Бездомный Бог. Глава 2. Смерть для тени.

      Уснуть этой ночью не получалось никак: вроде и бокал виски по-началу помогал, и воздух был не настолько удушающим, а вот все равно что-то не то, не так. И, вроде бы, в какой-то момент глаза даже начали слипаться, но в голову резко ввинтились дурные мысли. Навязчиво заполняя разум, они выгрызали мозг, погружая в пучину беспокойства. Атмосферу спальни охватило напряжение, она принялась давить на сознание со всех сторон, только усиливая тревогу.       Коммандер несколько раз пытался отогнать гнусное, окутывающее его с ног до головы состояние: перевернулся на другой бок, прикрыл глаза, силясь отстраниться, подумать о приятном, спокойном, умиротворяющем. Но любая представляемая живописная картина тут же покрывалась плесенью и тленом, рассыпаясь в прах. Чудные алые розы, несущие на своих лепестках огромные сферы росы, вяли, засыхали, превращаясь в мумии; милые кучерявые барашки, резвясь, преодолевая резную деревянную лавку, не успевали дойти до пятого — падали замертво, в миг покрываясь червями, оставляющими лишь единый костяной остов. И даже воспоминания о прошлом, о домике на побережье, о братьях, о счастливом времени, проведенном с семьей не помогали. Эффект имелся тот же: сверкающее чистое небо в одночасье затягивалось багровыми тучами, извергающими ломаные струйки молний, кишащими эхом миллионов голосов. Мужские, женские, детские. Порой, их можно было четко выделить, а порой, они сливались в один, образуя единый организм. Но все они вопрошали и молили лишь об одном — о спасении. Жуткое, но в то же самое время, прекрасное, завораживающее зрелище. Жаркое солнце угасало под напором находящих туч, в секунды поглощаемое их величественностью, мир погружался во мрак, стены маленького уютного домика покрывались трещинами, паутиной, мхом, рассыпались, приходили в упадок. Океан обуревала ярость, он выплевывал на берег прожорливые высокие волны, стремясь поглотить пляж целиком. И под ногами, вместо песка оказывались раздробленные человеческие кости. Растерянный и напуганный Кас стоял один посреди творящегося безумия, уверенно впадая в отчаяние. Безостановочно звал Эллен, братьев, но ответом ангелу служили лишь стрекочущие разряды молний и гневный крик океана.       Коммандер вновь и вновь ворочался с бока на бок, обливался ледяным потом, тяжело вздыхал и, срываясь на хрип, долго протяжно выдыхал. Смысла страдать дальше, силясь забить хоть чем-нибудь охватившее его беспокойство, не было. Следовало принять, свыкнуться, подняться с постели, и приготовиться встретить подступающую беду во всеоружии. Знать бы только с какой стороны ее ждать. Хотя, гадать особо не стоило — Шэд в последнее время, как с ума сошел со своей бзик-идеей отправиться в Элизиум, а о мальчишке речи вообще не было — тот вообще был сущий демон. Так, что… если и ждать беды, то только с их стороны.       В очередной раз глубоко и обреченно вздохнув, ангел сел на кровати, взглянув на часы. Два — тридцать. Получается, без сна он прибывает уже около трех часов. Ну, что же, приступим. Умывшись, облачившись в темные классические брюки и белоснежную рубашку, с бокалом, до краев наполненным терпкой высокоградусной жидкостью, Кас опустился в кресло. Сделав большой глоток, прикрыл глаза, полностью обратившись в слух. Ничего. Тишина. «Кронос» спит. Ни единого звука, ни единого шороха, ни единого шепота, ни единого движения, словно башня превратилась в огромный саркофаг. Тени… Почему нет активности с их стороны? Затаились? Чего ждут эти твари?!       — Мэгги! — громким шепотом, не поднимая век, мужчина обратился к искусственному хранителю здания.       — Слушаю Вас, Коммандер, — почти моментально отозвался механический женский голос. Мэгги оставалась на страже и днем, и даже ночью — когда ее ни позови.       — Мэгги, каково состояние башни на данный момент? — сделав еще один увесистый глоток виски, поинтересовался ангел, подумывая о том, что окружающие тишина, пустота и бездействие слишком уж подозрительны.       — Состояние нулевой активности, полный штиль, колебаний нет, — без раздумий ответило существо.       — Странно… очень странно… — протянул себе под нос Кастиил. Разлившийся приятным теплом по организму алкоголь ничуть не успокоил, наоборот, поселил в сознании еще большие опасения. — Мэгги… до утра безотрывно контролировать колебания, быть в готовности стабилизировать башню… Затишье меня волнует, будто перед очередным апокалипсисом.       — Будет исполнено, Коммандер, — отрапортовал неизменным тоном голос. — Вам сообщать о колебаниях?       — Да, естественно. И еще… Мэгги, где сейчас Господин и Энди? — на этот раз ангел опустошил бокал до середины.       — Двухсотый этаж, апартаменты Господина, главная спальня. Активность нулевая, вспышки энергии на этаже отсутствуют, посторонние объекты замечены не были, активность этажа нулевая.       — Активности нет совсем? — эхом отозвался ангел. Отсутствие активности напрягало до предела, такого просто не может быть — в любом случае, что-нибудь, где-нибудь да проскочит.       — Полное отсутствие, — повторил голос, быстро вникнув, что именно интересует ангела.       — Хорошо… Спасибо.       — Приятной ночи, Коммандер, — раздался треск, и Мэгги замолчала, удалившись дальше наблюдать за ночной башней и ее жителями.       — Да, уж… — недовольно пробурчал мужчина, поднимаясь из кресла. Беспокойство одолевало с такой силой, что оставаться на одном месте он не мог. — Приятной… Приятной эта ночь прямо с самого начала не была, — застыв посреди комнаты, в который раз пригубив бокал, Кас задумался. — Что же это такое? Почему эти твари не рыщут по этажу Шэда? Каждую ночь на протяжении семидесяти лет лазили, а тут — притихли. Испугались чего-то? Или же все-таки, затаились для атаки? — уставившись взглядом на дверь спальни, ангел рассуждал вслух. Ох, не нравилось ему это, совсем не нравилось. Видимо, отсутствие привычного ночного шороха и посеяло в его разуме панику. Да, и частичка Шэда в организме ангела молчала, словно впала в анабиоз — Коммандер совсем перестал ее ощущать. — Тень? — немного приподняв голову, позвал он внутреннее симбиотическое существо. — Тень, что происходит? — тишина. — Черт! — в сердцах выругался ангел, воткнув одну руку в бок. — Что же такое?! Ну… если рванет, то никакие стабилизаторы не помогут. Когда же это прекратится?! Шесть месяцев спокойствия, и тут опять!       Но гневаться Коммандеру пришлось недолго, размышления прервал внезапный, еле различимый стук в дверь. И скорее даже не стук, а неприятный скрежет. От неожиданности ангел вздрогнул так, что пролили виски на брюки, и замер в ожидании. Спустя секунду скрежет повторился. Мэгги молчала, значит, колебаний не было. Значит, свои. Но в три часа ночи?!       — Кто там? — гаркнул Кас дрогнувшим голосом.       — Кас, извини, если разбудила, — из коридора донесся взволнованный голос Оракула. — Можно войти?       — Да… Да, конечно, — немного запнувшись, сбавив обороты в тоне, ангел дал разрешение.       Вошедшая, словно тень, женщина, в отличие от самого Коммандера была не при параде: однотонная серая футболка, такого же цвета пижамные штаны, и полное отсутствие обуви. А вот в эмоциональном состоянии и состоянии бессонницы — они вполне соответствовали друг другу. Лицо Оракула отдавало аристократической бледностью, в глазах блестела тревога, а весь организм дрожал от напряжения.       — Тоже нехорошие мысли? — без лишних слов, прямо в лоб, выдал Кас. Оракул, тихо прикрыв за собой дверь, молча кивнула.       — Можно я пока у тебя посижу? — немного стесняясь, поинтересовалась женщина. По ее логике, Коммандер был единственным здравомыслящим существом в апартаментах администрации. Он единственный, кто мог рассуждать здраво, даже в экстремальных ситуациях, и, следовательно, мог послужить неплохой защитой. К тому же, он — ангел: Оракул может видеть будущее, а служитель Господа, каким бы он ни был — чувствовать настоящее.       — Да, конечно, проходи, — приглашающим жестом, мужчина указал на свободное кресло. — Думаю, так даже будет лучше, — наполнив бокал для женщины, и добавив немного в свой, Кас буквально всунул в ее ладонь тару. — Выпей, может, это успокоит. Хотя, мне не особо помогло.       Благодарно кивнув, но не испытывая особого желания пить, женщина все же приняла бокал из рук Коммандера и, немного подумав, сделал небольшой глоток. Какой бы она ни была противницей высоких градусов, а в данный момент организм безумно в этом нуждался, буквально даже вопрошал об успокоении, скручиваясь изнутри замораживающим холодом и покрываясь нервной дрожью.       Она всегда знала, что этот момент настигнет ее рано или поздно, но старалась даже не избежать его — это было бессмысленно — но, хотя бы, оттянуть как можно дальше. Изо всех сил пыталась гнать скорбные мысли, пыталась не думать об этом, пыталась не верить в то, что это когда-нибудь произойдет, в глубине души лелеяла надежду на то, что одержала победу. Столько лет молчания, столько лет страданий и боли, столько лет страха и веры, и все только ради одного. Она приложила столько усилий, вложила в это столько сил, все материнские инстинкты, что вся ее жизнь превратилась в одну сплошную надежду. Она жила этим, молча несла тяжеленное бремя, не имея возможности довериться хоть кому-нибудь, скрывала все отчаяние и горе, запирала их внутри. Но кто она такая, чтобы идти против воли Бога? Некогда никчемный, слабый человек, обладающий скромным даром, а, может быть, и проклятием, совершенно случайно однажды заглянувший не туда, и не в тот момент, приоткрывший завесу совершенно чуждого миру естества. Невинная шалость, детская забава, но только ей не повезло. А, может, и наоборот, кто знает?       Она видела тех, кого обычному смертному видеть не дозволено, она видела иной мир, иных существ, и они ее тоже видели, и забрали. Тогда остатки человеческого существования лишились последнего существа, отмеченного Богом. Ее дар — ошибка Бога, лишний всплеск энергии, случайным образом угодивший именно в ее тело, в ее разум. И Бог устранил собственную оплошность, вернул ее в мир, где не обитают люди, в мир заблудившихся, отвергнутых, изгнанных, падших, особенных. В мир «Кроноса».       Сто лет служения башни, пять лет незабываемого счастья, восемнадцать лет боли. Чем она вообще думала, когда решилась на этот шаг?! Кем себя возомнила?! Решила обмануть Всевышнего? Решила… хотела, надеялась, но… знала заранее. Видела чем все закончится, к чему все придет, но, как и любая мать верила в лучшее, закрывая глаза на предзнаменования. Верила в то, что если свернуть с главной дороги, изменить сценарий, то ход событий будущего поменяется. Любящая мать все сделает, чтобы ее чадо не постигли беды и страдания, попытается оградить от всего, защитить всеми силами, порой даже не подозревая, что делает этим только хуже.       Так оно и вышло. Стремясь к лучшему, она лишь добавила мучений и боли, превратила в отчаяние и свою собственную жизнь, и жизнь того, кого оберегала. И все равно все старания напрасны: ничего не вышло, ничего не помогло, не спасло ее чадо от отведенной участи. Слишком высока была цена, слишком непростая роль, слишком значимая сущность для Вселенной. Сущность, заточенная в саркофаге, защищаемая со всех сторон, смиренно ожидающая своего хозяина. Восемнадцать лет она спала, пребывала в анабиозе. Но два года назад дрогнула, почувствовав рядом свое тело. Встрепенулась, зашевелилась, потянулась, размяв щупальца, и потребовала то, что по-праву принадлежит ей.       Слишком ровным и непоколебимым был сценарий, никаких ответвлений, ни единой возможности свернуть и отыскать новый путь. Замкнутый круг — какую бы лозейку она не находила, дорога всегда выводила к единому окончанию. Да, Бог дал выбор, много вариантов, но финал всегда был одинаковым, разница только в количестве мучений и трудностей. Все ответвления сходились в одной жирной точки, и после нее следуя так же едино. Вариант такой, что вариантов нет. Она проиграла. Изменить что-либо не в ее силах. Осталось смириться и принять, достаточно страданий, достаточно беспокойств. Момент близок, жирная точка вот-вот сомкнет в себе все тропинки. Он займет предназначенную роль в любом случае. Любыми путями он встретится со своей сущностью. Это неизбежно.       — Джо, — голос Каса прозвучал слишком громко, вдребезги разбив размышления, но продолжить мужчина не успел. В дверь снова постучали, но уже более откровенно и мощно. — Да, — и опять сердце ангела дрогнуло в нехорошем предчувствии.       В проеме приоткрытой створки незамедлительно среагировав на голос, показался Вар: заспанный и обеспокоенный. Окинув присутствующую женщину не столь удивленным, а скорее испуганным взглядом, мужчина вскинул бровь.       — Я не помешал? — в рамках какого-никакого приличия, поинтересовался он. Все же глубокая ночь, мужчина и женщина в одной комнате — всякое может быть.       — Нет, нисколько, — без улыбки, и как-то отрешенно ответила Оракул.       — Тоже плохие предчувствия? — такого количества людей в своей спальне, да еще и в такое время, ангел наблюдал впервые. Он, конечно, не против гостей, если бы не их тревоги.       Согласно кивнув, Вар прошел внутрь, опустившись в соседнее с Джо кресло. Покрутив головой по сторонам в поисках чистого бокала, но так его и не найдя, мужчина отхлебнул прямо из бутылки. Кас возражать не стал.       — Не могу заснуть, в голову постоянно какая-то ерунда лезет, прямо такое ощущение чего-то неизбежного и… жуткого. Все уже перепробовал, ничего не помогает. И башня, зараза, молчит. Ни единого звука. Не могу больше, тяготит это меня. Боюсь, что случится нечто непоправимое. Думал уже, что с ума схожу, но, оказывается, я такой не один, — пожаловался Всадник, снова пригубив бутылку.       Да, Вар несомненно был лишен неких чувств и эмоций, присущих существам, а те, что имелись — упорно душил в зачатке. Не может же Всадник апокалипсиса, сам Война, прилюдно демонстрировать свои слабости? Да их в принципе не должно быть! Он вечно разъяренный, свирепый бык, всегда идущий напролом, собственной мощью угнетая всех и вся. Во Вселенной нет больше ни единого быка, который был бы способен превосходством подавить Войну. Не имелось в арсенале бесконечности подобного. Ни превзойти, ни напугать Всадника никто не мог. Он был лучшим среди лучших, он яростный, мужественный, он огненный кошмар бытия. Иначе и быть не могло. Какие, к черту, эмоции?!       Но это мерзкое чувство, облепившее его своими грязными, склизкими щупальцами посреди ночи, с каждой секундой приближаясь к горлу, намереваясь обвиться, сдавить, задушить — не сравнить ни с чем. Первый раз за свое существование, мужчина ощущал такое давление извне, такое невозможное превосходство над его сознанием, что справиться с этим был не в состоянии. Тревога и страх полностью подчинили себе могущественного Всадника, взяв верх. Никому и ничему подобное никогда не удавалось, а они смогли. Это было жутко, это было пугающе. Он никак не мог понять откуда именно исходит угроза, что может произойти, чего стоит ожидать, чтобы настолько сковать ледяным холодом непоколебимого Всадника, сковать ужасом, заставить дрожать всем телом?! Пока до него не дошло, что у каждого имеется собственная «ахиллесова пята», у каждого имеется уязвимое место, практически невидимая ниточка, потянув за которую, можно превратить жизнь любого в ад. С помощью которой возможно управлять твоими поступками, желаниями, возможностями. Ниточка, контролирующая жизнь любого. И ниточка эта, конечно же, имелась и у самого Вара. Не тонкая, не незаметная, наоборот, мощная, плотная, накрепко сросшаяся с его сознанием.       И, казалось бы, что в силах напрягать Войну? Что может иметь место в существовании того, способное разрушить непробиваемую стену ярости и беспощадности? Что смогло заставить прибежать к ангелу, ища в лице того защиту? Кажется, что подобных вещей быть не может, но вот, как назло, одна существует. И ровно десять минут назад, осознав как натянулась эта ниточка в его сознании, Вар рванул к Касу, на ходу теряя свое бесстрашие, ярость, гнев, и к тому моменту, когда ноги донесли тело на этаж Коммандера, Всадник из мужественного быка превратился в испуганную, загнанную в угол овечку.       Он чувствовал каждой бессмертной клеткой своего организма, что это конец. Знал, что все будет именно так, как запланировал Бог — ни единого шага в сторону. Как бы они ни старались, а все свелось к запланированному Всевышнем концу. То, что не заняло свое место при появлении на свет, займет его в любом случае, любыми путями, какими бы дорожками оно ни шло к этой точке, а исход все равно будет один. Сэм добрый и понимающий, он отец всего сущего во Вселенной, он никогда не обидит своих созданий, своих детей, но обмана не простит, как и не простит нарушений собственных законов. Он сотрет, к черту, их в порошок. Обоих сотрет в порошок, развеяв прах в вентиляции «Кроноса», и доведет сценарий до конца. Никому не позволено водить за нос Всевышнего и нарушать постулаты.       Они так надеялись, что Сэм настолько счастлив в Элизиуме, что на самом деле спустит все на тормозах. Оставит Шэдоу следить за всем, а не тут-то было. Все он видит, все чувствует, за всем следит.       — Джо, — повторил Кас, и женщина подняла на ангела глаза, наполненные ужасающей неизбежностью. — Ты видишь что-нибудь?       Опустив взгляд на содержимое бокала, Оракул покрутила тару в руке. Каждое слово сейчас было на вес золота, перед каждой высказанной мыслью следовало задумываться. Не бросаться в омут отчаяния с головой, не впадать в панику — уже ничего не изменишь, остается только выстоять, пережить все это.       — Нет, все слишком размыто, расплывчато, в тумане, — прошептала она с горечью в голосе. — Не вижу, но чувствую.       — Что чувствуешь? — Кас, как клещ, моментально вцепился в единственное возможное предзнаменование, способное, возможно, предотвратить, или хотя бы, сгладить грядущую катастрофу.       — Чувствую смерть, Кас, — одним махом, женщина влила в себя оставшийся в бокале алкоголь. — Человеческую смерть… — резким движением рука вернула пустой бокал на столик, а Вар, приняв слова Джо, как подтверждение всех своих леденящих догадок, согнулся пополам, уткнув локти в колени и обхватив голову обеими ладонями.       И в ту же секунду, словно в доказательство чувств Оракула, ночную тишину спящей башни разорвал громкий, пронизывающий душу ужасом собачий вой, и через пару мгновений вторящий ему истошный мужской крик, полный боли и отчаяния. Крик, забыть который просто невозможно. Предсмертный крик умирающего зверя.       Здание дрогнуло и сразу же обмякло, словно распоротый мяч, наполнившись жутким смрадом безнадеги. Тьма пришла в движение, тишина сменилась шепотом миллионов, отсутствующие до этого тени, проявились в каждом углу, на каждой стене, на каждом оконном откосе, зашевелились на потолке, заскользили под ногами, покинули свои укрытия. Легион, повинуясь голосу, устремился на двухсотый этаж, минуя любые преграды.       Ровно миг потребовался ангелу, чтобы оценить обстановку, сообразить, что происходит, и, придя в себя, начать действовать.       — Эйв, — побледневшими губами прошептал Кас. Только это существо, только этот темный стражник был способен издать столь жуткий вой. Смерть человека… — Энди! — бокал с пронзительным звоном выпал из рук мужчины, озарив пол мелкими осколками.       Не видя ничего перед собой, ангел резко рванул к двери, но Вар успел опередить, слегка придержав Коммандера, преграждая путь своим могучим телом.       — Я первый, — сосредоточенно глядя в бледное лицо друга, хрипло и уверенно произнес Всадник. — Если что, я смогу сдержать напор Легиона, это даст тебе время спасти его.       — Энергетический всплеск на двухсотом этаже, стабилизировано. Множественная активизация темной материи со сто девяносто пятого по двухсотый этажи. Объекты стабилизации не поддаются. «Кронос» замер, ускорение сердечного ритма, — из динамиков совершенно не во время раздался механический голос Мэгги.       Но Кас его уже не слышал, всеми мыслями и переживаниями он находился на этаж выше. Согласно кивнув, осознавая, что Вар прав, как никогда, ангел отступил, пропуская мужчину вперед.       — Прошу тебя, только не позволь Легиону забрать его, — тихо попросил Всадник, и только сейчас ангел заметил как изменился тон друга, как задрожали пальцы, покоящиеся на дверной ручке.       — Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, — не задумываясь, уверил Кас, и пальцы мужчины провернули холодный металл ручки, распахивая дверь.       — Неконтролируемый всплеск энергии на сто семьдесят пятом этаже. Активность темной материи критического уровня, стабилизации не поддается. Саркофаг невредим, слабая активность, — с потолка вновь полился поток информации, к сожалению, достигнув слуха только Оракула. Но для женщины это извещение было бесполезно, она и так знала, что происходит.       Удобно расположившись спиной на подушках, Энди который уже час молча смотрел перед собой, лишь изредка поднимая взгляд к потолку, изучая его какое-то время. Думал и курил, курил и думал. Много думал и много курил. Шэд отвернувшись от мальчика, спокойно спал, совершенно не чувствуя напряжения любовника. Тело парня окутывала полупрозрачная темная дымка, приподнимаясь и опускаясь в такт дыхания хозяина, охраняя того от любого возможного посягательства на ценное тело. Периодически вытягивая руку, мальчик дотрагивался или до плеча Господина, или перебирал пальцами короткие пряди волос. Дымка моментально оживала, приходила в движение, концентрировалась вокруг инородного объекта, но спустя мгновение, убедившись, что нечто вполне знакомо и безвредно, отступала, затихала, восстанавливала собственную равномерность. И Энди был доволен возможностью прикоснуться к столь могущественному, но столь уязвимому в данный момент существу. Это было безумно приятно.       Только удручающие мысли, вновь ударяющие в голову, возвращали к реальности, заставляя снова и снова обращать на себя внимание. И он убирал руку, тяжело вздыхал, откидывал голову назад, закуривал уже, наверное, сотую по счету сигарету. Вновь напрягался, вновь размышлял, но вновь приходил к выводу, что выхода нет. Как не было, так и нет.       Странная ночь, угнетающая… и мысли очень даже ей соответствуют. Хотя, в сознании мальчика они порой вспыхивали не безнадежностью, а единственным верным решением. Решением человека, разум которого затмило отчаяние. Звенящая тишина и затаившаяся в ней тьма только еще сильнее убеждали его в верности и правильности выбранного исхода.       Отсутствие звуков напрягало: ни привычного шепота, ни шуршания, ни единого вздоха. Затишье точно не сулило ничего хорошего. Но сон любовника ничто не тревожило, лежал тот спокойно, и даже не ворочался, что было абсолютно на него не похоже. Обычно неугомонный по жизни Шэд, оставался таким же и во сне, и мог полночи крутиться, как заведенный, не имея возможности заснуть спокойно. Мешал Энди, будоражил смиренно снующие по стенам тени, до тех пор, пока батарейка окончательно не садилась, и лишь тогда парень моментально проваливался в царство Морфея. Или куда там отходят спящие тени? В забвение Легиона или, может, просто отключаются? Энди понятия не имел, но точно знал, что любовнику в любом случае иногда требуется временная передышка, какой бы нечистью тот не являлся. Никто не способен бодрствовать постоянно, даже тени без перезагрузки окончательно теряют рассудок. Вот и Шэд, измотав себя, отключался, и темная дымка в ту же секунду оплетала его тело, словно заворачивала в кокон, готовая в любую секунду дать отпор непрошеным гостям. Так было всегда, все то время, что Энди провел в одной постели с парнем. Всегда, но не сегодня.       Сегодня Шэд вырубился сразу, как только его голова коснулась подушки, и за те три часа, что Энди мучила бессонница и одолевали плачевные мысли, Господин перевернулся только один раз. При этом всхрапнув так, что стены спальни свело судорогой, а ничего не ожидающая дымка моментально пришла в активность, зашевелившись и запульсировав. И больше ничего. За три часа больше ни единого движения. Может, заболел? А тени вообще имеют способность болеть? А если да, то чем, к примеру? Теневым гриппом? Или теневым насморком?       На свои собственные мысли Энди глупо усмехнулся, но тут же почувствовал на себе чей-то взгляд. Сознание молниеносно вернулось к рассуждениям, а взор упал в дальний угол комнаты. Тьма была там, она затаилась, но он слышал ее пульсацию, ее легкое движение, мертвенный холод, исходящий от нее, и еле уловимый запах озона. Ее целью было не атаковать, ее целью было сидеть и ждать.       Эйв? Мальчик проехался обнаженной спиной по подушкам. Кожа откликнулась приятным теплом и покалыванием. Не Эйв, он на месте. Значит, в любом случае защитит, если только… Если только эта тьма является врагом, а не союзником. Хотя, чего он так переполошился?! Может быть, это просто очередная тень, залипла на каких-то только одной ей понятных бзиках, и сидит в анабиозе. Чего ее бояться? Шэд рядом, спит он или нет, а присутствие инородного существа, несущего опасность, почувствует все равно. И оберегающая тело дымка тоже почувствует. И уж тем более почувствует это Эйв. Псина на спине приходила в оживление от каждого шороха, посылая подопечному импульсы, пронзающие тело, словно длинные тонкие иглы. Только вот, все почему-то молчат, все спокойно, никакой опасности не предвидится.       — У тебя паранойя, идиот, — выдохнул мальчик. — Ты уже просто сходишь с ума от потребности уснуть, мозг постоянно пытается перезагрузиться. Вот и мерещится всякое. Иди, умойся, попей воды, и возвращайся, ложись обратно в кровать, выкидывай ужасающие мысли из головы, расслабляйся и постарайся уснуть, — затушив сигарету, Энди потер слезящиеся глаза и, скинув одеяло, опустил ноги на пол. — Попытка номер три, — оповестил он сам себя шепотом, и собрав отказывающееся функционировать собственное тело, направился в ванную.       Босая ступня коснулась прохладного черного кафеля ванной комнаты, и помещение тут же озарилось теплым светом ламп. Вот… это место тоже более, чем подходит… только надо было сначала посетить столовую и прихватить оттуда нож. Да, что же ты поделаешь?! Опять эта жуть в голову лезет… Вот и хорошо, что не подумал об этом заранее. Не подумал — значит, не подумал. Будет хоть проще выселить эту идею из головы. И выселить ее получилось, но отголосок все же прочно зацепился в сознании, принявшись потихоньку укореняться, прорастать, готовясь в ближайшее время дать плоды.       Уже три месяца подобные идеи совершенно не покидали голову мальчика, плодясь в ней, размножаясь, заселяя разум, словно споры, не давая ни мыслить спокойно, ни дышать, ни спать. И хоть внешне получалось сохранять спокойствие, демонстрируя окружающим, в том числе и самому Шэду, свою будничную беззаботность, счастье и упоение жизнью, а на душе скребли кошки. Целая орава этих когтистых тварей. Они царапали его душу, рвали на мелкие кусочки сердце. И не было за эти три месяца еще ни дня, чтобы он поистине забыл обо всем и наслаждался собственным существованием, близостью с любимым человеком, чтобы он ощущал спокойствие и умиротворение. Но… именно и факт наличия этого любимого человека, а точнее — существа из абсолютно иного, чуждого для людей мира, и был решающим, и не давал покоя.       Нет, желание быть рядом с Шэдоу вечность, не взрослея и не старея, ничуть не пропало, и даже не притупилось. Просто теперь он его не выражает вслух, помня чем закончилась попытка уладить все самостоятельно. Он просто молча ждал, ждал когда Шэд начнет предпринимать хоть что-нибудь, но за последние полгода ничего существенно не поменялось. И это с каждым днем все сильнее и сильнее укореняло сознание в жутком решении.       Ну, а что?! Шэд не спешит с действиями, может, он и вовсе не имеет желания наградить его вечной жизнью и бесконечным существованием рядом со своей персоной? А очередная попытка решить все своими силами, неизбежно повлечет за собой наказание — Господин жестокое и могущественное существо, незамедлительно приходящее в ярость, если что-либо идет не по его плану, либо, если кто-то не подчиняется его приказам. В любом случае, еще один неверный шаг и любовник попросту, в порыве гнева вполне может лишить его жизни. Хотя, не к этому ли он стремится? Да, к этому… Но вешать это на плечи Шэда совершенно нет желания.       Дальше… А, что дальше?! Отпустить Господина в Элизиум, из которого тот уже навряд ли вернется, Энди тоже был не в силах. Рассчитывать на те минимальные проценты успеха, он не может. Нет, потерять любимое существо он не в силах, он просто этого не перенесет, он не сможет продолжить собственную жизнь без него. Даже, если принять тот факт, что мать его не бросит, не выгонит обратно в город. Она, несомненно, останется рядом, она будет заботиться о нем, как о родном, ничем не обделяя, не вынося на последнее место. Все ее дети — это дети Господина, вне зависимости от того, как они появились, и заботиться о них — главная задача Оракула, чего бы ей это не стоило, включая собственную жизнь. И выполнять это она будет даже, если Шэда не будет рядом.       Оооххх… От такой мысли Энди передернуло, а кожу покрыли мурашки. Да, в материальном плане, в плане комфорта, в плане заботы о персоне приемника Господина, ничего не изменится. Глобально существование его никчемного тела не поменяется, только на хрен нужно такое существование?! Да, Шэда он на самом деле безумно любит, и если тот не вернется, то моментально, без единой мысли о дальнейшем, сведет счеты с собственной жизнью. Терять-то уже нечего будет.       Поэтому Элизиум, как вариант решения проблемы невозможен. Уйти от Господина по собственной воли, Энди уже просто не способен. В этом случае есть большая вероятность, что весь мир превратится в труху, включая и Шэда, и, естественного его самого. Жить дальше рядом с бессмертным существом, четко осознавая, что срок человеческой жизни до жути ограничен, тоже тяжело. Это сейчас ему двадцать, он молодой и привлекательный, лишь по этой причине интересует Господина, а что будет дальше?       В общем, как ни крути, а ничего не выходит, и лишь мысли покончить со всем раз и навсегда, избавив и себя, и Господина от ненужных мучений, довлели в подростковом сознании все сильнее и сильнее. И почему-то, все чаще в памяти всплывала фраза Бога о том, что когда Энди примет решение, то стоит довести его до конца. И, наверное, оно было более, чем верным, потому, что других вариантов мальчик не видел, но были два фактора, пока останавливающие его от совершения этого поступка. Что станет с любовником после его смерти? Энди совсем не желал тому трагического исхода. И еще он боялся, очень боялся. Нет, боялся не смерти, боялся того, что не хватит духа довести все до конца, ведь превратиться в покалеченную обузу для Шэда — это еще хуже, чем покинуть этот мир навсегда.       — Ну, и хорошо, что не подумал о ноже, — тихо произнес мальчик, рассматривая свое уставшее отражение в зеркале. — Живи, радуйся, наслаждайся, и ни о чем не думай. Начнет рожа портиться, вот тогда и подумаешь. А сейчас плыви спокойно по течению, — протяжно вздохнув, Энди укоризненно покачал головой и открыл кран.       В черный фарфор раковины ударилась струя прохладной воды, и он, склонившись, с наслаждением ополоснул лицо. Стало немного легче, рациональность мышления постепенно начала возвращаться. Крупные холодные капли стекали с кожи, унося остатки отвратительного состояния, и мысли понемногу принялись отступать. Временно, но все же. Может сегодня ему удастся выспаться? Тишина ночной башни была уже не настолько напрягающей, а скорее, умиротворяющей. Ну, нет сегодня теней — и нет. И плевать на них. Может, они выходной себе взяли? А, может, у них там собрание какое-нибудь? Или решили дать «Кроносу» передышку. Шэд спит, значит, все хорошо. Да и тьма, притаившаяся в спальне перестала казаться такой устрашающей и воинственной. Может, ее там вообще нет?! Уставший мозг способен выкинуть, что угодно. И зрительные галлюцинации, и слуховые, и панику лишнюю нагнать. Просто нужно хорошенько выспаться, и все пройдет.       Внезапно медленно восстанавливающееся равновесие нарушил моргнувший свет. Ничего, бывает, это же просто электричество. Но боковое зрение, само того не желая, выхватило в дальнем углу неясный силуэт. Не человек, и не его подобие, но нечто крупное, черное. Животное!       — Эйв? — Энди настороженно приподнял голову, и стараясь сохранять самообладание, всмотрелся в угол.       Электричество вновь одарило перебоем, свет моргнул еще раз, и на мгновение мальчик увидел в углу большого мохнатого пса. Нет, не живого. Это была тень: глаза существа горели красным огнем, за спиной сложены два перепончатых крыла, исходящие угольным туманом. Животное сидело неподвижно, не сводя взора с мальчика.       — Эйв, что случилось? — то, что это была именно псина с татуировки, сомнений не возникло. Других подобных, Энди никогда не видел, и к периодическим появлением своего хранителя вне собственного тела уже начал привыкать, хотя они и были очень редкими. Только вот, в этот раз он не почувствовал когда животное покинуло организм. — Эйв? — повторил мальчик, но существо, молча припав на передние лапы, растворилось в воздухе, а в нос ударил резкий запах озона.       — Ничего не бойся, и когда настанет время для нового выбора — сделай то, что задумал… Все будет хорошо, мы поможем, — слова донеслись со стороны зеркала, тихим незнакомым голосом, и по спине Энди от ужаса скатилась ледяная капля пота. Резко захотелось закричать, позвать на помощь любовника, он он словно лишился способности говорить.       Медленно повернув голову к отражению, мальчик стремительно отпрыгнул назад. Собственный зеркальный двойник уже смотрел на него, и в следующую секунду, дернувшись вперед, обнажил ряд острых зубов, угрожающе зарычав. Охваченный молниеносной паникой, Энди оступился, чуть не потеряв равновесие, но был остановлен теплым телом. Крепкая рука перехватила за талию, вторая пролегла через грудь мальчишки, губы в успокоение коснулись шеи в поцелуе, и Энди облегченно прикрыл глаза. Звать на помощь не пришлось, Шэд сам успел.       Почувствовав себя в любимых объятиях, мальчик немного расслабился и успокоился. Шэд рядом, значит, все будет хорошо. Он оградит от всех проблем, не позволит никому его обидеть, каким бы страшным ни был противник, он всегда рядом, и только с ним Энди может чувствовать себя в полной безопасности.       Губы парня все продолжали покрывать поцелуями тонкую бледную кожу, не спеша, спускаясь все ниже, к плечу. Ладонь с талии соскользнула на легкую ткань пижамных брюк, слегка сжав напрягшийся член. И Энди еле слышно простонал, откинув голову назад, на плечо любовника.       — Котенок, ты и правда безумно сладкий, — до предела возбуждающая хрипотца голоса Господина коснулась уха мальчика, и Энди поддался: заведя руку назад, коснулся кончиками пальцев затылка парня, прижался к любимому телу еще сильнее. — Я бы с удовольствием трахнул тебя, и не раз, — ладонь Шэда вновь сомкнулась в паху мальчика. — Но, к сожалению, это уже делают за меня.       Последние фразы резанули слух, в миг вытащив сознание из глубокой пропасти наслаждения на поверхность. Насыщенный запах озона впился в рецепторы, а голос моментально приобрел чуждые нотки. Как он сразу не заметил этого?!       — Отпусти меня! — в секунду придя в себя, Энди принялся сопротивляться, силясь скинуть с себя крепкие оковы. — Пусти! — но силы однозначно были неравны. Ладонь, которая еще мгновение назад невесомыми приятными прикосновениями подушечек пальцев изучала грудь и плечо, жестко зафиксировала шею, сдавив так, что любое движение стало невозможным. Вторая рука, обхватив хрупкие узкие бедра, прижала вплотную к собственному телу, так же лишив возможности шевелиться.       — Еще раз дернешься, и я сверну тебе шею, — все тот же голос, но тон сменился с нежного и любящего на грубый и решительный.       — Шээээд! — не долго думая, Энди разразился громким криком. Если его лишили возможности двигаться, то это еще не значит, что он не в силах открыть рот. Только вот ответом ему было лишь эхо.       — Не напрягайся, он тебя не услышит, пока я этого не захочу, — пальцы сомкнулись вокруг шеи еще жестче, и Энди усиленно замотал головой. В глазах потемнело, а кислород внезапно надумал не поступать больше в организм. — Пусти! — задыхаясь просил он, и тело за спиной отпустило, причем так, что остановить Энди смогла лишь раковина, в которую он вцепился железной хваткой. — Мрак… — приподняв голову, мальчик взглянул на собеседника через зеркало.       Точная копия Шэда, но только внешне и, судя по всему, эта копия очень сильно старалась сейчас полностью воплотить образ своего двойника, желая войти в доверие мальчишки. Волосы растрепанны, будто после сна, из одежды лишь черные шелковые брюки. И, вполне возможно, парню бы и удалось полностью сойти за свою тень, если бы не странный аромат озона и манера выражаться.       — Детка, давай будем проще… Для тебя — Дин, — гнусно усмехнувшись, парень в совершенно незаметном движении снова оказался впритык к Энди, вжав того поясницей в холодный край фарфора.       Ладонь вновь заскользила по обнаженному торсу мальчика, заставляя кожу покрываться мелкими бугорками от прикосновений. Склонив голову, Дин сомкнул губы на отвердевшем соске человека.       — Отвали! — Энди дернулся, пытаясь извернуться и пнуть парня коленом в пах, но попытка не удалась, только еще больше раззадорив того.       — Оооо… какая прелесть, — оторвавшись от столь привлекающей внимание части тела мальчика, Мрак устремил взгляд в испуганные, но в то же время преисполненные духом сопротивления синие глаза. — Я люблю когда сучки сопротивляются, — недвусмысленно подмигнув, он вновь одарил жертву ухмылкой. — Ах, прости, я забыл что ты еще не моя сучка.       — Не удивительно, что Шэд всеми силами стремится обрести полную свободу, — зашипел Энди не отводя взгляда, хотя это и было неимоверно сложно. Когда перед тобой стоит сам Мрак — следовало бы вообще не открывать рта, как любому смертному. Может быть так сыграло поистине неимоверное сходство Дина с любовником, давая послабление в действиях, а, может, просто безумный страх и осознание полной никчемности перед столь могущественным существом сподвигли огрызаться — терять же уже нечего, но Энди решил сопротивляться до последнего. — Ты мразь еще та.       — Да, детка, если тебя заводят грязные выражения во время секса, то я только за. Можешь называть меня как хочешь, — парень расплылся в откровенной улыбке, попытавшись прикоснуться губами к плечу Энди, но тот быстрым движением отвел его. — Да, и в этом плане я тоже более раскован, нежели твой Господин. Я вообще во многом лучше него.       — Очень сильно в этом сомневаюсь, — очередная защита в виде атаки сорвалась с губ человека.       — А ты не сомневайся, — хищный оскал парня стал только шире. — Я более нежен, более чувственен… более отзывчивый, более заботливый… все более, а таким существам, как ты, я вообще готов подарить море ласки и себя целиком… Да, и мое тело немного теплее, это точно, — взгляд его дрогнул, глаза выдали абсолютно недоброжелательный блеск. Это-то и понятно, явился же парень сюда неспроста, и уж точно не для того, чтобы насладиться субтильным телом смертного. Только вот, для чего тогда? — А самое главное, знаешь что? — перейдя на откровенный флирт, загадочно поинтересовался Дин, и Энди в ответ отрицательно покачал головой, готовый услышать очередную пошлость.       Но темная сторона Вселенной — есть темная сторона Вселенной, и какой бы милой, доброй и приветливой она не хотела показаться окружающим, а бить будет в самое сердце и наповал, яростно и жестоко. Аккуратно, исключая резкие движения, Мрак перехватил левое запястье ничего не понимающего пацана, поднеся раскрытой ладонью к собственному обнаженному торсу, насильно прислонив к грудине.       Неимоверно приятная бархатная кожа, безумно приятные ощущения, громкие и четкие удары сердца под ладонью. Это Шэд, только с сердцем. Так странно и потрясающе необыкновенно объединять эти два понятия в единое целое.       — Правильно мыслишь, Котенок, — относительно спокойный тембр выбил мальчика из неповторимого состояния блаженства. И тот моментально вздрогнул, осознав, что парень перед ним не идет ни в какое сравнение с Господином, учитывая даже наличие теплых толчков в грудной клетке. — У меня есть сердце… Хочешь такое же для своего дружка?! Хочешь, чтобы оно умиротворяло твой слух, успокаивало твое сознание? Так же, как сейчас мое? — испугавшись столь быстрой смены настроя парня, Энди попытался вновь убрать руку, но пальцы Дина с такой силой сжимали запястье, что слышалось даже трение костей друг об друга. — Знаю, хочешь. Безумно хочешь, чтобы он стал отдельной личностью, чтобы перестал быть моей тенью. И помимо всего этого, я обладаю еще одним огромным преимуществом, — хватка на запястье ослабла, выпуская мальчика, но именно сейчас Энди так не хотелось убирать ладонь, так хотелось еще хотя бы минуту почувствовать это единение. Сердцебиение Мрака на самом деле умиротворяло, загоняло в некое подобие неги, доставляло невыносимое удовлетворение. Кисть так и замерла в нескольких сантиметрах от кожи, оставшись теперь уже в приятных объятиях парня. — Я сделаю тебя бессмертным одним щелчком пальцев, — губы нежно коснулись губ Котенка, унося в долгий глубокий поцелуй, и это было потрясающе. Энди не отстранился, попав под всесильные чары темной стороны, а хрупкая ладонь с силой прижалась к груди парня, сознание запульсировало в унисон сердечным сокращениям. — Котенок, ты потрясающий, — прервав поцелуй, Мрак коснулся своим лбом лба мальчика, одарив того улыбкой, полной нежности и любви. Один в один такой же, какой одаривал Господин. Но наваждение длилось ровно до того момента, пока Дин вновь не решил вернуться к своей истинной сущности. — Так что? Может, стоит сменить своего папку на меня? Я гораздо лучше во всех смыслах, и власти у меня побольше, — мягкая и приятная улыбка в миг сменилась на хищный оскал, всегда присущий Мраку.       — Да пошел ты… — Энди с силой оттолкнул парня, и тот, на удивление, поддался, отступив на пару шагов, отпустил жертву, сопроводив действо пошлым смехом.       — Да, сладкий мой, я-то пойду, а ты вот останешься ни с чем, — Дин картинно развел руками. — Ты только конкретизируй: мне идти «на» или «в», я и туда, и туда не против.       — Что тебе нужно?! Или ты чисто поиздеваться? Я прекрасно знаю, что лично я тебе не нужен, так какова причина твоего визита? — да, внутри Энди был уже почти сломлен и страхом, и растерянностью, и собственными чувствами, и колким едким ударом по самому больному.       — Да, ты прав, конкретно мне ты ни к чему. Хорошо, поигрались и хватит. Теперь поговорим по делу, — раздался резкий щелчок пальцев правой руки парня, и вот, перед Энди уже стоял именно настоящий Мрак, не желающий примерять на себя чужие личины. Недовольное сосредоточенное лицо, аура, пропитанная гневом и ненавистью, окружающая силуэт черная дымка. Шелковые брюки сменили джинсы, торс закрыла футболка, тяжелый кожаный плащ и массивные высокие ботинки завершили картину.       Опустившись на тумбочку, парень поднес к губам пальцы, в которых уже была зажата тлеющая сигарета, и по комнате поплыл терпкий сигаретный дым. С наслаждением затянувшись, Дин запрокинул голову назад, выпустив изо рта сизую дорожку, молча раздумывая с чего именно начать. Мальчишка, хоть и провел пару лет в «Кроносе», в окружении иных существ, а как был человеком, так и остался. Мелкий дикий звереныш, ко всему прочему слишком агрессивно настроенный против его величественной мрачной персоны. Оно-то, конечно, и понятно — маленькая заноза, естественно примет сторону Шэда, даже не пожелав выслушать иные мнения. И как теперь убедить его поверить в собственные слова? В данную секунду Дин для мальчишки — враг, который не в ладах с Господином, и почему-то Мрак очень сомневается даже насчет того, что пацан хотя бы способен просто выслушать его. А руки марать совсем неохота. Если вдруг Шэд узнает об этом, то даже намек на восстановление хороших отношений канет в лету, все легкие недопонимания перейдут в откровенную войну. Не хотелось бы. Да и лучше будет, если это синеглазое чудо сделает все по собственной воле.       И почему всегда именно ему выпадает участь творить беспредел? А Сэм, как всегда, тихо, спокойно ожидает когда первый ураган затихнет, отсиживаясь в Элизиуме, и лишь после этого являет свою персону. Тогда, когда Дин уже успевает выхватить все тумаки или испачкать руки по самое не хочу в крови.       Вот почему это всегда достается ему?! Была бы чисто воля Дина, то он бы просто приказал Эйву, и тот незамедлительно сделал бы все за мальчишку, завладев хлипким сознанием подростка. Но нет же, тут опять все обламывает Сэм. Не навредить никому против его воли, провернуть все спокойно, без насилия, без принуждения, без кровавых ошметков на стенах. Провернуть так, чтобы существо осознало истинный, предназначенный для него путь, возжелав на добровольной основе изменить его, вернуть реальность, соответствующую сценарию.       Но, простите, как? Каким образом враг может настроить агрессивного звереныша на исправление ошибок его родителей?! Как?! Да мальчишка готов ему голову откусить, а не то, чтобы выслушать. Ну, Сэм…       Мрак устало и обреченно вздохнул, выпуская очередной клуб дыма. Тут никуда не денешься. Мальчишка не виноват, что его сделали таким, и не виноват, что за проступки его собственных родителей расплачиваться придется ему самому. И у Мрака, и у Бога тоже нет иного выхода — сценарий, не имеющий ответвлений, должен следовать лишь заданному курсу, и что бы ни случилось, а главный герой должен следовать только единой тропой. Заданной изначально, а не измененной. У него нет выбора.       — Ну, что же, приступим, — устремив взгляд на пацана, наконец, начал Дин. Энди испуганно вытаращив глаза, усиленно пытался залезть на раковину, с силой вжимаясь в нее поясницей. На что парень лишь покачал головой — разговор предстоит долгий. — Котенок, я вижу каждую твою мысль, я знаю каждое твое желание, и наверное, именно те мысли, которых ты так опасаешься, и есть верные, — очередная затяжка, очередная серая струйка взмыла к потолку. — Я знаю о чем ты мечтаешь, и я могу помочь. И я, и Бог. Мы можем помочь.       — С чего бы это вдруг, вам мне помогать? Чем я заслужил такое снисхождение?! — более, чем дерзко выпалил Энди, но при этом еще сильнее вжавшись в черный фарфор, отступая от парня на должное расстояние.       — Ну, вот… — печально протянул Дин. — Именно такой реакции я и ожидал. Понимаешь, ситуация довольно сложная… и я совру, если скажу, что мы не заинтересованны в ней. «Кронос» — это не просто здание, это целый мир. Иной мир, точка опоры множества Вселенных на Земле. И то, что принадлежит «Кроносу», никто и ничто не имеет права отбирать у него. Никто не имеет права покушаться на его собственность, — последняя затяжка, и докуренная сигарета исчезла так же незаметно, как и появилась. Дин, скрестив руки на груди, откинулся спиной на стену, задумчиво изучая потолок. Энди в не меньшей задумчивости, силясь переварить полученную информацию, прикидывая к чему клонит парень, опустил взгляд, рассматривая черный кафель под ногами. — Кое-кто осмелился много лет назад спрятать от «Кроноса» его собственность, скрыв ее и не давая даже отблеска, чтобы Бог не заметил. Попытался обмануть самого Создателя, протоптав в единственной имеющейся дороге ответвление. Как ты понимаешь, никто не имеет права водить Всевышнего за нос, никто не имеет права менять сценарий, в котором нет ответвлений. Что написано — то и должно произойти, никаких вариантов. Мы — за справедливость. Наша задача — устранить неверное развитие реальности, восстановить исходный код, вернуть все на свои места, исправить правильность выполнения сценария, уничтожить неверное ответвление. Каждый должен занять предначертанное ему место, а «Кронос» должен получить то, что по праву принадлежит ему. Люди — обитают в мире человеческом, население параллельных реалий, недоступных для смертных — в мире «Кроноса», — повернувшись лицом к мальчишке, заметив его безумно задумчивый и растерянный вид, парень умолк. Осознал, что если еще хоть капля информации достигнет красивой, но не особо сообразительной головы синеглазого чуда, то сознание того попросту взорвется. Откровенно требовалось время на осмысление.       — И каким образом я вписываюсь в ваши планы? — после нескольких тяжелых минут раздумья, Энди вновь подал голос. Только на этот раз тон его очень отличался от того, с которого мальчик начал общение. Он приобрел более спокойную и рассудительную тональность, начисто лишившись всех выпадов.       — Ну… как бы странно это не звучало, но самым, что ни на есть прямым, — сосредоточенный взгляд парня сверлил Энди. — Это сценарий твоего существования. Ты занимаешь место чужого человека, а твое законное пустует, образуя не хилую брешь в реальности, тем самым вызывая кучу несостыковок. Небольшое изменение хотя бы одного подобного сценария, не имеющего ответвлений, ведет к неизбежным катастрофам.       — То есть, как это? — погрузившись после разъяснений парня в полнейшую прострацию, пребывая в легком шоке, поинтересовался Энди.       — Это так, что все эти… этиии… Сколько тебе лет? — выдохнув, Дин еле сдержался от увесистой оплеухи для мальчишки. Не любил он всю эту тягомотину, непонимание, объяснения, особенно раздражало то, что объект столь недогадлив.       — Двадцать, — подсказал мальчик чисто автоматически.       — Так вот… Все эти двадцать лет, с того момента, когда ты появился на свет и «Кронос» потерял тебя, все идет через одно глубокое темное место. Множество иных сценариев, в которых имеет место даже минимальное твое присутствие, зашли в тупик. И особенно сценарии тех сущностей, в которых твоя персона занимает одну из главных ролей. Начинается хаос, а к чему он может привести — лучше никому не видеть. Подобного никак нельзя допустить. За сценариями без ответвлений ведется особое наблюдение, — Дин вновь замолчал, изучая изменения в лице мальчика.       — Место какого человека я занимаю? — сейчас именно этот вопрос почему-то сильно тревожил Энди.       Мрак в ответ довольно красноречиво закатил глаза, давая понять, что этот момент сугубо второстепенен, и даже больше — он отходит на очень и очень дальний план. Хотя, если мозг пацана работает таким образом, то в этом случае парень вполне может все разъяснить.       — А я без понятия, не особо интересовался, — безразлично пожал плечами Дин. — Это не имеет значения. Благодаря личности, которая так сильно желала защитить тебя, сценарий этого человека окончился, так и не начавшись. Тело умерло при рождении, а сущность, проживающая в тебе, отправится к Харону, как только покинет твой организм.       — Покинет мой организм? — Энди глупо продублировал слова Мрака, превратив их в вопрос.       — Именно. Дальше тянуть нельзя.       — А что станет со мной?       — Вот же, твою мать… — парень начал откровенно уставать от разжевывания всех деталей. — Ты займешь свое место, со своей законной сущностью. Давай, быстрей соображай, я что-то утомился. Давай быстрее покончим с этим, и каждый займется своими делами. Надоело, — из небытия возникла очередная сигарета, определяя нынешнее состояние парня, как нетерпение.       — Кто и от чего хотел уберечь меня? Почему я живу жизнью другого человека? — Энди словно и не слышал недовольство Мрака, продолжая сыпать интересующими его вопросами.       Ну, а как иначе?! Двадцать лет он жил себе спокойно, а тут является какой-то хрен… хотя да, хрен совсем не какой-то, а очень даже конкретный и могущественный, но все же несколько мифический, и начинает выдавать такое количество пугающей информации, что вполне можно уверовать либо в собственное психическое отклонение, либо в собственный сон. Но это точно не сон, Энди уверен, да и в личном разуме он был уверен — тот еще никогда не подводил. И к чему бы это мрачное существо не тянуло диалог, а выяснить что к чему было первостепенной задачей. Его участь уже предрешена — это Энди понял. Выбора не будет. Бог и Мрак любыми способами сделают то, что требуется. И, кажется, ему надо еще сказать им спасибо за то, что поставили в известность, могли же провернуть все по-тихому, не объясняя, не разжевывая, и не раскладывая все по полочкам специально для него. И, если иной дороги у него все равно нет, то все же следует выяснить все до конца. В конце концов, он имеет на это право!       — Твоя настоящая мать хотела уберечь тебя от ада, в котором, по ее мнению, живет она сама. Она хотела уберечь тебя от существования в «Кроносе», — Дин глубоко затянулся, немного расслабляясь.       — Моя мать живет в башне?! Кто она?! — а вот это был совершенно неожиданный поворот, такого мальчик даже предположить не мог.       — Таааак… парень еще раз наполнил легкие до предела, а темная дымка вокруг его тела набрала более насыщенный оттенок, ускорив перемещение клубов. — Давай, так: мне нужно было явиться сюда только для того, чтобы ввести тебя в общий ход проблемы, сказать что именно от тебя требуется, и как ты понимаешь, делаю я это через силу. И у меня нет абсолютно никакого желания провести тут с тобой остаток жизни, доводя до твоего сведения все генеалогическое древо вашего рода, да и ты не имеешь особого желания наблюдать меня. Проблему я довел до твоего сведения, что от тебя требуется — сейчас скажу, остальное ты узнаешь сам, когда твоя сущность попадет в предназначенное ей тело, — сизый толстый столп дыма взмыл к потолку.       На удивление, Энди моментально повиновался тону Мрака, умолкнув, но это не мешало ему и дальше теряться в догадках, боясь даже представить, что конкретно сейчас потребует Дин. Но не важно, совершенно не важно, как все закончится, главное, чтобы в том воплощении, предназначенном исключительно для него, Шэд остался рядом.       — Да, он никуда не денется, да, ты обретешь бессмертие, да, ты останешься жить в «Кроносе»… — Мрак, моментально ответив на невысказанный вопрос мальчика, расставил все по своим местам. — Теперь к главному, — продолжил он, игнорируя немое удивление. — Свой неправильный путь ты должен завершить сам, это должен быть твой осознанный шаг, — тут Дин немного приврал, конечно, но не особо. Знание пацана о неверности собственного существования и о полном его согласии изменить реальность — присутствовать должно было, а вот каким конкретно способом произойдет это перевоплощение — не важно. — Единственное, что могу обещать — если дрогнет рука, то Эйв тебе поможет. В остальном же, могу уверить, что это будет больно, долго и мучительно. Не буду вселять в твой неокрепший разум лишних надежд, вроде как: комарик укусит или прочую дребедень… говорю так, как есть. Но, ты не волнуйся, папка потом поцелует, и все пройдет. Надо только смириться и потерпеть, — парень резко поднялся с насиженного места, и сигарета в его руке моментально сменилась необычным загнутым клинком. Деревянная рукоять с резными розами, острое блестящее лезвие. Глумливо подмигнув Энди отблеском стали, клинок вальяжно развалился на ладони Дина.       — Почему я должен тебе верить? — дрогнув, покрывшись с головы до ног мертвым холодом, мальчик мгновенно отступил назад, в миг расставшись со всеми одолевающими его разум мыслями о самоубийстве. Когда они были исключительно мыслями — это одно, а вот когда эти мысли превратились в неизбежность — это уже совершенно иное.       — Ну, собственно, можешь и не верить, но вариантов у тебя нет. Живым из этой комнаты ты не выйдешь, — с силой склонив голову сначала к одному плечу, потом к другому, Мрак потянул шейные позвонки, и Энди скривился от этого движения. Такого знакомого, но такого неестественного. — Это твое.       Не заметив ни единого движения со стороны гостя, мальчик уже сжимал рукоять клинка в собственных пальцах. Холодную, смертельную, покалывающую кожу острыми лепестками застывшего украшения. И ноги враз стали ватными, а разум заволокло туманом.       — Пистолет нельзя? — с ужасом в глазах, прошептал Энди.       — Нууу… Ты много хочешь. Это же не убийство, а жертвоприношение. Ты должен осознать, что твой путь неверен и расплатиться за то, что свернул с главной дороги, к тому же, разрушив сценарий невинной личности, — парень развел руками.       — Я же не по собственной воле… — было страшно, было очень страшно, страшно было сделать это самому, намеренно. И вся уверенность в себе, в миг растворилась, словно ее и не было. Если бы это сделал кто-нибудь за него, было бы проще.       — А это никого не волнует. Сценарий твой, следовательно, ты сам протоптал ответвление, желая избежать участи, потому, что следуя логике Бога, никто, кроме самой сущности не может вмешаться в сценарий этой сущности. Так что, извини, с чьей подачи — не важно, они понесут свое наказание. С этим только так, — внезапно парень улыбнулся.       Не оскалился, как делает это обычно, а именно улыбнулся: мило, приятно, и как-то по-доброму, внушив Энди маленькую, но все же надежду. В этой эмоции было столько всего: чувство умиротворения, спокойствие, облегчение, и… волнение. Именно так каждый раз улыбался Шэд когда Энди нервничал, или боялся чего-то. И в сознании мальчика моментально поселилась безмятежность. Он понял, что все обязательно будет хорошо.       — Удачи, — улыбка расплылась еще шире и стала более доброжелательной. — А мне пора. Не бойся ничего, даю слово самого темного жителя Вселенной — все будет хорошо. Мы рядом, и любые случайности исключены, мы спасем тебя, что бы ни случилось. До встречи, — парень задумчиво взглянул на собственное запястье, отмеряя на несуществующих часах нужное время. — Примерно через полчаса.       И пока Энди силился сообразить что к чему, как очертания парня принялись стремительно терять четкость. Фигура растворялась на глазах, а он, не имея никаких сил отойти так быстро от шока, потухшим взглядом наблюдал за этим, изо всех сил сжимая в ладони клинок.       Дин ушел, оставив в подтверждение своего недавнего визита терпкий запах озона. Ушел, но комната даже и не подумала выпустить безвинную жертву на свободу. Напоминающие податливое бордово-черное желе стены, прокатывались волнами от угла к углу. Сотни рук разрывали эту массу, сотни аморфных, окутанных темной дымкой рук. Они тянулись во все стороны, то ли стремясь ухватиться за любую опору, вытащить свои призрачные, скрытые за разделительным барьером призрачные тела в реальность, то ли просто желая дотянуться до мальчика и, наоборот, затащить его в свое привычное существование, в свою бездонную, черную обитель. Обитель тьмы, скорби, забвения. Легион трепетал, будоража собственное сознание. Он пришел в движение, ожидая исхода, выражая весь внутренний мир Мрака.       Но… Тогда и Шэд должен был уже давно почувствовать волнение миллионов, он уже давно должен был проснуться и обнаружить, что Энди нет рядом! Если только… Если только Дин намеренно не дает возможность прийти тому в себя. Дымка, окружающая парня вполне может и не прерывать его сон. Она будет оберегать тело, не позволяя волнению Легиона коснуться его разума.       Хорошо, вариант все равно такой, что вариантов нет. Но попытка — не пытка. И Энди в поисках лучшего и быстрого исхода шагнул к стене, позволяя рукам дотянуться до себя, разрешая затянуть себя за барьер. Но к его удивлению и величайшему разочарованию, аморфные конечности прошли сквозь его тело насквозь. Значит, они здесь не за этим. Что тогда? Просто охраняют? Или же пытаются прорваться наружу?       Тяжело вздохнув, он опустился на пол, облокотившись спиной на волнующееся желе. Кожу в тот же миг окатило приятным теплом пробежавшей волны. Спешить некуда, думать тоже особо не о чем, идти против воли Мрака, он — обычный смертный, никак не может. Ему попросту никто не даст так поступить. И сколько бы он тут сейчас не сидел, и не ныл, не сокрушался, не задумывался, а положение его от этого не поменяется. Он в ловушке, и все произойдет именно так, как хочет Дин. Никто не придет на помощь, никто не спасет его. Выхода нет, отступать некуда… Остается только надежда на честность Мрака, и на то, что по факту, Энди не является лишь пешкой в неизвестной игре Всевышних.       Хотя, с другой стороны, если так рассуждать, никчемная жизнь человека рано или поздно все равно столкнется с неизбежным, со смертью. Зачем он Мраку? Если бы Великие не желали видеть Энди в «Кроносе», или же не хотели наблюдать его рядом с Шэдом, или бы он попросту мешал осуществлению неких их планов, то они могли бы просто, без лишних слов, без лишней возни устранить его, оборвав существование нелепого существа. Зачем тогда все это?! Зачем эти россказни, пояснения, конкретика?       Принять все то, что объяснял Дин, особенно, когда тебя поставили перед фактом — невозможно. Но на душе становилось тепло от осознания того, что пообещал парень. Энди обретет бессмертие, он встанет на одну ступень с Господином, с Касом, Варом, Мраком, и даже самим Богом, и это будет отличным шансом остаться навсегда рядом с Шэдоу. И лишь только эта мысль не позволяла впасть в полнейшее отчаяние, худо-бедно, а пока держала на плаву. Только благодаря ей он все еще не кричал, как сумасшедший, не бегал от стены к стене, не вырывал себе ногти, в жесткой попытке выбраться наружу, не рвал на себе волосы, захлебываясь паникой. Нет, он просто сидел и бесшумно всхлипывал, а слезы ручьями стекали на пол. Хотелось курить. Жутко хотелось курить, но сигарет под рукой не имелось. Ну, значит, последнюю сигарету в жизни чужого человека, выкурить ему не дано.       Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Энди размазал слезы по лицу, поднялся на ноги, опираясь ладонью о желе. Верить Мраку абсолютно не было повода, но и не верить — тоже. Нечего терять время, если слова парня правдивы, то через несколько минут Энди очнется в иной жизни, если же нет, то, кроме Шэда он ничего не потеряет.       — Я готов, — уверенно отчеканил мальчик, глядя в зеркало напротив. Отражение в ответ молча кивнуло.       Да, конечно… Готов он, как же. Все тело ходило ходуном от неимоверной дрожи, по температуре почти напоминая коченеющий труп. К горлу подкатил ком, перехватив дыхание настолько сильно, что каждый вдох давался с неимоверным трудом. В груди пылал огонь, выжигая организм изнутри, ребра свело судорогой, пронизывая острой болью. Каждым мощным ударом, обезумевшее сердце пыталось проложить себе путь из грудной клетки наружу, голова шла кругом, перед глазами все плыло, периодически покрываясь пеленой темного тумана. В ногах едва можно было найти опору, хотя Энди совершенно их и не чувствовал. Во рту пересохло так, что язык прилип к небу.       Мальчик кивнул отражению, и взглянув на холодную красоту клинка, поднес острие лезвия к левому запястью, коснувшись кожи. Тело затрясло еще сильнее, а из глаз вновь хлынули потоки. Дрожащие пальцы, надавив на лезвие, устремили его внутрь, сознание пронзила молния отчаяния, бледность красок разбавилась красной каплей, разум потерял контроль, рука внезапно перестала подчиняться собственному «Я», словно некто иной перехватил над ней власть. Энди все чувствовал, все осознавал, понимал, но кисть с зажатым в пальцах клинком, существовала совершенно отдельно от импульсов его собственного мозга.       Он попытался дернуться, скинуть наваждение, но понял, что это не имеет смысла. Нет смысла сопротивляться, рука все еще принадлежит его телу, но управляет ей Эйв. Малейшее сопротивление, малейшее неповиновение, и адский пес полностью поглотит сознание мальчика. В этом и выражалась его помощь. И, может быть, было бы лучше, если бы все сделали за него, как он и желал, ему оставалось бы только наблюдать и получать удовольствие, но нет. Он, конечно, трус, но хотя бы поставить точку в этой жизни и перейти в следующий этап, Энди должен решительно и бесстрашно. В конце концов, он должен принять этот исход, как должное, смириться с ним, и смело шагнуть вперед.       — Я сам, — уверенно произнес он, но голос предательски дрогнул на последних нотках, выдав весь ужас.       Но рука так и не спешила вновь подчиняться исключительно хозяину. Видимо, у жуткого питомца Мрака имелось собственное видение происходящего, а может, животное просто подчинялось приказам истинного владельца. Кисть медленно переместилась к шее мальчика, острый край вонзился в точку начала.       — Нет… — в секунду растеряв всю надуманную решительность, мальчик застонал. — Нет… не надо, пожалуйста… — слезы уже просто не могли остановиться, соль оседала на губах, покрывала выбеленными полосами щеки и подбородок.       Да, он помнил слова Дина о том, что будет больно и мучительно, и ничуть не сомневался в этом, и вскрытые вены в его понятии отождествлялись с болью и страданиями, но горло… От этой мысли на глаза в миг упал черный занавес, ноги подкосились, но Эйв вполне справлялся со своей задачей, быстро вернув уплывающее сознание мальчика в реальность.       Взирая остекленевшим взглядом расширенных до предела синих океанов на свое отражение в зеркале, Энди замер. Мертвенно-бледное лицо, обескровленные губы, острие лезвия с жадностью вцепилось в кожу. Громкие всхлипы эхом разносились по помещению, он задыхался от сумасшедшего биения сердца. Прикрыв на секунду веки, мальчик протяжно, хрипло выдохнул. Успокоиться уже не получалось, тянуть не было смысла. Чем быстрее, тем лучше.       Слегка склонив голову, Энди дал понять, что ждать дальше не стоит, и в то же мгновение организм вспыхнул яркой нестерпимой болью, а горло обожгло потоками горячей крови. Бурлящая жидкость в секунду перекрыла доступ кислорода, и мальчик открывал и закрывал рот, словно рыба, силясь хоть немного наполнить легкие. Получалось с неимоверным трудом, а запас воздуха стремительно подходил к концу. С каждым мощным ударом сердца, с каждым липким багровым потоком, окрашивающим грудь в багровый цвет, легкие смыкались все сильнее. С каждой последующей попыткой снабдить умирающий мозг кислородом, становилось только хуже. Вдохи постепенно становились реже и слабели, а организм превращался в проснувшийся вулкан, беспрестанно извергающий из себя жизненную лаву.       Рука вновь принадлежала Энди, Эйв отпустил ее, покинув тело навсегда. Только это было уже совершенно неважно. Мальчик видел, как собственное отражение в зеркале растворилось под красной пеленой крови, видел в какой восторг пришло волнующееся желе стен, получив столь ценную для человека жидкость, чувствовал как багрово-алый кисель охватывает тело, забивается в каждую пору, стремительно стекая на черный кафель, расползается противными склизкими пиявками. Пальцы разжались, и нож полетел вниз, приземлившись прямо в жижу, ладонь автоматически устремилась к ране, инстинктивно стремясь зажать ее, остановить смертельный водопад, но все было без толку.       Сознание стремительно уносилось в черное небытие, взгляд мерк, паника сменилась приятной негой, боль и страх рассеялись. Разум заволокло призрачной паутиной блаженства, пришло осознание что все не так уж и печально, что все обязательно будет хорошо, все обязательно будет так, как сказал Дин.       Последний шаг в сторону двери, последний шаг к спасению. Окровавленные пальцы коснулись гладкого металла ручки, но повернуть ее так и не смогли. Ноги подогнулись, в глазах застыл черный финальный занавес. Тело, обмякнув, словно тряпичная кукла, рухнуло на пол, погрузившись в остывающую вязкую лужу, невидящий взгляд уставился в потолок, организм по-привычке все пытался и пытался сделать вдох, но получались только ужасные судороги. Сознание поглотили тепло и нега, Энди окунулся в сплошное умиротворение, недоступное живым.       Откуда-то издалека, будто сквозь вату, донесся полный исступления вой Эйва, следом, спустя секунду, еще один. Громкие, тяжелые, быстрые шаги, стук, грохот, и… оглушающий крик. Крик, наполненный неимоверным отчаянием, безысходностью, и нестерпимой болью. Болью сердца, разлетевшегося вдребезги, болью умирающей души.       Он слышал сбивающийся, дрожащий голос Шэда, но разобрать слов был уже не в состоянии. Он хотел вцепиться в него изо всех сил и никогда не отпускать, просто чувствовать его тепло, его присутствие, его любовь и заботу, просто видеть его. Знать, что тот никогда не бросит, поможет, вытащит, поддержит, но он не мог пошевелиться.       — Не… чем… ды… шать… — хотел сказать Энди, но вместо слов из горла донеслись только булькающие звуки затихающего фонтана. — Не…       Извергающийся вулкан с ненавистью выплюнул остатки лавы и затих, утащив сознание в черную бездну. Окружающие звуки угасли, рука, зажимающая рану, расслабившись, соскользнула на пол. Организм отбросил стремление уцепиться за любую нить существования, полностью подчинившись угасшему мозгу.       Раздавшийся оглушительный вой прокатился по крепко спящему телу Господина волной стального ужаса, моментально обдав литрами ледяного пота, организм сковало страхом, но это не помешало разуму в миг прийти в себя. Испуганный Шэд подскочил на кровати, но окружающая его темная дымка даже и не подумала рассеяться, легким саваном она окутывала хозяина, готовясь к защите. Расплывающийся взгляд парня рассеянно шарил по ночной комнате в надежде, что вой просто приснился, донесся эхом из жуткого кошмара. Но леденящий звук не заставил себя ждать, буквально через секунду вновь наполнив здание, и взор Шэда, наконец, замер, всматриваясь в угол спальни.       — Эйв! — разум наполнился тихим ужасом, и Господин, не раздумывая ни секунды, даже не взглянув на пустующую половину кровати, соскочил на пол, бросившись к вязкому черному пятну, засевшему в углу.       Он и так знал, что Энди нет на месте — призрачный пес не будет просто так поднимать тревогу, а вой, ворвавшийся в ночную тишину «Кроноса», никак иначе расценить было нельзя. Звуки, производимые стражником, молниеносно покрыли и сознание и разум парня непроницаемой ледяной коркой, посеяв фатальную обреченность и панику. Вой известил «Кронос», известил своих истинных хозяев о свершившейся безысходности. Это Шэд понял сразу, размениваться по мелочам адская гончая Дина не станет. И, если Эйв вне тела мальчика, если он находится в комнате, изливая из себя столь отчаянный вой, то значит, случилось поистине нечто катастрофическое.       Несколько раз споткнувшись по пути, натыкаясь в темноте на все возможные препятствия, Господин за пару мгновений достиг угла, но собаки там уже не было, она растворилась, словно видение.       — Эйв! — упав на колени, Шэд, задыхаясь, лихорадочно принялся ощупывать смыкающие угол стены и пол. — Энди! Энди, где ты?!       Третья волна воя донеслась уже из-за стены, с кровью разнеся панику в каждый уголок организма. На секунду Господин затих, прислушиваясь к каждому шороху, совершенно растерявшись, никак не в силах сообразить, что происходит. Ладони коснулись прохладной стены. Стена! Да, стена! Вой шел из ванной комнаты!       В два стремительных прыжка, Шэд оказался около двери. Теплый приятный свет струился в ее зазорах, но облегчения не приносил, так же, как и воцарившаяся тишина. Повисшее в ночи напряжение давило настолько, что обезумевший до ужаса разум Господина попросту отключился. Для него не осталось ничего вокруг, только дверь и скрывающийся за ней кошмар, о котором известил стражник.       — Эйв! — голос парня сорвался на истерику, охрипнув от слишком резкого возгласа, а рука безрезультатно стремилась повернуть ручку двери. — Энди! — бесплодные попытки отозвались вспышкой боли и отчаяния в голове, ладонь со всей силы ударила по деревянной поверхности, но тишина комнаты не изменилась. — Энди, открой дверь! — осознав, что ситуацией он не владеет, Шэд перешел на неосознанный крик, колотя по двери уже обеими руками.       Только ответной реакции не следовало, и от этого лед в голове становился более плотным, утолщался, больно впиваясь острыми гранями в сознание. То, что случилось нечто непоправимое, было уже фактом. И это незамедлительно подтвердила очередная волна воя, отразившаяся эхом от всех стен башни.       — Энди! — тело Господина молниеносно начало терять очертания, смешиваясь с дымкой собственного кокона, но дверь оказалась неприступной даже для него. — Эйв! Эйв, твою мать! Открой!       Колено с силой влетело в преграду, надеясь проломить ее, но ничего не вышло, и голая ступня, опустившись на пол, коснулась чего-то теплого, скользкого, выползающего из зазора, словно огромная змея, появившаяся только с целью обвиться вокруг шеи Шэда и окончательно лишить имеющегося существования. Не надо было опускать взгляд, чтобы понять что именно это было, не надо было принюхиваться, чтобы почувствовать гадкий насыщенный смрад железа, заполняющего спальню, все мгновенно встало на свои места.       Тихо щелкнув, дверь съехала с пазов, приоткрыв завесу страха. Глубоко выдохнув, на миг прикрыв глаза, Шэд толкнул створку, та тяжело поддалась, оттолкнув изнутри нечто весомое. Парень был готов увидеть почти все, но картина, представшая перед глазами, повергла его в смертельный шок.       Стены, зеркало, тумба, полки — все кровоточило багровыми отметинами, черный кафель пола превратился в кровавое озеро, неимоверная духота железа просто распирала комнату. И в центре всего ада, погрузившись в обволакивающую липкую лужу, лежал Энди, устремив меркнущий взгляд синих океанов к потолку.       Секунду Господин просто молчал, силясь понять сон ли то, что он видит, или же все-таки это безумная реальность. Осознание никак не приходило, нервные клетки отказывались принимать происходящее, ограждая остатки разума от правдоподобности картины. Принять то, что его любимый человек, смысл всего его существования, смысл его мира, то, за что он держался изо всех сил последние два года, лежит сейчас в луже крови с перерезанным горлом, Шэд никак не мог. Ужас парализовал тело, не позволяя даже сделать вдох.       Но охранный режим отключился так же быстро, как и включался. Схватившись обеими руками за волосы, парень издал настолько отчаянный и безнадежный крик, что ему позавидовал бы сам Эйв. Крик существа, осознавшего конец своего бытия, пропустившего сквозь себя боль и страдания миллионов.       «Кронос» содрогнулся в исступлении, сердце его заработало со скоростью света, импульс за импульсом побуждая Господина к молниеносным действиям. Тени черными пятнами заскользили по стенам, потолкам, полу, оставляя за собой следы тлена и разложения, подмигивая люстрами, лампами, фонарями. Они стонали, кричали, молили, протягивали руки, заглядывали в реальность. И только сто семьдесят пятый этаж был тих и спокоен. Только его житель пребывал в блаженном умиротворении.       Всю ночь саркофаг провел в ожидании, он чувствовал, что это случится именно сегодня. Ночь была потрясающей, тихой, спокойной, уютной. Подобных ей не было уже давно. Еще вечером он ощутил движение сущности, почувствовал как она всколыхнулась, и активность ее продолжала расти с каждой секундой. Она волновалась, дрожала, будоражила саркофаг. И он понял — время пришло.       Облачившись в столь привычную для него одежду, накинув сверху черную мантию, накрыв длинные, стального цвета волосы, глубоким капюшоном, парень опустился в кресло. Руки расслабленно покрыли подлокотники, голова откинулась назад, веки сомкнулись. Он погрузился в ожидание, прислушиваясь к повелениям сущности и Высших сил.       Лежащее на полу тело содрогнулось в импульсе, извергнув из раны кровавый поток, бледные губы зашевелились, силясь издать звук. Побледневший Господин в отчаянии рухнул на колени, совершенно не обращая внимания на старания Энди произнести нечто членораздельное. Все потом, сейчас надо действовать, или он его потеряет. И лишь мысль о скорости билась в голове парня, но что конкретно предпринять, он не знал. Подхватив потяжелевшее тело дрожащими руками, еле удерживая равновесие, скользя ногами в багровом озере, Шэд рванул в коридор. Главное сейчас — как можно скорее доставить мальчика в зал Медитации, а там уже он придумает что-нибудь.       — Не… — еле различимо выдал Энди, покоясь на руках Господина. — Не… чем… ды… шать… — даже сами обрывки слов, даже сами буквы и звуки были практически не под силу, но он старался, пытался изо всех сил оставаться в сознании. И даже не слыша собственную речь, наблюдая перед взором лишь черный занавес, мальчик продолжал шевелить губами.       — Тихо, тихо, сладкий мой, — на ходу, прижимая любимое тело, как можно ближе к своему, задыхаясь шептал Шэд. Но Энди уже не слышал, а Господин, к собственной радости, этого не знал. Уверенность, что мальчик все еще в сознании, что собственными словами Шэд успокаивает его, уверенность в том, что Энди еще жив, и все еще можно исправить, придавали сил и решительности. Он двигался вперед, напролом, и за те несколько секунд, которые преодолевал с безжизненным телом любовника на руках длинный, просто бесконечный коридор, в его голове уже зрели способы решения проблемы, и на них он полагался в высшей мере. Он сделает все, что может и не может, все, на что только способен и не способен, он разнесет этот чертов «Кронос» по кирпичику, он отдаст жизнь любого жителя башни, от отдаст жизни в любом количестве, в каком только потребуется, он отдаст даже свою жизнь, или заберет жизни Бога и Мрака — все, что угодно, но Энди он уйти не даст. Чего бы ему это не стоило. Он пойдет до конца.       — Котенок, потерпи секунду, — тихий шепот парня продолжал успокаивать бездыханное тело. — Потерпи немного, сейчас все будет. Держись, Котенок, сейчас. Кас!!! — увеличив децибелы до предельной громкости, закричал Шэд, на полных парах сворачивая к большим белым дверям. — Каас! — выкрик был настолько мощным, что моментально сорвался на хрип. — Кас, твою мать!!! — сильный удар ноги резким движением распахнул вход в зал, тяжелая створка с грохотом соприкоснулась с внутренней стеной.       Под потолком вспыхнули мертвенным блеклым светом десятки ламп, осветив просторное помещение, и комната засверкала, замерцала, отражая всеми своими белоснежными поверхностями электрические лучи. Ни единого окна, ни единого вторжения реальности в этот благословенный куб, ни единого звука снаружи. Кристально-белоснежный короб, полностью изолированный от вторжения бытия, наполненный блаженной тишиной и умиротворением, заставляющий оставить все тревоги, все страдания, опасения, и страхи за дверью, окутывающий своей безмятежностью; успокаивающий, ласкающий, побуждающий остановиться, замереть, вдохнуть полной грудью свой прохладный воздух, насыщенный вдохновляющей смесью ароматов. Отстраниться от всего, унестись как можно дальше от реального мира, обрести равновесие с самим собой, обратиться к Высшим силам. Место, в которое не могла проникнуть ни одна тень, место отождествляющее собой исключительно свет.       Всегда… Но не в этот раз. Разорвав блаженство куба своим появлением, скользя перепачканными кровью босыми ногами по сияющему белоснежному мрамору, Господин, сам того не заметив, словно, по щелчку двух пальцев, достиг путеводного ложа в центре. Обмякшее тело Энди аккуратно опустилось на мягкие подушки одра, в то же мгновение окрасив их сияние в багровый цвет.       — Кас! — его безжизненный голос вновь сотряс стены замершего «Кроноса». — Сейчас, Котенок, потерпи… сейчас, — ладонь парня беспрестанно скользила по лбу мальчика, убирая залипшие пряди волос.       — Я здесь, здесь, — ангел влетел в зал со скоростью, ничуть не уступающей скорости самого Шэда. Бледнея прямо на глазах, Коммандер беглым взглядом окинул присутствующих: трясущийся Шэдоу с безумным блеском в глазах, с головы до ног перепачканный кровью, с совершенно отчаянным выражением лица; Энди…       Сбавив обороты, Кас замедлился, бег его сошел на нет, превратившись в шаг: размеренный, неуверенный, и скованный. Тело покрылось липким потом от осознания факта, мозг заполнился вакуумом. Смерть человека… Решающие шаги дались через силу, ангел просто заставлял себя сделать каждое движение, заставлял себя не опускать взгляд, не сводить его с мальчишки, заставлял себя шевелиться, хоть и знал, что уже ничего не изменить. Он слышал, как за его спиной израненным зверем взвыла Оракул, как она рванулась к Энди, как Вар пытается удержать ее, пытается успокоить, он слышал мерный стрекот напряжения в лампах, слышал собственное сердцебиение, как тяжелые капли крови падают на мрамор, разбиваясь, превращаясь в маленькие лужицы, слышал тяжелое дыхание Шэда, перемежающееся со всхлипами, он слышал размеренное дыхание существа в кресле на сто семьдесят пятом этаже, чувствовал пульсацию заточенной в нем сущности, но он не слышал ударов сердца Энди. Он не чувствовал его среди живых.       — Шэд… — поравнявшись с окровавленным телом, взглянув на синеющие губы, на свернувшиеся багровые сгустки в ране, на безвольно откинувшуюся голову, Кас удрученно покачал головой. — Я уже ничем не смогу помочь… Мне не дано возвращать к жизни… — свой же голос касался собственного слуха до неузнаваемости искаженным, опустошенным, мертвым. Коммандер понимал, что этими словами сейчас забьет последний гвоздь в гроб Господина, и вместе с тем, осознавал свое сто процентное бессилие, но сделать ничего не мог.       — Что? — на мгновение вернувшись в привычное безразличное спокойствие, Шэд остановил уничтожающий взгляд своих насыщенных глубокой чернотой глаз на ангеле. — Что?! — временно удерживаемое равновесие развеялось в миг, и парень с яростным криком рухнул в бездну отчаяния.       Издав хриплый стон безнадежности, Шэд осел на корточки, упершись спиной в мощный постамент одра, обхватив голову обеими ладонями. Всеми силами он старался не выпасть полностью из реальности, если не он, то никто другой не вернет Энди. Сейчас никак нельзя терять рассудок, нужно соображать, нужно придумать как обмануть Всадника. И он думал, пропуская через окоченевший мозг сотни идей, только вот, большинство из них уже не подходили.       Голова пульсировала адской болью, горло сводила судорога, шепот миллионов, отражающийся от стенок черепа, усиленно хотел помочь, но делал только хуже, заглушая, подавляя собственное сознание. Не подавая ни одной умной идеи, они лишь постоянно твердили и твердили, словно старая заезженная пластинка о хозяине. И с каждой секундой становилось все сложнее выделить собственное «Я» из множества голосов, сложнее становилось оставаться самим собой, не слиться с ними, не стать с ними единым целым.       — Нет, нет, нет… Заткнитесь! — Шэд резко тряхнул головой и вскочил на ноги. — Заткнись! — выкрикнул он в сторону бьющейся в истерике Оракула.       Стенания женщины были вполне понятны, но звуки очень сильно мешали Господину, наравне с шепотом заглушая мысли. И парень никак не мог выделить стоящие, никак не мог сконцентрироваться, моментами теряя над собой контроль, плавно начиная съезжать в вечную тьму.       — Заткни ее! — сорвавшимся в край голосом еще раз выкрикнул Господин, на этот раз обращаясь к Вару, старательно успокаивающему сидящую на полу женщину. — Заткни ее, на хрен! — рыдания не прекращались, наоборот, только набирали обороты.       Прикрыв веки, Господин постарался отстраниться от шума, силясь остаться один на один со своим разумом. Выходило, что тупые твари Легиона были правы: никто, кроме Бога и Мрака не в силах отобрать сущность мальчика у Смерти. Лишь только они способны договориться с Бледным Всадником.       — Сэм! — не открывая глаз, Шэд в очередной раз сотряс воздух башни. — Сэм, прошу тебя, помоги!       И зал внезапно озарился звенящей тишиной. Умолкли стенания Джо, умолк треск ламп, умолк тихий шепот Вара, умолкли даже настойчивые тени в голове Господина. Воздух замер, стремительно теряя тепло, атмосферу помещения перехватило нечто иное, и проявление этого иного никоим образом не походило на пришествие Бога. Это было не тепло, не блаженство, не созидание, это несло в себе холод, пустоту, неизбежность. Несло в себе конечную точку.       Распахнув глаза, Шэд выхватил взглядом сосредоточенное лицо ангела, стоящего напротив. Голова Каса была опущена, веки сомкнуты, ладони сомкнулись замком на уровне кончика носа, а губы без остановки шевелились в беззвучной молитве. Цвет кожи пернатого медленно перетекал из бледного в землистый, одну сторону лица исполосовали тонкие черные линии, проложив свой путь на шею. Кому бы там не молилось, кого бы не пыталось призвать падшее создание, но симбиозная тень полностью поддержала его желания. А, может быть, каждый из них молился своему богу?       И Господин обязательно посмеется над подобным взаимодействием вечно противостоящих друг другу сторон Вселенной, но потом, когда все это перестанет быть безысходностью, и обратится просто кошмарным воспоминанием.       С окончанием очередного изречения, слетевшего с губ ангела, одна из его рук опустилась, коснувшись хрупкого безжизненного тела на столе, слегка теплящееся жизненное свечение охватило кисть Каса, мгновенно перескочив на Энди, разлившись по контурам организма защитной полосой. В воздухе, зависнув над мальчиком, заплясали пульсирующие символы и знаки.       — Зови Сэма, — прервав молитву, каменным голосом прошептал Кастиил, не открывая глаз. — Если хочешь спасти его — зови… зови, как только можешь. У нас нет времени, я не смогу долго прятать его от них, — тембр опустился до шепота, а весь внешний вид мужчины просто кричал о том, что он явно не хочет быть услышанным.       И лишь в этот момент, изумленно изучающий ангела, Господин почувствовал их присутствие. Только сейчас до него дошло, что именно нарушило умиротворение зала. Оторвав взгляд от Коммандера, парень увидел то, что так напугало пернатого. Выстроившись в две бесконечные шеренги, по обе стороны от ложа, стояли люди, облаченные в черные классические костюмы.       Женщины и мужчины, разной расы, разной национальности, разной внешности, но с одинаковой маской безразличия на лицах. Они стояли в ожидании, смиренно опустив скрещенные руки. Взгляд каждого из них был устремлен на Энди.       — Сэм… — шокированный увиденным, Господин еле разлепил пересохшие губы, но все, что он смог изречь — это шепот. Не важно ведь, будешь ли ты кричать во все горло, срывая голос, или же ты будешь произносить имя Всевышнего так, что слышно будет только тебе самому, или же его имя будет просто звучать в твоей голове — он все равно услышит твои мольбы. — Сэм! Прошу тебя, помоги! Кроме тебя никто не сможет! Пожалуйста, верни мне его… Он для меня — все, вся моя жизнь, — но Всевышний сохранял молчание, никоим образом не выказывая свое стремление помочь, не выдавая своего присутствия.       Отступив на пару шагов назад от одра, Господин вновь обвел взглядом ожидающих жнецов. Голова его с силой склонилась сначала к одному плечу, затем к другому, тыльная сторона кисти смахнула с лица черные дорожки слез, оставив грязные разводы.       — Ооооо… в какой мы жопе… — все еще не поднимая век, нараспев, шепотом выдал Кас, после чего в миг вернулся к своей непосредственной задаче — лишить жнецов возможности изъять из тела сущность, и успеть достучаться до Бога… или Мрака… или хоть до кого-нибудь.       — Не отдам! — жестко и непоколебимо оповестил служителей Всадника Господин. — Лучше отдам Легиону, чем вам.       — Господин… — мужчина в центре шеренги выступил вперед, но в миг обратился в пепел, осыпавшись никчемным мусором на пол.       — Я сказал — не отдам! — гневно вспыхнул Шэд, а окружающая его темная дымка всколыхнулась, набирая силы, подпитываясь яростными эмоциями. — Уничтожу любого, кто посмеет приблизиться, — зашипел парень, покрываясь изломанными нитями тьмы.       — Господин… — на этот раз была женщина. Приятная внешность, тонкие черты лица, длинные завитые локоны медного цвета до поясницы, яркие зеленые глаза, тихий, вкрадчивый тон.       Но и ее Шэд не удостоил внимания, отправив составлять компанию уже имеющейся на мраморе кучке пепла. Не испытывая ни капли жалости, ни капли сочувствия, не задумываясь над тем, что существа просто выполняют свою работу, парень на самом деле готов был испепелить любого, кто посмеет отобрать у него любимого человека. Кто бы это ни был.       — Сэм, прошу тебя, пожалуйста! Помоги! — вновь приблизившись к телу, склонившись над лицом, Господин коснулся посиневших губ в поцелуе, оставив пару черных капель на бледных щеках. Дрожащая ладонь тронула темные пряди, обрамляющие лицо, и не выдержав напряжения, не справившись с переполняющими эмоциями, парень сгреб тело в объятия, что есть мочи прижав к себе. — Сэм! — захлебываясь слезами, шептал он, с каждым последующим возгласом сжимая мальчика все сильнее и сильнее, ощущая его холод, не чувствуя биения сердца, не слыша дыхания. — Сэм! Почему ты не отзываешься?! Где ты?! Мне так нужна твоя помощь! Прошу тебя! — отчаяние захлестнуло с головой, не позволяя сделать даже вдох.       Разум напрочь отказался работать, мысли разлетались, так и не успев осесть. Он больше ничего не мог, он не знал, что делать, он не знал как вернуть смысл бытия. Не осталось ничего, лишь вековая бесконечность забвения.       Опустившись вместе с телом на пол, продолжая неистово прижимать мальчика к себе, Господин молча уткнулся лбом в остывающее плечо, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону. Комната хранила спокойствие, «Кронос» погрузился в оцепенение, никто не смел проронить ни звука, все замерло в ожидании смирения.       Спустя минуту молчания, Кастиил медленно обойдя ложе, присел рядом с Господином, рука его легла на плечо друга. Как всегда, ангел был прав, изначально предупреждая о возможных последствиях, но какая уже разница? Хотя, эти предупреждения и тогда не смогли бы ничего изменить. Время не вылечит, не исправит положения, не вернет утраченного, даже, если этого времени в запасе чертова уйма. Остается только принять, смириться, и понемногу двигаться дальше.       — Шэд, мне очень жаль… — опустив взгляд, тихо начал ангел. — Мне на самом деле безумно жаль, — Шэд в ответ не произнес ни слова, ни на секунду не прервав движения.       — Почему он не приходит? — спустя несколько мгновений, сдавленно, еле слышно поинтересовался парень. — Почему он не может на секунду оторваться от своего блаженства и помочь?! Он же все прекрасно видит, знает, и понимает… Почему?       — Шэд… Я… я не знаю, Шэд, — пальцы Каса крепко сжали плечо Господина, выражая соболезнование и поддержку. — Каждый проживает предписанный ему сценарий… У каждого есть некая цель, выполнив которую, он становится свободен. Может, целью Энди было изменить тебя, сделать тебя мягче, сделать тебя более восприимчивым, более открытым, научить тебя сопереживать существам, показать, что любить можно и не имея ни сердца, ни души, — на миг ангел умолк, силясь переварить все случившееся и решить, как поступить дальше. — Шэд, верни тело на стол, позволь жнецам выполнить свою обязанность, — конечно, последствия подобной просьбы могли быть непредсказуемы и повлечь за собой очередной виток отчаяния. Коммандер осознавал это, как никто другой, но попытался сделать все мягче и спокойней. Естественно, ничего не вышло, как бы этого не хотелось, и после непродолжительного затишья, Шэд вспыхнул с новой силой.       — Нет! — скинув ладонь ангела, Господин резко вскочил, удерживая мальчика. — Нет, я не отдам его. Он будет лежать здесь до тех пор, пока Сэм не соизволит оторвать свою задницу от уютного насиженного места в Элизиуме, и не снизойдет до внимания к столь второстепенному существу, как я! — полный ненависти взгляд пронзил Каса, в миг приковав к полу.       Мда… Все оказалось гораздо хуже, чем полагал ангел. Забрать тело у Господина, похоже, будет для Коммандера непосильной задачей. Хотя… Шэд имеет на это полное право — Энди единственный, к кому парень относился с таким трепетом и обожанием, за все существование Шэда не было никого другого, кто бы удостоился такой любви. И, наверное, желание Господина скормить душу мальчишки Легиону будет правильным. Уверенность в том, что Энди всегда будет рядом, что он в любой момент сможет его увидеть, даже невзирая на то, что по факту, пацан станет призрачной тенью, шныряющей ночами по ту сторону стен «Кроноса», не помнящей и не осознающей ровным счетом ничего — конкретно для Господина будет наилучшим выходом, а вот для самого Энди — навряд ли. Но тут Кас уже ничего не может сделать. Да, и желание оставить Энди здесь, в зале, в ожидании снисхождения Бога, тоже приемлемо — у Шэда будет время принять и осознать произошедшее, подумать насколько будет правильным и гуманным его решение. Нужно время, просто нужно время.       Даже и не подумав подняться вслед за Господином, ангел откинулся спиной на постамент, удрученно прикрыв лицо ладонью. Пусть Шэд делает то, что считает нужным, это его право. Только, каким образом он намеревается отбить пацана у жнецов?       Глубоко, в несколько этапов, Кас набрал полные легкие морозного воздуха, выдохнул. Очень сильно хотелось выпить, причем выпить очень и очень много. Сэм… Почему он не отзывается? Почему он не может прийти? А Дин? Неужели, Шэд настолько им безразличен? Неужели, им на самом деле настолько плевать на происходящее вне Элизиума?! Но полгода назад братья же все-таки сочли своим долгом удержать «Кронос», да и Кас не мог сказать, что в тот момент именно правящая башня являлась истинной причиной их визита в мир людей… Что-то не так. Что-то сильно не сходится.       И вдруг в разум ангела громко постучалась одна очень интересная догадка, настолько странная и непонятная, что на несколько секунд мужчина даже перестал дышать. Сдвинув ладонь с одного глаза, открывая обзор, Коммандер задумчиво всмотрелся в черно-белую шеренгу служителей Смерти, усмехнулся. Кажется, он догадался в чем дело, может, и не до конца, может, и не точно, но общий смысл сложился воедино. Братья переживали не за «Кронос», и не за Шэдоу, и даже не за Энди. Несомненно, все эти личности являлись главными действующими лицами, но имелось нечто свыше, нечто, всколыхнувшее их настолько, что не вмешаться в это они просто не имели права. Нечто, что играло в мироздании немаловажную роль, нечто такое, что потеря или упущение этого могло слишком пагубно сказаться на бытие всего. Лишь столь глобальные проблемы могли вынудить братьев вернуться в бренный мир реальности, с остальным же, по их мнению, администрация «Кроноса» вполне имела возможность справиться сама, без вмешательств Высших существ. В тот раз остановить мальчишку вполне был способен и сам Кас, он бы любыми способами отволок того обратно к Шэду. Мальчишка бы вывел Господина из забвения, может быть, не сразу, но все же. А жертвы, поглощенные Легионом не имели особого значения ни для кого. Эти жертвы капля в океане того, к чему вела катастрофа.       Но, что? Что могло быть превыше «Кроноса»? Что могло так зацепить братьев? И собака… Касу показалось, что Эйв не только оберегал Энди от всех возможных неприятностей, он ждал чего-то, а когда это что-то случилось — адская гончая поспешила своим воем известить истинного хозяина. Не «Кронос», не Шэда, ни кого-либо другого из администрации… Собака ставила в известность именно истинного хозяина… А, что может быть превыше сердца «Кроноса»? Вероятно только постулаты Бога и…       — Мэгги! — полностью убрав руку с лица, Кастиил громко обратился к голосу башни, совершенно не обращая внимания ни на по-мужски рыдающего Господина, бережно укладывающего тело мальчика на стол, ни на присутствующих жнецов, ни на пребывающую в астрале Джо.       — Да, Коммандер, — не заставила ждать себя Мэгги.       — Мэгги, каково на данный момент состояние саркофага? — ангел вспомнил, что в спешке покидая свои апартаменты, он краем уха слышал это слово, и оно застряло в его голове исключительно потому, что слышал он его впервые, хотя, речь Мэгги при этом звучала совершенно обыденно, так, будто Кас должен был что-то знать.       И пока мужчина, сломя голову несся к Шэду, это странное слово постоянно прокручивалось в его голове, разум словно пытался самостоятельно приурочить его хоть к чему-нибудь. Но, увидев окровавленного Энди на руках стремительно бледнеющего друга, ангел в миг позабыл обо всем.       А вот теперь, похоже, он нашел то, с чем можно связать столь странный объект. Сто лет назад прежний Бледный Всадник погиб от руки не в меру разбушевавшегося Мрака… Ну, погоревали немного — и ладно, надо было двигаться дальше и решать проблему. Место же Смерти молниеносно заменил непонятный парень, явившийся из ниоткуда и слишком быстро для истинного нового воплощения. Пацан без всяческих торжеств и возвещений Бога о пришествии нового предвестника апокалипсиса, осел в «Кроносе». Существовал тихо, стараясь лишний раз не казать носа со своего этажа, в мероприятиях, требующих непосредственного присутствия всех членов правления башни не участвовал, передав всю ответственность за собственный голос Шэду. Общался исключительно с Господином, и ни с кем больше, да, собственно, никто больше и не выказывал особого интереса к его бытию. Ну, Смерть и Смерть, что с него взять? Нелюдим, необщителен, неприветлив, предпочитает обитать в одиночестве… Сам Коммандер видел парня всего пару раз, и то — с полностью скрытым под глубоким капюшоном мантии лицом, имени не знал, лишних вопросов не задавал. Не его это дело. Бог этого мальчишку определил Бледным Всадником, значит, так тому и быть. А он всего лишь среднестатистический ангел, и не в его прерогативе вести раздумья об истинном происхождении данного субъекта. Только вот он, за все время своего проживания в «Кроносе» услышал о саркофаге в первый раз. Что это было? Мэгги оговорилась или сказала это намеренно, стремясь донести неведомую для Каса информацию? Оговорилась?! Навряд ли. А так… все сходится.       — Состояние саркофага стабильно, умеренная активность. Ожидает указаний, — незамедлительно четко отрапортовала девушка.       — Повышенная активность черной материи фиксируется? — Кас даже всем своим телом сейчас почувствовал как напряглись жнецы.       — Активность черной материи высшего ранга, сто семьдесят пятый этаж. Этаж блокирован. Источник — главная спальня, — подчиняясь приказу ангела, ответила Мэгги.       — Как долго саркофаг сможет сдерживать ее? — вопрос был продуманный и с подвохом, рассчитанный либо на не особую сообразительность искусственного интеллекта, либо на то, что Мэгги все же хочет пролить свет на происходящее. Кас понятия не имел о точности своей догадки, он понятия не имел есть ли по факту взаимосвязь между саркофагом и повышенной активностью материи, но от ответа Мэгги сейчас зависела судьба многих жителей башни.       — Активность материи нарастающая, влияние на саркофаг нулевое, степень защиты материи — сто процентов. Саркофаг справляется на сто процентов, отклонений в стабильности не предвидится.       В ответ ангел, согласно кивнув головой, неожиданно и для всех окружающих, и для себя самого в голос рассмеялся. Тихо, скромно, но с такой долей сумасшествия, что смог привлечь внимание даже Шэда и Вара. Невольно среагировав на слишком безумный звук, донесшийся с пола, мужчины, как по команде, обернулись к источнику.       — Я так и знал, — отсмеявшись, прошептал Кас. — Я знал, что есть в чем-то подвох… его глаза… эти глаза не могут принадлежать человеку. Вы же здесь не для того, чтобы забрать его, верно? — взгляд мужчины окинул строгую толпу служителей Всадника. — Вы здесь для того, чтобы приветствовать нового правителя… Вы явились сюда на зов сущности, скрытой в саркофаге, — жнецы молчали, чем еще больше уверили ангела в правильности его мышления. Хоть он сам и понимал насколько свихнувшимся кажется со стороны, и готов был к тому, что если его расчеты вдруг окажутся неверными, и через пару мгновений в зале не появятся и Бог, и Мрак, то он собственным ходом отправится в психушку, но не высказать всего просто не имел права.       — Кас… — сжав ледяную кисть мальчика в своей ладони, Господин свободной рукой стер с лица потоки черных рек. — Кас… ты в порядке? Что ты несешь?       — Я? Я в полном порядке, — озарившись довольной улыбкой, мужчина поднялся с пола, отряхивая ладони друг об друга. — И ты будешь в порядке… и он, — кивком головы ангел указал на тело. — А, если нет, то я сам сдамся в психушку.       — Кас, что происходит?! — прижавшись к столу, Шэд притянул Энди ближе к себе, так, на всякий случай.       — Столько лет держать это в тайне… — тем временем продолжил ангел, словно вел диалог с самим собой. — И от меня, и, я так понимаю, от тебя. Он не просто так привлек твое внимание, он не просто так попал в «Кронос»… Его сюда привели, вероятнее всего, восполняя прорехи в реальности.       — Что за хрень ты несешь?! — растерянно, совершенно не понимая к чему ведет Кас, да и ведет ли вообще к чему-нибудь, но потихоньку начиная свирепеть, прорычал Господин.       — Он понятия не имеет о своем предназначении, они вели его сюда… Вели к месту, которое он должен был занять изначально, при рождении. Но, видимо, что-то пошло не так, видимо, некто вмешался в сценарий, изменил ключевой путь, нарушил священный постулат. Они исправляли то, что сотворил нарушитель, они вели его домой, в башню. И он бы любыми путями закончил свою жизнь здесь, рядом с тобой. Закончил бы свою человеческую жизнь, чтобы занять свое законное место в «Кроносе». Они исправляли сценарий, выводили его на главную дорогу. Они ограждали его от любой царапины, главной задачей было доставить сосуд до ожидающей его сущности в ценности и сохранности, а потом довести до этого, — и еще один кивок на бездыханное тело. — Они здесь, — ангел резко обернулся, обведя пальцем покорно выжидающих жнецов. — Они здесь не для того, чтобы забрать его! Они склоняются в приветствии законного Бледного Всадника! А существо, которое столько лет все считали Смертью, по факту — саркофаг, просто пустое вместилище, оберегающее сущность до явления истинного сосуда!       — Кас… — шепотом произнес Шэд, закрывая тело мальчика собой от явно свихнувшегося ангела. Глаза того отдавали безумным блеском, выдавая чрезмерное возбуждение, откровенно граничащее с помешательством, и Господин успел испугаться, сделав для себя вывод, что симбиозная с ангелом тень попросту полностью оккупировала пернатый мозг, внушив собственные путанные мысли и безумные идеи. — Кас, посмотри на меня, — голос прозвучал в приказном тоне, но выражение лица парня оставалось шокированным и ошеломленным. Потерять двух самых близких людей, буквально за пятнадцать минут — это слишком сильный удар, даже для Господина.       Коммандер умолк, но поглощенный собственным разумом, оборачиваться не спешил. Он был безумно рад своим догадкам, тому, что будущее имеет положительное продолжение, что все закончится хорошо. И именно эти чувства привели ангела в такое неистовое возбуждение, и он вполне отдавал себе отчет в том, насколько безумно выглядит, отдавал отчет в том, что своим поведением пугает Шэда. Надо было успокоиться, вдохнуть — выдохнуть прежде, чем посмотреть на друга.       Руки мужчины безвольно опустились вдоль тела, взгляд уставился в небытие, перенапряженные от избытка эмоций мышцы лица, постепенно расслаблялись, выражение принимало обыденность, столь свойственное Коммандеру блаженство. Глубокий вдох, размеренный продолжительный выдох. Пальцы сцепились за спиной в живой замок, ноги покачнули тело: с пяток на носки и обратно. И вот уже ангел вновь обрел равновесие, загнав взбесившееся сознание в самый дальний угол, теперь он готов посмотреть Шэду в глаза.       Медленно развернувшись, Кас столкнулся взглядом с черными бездонными глазами Господина. Того плотным каркасом охватывала истинная сущность: непроглядная смоль сменила чистый человеческий цвет глаз, черные линии, исполосовавшие тело, пульсировали бликами, оплетая божественную печать на груди, но не в силах поглотить ее мощь, не в силах проникнуть внутрь. Только Коммандер видел сейчас перед собой лишь маленького, насмерть перепуганного мальчика, который совсем заблудился, и никак не может найти выход.       Скромно улыбнувшись, ангел попытался показать другу, что с ним на самом деле все в порядке, но Шэда, похоже, это не убедило. Хоть Кас и старался выглядеть адекватнее, да и сам Господин заметил, что влияние тени на пернатый мозг сошло на нет, и ангел лишился черного белка глаза и тонкой паутины на щеке и шее, но подобное преображение ничуть не успокоило его.       — Шэд, — Кастиил шумно втянул носом воздух. — Ты чувствуешь? — поинтересовался он, и Господин, последовав примеру мужчины, глубоко вдохнул. И почувствовал. Рецепторы обожгло резким ароматом озона. — Они здесь, Шэд.       И тьма в углу, которую до этого момента Господин упорно не желал замечать, не желал ощущать, пришла в движение. Пропиталась жизненной энергией, ожила, зашевелилась, медленно рассеиваясь, превращаясь в легкую дымку.       — Пернатый, а ты, оказывается, при падении не все мозги растерял, — вдруг насмешливо отозвалась дымка голосом Мрака, а через пару мгновений появился и сам ее обладатель.       Дин, как всегда был выше всего и всех, высокомерен и недоволен всеми возможными обстоятельствами. Не спеша, окидывая надменным взглядом собравшихся в зале существ, парень прошествовал в центр, застыв в метре от ложа. За его спиной, окончательно растворившаяся мгла явила и самого Бога. Тот, подобно Кастиилу, скрыв лицо за маской блаженства, сидел прямо на полу, скрестив по-турецки ноги. Хотя, назвать это полом можно было лишь с большой натяжкой: под парнем простиралась небольшая лужайка, наполненная яркими сочными оттенками травы и цветов. Просторное помещение наполнилось гулким шуршанием больших синих крыльев — неотъемлемым сопровождением Бога. Вокруг парня парили неимоверной красоты бабочки, размеренно и величественно. И взгляды всех присутствующих невольно упали на Сэма.       Уловив этот момент, Дин на мгновение обернулся, и одарив брата завистливым взглядом, всплеснул руками.       — Ну, да… Бог — он и есть Бог, его появление затмит все, что угодно, и уж тем более тьму, — усмехнулся парень. — Средства от насекомых, случайно, ни у кого нет? — только, похоже, окружающие либо шутку не оценили, либо не восприняли, либо попросту опасались ответить что-либо. Комната ответила Мраку протяжной тишиной. — Ладно, нет — так нет, — Дин пожал плечами. — Вернемся к нашим баранам, — последняя фраза прозвучала шепотом, но уже следующая прогремела на весь зал, адресованная ангелу. — Хотя… времени для того, чтобы сопоставить все в единое целое, тебе потребовалось много, несмотря даже на подсказки твоего внутреннего голоса. Но ты молодец, не тронулся окончательно умом в этом аду, — приблизившись в упор к столу, Мрак уперся ладонями в его стальные борта, одарив насмешливым взглядом заледеневшего от неожиданности Шэда.       — Сэм… — единственное, что был способен в данный момент выдать Господин, и то только шепотом, моментально превратившись в сгусток надежды. Сэм здесь, он услышал его… он поможет, он вернет Энди.       — Ага, именно он, — парировала точная копия Шэдоу, но находящаяся по другую сторону одра. — А ты чего разорался, истеричка?! — перенеся вес на вытянутые руки, Дин подался вперед, с деланным интересом изучая мраморно-белое тело мальчишки. — Оооо… сразу видно — мой мальчик, а то я уже начал разочаровываться в собственной тени. Я надеюсь, ты его так от переизбытка чувств? — на лице парня возник мерзкий ухмыляющийся оскал.       От подобной наглости и собственного, в миг охватившего разум негодования, Шэд моментально пришел в себя. Перехватив тело Энди одной рукой, Господин резко приблизился к Дину, схватив за отворот плаща, притянув к себе.       — Ты охренел?! Это ты, мразь, сделал с ним это! — громкий крик отчаяния захлебнулся чувствами вперемешку со слезами. — Ты его убил!       — Не угадал, — в отличие от собственной тени, Мрак вел себя совершенно невозмутимо. — Плащ отпусти, идиот, и прекрати верещать, как телка, забрызгивая все вокруг соплями.       Правда, вместо того, чтобы подчиниться исходнику и выполнить просьбу, Шэд с размаху двинул того лбом в переносицу. На стол закапали черные густые капли, а Мрак, вопреки всему, даже не отшатнулся, озарившись хищным оскалом. Рука парня моментально взметнулась к шее собственного двойника, сдавив ее с неимоверной силой, совершенно несвойственной никому из смертных. Пронзившая горло острая сталь — леденящая и абсолютно лишающая возможности двигаться и соображать, немного охладила, Шэд всхлипнул, и выпустив из ладони плащ, впился в пальцы Дина, силясь избавиться от высасывающих жизнь оков.       — Скажи спасибо, что у тебя в руках слишком драгоценная вещь, иначе, я бы тебя, гаденыш, уже по стене размазал, — злобно, будто разбуженная змея, прошипел на ухо Шэду Мрак. — Хотя, знаешь, меня радует твое поведение, — продолжил парень, с ухмылкой глядя в глаза самому себе. — Как бы ты не желал отстраниться от меня, обрести свободу, стать отдельной личностью, быть не похожим на меня — ты все равно остаешься мной, моей тенью, моей копией во всем… остаешься моим дубликатом. Злость, агрессия, импульсивность, безразличие, жестокость… Как бы ты не пытался спрятать их, а они все равно лезут наружу, и ты никак не можешь совладать с собой. Ты такая же мразь, как и я. Только гораздо слабее, — улыбка на его лице расплылась еще шире, Дин явно был доволен своим подопечным и его необдуманными в порыве мести поступками.       Пальцы на шее тени разжались, давая возможность жертве вновь почувствовать себя частью этого мира. Дин отступил назад, тыльной стороной ладони вытирая разбитый нос. Да, факт проявления ярости со стороны Господина, его неописуемо порадовал. Порадовал тем, что Шэд перестал быть его личным отблеском, отстранился от Легиона. Неосознанные проявления чувств, сопереживание, привязанность к кому бы то ни было, да и в конце концов, любовь — верный признак того, что тень обретает более четкие очертания, покидает совместное с хозяином осознание, начинает мыслить и существовать отдельно от исходника. И нет ни капли сомнения, что именно мальчишка так повлиял на его сознание.       — Я тебя урою, тварь! — сделав глубокий вдох, но так и успев разогнать поселившийся в организме холод вечного забвения и золотые круги перед взором, огрызнулся Господин. — Что он тебе сделал?! Или ты чисто, чтобы причинить боль мне?!       — Урывалка не выросла, придурок, — дождавшись когда черные полосы прекратят сочиться по подбородку, и целостность организма полностью восстановится, Мрак поправил небрежным движением плащ, остановив сверлящий взгляд на обезумевшем от отчаяния Господине, бережно прижимающем к себе бездыханное тело.       Зрелище не из легких, как бы то ни было, а доводить до подобного состояния, пожалуй, одно из самых близких тебе существ — даже для темной стороны Вселенной оказалось куда более болезненней, чем ожидалось. Как ни крути, а Шэд — его тень, и связь между ними все еще держалась, хоть и знатно ослабла, и боль парня никак не могла миновать хозяина. Да, Мраку было неимоверно жаль Шэдоу, он мало того, что чувствовал каждое его переживание, он еще и более, чем понимал. Потерять любимого человека, потерять смысл всего своего существования — безумно больно, как морально, так и физически. Смириться с этим просто невозможно, нет успокаивающего фактора. Но иначе Дин никак не мог поступить.       — С телом аккуратнее, а то сломаешь ему что-нибудь ненароком. Нам оно нужно в целости и сохранности, хватит шрама на шее, — не сбавляя оборотов, высокомерно продолжил Мрак, всеми силами сдерживая пытающуюся выплеснуться наружу зависимость от собственной тени. — Я его не для этого десять лет пас, чтобы ты его сейчас случайно покалечил. Положи на стол.       — Пошел ты! — в сердцах выкрикнул Шэд, сильнее прижав к себе Энди, причем на этом моменте, Дину даже послышался хруст ломающихся ребер.       — Я-то пойду, но вот кто вернет тебе его?! — молниеносно вспыхнув новой порцией гнева, зарычал парень. Тело им с братом было просто необходимо, только подумать о том, что Господин просто так не пожелает делиться им — заранее он не мог. — Положи чертово тело на стол! Я помочь хочу, я верну его тебе. Мы заинтересованы в нем не меньше тебя, а местами даже и гораздо больше. Положи мальчишку на стол, и я верну его тебе живым и здоровым! — окончательно убедившись в том, что борьба за суповой набор будет не на жизнь, а насмерть, темная половина бытия рассвирепела в конец, бахнув руками по ободу одра так сильно, что тот крякнул, а Кас на всякий случай сделал пару шагов назад — чего именно ожидать дальше от обезбашенного парня и не менее вспыльчивой тени, ангел понятия не имел, но предпочел находиться от них подальше.       — Почему я должен верить тебе?! Тебе — самому лживому, хитрому, надменному существу, напрочь лишенному чувств?! Я не отдам его! Не отдам не им, — Шэдоу кивнул в сторону жнецов, хотя, движение больше походило на нервный тик. — Ни Харону, ни Адаму, ни уж тем более тебе!       — Твою мать… — горестно вздохнув и опустив голову, прошептал Дин. — Что же так сложно все?! Слушай, ну, я же помочь хочу, — вновь остановившись взглядом на тени, мирно и спокойно попробовал вразумить его Мрак. — Я вернуть его хочу. Давай, по-быстрому и по-хорошему? Мы с Сэмом шли к этому моменту десять лет. Ты же слышал Каса? Ты слышал, что он сказал? Он прав во всем, мальчишку всеми дорогами вели в «Кронос», он должен занять свое место, и если этого не произойдет, то куча сценариев окажется в тупике, — тембр его голоса постепенно набирал обороты, так же, как и терпение стремительно приближалось к нулю. — И тогда неизвестно, что может случиться. Тогда будущее многих окружающих тебя существ может закончиться, так и не успев начаться, включая тебя самого. Все, абсолютно все сценарии, появившиеся вместе с зачатием существа, с формированием хотя бы крупинки его личности, с развитием нового индивидуума, пойдут крахом… и твой сценарий, Шэд, появившийся два года назад, тоже отправится в небытие. У него одна дорога, и мы старались как могли исправить все. Если ты не отдашь нам тело — твоя дорога зайдет в тупик, сценарий оборвется, ты вновь вернешься в Легион, ты вновь превратишься в мой темный образ на стене, — взгляд ярких зеленых глаз никак не мог оторваться от печального созерцания ошеломленного и обескураженного Господина.       — Шэд, у тебя есть шанс стать отдельной личностью, а у Энди есть шанс занять свое место в «Кроносе», обрести власть и неуязвимость, остаться с тобой навсегда. Но ты не позволяешь нам воплотить эти шансы в жизнь. Прошу тебя, отдай тело, — голос Сэма оказался столь же внезапным, как и само его появление рядом с Дином. Совершенно бесшумно парень исчез со своей зеленой поляны и возник около стола. — Пожалуйста… Мне ты доверишь его? — тон Бога разительно отличался от тона его брата, был спокоен, размерен, не давил, а наоборот, умиротворял, внушал уверенность. — Обещаю, с ним все будет в порядке. Мы просто хотим помочь. Доверишь его мне? — Сэм протянул руки над столом, готовый принять тело.       Уткнувшись носом в волосы мальчика, Шэд опустил взгляд, переваривая и осознавая всю поступившую информацию. Получалось плохо, а точнее — не получалось вовсе. Мозг совершенно ничего не мог сообразить, не в силах был сопоставить все детали, не мог определиться кому верить, а кому нет, не мог расценить насколько он является пешкой в игре Великих. Но Сэм… Бог ни в коем случае не может обмануть, увильнуть, заморочить голову. Он знал Сэма столько же, сколько и Дин, может быть не так глубоко, не так близко, и не так четко — все же он всего лишь тень и большую часть своего существования провел в забытье, но это мало сказывалось на познании близких. И Шэд с уверенностью мог сказать, что Сэм был не способен на низкие поступки. Бог всегда говорил только правду, какой бы она ни являлась. Поэтому, сейчас не доверять парню у Господина причин не имелось. Если тот говорит, что они помогут, значит, так оно и будет. Сэм поможет, обязательно поможет.       — Ты обещаешь, что вернешь его? — после длительного молчания, дрожащий голос Шэда прозвучал, словно набат, всколыхнув стены.       — У тебя нет причин не доверять мне, Шэд, — на лице Сэма засияла спокойная добрая улыбка. — Ты же прекрасно знаешь, что я помог бы в любом случае. Не бойся, все будет хорошо. Позволь мне взять его, — не спеша, обойдя стол, Бог приблизился к тени, протягивая руки. — Я понимаю и знаю насколько он важен для тебя, для нас он тоже значит очень много. Позволь, — бережно, будто принимает из рук Господина до безумия хрупкий предмет, Сэм подхватил тело Энди, и Шэд, слабо кивнув головой, разрешил ему это сделать. — Молодец, спасибо.       Ярко-синие бабочки, создающие неповторимую ауру волшебства вокруг парня, тут же переключились на изучение нового объекта. Постоянно находящийся в движении живой фон облепил мальчика. Величественно и заинтересованно шурша крыльями, насекомые то опускались на тело, практически полностью скрывая от окружающих, то вновь взмывали вверх, окружая Сэма.       Бережно водрузив ценную ношу на стол, парень махнул рукой, отгоняя назойливое и любопытное облако. Насекомые взлетели, моментально растворившись в воздухе, и лишь одна продолжала гордо вышагивать по ободу ложа, почти касаясь пальцев Дина, что, конечно, не могло не привлечь внимание того. Стараясь быть незаметным для слишком занятого телом брата, Мрак, подобно животному, резким рывком приблизил лицо к бабочки, издав устрашающий рык и оскалив ряд заостренных клыков. Ну, а насекомое, собственно, не обратив никакого внимания на запугивание, также мирно продолжило свой путь, только уже вверх по руке парня, и никакие взмахи конечности не были способны избавиться от наглого существа.       Уже в который раз разочарованно вздохнув — день сегодня был не из лучших, и пререкаться с назойливым созданием брата сил уже не было — Дин, нагнувшись вперед, облокотился предплечьями об обод стола, наблюдая за младшим и Шэдом. Сэм меланхолично расправлял длинные, слипшиеся от засохшей крови волосы пацана, Шэдоу с ревностной болью в глазах следил за процессом, не упуская из вида ни единого движения.       — Ну, почему? — слабым шепотом поинтересовался Дин сам у себя. — Почему вокруг меня все либо блаженные, либо припадочные идиоты?! — ответить на этот вопрос было некому, слова предназначались исключительно для собственного слуха, но нечто более разумное, прячущееся где-то в закоулках сознания, таким же шепотом подсказало получше присмотреться к себе самому. Может, дело совсем и не в окружающих?       Каков он сам, таково и его окружение. Все близкие Мраку существа в той или иной степени двинутые. Ну, а кто способен прожить бесконечное количество эпох, и остаться при этом в здравом уме и рассудке?! То количество разнообразной дряни, которое умудрился за это время пропустить через себя разум каждого, так или иначе оставило последствия. Большие или маленькие — это кому как повезло. Вот для этого и нужен «Кронос», для этого он здесь и стоит. Оберегать всех этих блаженных, умалишенных, заблудших, или же попросту не желающих или не имеющих возможность вернуться в свою истинную среду обитания; держать их в одном месте, чтобы не разбредались по миру, и не могли навредить ни самим себе, ни окружающим.       Хотя… Если так разобраться, то Бог — существо изначально пришибленное и умиротворенное, воплощающее в себе все положительное и созидательное, по большей части. Кастиил — ангел, посланник божий, хоть и слегка треснувшийся об землю. Непосредственный подчиненный самого Создателя, тем более, находящийся много столетий в непосредственной близости от него — тоже никак не может быть адекватным и не иметь отклонений. Тихая, умиротворенная курица, с жирными и большими тараканами в голове. Шэд… Ну, тут тоже все понятно. Тень темной стороны Вселенной, большую часть своего бытия обитающая в забытье Легиона, точно никак не может иметь правильное восприятие реальности. Остальные… А с остальными все также, только ситуации по которым их личности достигли своего критического апофеоза немного различаются.       — Мэгги! — внезапно рявкнул Мрак, и выбитый из блаженной неги внезапным звуком Сэм, вздрогнул, взглянув на брата.       Картина, представшая перед всеми шестью зрачками парня, без смеха просто не могла восприниматься. Весь из себя мужественный, грозный, серьезный Дин, хронически во всем выражающий ненависть, стоял сейчас напротив, накинув на лицо маску усталости и подступающего раздражения, отрешенно изучая тело Энди, а на его плече, будто пиратский попугай, восседала бабочка, попадая по цветовой гамме в полнейший дисбаланс с черным плащом. И Сэму даже показалось, что еще мгновение, и насекомое повторит слова за братом: тонким птичьим голосом, коверкая их, и жутко картавя.       Только смех был сейчас абсолютно неуместен, но и сдержать его еле хватало сил. С силой закусив нижнюю губу, Бог расплылся в улыбке.       — Мэгги! — повторил Мрак еще громче, нетерпеливо ожидая ответа от глупой искусственной женщины.       — Да, Господин, — не дрогнув в голосе, через пару секунд отозвался интеллект.       — Саркофаг мне сюда, живо! И Харона, — остановив взгляд на придурковато улыбающемся брате, приказал парень.       — Сию минуту, — голос затих, но «Кронос» в тот же миг зашевелился. Дин чувствовал его сердцебиение: четкое и равномерное, чувствовал его ожидание.       — Прекрати лыбиться, — прошипел Мрак Сэму. — Я и без тебя знаю, что она там сидит, — парень злобно свел брови, бабочка же, тем временем зашагала своими маленькими мохнатыми лапками по спине Дина, перебравшись на другое плечо, а младший только сильнее закусил губу, стремясь не дать выход истеричному хохоту. — Истеричка, — слегка наклонив голову вбок, так, чтобы иметь возможность созерцать стоявшего позади брата Шэдоу, парень обратился к нему. — Кончай сопли по роже размазывать. Можешь подойти к нему, — движение ярких зеленых глаз указало на мальчика. — Только не дергать, и со стола не хватать. Понял? — он тут же постарался одернуть себя, сбавить обороты, убрать раздражение, но ничего не получалось, нервничал он не меньше Шэда. Да и все эти отвратительные ощущения и эмоции, передающиеся от тени, сбивались в один непроходимый ком в горле, не давая расслабиться и выдохнуть.       Господин нерешительно кивнув в ответ, приблизился к телу, немного потеснив Сэма. Склонившись над Энди, он коснулся его синих холодных губ, провел рукой по плечу вниз, сжав бледное хрупкое запястье.       — Я сказал — аккуратно, — сквозь зубы напомнил Дин, а Шэдоу снова кивнул, но хватку все же не ослабил. — Кас, вытри лицо своему Господину, и вообще, приведи его в порядок… А то выглядит, как зареванная шалава после дозы.       Ангел, не спеша, выйдя из самозабвенного ступора, вздрогнул и обвел слегка отрешенным взглядом помещение, будто усиленно старался вспомнить где он находится и, собственно, для чего. Пара томительных мгновений потребовалась ему чтобы осознать, что обращаются именно к нему. Спохватившись так, словно из-под его носа уходит долгожданный автобус, Коммандер ринулся к другу, на ходу изымая из кармана всегда белоснежный платок.       — И пожалуйста, не позорь меня в следующий раз, — все еще злобно, сквозь зубы, продолжил Мрак, ведя диалог с собственной копией. — Ты — правитель мира, ты — стержень «Кроноса», на тебе держится существование как остатков человеческой расы, так и существ, считающих башню своим домом. Ты не имеешь ни малейшего права раскисать и распускать сопли, не имеешь права терять рациональность мышления, не имеешь права демонстрировать свою слабость перед кем бы то ни было. Да, то, что у тебя прорезались хоть какие-то чувства и эмоции — это замечательно, но они не должны никаким образом воздействовать на твою сдержанность и адекватность принятия решений. В любой ситуации, что бы не случилось, — тяжелый взгляд исподлобья сверлил Шэда, но бабочка на плече остро притупляла всю грозность Мрака. Хотя, ни Касу, ни уж тем более Шэдоу было сейчас не до сказочного насекомого. — Сэм, — покончив с тенью, парень, вновь медленно наливаясь раздражением, переключился на брата.       — Да, Дин, — с неимоверным усилием, Бог отпустил губу, лишая себя именно той сдержанности, про которую так громогласно вещал старший. И улыбка парня при этом расплылась до ушей. В любой другой ситуации, Мрак, несомненно отреагировал бы на подобное проявление мимики брата совершенно иначе, но при данном стечении обстоятельств, согласно его вышеизложенному монологу, эмоция младшего была совершенно не уместна.       — Сэм, а у тебя есть в арсенале маленькие феи? — в ответ на улыбку огрызнулся старший.       — Что? — Бог — он, конечно, может и Бог, но существуют некоторые вещи, подвластные пониманию даже для него не с первого раза. Особенно те, что иногда выдает Дин.       — Феи… Такие, знаешь, маленькие женщины, — не имея ни малейшего желания шутить, пояснил Мрак.       — Ну, для тебя найду. А что? — все еще не совсем вникая в суть вопроса, Сэм внимательно смотрел на брата, силясь всем своим разумом хоть как-то приурочить фей к данной ситуации. Но ничего не выходило.       — Кажется, маленькая сисястая феечка смотрелась бы на моем плече лучше, чем эта тварь. По крайней мере, не лишала бы меня остатков суровости. Убери, на хрен, это исчадие ада с меня, пока я ее не прихлопнул! — последние слова слетели с губ уже криком отвращения, и именно в этот момент насекомое принялось мохнатыми лапками щекотать шею, противно касаясь кожи, вызывая жуткую неприязнь.       Как бы не забавляла эта картина Бога, но злить брата еще сильнее ему не хотелось. К тому же, место и время абсолютно этому не способствовали. Сжалившись над старшим, Сэм махнул рукой в сторону несостоявшегося попугая. Насекомое в тот же миг испарилось, оставив после себя след голубой пыли, осыпавшийся на черную кожу плаща.       — Твою мать! — прошипел Мрак с лицом, полным отвращения, смахивая пыльцу. — Так, с одним разобрались… перейдем к другим баранам.       Оторвавшись от стола, засунув руки в карманы джинсов, Дин, чеканя каждый шаг, мгновенно разносящийся эхом по залу, направился к дальней стене, около которой, все еще ожидая своей участи, находились Оракул и Вар.       Опустившись на пол, подогнув под себя ноги и закрыв ладонями лицо, женщина тихо всхлипывала. Всадник, всем своим видом символизируя успокоительно-защитное поле, сидел рядом, приобняв Джо за хлипкие плечи, невозмутимо скользя по ним ладонью в знаке поддержки. Несомненно, пара переживала за грядущее наказание и, насколько бы удивительно это не было, но Мрак не сомневался, что за сына переживания были куда более сильней. Да, он все прекрасно понимал: и то, что Джо просто хотела уберечь свое чадо, и то, что она совершенно не желала чтобы ее сын стал зависим от башни, не хотела чтобы тот варился в вечно пылающем котле «Кроноса», в конце концов, не хотела, чтобы мальчик стал в башне первым человеком после Господина, а по факту, на ее взгляд, просто забавой для того. Она все это видела, она всегда знала чем все закончится, но, как и все матери хотела лучшего для своего чада. Хотела, чтобы сын жил обычной человеческой жизнью: спокойной, размеренной, приземленной. Но… как она ошибалась.       — Как дела? — застыв перед парочкой, вполне обыденно поинтересовался парень. Голова его с силой склонилась сначала к одному плечу, затем к другому, хрустнули шейные позвонки. Глаза стремительно принялись заполняться непроглядной черной массой, поглощая зеленый цвет, тонкая паутинка смольных линий полоснула по щеке.       Медленно отстранив руки от лица, женщина вскинула взгляд на Дина, и в отличие от Вара, глаза которого блестели яростной решительностью, Оракул была готова понести наказание за все свои ошибки, за свои опрометчивые поступки, за то, что всеми силами пыталась изменить сценарий, обмануть Бога, дать сыну хоть немного времени пожить спокойно.       — Подъем! — Мрак намертво стиснул плечо женщины в собственных пальцах, довольно грубо подняв ту на ноги.       — Нет! — столь туго доходящий до всего Всадник, моментально вскочил следом, перехватив парня за запястье.       Но Дин даже не удостоил того своим вниманием. Практически незаметное движение свободной руки, словно парень отмахивался от назойливой мухи, и мощное, тяжелое тело, подобно пушинке отлетело в сторону, ударившись спиной в стену. От удара, на пол посыпались части белоснежного покрытия, а сотни рук, моментально вынырнувшие из толщи здания, объяли тело, плотно прижав к стене, удерживая в нескольких метрах от пола.       — Дин, не надо, — в миг лишившись лучезарной и задорной улыбки, Сэм приобрел сосредоточенный вид, внимательно наблюдая за происходящим, но с места не двинулся. Да и зачем тут дергаться? Он же знал, что старший не посмеет причинить вреда женщине. Как бы Дин ни старался защитить своего младшего и любимого брата, а в присутствии последнего вершить самосуд не сподобится. И в данном случае только лишь Бог в праве обрушить кару на столь наглое существо. — Дин, угомонись. Она лишь мать, желающая своему единственному родному сыну лучшей жизни… спокойной жизни. А свое наказание она уже понесла, и поверь, оно гораздо хуже всего того, что смог бы придумать ты.       — Лучшей жизни?! — моментально вскипел в ответ Мрак. Дотащив не сопротивляющуюся женщину до стола, яро всплеснув свободной рукой, сопроводив таким образом собственные слова, парень окинул скользящим взглядом присутствующих. — Объясни мне, идиоту, чем человеческая жизнь в грязном, вонючем городе, перенасыщенном всевозможной заразой и болезнями, может быть лучше жизни в башне?! — рука снова взметнулась вверх, обводя зал, но подразумевая «Кронос» в целом, взгляд остановился на Боге. — Что может быть лучше жизни в «Кроносе»?! Он бы с рождения ни в чем не нуждался, купался бы в роскоши, изобилии, любви, и заботе! На кой хер лишать его всего этого, тем самым сделав все только хуже?! А?! — пальцы парня еще сильнее сжали Оракул. — Кас?! — голова Дина повернулась к ангелу, и тот, в который раз за последние полчаса вздрогнул в ожидании того, что сейчас прилетит и ему. — Кас, вот скажи, тебе хреново живется в башне?!       — Нет, — процедил ангел. Нет, ну, а что он еще мог ответить?! Заберите меня к себе в Элизиум, я хочу к вам?! Да Дин бы ему тогда незамедлительно откусил голову, прожевал и проглотил бы, и даже не подавился. — Все хорошо, ни на что не жалуюсь.       — Заторможенный, а тебе?! — черные глаза устремили взор на Шэда.       — Лучше, чем в Легионе уж точно, — прошептал Господин.       — Вот! И этому телу, — Мрак насильно развернул Джо к Энди. — Последние два года жилось просто офигенно, несравнимо лучше с жизнью в человеческой трущобе. Бобби… Эллен, Джо… Они отказались возвращаться наверх, остались в своем доме, но они продолжают на сто процентов зависеть от «Кроноса». Он следит за ними, следит, как за любимыми детьми, оберегает, помогает… И они ни разу ни на что не жаловались.       — Дин, не кипятись, — успокаивающий тембр Сэма вклинился в бесконечную гневную тираду старшего. — Жизнь человека спокойна и лишена таких обстоятельств течения, как жизни многих из нас. Она желала ему спокойного существования, умиротворенного. Она не хотела, чтобы он превратился в чудовище, — понимая, что брат завелся настолько, что ни к чему хорошему это уже не приведет, Сэм всеми возможностями пытался загасить эмоциональность того, но похоже, сделал все только хуже.       — Чудовище?! — с очередной волной ярости и непонимания вспыхнул тот. — В какого, на хрен, чудовища?! Ты чудовище, Сэм?! — но ответа парень дождаться был уже не в силах, уж слишком его возмутило такое сравнение, и он сам за всех ответил. — Нет, Сэм, ты не чудовище! И я не чудовище!       — Тут бы я поспорил, — еле различимый шепот ангела встрял совсем не во время, хотя он сам делал вид, что молчал.       — Заткни свою пернатую варежку, пока я не обращусь конкретно к тебе! — указательный палец Мрака остановился на ангеле, выделяя объект к которому относилась фраза. — И, кстати, он тоже не чудовище! Так почему ребенок бывшего человека и Войны должен быть чудовищем?! — сарказм в голосе парня просто бил фонтаном. Хотя, слова его опровергнуть мало кто решился бы. Да, Энди был не обычным человеком, как и все окружающие его сущности, он был просто составляющей иного мира, но это ни в коем случае не значило, что он чудовище. В реалиях существования Бога, ангелов, Мрака, демонов, теней и прочей нечисти, мальчишка был просто ребенком, только совершенно чуждым для понимания людей. Этим ребенком он и останется навсегда, вне зависимости от того сколько прошло веков и сколько еще пройдет. И даже ожидающая столько лет его появления сущность, пребывающая во Вселенной с момента начала ее существования, наблюдавшая миллионы эпох, миллионы войн, катаклизмов, бесконечное количество смертей, впитавшая в себя всю ненависть, отчаяние, боль, страдания, никогда не сможет превратить ребенка во взрослое существо. И несмотря на то, что с ней сознание мальчика получит память предыдущего воплощения, напитается вековыми познаниями, познает вековые постулаты — в душе он все равно всегда будет ребенком, чья жизнь оборвалась в самом начале. — Мне просто интересно… — все больше и больше разгораясь яростью, Дин быстро терял контроль над собой. Голос сорвался на грубый хриплый рык, пальцы уже сжимались на плече женщины совершенно неконтролируемо, готовые вот-вот сломать тонкие кости.       — Дин, угомонись, — немного изменившись в лице, взволнованно дрогнув, прошептал Сэм. — Дин, все хорошо, все давно в прошлом. Все живы и счастливы, все на своих местах. И зла на нее я не держу, я все понимаю. Выдохни, успокойся, — к своим словам младший прибавил еще и успокаивающую жестикуляцию рук.       — Нет… Подожди, — увещевания Сэма Мрак еще слышал, но выдохнуть и остановиться не получалось. — Эта женщина хотела избавить своего родного сына от жуткого существования в «Кроносе», она считает всех нас чудовищами, она пыталась обмануть тебя! Теперь мне просто интересно, а когда она… — на мгновение парень смолк, поднеся ладонь к своим губам, в задумчивости подбирая нужное слово. Такое, чтобы не резануло святой слух Бога, и в полной мере описало процесс. — Когда она трахалась, — нет, это было не то. Слово подобралось, и очень даже приемлемое и литературное, но оно моментально на подсознательном уровне заменилось именно на то, что определяло процесс в полной мере, моментально сорвавшись с губ Мрака.       — Дин! — на этот раз Бог повысил голос, несильно, но все же это значило многое. Для всех, но только не для разбушевавшегося старшего брата.       — Хорошо, хорошо! — парень в ответ согласно махнул рукой. Дерганые, рваные движения, совершенно черные глаза, плотная сетка линий, опутавших кожу, тембр голоса, который никак не желал снижаться четко давали понять, что повелителя теней накрыло окончательно. — Когда она спала с Всадником апокалипсиса, причем не каким-нибудь, а самым, что ни на есть воинственным и жестоким, она реально думала, что на свет появится маленькое белое пушистое нечто, мурлыкающее от прикосновений, источающее бескрайний позитив и вселенское счастье?! — одним резким движением парень подскочил к столу, отпихнул Шэда, и с силой притянул женщину к себе. — Смотри! — обхватив ладонью ее затылок, он склонил голову Оракула над мальчиком. — Смотри, он такой же ребенок, как и любой другой, он не чудовище! Для нашего мира — он ребенок! И посмотри до чего ты его довела, ты заставила его страдать, заставила пройти через все это! Если бы не ты, он изначально жил бы спокойно и счастливо. Молись о том, что когда он очнется, то решит сохранить твою никчемную жизнь! Этот, — Дин указал на брата. — Этот прощает всех, вы все его любимые твари, что бы вы не творили — он простит все. Этот, — еще сильнее склонив плачущую женщину к телу, почти в ухо ей прокричал парень. — Этот не ведает прощения, не ведает жалости, не испытывает теплых чувств ни к кому, кроме единственного существа в бытие! И, поверь, это существо — не ты! Пошла вон! — перехватив Оракул за тонкую шею, Мрак с силой оттолкнул ее.       Пролетев пару метров вперед, Джо неуклюже упала, мгновенно подтянув под себя ноги и попытавшись отползти как можно подальше. Хотя, никто и не спешил настигать ее: все присутствующие и шагу сделать не могли под разъяренным взглядом Мрака.       — Забери ее, — склонив голову поочередно к каждому плечу, привычным движением поправив ворот плаща, Дин щелкнул двумя пальцами, высвобождая Вара из прочных оков теней. Тело Всадника упало на пол и, мгновенно придя в себя, рвануло к некогда возлюбленной.       — Как тебя зацепило-то… — нервно усмехнулся Сэм. — За мальчика обидно стало?       — Ни одна тварь не смеет обманывать и обижать существ, являющихся изначально, по своей природе Великими.       — Что происходит? — тихий неуверенный голос за спиной Мрака раздался довольно внезапно, заставив обоих братьев на мгновение прекратить перепалку.       — Что происходит?! — но за секунды осознавший, что к чему Дин, тут же спохватился, переключившись на собственную тень. — Ну, смотри, — облокотившись напряженным до предела телом о борт ложа, парень сложил руки на груди. — Давай так, чтобы по-быстрому и досконально понятно: знакомься, эта женщина не только твоя жена, но и получается, и твоя… эммм… теща. Эпичные родственные связи всплывают… Кас все сказал правильно, но до одного он так и не успел додуматься. Да, сценарий Энди был иной, а вот некто, кто пытался его переписать, была как раз Джо. Она не хотела отдавать своего первенца «Кроносу», нам, тебе, его предназначению. От тебя она скрывала все, как могла, и похоже, ей это более, чем удалось. Но от меня и Бога же не скроешь. Очередной Бледный Всадник должен был появиться на свет двадцать лет назад, здесь, в башне, и должен был занять свое место в ней же, только… Только что-то пошло не так… И сущность, и мы потеряли с «радара» существо, пришедшее в этот мир без души. Оно, словно растворилось. И десять лет — ни слуху, ни духу. А получилось вот как: она засунула в мальчишку сущность человека, спрятав того в мире людей. Только не подумала она, что как ни старайся, а Бога не проведешь, — в пальцах Дина появилась тлеющая сигарета, ожидание затянулось. Наполнив легкие приятным дымом, парень уселся на край стола. — Десять лет и ангелы, и тени, и демоны, и жнецы рыскали по миру, силясь хоть как-то вычислить нужного человека, а «Кронос» ждал, и сущность ждала и спала.       — Адам? — информация была настолько обширной, что переполнив мозг, начала медленно сочиться из уха Шэда. Оказалось, что за его спиной творились такое дела, а он ничего и не знал, и не замечал, и даже не догадывался.       — Адам? Адам — саркофаг, оболочка, защищающая сущность. По факту же, всю работу за Всадника эти двадцать лет выполняли жнецы и Харон, — подняв взор на бледное лицо Шэда, столкнувшись с его обескураженным взглядом, Дин вновь затянулся. — Оооо… я вижу, для тебя сегодня настал момент истины… Ты только не напрягайся так сильно, я тебе все поясню, а то уже слышу твои мысли и их гулкий грохот, — спрыгнув со стола, парень растворился в воздухе, оставив легкую темную дымку, но уже в следующее мгновение возник за спиной Господина, материализовавшись во вполне осязаемое тело. Одна его ладонь легла на плечо тени, в пальцах второй все еще тлела сигарета. — Влекло тебя к пустой оболочки не из-за того, что ты рассмотрел в нем привлекающий во всех аспектах объект вожделения, а потому, что в Адаме есть то, что должно быть в Энди, — растянув пошлую улыбку, парень склонился к уху Шэда, зашептав. — В Адаме тебя привлекал Энди, истинный Энди. Только знать об этом ты никак не мог, — новая затяжка и тонкая дорожка сизого дыма устремилась в потолок.       — То есть, ты хочешь сказать, что все это время Энди был рядом со мной, но в ином облике? — впав в еще большую прострацию, уточнил Господин. Нет, он все понял с первого раза, но поверить в то, что мальчишка все это время был под боком, а он сам ничего не замечал — просто невозможно.       — Именно так, — Дин похлопал тень по плечу, явно продолжая злорадствовать. — Тебе нравился не Адам, тебе нравилось то, что сидит внутри него. Хотя, знаешь, — парень на миг отвлекся, отбросив щелчком пальцев окурок, стремительно исчезнувший в полете. — В «Кроносе» много что находится прямо перед твоим носом, в «Кроносе» есть все, о чем ты так грезишь. Только для того, чтобы увидеть это нужно просто чаще смотреть по сторонам, а не себе под ноги… и изредка размышлять.       Речь Дина была явно не проста, и несла в себе куда более конкретный смысл, нежели слышалось, но понять на что именно сейчас намекает исходник, Господин абсолютно был не в состоянии. Голова настолько переполнилась глобальной информацией, не подвергающейся совершенно никакому осознанию, что начало казаться она вот-вот просто взорвется. Но о чем таком он может грезить, что может находиться в здании? Энди? Ну, тут все понятно. Что еще? Сущность… Его собственная независимость от Мрака! Но только Шэд успел раскрыть рот, желая как можно скорее донести свою догадку до Дина, как тот внезапно переключился на вошедшего в зал Харона.       Видимо, не ожидая подобного подвоха, перевозчик в легком, расслабленном состоянии преодолел порог помещения, на автомате держа курс к ложу, при этом глубокомысленно уткнувшись в какие-то бумаги в руках.       — Звал, Шэд? — замерев в паре метров от стола, блондин поднял голову, не сразу распознав личности присутствующих. — Я только вернулся… — блеклый взгляд запрыгал от Господина к Дину, потом к Сэму, и так по кругу несколько раз. Сердце неприятно екнуло, сознание возвестило о неправильности всей картины. — Шэд… Два Шэда… — обескураженно протянул парень себе под нос, сильно пытаясь понять в чем именно состоит подвох. Оба Господина, как две капли воды походили друг на друга, только гардероб существенно отличался. И на некоторое время Харон конкретно потерял связь с реальностью. Сколько бы это продолжалось — неизвестно, если бы на очередном круге глаза в который раз не зацепились за Бога. После этого соображалка работать начала куда интенсивней. — Два Шэда и один Сэм… Черт! — до блондинистого разума, наконец, дошло кто именно стоит перед ним, и парень, не раздумывая опустился на одно колено, склонив голову. — Так и знал… — продолжил он шепотом бурчать себе под нос. — Так и знал, что фигня какая-то творится.       — Заканчивай разыгрывать представление, поднимайся! — недолго думая, гаркнул Дин.       — Рад видеть вас, — Харон нерешительно вернулся в вертикальное положение.       — И мы тебя, — с ласковой улыбкой на лице, Сэм ответил сразу и за себя, и за брата.       — Как дела? Как работа? Все устраивает? — заняв место около младшего, Мрак, вновь скрестив руки на груди, рассматривал парня. С последней их встречи прошло немало времени, но в мире «Кроноса» мало кто менялся, сколько бы столетий не минуло. Вот и Харон остался прежним, и во внешнем виде, и в манере поведения. — Как Лета?       — Все хорошо, работа кипит, как и в любое время, с этими вещами простоев не бывает. Ни на что не жалуюсь, все более, чем прекрасно. С Летой тоже все отлично, — в миг отрапортовал блондин, словно волнующийся первоклассник у доски.       — Вот и хорошо, — подытожил Дин. — Ты постой пару секунд, ты нам нужен будешь.       Утвердительно, но как-то слабо кивнув, парень покорно отступил назад, стараясь не влететь в ровную черно-белую шеренгу, тем самым пропуская вперед вплывшего в зал Адама. Оказывается, все еще хуже, чем Харон мог себе представить: бездыханное почившее тело Энди с перерезанным горлом на одре, чертова уйма этих стервятников, изображающих из себя приличных людей, ошалевший бледный Господин, явно пребывающий не в себе, Бог, Мрак, Кас… сам Бледный Всадник. Совместить всех этих существ в одном месте даже «Кроносу» удастся с натяжкой. Для полной картины осталось позвать только Чуму и Голод, и тогда можно будет веселиться уже по полной. Но на данный момент было абсолютно не до смеха. Ситуация должна была иметь по истине размеры апокалипсиса, должна была быть действительно выходящей за все рамки возможного и объяснимого, чтобы столкнуть всех этих существ. Главное теперь — самому выбраться отсюда в целости и сохранности, хотя бы частично. Да и за каким хреном он вообще им потребовался?! Неужели, мальчишка на самом деле решил отчаливать?! Тогда зачем здесь Сэм и Дин?       — Мое почтение, Сэм, — беззвучно приблизившись к столу, заняв место в изголовье тела, Адам спокойно поприветствовал Бога. — Мое почтение, Дин, — голову Смерти скрывал глубокий капюшон черной мантии, лишь только пара прядей стального цвета выбивались наружу. Обращаясь к Высшим, Адам не поворачивал головы, устремив все свое внимание на мальчика.       — Здравствуй, Адам, — взглянув на черное небытие капюшона, Сэм приветственно наклонил голову. Дин последовал его примеру, но сделал это молча.       — Приветствую тебя, Шэд, — голос парня звучал хрипло и умиротворяюще, слова произносились, словно, нараспев: размеренно, не спеша, завораживая и зачаровывая, пробуждая желание слушать их бесконечно.       — Здравствуй, Адам, — не менее официально ответил Господин, но скорее из-за растерянности, нежели из-за соблюдения правил.       — Он прекрасен… — восхищенно протянул Всадник.       Бледные, практически прозрачные ладони легли на щеки Энди, провели по линии подбородка, поднялись к волосам; неестественно длинные пальцы с мощными птичьими когтями расправили слипшиеся локоны. Довольно улыбнувшись в капюшон, существо обошло стол сбоку, слегка касаясь острием когтей тела, изучая его.       — Котенок мой, — незаметным для любого смертного движением, парень переместился на исходную позицию, вновь встав в изголовье, расположив паучьи пальцы на впалых щеках мальчишки. — Я так долго тебя ждал… — подушечки, еле соприкасаясь с кожей, плавно заскользили по лицу Энди, нежно и с вожделением. — Потерпи немного, скоро все закончится, и мы вновь будем вместе.       — Пожалуйста, давайте немного ускорим процесс, я что-то утомился, — приблизившись к телу и упершись ладонями в обод стола, Дин тяжело вздохнул. Да, Адам был еще более долгим, чем Кас, более задумчивым и более погруженным в себя. Поэтому все могло занять не один час, а это уже перебор. — Если, конечно, никто не против, — зал ответил дружным молчанием. — Думаю, устали уже все, а некоторые еще и знатно перенервничали, и до сих пор находятся в шоке, — удовлетворившись тишиной согласия, парень выпрямился, занеся ладонь над окровавленной грудью мальчика. Тело слегка дернулось и от бледной кожи к ладони заструилось еле заметное красное свечение. — Харон, сюда, — скомандовал хриплый голос.       Блондин, услышав собственное, произнесенное вслух имя, моментально вернулся из недр забытья, в секунду оказавшись около Мрака. Что от него требуется, парень сообразить успел, только вот до остального пока додумывался с трудом. Осознавать, что он где-то что-то упустил — он осознавал, но даже пояснительные монологи Мрака, подпитанные действиями, мозгом не воспринимались. Что вообще случилось с мальчишкой и куда теперь девать его сущность было непонятно.       — Я готов, — рассеянно покидав все еще зажатые в руке документы на пол, блондин встал напротив Дина, бдительно наблюдая за манипуляциями того.       А наблюдать, и действительно, было за чем. Обычно сущности сами, по собственному желанию покидали умершие тела, и балансируя над почившим хозяином ожидали жнеца. Харон видел такое, и не раз. Но, чтобы сущность извлекалась насильно — созерцать приходилось впервые. Тем более, когда это делает сам Мрак, да еще и со всей, не присущей ему осторожностью.       Дымка, идущая к ладони постепенно насыщалась цветом, приобретая более яркий и сочный оттенок. Мельчайшие красные электрические разряды заполнили ее пространство, словно сущность настолько срослась с бренной оболочкой, что покидать тело напрочь отказывается. А, может, попросту не могла, оказывая мощнейшее сопротивление. Хотя, противопоставить что-либо такому эпохальному существу, как Мрак, человеческая душа была не в силах.       И все же, она продолжала бороться изо всех сил, покусывая и покалывая руку парня своими хищными разрядами, упиралась, стараясь зацепиться хоть за какую-нибудь клетку организма, оплетая изнутри тело длинными кровавыми щупальцами, обвивая ими каждую мышцу, каждую кость, каждый орган. Только ничем этим не оказывала должного внимания на устремленность Дина. Парень с каменным, сосредоточенным выражением лица продолжал попытки приподнять ладонь как можно выше над телом, тем самым заставляя сущность выйти на поверхность.       Тело мальчика напряглось при очередной попытке отвести руку, напрягся и саркофаг, и на несколько мгновений даже сам Дин. Скривив недовольную гримасу, продемонстрировав окружающим, что процесс идет довольно вязко, на несколько минут он замер, давая возможность сущности принять происходящее. И та, вроде бы, начала отступать, поддаваться, показав над поверхностью кожи свою капельную «шапку».       — Ну, же… Давай, выходи, — Дин выдохнул, полностью сосредоточившись на собственных ощущениях, на внутреннем «Я», усиленно стремясь освободить тело из оплетающей паутины щупалец, отцепляя их одно за другим, делая все, как можно бережнее, беспокоясь о возможных повреждениях. — Хватит сопротивляться, пора. Выходи, мы переправим тебя в лучший мир, обещаю, — ладонь приподнялась еще на несколько сантиметров: сопротивление ослабло, но полностью не исчезло. — Выходи, это тело мертво, а тебе забронировано место в ином существовании.       Притихнув на пару томительных минут, продолжая сжимать тело изнутри, полыхнув яркой вспышкой на собственной «шапке», сущность принялась медленно втягивать в себя щупальца. Мышцы и пронизанные, словно шипами, суставы мальчика, принялись расслабляться, тело теряло напряжение — красная капля поддалась, освобождая организм и медленно всплывая над кожей.       — Молодец, сразу бы так, — Дин настойчиво стремился сохранить самообладание, но и Сэм, и Шэд незамедлительно почувствовали, как вместе с напряжением Энди стало падать и напряжение Мрака. Услышали как тот облегченно выдохнул, увидели как скромная довольная улыбка озарила его губы. — Мы же не звери, мы все понимаем, и желаем тебе только лучшего. Ты заслужил лучшей участи. Выходи, — ладонь без усилий отстранилась на должное расстояние от тела, явив публике небольшую красную каплю, сплошь пронизанную черными жилами. — Вооот, молодец, мой хороший. Сейчас Сэм поможет тебе.       — Охохо… — испуганно и печально протянул Харон, с интересом изучая парящую каплю. — Кажется, для нее все годы существования были адом.       — Да, несомненно, — все это время, со стороны наблюдающий за извлечением, Сэм выступил вперед, поменявшись местами со старшим, выполнившим свою работу и отступившим назад. — Это был ад и для него, и для Энди. Но сейчас мы все исправим, — блаженно улыбаясь, парень придвинул ладонь к сущности. Капля дрогнула, покрывшись рябью. — Ну, ну… Спокойно. Я только почищу тебя, — ладонь на мгновение покрыла каплю, и небольшая яркая вспышка вскинулась над пальцами. — Ну, теперь ты свободен, — рука отстранилась, выпуская совершенно бесцветную сущность, несущую лишь полупрозрачные очертания. — Иди к Харону, он переправит тебя в мир, который ты заслужил, — слегка подтолкнув каплю в сторону протянутой ладони блондина, Сэм кивнул Адаму.       Изумленный и восхищенный взгляд Харона в миг приковался к перемещающейся капли, а разум быстро позабыл о всем окружающем. Подобное чудо было одним из немногих, которые за все свое существование мог лицезреть парень. Чистая, совершенно невинная душа, пострадавшая не по своей воле, жертва нарушенного закона божьего, принудительно служившая верой и правдой чужому телу. Настолько нежная и хрупкая, что опасаясь причинить ей вред, блондин бережно поддерживал ее обеими ладонями.       — Это потрясающе… — прошептал он себе под нос, не замечая ничего вокруг, кроме этой души. — Человеческая кристально-чистая сущность… Одна на миллиард… Изумительно… Никаких грехов, никаких изъянов, никаких ошибок…       — Когда все закончится, увезешь его. За невинные души плата не взимается, — вроде бы, слова были произнесены без нажима и без злобы, но их сопроводила такая сталь, что навряд ли бы кто-то осмелился перечить. Значит Бог и дальше будет следить за судьбой этой капли.       — Конечно, конечно. Не сомневайся, все будет исполнено в лучшем виде, — поспешил заверить Сэма Харон, но так и не оторвавшись от любования потрясающим существом.       — Адам, твоя очередь, — Бог отступил к брату, положив ладонь тому на плечо, таким образом желая проявить поддержку и долю успокоения, чувствуя как нервничает и переживает тот. — Все хорошо, ты справился, не переживай, — склонившись на мгновение над парнем, прошептал он, и Мрак утвердительно кивнул головой.       — Можно минуту? — перебирая пряди волос Энди, Адам обратился к братьям, хотя голова его так и не повернулась.       — Конечно, Адам. Все, что угодно, — моментально оторвавшись от успокоения своей второй половины, Сэм переключил часть внимания на парня.       — Сэм, Дин, — коснувшись пальцами капюшона, Адам откинул его на плечи, и безумно знакомым для Шэда движением, заправил волосы с одной стороны за ухо. — Благодарю вас за заботу обо мне, за то, что все это время оберегали меня, за то, что подарили мне возможность воссоединиться со своим телом, — безумно обворожительная улыбка украсила и без того привлекательное лицо парня. В совершенно мутных, лишенных какого-либо цвета глазах проявились голубые жилки, стремительно насыщаясь глубиной оттенка, они быстро заполняли все пространство, пока сплошной туман не преобразовался в океаны.       Шэд дрогнул, нечто внутри него напряглось до предела, словно натянутая струна. Теперь он видел, теперь он осознал то, насколько Адам походил на Энди, даже во внешности: те же изящные черты лица, та же хрупкость фигуры, и конечно же, безумно яркие, выразительные синие глаза, которых он, к сожалению, раньше видеть был неспособен. Манера поведения, привычки, даже тембр голоса — все это несомненно объединяло их. И как он не замечал этого?! Все было настолько открыто и очевидно, что не обратить внимания мог только полнейший идиот. Хотя, он просто никогда не ставил их в один ряд, никогда не сравнивал. Наверное нет, не в этом дело… Все было гораздо прозаичнее — к моменту появления Энди в «Кроносе», воспоминания об Адаме уже давно пылились на полках памяти. Сказать, что притяжение к хрупкому милому мальчику, коим являлся внешне Адам, испарилось из его сознания — Шэд не мог, но отношения между ними сошли на нет. Может, просто к этому моменту образ Всадника, его повадки практически стерлись из сознания и таким образом не могли сопоставиться с образом Энди?       Как бы то ни было, но оба существа имели невообразимое сходство, доступное для понимания даже слепому, но Господин заметил это впервые, в который раз за сегодняшнюю ночь провалившись в состояние шока. Дин прав, он идиот, полнейший идиот, за все это время он не смог прочувствовать связующее звено между Всадником и человеком, он не видел очевидного, не замечал того, что находилось перед носом.       — Это наш долг, — мягко улыбнулся Сэм, вернув своим голосом Господина в реальный мир. — Наш долг заботиться о каждом существе во Вселенной, тем более, когда все выходит из-под контроля. Для нас большая честь заботиться о столь великом создании, — фонтан взаимного уважения, похоже, не собирался иссякать, и старшего это порядком начало раздражать.       — Тебе, Адам, огромное спасибо. За то, что не покинул нас, дал возможность исправить ошибки других, — плавной трелью, с улыбкой на губах, вклинился в разговор Дин. Всадник еле заметно склонил голову.       — И тебе, Шэдоу, огромное спасибо, — парень повернулся к Господину, и тот моментально утонул в его бескрайних синих океанах. — Ты меня многому научил, помог вспомнить то, что давно превратилось в прах. Ты напомнил мне, что помимо скорби, отчаяния, и боли существует много иных чувств. Ты подарил мне бесконечное множество счастливых минут, и надеюсь, подаришь их еще немало.       — Тебе спасибо, Адам, — совершенно на автомате парировал Шэд, не в силах отвести взгляд от Всадника, продолжая удивляться тому, каким он был кретином.       — Скоро увидимся, Шэд, — задорно подмигнув Господину, парень одарил того улыбкой, поселив в душе сладкое ожидание нового начала.       — Конечно, — завороженно прошептал Господин, все еще не до конца соображая, что сейчас происходит.       Зал наполнился полнейшей звенящей тишиной, насквозь пропитавшись гнетущей духотой надежды и предчувствия. До слуха не доносилось ни единого лишнего звука, не было слышно даже дыхания присутствующих, все словно растворились в этой липкой, затягивающей сознание, будто карамельная патока, тишине. Взгляды окружающих застыли на Адаме, наблюдая за каждым его движением, за каждым его вдохом. Все замерли в ожидании: жнецы ждали возвращения единого правителя, братья — возвращения истинного Всадника, Бен и Оракул — возвращения обожаемого сына, Шэдоу — возвращения своей второй половины, своего любимого существа, Кас — снисхождения на «Кронос» умиротворения и спокойствия. Что бы ни значило это для каждого из них, а источник оставался единым. Все ждали воссоединения сущности и тела. Только вот, что из этого выйдет — не знал никто.       Обняв длинными паучьими пальцами мальчика за бледные, с легким оттенком синевы щеки, склонившись на секунду над телом, Адам коснулся холодного лба Энди не менее холодными губами. Ладони опустились на перепачканную кровью грудь, тонкие черные нити, словно змеи, переливаясь своими бесконечными телами, выплеснулись из недр организма Всадника на его кожу. Непроглядная сетка заполонила лицо, шею, кисти Адама и, не замедляя ход, устремилась к заветному существу. Соскальзывая, стекая с кончиков когтей, изломанные линии со скоростью света принялись захватывать организм Энди. Преломляясь под невообразимыми углами, сворачиваясь в причудливые узоры, они сантиметр за сантиметром порабощали тонкую кожу. Всадник возвращался домой.       По мере убывания сущности тело Адама сначала бледнело, теряло краски, теряло насыщенность, черты постепенно растворялись, стирались, пока от саркофага не остался лишь полупрозрачный силуэт. В противовес этому, тело Энди, наоборот, преображалось в лучшую сторону, так же стремительно возвращая себе жизнь, как саркофаг ее терял. Спутанные, слипшиеся волосы разгладились, лишившись склеивавших их корок крови, зияющая рана на шее быстро затягивалась, края ее сомкнулись, оставив белый неровный шрам, запекшиеся на кожи багровые потеки исчезли, обнажив под собой чистый, слегка бледноватый цвет кожи, губы снова насытились сочностью. И ни единое из окружающих ложе существ, было не в силах оторваться от созерцания столь завораживающего преображения.       Махнув на прощание «хвостами», последние змейки покинули саркофаг, сущность Всадника полностью овладела телом Энди, а сам Адам буквально растаял в воздухе, оставив лишь черную мантию, упавшую на пол. Правая ладонь мальчика железной хваткой сжимала небольшую деревянную тубу, ее резные поверхности украшали прекрасные завитки роз, плавно переходя на кисть и запястье четким черно-алым рисунком. Длинные тонкие пальцы, оканчивающиеся мощными птичьими когтями, намертво обвились вокруг тубы, напрочь отсекая любую возможность изъять ее. Тело Энди потеряло сходство с фарфоровой куклой, вновь став подобием человека. И Шэд позволил себе выдохнуть, протяжно и с облегчением. Не сводя с Энди взгляда, полного надежды и страха, Господин принялся мысленно отсчитывать каждую секунду, молясь, чтобы тот пришел в себя.       Такой же еле различимый расслабленный выдох донесся и со стороны Дина, заставив Шэдоу с трудом, но все же перевести взгляд на парня. Вид Мрака нес в себе легкое напряжение и сосредоточенность, а вот внутренние ощущения самой тени говорили о том, что чувства эти постепенно уходят, Дин обретает спокойствие и удовлетворение. Значит, все не так уж и плохо. Значит, все еще не окончено, и переживать не стоит.       Стоящий рядом Сэм, хоть и выражал всеми силами отрешенность, но внушал неимоверную долю оптимизма. Бога тень чувствовала довольно и довольно посредственно, да, собственно, разобраться в сознании того было слишком непосильной задачей для столь низшего существа, как Шэд, поэтому, единственное, что смог определить для себя парень — абсолютное отсутствие волнения. Бог не переживал, не дергался — был умиротворен, как никогда.       Спустя ровно 92 секунды, отсчитанных Шэдом, Сэм зашевелился. Приблизившись вплотную к столу, парень окинул напитавшееся красками жизни тело, внимательным, изучающим взглядом, и, довольно улыбнувшись, кивнул брату.       — Твоя очередь, — отступив в изголовье ложа, парень опустил ладони на виски и щеки мальчика так же, как несколько мгновений назад это делал Адам. Бог счел, что остаться сейчас рядом и с Энди, и с Дином будет более, чем правильно. По факту, от самого Сэма в данной ситуации ничего не зависело, он — созидатель, из-под его пера выходит все живое и миротворящее. Выходит вместе с приложенным сценарием, который обязан пройти от и до. И за выполнением каждой страницы следит он сам, проводит существо сквозь все его бытие, ждет окончания сценария, ждет финала, после чего подопечный переходит под внимание иных Высших. Сценарий живой тропы существа окончен, последняя страница, эпилог — дальше Бог не властен. Дальше сущности подчиняются иным наставникам и покровителям.       Каким бы всесильным ни был Бог, а права воскрешать он не имеет. Жизнь после окончания сценария пишет не он, и, естественно, имеется она не у многих. Все «после» — полномочия лишь Мрака и его подчиненных.       Утвердительно кивнув, Дин сделал шаг к ложу, еще раз продолжительно выдохнул, склонился, принюхавшись, словно животное, занес раскрытую ладонь над лицом мальчика, явно определяя для себя нечто важное, улыбнулся уголком рта. Ладонь медленным движением двинулась вниз, к шее, затем к груди, перешла на живот, застыв чуть ниже пупка, опустилась, коснувшись кожи. Мрак замер в раздумье, улыбка его стала еще шире, охватив все губы.       — Дин? — с небольшим волнением в голосе, Сэм окликнул брата, силясь понять какая очередная фигня стукнула в его голову.       — Я тут подумал, — непроницаемо черное марево взгляда парня вскинулось на Шэда, и того моментально окатило волной тревоги и страха. Вдруг, Дин по своему обычаю решит все испортить?!       — Дин, — с нажимом на строгость в тоне, повторил Бог.       — Шшшш… — одним движением парень призвал к тишине, и, хоть весь его внешний настрой твердил о том, что ничего из ряда вон он не сотворит, Сэм автоматически напрягся. — Тело мертво, сущность не жива изначально, значит, он полностью мой, — а вот после этих слов окончательно обеспокоился не только Господин, но и сам младший. — Да расслабьтесь, — усмехнулся Мрак, заметив взволнованные до предела лица брата и тени. — Ничего я ему не сделаю. Просто хочу оставить небольшой подарок от себя лично. Такое легкое и красивое напоминание о сегодняшнем дне, о его втором рождении. Да и чтобы никогда не забывал о том кто он и кому этим обязан. Думаю, это место вполне подойдет, смотреться будет очень даже эротично.       — Не смей! — зашипел Господин, в миг с ног до головы покрывшись стадом мурашек.       — Шшшш… — повторно выдал Мрак, только в этот раз в сторону тени, для наглядности приложив к губам указательный палец.       И отвлекшийся на жест Господин, не сразу заметил как кожа Энди под ладонью Дина, в прямом смысле этого слова, забурлила, сквозь пальцы повалили тонкие струйки белого пара, а рецепторы ощутили нотки паленой плоти. Но как только разум осознал все происходящее, парень вновь чуть не провалился в блаженное небытие, но сила воли все же позволила слабо, но удерживаться на ногах, хотя перед глазами и поплыли золотые пятна. Ни секунды не раздумывая, Шэд дернулся в сторону исходника, но хорошо, что Кас оказался сообразительней, и сознание того не было преисполнено жаждой мести. Ловко перехватив друга за локоть, ангел и шага не позволил совершить. Лишние конфликты сейчас ни к чему. Не навредит Дин мальчишке, в этом Коммандер был более, чем уверен. Слишком велика будет сила отдачи. Сделает больно Энди — сделает больно Шэду, сделает больно Шэду — моментально выхватит все ощущения тени в собственную сущность. А мучиться и страдать из-за других, Мрак не привык.       — Нет, — усиленно зашептал ангел в затылок Господина. И тот обернувшись, непонимающе воззрился на каменное лицо Каса. — Нет, сделаешь только хуже, — покачал головой ангел отвечая на беззвучный вопрос.       Сцепив зубы, парень нехотя повиновался, но руку отдернул, высвободив из захвата. Тем временем, изготовление подарка было почти завершено, и ладонь Мрака отпрянула от тела, демонстрируя всю красоту творения. На еще недавно чистом участке живота новоиспеченного Всадника, красовались выступающие над кожей, грубые канаты шрамов, сливающиеся в единую надпись «DEATH».       — Ты оценил, Шэд? — насмешливый взгляд смерил Господина, и тот чуть было снова не ринулся к Дину, но это уже ничего бы не изменило, а лишь разозлило бы парня.       — Тварь! — глухо бросил Шэдоу.       — Именно! — Дин, конечно же, не смог упустить возможность съерничать. — Так, ладно… Раз с подарками покончили, продолжим дальше, — вернувшись на исходную позицию, заняв место рядом с братом, парень склонился к Энди, но в этот момент даже затылком почувствовал испепеляющий взгляд Сэма. — Ну, что не так?! — всплеснул руками Мрак, но Бог лишь укоризненно покачал головой. — Ничего же смертельного не произошло. А надпись выглядит очень мило и завлекательно, к тому же, хрен его знает, как жизнь повернется, вдруг, она ему однажды поможет?       Сэм промолчал, наградить брата отцовской затрещиной на глазах посторонних — было бы опрометчиво с его стороны, но поступок старшего он совершенно не оценил. Дин же, на молчание пожал плечами, ему небольшие изменения на теле Всадника, очень даже пришлись по душе. Хотя, Шэд, скорее всего, тоже благосклонно воспринял их, только признаваться в этом не пожелал. А что? У мальчишки вон сколько татуировок, еще одно украшение не помешает — оно хоть полезное.       — Все, я могу продолжать?! — вновь всплеснув руками, Дин вопросительно и раздраженно посмотрел на брата. — Если честно, меня это все уже достало. Можно, наконец, покончить с этим и отправиться домой, подальше от всего этого бедлама? — тон его повысился на несколько децибел, принимая угрожающий характер, и парень снова готов был взорваться в любую секунду. Сэм смиренно склонил голову, позволяя подойти к финишной черте представления. — Спасибо! — пару секунд Мрак выжидательно рассматривал блаженного младшего, после чего, опустив руки, склонился к уху Энди. — Проснись, — прошептал он, и острые иглы его голоса, молниеносно преодолев все преграды, впились в мозг Всадника.       Сущность ответила мгновенно: светлую кожу мальчика в миг исполосовали черные нити, по организму прокатилась волна крупной дрожи, сократив каждую мышцу. Закрытые глаза сменились бездонными провалами пустых глазниц, проложив тень на лице, когти удлинились, наполнившись еще большей мощью, заострились, по волосам от корней до кончиков прокатился пепельный блеск, на секунду превратив Энди в блондина, рисунок на кисти и предплечье полыхнул ярким черно-алым цветом. Стены «Кроноса» дрогнули, тряхнув башню. Четкий и ясный звук сердцебиения огромного «мотора» заполнил каждый угол здания. Сокрушающей лавиной он сочился с последнего этажа, разливаясь по лестничным пролетам, затекал под каждую дверь, ввинчивался в сознание каждого жителя. «Кронос» пришел в восторг от возвращения давно утерянной детали своего существования.       Присутствующие в зале, все, как один, запрокинули головы, устремив взгляды к потолку, словно он может прямо сейчас обрушиться на их головы. И только на лице Дина засияла безумно довольная улыбка. Лицо же младшего не выразило никаких эмоций, кроме уже столь привычного блаженства. Бог, сохраняя внешнее спокойствие, ликовал внутри, чувствуя через собственные ладони, касающиеся мальчика, небывалое, радостное удовлетворение сущности.       — Он доволен, — усмехнулся Мрак, его указательный палец указал наверх, конечно, имея ввиду «Кронос». — Добро пожаловать в ад, малыш.       Ладонь коснулась лба Энди, охватив тело новой волной дрожи. Тонкий призрачный темный обод, взявший свой исток у корней волос Всадника, стремительно двинулся книзу, с каждой секундой охватывая все новые и новые просторы, возвращая волосам привычный иссиня-черный оттенок, заменяя пустые глазницы человеческим обликом. На миг под темной пеленой вспыхнул и сразу же погас шрам на шее, длина пальцев вернулась к адекватности, птичьи когти растворились, отблеском утонули в теневом сканере буквы на животе. Обод дошел до пальцев ног и исчез, словно, темная сторона Вселенной, считав информацию с нового существа, занесла ее в список своего небытия, запомнив, и удалилась.       Резким движением Энди распахнул глаза, голова откинулась назад, тело выгнулось дугой в паническом вдохе, пальцы с ожесточением вцепились в кисть Сэма, пронзив кончиками ногтей, силясь скинуть со своего лица, взор ярких синих глаз остановился на Боге, хотя явно не имея возможности осознавать что-либо, ноги, согнувшись в коленях, заскользили пятками по мягкому покрытию одра.       Моментально побледневший Шэд, сам не заметив как, преодолел расстояние отделяющее от стола, оказавшись рядом с мальчиком, но каменный голос младшего из братьев заставил замереть на месте. Первый раз за свое существование Господин услышал от парня подобную повелительную интонацию.       — Нет, стой там, где стоишь, — не поднимая головы, не теряя из вида мальчика, произнес Сэм. И Шэд незамедлительно подчинился. — Все хорошо. Дай ему время освоиться на новом месте, — вопреки неистовому желанию Всадника избавиться от оков Бога, парень только крепче фиксировал голову в ладонях. Силы и выдержки Богу, конечно же, не занимать: как не извивалось тело мальчика, а руки Сэм не убирал, ни на секунду не ослабляя хватку. И даже когда в ход пошла и вторая рука Энди с неотступно следующей за ней тубой, будто привязанной к запястью, парень не дрогнул. — Энди, — мягко и четко позвал Всадника Бог, внимательно изучая испуганный синий взгляд. — Энди, успокойся, все хорошо. Ты здесь, с нами, ты дышишь, ты живой. Ну-ка, расслабься, смотри на меня, — может быть, голос Сэма и не был сразу адекватно воспринят существом, но взгляд Энди остановил, немного сбавив наплывы истерики. — Глубокий вдох, — улыбаясь, подсказал парень, и Всадник тут же последовал его совету, только вдох получился рваным и довольно слабым. — Молодец. Выдох… — тело выдохнуло, но так же неравномерно. Организм постепенно приходил в себя, состыковавшийся с новой сущностью разум включался в работу. — Хорошо, еще раз. Вдох — выдох, — на этот раз получилось уже не так сложно, более плавно. Пальцы разжались, руки безвольно опустились вдоль тела, ноги расслабились, выпрямляясь, мышцы шеи обмякли, во взгляд вернулось осознание. — И снова привет, — Сэм улыбнулся так, как умел только Бог: ободряюще, умиротворяюще, и тепло.       — Пп-ри-ве-т, — по слогам, через силу разлепляя губы, ответил Энди, попытавшись улыбнуться. Звуковое сопровождение пока давалось с трудом — тяжело вспоминались буквы, плохо складывались слова, но силы быстро возвращались.       — Молодец, — мальчик незамедлительно удостоился похвалы от парня. — Ты снова с нами. Как себя чувствуешь? — осторожным движением Сэм вернул запрокинутую назад голову Всадника в нормальное положение, бережно подложив подушку.       Минуту Энди молчал, окидывая взором доступную часть потолка, верхнюю часть стен комнаты, склонившегося Сэма, силясь окончательно свыкнуться с новым положением. Прислушивался к своим внутренним ощущениям, осваивался со столь приятным, но давно позабытым теплом, заполнившим каждую клетку организма, еле заметно шевелил пальцами, оценивая степень взаимосвязи сознания и сущности. Вроде бы, все было довольно неплохо, но тело еще не до конца подчинялось мозгу.       — По-ка не знаю, — немного помедлив, ответил мальчик, сделав глубокий вдох и не испытав уже никаких затруднений.       — Хорошо, не спеши, — Сэм отступил, но недалеко, внимательно наблюдая. Нужно обязательно оценить каждое слово, каждый вдох, и каждый удар сердца. Оценить то, насколько сущности удалось воссоединиться с телом. Любое упущение, любой промах мог стать фатальным.       Спустя пару томительных минут принятия окружающего мира, Энди потихоньку начал шевелиться. Аккуратно и медленно приняв сидячее положение, мальчик с любопытством принялся обследовать собственное тело. Внимательно изучил вытянутые вперед руки, провел пальцами по коже сначала одной, затем другой, задержал взгляд на деревянной тубе, вековым грузом оттягивающей запястье, коснулся резных граней мертвых роз. Ладони метнулись к шее, обвили выступающий шрам, заскользили вниз по телу, проверяя целостность и наличие возможных изъянов. Таковых не оказалось, но руки вдруг наткнулись на неровную бугристость букв на животе. Возмущенный взгляд моментально метнулся к надписи, а пальцы судорожно еще и еще проверяли ее действительное наличие. Да, сомнений не осталось, не показалось, еще один шрам имел место.       Протяжно выдохнув, мальчик осторожно, размеренно развернулся к Дину, вцепившись пальцами в борта ложа, свесил ноги. Привычным движением заправив волосы с одной стороны за ухо, поднял задумчивый взгляд на парня. С каждой минутой сознание возвращалось, наполняя голову воспоминаниями самых ярких столетий, памятью предшествующего воплощения, всплывающими картинками последних мгновений собственной человеческой жизни, боль, отчаяние, желание вернуться к началу, избежать всего этого кошмара. Ужасный, рвущий на части душу, громкий крик безысходности Шэда постоянно прокручивался в голове, словно заезженная пластинка, наполняя разум болью.       Новые ощущения были до невозможности странные и необычные. Вроде, это и есть ты, ничего не поменялось, ты так же воспринимаешь собственное тело, собственное «Я», все так же, как и раньше. Помнишь все, начиная с детства и заканчивая завершением пути в ванной. Но ты уже не являешься единственным жителем своего же сознания. Ты словно сосуд, приютивший не один десяток личностей. И у каждой имеется личное мнение, личные взгляды на существование, имеются личные воспоминания, тревоги, радости, страхи. И каждая из них усиленно пытается вылезти наружу, выступить вперед, затмив остальных, пытается захватить лидерство, одержать победу над всеми. Каждая что-то говорит, шепчет, подсказывает, но из всего этого получается лишь жуткая какофония, заглушающая собственное, главенствующее мнение Всадника.       — Заткнитесь! — раздраженно выкрикнул Энди, обращаясь к самому себе.       На миг с силой сомкнув веки, мальчик тряхнул головой, глубоко вдохнул и медленно протяжно выдохнул. Голоса смолкли, расползлись, словно тараканы, забились по углам сознания, оставив Энди наедине с самим собой. Присутствующие в зале одарили мальчика непонимающими взглядами, все, кроме братьев. Те прекрасно понимали, что именно сейчас творится в голове Всадника, и ждали когда тот полностью придет в себя. Мрак, скрестив на груди руки, слегка склонив голову вбок, рассматривал мальчишку; более отзывчивый Сэм уже успел поднять с пола мантию, и, отряхнув ее, накинул на покрывшиеся гусиной кожей плечи Энди.       — Спасибо, — внезапно активизировавшись, вполне четко и уверенно поблагодарил мальчик, кивнув парню.       Просунув руки в длинные рукава, Всадник облачился в столь полюбившуюся ему за столько столетий униформу. Да, в мантии однозначно он почувствовал себя гораздо лучше. И дело даже не в слегка одолевающей тело прохладе, дело скорее было в некой защищенности, отрешенности от нескольких десятков пар глаз, устремивших свои взгляды на него. Энди чувствовал их даже затылком, это угнетало и давило, мантия же свела ощущения на нет. Ожидающий рядом Дин, протянул руку, предлагая помощь, и Энди, к удивлению, с радостью принял ее. Вложив свою хрупкую кисть в широкую ладонь парня, Всадник осторожно спустился на пол, настороженно проверяя устойчивость. И шагнул, моментально прижавшись к телу Мрака.       Сказать, что своим неодназначным поступком Энди ввел в неимоверный ступор и Сэма, и Шэда, и даже усмехнувшегося Каса — не сказать ничего. Младший, как и полагается существу его статуса, выдержал все молча, с абсолютно невозмутимым выражением лица, чего совершенно никак нельзя было сказать о Господине. Тот, покрывшись в доли секунды багровыми пятнами гнева, слишком рьяно рванул к парочке, и на этот раз ангелу потребовалось слишком много усилий, чтобы удержать друга от необдуманного поступка, и даже несмотря на то, что для этого Касу пришлось чуть ли не повиснуть на талии парня. Но ни Мрак с Всадником, ни Сэм совершенно не удостоили яростное пыхтение Господина вниманием.       Тем временем, Дин, получивший нежданно-негаданно очередную возможность уколоть Шэда, благосклонно довольно улыбнулся мальчишке, опустив руку на тонкую талию. Может быть, со стороны данная картина и смахивала на идиллию, но только Бог смог понять, что Всадник ведет себя немного странно, и ничем положительным это сейчас не окончится. Только, парень даже рта не успел открыть, чтобы предупредить брата об опасности.       Приблизив лицо к шее Дина, Энди глубоко и с наслаждением вдохнул исходящий от того аромат озона. Мрак же подобные действия ничуть не смутили, а только наоборот, безумно порадовали. Ладонь парня легла на щеку мальчика, скользнув к длинным черным локонам, пальцы пропустили сквозь себя мягкие шелковые пряди, восхищенный взгляд зеленых глаз замер на точеном лице Всадника.       — Детка, я безумно рад, что ты все же решил сменить объект обожания, — расплывшись в хищном оскале, прошептал Дин. — Но ты опоздал, я уже занят.       — Не испытываю влечения ко вторсырью, — ответный оскал Энди, может, и не имел такой надменности, как у Мрака, но выглядел гораздо опаснее и агрессивней. Пара рядов острых длинных стальных клыков, обнажившихся единым моментом, ввергли в некоторую оторопь даже самого повелителя теней, но вида он не показал, сохраняя полную невозмутимость. Правда, уже в следующий момент невозмутимость сменилась непониманием, но лишь на секунду.       Ощутив довольно неприятную, но не смертельную боль в боку, Дин быстро сообразив что к чему, расплылся в довольной улыбке. Склонившись, он едва еле коснулся губами тонкой выпуклой линии на шее мальчика.       — Я, кажется, просил не портить тело?! — прошипел Всадник, но прикосновению поддался, откинув голову и подставив шею. Ладонь его, с силой обхватив мертвые розы, прочно удерживала стальной клинок в теле Мрака.       Не ожидавший такого поворота событий, Шэдоу застыл на месте, слишком уж быстро скромный и нежный мальчик превратился в жесткое и уверенное в себе существо. Не успевший предупредить Сэм, тоже не двинулся с места, но по иным соображениям. Пусть это будет наказанием старшему за непозволительные объятия со Всадником, с существом, для которого нет ничего святого еще в большей степени, чем для самого Мрака. В конце концов, должен же был Дин когда-нибудь осознать свою полную и неоспоримую принадлежность Сэму. Бог — он, конечно, Бог, и многое прощает, на многое закрывает глаза, но брата делить не намерен, даже если это невинные игры.       — Мдаааа… — задумчиво протянул Кас. — Теперь проблем у нас будет в несколько раз больше. Это исчадие ада и с человеческой душой покоя никому не давало, а с сущностью Смерти он точно сведет всех в могилу, причем не напрягаясь… — перехватив Господина за плечо, желая исключить будущие попытки дернуться не в тот момент к пацану, ангел скромно отступил за парня, так, на всякий случай, пока карающие шаги не направились по его душу… и тело.       — Эти ненавязчивые шрамы очень идут твоему телу, — улыбка Дина превратилась в пошлую, не выражающую ничего, кроме наслаждения, и никак не желала исчезать. — И выглядит слишком завлекательно. А теперь, будь добр, вытащи свою зубочистку из меня, — и в данной ситуации, и в контексте, фраза прозвучала довольно двусмысленно, и парень зная это, прибавил наглую ухмылку.       Клинок медленно и со вкусом начал движение наружу. Доставить удовольствие такому прекрасному существу, как Смерть, даже подобным жестоким способом, было для Мрака сплошным блаженством, и небольшим бессмысленным развлечением. Боли Дин все равно не чувствовал, а Энди явно насладился моментом.       — Молодец, спасибо, — как только последние миллиметры острия покинули бок парня, обронив пару черных капель на белоснежный пол, Дин благосклонно провел ладонью по волосам мальчика, и обернулся к Шэду. — А пацан-то огонь! — не сдержавшись, в голос рассмеялся он. — Не потеряй его!       Но, пожалуй, на безудержное восхищение новоявленным Всадником и дельные советы для собственной тени, никто не обратил внимания, в том числе и Энди. Многозначительно протерев лезвие о плащ парня, мальчик с силой стиснул тубу пальцами. Розы на мгновение ожили, блеснув сочным черно-алым переливом, контур покрыли яркие белые разряды. Клинок с противным лязгающим звуком скрылся в недрах приспособления, зато с противоположной стороны тубы выскочила потрясающая своим видом коса.       Резное приспособление в момент влилось в окончание мощной толстой рукояти, и тонкие лианы черных стеблей за секунды опутали косу, закрывая от посторонних взглядов. Они оплетали ее, словно хищные змеи, защищая, выкидывали смертоносные шипы, внушали собственное превосходство над всем живым. Раскидываясь по мрачному настилу, за стеблями последовали неимоверной красоты бутоны, и чем ближе становилось лезвие, тем сильнее они открывались. Широкие, покрытые мелкими ворсинками игл лепестки, окутали атрибут Смерти кровавыми пятнами, придав насыщенности и колорита. От лепестка к лепестку, от стебля к стеблю, от одного шипа к другому, пролегли толстые мутные нити паутины, внеся свою лепту унылого увядания.       Полностью потеряв интерес к Дину, Энди окинул окружающих ледяным взглядом синих глаз, выхватив ровные шеренги подручных, продолжающих стоять, будто восковые фигуры, склонив головы. Обух косы с грохотом опустился на пол, раздробив мрамор под своим весом на мелкие острые обломки, привлекая все внимание снова к себе. Немного подумав, мальчик двинулся вперед, вдоль ряда жнецов, прикованная невидимой связью коса, громыхая, прокладывая в полу глубокую рваную борозду, потянулась следом.       Шаг за шагом, размеренно и с гордо поднятой головой, демонстрируя собственное величие, могущество, совершенство и надменность, Всадник оставлял позади себя жнеца за жнецом, одаривая каждого презрительным взглядом. Служители не осмеливались поднять головы, выказывая свое почтение Смерти.       Никогда раньше Шэд не наблюдал подобного поведения со стороны любовника, даже хоть немного похожего. Да, в последнее время Энди стал более, чем заносчивым, он проникся потребностью Шэда в нем, он усвоил собственную безнаказанность за любые деяния, он осознал насколько его делает неуязвимым покровительство Господина. Шэдоу избаловал его в край, все прощал, на все закрывал глаза, и тот понемногу начал терять контроль над собой, над своими желаниями, потребностями, действиями, и поступками. И, конечно, случалось всякое, но чтобы Энди вел себя так, как сейчас — это уже перебор. Это не он, это уже не тот Энди, который всегда, что бы не случилось, оставался с Господином, всегда его поддерживал, любил, утешал, дарил свою нежность и тепло. Это совершенно иное, незнакомое существо, окутанное бескрайним льдом, отстраненностью, источающее жгучую неприязнь ко всему. Несомненно, внешность мальчика оставалась прежней, может, только стала еще привлекательней, но внутри… Каждая клетка организма мальчика просто кричала о том, что тот имеет неоспоримое превосходство над всем сущим, что он — верх цивилизации, мироздания, и все вокруг обязаны склониться перед ним, перед его величием и могуществом.       — Это не он… — отчаянно зашептал Шэд. — Это не Энди… — он бы и рад был в очередной раз дернуться, придушить Дина, или хотя бы попытаться это сделать, но безысходность слишком тяжелым грузом упала на плечи, не позволяя двинуться ни на шаг. Полное опустошение, полное осознание краха и потери, его словно выжгли изнутри, не осталось ничего, сплошная пустота.       И чувство обреченности, охватившее горьким пламенем мозг, превратило его в бесполезный кусок губки, а тело, наполнившись сталью, медленно опустилось на пол, но взгляд никак не мог отстраниться от мальчика, продолжая сравнивать его с тем, что было, и совершенно не в силах принять это новое существо. Кас незамедлительно опустившись вслед за Господином, в утешении коснулся плеча того.       — Кас… это не он… Что они с ним сделали? — чуть ли не плача, произнес Шэд, но ангел в ответ лишь сильнее сжал его плечо.       Дойдя до конца строя склонившихся существ, оставив за собой глубокую рваную борозду, Энди молча развернулся. Застыв на секунду, поглощенный собственными мыслями, расплылся в победоносной улыбке, и чеканя каждый шаг, уверенно направился в сторону Харона. Стальной обух косы при этом заскакал по мрамору, как сумасшедший, раскидывая в разные стороны белоснежные осколки, чем полностью отображал настрой хозяина.       — Покажи! — потребовал Всадник, поравнявшись с блондином, естественно, тоном, не терпящим никаких возражений.       Успевший несколько раз поседеть и получить пару инфарктов своего несокрушимого сердца за те несколько мгновений, что Энди преодолевал расстояние из одного конца зала в другой, Харон непонимающе развел перед мальчишкой руками. Демонстрировать нечего.       — Все ты прекрасно понимаешь, — оскалившись, прошипел Всадник, и от этой эмоции по спине блондина скатилась холодная капля, а волосы по всему телу встали дыбом. Сущность человека, двадцать лет исправно служившая этому… чудовищу, на данный момент находилась под его опекой, и отдавать ее он никому не собирался, тем более Смерти. — Покажи! — тембр голоса мальчика мгновенно набрал обороты, взлетев до потолка, обдав стены ярой вспышкой гнева.       Но вопреки устрашению, Харон продолжил хранить тишину. Да, от того Энди, что он видел на протяжении двух лет, не осталось и следа. Это существо уже не являлось кроткой противоположностью своего Господина, теперь оно полностью стало копией того, а может быть и хуже. Неприятно, конечно, когда на тебя озлобленно шипит и пытается прожечь взглядом сам Всадник Апокалипсиса, но лично для Харона — не смертельно, тем более, в присутствии Бога и Мрака.       — Теперь она принадлежит мне, и я не собираюсь демонстрировать ее кому бы то ни было, и уж тем более тебе, — всеми силами гася в себе оторопь, как можно более спокойно ответил блондин.       Только, похоже, что Энди совсем не удовлетворило подобное заключение. Правая рука мальчика резко взмыла вверх, подкидывая косу, пальцы обхватили тубу, и, как продолжение атрибута, с ее свободной стороны выскочила трость с длинным, мощным шипом на конце. Теперь незаменимое орудие Всадника нависло над его головой массивным полотном лезвия, слегка покачиваясь из стороны в сторону, нетерпеливо ожидая приказа.       — Покажи, я сказал! — вновь выкрикнул Всадник с силой всадив острый наконечник трости в мрамор пола.       — Харон, будь добр, покажи ему, — наполняющийся все более угрожающими нотками диалог, внезапно прервал Сэм, сделав несколько шагов вперед, парень встал так, чтобы его могли наблюдать все присутствующие.       Ну, в этом случае, уже ничего не противопоставишь. Если Бог попросил, значит, другого выхода нет. Не подчиниться Сэму блондин не имел права.       — Только бдительности не теряй, этот и сожрать может, причем вместе с руками, — усмехнулся Дин, опускаясь на край стола, в очередной раз закуривая.       А вот эта фраза абсолютно не пришлась по душе Харону, хотя, он и без увещеваний Мрака был в курсе подобных возможностей Всадника. И все же протянул вперед ладонь, на поверхности которой в тот же миг из ниоткуда воссияла парящая капля. Пару секунд Энди, склонив голову набок, изучал сущность пронзительным взглядом, и даже самому Богу было неизвестно, что может произойти в следующий момент, как именно может заклинить шарики и ролики пацана.       Облокотившись на косу, Всадник склонился, слегка подавшись вперед к мерно парящей капле, при этом Харон инстинктивно отстранился назад, притянув к себе руки. Лицо мальчика тем временем преобразилось, изменившись практически до неузнаваемости, и не сказать, что в лучшую сторону. Вместо необычных бездонных океанов образовались глубокие впадины, в точности повторяющие анатомию черепа, выступающие и без того скулы заострились до предела, придав облику жутковатую картину, кожа побледнела еще сильнее, перегнав в оттенке даже покрытие стен. Медленно разлепив посиневшие губы, существо обнажило пару рядов заостренных клыков, облизнулось тонким раздвоенным языком, острые когти сомкнулись на рукояти косы.       — Энди, нет, — совершенно буднично, словно запрещая мальчику наступить в лужу на улице, произнес Сэм именно в тот момент, когда змеиный язык Всадника уже во всю ощупывал невинную каплю, пробуя на вкус и текстуру, а сгорающий от отвращения Харон всеми силами старался удержать подкативший к горлу ком. — Энди, эту сущность есть нельзя, — продолжил парень таким тоном, будто ведет диалог с умственно отсталым: четко и по слогам. — Он служил тебе против своей воли двадцать лет, поддерживая существование твоего сосуда, позволяя тебе дышать, поддерживая твое сердцебиение, позволяя чувствовать и ощущать, из-за этого и пострадал. Ты должен быть ему благодарен. Теперь он отправится в лучший мир, который заслужил. Скажи ему спасибо.       На удивление, слова Бога, даже высказанные столь буднично, возымели успех в сознании мальчика. Не сразу, но внешний облик Всадника принялся медленно возвращаться к человеческому, эмоции на лице с хищных сменились на сострадание и понимание. Было ли это изменение напускным, или Энди на самом деле осознал — Харон поначалу и не понял, на всякий случай бдительно прикрыв каплю ладонью.       — Спасибо, Энди, — прошептал Всадник настолько спокойно и мило, что у Харона дернулся глаз. Да, в голове Всадника явная пробоина, хотя, это и не удивительно. Сознание мальчика откровенно пока не в силах справиться со всеми личностями, обитающими внутри него. Но невзирая ни на что, паромщик в два счета убедился в искренности благодарности, она небывалым блеском вспыхнула в глазах пацана. Протянув длинные пальцы, Энди слегка коснулся «шапки» сущности, погладив будто котенка. Сейчас рядом с блондином не было никакого Всадника, сейчас рядом вновь появился именно тот нежный и скромный мальчик, волей богов попавший два года назад в «Кронос». Столь резкая смена позиций сбивала с толку, мешая понять какая из сторон реальная. — Спасибо за то, что тянул мое существование, за то, что позволил дожить до сегодняшнего дня. Я безумно благодарен тебе, и прошу прощения за все, что причинил тебе. Часть тебя навсегда останется во мне. Спасибо, — Всадник выпрямился. — Я хочу есть… — четко произнес он, глядя на Харона, и тот предпочел убрать каплю, как можно скорее подальше от глаз этого существа. — Вы слышали?! — довольно неожиданно вскрикнул мальчик, резко обернувшись к жнецам. — Я голоден! Почему вы еще здесь?! Бессмысленные твари! — коса, оторвавшись от пола, по необузданному повелению руки хозяина, полетела в стройный ряд черно-белых существ, потянув за собой еле различимую аморфную цепь от запястья мальчика.       Попасть орудие — не попало ни в кого, да и сам Всадник таковой цели не преследовал, но впечатляющий полет косы через весь зал заставил жнецов оживиться. Толпа быстро начала редеть, существа испарялись, подчиняясь приказу начальства, приступая к повседневным обязательствам.       — Кто посмеет вернуться с пустыми руками — сожру самих! Никем не побрезгую! — коса, облетев зал, словно бумеранг, вернулась точно в ладонь мальчика. — Кретины! — прошипел он уже себе под нос, выискивая взглядом очередную жертву. Конкретную жертву. — Мммм… — саркастически протянул он, выбрав, наконец, нужную цель. — Любимая мамочка…       Буквально несколько незначительных метров отделяли Энди от Оракула, и доля секунды. В миг оказавшись рядом с женщиной, мальчик, не раздумывая занес над ней острое лезвие своего неотъемлемого атрибута. Отразившись от стен яркими бликами, лезвие четко вошло в плечо Оракула. Пронзительно вскрикнув, Джо упала на колени, алые пятна в считанные секунды расплылись по серой ткани, тяжелые капли оросили мрамор под ее ногами. Молчаливый и сосредоточенный до этого Вар, хрипло зарычав, кинулся на Энди, но не успел сделать и шага — легким взмахом руки мальчика, самое свирепое, самое воинственное и гневное существо Вселенной вжалось спиной в стену, беспомощно стремясь высвободиться.       — Энди, нет! — нервы Господина, похоже, не выдержали, и он издал громкий крик в желании остановить непоправимое.       К сожалению, на помощь Оракулу пришли лишь Вар и Шэд, остальные же хранили непонятное спокойствие. Но мальчик услышал голос Господина, Шэд был в этом уверен, и даже замер на секунду. Нечто неимоверно знакомое в этот момент всплыло в сознании Всадника. Нечто, что напомнило о боли и отчаяние, и некое мало знакомое, но все же близкое, кольнуло где-то в глубине души. Правда, все эти чувства не смогли остановить его.       — Мда… насчет проблем я был прав, — прошептал ангел, с силой дернув друга за локоть, усаживая на место. — Лучше бы он оставался человеком…       — Вау! — в тот же момент со стороны донесся восхищенный возглас Дина и последовавшие за ним аплодисменты. — Потрясающе! Я же говорю, пацан — просто супер! А такая размазня, как ты, ему совершенно не подходит, — в сторону Господина полетел издевательский смешок.       — Хочешь заменить место Шэдоу? — без вызова, но тоном, заставившим застыть даже черную жидкость в сосудах Мрака, осведомился Сэм, прожигая брата взглядом.       — Нет… Нет, ты что? Как ты мог такое вообще подумать?! — свою возможную будущую участь, основанную исключительно на каре со стороны младшего, Дин осознал не сразу. — Не, ну силен же чувак! Даже собственный отец не может ничего противопоставить ему! Вот это мощь! — улыбаясь от уха до уха, парень, наконец, повернулся к Богу, и одного взгляда на эмоции, выплеснувшиеся на лице того, заставили Мрака осечься и моментально умолкнуть, стерев с губ улыбку. — Ладно, ладно… Я все понял, молчу.       — Энди! — стальным голосом, тоном, абсолютно не терпящим возражений, усмирив брата, Сэм обратился к Всаднику. — Энди, мы не причиняем боль существам, тем более, если это родители. Какие бы они ни были — они для тебя отец и мать. И они уже понесли наказание за содеянное. Прекрати.       Но, кажется, мальчик уже совершенно не воспринимал происходящее вокруг, а если и понимал, намеренно игнорировал. Резко дернув орудие мести, он притянул женщину в упор к себе. Вытянув вперед свободную руку, мальчик с силой сжал ладонь в кулак, перекрывая доступ кислорода в легкие Оракула. Открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег, стремясь получить хоть небольшую порцию воздуха, женщина, хрипя, охватила пальцами невидимые на собственной шее оковы, скользя подушечками по коже, царапая ее, силясь скинуть эту удавку. С пересохших губ срывались лишь неразличимые звуки, замещая мольбы о прощении. Но на Всадника страдания женщины не производили ни малейшего впечатления: ни жалости, ни милосердия, ни любви. Ни на мгновение его глаза не озарились иными чувствами, кроме, как чувством удовлетворения. За мучениями женщины Энди наблюдал с удовольствием, слегка склонив голову набок.       — Я никому не позволю причинить боль ни мне, ни Господину, — без единой нотки сочувствия в голосе, произнес Всадник, без колебаний продолжая сжимать кисть, лишая мать последних каплей воздуха. Тот безумный крик отчаяния вновь зазвенел в его голове. Крик безысходности, который издал Шэд, обнаружив его окровавленное тело. Эта женщина, этот ничтожный некогда человек причинил боль не только ему самому, лишив истинного предназначения, заставив страдать, но и тем самым заставил испытывать эти чувства и Шэдоу.       — Энди, — внезапно за спиной мальчика, совершенно беззвучно, возник Сэм. Опустив ладони на плечи Всадника, парень склонился к его уху. — Своими действиями ты сейчас сам причиняешь боль своему Господину. Успокойся, оставь все в прошлом, научись прощать, — одна ладонь соскользнула с плеча на руку, слегка сжав ее. — Ты же любишь Шэда?       — Шэд… — повторил мальчик в тон Богу, тоже шепотом. Взгляд его остекленел, разум, окутанный туманом, начал медленно просветляться, подкидывая воспоминания. Счастливые и теплые воспоминания, наполненные радостью, любовью, и уютом… А потом этот крик, словно разделивший существование на до и после, поселивший в сердце полнейшую безнадегу, полнейшую пустоту, которые вновь и вновь будут всплывать каждый раз, когда крик будет разноситься эхом в памяти. — Шэд! — вскрикнул Энди, и его ладони в миг зажали уши, стараясь заглушить те отчаянные звуки — крик, звучащий только в его голове.       Избавившаяся от пут Оракул смогла, наконец, закашлявшись сделать глубокий вдох, темнота и золотые круги перед глазами медленно отступили, уступив место размытому изображению реальности. Коса Смерти растаяла в воздухе, впитавшись в нательный рисунок запястья мальчика. Только вот рана на плече женщины никуда не делась, продолжая причинять нестерпимую боль и кровоточить. Лишившись притяжения стены, вновь оказавшись на твердой поверхности, Вар опрометью кинулся к Джо, зажав широкой ладонью ранение.       Опустив голову, не отстраняя рук, все еще пытаясь избавиться от навязчивого крика в сознании, Энди без перерыва повторял имя любовника. Подобное не особо адекватное поведение Всадника выбило из колеи даже самого Дина, заставив подскочить со своего места. Но дальше парень не двинулся, внимательно наблюдая за происходящим издалека — Сэм все сделает сам, он это умеет, а если потребуется помощь, то Мрак сразу поймет. Утешать людей и будоражить в них стремление к жизни у младшего точно выходит гораздо лучше, чем у Дина. А Всаднику надо лишь привыкнуть к телу, стать с ним единым целым, и тогда большая часть проблем уйдет. Но на это нужно время и… помощь. Помощь той наивной, скромной, неустойчивой, и напуганной стороне Смерти, которая боится быть поглощенной, забытой, отвергнутой.       — Да, Энди, — поведя пальцами в сторону Джо, Сэм заставил рану на ее плече вновь стать неповрежденной кожей, восстановив целостность организма, остановив бесконечные бурые потоки. — Своим поведением ты пугаешь его, — еще одно движение пальцев, только теперь они указали парочке на дверь.       — Пошли на хрен! — для особо непонятливых Дин поспешил расшифровать движение брата более приемлемым языком.       — Ты должен привыкнуть, должен научиться брать себя в руки, не пускать ярость в свой разум, — ладонь Бога размеренно скользнула по волосам мальчика, снова вернувшегося в нежное и беззащитное состояние, присущее только Котенку.       — Мне просто нужно время… — донеслось из-под капюшона, а на мрамор упала, разлетевшись на мелкие брызги, крупная белая капля. — Я совладаю с собой… я научусь держать себя в руках… чтобы не пугать его… пока не могу, нужно время… пожалуйста, — да, как ни крути, а Энди все же ребенок, не способный пока держать в узде свои чувства, не обладающий пока сдержанностью, присущей предыдущему воплощению, не способный пока сдержать свою противоположную сторону — сторону Всадника. И ему нужно помочь, успокоить, дать понять, что все будет хорошо.       — Не переживай, все придет со временем, ты привыкнешь, научишься быть в гармонии со своей сущностью.       В последний раз пальцы Сэма отмерили расстояние от корней до кончиков теплых черных прядей. Ненавязчивый кивок указал Господину на Всадника, позволяя подойти, и тот, не теряя ни секунды, не дожидаясь когда Бог передумает, в два шага преодолел расстояние, оказавшись рядом с Энди. И все же, во что бы ни превратился мальчик, кем бы он ни стал, а это был его Энди. То существо, то нежное и ласковое существо сидело внутри этого тела, внутри этого сознания, просто надо было понять как с ним обращаться.       — Я уверен, ты знаешь как поступить дальше, — Бог одарил Шэдоу добродушной улыбкой. — С ним все будет в порядке, ему на самом деле просто требуется время. Но рядом с тобой он всегда будет оставаться тем милым мальчиком, каким ты привык его видеть. Он сам этого хочет. Любое существо во Вселенной, даже такое опасное и могущественное нуждается в любви и заботе. Без любви и заботы зачахнет даже самый стойкий цветок, каким бы сильным и самонадеянным он ни был. Кажущаяся издалека сталь разлетится, словно хрупкая ледяная корка. И… как бы он не оборонялся, как бы не прикрывался яростью Всадника, а внутри он останется навсегда хрупким и ранимым. Так что, все в твоих руках.       — Спасибо… Я безумно… безумно благодарен вам, — прижимая к себе хлипкое вздрагивающее тело, Шэд вскинул взгляд на Сэма, на что тот лишь еле заметно склонил голову в согласном кивке.       — Так, ну, надеюсь, неприятностей на ближайшее время у вас… у нас… больше не имеется, — улыбнулся Сэм, с радостным блеском в глазах наблюдая за Шэдом, изо всех сил, но все же с осторожной нежностью прижимающего к себе свернувшееся чуть ли не в клубок тело Энди.       Все, что требовалось завершить в мире «Кроноса» братья сделали, и сейчас, изучая переместившуюся на стол парочку, Сэм удостоверился, что все старания были не напрасны. Эти двое действительно были созданы друг для друга, и парень ни капли не пожалел о создании именно такого сценария для мальчишки. Судьба каждого существа — неимоверно сложная вещь, а когда она целиком и полностью зависит исключительно от твоего сознания, то ко всему прочему приобретает безумную ценность. И когда ты видишь, что все идет так, как запланировано, так, как расписано, то это вызывает бурю неповторимых эмоций: иногда счастливых, иногда теплых, но, конечно, иногда и грустных. Сценарии бывают разными, их несчетное количество, и все они иметь хэппи-энд не могут, даже сценарии тех существ, которым предначертано дальнейшее бытие после финала жизненного цикла. Но эти двое точно будут счастливы, всегда будут вместе, никогда не потеряют друг друга. Между ними протянулась невидимая, но безумно прочная связь. Да, Бог сделал ее обдуманно и с огромным удовольствием. Он желал счастья и спокойствия новому поколению «Кроноса», такого же счастья, как и у предыдущего правления башни. И имел возможность воплотить это в реальность. И «Кронос» хотел этого, не высказывая просьб вслух, он просто тихо урчал в ожидании.       Дальнейшие сценарии Господина и Всадника шли намертво сцепленными дорогами, на сто процентов зависели друг от друга, и Сэм очень сильно надеялся, что никаких новых внеплановых глобальных изменений в их судьбах не произойдет. Ну, а мелочи… Мелочи встречаются везде, это поправимо. На этом миссия братьев в башне была завершена, им пора было возвращаться домой, в Элизиум.       — Мы постараемся не создавать их, — улыбнулся в ответ Шэд.       — Да, уж… Старайтесь лучше, — съязвил Дин. Сложа руки на груди, парень стоял немного в отдалении, позади брата, но парочка с этого ракурса просматривалась отлично.       — Да, и еще… Дин хочет кое-что сказать вам, — обернувшись к старшему, Сэм растянул улыбку еще шире, правда, Мрак не оценил этого, очень красноречиво закатив глаза. — Давай, Дин, я же знаю, что имеется у тебя на сердце, я знаю о чем ты думаешь. Здесь только свои, никто не осудит тебя за подобное, и не усомнится в твоей черствости и великой ненависти ко всем и всему. Мы и так все в курсе, что это напускное.       — Хммм… — пальцы Мрака забарабанили по его же руке, голова отвернулась в сторону, устремив напряженный взгляд в стену. — Да, пожалуй, хотя бы иногда стоит высказать все, что столетиями скрываешь в себе, каким бы оно ни было, и каким бы ни был ты сам, — парень вновь повернулся к парочке, но поднять взгляд так и не удосужился, отрешенно изучая пол под ногами. Слишком тяжело давались ему подобные моменты. Один на один с Сэмом — это ладно, это он мог, но с другими… Не то, что сложно, а практически невозможно. — Вы — два идиота, вы своим поведением довели и меня и Сэма уже чуть ли не до припадков, и я очень сильно надеюсь, что больше подобного происходить не будет…       — Дин, — строго, слегка повысив голос, Бог попытался надавить на брата, склоняя того расслабиться и выдать все, о чем он переживает на самом деле.       — Ну… — безошибочно угадав нотки настойчивости в тоне брата, Мрак всплеснул руками: если уж падать в глазах окружающих, то до конца. — Если серьезно, — выражение его лица смягчилось, и Дин превратился именно в того Дина, которого так любил Сэм: милого, доброго, отзывчивого, и заботливого. Того, которого преисполняют эмоции даже при виде Аши, положительные эмоции. Того, в котором нет места гневу, ярости, ненависти, недовольству, и презрению. Для младшего это было в высшей степени признанием. Нет, не поражения, наоборот, всей неимоверной силы брата. — Если серьезно, то вы оба значите для меня очень много. Мы… я переживаю за вас… Да, на самом деле переживаю и волнуюсь, и хочу, чтобы у вас все было хорошо. Если у моей собственной тени не будет никаких проблем, то и у меня их не будет, а последнее время твое спокойствие, Шэд, целиком и полностью зависит от Энди. Поэтому вы оба важны для меня, вы — как часть меня. Я рад за вас. Рад, что все хорошо, — согласно кивнув самому себе, парень умолк. — У Сэма есть для вас подарок, — после непродолжительной тишины, продолжил он, но опять всем телом ощутил укоризненный взгляд Бога, и волей-неволей, пришлось перефразировать предыдущее высказывание. — У нас есть для вас подарок. И да, инициатива была моя, — в этот момент взгляд его, наконец, поднялся на окружающих.       Пересилив себя, Дин все-таки смог посмотреть на них, и лишь только потому, что за всеми его высказываниями, за теми словами, что он смог через силу выдавить из себя, после того, как он по собственному мнению проявил слабость, показал все, что прячется в его душе, в его сознании — не последовало укоризненного порицания или неодобрительных взглядов. Никто не разочаровался в его личности, в его плотной непроницаемой маске твердости и жесткости. Они воспринимают его таким, какой он есть на самом деле, все они просто знают его, как самих себя. Знают на что он способен, знают о всех его слабостях, переживаниях, чувствах. Им все равно какой он, они все равно всегда будут любить его потому, что они — самые близкие для него существа. Да, невзирая на то, что он — Мрак, темная часть Вселенной, есть люди, которые играют в его существовании важную роль, любимые, дорогие ему — его семья. И Шэдоу, и Эндрю тоже являются частью этой семьи, частью его большой любимой семьи, новая, свежая часть, новое поколение. И его непосредственный долг заботиться о них, как о младших, а их долг — заботиться о нем, и воспринимать его таким, какой он есть. С этим ничего не поделаешь: он любит их, а они любят его.       Заинтересованный, ожидающий взгляд Шэда столкнулся с зелеными глазами исходника. Энди, слегка успокоившийся в крепких теплых объятиях, тоже зашевелился, подавая признаки жизни, проявляя интерес к подарку. Отстранив лицо от груди парня, мальчик, словно маленький ребенок, в предчувствии радости посмотрел на Сэма. Все любят подарки: и взрослые, и дети, и несмотря на новый статус, Всадник оставался наивным ребенком.       А вот посмотреть, как оказалось, было на что, Бог в очередной раз смог поразить подопечных маленьким, но все же чудом. В руках парня появился крошечный, естественно, следуя всем традициям, черный пушистый щенок с красными глазами и острыми плюшевыми ушками. Животное выглядело необычно, впрочем, как и все в мире «Кроноса», и конечно же, являлось частью этого мира, этой стороны бытия.       Моментально заинтересовавшись существом, Энди соскочил с ложа, бережно перехватив фыркающий комок из ладоней Бога, изучая восхищенным взглядом. Прижав животное к лицу, незамедлительно получив ответное приветствие в виде облизывания собственного носа, грозный и жестокий несколькими минутами ранее, Всадник озарился сногсшибательной улыбкой, блаженно прикрыв глаза. Глядя на это, Шэд с облегчением выдохнул. Да, это все тот же милый, любящий его Энди, и вопреки всему, он не чудовище, даже не взирая на все то, что видел Господин. Он добрый и нежный мальчик, за которого Шэд готов пожертвовать даже собственной жизнью.       — Не Фенрир, конечно, но слепленный со всей любовью, — скромно погладив животное по голове, усмехнулся Бог.       — Ага, слеплен со всей любовью в самых недрах Легиона, — в отличие от брата, Дин не разоткровенничался на широкую улыбку, а лишь растянул угол рта, но пса тоже потрогал, за что был вознагражден прикосновением горячего языка к своим пальцам. — Тысячи теней трудились на благо общества. Экземпляр не первый, но доведенный до совершенства, — ухмыльнувшись, Мрак развел руками.       — На этот раз он не шутит, — подтвердил Сэм.        — Но, этот экземпляр, может быть, и не совсем живое, но все же существо: разумное, доброе, теплое и преданное. Оно будет потрясающим другом и защитником. Оно — тень, и я взял на себя наглость дать ему имя, правда, вышло банально — с фантазией у меня не фонтан. Знакомьтесь, это — Блэк, — задорно указав на пса указательными пальцами обеих рук, Дин представил того поближе.       — Спасибо, мне никто и никогда не дарил животных. Я буду заботиться о нем, со всей любовью, — прижимая к себе пса, будучи облизанным уже с головы до ног, Энди просто светился от счастья, как бы странно это не сочеталось со Смертью.       — Надеюсь все именно так и будет. Будешь заботиться о нем, и он отплатит тебе тем же. Цени, мелкий, — подмигнув мальчику, Мрак щелкнул пальцами, и за его спиной, будто такси в иное измерение, открылся черно-фиолетовый водоворот портала, возвестив о своем появлении глухим хлопком. — Ну, драгоценные вы наши, с вами весело, но нам пора.       — Дин, стой, — за спиной мальчишки возник Шэд. — Дин… — парень немного запнулся, не знал с чего начать, с какого бока подступиться. До этого момента Господин сто раз проигрывал в своей голове предстоящий возможный диалог, и четко знал чего именно хочет и как попросить. Но, столкнувшись с неизбежным лицом к лицу, растерялся, занервничал, и позабыл абсолютно все.       — Сущность? — хорошо, что Мрак понимал собственную тень с полуслова, и не пришлось заикаясь, подбирать слова. — Хочешь знать как заполучить свою сущность?       — Да… очень хочу.       — Я, кажется, уже говорил, что все гораздо ближе, чем может показаться, все под носом. В «Кроносе» есть все, о чем ты грезишь. Просто будь внимательнее, смотри по сторонам. Внимание к мелочам рождает совершенство, а вот совершенство уже не мелочь. Все в твоих руках, Шэд, — изъясняться загадками не входило в привычки Мрака, но в этот раз он хотел чтобы тень додумалась до всего самостоятельно. — Удачи! — теперь и Господин удостоился безупречным подмигиванием Дина.       Подхватив Аши на руки, Бог, ничем не дополнив высказывание брата, ничего не прояснив, не внеся собственных коррективов, улыбнувшись парням вместо прощальных слов, скрылся в портале. Мрак незамедлительно последовал за младшим. Портал исчез с тем же глухим звуком, что и при появлении, озарив просторное белоснежное помещение яркой черной вспышкой, оставив счастливого ребенка и озадаченную тень на дальнейшее попечение ангела.