался подросток, факт того, что девушка на самом деле знает что-то, но скрывает. И все эти обстоятельства подвели раздумья Господина к единому заключению: мальчик может по своему незнанию натворить глупостей, которые исправить будет нельзя. Почему именно такое заключение? Все донельзя просто — пару дней назад, переживая очередной конфликт по уже привычному поводу, Энди с горяча обмолвился фразой о желании приложить собственные усилия к потере человеческой души и замене ее сущностью нечисти, если Шэд не поторопится. Как именно тот собирался провернуть подобное — Котенок не уточнял, а Господин пропустил все мимо ушей, быстро успокоив пацана, переключив на бурный секс. Мальчишка, вроде бы, угомонился, но зная его упорство и стремление остаться с любимым существом навечно, Господин потихоньку начинал сомневаться, что подобное высказывание не имело под собой оснований.       Естественно, в голове Шэда мысль существовать дальше с любовником, который так же, как и он сам никогда не постареет — никуда не испарилась, парень каждый день усиленно искал варианты, перебирая все возможности. Они были, но совершенно не подходящие, а с такими вещами спешить нельзя.       Вот именно по этой причине и пронзили сознание Господина плохие предчувствия, всплывая в памяти той самой фразой. Мальчишка стал для Шэдоу смыслом всего существования, и если тот, повинуясь своим молниеносным желаниям, импульсам и стремлениям, натворит глупостей — есть большой вариант, что разгребать будут с огромными проблемами, если вообще будет вариант разгрести.       — Где мой сын?! — грозно и требовательно, с выражением абсолютно неконтролируемой паники на лице, закричал Шэд, переступив порог апартаментов Оракула.       На откровенно животный вскрик, из ближайшей комнаты показалась встревоженная женщина. Смерив испуганным взглядом официального мужа, но так и не осознав причину такой взбудораженности того, женщина слегка побледнела. Обычно, врываться подобным образом в ее обитель парень себе не позволял. Значит, случилось нечто серьезное, и учитывая сложившиеся отношения между самим Господином и мальчиком — более, чем серьезное.       — Твой сын? — с легким налетом сарказма, спокойно поинтересовалась Оракул, подразумевая, что подобные отношения влекут за собой несколько иной статус. Но проследив взглядом за очередной тонкой черной линией, рассекшей щеку парня, тут же сменила тон. — Что ты бесишься? Они с девчонками пошли в подземку, там сегодня праздник какой-то. Скоро вернутся. Все в порядке, выдохни.       Но после услышанного, действия Господина рванули совершенно в противоположную сторону. Вместо того, чтобы успокоиться, парень полностью дал ход подступившим ужасу, безудержному гневу, и паники. По шее бесконечными ручьями устремились вниз к груди и рукам черные ломаные линии, лицо охватило их мерзкое переплетение, словно паучьи сети, глаза заполнились глубокой бездной, а тело моментально окуталось темной туманной дымкой. Помещение поглотил шепот миллионов, лампочки под потолком впали в неистовую дрожь, стены покрылись слоем плесени, потускнев прямо на глазах, этаж наполнился мертвенным холодом.       — Ты совсем ахренела?! — на этот раз голос Шэда был настолько громким и грубым, что сердце женщины молниеносно бахнулось в пятки, чуть не сломав их. — Ты отпустила человека, одержимого идеей существовать вечно, прямиком к вампирам?! Моего человека! Моего любимого человека! — не имея дальнейшей возможности продолжать диалог из-за чрезвычайно большого всплеска эмоций, Господин исчез со своего места, оставив лишь темное облако, но уже в следующий миг появился рядом с растерянной и испуганной женщиной. Стальные оковы ледяных пальцев сомкнулись на шее Оракула, оторвав тело на приличное расстояние от пола, практически полностью перекрыв доступ кислорода. — Ты же в курсе, что укус вампира любого подчиняет своей воле?! Да?! И этот любой, словно зомбированная кукла будет подчиняться исключительно своему хозяину! Любить только его, стремиться только к нему, выполнять любые его просьбы и приказы! В курсе?! — продолжал неистовствовать Господин, яростно выплевывая слова женщине в лицо, сжимая пальцы вокруг тонкой шеи сильнее. Ответить Оракулу было нечего: да, она знала, но не подумала об этом, она даже и предположить не могла, что мальчишка пойдет на такое. Хотя, выдать членораздельный ответ, ей все равно было сейчас не под силу — она и дышала то с трудом, не то, что говорить. — Молись, чтобы и мальчишка знал об этом, хотя тебе это уже не поможет. Ты труп в любом случае.       Одним легким движением, словно пылинку, Шэд отбросил женщину в дальний конец коридора. Оракула остановила лишь неприятная состыковка собственной спины со стеной, но не теряя даром времени, собрав всю волю в кулак, женщина тут же вновь вскочила на ноги, слегка поплывшим взглядом рассматривая удаляющегося мужа.       Ну, с ней все понятно — после содеянного, она не жилец, не сегодня, так завтра Шэд сдержит обещание, только вот пострадать могут сейчас еще и дети. Полностью охваченный тенями Господин, контролировать собственное поведение не может, за него это делают жестокие, не ведающие пощады твари. Под их началом парень способен сотворить такое, что самому потом жить не захочется. А этого допустить нельзя, учитывая, что терять ей теперь нечего.       Ускорив шаг, Оракул, вопреки всей ситуации, последовала за Господином. Тот, продолжая источать ауру безумия и наступающей катастрофы, зашел в лифт — женщина заскочила следом, стараясь слиться со стеной, правда, Шэд навряд ли вообще заметил ее присутствие.       — На каком уровне праздник?! — а, нет, показалось. Заметил, еще и как, адресовав свой вопрос именно ей, а не Мэгги.       — Минус двадцать, — еле разлепив пересохшие губы, прошептала Оракул.       — Кас! — в ту же секунду грянул безумный голос парня, набрав такую тональность, что дрогнула кабинка. Теперь Господин обращался к потолку, но тоже не к искусственному интеллекту башни, а напрямую к ангелу. И, видимо, флюиды гнева долетели и до того, потому, что Коммандер отозвался незамедлительно.       — Я тебя слушаю! — донеслось из динамиков спустя секунду.       — У тебя две минуты. Я жду в главном холле. Тебя, солдат, и тряпок, — без лишних слов приказал Господин. — Поедем в подземку, — и ангел, в один миг перехватив настрой руководства, лишних вопросов задавать не стал.       — Так точно, — понуро ответил тот, и динамики заглохли. Внутренний улей башни незамедлительно пришел в движение.       Встретивший на первом этаже Кастиил, выглядел встревоженно и слегка растерянно, но это не помешало ему собрать полное сопровождение, затребованное Господином. Нет, вампиры, конечно, не являлись неким устрашающим фактором ни для самого Коммандера, ни уж тем более для Шэда, но если Господин возжелал иметь охрану — его право. Голос, услышанный ангелом в динамиках, был до предела напряжен и взвинчен, и дополнительные вопросы Кас задавать здраво поостерегся, лучше уж будет разобраться при личной встрече. Хотя, и личная встреча не внесла каких-либо коррективов в столь сумбурное поведение Господина.       Из разъехавшихся створок лифта, Шэд выскочил, как ошпаренный, всем своим видом лишь подтверждая тревогу в сознании Коммандера. Не обращая ни на кого ровным счетом никакого внимания, Господин пронесся, будто тайфун к кабинке, ведущей в подземку. За ним по пятам следовала совершенно бледная и испуганная Оракул.       — Осиновые стрелы с детанирующими наконечниками, — как только двери закрылись, и лифт пришел в движение, Коммандер протянул Господину арбалет, изготовленный по последним технологиям, специально для таких случаев. Хотя, в принципе, Шэдоу совершенно не нуждался в подобном оружие — справиться с кем угодно, тем более с такими никчемными существами, до смерти боящимися дневного света, парень мог и голыми руками. — По какому поводу праздник? — заинтересованно поинтересовался ангел, внимательно изучая в зеркальном отражении дверей черные глаза Господина и сеть такого же цвета нитей, исполосовавшую кожу.       Шэд молчал, но прижатый к собственной груди арбалет, перехватил, даже не взглянув на него. С силой склонил голову сначала к одному плечу, затем — к другому, хрустнув шейными позвонками, привычным движением проверил наличие пистолета за плотным ремнем брюк на пояснице. В борьбе с вампирами это оружие навряд ли пригодится, как и в борьбе с большинством жителей «Кроноса», но пистолет был раритетным, и давно уже рассматривался просто, как талисман. Его наличие приносило удачу и везение, как ни странно бы это звучало. И именно по этой причине, Кольт МК в любых ситуациях сопровождал своего хозяина, начиная просто от дружеской чашки кофе утром, и заканчивая важными деловыми переговорами с темными тварями. Да, естественно, на самом деле, пистолет изначально принадлежал самому Мраку. Где тот сподобился его достать — история умалчивает, за столько тысячелетий бытия все может случиться, сам же Шэд этот момент вспомнить никак не мог по причине стойкого существования в Легионе на то время. Но, в итоге, оружие со всеми почестями переправилось в руки новоиспеченного Господина «Кроноса», так и оставшись в его распоряжении. Единственным плюсом Кольта был тот факт, что его поражающая способность распространялась на ангелов и демонов, а специально отлитые серебряные пули без проблем косили мохнатых вервульфов.       «Талисман» был на месте, упираясь перламутровым холодом рукояти в разгоряченную кожу. Это успокоило и немного ободрило, но выдохнуть и расслабиться, все же не позволило.       Кабинка медленно заполнялась темным шепчущим маревом, накаляя до предела воздух. Яркий запах озона с каждым вдохом попадал в легкие окружающих, обжигая своей тягучестью, будоража разум нежити. Длительное молчание Господина уверило Каса, что ответа так и не последует, и Коммандер, тяжело вздохнув, скосил вопросительный взгляд на Оракул. Но та тоже не проронила ни слова, ни даже жеста, удрученно изучая пол под собственными ногами. Ну, ладно, так — значит, так. В конце концов, дело Каса — помогать Господину в любых делах, а не совать свой нос в причину этих дел. Сказали — едем вниз, значит, едем вниз. Захотелось Шэду погонять вампиров — да ради Бога, Кас готов помочь, а какова истинная подоплека этого порыва — не его дело. Только вот, судя по внешнему виду Шэда, погонять стадо красноглазых тому взбрело в голову не просто так, не для развлечения… было тут еще что-то. Что-то, что смогло так его зацепить.       Лифт дрогнул останавливаясь, мягкая трель и изображение на табло подтвердили, что кабина замерла на минус двадцатом этаже. Издав тихое пыхтение, створки распахнулись, открыв вид на темный длинный коридор, а доносившаяся из противоположного его конца громкая музыка, оглушила своим присутствием. От выкрученных до предела басов содрогалось все: и стены, и потолок, и пол, и внутренности ступивших на этаж существ. Вечеринка шла полным ходом, оставалось только внести коррективы.       Пыхтящий, жужжащий, переступающий с ноги на ногу в крошечном пространстве сковывающих стен лифта улей, не дожидаясь приказа, устремился вдоль по коридору, выхватывая из темноты каждый угол, освещая фонарями, издавая при этом кучу нетерпеливых звуков в предвкушении действа. Последовавший за ульем Господин, в окружении своей «правой руки», Оракула и пастырей, источающий черную вуаль вокруг себя, наполняя гулкое пространство шепотом миллионов и пронизывающим, сковывающим холодом, был более сдержанным в своих порывах, но это было ненадолго. В данный момент вся его сдержанность держалась уже на тончайшей нити, эмоции поглощались с огромным трудом, он всеми силами пытался запереть их глубоко внутри, но чувствовал, что еще немного — и все заточение разрушится одним большим взрывом, и тогда он уже точно не сможет контролировать себя. Тогда это будет уже не он.       Чеканя каждый шаг, опустив арбалет вдоль тела, окропляя стены глубокими трещинами, изъедая грибком и плесенью, Господин не успел достигнуть единственной на этаже двери нескольких шагов, как необузданный улей распахнул ее, залетев в просторный бункер, дав несколько громких очередей, не то в потолок, не то по имеющимся внутри существам — это не важно. Но, на секунду вырвавшаяся в коридор музыка, моментально стихла, раздались громкие грубые голоса солдат, и к тому моменту, когда Господин со свитой пересекли порог, все молодые особи вида вампиров, находящиеся в бескрайнем помещении, сидели на полу, опустив вниз головы и прижав ладони к затылкам, не имея ни малейшей возможности пошевелиться под дулами нескольких арбалетов и автоматов. В зале воцарилась полнейшая тишина.       Вошедший Господин замер на минуту, окидывая пристальным взглядом открывшуюся картину. Присутствующих особей штук двести-двести пятьдесят, все сидят, склонив головы, в страхе опасаясь даже случайно, непроизвольно, взглянуть на Господина. Микшерный пульт, разлетевшийся от прямого попадания пуль на несколько частей, валяется бессмысленной грудой вокруг стойки, приподнятой над уровнем пола на высоту примерно метра-двух, существо, управляющее им, как и остальные, прибывало в позе «мордой в пол». По барным стойкам рассыпалось стекло бокалов и бутылок, их некогда содержимое, теперь методично капало на пол большими грузными каплями, и звук эхом разносился в воцарившей тишине. Шэд выдохнул — поверхностного взгляда не хватило для того, чтобы из разномастной толпы выделить Энди.       — Прошу прощения за столь внезапный визит, думаю, представляться не стоит, — громко начал Господин, но в ответ не послышалось даже вздохов. — Свет! — продолжил он, не прекращая пронизывающего осмотра присутствующих, и не сходя с места. Распознавший голос, искусственный интеллект башни в ту же секунду включил приглушенные источники освещения. Через мгновение, так и не дав парню продолжить речь, по бункеру разлетелся писк сигнала пожаробезопасности, и из распылителей под потолком хлынул дождь вязкой липкой жидкости с резким запахом железа. Это было эпическим довершением картины.       — Мэгги, отключить брандспойты на минус двадцатом этаже! — не растерявшись, скомандовал ангел. Как только до него дошло, что именно находится в распылителях, Коммандер покрылся изрядной дрожью от отвращения.       По белоснежной рубашке, стоящего немного впереди Господина расползалось багровое пятно, волосы враз намокли, потемнев, и теперь жидкость стекала с их кончиков на пол кровавыми водопадами. Сам Кастиил тоже выглядел не лучше — хоть и находился на отдаленном расстоянии от дождя, но и его не миновала участь. Любимый плащ был напрочь испорчен — снова надеть его, даже если тот будет без единого пятнышка, ангел не сможет. И как только кровавый душ стих, Коммандер аккуратно, так, чтобы не запачкать остальную одежду, скинул плащ, отбросив на пол — толку от него уже все равно не будет. От нестерпимого мерзкого запаха, разъедающего все рецепторы, ангел потер нос, но зловоние наотрез отказывалось пропадать. Шэд же и ухом не повел, словно не замечая, что творится вокруг.       Задумчиво перекатившись с пяток на носки, и обратно, извлекая из кармана брюк белоснежный платок с гравировкой, Кас сделал шаг вперед, оценивая степень загрязнения Господина. Да, как и предполагалось, все лицо, грудь, и рубашку парня застилало багровое месиво. В небольшом замешательстве, Коммандер склонил голову набок и, после секундной паузы, аккуратно вытер лицо друга платком.       — Испачкался немного, — в своей манере отрешенного блаженства, прокомментировал он свое действие, хотя Шэд, кажется, и не заметил манипуляций. — Так, на всякий случай, а то неизвестно, что там в этой крови, еще заразишься… — только ничего не помогло: стекающая с волос жидкость, вновь и вновь прокатывалась волнами по лицу Господина. Приложив платок еще в нескольких местах, осушая кожу, и убедившись до конца в бесполезности собственной попытки помощи, Кас отбросил платок. — Ну, ладно… Вроде, так получше, — и, как ни в чем не бывало, вернувшись на прежнее место, за спину Шэда, ангел завел руки назад, сцепив пальцы в замок, перекатился с пяток на носки, и обратно, принявшись насвистывать какую-то мелодию.       — Сегодня здесь присутствуют мои дети, и я незамедлительно хочу знать где они, — игнорируя ангела, жестко и громко обратился к присутствующим Господин, вскинув арбалет. Ответ, впрочем, как и ожидалось, потряс тишиной — собравшаяся молодежь боялась не то, что голос подать, но даже сделать лишний вдох.       Тем временем, помещение все больше и больше заполнялось тенями. С еле слышимым шорохом они наплывали из коридора, расползались по стенам, по потолку, по полу, шныряли среди склонившихся существ, не задерживаясь ни на мгновение около кого-либо. В этот раз все их движения проходили в полной тишине, не было даже обычного, присущего этим тварям шепота. Бункер заполнился едкими запахами озона и тления, перебившими все возможные ароматы, кирпичную кладку расчертили широкие трещины, моментально разрушая бордовый кирпич, заставляя осыпаться, словно, вековая пыль, оставляя под собой зияющие провалы.       Спустя несколько минут молчаливого осмотра, одна из теней, приподняв голову, повела носом, в тот же миг метнувшись в сторону. Замерла около тела, демонстрируя тем самым свое превосходство над остальными — она первая отыскала пропажу. Обнаруженное тело, нехотя, приняло вертикальное положение: высокая рыжеволосая дама, лет двадцати пяти, с пронзительно красными глазами, незамедлительно вернулась в привычный облик — Ами. За ней поднялась и Ронни — эта, к удивлению, внешний вид не меняла, оставаясь собой.       — Мы здесь, — громко ответила старшая, усиленно скрывая дрожь страха в своем организме. Какой нагоняй ожидает и ее саму, и сестру, и Энди дома — девушка четко осознавала. Вот только причина подобного гнева со стороны отца ей была непонятна. Таким она его видела первый раз в жизни, и второй наблюдать точно не хотелось. Хотя, ничего ведь, плохого они не натворили. Сотню раз посещали заведения вампиров, и последствий, тем более столь гневных, не наблюдалось.       — Сюда, — злобно скомандовал Шэд, указав арбалетом в сторону Оракула. Девушки предпочли без пререканий выполнить приказ, заняв подобающее место, на всякий случай спрятавшись за спину матери. То, что хоть эти две нашлись — уже полдела, с ними Господин разберется дома. Но, в первую очередь его сейчас интересовали совершенно не дочери. — Где Энди?! — не оборачиваясь, поинтересовался он, не сбавляя жесткости в тоне.       Ярость все больше и больше овладевала сознанием и телом Господина. Тени пробирались в каждый закоулок, стараясь вытеснить всю рациональность и спокойствие, желая управлять им, как марионеткой, подчинить своей воле, не позволить самостоятельно сделать даже лишний вдох, затягивая все глубже и глубже в небытие. Организм начало мелко трясти, избыток адреналина зашкаливал, знак на груди издавал желтую пульсацию, неприятно обжигая. Но в следующее мгновение Шэда это уже перестало интересовать, он уже ничего не чувствовал, полностью перестав осознавать кем является.       — Мы не знаем где он, — заливаясь слезами, прошептала Амалия. — Где-то здесь, но где конкретно — не знаем, — от этой фразы дыхание Господина сбилось совершенно не на шутку, а черные молнии одним движением затянули почти все видимые участки тела тонкой сеткой.       — Тааак… — прошипел парень, скривившись в хищной улыбке. — Слушаем сюда, маленькие красноглазые отбросы, — в мгновение ока, парень оказался в центре зала, медленно, словно, прогуливаясь по цветущему, благоухающему саду, делал шаг за шагом среди сидящих на полу, для острастки прикасаясь арбалетом к телам, выбирая жертву. — Где мой сын?! С девушками был еще человек! И я хочу знать где он, сию минуту! — яростное желание парня моментально подтвердилось делом: молниеносным движением развернувшись, выкинув вперед руку с оружием, Шэд отправил стрелу в первую попавшуюся мишень, попав точно в цель — голову. Случайный выбор пал на девушку — та даже не успела понять что именно произошло, воткнувшись лбом в пол, а через секунду сдетонировавший в ее затылке наконечник стрелы, окатил содержимым головы окружающих. Не последовало ни единого вскрика, присутствовавшие молча продолжили трястись, здраво опасаясь стать следующими. — У вас две минуты на ответ! В противном случае, чистилище покажется вам благодатью. Но, к сожалению, никто из вас туда не попадет — живьем забетонирую всех в подземке! — движения парня приобрели расслабленность и чрезмерный пафос. Нарочито вальяжно, закинув арбалет на плечо, Господин взглянул на наручные часы.       — Господин, — единый голос, множество оттенков. Приподняв скелетированный указательный палец, высунув его из-под широкого рукава, окликнул парня один из пастырей. — Господин, я могу…       — Заткнись! — враз оборвал того Шэд, наставив арбалет. — То, что ты можешь — я и так знаю, мне хочется понять, что могут они! — арбалет принял исходное положение на плече, а пастырь тут же умолк, опустив руку, полностью погрузившись под плотную мантию. — У вас осталась минута, советую поторопиться.       Внезапно, в противоположной стороне от парня, вверх вскинулась тонкая дрожащая рука. Попадать в немилость Господину, к тому же одним махом всей расой — никто не хотел. Моментально исчезнув со своего места, Шэд возник перед сжавшимся от страха существом.       — Говори! — арбалет ткнулся в макушку юного вампира.       — Он ушел в сторону туалета… — заикаясь и захлебываясь слезами, выпалил пацан. Кисть его, подтверждая сказанное, указала направление. — Там… Минут десять назад.       Скептично проследив взглядом в указанную сторону, Господин, отстранив оружие от кипенно-белого ежика на голове говорящего, направился в сторону мелких помещений. Но путь преградила Оракул — ей-то терять нечего, а вот Энди Господин может и убить.       — Не пущу! — замерев перед лицом мужа, посреди узкого коридорчика, уверенно крикнула женщина. — Я сама!       — Уйди, уйди! Ты, что?! — собственно, как всегда, члены семьи и здесь решили устроить цирк, мешая всеми возможными способами. Следом за Оракулом, из ниоткуда материализовался ангел, стремясь утащить подругу подальше от разъяренного Господина. Но та сдавать позиции наотрез отказывалась. — Сумасшедшая женщина! Уйди, пока он тебя не убил! — на данный момент переживания Коммандера были, как никогда искренними, и не лишенными адекватности.       — Нет! — продолжая неистовое сопротивление, кричала женщина. — Тогда он убьет его! Нет! Не подпущу! — естественно, мать — она и есть мать, но чтобы ценой собственной жизни защищали человеческое существо — ангел видел впервые, и это заслуживало уважения. — Только через мой труп! — глаза Оракула семимильными шагами заволакивало белой пеленой, полностью поглощая и радужку, и зрачок, а тело взмыло над полом, обернувшись прозрачной сферой.       — Ну… твою мать! — разочарованно выдохнул ангел. Женщина, на самом деле решила защищать отпрыска не на жизнь, а на смерть. Не хватало сейчас только семейных разборок. Всплеснув руками, словно, подбитая чайка крыльями, Кас ускоренно прогонял в собственной голове все возможные варианты отступления, и желательно такие, чтобы остаться без жертв.       — Да без проблем, — усмехнулся Шэд, нацеливая арбалет в лоб женщины. — Через труп, так через труп.       Ну, это уже по всем статьям перегибало палку, допустить подобных действий со стороны Господина, о которых он сам же потом и пожалеет, придя в себя — Кас не мог. Молнией рванув к женщине, ангел повис на ее талии, сжав изо всех сил. Последовала яркая бело-голубая вспышка, спугнувшая со стен тени, на мгновение ослепив самого парня, настолько, что пришлось инстинктивно зажмурить глаза, отгородившись ладонью от света. А когда Шэду вновь удалось разлепить веки, окинув помещение стальным взглядом — ни Каса, ни Оракула уже и близко не наблюдалось. Зато теперь истерические всхлипывания и крики жены раздавались за спиной, но на приличном расстоянии. Видимо, ангел просто переместил их на прежнее место около входа, как можно дальше от безумного Господина, но все же так, чтобы оставаться на контроле происходящего.       Безразлично передернув плечами, с силой прижав голову к обоим плечам поочередно, парень замер перед дверью, разглядывая ее в нерешительности. И все же, гнев, подстегиваемый изнутри тенями, взял верх и хлипкая деревянная конструкция в ту же секунду осыпалась пеплом под его ноги, открывая и без того разъяренному взору милейшую картину. На краю столешницы с припаркованными в ряд раковинами восседала девушка, точнее существо расы вампиров, женского пола, перед ней расположился Энди, удобно разместившись между согнутых коленей дамы. Одна ладонь мальчишки покоилась на бледном бедре, украшенном рваным, в крупную сетку чулком спутницы, вторая — на ее талии. Девушка самозабвенно осыпала шею человека поцелуями — происходящий шум снаружи и полное отсутствие звукового сопровождения не отвлекли ее ни на секунду от столь приятного занятия, собственно, как и самого Энди.       Прикасающийся губами к плечу спутницы мальчик, приподнял голову, запечатлев мимолетный взгляд на зеркальной стене. Глаза его, от увиденного, моментально округлились, выразив тонны накатившего ледяного ужаса. Даже если бы Шэд не видел всего собственными глазами, а какой-нибудь добрый самаритянин просто на словах описал происходящее сейчас здесь — мальчика бы уже линчевали незамедлительно. Чего же тогда стоит ожидать после такого столь плачевного стечения обстоятельств?! От четкого осознания и сиюминутного представления собственной участи, сердце Энди стремительно унеслось в пятки, руки похолодели, покрывшись мерзким липким потом, он замер, не в силах оторвать взгляда от зеркала, от беспроглядной черной бездны глаз разъяренного Господина, от кожи, исполосованной лоснящимися черными нитями.       Да, несомненно, Энди старался для себя. Если сам Шэд не желает торопиться с поиском лекарства от человечности для своего чада, то мальчик сам способен справиться с этой проблемой: любыми путями, любыми возможностями, невзирая на очень смутное стремление Господина провести вечность рядом с Энди. Что бы там не думал сам Шэд, и как бы не относился к мальчику, а Энди видел свое дальнейшее существование лишь исключительно рядом с любимым человеком. Только вот теперь, его обуяли жесткие сомнения в том, что это существование продлится долго, а объяснить ему никто не даст, даже рта раскрыть он не успеет. Хотя, какие могут быть объяснения? Господин сам смог наблюдать все воочию: существо, которое утром клялось ему в непомерно возвышенных чувствах — по факту, какими они и являлись, вечером растворяется в объятиях неизвестной дамы. Тут никакие объяснения не помогут.       Шэд даже двинуться не позволит после увиденного, как, к сожалению, и оказалось. Склонив голову набок, парень несколько мгновений изучал расположившуюся в паре метров перед собой парочку. Мозг, конечно, от всей картины расплавился напрочь, поглотив последние крохи самообладания, полностью передав тело под власть теней. Кожа полыхнула жаром, линии пришли в движение, копошась, словно сотни червей, силясь опутать светящийся на груди знак. И как бы не было очевидно, что мальчишка вытворил такое только по причине своего желания и необузданного нетерпения остаться с Шэдом навеки, а тот уже не понимал этого.       Заторможено отреагировавшая на полное отсутствие движений со стороны партнера, девушка оторвалась от безумно привлекательной и сладкой человеческой плоти, приподняв взгляд. В тот же миг, небольшое помещение наполнилось отчаянным криком, но не надолго.       Господин, будто стремительный оголодавший хищник, рванул вперед, грубо отшвырнув Энди в сторону. Несмотря на всю силу парня, мальчик умудрился удержать равновесие, оставшись в вертикальном положении, но не смел даже пошевелиться. Правда, и смысла в его шевелениях не было: девушке он бы уже ничем не помог, а лезть поперек воли Господина — значило сократить свою жизнь еще на несколько минут. Он хотел, как лучше, и совершенно не мог предположить такого исхода.       Рука, резким и уверенным движением взметнулась вверх, четко указав путь острия стрелы до белесого лба, с хрустом пропоров кость, наконечник застрял в голове дамы, в следующую секунду взорвавшись с громким хлопком. Зеркало, столешницу и Энди окатило бурыми горячими пятнами, обильно сдобренными содержимым некогда симпатичной головы. Повинуясь инстинктам, мальчишка истошно завопил, а ненужный теперь арбалет полетел на пол, сменившись в руке Господина на пистолет. Еще один громкий звук, но на этот раз от выстрела, сотряс воздух — пуля угодила в колено Энди. Пронзившая адская боль только заставила увеличить децибелы голоса и осесть на пол. Замолчать он не смог даже, когда опустившийся рядом Шэд, с силой схватив за длинные волосы, потянул вверх, заставляя подняться на ноги.       А вот именно сейчас, Энди с лихвой понял в чем состоит подвох, не распознанный при первой встрече в «Кроносе» с этим человеком. Теперь до него, наконец, дошло осознание того, почему о Господине в городе идут слухи, как о деспотичном и жестоком, не знающем пощады существе. В данный момент перед мальчиком стоял совершенно не тот Шэд, которого тот знал и любил. Он наблюдал разъяренное отчаянием, не воспринимающее и не соображающее ничего безумное нечто, источающее запах озона и испепеляющую ауру. Это моментально ввергло в истинный шок, но вернуть ничего уже было нельзя. За любое неповиновение следует незамедлительная расплата, только Энди был абсолютно не готов к ней.       Подняв за волосы мальчишку с пола, из расплывающейся кровавой лужи упавшего женского тела, не давая возможности пошевелиться лишний раз и полностью игнорируя крики, Шэд окинул того смертельным взглядом темной пустоты.       — Она тебя укусила?! — прорычал Господин так, что все тело Энди сковала парализующая волна, но через силу ему все же удалось отрицательно качнуть головой.       И, как оказалось, это было только начало. Энди понял: чтобы он не ответил сейчас, а Шэду уже глубоко плевать, убивать его будут долго и со вкусом, оставалась лишь надежда на то, что хрупкая нервная система не выдержит сразу — отключится. Но мысль даже не успела подобраться к заключению в голове, как парень, не приложив ровным счетом никаких усилий, отправил почти невесомое тело любовника в сторону боковой зеркальной стены. Приложившись со всей силы лбом в холодную поверхность — все же дури Господину не занимать — Энди с новым вскриком осел на пол. Зеркало от мощного удара треснуло, разойдясь мелкой сеткой трещин, часть осколков посыпалась вниз, сверху до низу осев на мальчишке. Кожу на лбу рассекли несколько глубоких ран, сочащихся липкими горячими струйками по лицу и шее, застилая глаза, затекая в рот, наполняя вкусовые рецепторы тошнотворным привкусом железа. Ладони, взметнувшись вверх, заскользили по лицу, силясь убрать вязкую жидкость с глаз, о масштабах травмы можно было уже не думать, и так понятно, что дальше — больше.       Продолжение не заставило ждать себя ни секунды, несмотря на разделяющее их с Господином расстояние, хотя, теперь Энди его лишь чувствовал, потеряв возможность созерцать продолжение своей казни из-за бесконечного потока крови. Наверное, это было к лучшему. Вновь оказавшись на ногах, не без заботливой помощи любимого существа, повинуясь непомерной настойчивости ладони парня, вцепившейся в волосы, мальчик еще пару раз впечатался лицом в зеркало. Растекшаяся по телу с новой силой боль, постепенно приглушалась, но водопады крови только усилились. Следующее грубое и резкое движение Господина — и Энди уже прижат к осыпающимся на стене осколкам спиной, в полной мере прочувствовав жар, исходящий от тела парня.       — Ты что творишь, гаденыш?! — хрипло прошипел Шэд, приблизившись вплотную к лицу любовника, удерживая хрупкое туловище от падения сильным захватом пальцев вокруг тонкой шеи. — Тебе надо было просто подождать! — голос парня, с каждым последующим словом все сильнее наполнялся безумием и яростью, давая понять, что конец не за горами. — Просто немного подождать! — ответить Энди был не в силах, да и не собирался. Все его лицо обжигала кровь, в глазах потемнело от недостатка кислорода и боли, сердце колотилось, как сумасшедшее, готовое остановиться в любой момент, дыхание стало поверхностным и учащенным, а губы размыкались только для очередной ожесточенной попытки глотнуть хоть немного воздуха, и естественно, очередную порцию крови. Левую ногу, ниже колена мальчик абсолютно не чувствовал, а выше расползалось сплошное пятно боли. Сейчас он больше всего походил на поломанную куклу из какого-нибудь низко бюджетного фильма ужасов. Единственным желанием было, чтобы Шэд быстрее покончил со всеми этими мучениями, добив. — Наверное, ты не в курсе, что ты будешь подчиняться исключительно той твари, которая тебя укусит?! А?! — еще один сильный удар спиной по зеркалу, еще несколько осколков зазвенели, упав под ноги. Энди неистово замотал головой из стороны в сторону, вздрагивая и захлебываясь слезами. — Если бы она тебя укусила, ты бы про меня и не вспомнил! — лишенный всякого рассудка голос, острым клинком впивался прямо в мозг, а сами слова чередовались с ударами почти обмякшего тела об остатки зеркала. — Я не терплю, когда мои дети меня не слушают, тем более ты, — Шэд внезапно перешел на шепот, но и в него вложил всю испытываемую ярость. — Но ты человек, которого я люблю, и лишь из-за этого, в первый и последний раз, я тебя прощаю, и обойдусь легким наказанием, — в очередной раз впечатав еле дышащего Энди в зеркало, парень разжал пальцы, отпуская, и отступил на пару шагов назад.       С трудом приоткрыв глаза, мальчик почти на ощупь нашел рукой выступающий из стены остаток узкого парапета, схватившись за него скользкой ладонью, из последних сил стараясь не провалиться в небытие, глубоко вдыхая и выдыхая, желая восстановить недостаток кислорода. Голова кружилась с удручающим прогрессом, зрение тоже было практически на нуле — все затуманено черной дымкой, плывет и скачет, в ушах звенело. И вдруг, сквозь этот звон до угасающего мозга донесся новый громкий хлопок, свободную кисть пронзила боль, но Энди на нее уже не обратил внимания.       — Это — наказание, — еле разобрал он слова Шэда, они прозвучали слишком глухо и, будто сквозь вату. Следом, через мгновение, еще один выстрел, но тут устоять не было уже никаких шансов — вторая нога подогнулась, полностью лишив опоры. Тело рухнуло, а сознание унеслось в бесконечную глубину небытия. — А это — чтобы меньше бегал, — опустив пистолет, прошептал Господин, но Энди находился уже слишком далеко от этого мира, чтобы услышать.       — Подержи секунду, — дерганными движениями, Господин переправил бессознательное тело Энди в руки одного из солдат, словно тот был мешком, набитым утяжелителями. — А вы все, — палец Шэда, совершив акробатический кульбит в воздухе, воткнулся поочередно в Коммандера, и сопровождающих пастырей. — Отошли от него! Быстро!       — Шэд, — мгновенно воспротивился ангел, вклинившись в речь Господина. Поведение того ни капли не изменилось, и агрессия не устаканивалась. Шэд стремительно двигался как раз к тем безрассудным поступкам, по поводу которых так переживал Кастиил. Нет, ангел не придерживался стороны мальчика, да и в целом, ничьей стороны он не придерживался, но Господин сейчас подходит к тому, о чем будет очень сильно сожалеть. А тогда не поздоровится жителям всей башни. И, судя по сложившимся отношениям между Шэдом и пацаном, после всего сотворенного парень впадет в такое неистовство, что «не поздоровится» — это слабо сказано. Очень слабо. Именно это и послужило причиной попытки ангела вразумить друга, предотвратив катастрофу. — Шэд, позволь мне помочь ему, пока не поздно. Он человек, он умирает, — как можно более вкрадчиво и чуть ли не по слогам продолжил ангел, но Господин, кажется, вовсе не слышал его.       Пройдя немного вперед, в зал, Шэд замер в нерешительности. Он прекрасно расслышал фразу Коммандера, но вот с осознанием ее было куда больше проблем, чем казалось со стороны. Управляющие разумом тени, не давали ни малейшего послабления, собственное сознание, собственное «Я» в данную секунду парило далеко от этого этажа, от этого здания, от этого мира. Оно расслабленно балансировало в податливой мягкой тьме, обволакиваемое приятным теплом и негой, абсолютно не осознавая что творится за пределами.       — Я сказал, не приближаться к нему! — рявкнул в ответ Господин, но голос его внезапно дрогнул. Покачнувшись, парень тряхнул головой, и уже в следующее мгновение вновь обрел равновесие. Нет, цвет его глаз не вернул человеческое обличье, черные нити, блуждающие под кожей не исчезли и не потускнели, но именно в этот момент Кастиил понял, что не все еще потерянно, что друг нашел в себе силы для сопротивления.       Аморфную бездну тряхнуло, следом, почти без какого-либо промежутка, еще раз… и еще. Парящий в царствующей вокруг темноте Шэд, поморщился от неприятных толчков, выводящих из состояние сомнамбулы. Еще один толчок, и послышался треск, луч яркого света упал на прикрытые веки. Парень так не хотел приходить в себя, открывать глаза, шевелиться — здесь было так уютно и блаженно. Его ничего не беспокоило, ничего не тревожило, его даже не заботило кто он и что он — память об этом просто отсутствовала в голове, так же, как и любое проявление жизнедеятельности. Он не помнил что ему нужно делать, а чего делать не стоит, он не помнил где он, и за какие заслуги его определили в столь умиротворяющее место, он откровенно не понимал кто и с какой целью пытается разрушить этот рай, сотрясая его. Но, как бы он не пытался отвернуть лицо от гадкого надоедливого луча, тот всеми способами норовил испепелить веки, а вместе с ними и лицо полностью.       С отвращением и жутким нежеланием, но парень все же приоткрыл глаза, лениво окидывая взглядом окружающее пространство. Вокруг царят тишина и темнота, толчки прекратились. Бесконечное ничто населено парящими существами, пребывающими в таком же состоянии, как и сам Господин. Они были повсюду: впереди, позади, сверху и снизу, справа и слева, стоило только протянуть руку — и можно спокойно прикоснуться к любому, но тревожить их не стоило. Яркий, ослепляющий луч света просачивался из широкой трещины в верхней части обители, еще несколько собратьев, но уже более тусклых, пробивались сквозь сгустки мрака в нескольких метрах от Шэда. Только продлилось все спокойствие недолго — новая волна дрожи разнеслась в пространстве, моментально разогнав накатившее уже было затишье. Один из лучей, исчезнув на миг, через секунду вновь одарил своим теплом, более ярким и широким.       Господин осторожно приподнял взгляд, изучая странное явление: луч расползался, словно солнечная клякса на стене дома, становясь с каждой секундой все больше и больше, пока вдруг не замер, превратившись в зияющую теплым желтым светом огромную дыру. Из бесконечной бездны выпал кусок паззла, будто застарелая штукатурка отвалилась от стены. Пространство стремительно наполнялось шепотом, который поначалу парень разобрать не мог. Слова произносились либо на неведомом ему языке, либо просто звучали слишком невнятно. Хотя… вот, вот! Некоторые возгласы он начал осознавать. Некто упорно повторял: " Шэдоу… Шэд…». Только вот, что это может значить?       Кожа на груди неимоверное заболела, будто открытая рана после ожога, обдало жаром и окатило болью, быстро раскатившись по всему организму. Казалось, что вот-вот и кожа начнет плавиться дальше, захватывая все новые участки тела — ощущения становились невыносимыми. Одним движением рванув пуговицы рубашки, Шэд опустил взгляд, обнаружив в центре груди большую татуировку. Как и луч света, пробивающийся сквозь тьму, знак излучал сияние.       Господин еще раз изо всех сил тряхнул головой, одарив Каса и плачущую рядом жену злобным взглядом. Женщина крепко прижимала к себе девчонок, ни на миг не отводя взгляда от черных глаз парня — они, по-прежнему, оставались темнее ночи, но все же проскочила в них частичка сознания. Это давало надежду.       Под прожигающим взглядом бездны, ангел через силу сделал шаг в сторону, отойдя от мальчика, и только после этого Шэд позволил себе спуститься вниз по ступенькам. На ходу достав из заднего кармана брюк дорогой бумажник, парень присел на корточки перед склонившимся существом, указавшим месторасположение Энди. Изъяв несколько крупных банкнот, поставил их ребром на пол перед подростком, в благодарность за оказанную услугу.       — Хороший малыш, — тяжелая горячая ладонь взъерошила белоснежные волосы на макушке вампира. Тот промолчал, парализованный ужасом от близости Господина, не в силах даже думать.       Правда, ответной реакции никто и не ждал — Господин, поднявшись, направился к выходу. Тени, слетаясь со всех имеющихся поверхностей помещения, устремились следом, запах озона сбавлял обороты, приобретая менее насыщенную консистенцию, покрытые плесенью стены медленно возвращались в обыденное состояние, широкие трещины смыкались.       Без лишних слов, перехватив истекающее кровью тело любимого человека, Шэд переступил порог злосчастного притона кровососов, устремившись к лифту, оставляя за собой на полу крупные багровые капли. Ангел неотступно следовал за его спиной, полностью поглощенный мыслями о возможных путях подступа к другу. Что способно вывести сознание того из цепких лапок теней? Что может так повлиять на разум и чувства Господина, чтобы вернуть в реальный мир? Но, вспыхивающие вновь и вновь идеи, мгновенно отметались, как неподходящие. На самом деле, придумать нечто стоящее было сложной задачей, ведь даже осознание того, что его любимый человек с минуты на минуту окончательно истечет кровью, покинув эту вселенную — не привело того в чувства. А это на данный момент, было одним из самых больных моментом для Шэда.       — Мэгги! — уже стоя перед дверцами лифта, громко произнес парень, выведя Кастиила из состояния задумчивости. В ожидании обратной связи, парень слегка подкинул тряпичное тело, не давая тому окончательно сползти. — Мэгги, твою мать! — после продолжительного молчания искусственного интеллекта, более громко и злобно повторил Господин.       — Да, Господин, — наконец, электронный голос подал признаки своей никчемной электронной жизни.       — Блокировать двери бункера на минус двадцатом этаже, включить дневное освещение на тридцать секунд! — распорядился Шэд, и в ту же секунду за спиной процессии раздался скрежет стальной двери, щелчки вакуумного засова.       — Шэд, не надо, — встревоженно прошептал ангел, а Оракул зашлась в очередном витке плача. — Шэд, они всего лишь дети, они не виноваты, что твои отпрыски решили сегодня к ним наведаться. Оставь их в покое, — да, иногда и Коммандер был жалостлив, точнее он всегда был на стороне справедливости. Вампиры ни в чем не виноваты, так зачем им такая страшная смерть? Тридцать секунд, в закрытом помещении, при дневном свете… Мало кто сможет выжить. Порой безрассудная жестокость Господина не ведала границ. И это был именно такой случай. — Шэд, останови ее.       Но Господин, не обращая ни малейшего внимания на навязчивое жужжание приставучей мухи, молча вошел в распахнувшуюся кабину, а из закрытого помещения позади донесся громкий звук заработавших прожекторов, сопровождающийся оглушительными криками стремящихся спастись от смертельных лучей существ.       — Шэд, прекрати это! — взревел Кас, но все бессмысленно. Друг не внимал даже громкому крику. Единственное, что успел сделать ангел — тоже ступить в лифт, не позволив парню ехать в одиночестве, да и желание быть как можно дальше от этих криков играло свою роль. Неотступная «правая рука» Господина предпочел быть ближе к тому, для того, чтобы успеть помочь и мальчишке, и преградить Шэда от новых неосознанных поступков.       — Меня зовут Дин, — взирая на Коммандера в упор, прошипел парень, растянув уголок губ в гадкой усмешке.       — Оп-па… приплыли… — испуганно и растерянно прокомментировал слова Господина Кас, занимая место за его спиной.       Оракул ринулась было следом за мужчинами, переживая за поступки каждого из них, но ангел отрицательно покачал головой, давая понять, что справится самостоятельно. И женщине пришлось отступить назад, оставшись с солдатами, в сопровождении смертельных криков из бункера, дожидаться соседней кабины.       — Мэгги, двухсотый этаж, — как ни в чем не бывало, попросил Господин, и створки молниеносно сомкнулись, запустив механизм. Лифт пришел в движение.       — Дин, — спустя несколько тяжелых секунд, робко начал ангел, имея возможность наблюдать за парнем в боковую зеркальную стенку. Тот в ответ не выразил ни единой эмоции. — Дин, он человек, он не переживет таких ранений, позволь я помогу. Иначе, станет поздно… — лужа, липкая и склизкая, собравшаяся на полу от стекающих с тела мальчишки багровых ручейков, поистине, пугала ангела. Из-за загонов этого придурка, гордо величавшего себя Господином, неизбежное подкрадывалось все ближе и ближе. А потом его отпустит, он вернется в реальный мир, с осознанием всей серьезности содеянного, но расплачиваться за личную никчемность и вспыльчивость теней придется не только ему самому, но и всем жителям башни.       Шэд продолжал хранить молчание, уставившись невидящим взглядом в двери перед собой. Мальчишка признаков жизни не подавал, губы его постепенно теряли краски, наполняясь синеватым оттенком, дыхание практически не улавливалось, грудная клетка поднималась редко, и почти незаметно. Время утекало, и если Касу не удастся сейчас вернуть Господина в собственное сознание, то последствия будут неизгладимы.       — Он сейчас умрет… Шэд, люди — не мы, они имеют гадкую способность умирать. Ты его потеряешь, раз и навсегда, — наконец, Коммандеру удалось подобрать тактику, но звуки с трудом складывались в слова, а слова — в предложения, все давалось с необычайным трудом. Ангел боялся не успеть. Но друг и на этот раз и ухом не повел, полностью игнорируя Кастиила. Хотя, такое поведение и было ожидаемо, но ангел в это мгновение чуть не впал в окончательное отчаяние.       — Меня зовут Дин, — не дрогнув ни единым мускулом, словно заклинившая пластинка, продолжал настаивать на своем парень. Коммандер печально выдохнул в ответ.       — Шэд, — понизив тон, произнес ангел, намеренно используя настоящее имя Господина, делая акцент на нем. — Взгляни в зеркало, — предложил он, кивнув в сторону боковой стены.       И Господин, на удивление, и на славу всем богам, после секундной заминки, медленно, вместе со своей ношей, развернулся к зеркалу, устремив поглощающий взгляд черных глаз в амальгаму, с интересом изучая отразившуюся на ней картинку. Смольная масса, полностью перекрывающая взор, на доли секунды дрогнула, приобретя зеленый оттенок, и парень, слегка пошатнувшись, тряхнул головой. Взгляд его вновь остановился на отражении, руки затряслись, нити, обволакивающие кожу, ярко вспыхнув в последний раз, принялись терять насыщенность, приятное тепло разлилось в груди — освободившись от черной сети, символ запульсировал желтым светом.       — Ты сам прекрасно понимаешь, какую сейчас несешь чушь, — мягко продолжил Кастиил, бдительно по нескольку раз прогоняя каждое слово в голове перед тем, как озвучить. Состояние Господина из сугубо отрицательного плавно перекочевало в пограничное. Тот изо всех сил пытался бороться и с забвением, и с тенями, но пока, все же, оставался в проигрыше. — Ты — Шэдоу, и к Дину уже не имеешь никакого отношения. Ты лишь пытаешься прикрыться этим, некогда властным над тобой существом. Хочешь скрыть за его именем, обуявшую тебя ярость, — ангел переместился за спину парня, продолжая монотонно выливать собственные доводы в его ухо, с радостью отмечая, что процесс движется с положительной динамикой, и довольно быстро. Запах озона почти пропал, черные глаза то и дело позволяли проявляться зеленой радужке, но пока, силясь не сдавать позиций, быстро прятали ее. Шэд ни на секунду не отводил взгляд от изображения, дыхание его участилось, разум постепенно очищался, усилием воли хозяина разгоняя тени. — Все это сделал не Дин, все это сделал ты сам. Благодаря своей слабохарактерности и несдержанности, ты вновь потерял контроль над собой… Уступил место теням, Легиону. Вновь захотел оказаться в вечном забытье, не помня ничего и никого, отстраниться от реальных проблем, сбросить их с себя. Захотел вновь стать бесчувственным, не живым ничто, отблеском великого существа. А все так хорошо начиналось, — тон ангела приобретал все более жесткие нотки, подходящие слова сами всплывали в голове. Наблюдая как тени медленно отступают, позволяя знаку взять верх, Коммандер набирал уверенность. — Желание стать отдельной личностью, обрести свободу — это прекрасно, но для этого требуется не только обзавестись сущностью. Еще нужно терпение, несгибаемое стремление, железная воля, умения рационально мыслить, обдумывая каждый поступок чистым разумом, умение контролировать себя в любой ситуации, не поддаваясь мимолетным всплескам. И самое главное — не сдавать позиций. Не отступать, не давать слабину. Твое сознание — оно только твое, и не стоит пускать в него кого ни попадя. Это главное. А комплектация организма второстепенна, — эффект оказался более продуктивным, нежели думал сам Кас. Темнота в глазах Господина почти рассеялась, тело покрылось дрожью, кожа вернулась к естественному оттенку, избавившись от черных молний. Знак светился так, что видно было даже сквозь ткань рубашки. Сейчас нужно было дожать до предела. — А несколько минут назад ты поддался им, разрешив полностью контролировать себя. Не Дин, а ты сам виноват во всем случившемся. Ты собственными руками решил убить мальчишку, и продолжаешь к этому стремиться, не позволяя мне исправить все. Шэд, если ты сейчас не вернешься — он умрет у тебя на руках, и вина в этом будет исключительно твоя. Не Дина, а твоя. Ты своими же руками лишишь жизни самого значимого в твоем существовании человека. Того, кто заставляет тебя оставаться на плаву… — мимолетный взгляд в отражение выхватил глаза Господина. Они имели чистый зеленый цвет, но количество застрявших в них слез готово было вот-вот перекинуться через край. Отчаянный взор парня неистово прыгал от зеркала к раскинувшемуся на руках телу и обратно. Закусив нижнюю губу, Господин тихо застонал, по щекам покатились увесистые черный капли. — Ты же его обожаешь, ты за него готов жизнь отдать. Что ты будешь делать, если его не станет, а вина от этого полностью осядет в твоем сознании? — это был финальный ход со стороны ангела, и если и такое вдруг не вернет парня в собственное «Я», то все потерянно.       Темнота стремительно расползалась, становилась тоньше, прозрачней, разбивалась на огромные куски мозаики, выбиваемые ярким солнечным светом. Окружающие существа уносились вверх легкой темной дымкой, пространство бесконечно сотрясалось, словно от сильных толчков землетрясения, плотный воздух ходил ходуном. Но, несмотря на панику, Шэд умудрился вскочить на ноги, приняв вертикальное положение, затравленно озираясь по сторонам. Такое странное ощущение: вроде, ноги упираются в твердую поверхность, но ее, как таковой, не имеется — внизу сплошная бездна, и испытывать подобное непонятное чувство, для парня было в новинку. И ладно бы просто стоять — еще полбеды, а вот удержать равновесие от хронической дрожи и пространства, и собственного тела — стало проблемой номер один.       Шэд никак не мог взять в толк, что творится, куда бежать и что делать. Он просто тупо стоял посередине бесконечности, балансируя на невидимом парапете, изо всех сил стараясь хотя бы не грохнуться. В ближайшей досягаемости взгляда, кроме него, существ не осталось: те либо сами поспешили покинуть ставшую опасной негу, либо их кто-то забрал. Неважно куда они делись, но факт остается фактом — Шэд остался в одиночестве, его по каким-то причинам, забирать никто не спешил, а сам он не определился с пониманием того, как испаряются эти существа. Держался на пределе, хотя страх и окутывал все тело, сводя парализующими волнами, пробираясь глубоко внутрь. Единственным плюсом являлся солнечный свет, рассеивающий тьму. Во всех сказках же тьма — зло, свет — добро, может, и в этом варианте прокатит?       И вновь этот голос, как заведенный твердит одно и то же. Знакомый до ужаса, но только вот имя или слово, произносимое им, ничего не будоражит в сознании Шэда. Вспомнить кому именно принадлежит звучащий тембр, у парня никак не выходило, как не старался. Но он точно раньше где-то его слышал, он был уверен в этом.       Внезапно, в один момент, в пространстве произошли изменения, по-началу даже не замеченные испуганным парнем. Высокие баллы землетрясения сошли на нет, прекратившись, ничто снова пришло в стабильность, но уже не было столь уютным и умиротворяющем. Оно приняло какое-то напряжение. Разбивающиеся куски мозаики тоже замерли, не производя новых световых дыр. Едкий запах озона сменился противной вонью железа, вкусовые рецепторы, против собственной воли, наполнились солоноватым вкусом. Воздух замер, окатив бесконечность мелкими блестящими кристаллами. Крупной взвесью паря в небытие, они переливались и блестели, искрились от воспринимаемых солнечных лучей, отчего пространство сильно стало напоминать огромный кусок сыра, изъеденный мелкими порами. И пока изумленный Шэд с интересом изучал непонятное явление, темная «стена» перед ним, издав треск, покрылась россыпью мелких трещин, сквозь которые в то же мгновение начал пробиваться свет.       Грозящая в любое мгновение разлететься на осколки, не хуже разбитого зеркала, стена была слишком поздно замечена парнем, и тот только и успел, что отгородиться рукой от возможных повреждений. Но таковых не последовало. Издав звон разлетевшегося стекла, часть небытия потерпела крах перед спасительными для Господина лучами, но темные осколки рассеялись, не долетев до парня. Очередной световой портал с новой силой ударил отблесками по кристаллам. Разом вспыхнув, частички осветили пространство настолько, что глаза открыть было невозможно.       Послышалось движение, по воздуху поплыл нежный аромат ванили. Сказать, что движение напрягло — не сказать ничего. И без того озадаченный парень дышать стал со скоростью света, приставив ребро ладони ко лбу, силясь распознать что происходит, он всматривался в залитое светом нечто. Лучи больно резали глаза, обжигая радужку, и увидеть что-либо казалось невозможным. Но свет начал постепенно приглушаться, будто его яркость контролировал гигантский переключатель, и некто сейчас принялся поворачивать его на минимум. И чем четче доносилось до слуха движение, тем более тусклым становился свет. Но это уже не помогало — глаза слезились и болели.       Шаги… Да, это были шаги. Нечто двигалось к нему, и точно не в одиночестве. Шагов было несколько, они различались по звуку: одни — короткая мягкая поступь небольшого животного, вторые — откровенно тяжелое передвижение человеческих ног. С одной стороны, это жутко обрадовало — он не один, есть еще живые существа, его не бросили погибать здесь, кто-то пришел и за ним, так же, как и за остальными обитателями темноты; с другой — Шэд несколько опасался, что приближаются существа совершенно не с добрыми намерениями.       Аромат ванили набирал обороты, приобретая более насыщенную консистенцию, шаги становились все ближе, свет мерк, а дрожь в теле парня усиливалась. С трудом разлепив веки, плывущим фокусом, Господин всмотрелся вперед, и свет позволил лицезреть существ. Как оказалось, судьба сегодня была благосклонна к нему. Невзирая на полное отсутствие памяти, этих существ он знал, их образы моментально всплыли в сознании.       Спустя еще мгновение, перед Шэдоу предстал высокий молодой человек, облаченный в совершенно неприметные белые льняные брюки, и такого же цвета широкую рубашку. Все открытые участки тела человека были усеяны различными надписями и символами, излучающими не меньший свет, чем открывшиеся порталы. Каждый его глаз имел три серо-зеленые радужки и три зрачка, блаженная улыбка на лице, а под ногами — трава сочно-зеленого оттенка, появляющаяся при каждом шаге. Существо, хоть и имело некое сходство во внешности с человеком, но таковым вовсе не являлось. Шэд был в этом уверен на подсознательном уровне, так же, как и в том, что у него самого имеется две руки.       В ногах существа крутился небольшой мохнатый сгусток, нарезая круг при каждом движении хозяина. Внешность животного тоже отличалась экстравагантностью: шесть лап, по три радужки и зрачка в каждом глазу, подобно хозяину, два пушистых рыжих хвоста. И, как бы не казалось, что животное является питомцем существа, а было совершенно не так — молодой человек и зверушка были одним целым.       — Сэм… — изумленно прошептал Шэдоу когда существо остановилось в метре перед ним. — Сэм, где я? Что происходит?       Существо промолчало, но улыбнувшись, протянуло руку, коснувшись ладонью лба Господина, и разум того моментально заполнился картинками из прошлого и настоящего. Сотни, тысячи, миллионы лет, миллиарды людей — все это за несколько мгновений пронеслось в голове, восстановив растворившуюся память. Теперь он вспомнил и где он, и что он, и как сюда попал, и почему не может выбраться. А голос, твердивший неизвестное слово — всего лишь пытался достучаться до него, произнося его же имя.       — Тебе нечего здесь делать, — мягко, и как-то, словно, воздушно, произнес Сэм, а ладонь его переместилась на плечо парня. — Это не твой мир, тебя ждут снаружи. Ослепляющая вспышка света озарила небытие, не позволив Шэду даже сделать вдох.       Взгляд, наполненных черными слезами зеленых глаз, уперся в зеркало напротив. Да, в отражении — он сам, рядом Кас, на руках умирающий Энди, на полу океан из крови. Нет тьмы, нет теней, нет бесконечности, нет Сэма, и нет даже Аши. Он в очередной раз помог Шэду, вытащил из вечного забвения, из многовекового ничто. Но, к лучшему ли?       Полный отчаяния взор парня с отражения в зеркале медленно переместился на потяжелевшее тело мальчишки. И в эту секунду, взорвавшись безысходностью, сознание охватило полное понимание того, что он сотворил. Нет, он не видел, и не помнил всю картину произошедшего, он не помнил своих действий, своих помыслов, своих чувств и ощущений, в тот момент он усиленно, забыв обо всем, погрузился в бездну, окруженный незабываемой негой и удовольствием. Для него все случившееся было скрыто за плотной завесой теней, управляющих в тот момент сознанием и телом. Но Шэд четко осознавал, что пусть даже и против его воли, но они сделали это его руками. И вина в содеянном полностью лежит на нем. Он не справился, не смог противостоять тварям, потерял контроль над собой, позволил теням руководить своим сознанием. За это и поплатился. Поплатился за проявленную слабость.       — Энди… — прошептал дрожащим голосом Господин, до боли закусив нижнюю губу. — Энди! — голос стал громким и надсадным, но мальчик не шелохнулся. Грудная клетка его слабо вздымалась, но впавший в бескрайнее отчаяние Господин, уже не замечал этого.       Глаза моментально снова заполнились влагой, нашедшей выход обильными водопадами, с губ срывался всхлип за всхлипом, и каждый безумней предыдущего, набирая тембр и глубину. Устремившись по щекам и подбородку вниз, плавно стекая на шею, огромные капли, задевая рубашку, падали на пол, смешиваясь с залившей пол кровью, но лишь часть из них имела черный цвет. Пока, к сожалению, только меньшая их часть.       Кас стоял за спиной Господина, чутко реагируя на каждое изменение в поведении того, наблюдая за ним через амальгаму настенного зеркала. Коммандер, хоть и видел, что Шэд вернулся в собственное «Я», видел, как тому больно и страшно, видел, как черные разводы на лице чередуются с кристально чистыми полосами, но понимал, что этот эпизод станет завершающим в изменении сознания друга. Ангел молчал, собрав всю волю в кулак, сохраняя отрешенное спокойствие и рассудительность, не двигаясь с места. Теперь он немного успокоился: Шэд вернулся, все увидел, осознал. Это уже было положительным моментом, а с остальным еще есть время разобраться.       — Энди! — после секундного затишья вновь взревел Шэд, тряхнув собственную ношу, так, что у мальчишки чуть голова не отлетела, но ответной реакции так и не последовало.       От громкого и истеричного вскрика, Коммандер вздрогнул, но с места не двинулся, расценив накатившую на друга горечь, как само собой разумеющееся.       — Котенок, очнись! — в голову Господина ворвался полнейший хаос, раскидав остатки сознания по углам, стремительно заполнив разум болью и безысходностью.       Медленно опустившись на корточки, коленями прямо в вязкую багровую жидкость, бережно уложив сверху тело, Шэд принялся неистово трясти его, надеясь, что тот придет в сознание, срывающимся голосом не переставая звать по имени. Но состояние Энди по-прежнему оставалось на уровне тряпичной куклы, вгоняя парня в еще большее безрассудство. Склонившись над любимым существом, прижав его голову к своей груди, обвив обеими ладонями, Шэд полностью погрузился в собственную глубокую горечь; вздрагивая всем телом от громких всхлипов, он заливал слезами волосы мальчика.       Наблюдать за таким Господином было неимоверное больно. Именно сейчас тот сломал все стереотипы, присущей ему же жестокости и черствости, отдавшись выплеснувшимся эмоциям. И Кас знал, что так и будет, этого он и ждал. Нет, Господин не выглядел жалким, он был в отчаяние. Впервые в своей жизни он по-настоящему был в отчаяние: неприкрытом, безудержном, безнадежном и бессильном, как любой обычный смертный. В отчаяние, которое разбивает сознание на миллионы невесомых осколков. Никогда за свое существование Господин не испытывал такой боли, и уж тем более — не выражал ее.       Перехватив Энди одной рукой, Шэд прижал тело еще ближе к себе, почувствовав слишком неестественную прохладу того, и из груди вырвался непроизвольный хриплый стон, а губы принялись покрывать бледную кожу на тонкой шее поцелуями. Соприкоснувшись влажной щекой с щекой Энди, парень оставил черные разводы, провел пальцами по спутанным волосам, запечатлел прикосновение на лишенных красок жизни губах.       — Котенок, прости меня, — приглушенно шептал он, вжавшись лицом в мокрую шею мальчика, не в силах остановить слезы. — Это был не я… я не хотел… прости…       — Угу, а то же ему есть дело до того ты это был или нет, — прошипел ангел себе под нос. Тяжело вздохнув и укоризненно покачав опущенной головой, Кас опустился на корточки. Ну, пожалуй, теперь точно его выход, иначе может и не успеть. — Я помогу… Пока все еще можно исправить, — с замершей на лице маской полного блаженства, Коммандер протянул руку ко лбу мальчика.       Шэд не пошевелился, не отстранился, и даже не попытался подвинуть тело ближе к ангелу — отрешенно утопая в личной скорби, парень ни на что не реагировал, прижимая Энди к себе, не намереваясь ослаблять хватку ни на мгновение.       Теплая ладонь коснулась кожи, из-под пальцев вырвалось теплое мягкое свечение, быстро распространяясь по телу, скрыв его на миг в яркой желтой вспышке, ослепив и Господина, и самого ангела. Кабинка наполнилась приятным теплом, оно обволакивало и успокаивало, развеивало все тревоги, вновь возвращая краски жизни, дарило уверенность, прогоняло страх. Нежный аромат сладкой ванили вытеснил отвратительный смрад железа. Ангелы пахнут ванилью, даже такие, как Кас.       Сошедшая через пару секунд на «нет» вспышка, вновь явила взгляду мужчин тело, но претерпевшее изменения. Да, Энди все так же находился без сознания, но кожа его вернула здоровый оттенок, губы вновь наполнились кровью, пропали расплывшиеся под глазами синяки, заострившиеся за несколько минут черты лица сгладились, насытившись жизнью. А самое главное — ран на теле мальчика больше не было, они покинули его вместе с исчезнувшим желтым свечением, забрав с собой всю боль и страдания. Ничего в его организме теперь не напоминало о случившейся трагедии. Лишь кровавая лужа на полу и склонившийся рядом Господин в полубессознательном состоянии портили всю картину.       Дыхание мальчика приняло более размеренный характер, грудная клетка спокойно и равномерно поднималась и опускалась, сердце восстановило правильный ритм, его удары эхом отражались в теле Шэда. Теперь Энди просто спал, восстанавливая силы.       — Детка, прости меня, — никак не в силах справиться с собой, протянул парень. Он знал и видел, что ангел сделал все от него зависящее, и если бы не он, то Шэд просто не вынес бы последствий. Помощь Кастиила была неоценима, и не только в излечении Энди, но и в пробуждении самого Господина, избавлении от цепких оков Легиона. Да, Сэм вернул Шэдоу обратно, но ангел изо всех сил старался пробудить друга, вытащить из завлекающей обманчивой нирваны. Только благодаря голосу Каса, Шэд пришел в себя. Голос, разрывающий липкий поток призрачного, гниющего блаженства, пробудивший Господина, принадлежал именно ангелу. Если бы не Кастиил, то совсем не факт, что Шэд смог бы проснуться.       С унынием взирая на друга, ангел грустно вздохнул, взгляд его медленно переместившись на мальчика, заскользил по телу, оценивая плоды своей работы. Еще немного, и он бы не спас его — воскрешать Кас, к сожалению, не умеет. И хорошо, что сами раны были не столь смертельными — нечто похуже, и его целительные способности не вытянули бы. Теряет он свои умения, и может быть, вскоре придется распрощаться с ними полностью, так же, как и распрощался с крыльями. Может, способности поглощает симбиоз с тенью, а может, они растворяются сами собой, так же, как и принадлежность Коммандера к ангелам. Человеческие похоти и грехи, в последнее время сильно охватившие его, сильно тянут к земле.       Неслышно поднявшись на ноги, Кастиил предпринял попытку забрать мальчишку из объятий Господина, здраво рассудив, что тот в ближайшее время ни на что не будет способен — слишком уж много переживаний за такое короткое время пало на его, и без того не особо адекватную голову. Для Шэда — это все ново и непонятно, подобные проявления страшат его, вынуждая вновь и вновь пересматривать свое существование, принимать все изменения в собственном организме, вычленять из них преимущества и негатив, осознавать нового себя, понять, что это не конец, это — только начало. Кас понимал как подобные вещи тяжелы для восприятия существом, подобным Господину.       В ответ на движения ангела, Шэдоу дернулся, прижав Энди к своему телу, обнимая, словно любимую игрушку, давая понять, что все не так просто, и пацана он не отпустит.       — Нет! — грозно крикнув на друга, парень даже не удосужился взглянуть на того.       — Шэд, — спокойно, не реагируя на выкрик никак не успокаивающегося Господина, начал Коммандер. — С ним все будет в порядке, я отнесу его в твою спальню, на кровать, и вернусь за тобой, — слова звучали легко и мелодично, так, чтобы не спровоцировать очередных всплесков энергии.       — Нет! — повторил парень, никак не желая отстраниться от тела. — Я сам!       Ну, сам — значит, сам. Выпрямившись, но не сдвинувшись с места, ангел позволил парню сделать все именно так, как хотелось. Но, правда, очень сильно сомневался, что Господин в данную минуту справится с такой непосильной задачей. Так оно и вышло: предприняв единственную нелепую попытку принять вертикальное положение, отрывая тело мальчика от пола, Шэд какой-то момент держался уверенно, но стоило лишь его взгляду упасть сначала на собственные перепачканные кровью руки, а затем переключиться на самого пацана — запал самоуверенности тут же иссяк. Вновь вскинувшиеся в его голове мысли, понятны были даже Кастиилу, но ничего не поделаешь, нужно время.       Лицо Господина мгновенно приобрело маску скорби и сожаления, из глаз по щекам вновь покатились капли, и парень, медленно вернувшись в исходное положение, с новой волной переживаний, приник к щеке мальчика.       — Твою мать… — вздохнул ангел. Пусть он и ожидал такого поворота событий, но никак не думал, что все настолько плохо.       В очередной раз опустившись перед Господином на корточки, Кас уже с большей настойчивостью дернул тело пацана, вытаскивая из крепких объятий. На этот раз, Шэд особого сопротивления не оказал. Отпустив Энди, парень отклонился назад, найдя опору в виде стены. Закрыв лицо руками, уходя от всего случившегося, тот с головой погрузился в собственную боль, и только лишь совершенно неестественные для него всхлипы выдавали ее.       Вывернув из лифта в коридор, удерживая мальчишку на руках с неимоверно большим усилием, Кас чуть ли не нос к носу столкнулся с Садако. Услышав переполох в подошедшей на этаж кабинке, девушка поспешила на помощь, но замерла в нерешительности буквально в паре шагов от эпицентра разворачивающихся событий. Припав к стене, стараясь остаться незамеченной, горничная с усердием вникала в ситуацию, соображая как поступить. Но все мысли в один миг прервал Коммандер, практически бесшумно возникший перед ней. Не проронив ни звука, хотя, внутри все оборвалось враз от неожиданности, тем более, когда рассмотрела что именно представляет собой ноша ангела, Садако шагнула вперед и, готовая помочь, протянула руки.       — Его в комнату Шэда, только переодень… он в крови весь, — бережно переправив тело девушке, выдав наставления, Кас не мешкая ни секунды, рванул обратно в лифт.       На удивление, в сложившейся ситуации, невзирая на приглушенные всхлипывания Господина, доносящиеся из застопорившихся створок кабинки — девушка лишних вопросов не стала задавать, хотя ее явно интересовали предшествующие моменты. Вместо этого она, перехватив Энди, словно пушинку, послушно кивнула, скрывшись в главной спальне этажа.       — Тааак… — шепотом протянул ангел, скептично осматривая друга. — Давай, вставай, — вцепившись в локоть парня своими длинными тонкими пальцами, Кас потянул того вверх, помогая подняться.       Опустошенный после всего случившегося Господин, не выдав ни капли сопротивления, принял вертикальное положение. Нашарив свободной рукой стену и используя ту в качестве опоры, парень медленно, из последних сил, встал на ноги, ангел же послужил незаменимым атрибутом уверенности в равновесии. Таким странным, но единственным возможным тандемом, парни направились к комнате. В глазах Шэда темнело, голова заполонилась шумом, а рациональность реальности воспринималась с неимоверным трудом. Но Коммандер не отходил ни на шаг, поддерживая друга, как никто иной понимая его состояние. Да, Господин и на самом деле боялся не удержаться на своих двоих, если вдруг ангел решит отпустить его ослабленное тело, хотя проявленная собственная слабость и поведение Каса не давали почувствовать себя никчемным, или униженным, лишенным возможности сделать сейчас что-либо самостоятельно. Просто новому сознанию Шэда на данный момент действительно нужна была поддержка, и ангел попытался оказать ее, а Господин согласился.       Такие омерзительные, но в то же время приятные и ободряющие ощущения. Раньше парень подобного за собой не наблюдал, зато теперь их было хоть отбавляй. А это значило только то, что в конечном счете, так оно и есть — его организм все сильнее проявляет самостоятельность, силясь полностью отстраниться от Легиона и оригинала. Ярость и гнев сошли на нет, тени полностью отступили, настигло осознание и облегчение от того, что Энди ничего не угрожает, адреналин покинул разум, и тот постепенно принялся расслабляться, увлекая за собой тело, приобретая податливость во всех конечностях, а мозг отгородился от всего пеленой заторможенности.       Все это было до жути непонятно и ново, но приятно. Приятно чувствовать себя отдельной личностью, а не темным пятном за спиной хозяина, но эти ощущения не отменяли тревогу и настороженность, и только сильнее подталкивали к Элизиуму. Ему нужно то, что завершит весь процесс, заставит окончательно распрощаться с оригиналом, или… Или никогда не позволит вернуться в этот мир.       В комнате они появились, когда Садако завершала поручения Кастила: мальчик лежал на кровати, в чистых вещах, на его лице не было ни капли засохшей крови. Все, как надо, как того хотел Коммандер. Кинув исподлобья взгляд на опускающегося в кресло Господина, мысленно оценивая состояние того, горничная, не спеша, переместилась к парню, расстегивая практически полностью изменившую цвет рубашку. Шэд и на этот раз не оказал сопротивления: не кричал, как обычно, не пытался зашвырнуть что-нибудь потяжелее в ее сторону, но и не помогал — вел себя, словно манекен. Пальцы, сжимающие предложенный ангелом бокал с виски, крупно подрагивали, сигаретный дым, струясь тонкой змейкой, убегал в потолок. Шэдоу молчал, не сводя взгляда с Энди, лицо представляло собой маску из черных и багровых разводов, глаза наполнились тонкой сеткой капилляров. Садако видела Господина во многих критических состояниях: безумной ярости, гневе, злости, но, чтобы так — никогда. Полное отсутствие разума: отрешенность, отчужденность, потрясение, подавленность. Все эти эмоции никогда не присутствовали в арсенале парня. Но, что бы там ни было, Шэда девушке, на самом деле стало жаль. И самым странным было то, что такую бурю эмоций в голове самого деспотичного и жестокого существа, вызвал человек. Обычный человек. Вот этого она никак не могла понять.       Влажное полотенце коснулось плюшевым краем лба Господина, уничтожая грязную и непривлекательную маску, но и сейчас тот стерпел все молча, даже ни разу не отстранившись, и не вздрогнув.       Кастиил, усевшись в кресло рядом, не забыл, конечно, и себе налить бокал «успокоительного», все-таки и у ангелов нервы не железные. Сделав глоток терпкой горьковатой жидкости, облокотив локти о собственные колени, Кас опустил голову, без интереса изучая содержимое бокала. Шэд был способен на многое, но то, что он натворил сегодня — не лезло ни в какие рамки. Но только его поступок еще сильнее укоренил Коммандера в уверенности того, что именно этот человек значил для друга многое. Даже более, чем многое — скорее уж все. И как теперь вести себя, что сказать, а о чем лучше умолчать, ангел не знал.       — Шэд, — после некоторого тягостного молчания, когда дельные мысли, наконец-таки, решили посетить его пернатый разум, аккуратно начал Кас. Приподняв голову, слегка склонив ее набок, он устремил взгляд светло-голубых глаз на тело, отдыхающее на кровати. Друг никак не прореагировал, оставаясь слегка в себе, но ангел решил, что слушать и воспринимать его слова, тот все же способен. — Может, мое высказывание прозвучит уже не единожды, и я буду не первым, кто пытается донести до тебя это, но я сегодня многое увидел, — отпив из бокала, ангел прервался на мгновение, а Садако, достигнув во внешнем облике Господина относительного порядка, почувствовав себя лишней при подобном разговоре, тенью шмыгнула в коридор, не забыв прикрыть за собой дверь. — Может, Оракул и права… Даже нет, она точно права. После всего, что мне сегодня пришлось лицезреть, я способен лишь подтвердить ее домыслы. В скором времени дорога в Элизиум станет для тебя недоступна, если это уже не так. Но мальчик значит для тебя практически все в жизни… и твое желание обрести ради него полную самостоятельность, и сделать его подобным нам — я понимаю. И… если ты все же собираешься добраться до дома, добраться до Дина, то я тебя поддержу. Я сделаю все, что в моих силах чтобы помочь, — да, подобное решение существа, которое, по факту, насильно оставили в «Кроносе», превратив в «правую руку» Господина Шэдоу, его неотступного помощника, ведущего деятельность за пределами неприступных стен башни, сделав частью себя — далось нелегко. Но какие бы отношения не были между ним и другом — да, теперь пожалуй, именно другом — а так будет лучше для всех. И, конечно, Коммандер ни в коем случае не желал печального исхода, ни для кого из действующих лиц. Просто он очень сильно понимал стремление Господина, и на самом деле хотел помочь тому.       Шэд молчал, не выходя из собственных размышлений и заторможенности, периодически затягиваясь тлеющей сигаретой, делал мелкие глотки коричневой массы из бокала. Глаза его, в отличие от ангела, не застывали на изучении одной точки, постоянно находясь в движении. В голове — рой мыслей, давящий и жужжащий.       — Спасибо, — наконец, спустя пару минут, ожил парень. Голова его с силой склонилась сначала к одному плечу, затем к другому, хрустнули шейные позвонки. — Но, это уже так. Я опоздал по всем параметрам, — не торопясь, затушив сигарету в пепельнице, следующим молниеносным движением, Господин приложил бокал о подлокотник кресла. Раздался звон бьющегося стекла, осколки хлынули на ковер, а изумленный подобным внезапным порывом ангел, продолжил сидеть не двигаясь, с широко раскрытыми глазами, чутко, затаив дыхание, наблюдая за дальнейшим.       Наклонившись, Шэд поднял самый большой и острый осколок, враз полоснув кожу на поверхности своего же предплечья. Рассеченные края мгновенно разошлись, извергнув на поверхность алые пятна. Тонкие ручейки заструились вниз, к запястью, стекая на пол, но через пару мгновений рана стремительно начала затягиваться. Печально вздохнув, Коммандер пригубил виски, одарив удивленным и восхищенным взглядом кровавые пятна на ковре. Он, конечно, видел изменения, происходящие с Господином, но чтобы все было настолько стремительно, даже предположить не мог.       В комнате повисла многозначительная тишина. Шэд, откинув осколок в кучу к остальным, беспомощно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и опустив голову. Кас усиленно стремился найти в закоулках собственного разума варианты помощи, но все тщетно. Коммандер был всего-навсего ангелом, и то — падшим, давно и очень низко. Ему не тягаться даже с Шэдоу, не говоря уже о Боге или Мраке. В этой ситуации он полностью бесполезен, и осознание данного факта в один миг вогнало в уныние. Не мог он ничем помочь другу, хоть и чувствовал исходящую от того безнадегу. Только вот история, случившаяся семьдесят лет назад, до сих пор не угасла в его памяти. Она многому научила его, на многое открыла глаза. Спустя столько лет, ангел помнил все в мельчайших подробностях и фразах. Выход есть всегда, главное — не унывать, и не терять надежду. И совершенно не важно, Бог ты или Мрак, тень или человек. Надо делать все, чтобы желанное исполнилось, иначе можно упустить шанс всей жизни.       — У нас нет связи с Элизиумом? — не отрывая взгляда от окровавленного осколка, поинтересовался ангел. Нет, Кас не идиот, то, что они теперь одни — это он и так понял, просто хотел выстроить разумно все имеющиеся факты в одну шеренгу. Упорядочить — так выход искать будет проще.       — Нет, — удрученно выдохнув, Господин согнулся пополам, прикрыв ладонями лицо. — У нас нет ничего.       — Ну, о таких вещах еще рано говорить. Я, конечно, бесполезен в этом, но уверен, что решение в любом случае можно найти, — бледно-голубой взор переместился на тело мальчика. Естественно, Кастиил понимал, что главным камнем преткновения является именно Энди. Не за собственной сущностью Шэд так рвался к Великим — все это было исключительно из-за мальчишки. Никто, кроме Бога не в силах сделать из человека существо, подобное Господину. Но ангел же говорил, предупреждал… Так вляпаться, да и не кому-либо, а самому Шэдоу, было очень глупо. Только уже ничего не изменить, факт остается фактом, надо искать выход из ситуации, а не мусолить ее. — А если позвать?       — Я тебя умоляю… — парень отрицательно покачал головой. — Никто не откликнется. Сколько лет прошло: им никто не нужен, их никто не интересует, они заняты лишь друг другом. А здесь, внизу, стоит «Кронос», и вся мирская суета на мне, и на тебе! Но, я даже не в силах покинуть эту сраную башню! — пальцы с силой потерли виски и глаза. А, вдруг, Кас прав? Может, позвать? Может, услышат и придут? Сэм же помог сегодня вернуться ему обратно? Хотя… это просто было в его интересах, и только поэтому он появился.       — Не впадай в безысходность. Все еще можно исправить, главное, найти как, — самому в слова верилось с трудом, но в жизни случается всякое. Только Шэд, в очередной раз глухо простонав, отрицательно замотал головой. — Не паникуй, все не настолько плохо, насколько кажется. Богу и Мраку не совсем плевать на творящееся снаружи. Что бы они не говорили, я уверен — ты не единственный источник связи с Элизиумом. Есть что-то еще, они каким-то образом наблюдают за всем, это слишком заметно. Они не оставят тебя, помогут, а я сделаю все, что будет от меня зависеть.       Но ответом ангелу, в который раз, послужил протяжный стон, плавно превратившийся в рычание. Господин явно был в крайнем отчаяние, и выходов у него пока не имелось.       — Я не знаю, что делать! — наконец, взорвался он, прокричав.       — Оракул должна видеть исход. Не решение, но хотя бы то, к чему все сойдет, — задумчиво, себе под нос, протянул Коммандер. — Может, к ней? — уже более громче спросил он, вопросительно взглянув на друга.       — Нет, — тот отрицательно покачал головой, потерев заслезившиеся глаза. — Не хочу я знать никаких исходов. Он должен быть только один.       — Хорошо… Значит, будем думать, — одним махом опустошив бокал, ангел поставил тару на стол, а со стороны ложа Господина донеслось слабое шевеление.       — Значит, будем думать, — повторил за ним Шэд, а в тоне его проскочила уверенность, и уверенность эта была точно не в предстоящем мыслительном процессе.       Кастиилу показалось, что Господин уже принял некое решение, но озвучивать его не стал. И, конечно же, для ангела не составило никакого труда вникнуть в мысли друга, он, наверное, и сам поступил бы точно так же, но есть одно «но» — главное, чтобы Шэд не стал делать все в одиночку, иначе, из-за своей импульсивности и склонности к необдуманным поступкам, дел натворит таких, что потом не разгребут. Нельзя бросать его одного, никак нельзя. Если они все его поддержат, помогут, то есть вариант положительного исхода, а в одиночку — это чистое самоубийство.       — Шэд, все, что угодно, но только не молчи. Перед сотворением безрассудства — поставь в известность меня. Вместе постараемся вытянуть, — обеспокоенный ангел всмотрелся в глаза парня — точно, он не ошибся, друг вознамерился идти до конца, чего бы это не стоило.       Набравшие активность звуки со стороны кровати, отвлекли от продолжения беседы. Энди медленно, но уверенно возвращался из мира забытья. Поворочавшись несколько мгновений, мальчик открыл глаза, моргнул пару раз, с усилием пытаясь понять где находится. Удалось довольно быстро, но только полное отсутствие воспоминаний об обратной дороге из бункера домой, немного напрягло.       — Что случилось? — устроившись полусидя в подушках, тихо поинтересовался у присутствующих Энди. А то, что произошло нечто, и это нечто было не из разряда легких потрясений — подтвердили более, чем выразительные лица Каса и любовника.       — Привет, Котенок, — как ни в чем не бывало, ласково, но как-то удрученно, произнес Шэд. Да, не показалось — тон его был встревоженным и напряженным. — Как ты себя чувствуешь?       — Ну… — на всякий случай, Энди осторожно покрутил головой, согнул-разогнул руки, ноги — на первый взгляд все было в порядке. Ничего не болело, все части тела присутствовали, только вот волосы грязные и слипшиеся, перемазанные чем-то липким и отвратительным. — Вроде, все в норме, — ответил он, но сомнения никак не желали покидать его голову. Мальчик отлично понимал, что просто так спрашивать о его самочувствии не станут. — Что произошло? — все же надеясь услышать пояснения, повторил он.       — Тебе стало плохо на вечеринке, и Ами позвала нас. Точнее, Шэда. Он забрал тебя и принес сюда, — развел руками ангел. Решив, на свое усмотрение, что воспоминания о столь болезненном случае, окажутся лишними для неокрепшего организма, Кас немного поработал с исчезновением произошедшего из разума подростка. А с остальными — ну, как-нибудь договорится. Только вот, видимо, у Господина были собственные взгляды на воспитание.       — Ты отправился в бункер, чтобы по-своему решить проблему, — тон парня сменился строгостью, но не лишенной печали. — Ты захотел стать вампиром, я так понимаю? — мальчик напряженно молчал, опустив взгляд, боясь озвучить ответ. — Но, наверное, ты не знал, что в таком случае, единственным центром твоего внимания станет тот, кто укусит тебя? А?! — голос моментально набрал децибелы, разлетевшись по комнате болью. Энди вздрогнул, несколько раз отрицательно помотав головой.       — Нет, Шэд, прости, я не знал. Я не хотел усугублять все, — шепотом произнес тот.       — Господи, за что мне это все?! — уткнувшись вновь лицом в ладони, на выдохе прошипел Господин. — Как же тяжело, — оставив локти на коленях, парень опустил руки, расслабившиеся кисти безвольно повисли, взгляд упал на копошащегося в недрах подушек и одеял любовника. — Я убил девчонку, с которой ты был. Разнес ее тупую вампирскую голову на сотню мелких ошметков. Разбил твое лицо об зеркало, прострелил обе ноги и руку. Ты почти умер в лифте, но Кас успел помочь, — обреченные глаза не сводились с мальчика, но чудесное создание, кажется, особого значения высказанному не придало. Зато Кастиил придал, еще как.       — Ну, почему?! — теперь была очередь ангела закрывать лицо ладонью, — Почему ты никогда не можешь во время замолчать?! — прошипел он. — Я что, зря старался?! — слова, естественно, относились к другу. Силы, потраченные на уничтожение из памяти мальчишки данного «приятного» момента, оказались потрачены напрасно. Можно было и не напрягаться. Теперь, восстановление собственного организма потребует длительного времени, Кас еще долго не будет способен хоть на что-либо. Да, и голова пацана, и без того не особо насыщенная функционирующими внутренностями, тоже напрасно пострадала из-за действий подобного плана. Вот же, Шэд! Всегда все может испортить!       Тем временем, мальчик, для подтверждения услышанного, с необычайным интересом принялся разглядывать свои ноги: под разными углами, с закатанными штанинами, пробовал суставы на пригодность. Ощупывал лицо, задействовав всю имеющуюся в арсенале мимику, изучил обе кисти. Но все было на месте, работало, не имело дополнительных отверстий, и что самое главное — не болело. Имелось только два недочета: на коленях, кое-где остались частички засохшей крови, а одежда на нем была абсолютна не та, в которой он отправлялся на вечеринку. И волосы — спутанные и грязные.       Сказать, что подобные действия со стороны любовника напугали его — Энди не мог. Он и сам на месте расстрелял бы Шэда, попади в такую ситуацию. Тем более, учитывая какие последствия ожидали бы и его самого, и Господина, если бы тот не появился там вовремя — мальчик вообще остался рад, что не лег рядом со своей спутницей, прямо там, в бункере. На этот раз Господин был прав на все сто процентов, и имел полное право на любое возмездие. Энди сам нарвался, вот и получил. Не стоит лезть туда, о чем мало имеешь представление. Если бы он знал, что вечное существование в облике вампира грозит вечной зависимостью, то, конечно же, никогда не полез туда. Но, Энди — человек, с вампирами в своей жизни он никогда не сталкивался, и понятия не имел, что там у них и как.       — Действительно? Все было именно так? — осмотрев все тело, удостоверившись в собственной вполне приемлемой жизнеспособности, мальчик вскинул вопросительный взгляд на ангела. Но Кас, так и не оторвав ладонь от лица, продолжая безостановочно сокрушенно мотать головой, попросту не обратил внимание на вопрос. — Кас?! — с нажимом, более громко повторил Котенок. — Это так?!       — Да, — положительный кивок. — Именно так все и было.       — Спасибо, что не дал мне умереть, — немного сбавив обороты, поблагодарил мальчик. — Почему-то, мне кажется, что если бы не ты, то я бы сейчас не лежал здесь, и не разговаривал… — медленно он полез сквозь подушки, утопая в мягком матраце, ближе к краю.       А вот Господину, после этих слов, очень захотелось пойти в гостиную и прострелить голову уже себе. Только вот, невозможно это, к сожалению.       — На здоровье, — пожал плечами Кас, добавлять, что старался он не ради самого пацана, а ради Шэда — он, понятное дело, не стал.       Совершенно не обращая внимания на озвученную правду, Энди довольно бойко преодолев бескрайние просторы кровати, раскидав многочисленные подушки и одеяла в стороны, в следующее мгновение оказался около любовника. Да, его на самом деле мало взволновал поступок Господина — мальчик был в курсе и характера, и вспыльчивого нрава, и даже жестокости того. Когда он отправлялся в бункер, то вполне понимал к чему может привести вся затея, если, вдруг Шэд узнает истинную правду затеянного. Но, вот чего боялся — то и получил. И вины парня в безрассудстве подростка совершенно нет. Виноват во всем исключительно сам Энди.       Приземлившись коленями на ковер, усевшись в ногах Господина, мальчик немного подался вперед, обнимая парня за талию.       — Прости меня, пожалуйста. Я на самом деле ничего не знал, я просто хотел, как лучше. Просто… — на мгновение мальчик запнулся, всхлипнув и переведя дыхание. Господин почувствовал как ткань рубашки начала стремительно намокать. — Просто, я очень хочу остаться с тобой навсегда, — ну, тут уже Господин выдержать не смог, как не пытался сохранить равновесие, но ничего не вышло.       — Все хорошо, Котенок, — нависнув над тщедушным телом, парень сжал его в объятиях, коснувшись в поцелуе макушки. — Ты тоже меня прости. Я не смог сдержать себя в руках, — склонившись еще ниже, Шэд поцеловал любовника в шею, а Кастиил тактично отвернулся в другую сторону. Смущать парней, да и краснеть самому, ангелу абсолютно не хотелось. Правда, судя по всему, утопающая в нежности и взаимных извинениях парочка, совершенно его не замечала. По-хорошему, следовало подняться и покинуть комнату, оставив существ наедине, но пока было рано. Слишком много событий пронеслось за последний час, и что последует дальше — неизвестно никому. — Когда Оракул сказала куда вы отправились, я испугался, что ты можешь натворить непоправимое. А потом… потом увидел как ты обнимаешь девушку, и после этого вообще перестал соображать. Прости, меня захлестнули эмоции, — говорить напрямую, что в тот момент совершенно не он был за штурвалом собственного сознания, Господин не хотел. Зачем лишний раз пугать мальчика своими внутренними проблемами?       — Все хорошо, ты ни в чем не виноват. Я сам нарвался, — Энди еще сильнее прижался к любимому телу. — Я только хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось — я тебя очень сильно люблю, и делаю все глупости только из желания быть с тобой рядом всегда. Ты веришь мне?       — Конечно, Котенок, — несколько удивленный столь настойчивым и уверенным поведением мальчика, ответил парень, снова оставив след губ на макушке того, вдохнув приятный и успокаивающий запах. — Конечно, верю. Я тоже очень люблю тебя, и буду любить, невзирая ни на что.       Приподняв мокрое от слез лицо, уткнувшись двумя глубокими океанами в зеленые глаза Господина, Энди улыбнулся. Но Шэду легче от этого не стало, он прекрасно понимал какую боль причинил обожаемому существу, сколько страданий доставил. Пусть даже не по собственной воле, но своими руками. Даже, если учесть, что сознание его на тот момент скрылось под непроницаемой черной завесой — руки все равно были его. Хотя, что таить? Если бы не тени, то от увиденной картины, Господин незамедлительно отправил бы мальчишку вслед за юной вампиршей. Одним выстрелом, подвергшись обуявшим чувствам. Так что, еще не понятно, что было бы лучше.       Кончиками двух пальцев, Шэд легко смахнул прядь черных волос, упавших на лоб мальчика и, наконец, коснулся его губ, ничуть не стесняясь присутствия третьего существа. Энди незамедлительно откликнулся в жадном поцелуе. Но, к разочарованию Господина, наслаждение не продлилось долго. Отстранившись, еще раз одарив Шэдоу потрясающей улыбкой, Энди поднялся на ноги, с нежеланием выпуская из своей ладони оказавшуюся там кисть парня, отступил назад на несколько шагов.       — Куда ты? — резко возникшее беспокойство, острым лезвием вошло в голову парня.       — На пару минут к себе в комнату, — более, чем спокойно ответил мальчик, совсем не желая вызвать новый виток переживаний со стороны Господина. — Приведу себя в окончательный порядок, и вернусь, — на секунду длинные тонкие пальцы сжались на кисти парня, в следующий момент полностью соскользнув, лишив ощущения близости и тепла любимого тела.       Развернувшись к присутствующим спиной, Энди не спеша покинул комнату, плотно прикрыв за собой двери, оставив парней наедине. Он был уверен в том, что его присутствие может стать помехой обсуждения многих сложных вопросов.       Только спустя пару минут мальчик так и не вернулся, и через пять, и десять минут. В коридоре царила тишина, и из соседней комнаты тоже не доносилось ни звука. Время приобрело консистенцию вязкой, тягучей массы. Минуты тянулись, словно патока, а тревога в голове Шэда все росла и росла, стремительно укрепляясь корнями, хватаясь за сознание, вклинивая в него отвратительные мысли.       Нет, Кастиил и Шэд не сидели в полном молчании, им, действительно, было, что обсудить, тем более, что ангел не собирался в ближайшее время покидать друга, оставляя в одиночестве, наедине с самим собой — слишком уж переживал за последствия. Диалог их тек размеренно и спокойно, намеренно не затрагивая насущные темы, разбавляясь не хилой дозой алкоголя, постепенно перерастая в обыденную беседу, со сглаженными углами.       Ангел видел, что Шэд в очередной раз встревожен, и всеми силами старался отвлечь друга. Получалось, но слабо. Тот постоянно поглядывал на дверь и прислушивался. И Кас даже специально снизил громкость собственного голоса, чтобы еще сильнее не напрягать Господина — таким образом было слышно и слова ангела, и звуки за пределами комнаты. Только, почему-то, складывалось ощущение, что жизнь на этом этаже существует только здесь, в спальне Шэда. Ни единого шороха не проникало снаружи.       Спустя еще пару мгновений, тревога Господина медленно начала охватывать и самого Коммандера. Мальчишка что-то задерживался, за это время можно было не только себя в порядок привести, но и большую половину этажа. Наконец, не выдержав, ангел поднялся из кресла, старательно пытаясь сдерживать свое поведение и эмоции, насыщая производимые движения плавностью и размеренностью, по-возможности исключая нервную беспорядочность. Совершил небольшой променад по комнате, не прекращая диалог, попутно рассматривая множество безделушек интерьера, которые видел уже не одну сотню раз. Только делал он это все лишь с целью отвлечь парня. Проходя мимо панели наблюдения, ангел невзначай кинул взгляд на мониторы камер этажа — все помещения, кроме спальни Садако, были пусты. Картинка комнаты мальчика отсутствовала — Шэд убрал оттуда камеру, как только Энди стал там жить. Не хотел давить на пацана. А зря, сейчас бы очень пригодилось.       Щелкнув переключателем, Коммандер опустился в кресло напротив, сделав увесистый глоток виски, блаженно ощутив послевкусие, разлившееся во рту. Изображение мониторов сменилось павильоном первого этажа. Кас пристально всмотрелся в суетящихся существ, машинально отвечая другу на какой-то вопрос, но сам же с каждой секундой чувствовал, как напряжение в голосе того растет. Энди среди населения главного входа не было. И это немного успокоило, но не надолго — из коридора донесся еле различимый хлопок съехавшихся створок лифта, будто невесомый взмах крыльев, но ангел расслышал. Мягкий сигнал, оповещающий о прибытии или отправлении кабинки на другой этаж, отсутствовал. Шэд сидел немного дальше от двери, но за за слух друга Коммандер был более, чем спокоен. Только ждать реакции с его стороны, ангел не стал: резко подскочив из кресла, опрокинув бокал с алкоголем на панель, и даже не подумав взглянуть на экран камеры лифта, Кас рванул в комнату мальчика, решительным движением распахнул дверь, явив взору пустое помещение.       — Вот же, неугомонный! — в сердцах всплеснул он руками. — Я сам придушу его на хрен!       — Что происходит? — за спиной возник растерянный Господин, лихорадочно окидывая комнату взглядом. — Где он?! — и, не дожидаясь ответа, парень метнулся в сторону ванной комнаты. Но смежное помещение оказалось столь же пустынным, как и сама спальня. Да, теперь ему стало ясно появление в собственной голове непонятной тревоги.       — Без понятия что происходит, но это, похоже, тебе, — ангел протянул другу небольшой черный конверт с золотым тиснением, имеющимся на всех выдающихся местах «Кроноса» — символом с груди Шэда. Именно этот знак уже давно стал гербом башни, отождествляя собой печать существа, положившего начало всему — печать Бога. — Стоял не тумбочке, — легкое движение головы указало на место, где был найден конверт.       Медленно, с невероятным трудом преодолевая каждый совершенный шаг, Шэд поравнялся с ангелом. В момент взметнувшиеся пальцы, сцепились на плотной бумаге. Красная надпись рядом с символом гласящая: «Тебе», больно пронзила сознание. Шокированный и растерянный, Господин опустился на край кровати, выдохнул и поднял взгляд, полный непонимания и надежды на Каса. Тот, скрестив руки на груди, взирая с уверенностью на друга, повел головой в положительном жесте, но парень все же помялся еще несколько секунд, в нерешительности вскрыть конверт.       Черная, приятная на ощупь бумага, красная ручка, и куча, выплывших из-под ее стержня символов. Можно было и не читать все это вовсе, и так было понятно, что произошло то, чего больше всего страшился Господин — Энди решил покинуть пределы «Кроноса» раз и навсегда. С другой стороны, а кто поступил бы иначе, попади в подобную ситуацию? Да любое существо, услышав такое признание и пережив всю причиненную боль, и не кем-либо, а любимым существом, было бы через секунду очень далеко от него. Но мальчишка, невзирая на всю свою никчемность, умело продержался минут пятнадцать, уверяя Шэда в испытываемых чувствах, и главное, что это ему удалось.       Ну, и плевать. Плевать на то, что слова мальчишки могли быть на сто процентов ложью. Господин на самом деле любил это хрупкое создание, и по факту — плевать, что испытывал тот, Шэд никуда его не отпустит. Только вот, моментально охвативший организм гнев, спустя миг сменился невыносимой обреченностью и пустотой. Ушел — это еще хуже, чем умер. Умер — это никогда не вернуть, а ушел — он будет продолжать существовать где-то рядом, но не с ним, а отдельно. Руки дрогнули, а легкие нервно поглотили огромную порцию воздуха. Читать не хотелось, совсем не хотелось. Хотелось сию секунду рвануть к панели управления и отдать приказ перекрыть все входы и выходы башни, вернуть мальчика. Но из самых глубин рациональности наверх всплыла до ужаса отвратительная мысль — он же любит Энди, и разве в этом случае будет правильным удерживать это чудо рядом с собой насильно? Тем самым Господин лишь причинит еще большую боль и мальчику, и себе. И чем бы не пыталось перекрыть или отогнать эту мысль мрачное «Я» Господина — сам он понимал, насколько это станет неправильным.       — Что там? — из задумчивой темной бездны парня вырвал настойчивый голос ангела. Заметив нерешительность друга, тот решил несколько ускорить процесс.       — Не знаю, — еще раз глубоко вздохнув, Шэд закусил нижнюю губу, стараясь не встречаться с текстом взглядом. — Не могу… — да, он боялся найти в записке признание того, что все проведенное мальчиком время рядом с Господином, в действительности являлось полнейшим фарсом. Все признания, озвученные желания быть с Шэдом всегда, провести оставшуюся вечность вдвоем — все ложь. И теперь, вполне возможно, после прочтения данного послания, Господин может сильно пожалеть о содеянном: о том, что притащил Энди в «Кронос» полтора года назад, о том, что в последний момент изменил свои планы, о том, что из-за чувств к нему, Шэд сам превратился в податливый кусок желе, расползающийся в липкую лужу от одного лишь взгляда или улыбки мальчика.       Но раз Энди оставил записку, значит тому было, что сказать — нечто, что в глаза парню высказать не хватило сил. Значит, есть то, о чем Шэд должен знать в любом случае.       — Читай, быстро, может еще есть время и смысл его вернуть! — строгим тоном вновь пнул Господина Кас, и тот, через силу, устремился в беззвучное послание, силясь сквозь накатывающую пелену безысходности сложить буквы в слова, а слова — в предложения.       «Извини, что хочу донести до тебя все именно таким способом, но иначе не смог бы. Не смог бы, промолчал, и все снова пошло бы по кругу. Я принял решение, и оно далось мне нелегко. Дальше так нельзя. Я так больше не могу, и ты не можешь.       Я пришел в себя гораздо раньше того времени, когда вы заметили и, к сожалению, слышал все. Оказывается, на самом деле, в нашем мире нет никого, кто способен помочь нам разрешить проблему, кроме Бога. Теперь я понимаю. Понимаю и то, что в Элизиум тебе уже не попасть. Выходит, что я навсегда останусь человеком. Бесполезным куском мяса, имеющим конечную точку. Только я не хочу, чтобы ты видел это все: как я старею, во что превращаюсь со временем, и в итоге то, чем все закончится. И… я догадываюсь, какое решение ты принял у себя в голове — ты в любом случае, при любой возможности, даже зная, что затея в девяносто девяти процентах случаев прогорит, отправишься в Элизиум, и совсем не с целью заполучить свою сущность. Цель будет совершенно иная — оставить меня навсегда рядом с собой, молодым и любимым. Но один процент из оставшихся ста, на который ты так уповаешь, навряд ли нам выпадет. Поэтому я поступлю именно так, как решил.       Отпустить тебя в обитель, заведомо имея уверенность, что скорее всего обратной дороги для тебя не будет — я не могу, но и оставаться рядом, зная насколько скоротечна жизнь человека — я тоже не могу. Я решил оставить наши отношения в той точке, когда в памяти остаются только счастливые моменты.       Прости меня, я возвращаюсь в город, хоть и знаю, что идти мне некуда. Не хочу, чтобы ты страдал и винил себя в случившемся. Чем меньше времени мы проведем вместе, тем легче и быстрее все перенесем.       Спасибо за все. Я люблю тебя».       Да, записка ничего особо нового в жизнь не принесла, но в два счета полностью перевернула мир в голове Господина. Эмоции нахлынули с новой силой, но на этот раз, может быть, и поздно, но Шэд уверенно держал себя в руках — снова угодить под власть теней желания не имелось. Удавалось это с великим трудом, но мысли о мальчишке, и о том, что с минуты на минуту он сам может потерять безумно важную часть своего существования, удерживали на плаву.       Громко простонав, Господин закрыл ладонью лицо, на пару мгновений погрузившись в себя, силясь приглушить переполняющие чувства, и мыслить рационально. Хоть внутренний голос и продолжал истерически кричать, побуждая Шэда не терять времени, а бросать все и нестись вслед за мальчишкой, но он сдержался, несколько раз глубоко и шумно вдохнул и выдохнул, желая избежать поспешных и безрассудных действий.       И все же, как Господин ни старался, а мысли, проносящиеся в голове, не останавливались ни на секунду, кружась в замкнутом пространстве, словно торнадо. Они скакали и хаотично сталкивались, отскакивали от стенок черепа, силясь вытеснить друг друга. Но, внезапно, одна из них замерла, стремительно набирая объем: она увеличивалась, подминая под себя остальные, полностью заполняя сознание, и Господин был совершенно не рад такому повороту событий.       Энди, несомненно прав, один процент — это критически мало, это совершенно ничтожно, но все же шанс есть. Шанс того, что не все потеряно, что, хотя бы до Элизиума парень сможет добраться, но… Нет, не стоит обманывать даже себя — он настолько приобрел качества живых существ, что портал просто прихлопнет его, словно мелкую мошку. Путь в обитель однозначно закрыт, и шансов нет.       Звать своих покровителей сюда, в «Кронос», в бренный, забытый мир людей — тоже бесполезно, никто не откликнется. Им совершенно плевать на всех и все, им главное — чтобы никто не трогал их. Пока Кастиил и Шэд сидят в башне, контролируя процессы оставшихся городов — все в порядке, и Бог, и Мрак следят лишь за тем, чтобы эти двое никуда не исчезли. Собственно да, конечно, Господин знал все изначально: он здесь для того, чтобы следить за догнивающими реалиями, но каким бы он ни был сильным существом, а одному подчас очень тяжело воспринимать некоторые моменты. Настолько тяжело, что даже ангел был не в силах помочь. А если учитывать последние изменения в своем организме, такие странные, новые и непонятные, то иногда Шэду становилось просто откровенно страшно, и более, чем одиноко. Но, видимо, на такой исход преображения тени, Бог не рассчитывал. Энди стал единственным, кто повернул бессмысленное бытие парня в другом направлении, внес в него чувства, эмоции, показал каким может быть Господин, показал каким может быть опустошенный мир, показал краски, которых тень была лишена. Человек стал единственным существом, которому Шэд доверял, которое доставляло каждый день тонну радости и тепла лишь одним своим видом. За столько лет существования в «Кроносе», Шэдоу впервые почувствовал, что не одинок, что есть Энди, которые его любит, и не важно из-за чего именно, хотя надежда, что чувства мальчика все же были искренними и бескорыстными, конечно, присутствовала.       Как бы то ни было, а чувства Господина по отношению к этому существу, были по истине настоящими, и потерять мальчишку тот очень сильно боялся. Впервые в жизни Шэд на самом деле чего-то боялся. И дальнейшую свою судьбу без Энди, Господин не видел. Не мог он потерять его, никак не мог, и по фиг на то, чем это обернется, и что будет дальше.       На столь ободряющей ноте, парень резко вскинулся, и готовый к действиям, быстро подскочил на ноги, но тут же мгновенно осел обратно в кресло. Все оказалось не так просто: пока он мысленно возвращался к равновесию, отыскивая в закоулках разума правильное решение, меланхолия отчаяния и пустота медленно захватывали каждую клетку сознания. Вскочить то — он вскочил, но быстро осознал, что дальше осталось только желание осесть мешком на пол и завыть в голос. Но так поступить — означало сдаться, а он никогда не сдавался.       Замерев в одной позе на несколько мгновений, парень отчаянно тряхнул головой, еле удержавшись на ногах. «Кронос» в тот же миг содрогнулся, словно от слабой волны землетрясения: на миг все несущие конструкции пришли в движение, послышался скрежет балок, с потолка посыпалась штукатурка, дверной проем комнаты слегка покосился, защитное поле за пределами башни ожило, искрясь голубыми всполохами, а лифт зашелся в пронзительном писке замкнувшейся проводки.       Кас дернулся, моментально отстранившись от своей опоры — затрясшейся стены, и в два шага оказался около Господина. Зашевелившееся здание не предвещало ничего хорошего. Было уже такое, и не раз. Единый с Господином «Кронос», реагировал на проявление любого сильного изменения в сознании парня, и, чем большие обороты нестабильности набирал разум Шэда, тем сильнее отвечала башня. «Кронос» начинало штормить из стороны в сторону: осыпались балки, лопались стены, кабины лифтов превращались в подобие спичечных коробков, в завалах гибло множество населения. Очередного погрома и жертв никто не хотел, и даже сам Кас был из этого списка, даже для его сознания наблюдать очередное крушение «Кроноса» и Шэда — было слишком. Но «Кронос» — есть Кронос: безжалостный, вечный, непоколебимый, и сильный. И Господин, как его сердце, тоже непоколебимый и сильный. Как единое целое они справятся, выстоят, остается лишь перетерпеть нестабильность. Свести ее к минимуму.       Выхватив зажатую в ладони Господина бумажку, ангел молниеносно пробежался глазами по строчкам. Маленькая гадина, на пару с неадекватной тенью, точно желают довести Каса до самоубийства. Нервы, затраченные на все годы обитания в башне Энди, уже просто начинают иссякать. За всю свою бесконечную жизнь ангел столько не нервничал, сколько за последние полтора года. Да… уж, если бы ангелы были способны получать инфаркты — все было бы гораздо проще, а так явно придется божественным клинком харакири сделать. Теперь-то, Касу стало понятно на все сто, что не глаза цвета океана привлекли в мальчишке Шэда, а такой же снаряд безрассудства и идиотизма в красивой глупой башке, как и у самого Господина. Ну, вот как мог ангел не заметить этого раньше?! И не надо рассказывать, что синеглазое чудо — обычный человек. Нет, это не человек, это — истинное воплощение Сатаны.       — Мэгги! — закричал Коммандер изо всех сил, стараясь перекрыть шум проседающего здания. — Мэгги, опустить внешний купол! — небрежно скомкав черный исписанный лист, откинув его в сторону, Кас перехватил друга за локоть, возвращая на кровать. Лучше уж пусть сидит на жопе ровно в закрытой комнате, пребывая в состоянии анабиоза, чем снова примется убивать всех направо и налево, мешаясь под ногами. Без него справится, найти человека в блокированной башне — как два пальца. А вот когда найдет, придушит саморучно. Зря, наверное, не дал тому умереть в лифте, думал сделает выводы хоть какие-нибудь, а нет — как была пустая голова, так и осталась, ничему жизнь не учит.       — Купол приведен в действие, — через мгновение донеслось из динамиков, а к общим звукам добавился еще один — противный, производимый на одной монотонной ноте, скрежет металла. — «Кронос» блокирован.       — Шэд, сядь и не двигайся, — велел ангел, с трудом устояв на ногах от очередной сейсмической волны.       — Кас, разблокируй здание. В нем же живые существа, им некуда будет бежать, — еле разлепляя побледневшие губы, прошептал Господин.       Так, а вот это совершенно не пришлось Коммандеру по душе. В зависимости от степени клина в мозге, Шэд мог нести любую ахинею, и Кас подобный бред слышал неоднократно, но вот, чтобы так… Осунувшись, буквально в доли секунды, Шэд стремительно уносился в оцепенение, но при этом всем, Господин думал, что будет, если «Кронос» начнет сыпаться. Он думал о том, как будут спасаться жители башни. Такого точно раньше не случалось. Чтобы Шэд думал о сохранности кого-то постороннего, не из членов семьи, и уж тем более, когда сам находится в пограничном состоянии — это из разряда мистики.       — Хорошо, я все сделаю, только ты будь тут, никуда не уходи, и не теряй связь с миром. Я верну его, — на этом моменте ангел бы реально схватился за сердце, если бы оно у него было, потому, что друг медленно начал заваливаться набок, но вроде сознанием находился еще здесь.       — Верни его, и жителям не дай пострадать. А я полежу тут немного, что-то мне нехорошо, — подтянув к себе плюшевого урода, больше всего смахивающего на лису — любимую игрушку Энди, Шэд прикрыл глаза. Запихав рыжую несуразность под голову, парень моментально отключился, а в комнату из ниоткуда заползли сумерки, сгущаясь темными клубами.       — Черт! — выкрикнул Кас, отстраняясь от друга, а «Кронос» в ответ издал очередной стон металла. — Твою мать! Прибью гаденыша!       Ускоренным шагом, преисполненным злостью и горечью, ангел, оставив Господина в комнате, направился к лифту, постоянно испытывая на себе вибрацию башни. Ну, вот почему всегда расхлебывать все достается именно ему?! Вот, влипли же!