Бездомный Бог. Глава 2. Смерть для тени.

      — Где Энди? — делая глоток обжигающего кофе, даже не успев опуститься в кресло, взволнованно поинтересовался Шэд у остановившейся в дверях банши.       Каждый день, имея в графике безудержных государственных дел хоть малейший перерыв, Господин сразу же рвался на свой этаж. Нет, не для того, чтобы насладиться очередной порцией кофеина, который в целом не оказывал совершенно никакого влияния на его организм, а для того, чтобы мимолетную секунду провести рядом с любимым человеком. И, как правило, почти всегда заставал мальчика дома, за исключением тех моментов, когда Энди заранее предупреждал о своем отсутствии. Да, конечно же, последние восемь лет, с тех пор, как тело любовника воссоединилось с сущностью Всадника, мальчику тоже приходилось решать проблемы мира бытия и править судьбами существ, а не круглыми сутками рисовать или шляться по торговым этажам, по этой причине и он не мог уделять Шэду столько внимания, сколько тот желал. Это было огромным минусом. Правда, в этом минусе Господин все равно сумел отыскать и плюс. Непосредственные обязанности отвлекали Энди, лишали его возможности бесконечно размышлять на отстраненные от работы, лишние темы. Не позволяли ему постоянно накручивать себя, придумывать несуществующие проблемы, или раздувать до необычайности уже существующие мелкие, а потом усиленно искать выход из этих самых проблем, и тем самым совершать невероятные глупости.       Нет, статус Смерти никоим образом не остепенил мальчишку, не прибавил ему рассудительности, и не угомонил, просто теперь эти две личности всеми способами и всеми силами стремились ужиться в одном теле и в одном сознании. Восемнадцать лет, проведенных под покровительством человеческой души, оказали огромное влияние на формирование личности мальчика, и потеряв свое предыдущее «Я», Энди никак не мог смириться с появлением личности Всадника. Он привык видеть себя таким Энди, которого слепила из него совершенно невинная человеческая душа. Ему нравилось быть таким, и Шэду нравилось видеть его таким. Сущность же Всадника являлась абсолютной противоположностью светлой души погибшего ребенка. Деспотичная, надменная, жестокая, холодная, и… И мертвая. Единственными плюсами, которые смог обнаружить Энди в мрачной сущности Смерти, являлись относительное бессмертие и вечная молодость, которые так стремился заполучить Энди-человек. Да, он получил их, и был безгранично счастлив, но теперь безумно сильно стремился превратить личность Всадника в личность того Энди, к которому так привык, и к которому привык Шэд. Всеми возможностями он пытался сохранить жизненное начало, но давалось это с огромным трудом. Но все же, он старался, прятал свой истинный облик за маской человека, стараясь загнать его в самый отдаленный угол сознания, стараясь не демонстрировать его не то, что Шэду, но и даже бесконечной армии жнецов. И на удивление, даже эти бездушные существа были благодарны мальчику за его предпочтение сохранять образ человека.       Может быть, если бы в сценарий Энди не влезла рука желающей исправить все матери, и судьба его сложилась бы именно так, как и должна была, то, возможно, тогда было бы все иначе. Кто знает? Может и так. По крайней мере, тогда ему не пришлось бы восемнадцать лет провести с душой человека, да еще и такого невинного, чистого, светлого. Тогда бы сущность Всадника присутствовала в его разуме с самого начала, тогда бы он не ведал радости жизни, добра, света. Тогда ему не пришлось бы разрываться на две стороны, но…       Но, все, что не делается — все к лучшему. Разве не так? Он видел «Кронос» сразу с двух ракурсов, с двух миров: мира человеческого и мира тлена. Он знает что такое свет, и что такое тьма, он знает насколько свободен и счастлив человек, и насколько бренно и туманно существование Всадника. Личность живая светится в нем теплом, не позволяя окончательно провалиться во тьму. И Энди старается поддерживать это свечение и в себе, и в своем любимом существе, и в окружающих, и даже в самом «Кроносе». Башня столько лет ждала его возвращения, и теперь, Энди хочет отплатить ей теплящейся в нем самом жизнью.       — Он в мансарде, Господин, — покорно опустив голову, сложив руки на пышной юбке, ответила девушка. — Пойдете наверх?       — Да, пойду, хочу узнать как у него дела, — одним махом допив содержимое чашки, парень вернул ее на стол, уверенно направившись к лестнице.       Мансарда, зимний сад — как только не называли это место, хотя, по факту, оно имело совершенно иное предназначение. Да, это место, пожалуй, единственное во всем городе, где в таком количестве собраны растения. Но «растения» — это лишь обобщающее слово, растения бывают столь же разными, как и существа во Вселенной: живыми, мертвыми, злыми, добрыми, хищными, либо же умиротворенными. И растения, обитающие в мансарде двухсотого этажа «Кроноса» являлись лишь отголоском общего восприятия. Они были одновременно и живыми, и мертвыми, добрыми и злыми, хищными и умиротворенными. Не ведающая спокойствия плотная паутина лиан плотно окутывала все помещение изнутри, практически полностью покрывая все имеющиеся поверхности. Благодаря им зимний сад находился в постоянном движении, заполнялся хроническим шорохом, шелестом, преобразующим атмосферу мансарды в вечно загадочную, напряженную, беспокойную и тревожную. Прийти сюда просто для того, чтобы расслабиться, отдохнуть, отстраниться от хаоса окружающего кипящего мира, позволить себе никто не мог. Никто, кроме Энди. И, как предполагал сам Господин, исключительно в этом месте Всадник способен был ощутить покой и умиротворение, исключительно среди подобного угнетающего царства Всадник надолго замолкал, погружаясь в негу и не беспокоя самого мальчика. Ну, так — значит, так. Если Энди так лучше, то Шэд только рад.       Правда, присутствовал во всей этой феерии один небольшой минус, цепляющий только самого Господина. Мансарда являлась центром «Кроноса», в ней заключено его сердце. Во всех смыслах этого слова. Посередине большого помещения, на пьедестале из переплетающихся мощных стволов лиан, постоянно выпускающих свои длинные смертельные шипы, возвышался пульсирующий кокон. Беспрестанно снующие туда-сюда его создатели, не ведая отдыха ни днем, ни ночью, проверяли каждую нить на прочность, заменяя старые на новые. Лианы — агрессивные стволы роз — покоились рядом, охраняя покой маленьких работников, защищая сердце. И, несмотря на все свое псевдорастительное происхождение, оберегали они покой лучше самой заботливой матери, и даже лучше самих Шэда и Бога.       Кокон пульсировал, как и подобает любому живому организму, распространяя слабые, но ощутимые толчки, и по этим толчкам всегда запросто можно было определить настрой здания. Распознать спит ли оно или бодрствует, счастливо или прибывает в печали. Только вот Господин был совсем не в восторге от времяпрепровождения здесь, его раздражали эти удары, его приводил в неистовство факт того, что даже у здания имеется сердце, а у него — нет. И его злило, что Энди наслаждается этими звуками, в то время, как он сам соперничать с «Кроносом» не может, по крайней мере в этом плане точно.       Замерев в дверном проеме, оставаясь незамеченным и со стороны мальчика, и со со стороны сердца, явно чем-то сильно увлеченными, Шэд облокотился плечом о ближайшую стену, наблюдая. Энди сидел расслабленно, спиной к парню, окутанный ползающими, шелестящими, словно клубок змей, лианами. Мощные блестящие стволы оплетали не только мальчишку, ползая по его ногам, телу, рукам, перебирая длинные пряди волос — они плотно сомкнулись по всем поверхностям комнаты. Куда ни упал бы взгляд — везде присутствовали эти черные лоснящиеся существа. Потолок, пол, стены — все кишело ими. Иногда они распахивали свои невероятно прекрасные багровые бутоны, роняя горячие капли крови, наблюдая за помещением, с пристрастием изучая своими цветами, словно глазами, каждый его угол. Но не в этот раз. Сейчас на лианах не имелось ни единого бутона, сейчас «Кронос» был в безопасности, умиротворении. Охранники не чувствовали угрозы, не чувствовали опасности, они размеренно скользили по залу, общаясь с единственным, до появления Господина, посетителем. Единственным, но таким любимым.       Правая рука мальчика согнута в локте и приподнята, и лишь по бликам Шэд смог догадаться, что Энди смотрит в нечто на экране, проецируемом из браслета на его запястье, либо же демонстрирует это нечто сердцу. Правда, что именно крутилось на мониторчике, парень рассмотреть не мог. Но, что бы там ни было, «Кроносу» нравилось, он пребывал в блаженстве и наслаждении, сердце его распространяло ауру неги и какого-то анабиоза. Ноги Господина ощущали вибрацию пола — сердце урчало, передавая эмоции мансарде. Что же могло вызвать подобные чувства и у Всадника, и у вечно дремлющего здания, и уж тем более способно было усмирить стражников?       — Котенок? — негромкий голос Господина прозвучал в царящей тишине помещения, словно церковный колокол.       От неожиданности мальчик дернулся, монитор перед его глазами моментально исчез, спрятавшись в браслете, образ Всадника на доли секунды охватил тело, но Энди смог быстро взять себя в руки, и уже в следующее мгновение перед парнем находилось уже привычное синеглазое чудо. Сердце же, пропустив один удар, заколотилось с невероятной скоростью, моментально взбудоражив лианы, и несколько мощных стволов в миг оказались перед лицом нарушившего покой объекта. Выстрелив острыми шипами, покрыв ими полностью собственные тела, стволы, будто кобры, зависли перед Шэдом. Пять окровавленных бутонов, невидящим взглядом уставились на цель, стремясь определить насколько в той скрыта угроза.       — Спокойно, — приподняв согнутые в локтях руки, Господин продемонстрировал безоружность. — Это я, ничего я не сделаю вашему повелителю. Нет у меня никаких плохих помыслов.       Бутоны в ответ несколько раз закрылись и снова открылись, один приблизился в упор к парню, приставив к шее того шипы, обнюхал, словно пес, и успокоившись, отдалился. В то же мгновение и его собратья сомкнув лепестки, спрятали глаза в толщу тел, спокойно отпрянув. Объект не представлял интереса, его аура была лишена всплесков, была спокойна, но темна, и источаемый ею запах имел полное сходство с ароматом сердца. Расползшиеся по углам и стенам лианы, молчаливо расступились перед Господином, благосклонно позволяя пройти, но чутко наблюдая за каждым его шагом. Сердечный ритм «Кроноса» пришел в норму, но урчания не последовало.       — Привет, Солнце, — Энди расплылся в счастливой улыбке, в ту же секунду повиснув на шее парня.       — Как у тебя дела? — в поцелуе коснувшись губами губ мальчика, Шэд улыбнулся.       — Нормально, — с удовольствием ответив на прикосновение, протянул мальчик немного поникшим тоном. — Устал только слегка. Как-то слишком много сегодня шума и голосов. Вот, пришел сюда, побыть немного в тишине. Здесь все успокаиваются, замолкают. Умиротворяющая пульсация заставляет впасть всех в анабиоз, хотя бы на некоторое время.       — Да, детка, я знаю, — прошуршав ладонями по лицу мальчика, оставив одну на бледной щеке, второй он притянул Энди за затылок ближе к себе для повторного поцелуя. — Что ты там смотрел? — немного отстранившись, парень, улыбаясь, заглянул в прекрасные синие океаны.       — Да так, ничего особенного, старые фотографии, — Энди как можно более безразлично пожал плечами.       — Старые фотографии? Мне покажешь? — изумился Шэд.       — Я… я не думаю, что это заслуживает внимания, — попытался отмахнуться мальчик, но попытка оказалась жалкой и слабой.       — И все же, — не пряча милой улыбки, продолжал настаивать Господин, но пока довольно мягко, без нажима. Очень уж сильно заинтересовало его то, чем было вызвано блаженное урчание «Кроноса».       — Да, конечно, — смирившись с тем, что если уж любовник так уцепился за это, то показать придется в любом случае, по-хорошему или по-плохому. Вариантов нет. А сопротивляться и вновь вступать в конфликт с любимым человеком, Энди сейчас совсем не хотелось, тем более в непосредственной близости от сердца. Наоборот, хотелось тепла, уюта и любви.       В ответ на согласие, Шэд расплылся в удовлетворенной улыбке, а Энди, еле слышно выдохнув, коснулся нескольких секций на браслете, поднеся вспыхнувший над запястьем монитор к лицу парня, демонстрируя изображение. При взгляде на картинку радостное выражение, как ветром сдуло с лица Господина, улыбка растворилась, черты заострились, придав внешности одновременно и печаль, и гнев. Но он смог сдержаться, смог не потерять шаткое равновесие, глубоко вдохнул и выдохнул. Сердечный ритм башни мгновенно подхватил смену эмоций Господина, ускорившись.        Да, на подрагивающем мониторе действительно оказалось довольно старое фото, настолько старое, что Шэд даже не был уверен существует ли до сих пор где-нибудь его оригинал. Наверное, все же существует, где-то в Элизиуме, рядом со своими хозяевами. Навряд ли Сэм и Дин смогли расстаться с ним, расстаться с теплыми и счастливыми воспоминаниями, связанными с этим фото. Скорее всего, оно хранится в каком-нибудь укромном месте, периодически изымается оттуда, и дарит приятный уют воспоминаний. Только увидеть изображение в руках Энди оказалось глубокой неожиданностью и, не сказать, что особо приятной.       — Котенок, где ты его взял? — наконец, полностью справившись со вспыхнувшими внутри эмоциями и чувствами, Шэд уже спокойно взирал на семейный портрет. Сэм, Дин, Бобби, Эллен и Джо, Кастиил.       — Мэгги показала, — все еще пытаясь сгладить ситуацию, Энди печально улыбнулся. — Прости.       — Нет, нет… все хорошо, — медленно отступив назад, Господин поравнялся с большим окном, облокотившись спиной. — Просто немного внезапно.       — Ты видел, что лианы практически полностью окутали башню снаружи? — спрятав монитор в браслете, не желая больше причинять любовнику боль старыми воспоминаниями, Энди старательно попытался уйти от темы.       — Нет, малыш, я не видел. Ты же знаешь, что я не могу покидать эти стены, — скрестив руки на груди, Шэд уставился в потолок.       Шипящие черные змеи, пульсируя шипами, лениво шевелились, часть из них стремительно покидала мансарду именно из того окна, рядом с которым находился сейчас Господин. Видимо, эти самые смелые и смогли окутать башню. Но этот факт в данную минуту совершенно не интересовал парня. Целиком и полностью его разумом завладели воспоминания, и как не пытался он отгородиться от них, отогнать как можно дальше — ничего не получалось.       Шэд помнил это фото, он помнил это время, плохо, но помнил. Это прекрасное, спокойное, счастливое время. Но столетия летят, десятилетия сменяются десятилетиями, эпохи грядут за эпохами, и как бы ни было печально, но то счастье ушло, сменилось иным. Все стало иначе, о том счастье осталась теплая память, но сейчас он существует в ином счастье, и вспоминать о прошлом совершенно не хочет.       — Хочешь, я вынесу Око наружу, чтобы показать тебе это? Очень красиво… — конечно, Энди понимал, что настроение Господина окончательно испорчено, и радости, с которой парень зашел в мансарду, как и не бывало. Но он этого не хотел, совсем не хотел.       — Нет, Котенок, я не хочу, чтобы ты покидал здание, — выдохнул парень, опустив голову.       — Я могу выйти как всегда, с Касом. Я хочу, чтобы ты увидел.       — Покажи еще раз фото, — внезапно для мальчика попросил Шэд, кивнув на браслет.       Энди молча в знаке согласия, склонил голову, вновь включая монитор, развернув изображение так, чтобы видно было и ему самому, и Господину. Парень внимательно несколько мгновений всматривался в подрагивающий монитор, а потом еле слышно протяжно выдохнул, и Энди даже показалось, что губы любовника дрогнули в улыбке.       — Это Бобби, Эллен и Джо? — шепотом, не скрывая печального синего взора от фотографии, поинтересовался мальчик, а парень утвердительно кивнул головой. — Очень милое и светлое фото, — понятия не имея насколько можно углубляться в тему, явно не доставляющую любовнику удовольствия, Энди все же продолжил. У него самого это изображение вызывало массу положительных эмоций, даже несмотря на то, что фотография была сделана задолго до его появления на свет и, собственно, конкретно к нему никакого отношения не имела. Но было в ней кое-что, что напрямую высказать Шэду, он побоялся. — Все выглядят такими счастливыми, даже Дин. Наверное… наверное, это были хорошие времена. Ты помнишь? — взгляд наивных опечаленных глаз поднялся на любовника, сочувственно смерив того.       — Не особо, — Шэд отрицательно покачал головой, прикуривая сигарету. — Моментами… Я тогда еще не был тем, кем являюсь сейчас, — да, воспоминания на самом деле были, словно картинки. Сознание Легиона не давало возможности многое отложить в памяти, но все же некоторые моменты смогли застрять в его разуме. Радостные и умиротворенные моменты. И да, они на самом деле были счастливыми. И, наверное, Шэду эти воспоминания все же были приятны, и он, кажется, вполне понимал чем эта старая фотография смогла так зацепить мальчика. — Тогда я был еще тенью, в полном смысле этого слова, тогда я еще обитал в Легионе.       — Мне очень жаль, — прошептал Энди.       — О чем жалеть? — наполнив легкие едким дымом, Шэд опустил взгляд задумчиво изучая обвившуюся вокруг ноги лиану.       — О том, что с их счастьем все так закончилось. О том, что их семья сейчас не вместе, и о том, что и с твоим счастьем и спокойствием все так произошло… — он замолчал, усиленно сдерживая себя от продолжения диалога.       — Хммм… — задумчиво протянул Шэд, выпуская очередной клуб дыма. Откинувшись спиной на толстое стекло окна, парень немного сполз по нему вниз, скрестив ноги. — С их счастьем… Я думаю, что с их счастьем все в порядке. И Бог, и Мрак счастливы в Элизиуме. Они сами так захотели, они сами пожелали отгородиться от всех и вся, остаться вдвоем, чтобы больше никогда не видеть предательства близких, чтобы вновь не подвергаться мирским соблазнам, чтобы отсечь любую возможность вновь потерять друг друга. Они прошли через это и боятся повторения, и именно поэтому, они изолировали свое счастье в месте, куда никто не имеет доступа. Это их право, их обоюдное решение. Они поставили свои взаимоотношения превыше всего. Возможно, для них это решение оказалось правильным, — на секунду Господин умолк, погрузившись в размышления, и в воцарившейся тишине раздался треск тлеющей сигареты. — С Бобби, Эллен и Джо братья видятся, навещают их иногда, навещают свой старый дом. Это я точно знаю. И, наверное, всех все устраивает. А мое счастье… Я счастлив. Пожалуй, сейчас, за много столетий, я впервые счастлив и всем доволен.       — Всем? — удивленно повторил мальчик.       — Практически всем, — усмехнувшись, парень сделал последнюю затяжку, и окурок в тот же миг волшебным образом испарился из его пальцев.       — А как же Кас? Он же не по собственной воле находится рядом с нами, — преодолев разделяющее их с любовником расстояние, мальчик обнял парня за талию, приблизившись вплотную к телу того.       — Оставить Каса рядом со мной было решением братьев, значит, он это заслужил. И, знаешь, я уже даже не уверен, что желание ангела оставаться в «Кроносе» не является его личным. Я уже не уверен в том, что если отпущу его, то он уйдет, — тон парня оставался все таким же печальным, хоть губы и одаривали нежными прикосновениями плечо Энди.       — Но… мне кажется, что Бог и Мрак раньше были более счастливы, нежели сейчас, по крайней мере на фото это выглядит именно так. И несмотря на то, что они пытаются внушить всем окружающим, что счастливы в Элизиуме — это не совсем так. Мне кажется, они потеряли то счастье, которым так светится это изображение. Они потеряли семью, близких, любимых людей, лишились единения с ними. И «Кронос» тоже потерял их, — длинные тонкие пальцы скользнули в короткий ежик волос любовника, медленно перебирая пряди.       — Не нам их судить, это их выбор, а у нас своя… свое существование, своя семья, — прикосновения губ плавно перешли на шею Энди.       — Семья?! — в миг взорвался мальчик. — Мы с тобой вдвоем! Кого из нашего окружения ты можешь назвать семьей?! — глаза его моментально наполнились грустью, тоской и… гневом, голос принялся подрагивать, готовый вот-вот сорваться на истерику.       В принципе, такой поворот событий и именно такое проявление эмоций со стороны любовника были ожидаемы Шэдом, но ссориться с Энди совершенно не хотелось, хотя, он и понимал уже, что конфликта не избежать. Да и наверное, в чем-то любовник был прав.       — Ну, зачем ты так? — Шэд попытался вклиниться в намечающийся отчаянный монолог мальчика. — Почему вдвоем? У нас есть Блэк, а скоро появится еще одно маленькое чудовище. Ты же сам этого хотел, разве нет? Разве трое — это не семья? Разве втроем мы не можем быть счастливы? — и слова, кажется, немного сбили гнев Энди, но заменили его откровенной печалью.       — И Блэк.       — Конечно, и Блэк, куда же без него? — почувствовав, что вспыхнувшие было эмоции мальчика начали понемногу утихать, Шэд слегка улыбнулся, но оказалось, что поспешил.       — Конечно, хотел. И хочу. И очень рад, что ты понял меня и поддержал, и с нетерпением жду появления этого маленького жуткого существа, — эмоции в душе мальчика медленно, но верно двигались в сторону позитива, но по бледным щекам заструились соленые ручейки, хотя это не помешало уголкам его губ дрогнуть в улыбке.       — Ну, ты чего? Успокойся, — ладонь парня скользнула по выпирающим из-под майки ребрам, и Господин попытался заглянуть в расстроенные синие глаза. — Может, нам стоит отдохнуть пару дней от всего? Поступить так же, как Сэм и Дин? Забить на все и побыть наедине? — легкий поцелуй запечатлелся на ключице мальчика. Энди и человеком-то был не особо устойчивым и в нервном, и в эмоциональном плане, а все свалившееся на его голову восемь лет назад, окончательно выбило землю из-под ног. И, да, Господин прекрасно осознавал в каком напряжении, старании и усилии живет все эти годы любовник, и, видимо, состояние того, наконец, достигло пика. Жить и дальше в подобном ритме и накале, мальчик больше не мог. Нужна была передышка, хотя бы небольшой перерыв, нужно было найти возможность хоть какое-то время дышать спокойно и равномерно.       — У нее есть маленькие рожки, ты видел? — размазывая по лицу слезы, но при этом не теряя позитива, не обратив никакого внимания на предложение Шэда, поинтересовался мальчик.       — Да, Котенок, конечно видел, — улыбнувшись в ответ, парень вновь поднял взгляд на Энди и вздохнул. Он осознавал какие именно мысли сейчас одолевают длинноволосую голову. Деваться было некуда, надо было закрыть эту тему раз и навсегда, как бы печально это ни было. — Котенок… мы не люди, даже, учитывая, что тебе столько времени пришлось провести в их мире, с человеческой душой, — пряча глаза, прошептал он.       — Сэм и Дин тоже не люди, и никогда ими не были, — так же шепотом отозвался мальчик, но в отличие от Господина, взгляд не опустил, в данный момент изучая макушку того. Синие океаны приобрели серьезность и сосредоточенность. — И Бобби, и Эллен, и Джо. Нет среди них людей, но они были счастливой семьей. Да, конечно, мы несомненно будем счастливы вчетвером, но… Но это же так прекрасно — иметь семью, большую, дружную семью, близких людей, которые любят тебя и всегда готовы поддержать, — Энди глубоко вдохнул и протяжно выдохнул куда-то в сторону, и Шэд успел подумать, что все-таки, восемнадцать человеческих лет для Всадника не прошли даром, оставив в разуме глубокую, незаживающую царапину.       — Котенок, ну, у нас есть семья. И каждый из ее членов всегда готов поддержать нас, помочь, несмотря ни на что, они всегда остаются рядом, что бы не случилось, — Господин очень старался успокоить свою вторую половину, насыщая каждое свое слово теплой интонацией, хоть и сам знал, что несет чушь, и, что Энди хотел услышать совершенно иное.       Да, все окружение и его самого, и мальчика, несомненно, никогда не бросит их, всегда будет поддерживать, и придет на помощь в любой ситуации, но это скорее будет походить на обязанность, или на выплату долга, или же они попросту не будут иметь другого выхода. Никакой личной преданности, никаких теплых чувств, никакого единства, сплоченности, только взаимная выгода.       — Какая семья?! — вскинулся мальчик, но тон его не поменялся, а слезы заструились в два раза сильнее. — Ангел, которого заставили здесь остаться, практически лишив собственной воли с помощью тени?! Женщина, исполняющая роль твоей жены, но не приближающаяся к тебе даже на метр, испытывающая нежные чувства к совершенно другому существу?! Попавшая сюда по глупости, и одаренная статусом наседки?! Всадник, остающийся рядом только из-за желания быть ближе к любимой девушке?! Врач, которого по чистой случайности выбрали следить за Высшими «Кроноса»?! Да никто из нас даже никогда не болеет! Паромщик и Забвение — существа, волей-неволей, приближенные к нам, но всегда остающиеся на расстоянии?! Исключение — только девчонки и дети. Они на самом деле любят тебя, для них ты центр Вселенной. Это семья?! — смахнув с лица очередную порцию слез, Энди горько усмехнулся.       — Котенок, — переживая не меньше, чем сам мальчик, Шэд вновь закурил и отстранился. — А ты хотел маленький уютный домик, окутанный плетущейся розой, с белым ровным забором, собаку, и кучу детей? Множество сестер, братьев, навязчивых родственников? Чтобы каждый год это несметное количество людей собиралось по праздникам в одной большой комнате, вместе отдыхали, вместе радовались и огорчались? Энди, пойми, я стараюсь, я очень стараюсь сделать все, как ты хочешь. Пытаюсь выстроить в нашем мире ту фантазию, которую хочешь ты. Я исполняю любое твое желание, любую прихоть, делаю такие вещи, о которых никто не имеет ни малейшего представления, любыми способами хочу доставить тебе удовольствие, моральное спокойствие, наслаждение… да и физическое тоже… Но, к сожалению, многое мне не подвластно, — ладонь его скользнула по руке любовника, стараясь успокоить своими нежными прикосновениями. — Я не могу покинуть «Кронос», и это не моя вина, но я могу построить тебе дом прямо в башне, могу выстроить хоть целый квартал одинаковых кукольных домиков. Собака? Собака у нас уже есть. Дети? Ну, один… одна, по крайней мере, точно скоро будет. Правда, хрен его знает, что там за монстр вообще получится, — выпустив сигаретный дым, шепотом произнес парень, но тут же получил укоризненный взгляд синих глаз. — Это не значит, что этого монстра я не буду любить. Какой бы она не была — это все же часть тебя. Но… я не могу заставить окружающих нас существ быть одной большой семьей. Мы не такие, как люди, и мы не такие, как Бог и Мрак. Мы живем так, как можем, довольствуясь тем, что есть, и перепрыгнуть через собственные возможности мы не в силах, какие бы желания и мечты у нас не имелись, — затянувшись дымом, Шэд замолчал. Сказать больше было нечего, и так наговорил лишнего.       — А ты сам? Разве ты не хочешь этого? Не стремишься к уюту, теплу… спокойствию? Разве ты не будешь рад существу, которое скоро появится на свет?       — Наверное хочу, — после недолгих раздумий грустно ответил парень. — Хочу, и существу, конечно, буду рад, очень рад, и буду любить… ее, невзирая даже на то, что у нее есть рожки, — усмехнулся Шэд. — Да хоть копыта и хвост — я все равно буду любить ее, и буду счастлив…       — А, если, я действительно хочу? — внезапно тихо перебил его мальчик, и Шэд, склонив голову в непонимании, взглянул на него. — Если я на самом деле хочу кукольный домик с белым забором, и хрен с ним, путь даже в «Кроносе»? С бассейном и барбекю на заднем дворе, кучу детей, какими бы чудовищными они ни были, и большую дружную семью. Хочу каждый вечер проводить рядом с тобой на диване в маленькой уютной гостиной, под мерный треск камина, а потом засыпать под твое убаюкивающее сердцебиение. Если я просто хочу быть счастлив в этом нашем маленьком теплом мире? Хочу быть счастлив вместе с тобой…       Шэд молчал, нервно глотая обиду и разочарование, и Энди тоже умолк, изучая реакцию любовника, но ее пока не последовало. Да, с сердцем он явно переборщил, не вспоминал об этом восемь лет, а тут что-то понесло, и остановиться уже не смог. Ну, вот нет, чтобы заткнуться во время, не испортить все в очередной раз — не получилось… как всегда, не вышло. Просто идиот! И исправить ситуацию теперь уже невозможно, совершенно никак и ничем. Вот же придурок!       — Прости… — вполне осознавая, что сейчас любые слова будут неуместны, все же произнес он.       — Я не человек, и даже не полноправное существо этого мира, и сердце на данном этапе моего развития появиться в моем организме может только, если я одолжу его у «Кроноса», — и тон парня моментально дал понять насколько занесло Энди в своих высказываниях и желаниях, в миг донес какую боль он успел причинить этим Господину. — Ты знал на что идешь, ты знал как все будет. Может быть, если бы я раньше, еще тогда, лет девять-десять назад, отправился в Элизиум, может быть, и получилось бы. А сейчас уже поздно… Совсем поздно.       — В «Кроносе» есть все, о чем ты так грезишь, все под носом, надо только чаще крутить головой по сторонам… — вдруг вспомнил Энди давние слова Высших, некогда обращенные к Шэду. Но парень лишь обреченно пожал плечами.       — За восемь лет мне так и не пришло в голову где в башне может быть то, о чем я мечтаю… Прости…       — Это ты меня прости, — мальчик коснулся губ парня, желая показать поцелуем, что в их отношениях и так все хорошо, а он сам просто в очередной раз не смог контролировать себя. — Мы счастливы и так. У нас все будет хорошо, по-другому просто невозможно, — положив обе ладони на щеки Господина, Энди приподнял его голову, и, улыбнувшись, всмотрелся в печальные зеленые глаза.       — Конечно, Котенок, все будет хорошо, — еле слышно отозвался парень, растянув уголки рта в скромном ответе.       — Солнце, мне пора, у меня еще пара дел, я пойду. Хорошо? — мальчик еще раз коснулся губ Шэда.       — Да, конечно, иди. Я сейчас докурю и тоже вернусь к работе, — на поцелуй парень ответил и даже вложил в него чувства и эмоции, стараясь уверить любовника, что все на самом деле в порядке вещей.       Отстранившись на пару шагов, на расстояние вытянутой руки Господина, скользя по ней своими длинными паучьими пальцами, Энди развернулся к двери и, под размеренные удары сердца башни и шелестящий шепот лиан, направился к выходу. Парень, тяжело выдохнув в удаляющуюся хрупкую фигуру, медленно сполз спиной по окну, усевшись на корточки, ладони коснулись лица, полностью скрыв его от внешнего мира. Ползающие рядом лианы, моментально перекинулись на его ноги, обвивая, ощупывая, пытаясь успокоить.       — Да, твою же мать, за что мне это все?! — шепот сам сорвался с губ, а легкие за одну затяжку наполнились дымом до краев, затылок откинулся на стекло, а взгляд взметнулся к потолку. — Неужели просто нельзя быть счастливым?! Я же стараюсь… Неужели нельзя наслаждаться тем, что есть?! Сколько уже можно трепать мне нервы?! — новый протяжный выдох разнесся по комнате. Опустив голову, парень остановил взор на лианах, погрузившись в размышления. — Ладно, прорвемся.       Ночь казалась безумно долгой, безумно тягостной, несмотря только на ее начало. Жара и духота изнуряли даже его, воздух словно раскалили на углях, своим жаром он обжигал весь организм. Теперь он это чувствовал, и это было жутко. Белоснежная рубашка, еще пару часов назад сверкавшая чистотой и распространявшая холодный запах дождя, оставленный после стирки, в данный момент уже намертво прилипла к телу. Не спасали даже кондиционеры. Все-таки, существование в образе тени имело и свои плюсы — многие отвратительные вещи им были просто недоступны. И в их число сейчас входили погодные условия. Да и в принципе, за последние несколько лет список этих отвратительных вещей для Шэда очень сильно расширился. Он все чаще и сильнее ощущал жару, холод, все чаще замечал даже незначительные царапины или ссадины на своем теле, чувствовал их недолгое, но все же присутствие, видел красные, выступающие из поврежденных слоев кожи капли. Испытывал жажду, голод, ощущал вкус еды, запах кофе, его горечь, вдыхал терпкий аромат сигаретного дыма. Он познал усталость и желание отдохнуть. Он понимал, что все, происходящее сейчас с ним — это одновременно и конец, и начало.       Не стоило тогда, много лет назад слушать окружающих, их настойчивые советы, надо было повиноваться исключительно тому, что подсказывало внутреннее «Я». Надо было идти в Элизиум тогда, когда оставалась хотя бы капля надежды на удачу. Он же понимал, что Энди не угомонится. А сейчас… Сейчас уже окончательно все… конец, ничего вернуть он не сможет, и сущность его навсегда останется на расстоянии. Но, он долго и много думал, и…       — Солнце, пойдем спать, уже поздно, — распахнув дверь ванной комнаты, впустив в помещение спальни сладковатый запах цветов, Энди не спеша прошлепал мокрыми ногами по ковру в сторону кресла, в котором так удобно расположился любовник.       Невесомо опустив на подлокотник тощую задницу, замотанную во влажное полотенце, мальчик коснулся губами щеки Господина и улыбнулся. Голос его прозвучал прямо в ухо парня приятной бархатистостью, заставив тело покрыться дрожью удовольствия. Шэд искренне улыбнулся в ответ, поднеся к губам бокал с виски, сделал большой глоток, с наслаждением прочувствовав алкогольные градусы. Пальцы свободной руки скользнули в волосы любовника, мягко перекинув пряди, и нежный поцелуй был запечатлен на шее Энди.       — Конечно, малыш, сейчас допью и присоединюсь к тебе. Ты иди, ложись, выглядишь устало, — еще один поцелуй остался на хрупком плече, доставив обоим парням весомую долю удовольствия.       — Я не хочу один ложиться, мне одному непривычно и не комфортно. Я хочу с тобой, — в ту же секунду протянул мальчик. Картинно надув губы, быстрым заученным движением, он намеренно повалился с подлокотника прямо на колени Шэда, моментально повиснув на шее того, покрывая кожу возбуждающими поцелуями.       Пальцы быстрыми и ловкими движениями принялись расстегивать пуговицы на рубашке, стремясь как можно быстрее лишить тело мешающей одежды, а прикосновения губ спускались все ниже и ниже по открывающейся груди, пока не достигли конкретной цели. В тот же миг губы сомкнулись на отвердевшем соске, маленькие острые зубки пронзили кожу. Откинув голову, Господин хрипло простонал, сжав пальцы у корней волос мальчика, ощутимо натянув их, и Энди сладостно простонал в ответ.       — Котенок, дай мне две минуты на то, чтобы допить, и пять на душ. Потом — я в полном твоем распоряжении до самого утра, — не открывая глаз, прошептал парень.       — Прямо так уж и в полном? — улыбаясь, но при этом разжав челюсти ровно на секунду, поинтересовался Энди, и с новой силой вонзил зубы в розовую горошину, вызвав еще один умопомрачительный стон любовника, незамедлительно ощутив своей пятой точкой волнительное напряжение в джинсах того.       — Конечно, прямо так и в полном, — сквозь стон улыбнулся Шэд, потянув длинные черные пряди волос сильнее. — Сможешь сделать со мной все, что захочешь.       — Заманчиво, — прошипел мальчик. — Очень заманчиво и возбуждающе. А, что ты захочешь сделать со мной? — губы с соска переместились немного выше, горячий кончик языка проехал по коже.       — Все, что ты пожелаешь, — выдохнул Господин, притягивая любовника за затылок к своим губам, затягивая в долгий жадный поцелуй.       — Тогда я пойду, у тебя есть семь минут, — с сожалением оторвавшись от парня, на прощание, желая показать степень своего ожидания, мальчик откровенно с нажимом проехался задницей по отвердевшему члену любовника. — Шэд, — внезапно голос Энди приобрел совершенно серьезный тон, и настолько этот перепад показался Господину странным, что тот мгновенно открыл глаза, уставившись в сияющие синие океаны, а возбуждение растворилось, словно его и не было. — Шэд, я люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, Котенок, — с облегчением усмехнулся парень, на секунду откинувшись на спинку кресла, прикрыв лицо ладонью.       — Ты увидел в этом нечто веселое? — моментально напрягся Энди.       — Нет, малыш, конечно нет, — вернувшись в исходное положение, парень коснулся уголка рта любовника поцелуем. — Просто ты меня немного напугал своим тоном, — Шэд улыбнулся, а его губы сместились на висок, скрытый под волосами. — Я тоже люблю тебя, Котенок, очень люблю. Иди, я скоро присоединюсь к тебе, — залпом допив содержимое бокала, парень опустил опустевшую тару на столик. — У меня осталось пять минут на душ.       — Ладно, — коснувшись губами слегка колкой щеки любовника, Энди соскочил с его колен и, улыбнувшись, направился к кровати.       Покинув ванную комнату даже быстрее, чем через пять минут, Шэд, источая резкий и тяжелый аромат сандала с легкими нотками озона, вновь возник в полумраке сонной спальни. Комната встретила своего хозяина практически полной тишиной, за исключением… За исключением богатырского храпа, моментами просто переходящего в хриплое рычание. Звук доносился со стороны кровати, где, в позе бескрайней звезды раскинулся любовник, заполнив собой все имеющееся пространство. И глядя на представшую картину, Шэд смог только усмехнуться, удрученно покачав головой. От безудержного желания шлепнуть по обнаженной заднице мокрым полотенцем, зачесались руки, но он сдержался. Парень догадывался, что все произойдет именно так, но будить мальчика, тем более таким варварским способом в его планы не входило. На сегодняшнюю ночь, помимо умопомрачительного секса у Шэда имелись еще и иные дела. К сожалению, секс отменился. Ну, значит, так.       Пытаясь сохранить покой Энди, Господин облачился в черные джинсы и очередную белоснежную рубашку, запихал в карман пачку сигарет и зажигалку, захватил флакончик с ванильным маслом, мимоходом сделал несколько больших глотков из стоящей на столе бутылки. Алкоголь обжег горло, ударил в голову и, может быть, даже придал немного смелости. Поравнявшись со спящим Всадником, Шэд замер, несколько секунд с наслаждением рассматривая того, а потом склонился, откинув легким движением волосы мальчика с лица, еле ощутимо коснулся губами виска.       — До встречи, Котенок, — прошептал парень. — Не важно где я буду, здесь или по ту сторону стены — я всегда буду рядом, и ты всегда сможешь увидеть меня, — нежно улыбнувшись, он отстранился.       Отступив назад, Господин шагнул в сторону двери, и, переступив порог комнаты, тихо прикрыл створку за своей спиной.       Внезапно раздавшийся в полной тишине стук в дверь, немного напугал ангела. Нет, он не спал, но и столь припозднившихся гостей не ожидал. Не спеша отставив бокал, наполненный виски, мужчина обратил все свое внимание на разделяющую его скромный покой и внешнюю суету преграду, силясь догадаться кому из жителей «Кроноса» не спится.       — Не заперто, — громко произнес он, и ручка двери тут же повернулась. В образовавшемся проеме возник слегка бледноватый Шэд.       — Не помешаю? — вопреки своему характеру и устоявшемуся поведению, спокойно и как-то подавленно поинтересовался парень.       — Нет, нет, заходи конечно, — встрепенувшись, Кас поднялся из кресла. — Что-то случилось? По-моему, в столь поздний час ты должен находиться в счастливом семейном ложе.       — Нет, ничего не случилось, все хорошо, — облокотившись плечом о дверной косяк, сложив руки на груди, Господин опустил задумчивый взгляд в пол. — Я поговорить хотел просто.       — Если нечто серьезное то, может, до утра дотянет? Ночью решать серьезные вопросы — дело не особо практичное, — Кас напрягся, что-то подсказывало, что в голову друга впилось нечто катастрофическое. Настолько, что тот среди ночи покинул свое обожаемое чадо, и при полном параде возник на пороге спальни ангела.       — Нет, нет, ничего серьезного… Давно просто думал, и вот накрыло. Если не выскажусь сейчас, то потом уже, наверное, не смогу, — горько усмехнувшись собственным мыслям, Господин вскинул взгляд к потолку, через секунду опустив голову, остановив все внимание на растерянном ангеле.       — Аааа… Ну, хорошо, — протянул в ответ Коммандер, так до конца и не осознав что же такое нахлынуло на парня. — Проходи, садись, выпей.       — Нет, спасибо. Я не надолго, а выпить — я уже, — улыбнулся Шэд, и друг согласно кивнул головой. — Кас… скажи, то время, когда ты был с братьями, когда вы были все вместе: ты, Дин, Сэм, Бобби, Эллен, Джо… ты был счастлив?       — Да, конечно был, — после секундной заминки с великим подозрением ответил ангел. И голос его в тот же момент задрожал, руки безвольно повисли, а взгляд упал в пол.       — У вас была одна большая дружная семья?       — Да, была, — вздохнув, мужчина опустился в кресло, невольно поддавшись нахлынувшим воспоминаниям. — Наверное, она и сейчас есть, просто каждый получил то, что заслужил, — поднеся бокал к губам, Кас влил в себя увесистую порцию алкоголя.       — Ты на самом деле считаешь, что ты заслужил провести остаток лет на Земле, скованный тенью, не имея возможности иметь свободу?       — Если братья так решили, значит, так тому и быть, — покорным шепотом парировал ангел, сделав еще один глоток.       — Да плевать на братьев! — тут же шепотом, вторя мужчине, возмутился Господин. — Я хочу услышать твое мнение. Ты хочешь покинуть «Кронос» и вернуться к ним?       — Шэд… — взгляд светло-голубых глаз отстраненно упал на содержимое бокала, без интереса наблюдая как переливаются оттенки благородного напитка. — Шэд, я уже не знаю… Мне дорога моя семья… та семья, что окружает меня сейчас, в «Кроносе». Ты мне дорог, Энди, да каждый из вас дорог. «Кронос» само собой тоже. Я люблю вас, рядом с вами я вновь обрел покой. Я счастлив. Зачем бередить прошлое? К чему подобные вопросы?       — То есть, по-твоему, мы — семья? — достав из кармана сигареты, Господин закурил, внимательно наблюдая за эмоциями друга.       — Конечно, несомненно. Мы — семья. И какие бы потрясения не происходили в этой семье, мы останемся ей навсегда, — одним глотком Кастиил допил остатки виски в бокале, вернув его на столик.       — А, если я отпущу тебя, если я заберу тень, ты останешься рядом с нами или все-таки вернешься к братьям? Какова будет твоя воля, Кас? Только честно, — глубоко затянувшись, выпустив столп дыма в потолок, задумчиво поинтересовался Шэд. Ангел же, упершись локтями в собственные колени, печально усмехнулся.       — Не твоя тень держит меня здесь, а моя сущность. С тенью или без — моей волей будет остаться с моей семьей. С «Кроносом», с тобой. Я никуда не уйду, останусь служить тебе, по собственной воле. Потому, что ты — один из самых близких мне людей. Я останусь здесь потому, что так велит мне сердце. Я останусь предан тебе, «Кроносу», и нашей большой семье, — ангел на мгновение замолчал, в его сознании накрепко поселилась уверенность, что в голову Господина стукнуло очередной безумие, очень нехорошее безумие, поэтому, отвечать он старался аккуратно, следя за каждым своим словом, но искренне. — И ты можешь всегда рассчитывать на мою поддержку и помощь, что бы ни случилось. Так же, как и любой из членов семьи, — немного подумав, добавил он, и в данный момент с его губ срывалась чистая правда, но зная друга, и понимая, что тот не просто так оказался в столь поздний час на пороге его спальни с такими, скажем так, не банальными вопросами, ангел поспешил успокоить парня. Но тревога в голове Шэда ничуть не устаканилась, Кас это чувствовал.       И, как всегда, оказался прав. Тяжело протяжно вздохнув, Господин согласно кивнул головой, уголок его губ съехал в счастливой, но скромной улыбке. Помолчав минуту, заполнив легкие в последний раз табачным дымом, Шэд вновь улыбнулся, но уже более откровенней. Недокуренная сигарета исчезла в сжатом кулаке, а взгляд — благодарный и тоскливый, остановился на друге.       — Кас, спасибо тебе за все. Я безумно благодарен тебе за твои мысли, за твою искренность, и счастлив, если на самом деле так оно и есть. Спасибо тебе за преданность, — правая рука парня поднялась, протянувшись в сторону друга открытой ладонью. — Тень, домой! — громко скомандовал он.       И в ту же секунду, ангел почувствовал как тень внутри него, уже почти восемьдесят лет являющаяся неотъемлемой часть его организма, встрепенулась. Подчиняясь приказу хозяина, услышав его зов, зашевелилась, устремившись наружу. Тело Кастиила сковало судорогой боли, губы разомкнулись, выпуская отбывающую частичку Господина. Небольшой черный клуб дыма устремился в ладонь парня, на прощание махнув ангелу полупрозрачным хвостом.       Свобода… Наконец, свобода, о которой ангел мечтал столько лет. Кристальная чистота разума и сознания. Организм обдало теплом неприкосновенности, и на миг яркая светло-голубая вспышка охватила Коммандера, стремительно сконцентрировавшись в глазах. Цвет их приобрел более насыщенный оттенок, но лишь на мгновение. Ангел выдохнул, тело расслабилось, наполнилось приятной негой.       А действительно ли это уже так ему было нужно? Была ли нужна ему эта свобода? Хотел ли он ее? Последние годы Кас уже и не замечал своего внутреннего сожителя, тень не мешала ему, не ограничивала его существование, можно даже сказать, что они стали едины. А теперь… Теперь он ощутил пустоту и одиночество.       — Ты свободен, Кас. Я отпускаю тебя. Теперь ты волен поступать так, как велит тебе собственное сердце, — опустив руку, Шэд несколько раз сжал и разжал пальцы, скидывая напряжение, ощущая как тень, вновь оказавшись дома, в привычном теле, в привычной для себя среде, заполнила недостающий паззл полной картины, одарив хозяина покалывающим теплом.       Что на это ответить: слова благодарности, или наоборот, негодования, ангел не знал. Молча и удивленно оглядывая свое тело, он старательно прислушивался к внутренним ощущениям, но чувство непривычной пустоты все никак не хотело уходить, разрастаясь еще сильнее. Он попытался пошевелить ногами, желая прочувствовать, вспомнить как это — передвигаться в одиночку, без преданно следующего за ним по пятам наполнения, и только в этот момент понял, что не в состоянии сдвинуться с места. Взгляд светло-голубых глаз в недоумении вскинулся на Господина, а сознание и рациональность моментально вернули в реальный мир. И Коммандер незамедлительно осознал, что его освобождение случилось не просто так.       — Шэд? Шэд, что ты творишь?! — мозг забил тревогу, голос сорвался, дыхание участилось. Стоя в дверном проеме, Господин улыбался, и делал это уж очень странно, совершенно не свойственно для себя, словно, прощаясь. — Шэд, я не могу пошевелиться, отпусти меня! Что ты задумал?! — всеми усилиями ангел предпринимал попытки произвести хоть минимальное движение, но все было без толку, он даже с пальцами не мог совладать. Зато зашевелился Господин.       — Еще раз спасибо тебе за все, Кас, — сделав шаг за порог, произнес парень. — Пожалуйста, пообещай мне, что если я не вернусь, то ты позаботишься об Энди.       — Да ты рехнулся! — как только смысл происходящего полностью дошел до мужчины, то попытки вытащить собственное тело из призрачных оков усилились в несколько раз, начиная граничить с безумием. — Не смей этого делать! Не смей, слышишь?! Это величайшая глупость, которую исправить мы уже не сможем! Не смей! — как же он умудрился так попасть, как он не почувствовал подвоха?! Вот же, наивный ангел!       — Пообещай мне! — перекрыв все причитания друга, громко потребовал Шэд.       — Нет! — наперекор парню, на таких же повышенных тонах, ответил ангел, надеясь тем самым отговорить друга от совершения ошибки. — Не обещаю!       — Ну, значит, тогда я обязательно вернусь, — усмехнулся Шэд, отступая все дальше и дальше вглубь коридора. — Тогда, до встречи, Кас. Рано или поздно, все равно встретимся, — подмигнув Коммандеру, парень повернул в сторону лифта.       — Шэд, стой! Стой! Мы все без тебя погибнем! Стой! — скинуть с себя путы он так и не смог, но попытки не оставил, на это требовалось время, которого, судя по всему, у него не имелось. А что можно предпринять еще, чтобы хоть как-то задержать явно рехнувшегося Господина, в голову ангела пока не приходило. — Энди! Энди! — в надежде, что громкий яростный крик сможет преодолеть перекрытия этажа, достигнув ушей мальчишки, ангел закричал, что есть мочи. Хотя, если он сам сейчас прикован к центру собственной спальни, не в силах даже сдвинуться с места, то что Шэд мог сотворить с Энди — тот еще вопрос. Может, он вообще изолировал свой этаж от любого проникновения извне. — Мэгги! — отбросив жалкую попытку докричаться до пацана, Кас обратил голос к потолку. — Мэгги, твою мать!       — Да, Коммандер, — над головой мужчины вспыхнул безэмоциональный женский голос. — Коммандер, ваше сердцебиение превышает норму…       — Да к черту сердцебиение! — грубо перебил он речь дамы. — Состояние Бледного Всадника на данный момент! Быстро доложи мне его состояние!       — Состояние полного покоя, вспышки активности не наблюдаются. Присутствия посторонней материи не наблюдается. Местоположение — главная спальня двухсотого этажа.       — Блокировать зал Медитации! Немедленно! — приказал Коммандер с безграничной радостью и облегчением ощутив жизненное покалывание в конечностях. С трудом сконцентрировавшись, мужчина смог пошевелить пальцами правой ноги. — Буди мальчишку! Всеми способами! Быстро! — одна нога дрогнула, сместившись на несколько сантиметров, организм постепенно вновь начинал подчиняться мозгу, но это уже ничего не изменит. Шэд уже сто раз успел вернуться к себе на этаж, и ему точно было абсолютно плевать на блокировку зала, но Кас сейчас любыми способами старался урвать хоть одну лишнюю секунду. — Ты меня слышишь?! Твою мать, Мэгги! Буди Энди!       — Да, Коммандер, будет исполнено.       Наконец, тело ангела наполнилось энергией, оковы, оставленные Господином, чтобы лишить того на какое-то время активности спали. И мужчина, пошатываясь, ища опору в окружающих предметах, направился к выходу с этажа. О том, чтобы перемещаться порталом, сейчас не было и речи — организм с трудом удерживал себя в вертикальном положении, не говоря уже о столь изощренных манипуляциях. И да, Шэд сделал все правильно, он начисто лишил ангела связующей их нити. Забрав тень, забрав из разума мужчины часть себя, Господин лишил Каса возможности помешать.       Когда двери лифта распахнулись на двухсотом этаже, Кас вполне уже успел вернуть себе возможность функционировать в полной мере. Только помочь это уже не смогло, ангел был уверен, что опоздал, не сомневался, что Шэд просчитал каждый свой шаг до секунды. И успеть мужчина не смог бы в любом случае.       Нет, апартаменты не встретили его ощущением векового забытья, тлена и хаоса. Нет, пока все оставалось в своей обыденности, и у Коммандера все же теплилась надежда на то, что Шэд случайно мог что-нибудь и упустить. Даже просчет на секунду подарил бы ангелу возможность остановить того. Но… Господин оказался гораздо предусмотрительнее.       Еле дождавшись когда створки разъедутся ровно настолько, чтобы не такая уж и широкая тушка ангела смогла просочиться в коридор, он в момент достиг зала Медитации. Собственно, как и ожидалось, двери оказались запечатаны. Плотная багровая пелена, пульсируя и бурля, пресекала путь внутрь помещения.       — Твою мать… — шепотом произнес Кастиил, растерянно ощупывая завесу. На каждое прикосновение та отвечала лишь колкими электрическими укусами. — Черт… Шэд, ты придурок!       — Что происходит?! — в противоположном конце коридора возник растрепанный, помятый, и, видимо, не особо проснувшийся Энди. Его встревоженный взгляд упал на завесу. — Где Шэд?! — судя по всему, пока не до конца осознавая полную суть проблемы, и не успев целиком рухнуть в панику, вполне адекватно, но сосредоточенно поинтересовался он. Но медленно восстанавливающийся после сна мозг, постепенно начал переваривать происходящую картину, и сердце мальчика моментально отдалось глухим мощным ударом о ребра, разметав в пыль равновесие контролируемой личности.       — Там, — не особо размениваясь на слова, Кас ударил ладонями по завесе, в миг выхватив разряд тока по пальцам, как ответную реакцию.       — Что случилось?! Почему он закрылся?! — в следующую секунду рядом с ангелом находилось уже не подоспевшее синеглазое чудо, а существо, практически полностью скрытое под плотной тканью черной мантии, задающее вопросы не одним, а миллионом голосов.       Коммандер промолчал, в голове его толпилась куча мыслей, и мужчина усиленно старался выделить из общей массы самые дельные идеи, стремясь найти любой способ открыть дверь и попасть внутрь. А Энди и без конкретных пояснений все понял, и когти его с ожесточением принялись проваливаться в желейную массу завесы, не теряя надежды избавиться от нее. Но все попытки ни на момент не оправдывали себя. Стоило лишь пальцам углубиться в заграждение хотя бы наполовину, как багровая пелена выдавала неимоверно сильные разряды тока, обжигая кожу и мышцы. И с каждой последующей попыткой разряды становились только мощней, пальцы немели, кожа плавилась, мышцы парализовывало, тонкие кости трескались. Но Энди терпел, понимал, что может сейчас потерять самое дорогое, что имеет. Он не собирался останавливаться ни перед чем.       Желе тем временем прервало свое волнение, моментально застыло, превратившись в сплошную неприступную стену. Мощные толстые когти Всадника теперь в силах были лишь слегка царапать ее непробиваемую поверхность, практически не оставляя следов, правда, мальчик надежды все равно не терял. Со злобным рычанием и отчаянием Энди рванул от дверей к стене, соединяющей коридор и зал, не раздумывая погрузившись в нее, словно в плавящееся масло, меньше, чем на секунду выпав из поля зрения ангела. Вновь появившись снаружи, Всадник всей своей безысходностью дал понять — запечатаны не только двери, завеса окутывает полностью все помещение изнутри, каждую его стену, каждый угол, каждую мраморную пластинку пола, каждый квадратный миллиметр потолка. Сомнений в этом не было, ни на секунду. И мальчишка с новой волной неистового ажиотажа кинулся царапать пелену двери, ломая и стирая когти, при этом совершенно не обращая внимания на поблескивающие молнии, охватывающие его кисти. А когда когти оказались уже бесполезными, в ходи пошли кулаки, но толку от них было не многим больше. И лишь когда от ударов кожа на кистях приобрела консистенцию фарша, Энди умудрился вспомнить про своего верного спутника.       Отстранившись немного от завесы, мальчик резко опустил руку, и в ладони в ту же секунду оказалась рукоять косы. Призрачным блеском заискрилась цепь, и словно, телескоп, рукоятка извергла из себя трость, моментально покрывшуюся толстыми стволами лиан. Издав мерзкий металлический звук, блеснуло полотно. Коса рассекла воздух во взмахе, и, не раздумывая ни секунды, Всадник вонзил острие в плотную пелену.       Кастиил молча отступив на пару шагов назад, со скепсисом наблюдал за отчаянными действиями. Видел как острое полотно на несколько сантиметров погрузилось в толщу завесы, как вокруг него появилась тонкая сеть трещин. Карамель, застывшая, треснувшая карамель. Видел с какой силой мальчишка пытается вырвать орудие кары из цепких объятий багрового нечто, и насколько его стремления бессмысленны. Даже такому сильному существу, как Смерть, тягаться с возможностями Господина не имело смысла.       Только Энди не унывал, он дергал рукоять изо всех сил, надеясь пробить в защитном поле хотя бы еле заметную щель, придерживаясь правила — главное положить начало, а дальше будет легче. Но завеса, похоже, была совершенно иного мнения о происходящем. Внезапно ожив и придя в действие, внутренние ее потоки сгустились вокруг лезвия, вокруг собственной намечающейся бреши. Жадно втянув в себя полотно косы еще на несколько сантиметров, завеса выплюнула его, возвращая хозяину, в миг залатав собственные повреждения.       Не успевший сообразить что к чему Энди, завороженно наблюдавший за инсинуацией пелены, даже не попробовал отступить в сторону, поймав лбом прилетевший обух косы. Несмотря на податливость желе, удар оказался более, чем ощутимым даже для Всадника. Легкое тело отлетело к противоположной стене, с глухим звуком состыковавшись с ней спиной и повалилось на пол, а виновница всех бед молниеносно растворилась в воздухе, преодолев грань реального мира и мира «Кроноса».       — Энди, — выйдя из оцепенения, ангел подскочил к простонавшему мальчику, опустив ладонь на его плечо. — Ты как? — немного приподняв тело, Кас заглянул в бесконечность, скрытую под капюшоном.       — Нормально, — шепотом ответила бездна множеством голосов. Длинные, покрытые свежими ожогами пальцы накрыли кисть ангела. — Не помру уж точно.       Взгляд мужчины мгновенно приковался к руке Всадника, но тот не дал даже секунды на то, чтобы рассмотреть ее более внимательно. Быстро вскочив, мальчик, подернутый новой волной отчаяния, кинулся таранить дверь, не позволив Касу остановить себя.       — Энди, — спустя пару секунд, мальчик почувствовал прикосновение теплых ладоней к собственным плечам, а голос ангела прозвучал за спиной — спокойный, но печальный. — Энди, прекрати, остановись. Мы все равно бессильны, мы не сможем пробить завесу. Надо ждать когда его сознание покинет этот мир, и, возможно тогда мы сможем попасть внутрь, — Коммандер не мог видеть глаза Всадника, но четко ощутил как тело того напряглось, покрываясь мелкой дрожью.       — Мы не успеем, — надрывно донеслось из-под капюшона абсолютно человеческим голосом.       — Мы уже не успели, — печально вздохнул ангел, но поделать с этим ничего не мог. Глупое решение. Глупое, необдуманное решение, провальное на сто процентов. Вполне в духе Шэда. Ну, может быть, и в духе, но бросить друга, оставить того один на один с темнотой, Кастиил никак не мог, и вновь расхлебывать все последствия придется именно ему.       Энди замедлив попытки пробиться внутрь, спустя несколько длительных минут, наконец, совсем опустил руки, отойдя от двери на пару шагов. Но наблюдать за завесой не перестал, лелея надежду на то, что Шэд передумает, либо же, шагнув в мир Легиона поймет, что дороги дальше нет, и сразу повернет назад, или же пелена вот-вот исчезнет, и они успеют остановить Господина. Да он готов был надеяться на все, что угодно, лишь бы Шэд одумался и не полез в Элизиум. Шансов вернуться у парня не было, не было шанса даже сохранить свое существование переступив через порог «Кроноса».       Отвлеченный гнетущими тягостными раздумьями, Кас не сразу обратил внимание на то, как стремительно понижалась температура воздуха в коридоре. Приютившиеся на стенах бра принялись неистово подмигивать друг другу, выведя ангела из анабиоза. Окинув недоверчивым взглядом помещение, мужчина сильнее сомкнул пальцы на хрупких плечах Всадника, а Энди, наблюдая ту же картину, инстинктивно вжался спиной в тело Коммандера. Нет, не потому, что опасался явления теней, а потому, что не знал что делать дальше. В сознании мальчика выстроилась огромная стена безысходности, совершенно лишая рациональности и четкости. Но мысль о том, что любовник навсегда покинул башню, а вместе с ней и этот мир, он старался гнать как можно дальше. Правда, отчаяние и опустошение оказались куда сильнее. И Энди надеялся, что Кас точно знает как все исправить, знает как вернуть Шэда, он же ангел, он должен это знать. Поэтому и искал сейчас поддержку в Коммандере, жался к тому, стремясь найти хоть каплю уверенности, хотя бы призрачную, но надежду. Ну, а если нет, значит, Энди сам всеми путями доставит Мрака и Бога в «Кронос» и заставит их помочь, во что бы то ни стало.       Тем временем, холод помещения все больше усиливался, уплотнялся, окутывал существ, замерших около двери, расползался по стенам, потолку, заполнял собой каждую щель, нагнетая тоску и мрак. Лампочки, продолжающие свою магическую пляску, погружали сознание в тревогу и напряжение. Покрытие стен принялось расползаться прямо на глазах, словно давно истлевшая тряпка, лоскуты отсекались от креплений, оборванными нитями силясь соприкоснуться с полом, развивались под напором ветряных всполохов, некогда насыщенный цвет их поблек, в момент растеряв все краски, пропитался плесенью, расползающейся огромными черно-серыми пятнами. С потолка мелкой сгнившей крошкой сыпалась штукатурка, пол заскрипел рассохшимся паркетом, некогда прекрасные хрустальные плафоны настенных бра покрылись вековой пылью, окутались паутиной. Ветер разносил запах тлена и сырости. И вместе с преображением апартаментов, преображалась и внешность Всадника, претерпевая обратные шаги.       Глубокий капюшон сменился длинными спутанными прядями, мантия канула в небытие, а вместо нее появился костлявый обнаженный торс и тонкие ноги, утопающие в мешковатых пижамных штанах, лишившись высоких мощных ботинок, ступни мальчика оказались босыми. Облик в миг сменился с величественного Всадника на личность жалкого, чувствами загнанного в угол человека. Единственное что не изменилось — обожженные до середины предплечья руки.       Дрогнув, завеса медленно принялась растворяться, в ее желейном теле появлялось все больше и больше прорех, будто плавящаяся кинопленка. Вспыхивая мимолетными сигаретными ожогами, сплошной пласт, теряя связь собственных составляющих, исчезал, поспешно освобождая поверхность двери. Лишившись власти сверхсилы, щелкнул замок, одна из деревянных створок съехала, впуская в недра помещения ангела и Всадника. Только Энди даже опасался шевелиться, не говоря уже о том, чтобы войти в комнату. Боялся увидеть то, что скрыто в полумраке зала. Боялся увидеть бездыханное тело любимого человека, наивно надеялся, что если эта картина не предстанет его взору, если он упорно будет игнорировать ее, то вполне возможно, все изменится. Вся ситуация в целом поменяет ход, отступит на несколько шагов назад, и Кас, и он сам успеют остановить Господина. Но, нет… Это несусветная глупость. Он просто оттягивает момент столкновения с неизбежным, и вполне вероятно, что эти секунды промедления могут оказаться решающими и в его судьбе, и в судьбе любовника.       Видя нерешительность мальчика, и без слов все понимая, ангел первым сделал шаг. Ударивший в нос аромат, не имел никаких отличий от такового в коридоре. Ни капли надежды, ни единого шанса. Тусклый свет редких потемневших бра, тяжелые нотки безысходности. С силой закусив губу, Кас двинул вперед, к возлежащему на одре телу. Совершенно бледное лицо, слегка посиневшие губы, ни намека на хотя бы даже еле заметное движение. Но, если опустить ладонь на грудь парня, то можно почувствовать как где-то, глубоко-глубоко внутри организма есть мерцание, почувствовать, что он не ушел полностью, и легкий проносящийся всполох в легких это подтверждал. Шэд жив, но находится в анабиозе, тело его осталось здесь, в башне, а теневая составляющая обитает уже вне этого мира. Плотно прикрыв за собой дверь «Кроноса», она сейчас парит где-то между реальным миром и миром Элизиума. Во тьме, во мраке Легиона. И даже Богу неизвестно, что там происходит.       Некоторое время взгляд привыкал к тусклому освещению, и через пару минут совершенная непроницаемость начала сереть. Медленно проявлялись очертания окружающего — такого знакомого и такого родного. Сталактиты, сталагмиты — вырисовывались, словно, зубы огромной чудовищной пасти. Методично отбивали такт падающие с потолка капли, за бесчисленные тысячелетия разъевшие в плотной каменной породе воронки. Тут и там виднелись величаво возвышающиеся над полом огромные валуны. Неровный камень стен сплошь усеян мхом, покрыт слизью, струящиеся по ним бесконечные ручейки ледяной воды, стремились вниз, образуя на полу кристально-чистые лужицы. Пространство наполнялось эхом живой воды.       Не помещение — пещера. Большая, виляющая лабиринтами коридоров, знакомая Шэду с испокон веков. Но даже он не смог бы наугад, по памяти, на ощупь преодолеть ее бесконечность, и без проблем добраться до Элизиума. Даже ему, просуществовавшему в этих стенах не один миллион лет, многое было неподвластно. Владения Легиона — это обитель теней, способных без проблем подстраивать все под себя, оставляя более низших существ в забвении, окутывая тьмой, навязывая блаженство, не оставляя права выбора. Любой попавший сюда из мира людей, или же из мира «Кроноса», пути назад не находил, навсегда погружаясь в мир грез.       Но Шэд же не такой. Он не низшее никчемное существо. Это ведь его дом, Легион — его защитная крепость, и никто, и никогда не сможет причинить ему здесь вред. Никогда, до тех пор, пока тени будут чувствовать в нем часть себя.       Несмотря на все связующие звенья между «Кроносом» и Элизиумом, этот теневой коридор жил своей личной жизнью, находясь в постоянном движении. Служил неким стыковочным мостом между миром живым и обителью Высших, благодушно приглашая к себе любого желающего, но выпуская лишь избранных. Либо в Элизиум, либо обратно в башню. Шэд, помимо Бога и Мрака, являлся избранным, он был частью Дина, и всегда безоговорочно мог найти портал к братьям и обратно в «Кронос». Но с последних его визитов многое изменилось. Менялся и он сам, стремительно теряя связь и с Легионом, и с Элизиумом, отстраняясь от Дина, все быстрее и быстрее обретая собственную личность.       За спиной парня с тихим потрескиванием мелких электрических разрядов, прорвав брешь между мирами, все еще висел портал, словно одаривая Шэда временем на размышления, предлагая еще раз все хорошо взвесить и принять окончательное, правильное решение, словно пытаясь отговорить того от самой великой ошибки в своем существовании. Но Господин уже миллион раз взвешивал все, и по подведенным итогам, остался в уверенности, что иного выхода нет и не будет. Он готов. Что бы ни случилось — он готов ко всему.       Глубоко вдохнув и не ощутив движения в легких, Шэд изумленно приподнял руки, поднеся их ближе к лицу. Полупрозрачные аморфные костяшки, скрытые под широкими длинными рукавами такой же призрачной мантии. Кисти медленно взмыли вверх, коснувшись головы, окутанной глубоким капюшоном, пальцы провели по выступающим вперед мощным рогам. Опустив взгляд, парень смог рассмотреть лишь полы мантии, упирающиеся в пол. Он чувствовал ноги, но земли ими не касался, зависнув в нескольких сантиметрах над ней.       С силой склонив голову сначала к одному плечу, затем — к другому, Господин повел руками, напрягая мышцы спины, в тот же миг ощутив приятное покалывание и движение. Восемь длинных мощных, но таких же бестелесных, как и он сам, паучьих лапок пришли в активность. И подтверждая свою жизнеспособность, обогнув тело, своими острыми концами возникли перед взглядом парня.       Вновь обретя свой истинный облик, свою привычную оболочку, Господин смог полностью расслабиться. В этой шкурке ему однозначно было более комфортно, более уютно, более спокойно. И, что самое главное — над его сознанием не довлели никакие мысли. Ничто не давило, не тяготило, воцарилось полнейшее блаженство и умиротворение. Воспоминания об Энди, о башне, о живом существовании, постепенно начали отклоняться, уходить на задний план. Разум плавно захватывало осознание миллионов.       — Ну, вот… — гадко усмехнувшись, произнес Шэд, и лапки, вновь зашевелившись, отстранились немного назад, продолжая двигаться, будто силясь ощупать пространство вокруг себя. — А вы говорили, что ничего не выйдет, что я не смогу попасть сюда, — закончил он, вспоминая слова Коммандера и Джо, и самого Энди.       Портал за его спиной, набрав предельную скорость вращения собственных масс и стабильность молний, в долю секунды превратился в удаляющуюся по вытянувшемуся бесконечному коридору точку. Ярко вспыхнув, одарив помещение гулким эхом хлопка, он исчез, оборвав путь домой, и коридор в то же мгновение вернулся в норму, образовав глухую каменную стену.       Откуда-то сбоку донесся приближающийся металлический звук, и Шэд обернулся. Он знал этот неприятный дребезг, помнил его, и спустя буквально пару мгновений уже мог наблюдать его источник. Показавшееся в ответвлении пещеры существо имело вполне материальный облик, и больше всего походило на большой человеческий глаз, существующий отдельно от хозяина, если, конечно такой вообще имел место быть. Сияющий белизной белок и пронзительно-зеленая радужка внимательно уставились на гостя, мощные металлические нижние конечности, произрастающие прямо из недр этого самого белка, в очередной раз издали скрип, глаз остановился. Век существо не имело, моргать способно не было, поэтому теперь, в полном замешательстве, замерев в нескольких метрах от парня, прожигало того своим скептичным взглядом.       — Ну, чего застыл?! — с вызовом бросил парень. — Давай, отведи к Элизиуму.       Но, невзирая на приказ, существо даже не шелохнулось. Да, тень, жаждущая попасть в обитель Высших была знакома проводнику, но в этот раз что-то в ней было не так. Исходила от нее какая-то несвойственная аура, абсолютно чуждая этому месту. И запах… тень имела запах. Теплый легкий аромат жизни, еле заметный, но все же глаз учуял его. Здесь, в этом мире, пожаловавшему существу точно не было места, по крайней мере в образе того, кем оно хочет показаться. Теперь нет. Теперь только в качестве узника. До Элизиума эта тень не доберется, она даже не успеет сделать и шага. Теперь она стала чужаком.       — Ну, что не так?! — начиная терять терпение под пристальным взором проводника, раздраженно поинтересовался Шэд. Паучьи лапки за спиной, моментально отреагировав на изменение эмоций хозяина, восприняв все на свой лад, оживились, обратившись в сторону возможного врага, нацелившись острием на глаз.       Проводник, к удивлению Господина, от громкости и резкости произнесенной фразы, подпрыгнул на месте, хрюкнул и, словно, ведро с гвоздями, гремя металлом, в быстром темпе скрылся в очередном ответвлении пещеры. И в тот же миг коридоры, тянущиеся из помещения в разные стороны бесконечного владения Легиона, будто по команде исчезли, вместо проходов показались каменные стены.       Сказать, что подобное поведение вызвало у Господина удивление — не сказать ничего, он был в замешательстве, а в голову закралось странное предположение. Опасаясь пошевелиться, Шэд несколько тягостных секунд непонимающим взглядом изучал ловушку в которой оказался. До тех пор, пока не раздался грохот, вытолкнувший его из недр самокопания, из познания себя, изучения ощущений в собственном организме. Шум, разлетевшийся по пещере, будто звон набата, возвестил об открытии трех новых ответвлений в противоположной стене. Стена же справа принялась медленно плавиться, бурлить, еще мгновение назад прочный камень покрылся вздымающимися пузырями, словно обожженная кожа, и Шэд успел различить несколько пар призрачных рук, стремящихся проникнуть наружу. Сосредоточенный взгляд парня переместился на левую стену и та, дрогнув осыпавшимися мелкими камнями, пришла в плавное движение. И все бы ничего, если бы она не двигалась прямо на него. Да, он — тень, и да, в своем нынешнем состоянии он вполне может преодолеть подобную преграду, любую подобную преграду, но… только не эту. Законы в мире людей одни, в мире Легиона — совершенно иные, и если Легион захочет оставить его здесь, то он моментально окажется в западне, без права на перемещение. Створки капкана схлопнутся, разум в миг окутается туманом забвения. Но он же не такой, как все. Он — тень Мрака, полноправное и непоколебимое существо, часть Легиона. И ни одна составляющая Легиона не сможет утащить его в хранилище. Не сможет заморочить ему голову своими чарами, не сможет запечатать его среди остальных, навсегда погрузив в пучину собственных желаний и фантазий. Он сильный, он справится, начало-то положено. Он здесь, он обязательно доберется до Элизиума, чего бы это ему ни стоило.       Туннель Легиона — темная тленная обитель теней, лишенная божественного свечения, лишенная любой защиты, но он сможет преодолеть его. Следом идет хранилище — бескрайний склад, бесконечная усыпальница миллионов. Некогда людей, некогда ангелов, демонов, вампиров, колдунов, оборотней, поддавшихся на соблазн мрачных чар, погруженных в собственный мир желаний и фантазий, в столь заветную негу и блаженство, покидаемую раз в сто лет, и только по приказу Мрака. Давно утерявшие свои привычные материальные оболочки, лишившиеся собственного сознания, подчиняющиеся теперь исключительно приказам Дина, действующие, словно зомби, они не осознавали и не замечали ничего вокруг. Но Шэд знал как без потерь пройти и это. И конечная точка пути — туннель к Элизиуму, в изобилии пропитанный благоговейным теплом и светом Бога, увенчанный миллиардами печатей, знаков, символов. Там уже станет полегче, туда тени редко суют свои носы. Оставалось только добраться до него и не заблудиться, что было… что было невозможно. Бесконечно изменяющаяся сторона Легиона, беспрестанно меняющиеся входы и выходы, уползающие, растворяющиеся стены, исчезающая опора под ногами, открывающиеся все новые и новые ответвления, новые этажи, лестницы — да все, что угодно, невозможно было предугадать следующий шаг, предпринятый Легионом, и, кроме треклятого глаза на ножках этого никто не мог знать. Без чертового всевидящего кузнечика Господину не выбраться отсюда.       — Твою мать! — прошипел парень как только до него дошла вся суть происходящего. — Хрен вам!       Слишком отвлеченный происходящей перестройкой пещеры, Шэд на автомате сделал шаг вперед, готовясь к забегу на длинную дистанцию, и не сразу почувствовал творящиеся уже в собственном организме резкие изменения. Невесомое до этого момента тело стремительно наполнялось тяжестью, начиная от кончиков пальцев ног и заканчивая кончиками волос. Он вновь ощутил прохладу сырого каменного пола незащищенной кожей босых стоп. Каждая, даже самая незначительная пылинка сочла своим долгом больно впиться в ноги. Руки начало покалывать кучей невидимых игл, возвращая чувствительность. Тело покрылось мурашками от ощущения холода, рубашка прилипла к коже, напитавшись влагой.       — Черт! — громко и отчаянно выругался парень, быстро поднеся ладони к лицу. — Нет, нет, нет… Твою мать! — пальцы, он снова видел человеческие пальцы. Слегка загорелая кожа, поднимающиеся вверх рукава рубашки.       Господин вновь принял образ человека, Легион отторг его, больше он не способен оставаться тенью, он стал иным, окончательно потеряв связь со своим родным миром. Тени увидели в нем чужака, усмотрели инородное тело. Теперь нет пути назад, но нет и вперед.       — Ну, уж нет. У меня забронированы билеты на рейс в оба конца. Хрен я здесь останусь! — гневно прошептал себе под нос Шэд и резко рванул в сторону одного из открытых туннелей.       Шанс призрачный, как и все это место, но это все же шанс. Стоять и молча дожидаться когда стражники обступят тебя, не позволив даже пискнуть, он не собирался. Надо было бороться до последнего.       Коридор — узкое длинное пространство, куда тело парня помещалось с великим трудом, цепляясь за острые края выступающих каменных стен, в момент располосовавших ткань рубашки на лоскуты. Бесконечное количество страждущих по ту сторону преград протягивали к нему свои руки. Стремились схватить, прижать к стене, полу, всеми силами старались удержать, не дать возможность ускользнуть от стражников. Но Господин вырываясь из цепких захватов, отбиваясь от длинных аморфных пальцев, упорно двигался вперед, хоть и конец этого чертового туннеля не наблюдался даже в перспективе.       Он слышал шепот, слышал шорох, ощущал легкие дуновения, чувствовал приближающихся стражников, но скорость не сбавлял. Ладонь уже не защищала от острых торчащих из стены выступов, все чаще и плотнее соприкасаясь с кожей, они оставляли глубокие кровоточащие порезы. И он это ощущал. Он ощущал эту боль каждой клеткой организма, и края стен, и неровности пола, рассекающие кожу, проникающие в нее на всю толщу. Ладони постоянно шарили по влажной склизкой поверхности, пытаясь найти опору и одновременно отталкивали призрачные конечности теней. Холодные пальцы обхватывали запястья, соскальзывали и вновь висли мертвым грузом, старались забраться повыше, притянуть поближе. Ладони пульсировали болью, оставляя кровавые следы, а внезапно выскочившие из пола руки, принялись усердно цепляться за стопы, голени, силясь остановить, задержать, сбить с ног. Но он прилагал все усилия для того, чтобы не упасть, удержать равновесие — слишком высок был шанс больше не встать. С ненавистью стряхивая с себя навязчивые оковы, парень рвался вперед, а шепот подкрадывался все ближе, лишь побуждая ускориться.       И когда на горизонте забрезжила надежда, когда коридор, резко оборвавшись, закончил свое существование, сменившись безразмерным помещением, в этот момент Шэд все еще держался на ногах. Да, изрядно потрепанный, вымотанный, все еще опираясь ладонями о стены, он не собирался терять вертикального положения, даже невзирая на то, что силы его стремительно подходили к концу, вытягивались шепотом, высасывались подступающей тьмой. Стражники, пока еще не настигнув беглеца, как могли старались задержать его, лишить способности мыслить, соображать, желая запутать. Собственно, для этого им и не нужно было сильно стараться — существо, подобное тому, которым стал Господин, долго не протянет здесь. Не приспособлен подобный организм активно существовать в мире Легиона, в мире теней.       С силой тряхнув головой, скидывая накатывающую слабость, Шэд постарался преобразовать творящийся в голове хаос в рациональность. Выходило очень и очень неуверенно, но все же стало немного легче. Удерживая себя обеими руками за стены, парень развернулся, внимательно оценивая недра пройденного пространства. Затаил тяжелое сбившееся дыхание. Ничего, даже шелест приближающихся стражников стих. Но надолго ли? Столь сильно страждущие заполучить его руки обмякли, повиснув вдоль стен безвольными плетьми. Жертве удалось сбежать, но как далеко — неизвестно.       Немного успокоившись, Господин протяжно выдохнул и снова глубоко вдохнул, стараясь заполнить легкие до предела, стремясь хоть немного восстановить дыхание. Кислорода катастрофически не хватало, перед глазами, словно масляные капли, расплывались золотые круги. Запасы организма сходили на нет несколько быстрее, чем ожидалось, силы покидали его все стремительнее и стремительнее.       Сделав шаг назад, в открывшееся за спиной помещение хранилища, слегка пошатнувшись, Господин не смог удержать равновесие, упав на пятую точку. Но даже после произведенного в полнейшей мертвой тишине усыпальницы звука, стражники не дали знать о себе. Он знал, что такая передышка для него не затянется надолго, они все равно придут, они не потеряли его из виду, просто ждут. Ждут когда силы окончательно покинут его, когда не надо будет бежать, догонять, напрягаться. Они просто поняли насколько никчемна и слаба жертва, что она совершенно не опасна, и угрозы несет в себе совершенный ноль. Так зачем утруждать себя лишней суетой? Жертва скоро полностью выдохнется и сдастся. Тогда можно будет не спеша, растягивая удовольствие, завладеть ее разумом. А пока пусть будет уверенна, что у нее все получится и не теряет надежды.       Шэд это отлично понимал, но все еще лелеял надежду добраться хотя бы до туннеля Элизиума, а там — будь, что будет. Там хотя бы его тело останется под защитой божественных печатей, там тени не смогут завладеть им. Но, кажется, для этого придется выжать из своих возможностей все до последней капли, сотворить просто невозможное.       Разочарованный, но не оставляющий веры взгляд зеленых глаз обвел нескончаемое пространство сгустившихся сумерек. Нет, здесь не было полной темноты, здесь царствовал темно-серый предрассветный час. Ни пола, ни потолка, ни стен, нет ничего, что могло бы ограничить хранилище. Просто бесконечное ничто, сплошь усеянное парящими телами. Спящими телами, лишенными всех красок жизни, аморфными, погруженными в собственный прекрасный мечтательный анабиоз. И вывести их из этого состояния в силах были только приказы Мрака. Пробудить на время, заставить шевелиться, заставить испытывать очередные мучения, заставить их против воли покинуть блаженный мир и оказаться в мире Легиона. И те с тягостью выполняли приказы хозяина, четко и быстро, желая как можно скорее вернуться в кому собственного существования. Когда сам Шэд целиком и полностью принадлежал Легиону, он не являлся среднестатистической тенью, и проводил гораздо больше времени вне анабиоза, но он помнил насколько приятно лежать здесь, среди парящих тел, существовать внутри своего же разума, в своем собственном желанном мире. Только главное слово здесь — существовать. Не жить, а именно существовать. Правда, с того момента прошла уже чертова уйма времени, он многое увидел, многое прочувствовал и осознал. Теперь он не хотел существовать, теперь он хотел жить.       С трудом собрав все оставшиеся силы в кучу, с ужасом озираясь по сторонам в ожидании внезапного появления стражников, Господин вновь принял вертикальное положение. Ватные ноги еле удерживали дрожащее от холода тело, из носа заструилась тонкая красная линия, а легкие все меньше и меньше насыщались кислородом, да здесь его практически и не имелось. Голова шла кругом, а золотые пятна перед взором все росли, сливаясь воедино. Но осталось немного и надо любыми способами успеть преодолеть хранилище, добраться до безопасного места, тогда будет хоть призрачный шанс того, что его бездыханное тело найдут в целости и сохранности. Призрачный, но все же шанс. Иначе, упади он прямо здесь — тени сразу же завладеют им, и тогда все точно будет потеряно. Осталось недалеко, он знает кратчайший путь. По крайней мере знал, но насколько верно сможет воспроизвести его без проводника, не имел понятия. Все равно других вариантов нет. Надо двигать.       Не меняющийся пейзаж вокруг угнетал, не позволял осознать до конца свое местоположение. Бесконечная серость, миллионы душ, и Шэду казалось, что он ходит по кругу уже много часов, хотя на самом ли деле это так, или же это просто мнимые ощущения, он никак не мог разобрать. Время в этом месте тянулось не спеша, замедляя все вокруг. Месяцы на самом деле могли оказаться часами, а часы — минутами. Он пытался отмечать дорогу, запоминая внешность парящих существ, но уже через несколько мгновений напрочь забывал как те выглядели. Ресурсы организма упали до критического уровня, дыхание стало более поверхностным, организм знобило так, что он не в силах был остановить дробь, отбиваемую зубами. Левая рука напрочь лишилась чувствительности и правая нога начала знатно подводить. Кровь, стекающая тонкими струйками из носа, не останавливалась уже ни на секунду. В голове творился полный хаос, мысли скакали, словно бешеные блохи, перепрыгивали друг через друга, спотыкались, падали. Моментами сознание и вовсе очень сильно пыталось покинуть его, но тогда Шэд просто останавливался, пережидая этот миг, стремясь насытить мозг хоть каплей кислорода, и вновь, будто кукла, двигался дальше.       К сожалению, спустя и пять, и десять, и пятнадцать минут выхода все так же не наблюдалось. Пришлось признать — он заблудился, это конец. Он не пройдет больше и метра, просто не сможет. Хотя бы пять минут на отдых, надо хотя бы пять минут. С осознанием того, что это могут быть, да скорее всего и будут, последние пять минут в его существовании, Шэд все же опустился вниз, соприкоснувшись с невидимой опорой под ногами. Ни в коем случае не закрывать глаза… но веки так настойчиво слипались, предлагая просто моргнуть, и обуявшая усталость никак не позволяла сопротивляться этому.       — Нет, нет… нет, — старательно качая головой, силясь разогнать наваждение, шептал себе под нос Господин. — Только не отключаться… Держаться до последнего…       И в момент очередного сопротивления угасающего мозга, помещение заполнили звуки, шорохи, запахи. Парень вполне мог различить звон цепей, шорох плотной ткани, шепот, стоны, сладковатый запах тлена, тяжелый аромат железа, мерзкий, но звонкий женский смех.       — Дождались, твари?! — на последнем дыхании, еле проговаривая буквы, выдавил из себя парень и, приподняв до ужаса бледное лицо, украшенное кровавыми разводами, воззрился на приближающихся существ.       Никогда не принадлежавшие Легиону, но наделенные возможностями похлеще любой тени, пять стражников медленно выплыв из серости окружения, возникли перед Шэдом. Некогда до мозга костей грешные люди, теперь навеки были прикованы к этому месту, неся миссию хранителей покоя, охраняя анабиоз парящих. И, если ты попал в это место совершенно не по собственной воле, или случайно, по ошибке системы, покинул свой бескрайний мир фантазий, и попытался ускользнуть из-под власти теней, если ты забрел сюда по незнанию, запутавшись в своей жизни, в своих эмоциях, желаниях, возможностях — эти твари в любом случае поймают тебя, достанут в любой точке Вселенной, и вернут на законное место, насильно заставят вновь погрузиться в сон. И, пожалуй, подобный исход будет самым наилучшим из всех, которые имеются у них в запасе. Подарив Легиону трех из пятерых, Ад точно потерял лучших своих бойцов. Двое же оставшихся присоединились не так уж и давно, и тоже не имели никакого отношения к Легиону, хоть и сосуществовали с ним.       В ответ на реплику Господина, ни один из стражей не произвел ни звука. Трое мертвых, вполне осязаемых людей, молча взирали на беглеца, две огромные собаки, высунув свои длинные змеиные языки, тяжело дышали, распространяя трупный смрад, и Шэд с интересом и отвращением наблюдал как вздымаются и опадают их обнаженные ребра. Милые плюшевые головы существ заменяли отполированные до блеска черепа, широкие пасти венчались мощными клыками. Животные недовольно фыркали и переминались с лапы на лапу.       — Не хочу вас расстраивать, но ваш конечный вариант выглядит гораздо милее и доброжелательней, — усмехнувшись, прошептал парень, не спуская взгляда с псов, вспоминая Блэка, и точно зная, что эти двое — именно те, предыдущие творения Легиона. Закашлявшись и выплюнув черный сгусток крови, Господин еще раз усмехнулся и вытер рот тыльной стороной кисти, тем самым только добавив грязно-бурых оттенков на бледном лице.       Девушка-стражница, слегка склонив голову, с непониманием и полным отсутствием каких-либо эмоций на давно посиневшем лице, изучала гостя бездонными провалами глазниц, но Шэд почему-то ни капли не сомневался, что полное отсутствие глаз не мешает ей видеть. Плавно приподняв наполовину обглоданную руку, дама указала на Господина, и старший страж, медленно придвинувшись в упор к парню, опустился на корточки. Ладонь его протянулась к беглецу, стремясь коснуться лба того, имея своей целью погрузить непокорное существо в забвение. Хотя, Господин в этом уже и не нуждался, еще немного, и он вполне отключится сам. Голова практически полностью заполнилась ватой, картинки реальности периодически заменялись миром желаемого спокойствия и счастья, его собственного мира, того, о котором он так мечтал. Заменялись пока ненадолго, вырывая из окружающего мрака буквально на пару мгновений, но Шэд отлично понимал, что долго это не протянется, и тени, вкупе со стражниками, вот-вот добьются своего. Еще несколько минут, и он навсегда останется в хранилище, вновь пополнит ряды парящих существ, найдет последнее пристанище в собственных мечтах и фантазиях, растворится в бесконечности забвения, не вспомнит ни кто он, не поймет, что было до этого, забудет все восемьдесят лет, проведенных в «Кроносе», забудет всю свою семью, забудет Энди, вновь превратится в куклу. И избежать этого уже никак нельзя, нет ни сил, ни возможности сопротивляться.       — Пошел на хер! — превозмогая последние возможности, Господин пнул склонившегося стражника ногой прямо в лоб, попав точно в цель — не хилых размеров пулевое отверстие, вероятно, полученное еще при жизни.       Мужчина не отшатнулся, но яростно прорычав, не остался в долгу, с размаху всадив крюк, активно замещающий ему одну из кистей, под ключицу парня, слегка приподняв. От очередной неимоверной вспышки боли, в миг разлетевшейся по организму, Шэд, закрыв глаза, закричал, намертво сцепив слабеющие пальцы на холодном металле, стремясь избавиться от него. Но не тут-то было. Дернув крюк еще раз, стражник притянул обмякшее тело ближе к себе, вызвав новый виток страданий. Свободная ладонь вновь коснулась лба парня, и на данный момент, Господину стало уже абсолютно все равно на происходящее вокруг. Единственным желанием было — как можно скорее отключиться, чтобы не чувствовать ни физических, ни моральных истязаний. Но, почему-то, когда очень сильно желаешь о чем-то, то это обязательно не происходит. И, вопреки всем ожиданиям, события приняли совершенно невообразимый ход.       В нескольких метрах от стражников, за их спинами, буквально на секунду послышался дребезжащий металлический звук, но будучи приглушенный громкими хриплыми криками Господина, во время распознан не был. А когда до стражей, наконец, долетели его отголоски, то было уже поздно.       Еще одна спутница главного стража, девушка, находящаяся до этого времени по правую руку от мужчины, так же не спеша, как и несколько минут назад ее коллега, молча протянула руку в сторону возникшего на горизонте глаза. Только, к сожалению для всей мертвой пятерки, и к огромной радости для загнанной жертвы, стражникам потребовался довольно большой промежуток времени для осознания намерений проводника.       Грубо и резко дернув крюк, извлекая из тела пленного, мужчина развернулся к глазу. Несколько потрясающе красноречивых мгновений стражник и проводник обменивались взглядами: взгляд глаза был немигающим и неодобрительным, взгляд мужчины — неприязненным и настороженным. И, можно сказать, что глаз одержал победу в столь нелегкой борьбе, мужчина, догадавшись что именно вознамерился предпринять проводник, не выдержал.       — Взять его! — прошипел главный стражник, выдав голосом всю свою сущность потустороннего существа.       Повинуясь приказу, одна из девушек незамедлительно устремила к существу огромный металлический шар на длинной цепи, стремясь попасть в механические ноги и опутать их. Только, похоже, глаз обладал гораздо более развитым разумом, чем это могло показаться, и явно на несколько уровней преобладающим над интеллектом обычных мертвых людей. Одно мгновение — и проводник оказался очень далеко от приземлившегося орудия кары, а взгляд его приобрел откровенно озлобленные нотки. Подпрыгнув на месте, при этом громко фыркнув, глаз, не дожидаясь когда стражники сами последуют за ним, отдалился еще на несколько метров, а позади многострадального тела Господина, внезапно для всех, образовался столь желанный им туннель.       Не удержав равновесия, обмякшее тело парня повалилось назад, наполовину оказавшись в ярком свете божественных знаков. Благословенное тепло широким потоком хлынуло наружу, разгоняя сумрак усыпальницы. На секунду потерявшие бдительность стражи, предпочли как можно быстрее оказаться в самом темном углу. Девушки, в миг позабыв о проводнике, издав пронзительный крик, метнулись в тень, попавшие на истлевшую кожу лучи света, заставляли ту плавиться и дымиться, доставляя неимоверные мучения. Ослепленные глаза ничего не видели, испуганный мозг ничего не понимал, но тела на автомате стремились в самый дальний угол от образовавшегося портала. Псы, не обратив никакого внимания на свет, но все же предпочитая не связываться с теми, кто обитает в Элизиуме, моментально растворились в воздухе, не оставив после себя даже пылинки. Единственный, кто попытался противостоять божественным печатям, оказался мужчина, но и с его стороны это было практически невыполнимо. Жертву свою, очередного обитателя хранилища, отпускать стражник отказывался.       Обернувшись в гневном порыве, разразившись хрипом, обнаружив перед расплывающимся взором стремительно отползающего беглеца, мужчина в одно движение преодолел разделяющее их расстояние, уцепившись крюком за голень Шэда.       В который уже раз, Господин закричал от боли, но невзирая на все испытываемые мучения, оттолкнулся от пола целой конечностью, полностью оказавшись в портале, включая конечно, и часть руки стражника. Рука мужчины моментально задымилась, словно на нее вылили кипяток, а разъяренные хрипы сменились криком боли. Но, превозмогая себя, тот всеми силами стремился попасть в коридор и оказаться как можно ближе к жертве, вытащить ее обратно. Подтянувшись на крюке, стражник почти достиг головой входа, только пересечь черту тьмы и света так и не успел, видимо, слишком обидел он проводника. Глаз еще раз подпрыгнув на месте, привел невидимые створки туннеля в действие, заставив портал сомкнуться.       Обрушившаяся тьма резанула по руке стражника, отсекая ее предплечье, оставив застрявший крюк в ноге Господина. Часть головы мужчины, будто срезанная острым мечом, вкатилась в коридор. Проводник, оставшись по ту сторону, во мраке хранилища, вместе с раздосадованными стражами, не дожидаясь продолжения, со скоростью света рванул на своих механических ногах прочь от этого места. Моментально открывшийся перед ним очередной туннель, ведущий в только ему одному известный уголок бесконечности, пропустив существо, сразу же закрылся. Огромное помещение на мгновение пришло в движение, парящие тела изменили последовательность расположения, комната развернулась, уничтожив все признаки и портала в Элизиум, и портала, через который покинул хранилище проводник. Стражники остались ни с чем. Ни за беглецом, ни за его покровителем последовать они не смогли. Дорогу знал исключительно глаз, но и его теперь найти не представлялось возможным. Да и толку особо не было — проводников десятка два, и они схожи друг с другом, словно клоны. Попробуй разберись какой из них устроил это представление. Какими бы ни были властными стражники Легиона, а мир этот был им чужд, не был истинным для их происхождения, впрочем, как теперь и для Шэда. И эти блохи на ножках могут вполне спокойно заморочить головы и им, справиться с проводниками стражи не способны, что бы те не задумали.       Хрипло простонав, Господин свободно раскинулся на полу, попытавшись перевести дыхание, но жуткая боль, не позволяющая организму расслабиться, не отступала ни на мгновение. Сознание с каждым мигом угасало все сильнее и сильнее, давая понять, что на этом его путь окончен. Свечение росписи стен немного поутихло и парень смог рассмотреть окружающую обстановку. С трудом покрутив головой по сторонам, и не заметив ничего, кроме каменной коробки, сплошь исписанной защитными символами, он откинул голову назад, изучая продолжение коридора. Да, сейчас он окончательно смог убедиться, что дальше пути нет. И дело было даже не в его собственных возможностях — с ними он бы еще справился, дело заключалось в совершенно иной проблеме.       Буквально через несколько метров от его почти бездыханного тела, стены, обрываясь неровно выступающими сколами, уходили в небытие. Дороги в Элизиум не было. Доступна была лишь начальная часть коридора, и то, Господин был уверен, что доступна она ему стала только благодаря помощи проводника. Глаз помог, позволив угасающей некогда части Легиона скрыться от жестокой расправы стражей, помог чисто по старой памяти, позволил остаться в защищенной части бесконечного мрака. Что бы дальше не произошло с изменившейся тенью, она сможет полностью сохранить свой разум находясь под защитой Бога. А там… А там, может, кто и найдет его, поможет вернуться теперь уже в иной родной мир, так сильно отличающийся от мира теней.       Проводник, хоть и не имел высокоинтеллектуальных способностей, но Шэда помнил, и понимал насколько тому здесь не место, понимал насколько бывшая тень Мрака изменилась, стала тем, кто относится к этим аморфным существам довольно посредственно, и с его стороны было бы правильным помочь, не позволить парню остаться в вечном забытье Легиона, но открыть доступ в Элизиум он не имел права. Потому, лучший вариант был оставить лишившееся сил существо в начале туннеля.       Протяжно, со стоном выдохнув, Шэд вернул голову в исходное положение, воззрившись покрасневшим, наполненным слезами взглядом в каменный свод коридора. За обломками стен витал бескрайний космос, жонглируя громадными астероидами и обломками камней. Медленно и вальяжно они проплывали мимо прерванного туннеля, без звука соударяясь друг с другом, затем вновь разлетаясь каждый в свою сторону, осыпались мелкой пылью, выстраивались в причудливые фигуры, напоминающие идолов. Элизиума нет и не будет. Никто не позволит ему в нынешнем состоянии войти туда.       Ну, ничего… ничего…       — Прорвемся… — на выдохе прошептал Господин. — Только секунду отдохну… только секунду… — и он сомкнул веки.       — Дин! Дин! — громкий женский голос взорвался рядом с ухом, а хрупкие пальцы с силой впились в его кисть. — Дин, что с тобой?! Шевелись! Быстрее!       — А, да… Сейчас, сейчас, — окинув взглядом столь привычный, некогда спокойный квартал, теперь погрузившийся в полнейший хаос, ответил он, стремясь осознать ситуацию и прийти, наконец, в себя после полученного шока.       Жители «Peach Trees» в ускоренном темпе эвакуировались, бегая от своих маленьких уютных кукольных домиков с белыми заборами к машинам, и обратно, загружая то, что успели собрать, и то, с чем не могли расстаться. Остальное бросали, как есть, даже не запирая двери, надеясь в ближайшем будущем вернуться. Улица кишела суетящимися «муравьями», наполнялась шумом, хлопаньем дверей, громкими голосами, а кое-где даже и криками. Но зараженных Дин пока не видел, и это дарило шанс без проблем покинуть хотя бы квартал, а дальше уже будут разбираться по ситуации.       — Дин, пожалуйста, поехали! Надо быстрее выбраться отсюда, иначе попадем в пробку. Пожалуйста, поехали! Нам надо в больницу, за Заком! — голос принялся откровенно срываться на истерику, а пальцы сильнее сжали кожу на кисти.       — Да, едем, — оторвавшись от созерцания фантастической картины вокруг, парень отлип от дверцы машины, втиснувшись в салон, опустился на водительское место. — Куда?       — В больницу, за Заком. Врач пригодится всегда, особенно в таких ситуациях, — моментально скользнув обратно на пассажирское кресло, заливаясь слезами, произнесла Джо.       — Хорошо. За Заком — значит, за Заком, — захлопнув дверь «Хаммера», Дин запустил двигатель. — Успокойся, вытри слезы, возьми себя в руки. Своей истерикой ты пугаешь детей, — сосредоточенный взгляд насыщенных зеленых глаз упал на зеркало заднего вида, выхватив два бледных, насмерть перепуганных лица. — Не бойтесь, прорвемся, — усмехнулся он, выводя грузную машину на центральную дорогу квартала.       — И что?! Что нам теперь делать?! — тон мальчика прозвучал настолько взвинчено, что Кас отлично понял — еще секунда и тот рухнет в неконтролируемую истерику, и поведение это только подтверждало.       Помимо того, что Всадник вот уже битых полчаса бессмысленно метался по залу словно загнанный в клетку отчаявшийся зверь, так и внешний облик его никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. Черная мантия с безразмерным капюшоном никак не могла задержаться на теле мальчишки дольше пяти секунд, сменяясь обычными пижамными штанами. Лицо то утопало в бесконечности капюшона, то вновь демонстрировало окружающим детскую наивность и отчаяние. Появляющаяся и пропадающая через равные промежутки времени коса, громко соударялась с мрамором, оставляя в нем внушительные отметины.       Стоящего рядом со столом Вара это очень сильно начало раздражать. Да, конечно, он понимал, что Энди сейчас переживает больше, чем они вместе взятые, что окутавшая его безысходность била все рекорды дезориентации разума в реальности и адекватности. Мужчина осознавал насколько мальчику тяжело справиться с собственными эмоциями, осознавал, что Энди и в спокойных буднях подчас не может справиться со своими личностями, а в данной ситуации и подавно не в силах был контролировать себя, но все же безостановочно мелькающая картинка его внешнего облика, громкие нескончаемые возгласы, постоянный звук дробления мрамора — раздражали, сбивали с мыслей, нарушали концентрацию. Всем сейчас нелегко, включая и сам «Кронос», и можно было бы постараться хоть немного приглушить бесконечное извержение чувств.       Но Вар стоически терпел пока все молча, кидая сосредоточенный взгляд то на тело Шэда, покоящееся перед ним, то на беснующегося сына. Кас тоже хранил тишину и, по крайней мере, видимое спокойствие. Застыв слева от стола, приняв излюбленную позу задумчивости, подперев одной рукой подбородок, ангел совершенно отстранился от происходящего, погрузившись в себя. По диагонали справа, около дальней стены, утрамбовав себя в неудобное овальное кресло, поглаживая не менее овальный живот, опустив голову, тихо ревела Лилит. Занявшая место около ног блондинки прямо на полу, Оракул еле ощутимо скользила пальцами по колену девушки, успокаивая то ли подругу, то ли саму себя, абсолютно не отставая по тембру всхлипываний. Немного поодаль от прекрасного пола, около стены, воткнувшись лбом в прохладную гладкую поверхность, стоял Харон, видимо тоже усиленно стремясь найти выход из происходящего. К сожалению, дельные идеи никак не желали посещать его светлую голову, и отчаяние по этому поводу выражалось тем, что с промежутком примерно секунд в десять, лоб парня отстранялся от стены, в следующий момент вновь соприкасаясь с ней в сильном ударе. И так до тех пор, пока старая идея не сменится новой — тогда стадия ударов сменялась стадией каменной статуи. Преданная спутница парня сидела рядом на полу, облокотившись спиной о стену. Согнув ноги в коленях, водрузив на них локти, одной рукой девушка прикрыла лицо, периодически содрогаясь всем телом то ли в плаче, то ли от передающихся по стене волн ударов лба любовника. Сторонясь всех и как обычно стараясь находиться подальше от толпы, в кресле восседал Зак, как всегда при полном параде: черный плащ в пол, отвратительная маска и шляпа полностью скрывали парня от взглядов присутствующих. Хотел ли он таким образом скрыть собственные эмоции от друзей, или же ему просто было комфортно в привычном для себя облике перенести всю нервотрепку — неизвестно, но сохранить меланхоличность хотя бы в движениях ему удавалось. Пальцы его, обтянутые черной кожей перчаток, быстро перебирали крупные деревянные шарики четок, голова держалась прямо, длинный клюв маски указывал на стол с телом. И лишь Энди, будто юла, никак не мог остановиться, наворачивая нескончаемые круги по залу, постоянно что-то выкрикивая, тем самым заводя остальных.       — Сколько мы еще будем ждать?! А самое главное — чего?! Что мы можем сделать?! Как помочь ему?! — в очередном витке собственной безысходности мальчик поравнялся со столом, мощные птичьи когти заскрежетали по его борту, тьма капюшона уставилась на ангела и тут же сменилась блестящим взглядом синих глаз — Энди опять принял облик Энди, Всадник на несколько мгновений скрылся в самых сокровенных уголках разума. От очередной резкой смены образа у Вара зарябило в глазах, а голова пошла кругом. — Раньше… Сколько раньше он максимально там мог пробыть?! — не сбавляя децибел, можно сказать, поинтересовался мальчик, и пальцы его до бела сжали обод.       — Максимально это были сутки, — более, чем уравновешенно, не сводя взгляда с тела Господина, парировал ангел, а Энди в ответ зашелся в новом витке истерике, извергнув водопад слез.       — Третьи сутки… — впившись длинными пальцами в свои же волосы, неистово зашептал он. — Уже третьи сутки! — шепот моментально сменился криком, и без того тяжело вздыхающие стены «Кроноса» дрогнули. — Что делать?! Что, твою мать, теперь делать?! — Всадник вновь взял верх над человеческой сущностью и, повинуясь обуявшей ярости, мальчик резко обернулся в сторону тихо всхлипывающих женщин. — Заткнитесь! — но, к несчастью, многоголосый крик, вырвавшийся из-под капюшона, только способствовал еще большему страху и причитаниям со стороны тех. — Заткнитесь! Ваш вой жутко бесит! — на мгновение приложив обе ладони к капюшону, словно закрывая уши, Всадник зашипел, откровенно пытаясь взять себя в руки. Но ничего не выходило, он только распалялся еще сильнее. — Если твои вопли и нервы навредят моему ребенку — я тебя на куски порву! — палец, увенчанный толстым загнутым когтем, указал в сторону Лилит, но девушка, естественно, зашлась в очередной волне всхлипываний, обхватив ладонями живот.       — Энди! — на этом моменте терпение Вара, наконец, подошло к концу, и своим грубым, но сдержанным басом, мужчина прервал рьяный монолог сына. — Энди, сам заткнись. Ты доконал его, — кивок головы мужчины указал на тело Шэда. — Теперь хочешь доконать всех остальных? Замолчи. Проблем и без твоих загонов — выше крыши. Ты сам ее пугаешь и заставляешь нервничать. Если что и случится с твоим ребенком, то виноват в этом будешь только ты сам.       — Тебя вообще никто не спрашивал! — в миг переключившись на новый раздражающий субъект, отреагировал Всадник, и Вар лишь удрученно покачал головой на подобный выпад. — С чего ты взял, что это моя вина?! С чего ты взял, что из-за меня он поперся туда?!       — Других причин я не вижу! — в конце концов, не выдержав, взревел Война, окатив мальчишку испепеляющим взглядом красных глаз. — Ты никогда не можешь вовремя остановиться! Тебя всегда что-то не устраивает, тебе всегда чего-нибудь не хватает! Ты получаешь одно, но сразу же желаешь иного, и не угомонишься до тех пор, пока это не окажется у тебя в руках! Я уверен, что это — твоя вина! Целиком и полностью твоя! Ты загнал его туда своими дурацкими желаниями и прихотями, своей избалованностью и ненасытностью!       — Закрой рот! Ты вообще не имеешь права слова! Ты ничего не знаешь, ни обо мне, ни о нем, и уж тем более, о наших отношениях! — лишний и абсолютно ненужный сейчас конфликт разгорался с неимоверной скоростью, готовый вот-вот взорваться небывалым фейерверком. И Энди, и Вар, несмотря на всю свою внешнюю сдержанность, были на пределе, в принципе, так же, как и остальные. Только вот, остальные пока не позволяли себе такой бурной отдачи эмоций, как эти двое, но приструнить их было делом нелегким.       — Я отлично знаю и тебя, и Шэда, и то, как быстро ты можешь вынести мозг! — если до этого Вар хоть немного старался удерживать равновесие, то в данный момент оно явно нарушилось, голосом выдав все накопившееся внутри. Оторвавшись от одра, сделав пару шагов в сторону сына, мужчина слишком активно постарался донести истину до мальчишки, при этом яростно жестикулируя, а не отстающий от столь бурного всплеска тембр голоса, все сильнее пропитывался гневом. — Поздравляю, ты справился со своей задачей! Теперь со своей девчонкой, — палец мужчины указал на живот Лилит, — будете наблюдать Шэда в черно-белом режиме за стеной! — после слетевших с языка в пылу запала слов, в зале повисла гробовая тишина. И даже Энди, в очередной раз раскрыв рот, захлопнул его так ничего и не произнеся. На этот раз Вар был прав, и мало того, что прав, так он еще и умудрился ударить болью по всем возможным уязвимым местам мальчишки. Но, на удивление, это слегка отрезвило того, заставило извилины зашевелиться. — Я все, пусть этот козел сам все исправляет. Сколько можно-то? Он творит херню, а нам расхлебывать. Нет, все, я пасс. Пусть сам разгребает и возвращает Шэда, либо потом рассказывает своему маленькому чудовищу как все похерил, как просрал целый мир и потерял всех, кого только смог, — развернувшись, мужчина, чеканя каждый шаг, дополняя каждое свое движение скрежетом тяжелых доспехов, направился к двери, а Энди, осознав все сказанное, медленно опустился на пол, прижавшись спиной к постаменту, закрыв лицо ладонями, принялся тихо реветь.       — Стоять! — не повышая голоса, но с несгибаемой жесткостью произнес оживший ангел в спину удаляющегося Всадника. И такая в этом голосе прозвучала воля и уверенность, что у Вара не возникло даже крошечной мысли ослушаться. — Каким бы он ни был, а он — твой сын, часть нашей большой семьи, так же, как и ты сам. И тут я не могу не согласиться с Дином: ты что, на самом деле думал, что сын Войны будет белым и пушистым ангелом? — светло-голубой взгляд Каса прожигал спину мужчины, и тот, не выдержав, обернулся. Глаза его уже не горели огнем, а выражение лица обрело спокойствие. — Не ты ли сильнее всех переживал за него? Боялся, что кто-нибудь из нас обидит его, боялся, что он станет игрушкой для Шэда? Не ты ли старался всеми силами уберечь его от всего плохого? — Вар молчал, скрестив руки на груди, с интересом изучая взглядом дальнюю стену. — Он не виноват, что его иногда заносит, ему тяжело, тяжелее, чем нам всем вместе взятым. Будьте мягче и имейте сострадание к друг другу. Сейчас не важно чья это вина, сейчас главное другое — как это исправить, — на мгновение замолчав, ангел вновь погрузился в раздумья, усиленно ковыряясь в собственном разуме. — Члены семьи никогда не бросают друг друга, что бы ни случилось, какими бы ни были отношения между ними — они всегда должны быть единым целым. Только так мы сможем быть в безопасности, только так мы сможем выжить и не уйти вместе с «Кроносом» в небытие. Вар, и ты нам сейчас очень нужен, Энди, и ты, конечно тоже. Пожалуйста, возьмите себя в руки, нам без вас не справиться, вы нужны нам в адекватности и рациональности мышления. Так, что, я вас очень прошу. Наша задача — спасти и «Кронос», и Шэда, и себя.       Эмоции Вара еще несколько мгновений хранили камень, но постепенно принялись сглаживаться, смягчаться. Руки расслабленно опустились вдоль тела, и тяжело протяжно выдохнув, мужчина утвердительно кивнул. Да, приходилось признать, что ангел в который уже раз говорит истину. Они — единое целое и, что бы ни произошло, должны помогать друг другу. И да, конечно, Энди — его единственный и обожаемый сын, каким бы он ни был. И кто не совершает безрассудные поступки и ошибки в молодости? И даже совершенно не важно, что таким он и останется навечно — это будет лишь внешне, разум же его со временем напитается знаниями, ответственностью и умиротворением, возможностью правильно расценивать происходящее вокруг, возможностью принимать правильные, обдуманные решения, а пока он не в состоянии сделать это самостоятельно, стоит ему помочь. Отец он ему или нет?! Да… скорее уж нет… Но деваться некуда. И, если вышло так, что Энди благодаря своим же трудам сейчас может потерять любимого человека, а вся семья — «Кронос», придется выходить из этой ситуации всем вместе, и не важно кто виноват. Кто бы ни нес ответственность за происходящее, а страдают все без исключения, и что самое главное, страдает его собственный сын. Он видит какую боль сейчас испытывает мальчик, видит в каком отчаянии тот сейчас находится, насколько боится потерять то, что имеет. И Вар просто не с состоянии бросить их всех.       — Кас, ты можешь показать где сейчас Шэд и что с ним происходит? — приблизившись вплотную к одру, Вар вновь занял место в изголовье тела, упершись ладонями в обод.       — Нет, — ангел отрицательно покачал головой. — Не могу, он забрал тень.       — Что?! — изумленный взгляд мужчины замер на Коммандере.       — Он отпустил меня, — полностью так и не покинув собственные размышления, тихо прошептал ангел.       — Вопрос, может, и глупый, но когда и зачем?       — Минут за десять до того, как оказаться на этом столе. Зачем? Чтобы никто не смог помешать ему, — резко разомкнув руки, Кас на мгновение вскинул задумчивый взгляд к потолку. Все лампы одновременно еле заметно подмигнули ему. Отрешенность его усилилась. Заведя кисти за спину, сомкнув пальцы в крепкий замок, ангел медленно перекатился с пяток на носки, и обратно. Слабый перепад электричества повторился, но заметил это, кажется, исключительно он.       — Что мы можем сделать, чтобы помочь ему? — скользя по задумчивому другу взглядом, поинтересовался Вар.       — Хммм… — светло-голубые глаза в миг прекратив изучать пляску напряжения, переключились на мальчишку. — Энди? Энди, ты с нами?       — Да… да, естественно, — спустя несколько мгновений до ангела донесся уже более уравновешенный, но сорвавшийся голос Смерти, и тело, поднявшись с пола, приникло к столу, обняв холодными пальцами не менее холодную кисть любовника. Может быть и не полностью, но все же мальчишке удалось хоть как-то взять себя в руки. По крайней мере кричать, как сумасшедший, меняя собственный облик каждые пять секунд, он перестал. Разговаривал спокойно, тихо размазывая слезы по лицу, глубоко вдыхая воздух, стремясь вернуться в равновесие.       — Молодец, это хорошо. Ты, правда, большой молодец, — ангел улыбнулся, скромно и доброжелательно, только, к сожалению, скрыть натянутость этой улыбки у него не получилось. — Энди, пожалуйста, сходи, посмотри как там сердце, — попросил он, и заметив неуверенность и нежелание мальчика покидать Господина, добавил: — Не волнуйся, за пять минут с ним ничего не случится. Не произошло за три дня, не произойдет и сейчас. Иди. Тебе надо пройтись, ты трое суток не отходил от него.       — Да, конечно, — Энди кивнул в согласии, с трудом выпустив кисть парня из пальцев, он не спеша направился к выходу.       Электричество вновь моргнуло, но на этот раз более откровенно, более ощутимо, хотя и внимание на это вновь обратил только ангел. А еще он успел обратить внимание на собственные ощущения и немного странное поведение башни. Еле ощутимая до этого дрожь «Кроноса» нарастала, стол, имеющий металлическое основание, практически незаметно дрогнул, то же самое сделал и каждый металлический предмет в помещении. И опять же, момент этот заметил только Кас, и исключительно потому, что ожидал нечто подобное, остальные же настолько были заняты внутренними переживаниями, что не видели ничего вокруг. Пять минут, отведенные мальчишке на осмотр сердца дадут возможность еще немного подумать, прикинуть что к чему, еще немного понаблюдать за поведением здания.       — Ты что-то знаешь… Что-то знаешь, и чего-то ждешь. Я прав? — когда в коридоре стихли шаги удаляющегося Всадника, шепотом поинтересовался Вар у ангела.       — Пока я пытаюсь понять насколько я это знаю. Но жду точно, — окинув отрешенным взглядом зал, Коммандер остановил его на внезапно зашевелившемся Заке.       Поднявшись из кресла, мужчина, словно только что осознав где он находится и, что именно происходит вокруг, покрутил головой и, видимо, не отметив для себя ничего примечательного, также сомнамбулически направился в ближайший угол. Молча опустившись на колени, лицом к стене, сложив ладони в знаке молитвы, он склонил голову. Полностью поглощенные успокоением друг друга, Оракул и Лилит не обратили никакого внимания на передвижения существа. Харон и Лета тоже не проявили к Закари должного интереса, каждый из них находился в собственных мыслях.       — Все? Приехали? — проследив за взглядом ангела, Вар с непониманием, но интересом уставился в угол. — Окончательно тронулся?       — Нет… — с пониманием протянул Кас. — Он молится.       — Твою мать… Кому?! — прошипел Вар.       — Он зовет Сэма, — мужчина привычным действием перекатился с носок на пятки, и обратно.       — Есть шансы?       — Более, чем ты можешь предположить, — до слуха ангела донесся гадкий скрежещущий звук, и переключившись на его источник, мужчина обнаружил придвинувшийся вплотную к стене стул. Причем предмет мебели, не долго думая, бодро перевернулся набок, прижавшись к гладкой поверхности металлическим основанием. Остальные кресла и стулья, не заставили себя долго ждать — уже через секунду разразившись таким же скрипом, немного сдвинулись со своих мест. Электричество вторило им подмигиванием.       — Что происходит? — выпрямившись, Вар скачущим взглядом окидывал помещение. Все три представительницы прекрасного пола в момент перестав всхлипывать, следили за выполняющим акробатические кульбиты стулом.       — Кас, — внезапно раздавшийся за спиной голос вернувшегося мальчика, заставил мужчину вздрогнуть и оторваться от созерцания странной картины. — Кас, они оплели его в кокон и продолжают замуровывать дальше, — на удивление, пешая прогулка к зимнему саду и обратно, немного отрезвила мозг, добавила чистоты мыслям и взгляду, разогнала застилающий сознание туман. И снова оказавшись в зале, Энди в секунду заметил взбунтовавшуюся мебель, почувствовал тремор всего зала.       — Хорошо. Это очень хорошо. Пусть трудятся малыши, они защитят и сохранят сердце в любом случае, при любом исходе, — облегченно вздохнув, ангел устремил взор к потолку, словно ожидая чего-то, оставив пока вопрос Вара без внимания.       Но не прошло и секунды, как напряжение помещения возросло. Теперь уже дребезжала практически вся мебель, всеми силами стараясь прильнуть к внешней стене. Сорвавшись с прочных креплений, выкорчевав их с корнем, будто оживший пень, из дальнего угла зала, мимо замершего Энди, на бешеной скорости пронеслось кресло. Еле успев увернуться, мальчик проследил за несанкционированным полетом ошарашенным взглядом. Гул дребезжащего металла заполнил помещение, каждое из кресел стремилось сбросить оковы, соединяющие с твердой поверхностью, и присоединиться к собратьям, бессмысленно состыковавшимся со стеной. Лампы зашлись в предсмертной пляске, выдавая сбои, будто новогодняя елка, заставляя происходящую картину откладываться перед взором всех присутствующих отдельными кадрами. Они то погружались в темноту, то вновь демонстрировали с какой необычайной скоростью меняется все вокруг. Стены, потолок, пол башни содрогался в неистовой, теперь уже не прекращающейся дрожи. Поверхность под ногами напоминала массажер, передавая волны вибрации каждому существу. Да, держать равновесие все еще можно было, но с каждым мгновением становилось все труднее и труднее.       Девушки, сопровождая каждое свое движение криками, кинулись как можно дальше от взбунтовавшейся мебели, стремясь оказаться в пустом углу. И Энди их понимал, получить затрещину от очередного взбесившегося кресла или настенного бра совершенно не хотелось. Дерек, так и не покинув место своей дислокации, все же прекратил ожесточенное избиение ни в чем не повинной стены, вжавшись в нее с такой силой, что еще немного и, скорее всего, стал бы с ней единым целым. Вар не двинулся, хоть и было заметно насколько ему не по душе происходящее. Молча, исподлобья, мужчина наблюдал за неестественным бзиком и электричества, и мебели, ощущал как завибрировал борт одра под его пальцами, и изо всех сил впился в него, не позволяя последовать за креслами. Энди в миг оказался рядом с телом любовника, но в отличие от отца, он не стремился удержать стол, он мертвым грузом повис на Господине — хрен с ним, со столом, пусть он скачет куда хочет, главное — успеть перехватить тело. Но стол, на удивление, демонстрируя всю свою выдержку, оставался пока на месте. Как всегда, спокойствие сохранял исключительно ангел. Отступив на пару шагов назад, освобождая взлетную полосу для мебели, мужчина вновь меланхолично перекатился с пяток на носки и обратно.       — Неконтролируемое электромагнитное поле, — сквозь шум и хаос совершенно внезапно прорвался женский механический голос.       — Мэгги, устранить, — абсолютно спокойным тоном вторил ей ангел.       — Устранению не подлежит, — эмоций в голосе искусственного интеллекта не прибавилось, тем самым очень сильно выбившись из общего накатившего гвалта.       — Мэгги, определить эпицентр.       — Эпицентр — четыре мили в восточном направлении, десять миль по вертикали, вне пределов башни.       — Хорошо, — внезапно парировал Кас. — Следить за эпицентром.       — Так точно, Коммандер, — девушка умолкла, а вместе с ней помещение полностью покинул источник освещения, лампы сдохли окончательно.       Минутная заминка, и вся мебель разом бахнула о стену, облепив ее гладкую поверхность. Громкий женский вскрик, и зал погрузился в гробовую тишину, лишь изредка нарушаемую металлическим скрежетом.       Из всех предметов обстановки лишь постамент одра оставался на месте, и только благодаря усилиям Вара, но и его мощи надолго не хватит. Возникшее из ниоткуда поле, на самом деле было куда мощнее, и возможности мужчины постепенно угасали, а вот стремление постамента — нет. Еще какая-то пара минут, и пальцы волей-неволей разомкнуться. Хорошо, что на помощь пришли драконы. Почувствовав тающую силу хозяина, они привели в действие амуницию на руке Всадника. Пластины доспехов начали терять привычную плотность, растворяясь прямо на глазах, начиная от кончиков пальцев и заканчивая локтем. Показалась человеческая плоть, сплошь окутанная извивающимися огненными телами. Мгновенно устремившись вперед, существа обвили постамент, помогая хозяину удержать его.       — Я не смогу долго, — прошептал Вар, выдав голосом все прилагаемые усилия.       — Надеюсь, долго и не придется, — донесся из темноты уверенный ответ ангела, а вместе с ним — очередной скрип постамента и звук проседающих под воздействием поля металлических балок здания.       — Твою мать! Говори, козел ты пернатый, что происходит?! — с надрывом прорычал Всадник, и по его тону стало понятно, что обуявшее желание бросить постамент и придушить ангела с каждой секундой становится просто непреодолимым.       — Боюсь ошибиться, но сейчас увидишь сам, — пропустив мимо ушей оскорбление в свой адрес, прошептал Коммандер.       И набирающая мощь дрожь пола явно стремилась подтвердить его слова. Это уже была не мелкая рябь как на воде, и не легкий тремор массажера, эту дрожь скорее можно было приурочить к мощному землетрясению. Под полом возникло движение чего-то живого, быстрого, могучего. И никто из присутствующих даже не успел вскрикнуть, как пробив мрамор под ногами, из пола нескончаемыми фонтанами устремились толстые призрачные цепи.       Одни, будто хищные змеи, накинулись на постамент, оплетая его толстыми прочными звеньями, другие — перекидывались через тело, вновь уходя в мрамор, с грохотом разбивая его. И в следующий миг стол уже сдвинуться бы не смог, даже, если бы очень сильно возжелал этого — даже в таком состоянии Господина, его продолжала защищать темная пелена.       — Зафиксирована активность объекта, — механический голос, вновь сотрясший стены, неприятно резанул слух. — Правильный гексаэдр, шесть граней, двенадцать ребер, восемь вершин. Длина каждого ребра до тридцати миль. Имеет непроницаемый барьер, сверхсильное электромагнитное поле. Агрессии не проявляет, находится в движении по своей оси. Защита превышает первый уровень. Активные действия со стороны «Кроноса» невозможны, объект имеет превосходство по всем параметрам. Привести башню в готовность защиты?       — Нет, подожди, — Кас ненадолго задумался. — Покажи мне окно.       На расстоянии вытянутой руки перед Коммандером моментально возникла полупрозрачная проекция любого окна башни, имеющего выход на город. Яркие блики молний, быстро и хаотично перемещающихся по монументальному, зависшему над Мараясом кубом, осветили зал. Божественное творение медленно крутилось на месте, постоянно меняя опорную вершину. Раскинувшийся под объектом город стал похож на большую муравьиную ферму — настолько величественным являлся куб. Мертвенно-бледный свет оплетающих его грани молний с лихвой усилил свечение луны, примерно раз этак в пятьсот.       — Твою мать… — внимательно вглядевшись в изображение, шепотом выдохнул Энди.       — Именно, — в тон ему ответил Кас, но при всем этом все еще умудряясь сохранять отрешенность и спокойствие, не проявляя ни капли изумления.       — Это… то, о чем я думаю? — удивление же Вара просто не ведало границ, настолько, что он моментально позабыл и про стол, и про своих огненных подопечных, и в целом про сложившуюся ситуацию.       Невольно разжав пальцы, мужчина оторвался от одра, а потерявшие связь с его сознанием драконы моментально скрылись в своей привычной обители — руке хозяина. Любой житель Мараяса, любой житель «Кроноса», и даже сам Вар, мечтали увидеть это явление, мечтали увидеть это прекрасное мистическое творение Бога. Но за сотни лет существования их мира, куб впервые проявил себя, разгоняя все мифы и слухи, подтверждая собственную реальность.       — Это Элизиум?! — поинтересовался он, похоже, сам у себя, зачарованно наблюдая проекцию крутящегося куба.       — Именно он, — кивнул Кас и на пару шагов приблизился к проекции. — И, кажется, сейчас он пытается уничтожить остатки цивилизации, — палец ангела указал на нижний угол голограммы, туда, где дрогнувшие строения, повинуясь электромагнитному резонансу, принялись медленно осыпаться.       Внезапно проекция зарябила, покрылась помехами, и, наконец, полностью пропала, лишив присутствующих потрясающей возможности наблюдать за дальнейшим развитием событий. Правда, они в этом и не нуждались, главные действующие лица сами пожаловали в этот бренный мир. В дальнем конце помещения, возвестив шокированных существ глухим хлопком, возник иссиня-черный водоворот, окатив стены темного зала переливающимися бликами. Умершие минутами назад настенные бра несколько раз моргнули, подстраиваясь под новую волну электрических импульсов, и зал наполнился успокаивающим приглушенным багровым светом. Все до единого незамедлительно устремили сосредоточенные и изумленные взгляды на портал. Энди автоматически крепче сжал кисть Шэда в своей ладони, а Вар, насколько бы ни был охвачен страхом и растерянностью, но все же нашел в себе силы выступить вперед, оказавшись ближе всех к водовороту. Как-никак, а он здесь самый бесстрашный и самый сильный. Защищать более слабых членов семьи — он считал своим долгом. И все равно кто именно сейчас покажется из портала и с какой целью, не важно насколько долго он сможет противостоять им, и насколько печально может закончиться это для него лично — это даст возможность спастись остальным.       В миг в руках мужчины оказался широкий, охваченный алым пламенем меч и, опустив его острие в пол, Всадник приготовился к встрече с возможным врагом. Но спустя несколько длительных минут ожидания из воронки показались выдающиеся мохнатые уши рыжего цвета, а вслед за ними явился и их обладатель.       — Аши… — со вздохом облегчения протянул Вар. Значит, угрозы никакой нет, значит, свои.       — Ага и она тоже, — послышался столь знакомый надменный тон, одной волной всколыхнув в памяти присутствующих события восьмилетней давности. Белого мрамора коснулся мощный ботинок. — Фу, ну, как же я ненавижу лазить в этих дырах, столько пыли… паутины, грязи. Уборщицу, что ли нанять? Ни у кого случайно нет знакомых из профессионального клининга? — оказавшись снаружи портала, первым делом, что сделал Дин — принялся истерично отряхивать плащ и джинсы. — Новые еще ничего, а вот старенькие, в которых сто лет не ступала ни одна нога — совсем жесть, — закончив приводить себя в порядок, парень резко вскинул голову, окинув собравшихся заинтересованным взглядом. — Всем привет, — кривая ухмылка озарила его рот. — Сколько лет, сколько зим, а вы не изменились — продолжаете творить катастрофы. И раз за разом все изощреннее и изощреннее.       — Не ной, — следом за братом показался и Сэм. Как всегда в приподнятом расположении духа и на полном позитиве. Но, как и старший, незамедлительно отряхнул свою одежду. — Да — пыльно, да — затхло, но пережить можно, — аккуратно двумя пальцами сняв с плеча приличный клок паутины, Бог несколько мгновений с интересом изучал расположившегося на ней длинноногого паука, а затем, скривившись, отбросил в сторону. — Хотя, насчет клининга, может, ты и прав.       — Чего кривишься? Твои милые создания, — глядя на брата, усмехнулся Мрак, на что Сэм ответил лишь саркастичной гримасой. — Так… ну, и что у вас тут? Мелкий, опять ты оплошал? — взгляд чистейших зеленых глаз скользнул по Энди, но тут же остановился на зажатой в пальцах ладони Шэда, и усмешка моментально испарилась. — Е-мое…       Энди молчал, взирая на Дина и глотая слезы, но и без слов было понятно, что самостоятельно помочь Господину мальчишка не смог, и теперь, последней его надеждой оказались братья. Моментально приобретя серьезное выражение лица, Мрак в два шага достиг стола, замерев в изголовье собственной тени. Сэм уже по-привычке, направился за братом, но размеренным и плавным шагом, не проявляя никакой откровенной тревоги. Облокотившись ладонями о борт стола, Дин внимательно всмотрелся в бледное лицо, опустил ладонь сначала на грудь тела, после чего задумчиво переместил ее на лоб.       — Где он? — закусив нижнюю губу, выдавил из себя Энди. — Что с ним?       — Сколько он в таком состоянии? — вместо ожидаемых разъяснений, Смерть услышал лишь ответный вопрос.       — Третьи сутки…       — Каас! — выслушав мальчика, Мрак отреагировал незамедлительно, выдав имя ангела с такой интонацией, что сразу стало очевидно кто умрет первым.       — Привет, Дин, — шагнув вперед, ангел слегка приподнял кисть в знак приветствия.       — Кас, поведай мне, как подобное могло произойти?! Как ты умудрился допустить это?! — голос парень не повышал, но даже таким тоном, он смог донести до друга насколько разочарован оплошностью, и что прилетит сейчас пернатой заднице по полной программе.       — Ну… — а что тут скажешь?! Недоглядел. — Мне казалось, что он забросил эту идею, по крайней мере, за все время тема не поднималась ни разу. Я не ожидал такого, а когда понял, то сделать уже ничего не мог. Он все продумал, — обхватив себя за локти, мужчина перекатился с пяток на носок и обратно, но взгляд не опустил, продолжая взирать на смену эмоций лица Дина.       — Почему сразу не вытянул его оттуда? — сбоку стола возник Сэм, коснувшись ладонью спокойно покоящихся бледных пальцев.       — Он отпустил меня.       — Что?! — не веря собственным ушам, вскрикнул Мрак.       — Он забрал тень, — произнес Коммандер так, словно он сам виноват в том, что потерял ее.       — Как давно? — пальцы парня моментально соприкоснулись с коротким ежиком собственных волос, а с губ сорвался напряженный выдох.       — Примерно минут за десять до того, как оказался здесь, — кивком головы ангел указал на стол.       — Плохо… но не смертельно, — кисть Бога обхватила руку Шэда, желая почувствовать того. — Надо подумать, — умолкнув, погрузившись в размышления, парень осмотрел помещение взглядом, и взору его предстал медленно проползающий мимо стул. — Дин, — опомнившись, он рассеянно перевел взгляд на брата. — Кажется, мы разрушаем город.       — А, да, точно, — и Мрак встрепенувшись, сдвинулся со своего места.       Не спеша поравнявшись с наружной стеной, к которой уже успела налипнуть целая популяция мебели, парень провел ладонью по дребезжащей гладкой поверхности. Непроницаемая бетонная гладь моментально сменилась панорамным окном, открывая картину медленно взлетающего к Элизиуму города. Искрясь блуждающим по собственным бокам молниями, куб продолжал притягивать к себе все, что было доступно. Да, вот только, в ближайшие планы братьев никак не входил полнейший апокалипсис для Мараяса — тому вполне хватает остальных проблем.       С досадой качнув головой, мысленно критикуя свою же забывчивость и рассеянность, парень щелкнул двумя пальцами. Величественно парящий над городом куб в миг окутал прозрачный кокон, и все детали, так стремящиеся прильнуть к его бокам, на секунду зависнув в воздухе, рухнули обратно, окатив Мараяс дождем из некогда пригодного хлама. Сильнейшее притяжение Элизиума блокировалось завесой, но не пропало полностью. Стулья и кресла, с облегчением выдохнув, всей толпой отвалились от стены, повалившись на пол, стол с телом прекратил попытки присоединиться к собратьям, и призрачные цепи, выполнив свою непростую миссию испарились, «Кронос» перестал дрожать.       Облокотившись ладонью о толстое стекло, Дин замер, отрешенно изучая раскинувшийся у подножия башни город. И, как мог предположить Сэм, мысли старшего сейчас были исключительно ностальгические. На удивление, младший и сам бы с радостью разделил прекрасные воспоминания прошлого, но несколько смущала сложившаяся ситуация, абсолютно не способствующая таким слабостям. Опустив взгляд, остановив его на бледной конечности, Бог грустно выдохнул. Да, брата в данный момент он вполне понимал, замечательное было время: счастливое, теплое, уютное. Но… теперь это не их время, теперь это не их реальность, теперь этот мир принадлежит другим существам. Да — молодым, да — не особо опытным, тем, у кого за плечами всего лишь несколько десятилетий, а не миллиарды лет, которые пока мало, что ведают и о Вселенной, и о своем вечном бремени, да они даже мало что ведают о себе самих. Но Сэм бы ни за что не захотел менять что-либо. Они сами этого хотели, это выбор и его самого, и Дина. Они сами желали той участи в которой пребывают. И они счастливы. То время было, да, но оно прошло, оставив в памяти потрясающие светлые воспоминания, но есть и настоящее, такое, о котором они с братом мечтали. Теперь пора было отпустить чувства и оставить все, как есть.       — Дин, — умиротворенный голос Сэма вывел старшего из нахлынувших эмоций, заставив еле заметно вздрогнуть. — Все хорошо? — заботливо поинтересовался он.       — Да… — отстранившись от окна, Мрак отряхнул ладони друг об друга и улыбнулся, но вышло это как-то уж очень грустно. — Да, все хорошо. Просто хотел убедиться, что город вне опасности.       — Ладно, — Бог кивнул в ответ, взаимно расплывшись в улыбке, только более откровенной и теплой.       — Что это с ним? — заинтересованный взгляд Дина внезапно выхватил сгорбившуюся в углу фигуру, сидящую уже не лицом к стене, а повернувшуюся к зрителям. То и дело немного наклоняясь вперед, фигура чуть ли не касалась острым кончиком носа пола.       — А? — Кас не сразу осознал о чем речь, но проследив за взглядом парня, безразлично махнул рукой. — А, это… Не обращайте внимания. Зак — это Зак, тут ничего не изменить. Звал вас и, видимо, теперь в восторге от того, что вы здесь.       — Зак! — Сэм, слегка повысив голос, окликнул молодого человека, но тот не шелохнулся, продолжая нервно теребить четки. — Зак! — с еще большим нажимом повторил Бог, и нос маски внезапно приподнялся, существо заметило источник звука, полностью обратившись в слух. — Все хорошо, мы здесь. Теперь все будет хорошо, мы тебя услышали. Иди, сядь к остальным, — одарив молодого человека мягкой улыбкой, парень кивнул в сторону сидящих у стены женщин. Тот молча поднялся с колен и, качнув головой в знаке согласия, отправился в указанном направлении.       — И сними, на хрен, эту чертову маску! — громогласно добавил Дин. — А то каждый раз, когда я ее вижу, меня инфаркт хватает. Псих долбанный… — взгляд зеленых глаз проводил существо и замер на блондинке, рядом с которой уселся Зак. Точнее даже не на самой девушке, а на обнимаемом ею выступающем животе.       Пару мгновений Мрак ошарашенно рассматривал цель, а потом на его лице вновь возникла ухмылка — немного рассеянная, но саркастичная. И, недолго думая, парень зашагал прямиком к Лилит, в секунду пробудив в Энди ответную реакцию. В пальцах правой руки мальчика, блеснуло широкое и острое полотно косы, звякнула еле заметная цепь, и к Дину устремилось уже не нежная, скромная человеческая сущность, а защищающий свое разъяренный Всадник.       Правда, Сэм, как обычно, оказался более предусмотрительным. Быстрым движением перехватив мальчика за мантию на спине, Бог не позволил сделать тому и шага.       — Не приближайся к ней! — прорычал Энди, трепыхаясь в стальной хватке Бога, стараясь запустить орудие кары в Дина.       — А она меня и не интересует, — усмехнулся парень опускаясь на корточки перед стремительно вжавшейся в стену блондинкой. — Меня интересует она, — палец его невесомо коснулся живота девушки, и с той стороны незамедлительно последовало ответное движение. — На кой хрен мне сдался твой инкубатор?! Меня интересует то, что обитает внутри, — палец сменился открытой ладонью, кожа прочувствовала приветственное, но недовольное шевеление. — Вот это да! — эмоции на лице Мрака менялись с неимоверной скоростью, но остановились где-то между удовлетворением, счастьем, и изумлением. — Сэм… Сэм? Ты же знал об этом и молчал. Почему ты молчал? Почему не сказал мне? — к всеобщей радости окружающих парень настолько был шокирован, что его недовольство лишь подразумевалось, никак не выражаясь снаружи. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, а голос оставался спокойным.       — Почему, почему? — хмуро пробурчал себе под нос Бог, продолжая удерживать плотную ткань мантии. — Потому, что знал к чему это приведет. Не хотел, чтобы ты лишний раз дергался попусту, не хотел, чтобы на нас это оказало влияние. Хотел, чтобы мы окончательно отпустили их обоих и позволили им жить своей личной жизнью, — последние слова он произнес значительно громче, так, чтобы брат смог услышать.       — Не смей трогать моего ребенка! — зашипел Энди, предприняв очередную попытку вырваться из оков Сэма. Кровные узы — кровными узами, но Мраку он абсолютно не доверяет.       — Да угомонись ты! — голос Бога внезапно оказался гораздо ближе, чем ожидалось, обжигая ухо шепотом. — Он не причинит ей вреда, он просто хочет посмотреть. Но, похоже, разбора полетов не избежать…       — Твоего?! — ладонь парня скользила по шелковой ткани красного платья, улыбаясь в ответ на шевеления внутри. — Это такой же мой ребенок, как и твой! Привет, маленькое чудовище, — с Энди Дин разговаривал отрешенно, бросая слова, но не оборачиваясь. Все его внимание было приковано к проживающему в животе существу.       — Что?! — недоумение, охватившее мальчика, продержалось ровно пару секунд и, хотя тон его и оставался непонимающим, но децибелы голоса резко взлетели вверх. — Что ты несешь, идиот?! — слегка склонив голову набок, Смерть выжидающе наблюдал за Дином, а Сэм, к удивлению, словно воды в рот набрал, и чем дальше развивался диалог, тем большим напряжением от него веяло. Энди этот момент совершенно не понравился, уж Бог-то точно знал все.       — Сэм! Сэм, у нее есть рожки! — неожиданно вскрикнул Дин, расплывшись в широкой приятной улыбке, всколыхнув вокруг себя ауру неимоверно детской непосредственности, чем безумно шокировал окружающих. Подобного и тем более при людях, Мрак никогда себе не позволял. Видимо, чувства захлестнули его настолько, что он просто был не в состоянии контролировать себя.       — Да, естественно, я в курсе, — вновь виновато пробурчал младший. — Я даже в курсе, что у нее цвет глаз, как у тебя, и белоснежные кучеряшки.       — Заткнись! — гневно вскрикнул мальчик. — Просто захлопни свою божественную варежку, и больше ни слова о ее внешности. Я предпочту думать, что цвет ее глаз не как у твоего брата, а как у Шэда!       — Ооооо… Хммм… Аааа, я понял… — мимолетное непонимание и Сэм согласно закивал головой, будто китайский болванчик. — Да, хорошо. Как у Шэда — значит, как у Шэда, — взгляд его переместился на лежащее на столе тело.       — Я сказал — заткни свою варежку, ты сейчас очень сильно напоминаешь Каса.       — Ладно, ладно, — пожал плечами Бог. — Дин, тело… Мы здесь, чтобы помочь ему, отвлекаться на ребенка будем потом, — всеми усилиями стараясь перевести внимание старшего на действительно важные сейчас вещи, обратился к нему Сэм.       — Да, конечно, — поднявшись на ноги, Мрак повернулся к Энди, и лучезарная счастливая улыбка в миг растаяла. — Секунду… одну секунду. Мне просто интересно, вы вообще в своем уме?! — раскаты грома, а именно только так и можно было назвать сейчас голос Дина, окатили комнату яростным дребезжанием, а выражение лица парня, быстро сменившееся с блаженного на разгневанное только еще больше добавили колорита предстоящему разносу. Растерянность Смерти в тот же миг усилилась во сто крат, а облик, моментально вернувшийся к человеческому, выдал все изумление, распахнувшиеся до предела синие океаны подтвердили полное непонимание ситуации. — Вы — придурки! Ладно, я понимаю, что ты умом не одарен, но как он-то повелся на такое?! — взгляд блестящих зеленых глаз указал на мирно покоящееся тело Господина. — А, знаю… на тебя он, кретин, повелся! На твои просьбы и мольбы, хотел в очередной раз угодить своему любимому, избалованному до нельзя Котенку, который каждый раз подводит и его самого, и весь мир, и меня с Сэмом под плаху! И, кстати, я на сто процентов уверен, что на этом гребаном одре он сейчас исключительно по твоей вине!       — Дин, у нас мало времени, — в который раз Сэм попробовал отвлечь брата, но не тут-то было. — Дин, давай потом, сейчас надо решить, как вернуть Шэда.       — Заткнись! — прорычал парень и, выставив руку с оттопыренным указательным пальцем в сторону младшего, одарил того разъяренным мимолетным взглядом. — Я попросил дать мне одну минуту!       — Да, что же это такое?! — разочарованно и немного обиженно забубнил Бог. — Что же меня все затыкают?! Бог я или кто?! — но и голос его был слишком тихим, чтобы долететь до окружающих, да и самих окружающих в меньшей степени сейчас интересовала его личность, никто не услышал его причитаний.       — Вы вообще понимаете, какое чудовище сляпали?! — взор переместился на ошарашенного Энди, но тот не смог вымолвить и слова. Ничего он не понимал. Не понимал, что они могли сделать такого непотребного, что могло настолько сильно взвинтить Дина, не понимал какое право имеет Мрак называть его ребенка своим. И единственное, на что способен был в данную секунду мальчик — заторможено отрицательно качать копной черных волос. — Хорошо, тогда объясню подробно, для самых одаренных. Вы засунули в это существо часть Всадника апокалипсиса, причем, не какого-нибудь простенького, чахленького, не Чумы, не Голода, и даже, не хрен с ним — не Войны… хотя, и его отголосок тоже имеется в девчонке… Нет, вы засунули в нее часть Смерти! Часть сущности Смерти! — голос парня от усилия и возмущения с каждой секундой все сильнее срывался на хрип, а скорее — рычание, заполняясь все большим и большим гневом. — Плюс к этому, дебилы, вы засунули в нее генотип тени, не имеющей сущности! А тень чья?! — вопрос прожег побледневшего Энди, так сильно пытающегося въехать в смысл слов парня. — Чья, я спрашиваю, была тень?!       — Твоя… — медленно и с трудом переваривая информацию, мальчик сподобился разлепить губы, издав более-менее уверенный ответ.       — Следовательно? Ну, что это значит?! — Дин смотрел в синие глаза и осознавал, что конкретно для Энди это ничего не значит, что крупицы мозга того просто не в состоянии логически мыслить. — Твою мать… — печально выдохнул парень и сбавил обороты, понимая, что криком он только сильнее напугал пацана. — Ты на самом деле ничего не понимаешь… — в ответ на это, Энди еще раз помотал головой, подтверждая догадки Мрака. — Это значит, что вы засунули в девчонку и мой генотип тоже. Моя тень — часть меня, можно считать, что мы одно и то же существо, и набор генов у нас идентичен. Дальше понимаешь?       — Значит, в ней есть и часть тебя… — судорожно заикаясь, прошептал мальчик.       — Молодец, не все потерянно, способность к легким размышлениям у тебя сохранилась. А знаешь с кем у меня еще одинаковый генотип?       — С твоим братом, — боясь ошибиться, Энди произнес слова с запозданием и обдумыванием.       — А кто у меня брат?       — Сэм… Бог… Бог — твой брат.       — О, да ты прямо вырос в моих глазах. Проследить такое генеалогическое древо — не каждому под силу. И какие ты сделал выводы из всего вышеизложенного?       — В этом ребенке есть и часть меня, и часть Шэда, и часть тебя, и часть Бога.       — И, что это значит?       — Это значит, что этот ребенок настолько же ваш, как и мой с Шэдом, — понуро опустив голову, готовый вот-вот разреветься, прошептал мальчик.       — Нет, придурок! Это значит то, что вы создали воплощение всех самых могущественных существ Вселенной в одном теле! Ты представляешь какими возможностями и мощью вы наделили это маленькое рогатое существо?! Да она, не напрягаясь растопчет и меня, и Сэма, и, кстати, тебя на пару с твоим безмозглым дружком тоже… если он, конечно, будет к тому моменту с нами. Она Вселенными в футбол сможет играть! Остается только надеяться, что характер ей достанется от Сэма — мягкий и покладистый, ну, либо же стоит придушить ее сразу после рождения, пока она ничего не соображает и шея у нее хрупкая.       — Дин, ты что?! Нельзя так говорить! Это же наследие «Кроноса». Это же часть тебя… и меня, и Энди с Шэдом… Любое существо, каким бы оно ни было, заслуживает право на жизнь. Девочка же не виновата, что ее такой сотворили. Тем более, главное — это воспитание, — сквозь яростные всплески голоса брата прорвался умиротворенный шепот Бога.       — Сэм, твои божественные изречения сейчас совершенно не в тему, — взглянув на младшего печальным взглядом, Мрак уселся прямо на пол, и закурив, принялся молча обдумывать все имеющиеся проблемы. — Наследие того, чего не станет, если мы не вытащим этого придурка из Легиона?! Твою мать… Да за что же нам это все? — невесело выпустив дым, парень отвернулся, изучая через окно парящий Элизиум. — Это же надо было додуматься до такого?! Вы побили все рекорды.       — Я дико извиняюсь, но у меня имеются вопросы, — совершенно неожиданно сбоку прорезался вкрадчивый и дотошный Кас, и, как всегда, абсолютно не вовремя. — Вы тут причитаете все, что вот, такое жуткое и всесильное существо получится, а вы не подумали, что у бедного ребенка четыре биологических никчемных отца и ни одной матери?       — Кас, если ты сейчас не заглохнешь, то я из тебя мать сделаю, — не оборачиваясь, прошипел Мрак, но вышло это как-то удручающе печально.       — И еще, — игнорируя друга, настойчиво продолжил ангел. — А рога-то у нее в кого? — но получив хлесткий шлепок по плечу от Сэма, резко замолчал. Отчаянно потерев плечо и подняв взгляд на обидчика, Кастиил увидел как тот отрицательно качает головой. — А, ладно. Понял, потом.       — Такая сила, такая мощь, столько возможностей, а они сделали девчонку… — глубоко затянувшись, выпустив дым в сторону окна, прошептал Мрак, ни к кому конкретно не обращаясь.       — Аааа… вот и суть истинной проблемы, — усмехнулся Бог. — В его голове не укладывается, что все это воплотится в женском обличье. Дин, да успокойся ты. Мальчик или девочка — какая разница? Главное, что свое, родное.       — Блиииин… теперь получается, что мы практически родственники. Пожалуй, на этом и остановимся, не будем выяснять дальнейшие пересечения, — пробурчал оживший Вар.       — А ты как думал? Все мы так или иначе связаны, — прошептал в ответ Сэм. — Дин, и все же… тело.       — Да, помню, — недокуренная сигарета моментально исчезла в зажатом кулаке, а парень, вновь приняв вертикальное положение, отряхнул джинсы, направившись к столу. — Когда родится, чтобы назвали Эшли, — не оборачиваясь, тоном, не принимающим никаких поправок, обратился он к мальчику.       — Почему Эшли? — все еще находясь в состоянии шока, проблеял Энди.       — Потому, что я так сказал. Это не подвергается обсуждению, — отрезал Мрак, а Энди молча согласно кивнул.       — Что думаешь? — после непродолжительных размышлений, Дин оторвался от пристального изучения тела собственной тени, вскинул голову, устремив взгляд на хранящего тишину брата.       — Где он? — тут же подключился к расспросам Энди, дальше его нервы выдержать такого напряжения не могли. Ему казалось уже, что братья молчали целую вечность, и звенящее угнетение, вновь окутавшее зал, вгоняло в отчаяние. Чем дольше никто не произносил ни слова, тем сильнее Энди утверждался в мысли, что выхода нет и Шэда они вернуть уже не смогут. Секунды в этот момент приняли вид песчинок, медленно осыпающихся из одной колбы в другую, и чем меньше становилось этих песчинок в верхнем сосуде, тем сильнее мальчику хотелось отсечь себе голову собственной косой.       — Таааак… — Сэм тяжело выдохнул в ответ. — Положение хреновое, но попытаться исправить его еще можно, выход есть всегда, хоть и с многочисленными препятствиями и сложностями.       — Хватит философствовать, — прервал его Дин недовольным шипением. — Давай четко и нашим языком.       — Ты спросил, что я думаю, я и говорю то, что думаю, — совершенно меланхолично парировал младший.       — Хорошо, только давай ты будешь думать, будто, за меня, — на сосредоточенном лице Мрака мелко, но заметно задрожало нижнее веко одного глаза.       — А, ну, ладно. Тогда так… Где он? Он в Легионе, окутан туманом теней, но находится в относительной безопасности, в божественном туннеле, точнее в той его части, которая ему доступна.       — Что?! Да как он вообще туда добрался?! Как он сподобился пройти через весь Легион в человеческом воплощении?! И как он смог отыскать божественный туннель?! — изумленные глаза парня в прямом смысле этого выражения, полезли на лоб. Нет, он, конечно, все понимал, но чтобы иметь такое упорство, безрассудность, и силу воли — даже представить не мог. Оказывается, знал Дин свою тень очень и очень посредственно, но стремления и упорства Шэду было не занимать. Любой другой, оказавшись на месте парня, в подобном состоянии и шага сделать бы не смог — тени бы моментально превратили его в податливую куклу. А этот добрался практически до финальной черты. — Ну, ты даешь! — усмехнулся Мрак, взглянув на бледное, не имеющее никаких отличий от своего собственного лицо.       — Вот и я даже представить не могу как у него это вышло, — крепче сжав пальцы Господина в своей ладони, Сэм грустно улыбнулся. — Скорее всего, кто-то помог ему, сам бы он точно не нашел выход туда. Ну, пока это не столь важно, главное то, что даже находясь под влиянием Легиона, он недоступен для теней. Хотя, это временно, и они все равно будут всеми силами стремиться добраться до него, у нас есть шанс сделать это до них. Другой вопрос — как это провернуть?       Обеспокоенный взгляд светло-серых глаз Бога опустился, разглядывая тело, но голова была заполнена кучей мыслей, совершенно не связанных с этим местом. Дин протяжно выдохнув, медленно опустился на корточки перед столом, от отчаяния воткнувшись лбом в холодный борт ложа, обхватил руками края постамента. Полы его черного плаща распластались по белому мрамору, словно упавшие крылья. Энди, закусив нижнюю губу, силясь подавить в себе отголосок подкатывающей истерики, погрузился в размышления, но размышлять о том, в чем ни хрена не разбираешься — практически невозможно.       — Не пойму, а в чем проблема? — наконец, смирившись с тем, что ничего годного его мозгу изобрести не удастся, мальчик решил начать с самого, на его взгляд, банального шага. — Шэд находится в коридоре Элизиума, почему нельзя состыковать их, выйти в портал, и затащить его в Элизиум?       — Ну, такой вариант, в принципе, есть, — не поднимая головы ответил Сэм, а Дин в очередной раз тяжело и расстроенно выдохнул, намекая тем самым на очередную глупость, выданную мальчишкой. — Есть только пара небольших, но критических минусов. Начнем с того, что Шэд в своем нынешнем состоянии, как уже заметил Дин, не смог бы в Легионе и шага сделать, но он добрался до коридора Элизиума, куда в принципе, вход ему заказан. Поэтому, насчет его физической сохранности я очень сильно сомневаюсь. Расстояние от коридора «Кроноса» до божественного коридора — значительное, и за это время тени должны были не хило вытянуть из него силы, и есть большой вариант, что он не сам добрался до этого коридора, а его туда просто дотащили… — слова срывались с губ Бога размеренно, в то время, как в голове продолжали с ускоренной силой шевелиться извилины. Говорил парень четко, так, чтобы и остальные имели возможность доступно осознавать что он пытается донести. — Да, несомненно, мы можем состыковать Элизиум и туннель, и можем выйти в портал, но… Занести Шэдоу в Элизиум не сможем.       — Почему нет? — тут же усмехнулся Дин. — Сможем, только потом слишком много времени уйдет на оттирание стен портала от его ошметков.       — Я хотел сказать не так грубо, но да, Дин прав и на этот раз. Нынешнее состояние Шэда не позволит ему оказаться внутри нашего мира, — в этом, Сэм, как на удивление, был полностью согласен с братом.       — Почему тогда нельзя отнести его обратно в портал «Кроноса»? — слегка переварив полученную информацию и кое-как скомпоновав ее в своем разуме, вновь спросил мальчик.       — Можно, только какими бы мы ни были всесильными, а тени попытаются загробастать и нас, — закуривая, глухо пробурчал Мрак из-под столешницы.       — Но… но это же твой мир, ты властвуешь над тенями, — вновь осознав, что ничегошеньки не понимает, Энди нетерпеливо перебил монолог парня.       — Я властвую над тенями в этом, реальном мире, призывая их сюда, но оказавшись в Легионе, я так же, как и многие, превращусь для них в добычу. Ты думаешь, что тени просто так отпустят существо, порабощающее их? — глубокая затяжка, и Дин окончательно опустившись пятой точкой на пол, облокотился спиной о постамент. — Но дело даже не в этом, ни меня, ни Сэма им никогда не заполучить, а вот Шэд не доживет до портала в «Кронос», как бы мы ни старались. Они не позволят его забрать, он нужен им исключительно в состоянии трупа.       — Почему?! Мне кажется, что ты и Сэм более привлекательны для них. Почему именно Шэд?! — опустив взгляд наивных синих глаз, единственное, что мог увидеть мальчик — плечо парня и тонкую сизую дорожку сигаретного дыма.       — «Кронос» и Шэд — единое целое, не станет Шэда, значит, не станет «Кроноса». И тогда уже никто никуда не успеет убежать. Они сожрут всех. Всех без исключения. Вновь погрузят Вселенную в полнейшую тьму, — не дрогнув, ответил Дин.       — Да твою же мать… — из уст Энди слова прозвучали как-то обыденно, будто некто рядом просто разбил тарелку. — Что нужно сделать, чтобы вернуть его? — никогда в жизни, никогда за столь непродолжительные годы собственного существования, в его сознании еще не возникало такое жесткое желание помочь кому-либо, и никогда еще в его голосе не звучала такая уверенность.       — Хммм… — протянул Сэм, и оторвавшись от созерцания тела, на мгновение воззрился на потолок. — Давайте, для начала соберем все имеющиеся крупицы воедино, — серые глаза остановились на мальчике, но очень быстро вновь вернулись к Шэду. Пальцы разжались, выпуская кисть парня, и ладонь коснулась его лба, веки Бога на миг сомкнулись, а лицо озарилось недовольством. — Для начала, — открыв глаза, продолжил парень. — Для начала, надо выбить его из тумана, окутавшего его сознание, донести до него, что он сейчас существует в собственном воображении, в мире грез, им же и придуманном. Надо напомнить ему про реальный мир, напомнить кем он является по факту, и вызвать желание покинуть свой личный рай и вернуться в «Кронос». Задача не из легких, учитывая катастрофическую нехватку времени, — на секунду Сэм замолчал, еще раз прогоняя все свои мысли через фильтр разумности, взвешивая все плюсы и минусы. Минусы преобладали, но иных вариантов не имелось. Сказать сейчас, что у них ничего не получится, что они не в силах вернуть Шэда, что всем остаткам цивилизации в который раз грозит уничтожение — означало сдаться без боя, сразу без сопротивлений сдать мир теням, отдать им любимых и близких существ, разрушить миллион судеб и бесконечное количество надежд. И, что он за Бог тогда?! Это же будет чистой воды предательством, совершенным и неприкрытым. Нет, надо всегда стремиться к победе, даже, если варианты столь унылые, даже ценой собственного существования и целостности. Потерять трех человек — это не весь город. Сэм осознавал, что идея гиблая, но она есть, и ей надо воспользоваться.       — Мне не нравится твой тон, — склонив голову, Энди оперся ладонями о борт стола.       — Мне тоже, но минусы пока преобладают, — ответил Бог, продолжая сохранять видимое спокойствие, лишний раз не позволяя окружающим понять насколько все плохо.       — Как выбить его из тумана? — приподняв голову, тряхнув копной черных волос, мальчик решительно уставился на Сэма.       — Для этого нужно попасть в этот туман, — пожав плечами так, словно этот процесс само собой разумеющийся, Сэм снова погрузился в раздумья.       — Можешь туда нас закинуть?       — Почему же нет? Конечно, могу. Это самое простое из всего предстоящего.       — Я готов, — да, рвения у Энди было выше крыши, и у Дина даже успела промелькнуть мысль о том, что пацан не настолько уж и никчемен.       — К чему ты, твою мать, готов?! — незамедлительно глухо донеслось из-под стола, а Энди успел прочувствовать как его ноги окутала горячая волна ярости, выплеснувшаяся из Мрака. — Я к такому не готов, а ты готов?! — скрывающееся все это время под столешницей тело, моментально подскочило, и теперь мальчик вполне мог не только ощущать его ярость, но и напрямую наблюдать ее в зеленых глазах. — Ты знаешь, что там?! Ты знаешь куда ты попадешь?! Ты знаешь, как потом оттуда выбраться?!       — Нет, но вы знаете, и вы мне объясните, — в синих глазах не проскочило ни капли сомнения. Подобного взгляда от наивной куклы Мрак еще никогда не видел, и это заставило его моментально сбавить тон. — Что бы там ни было, я готов. Я сделаю все, что вы скажете.       — Ты понимаешь, что ты можешь не вернуться?       — А у меня есть иные варианты? Я могу и не вернуться, но при этом могу спасти Мараяс, и «Кронос», и людей.       — Ты можешь не вернуться, но при этом и не спасти никого. О таком исходе ты не думал? — по всем правилам, на губах Мрака в данную секунду должна была застыть саркастическая улыбка, но ее не последовало. Лицо парня было напряжено до предела, а взгляд наполнился сталью. И, переведя дыхание, нервно сглотнув, мальчик вновь тряхнул волосами.       — Такого исхода не будет, — уверенно выдал Энди, и Дин под напором этой уверенности сдался. Действительно, а что терять? Сдаться-то они могут в любой момент, а так, может, хоть мальчишка вытянет Шэда. Шанс — есть шанс, хоть и такой призрачный. — Я так понимаю, что, если я не отправлюсь туда, то мы все заведомо уже трупы?       — Угадал, — наконец, Дин усмехнулся, но на этот раз Энди почему-то стало от этого легче. — Ты — единственный, кто сможет отправиться туда и попытаться все исправить. Вариант кислый, но он есть.       — Говори уже, что делать? Время идет.       — Тааак… — зачесав волосы назад, на секунду сложив ладони домиком около носа, выдохнул Сэм. — Хорошо… Тогда начнем с главного. Попав в туман Шэда, ты окажешься в совершенно незнакомом и чуждом тебе мире, но Смерть постарается наделить тебя всеми познаниями о нем.       — Ты видишь, что там? В его мире? — безапеляционно перебил младшего Мрак.       — Не сбивай, иначе запутаюсь, — почесав лоб и вновь откинув волосы назад, Бог вздохнул. — Да, вижу. Ты будешь не в восторге от рая собственной тени. Дальше… самое главное. Попав туда, ты окажешься под давлением сознания Шэда. Он сильное существо, гораздо сильнее любого Всадника. Ты начнешь растворяться, твоя личность начнет исчезать.       — Что? — непонимание снова взяло верх в голове мальчика, но только лишь непонимание, а не страх. Никакого страха, абсолютное спокойствие.       — Шэд примется выстраивать из тебя ту индивидуальность, которая сидит у него в сознании, ту, которую он хочет видеть рядом с собой. Ты поддашься туману, начнешь забывать реальный мир, себя, да и всех, кто тебя когда-либо окружал. Ты станешь единым целым с раем Шэда. Поэтому… — немного сконцентрировавшись, Сэм сложил руки на груди, рассматривая крутящийся за окном куб. Постепенно и он сам начал успокаиваться, мысленно уверяя себя, что все получится. — Поэтому, тебе надо быть сильным и предельно внимательным, всеми силами стремиться удержать собственное «Я». И лучше информацию записывать, ту, которая будет еще при тебе, про «Кронос», и самое главное — про твою миссию. Иначе точно не вытянешь.       — Хорошо, понял. Держаться, записывать, избегать давления из вне, не растворяться, не забывать кто я, — Энди покорно кивнул, повторяя наставления. — Дальше.       — Да, это самое главное. Забудешь — тогда вы оба для нас потеряны. Дальше… еще один неприятный момент. Быть постоянно рядом с тобой мы не сможем, но всеми силами будем стараться помочь. Дело в том, что в тумане Шэда и я, и Дин будем лишними объектами для его разума. Мы будем вирусами, и как от любого другого вируса его организм попытается избавиться от нас. То есть, продолжительность нашего пребывания зависит лишь от того, насколько быстро его сознание нас обнаружит. К тому же, напрямую вмешиваться в ход событий, мы не имеем права, — на этом моменте, даже не имея полноценного зрительного контакта со старшим, Сэм точно знал с каким негодованием тот сейчас качает головой. Но противоречить собственным постулатам не стал. — Это не катастрофично, но все же неприятно. Новый портал мы найдем без проблем и вернемся, — продолжил парень, игнорируя сверлящую спину недовольную ауру брата. Сейчас Бог намеренно скрыл истинное происхождение в сознании Господина этих самых порталов, чтобы ненароком не напугать пацана. — И… время. Времени будет неприлично мало. Тени упорно будут стараться захватить Шэда, они будут разъедать его сознание, стремиться лишить его жизни.       — Хорошо. Справляться самому и ждать вашего появления, — отстранившись от стола, Энди мысленно дополнил список наставлений и вопросительно взглянул на парня. — Что произойдет, если я все же заставлю его вернуться?       — К его телу вернется сознание, туман исчезнет, тени потеряют власть, и есть вариант, что его перенесет в коридор «Кроноса», к появившемуся порталу. Вместе вы преодолеете портал, вернувшись в башню. И все, конец истории, все счастливы и довольны.       — А если нет?       — А если нет, то бах-бух-бабах! — Мрак очень эмоционально продемонстрировал взрыв, и судя по взмахам его рук, взрыв был явно ядерным. — Нет тебя, нет Шэда, нет «Кроноса», нет реальности.       — Ты и Сэм спасетесь?       — Ну, такой вариант есть.       — Сэм, — внимательно и заинтересованно выслушав все возможности, слегка переварив информацию, внезапно для всех снова подал голос ангел. — Как мы, оставшиеся здесь, узнаем, что все потеряно? — одна рука его была согнута в локте, подпирая другую, а указательный палец в жесте задумчивости касался подбородка.       — Следи за сердцем «Кроноса». Если вокруг него появится черная аура — тогда все, — как ни печально, но стоило готовиться к любому исходу: положительному или фатальному.       — И, что нам тогда делать?       — Бороться до последнего… — после тяжелого минутного молчания, на выдохе, выдал парень. И Кас утвердительно кивнул. — Да, Энди, еще одно. Если все пойдет по плану, и ты выбьешь Шэда из тумана, тебе для перемещения к порталу потребуется ключ. Только с его помощью тебе возможно будет оказаться в коридоре «Кроноса», и выход к нему откроется только в одной точке. Запоминай: координаты выхода — дом, где ты будешь жить через триста с лишним лет от событий в голове Шэдоу. Не важно как будет выглядеть то место в мире Шэда — ты в любом случае найдешь его. А ключ я тебе дам, не волнуйся, — умолкнув, теперь уже окончательно, в который раз проворачивая все в своей голове, пытаясь понять все ли он сказал, о всем ли предупредил, Сэм резко вскинул голову, лучезарно улыбнулся и громко хлопнул в ладони. — Ну, что? Идем или сдаемся?       — Идем, — уверенно кивнул Энди, окинув, может быть, последним в собственной жизни взглядом тело любовника.       — Ты как? — кивнул Бог старшему брату.       — Идея — говно, пацан — слабак, но дохнуть желания нет. Да и остальных терять неохота. Выбора нет, я с вами, — разведя руками, Мрак улыбнулся.       — Ну, тогда, удачи вам, — вздохнул Кас, расцепив руки, а Вар, как всегда, поддержал его угрюмым кивком. — До встречи.       — Не сомневайтесь, просто так вы от нас не отделаетесь, — в своей манере, преобразовав все в позитив, отмахнулся Дин.       Яркое полуденное солнце, уже, конечно, не такое по-летнему жестокое, но еще и не по-осеннему угасающее, согревало своими мягкими лучами траву: где-то успевшую увянуть за три недолгих жарких месяца, где-то все еще сочную и зеленую. Из последних сил они прогревали землю, не позволяя ей окончательно превратиться в камень без души, отображались в остатках некогда ухоженных, красивых небольших домиков, еле слышно потрескивала раскаленная черепица их крыш. Легкий ветерок шебуршал в подступающем разноцветье деревьев, поскрипывал распахнутыми калитками, раскачивал опустевшие качели на задних двориках, прогонял с улиц невесомые пылинки и опавшую листву. Прекрасное чистое голубое небо провожало к горизонту приятно пахнущее асфальтовое полотно дороги. Воздух… воздух в корне отличался от воздуха Мараяса, и главным образом тем, что им можно было дышать, наполнять легкие до предела, не опасаясь обжечь их. Вдыхать и наслаждаться потрясающими ароматами леса, красочных цветов и травы, и…       Стоп! Нечто странное и непонятное разбавляло эти запахи. Нечто сладковато-приторное, с оттенками печали и безысходности.       — Вот это да! — несмотря ни на что, Энди окидывал распростертый перед ним пейзаж восхищенным взглядом, глубоко вдыхал и выдыхал, никак не в силах насладиться свежестью. — Если бы не увидел собственными глазами, то никогда не поверил, что подобное вообще возможно, — взор его постоянно скользил от одного чуда природы к другому, не имея возможности, да и желания, остановиться на чем-то одном. Каждая травинка, каждый листик, каждое дуновение были настолько потрясающими и вызывали такое умиротворение, что мальчик моментально забыл все на свете.       Нет, подобные красоты окружающего мира не стали для него внезапностью, он слышал, что очень давно задолго до всех катастроф, задолго до его рождения, природа была чиста, видел это в собственном сознании — сущность Всадника, обитающая во Вселенной бессчетное количество столетий, показала ему, разъяснила, позволила прочувствовать. И Энди ожидал чего угодно, но чтобы все было настолько умопомрачительно — представить не мог никак.       Ровная гладкая дорога вместо разбитых щербатых мостовых Мараяса, ветерок — мягкие, нежные потоки, щекочущие кожу, перебирающие длинные пряди волос, шепчущий шорох листьев в высоких кронах… А самое главное — сами деревья: высокие, мощные, вековые исполины, возвышающиеся над всем, словно титаны. Да, в Мараясе росли и деревья, и кусты, но по сравнению с этим чудом, являлись просто чахлыми побегами.       Но сильнее всего сердце и разум мальчика покорили солнце и небо. Солнце не было скрыто под вечной непроглядной пеленой, оно было ярким, ослепляющим, живым, и… желтым. Лучи его дарили свет, много света, они согревали. А небо… такой цвет он даже никогда не смог бы представить. Бездонная бирюзовая пропасть, внимательно наблюдающая за каждым движением в своем царстве. Мир, в котором Энди никогда не жил и навряд ли долго протянет. Но этот мир был божественным. Увидеть его и ощутить стоило даже ценой собственной жизни.       — Где мы? — с трудом совладав с собой, вновь обретя слабую возможность издавать звуки, восхищенно поинтересовался он.       — Пригород Мараяса, приблизительно две тысячи двадцатый год от Рождества Христова, — прикурив сигарету, Дин меланхолично окинул местность безразличным взглядом, не уделив той ровным счетом никакого внимания. Изумрудный взор замер на очередном красочном всплеске наивности и счастья мальчишки. Парень усмехнулся, но тут же заметил, что и младший брат находится в не меньшем восторге. Хоть, Сэм и каждый раз вел себя одинаково, замирая в упоении от каждого листика и облачка, но именно сейчас этот момент слегка затянулся, и Мрак смог распознать сожаление, повеявшее от брата. — Рано прощаешься, бой еще не проигран, — хрипловатый тембр вновь разрушил умиротворяющую тишину, а в легкие упала доза никотина.       — Да, да, конечно, — на мгновение печально прикрыв веки, Бог вышел из анабиоза, вернувшись к спутникам. — Это, на самом деле, выше всяких представлений.       — Времени в обрез, пора двигать, — еще одна затяжка, и сизая дорожка слилась с воздухом. — Неизвестно насколько быстро он нас обнаружит. А насладиться прикрасами местного ландшафта у тебя еще будет возможность. Идем, — двумя пальцами с зажатой в них сигаретой, парень указал вперед и, не дожидаясь остальных, двинул вдоль дороги.       — Да, Дин прав, надо идти, — Сэм незамедлительно последовал за братом, подтолкнув мальчика. — Значит так, Энди, слушай и запоминай. Десять миль по этой дороге. Я не уверен, что мы сможем довести тебя до конечной точки, и если мы исчезнем, то ты должен продолжить путь. Никуда не сворачивать, исключительно по дороге, исключительно десять миль. Ни в лес, ни к домам. Держаться от них как можно дальше. Понял? — не оборачиваясь поинтересовался у Энди парень, и тот утвердительно кивнул. Сейчас мальчик продолжал свой путь развернувшись к направлению спиной, с интересом изучая все, что осталось позади.       — Понял, — ответил он, а Дин готов был поклясться, что тот даже и не слышал, что сказал Сэм, находясь в собственном восторге. — Десять миль, не сходить с дороги.       — Хорошо, — прошептал Бог и блаженно улыбнулся, явно почувствовав в Энди родственную душу по восхищениям природой. — Через десять миль, справа, увидишь небольшой оружейный магазин, называется «Парадайз».       — Стремно, но в тему, — тут же отозвался старший, ну, никак не смог он сдержаться и не прокомментировать название магазина. Сэм, на удивление, усмехнувшись, молча кивнул.       — Спрячешься там и будешь ждать. Примерно через четыре часа туда приедет Шэд, и, если все пойдет по плану, заберет тебя с собой.       — А если нет?       — В твоих интересах сделать так, чтобы было да. Но, вдруг, если все станет безвыходно — ты просто сидишь на месте и дожидаешься нас. Понял? — и Энди опять кивнул, но взгляд его синих океанов несколько изменился.       — Там человек, — внезапно произнес мальчик, указав кивком головы на цель, оставленную за спинами, и внимательно всмотрелся в появившееся тело.       Человек точно появился из лесополосы и находился не так уж и далеко, шагов сто, не больше, но Энди он показался странным. И поведение, и внешний вид явно намекали на то, что незнакомец не совсем здоров. Потрепанная, грязная, словно у бродяги, одежда, голова чрезмерно сильно наклонена к правому плечу, практически полное отсутствие левой половины шеи — это все говорило о многом. К тому же, откровенно сломанная левая голень, на которой обрывки мягких тканей обнажали белые зазубренные обломки костей — еще больше ввели мальчика в задумчивость. Протянув одну руку к впереди идущим, существо прорычало. Да, да, именно прорычало, немного ускорив ход. А Энди от неожиданности слегка отшатнулся.       — Человек? — Дин удивленно обернулся, но пары секунд визуального осмотра непрошеного гостя и легкой отмашки ладони хватило для того, чтобы существо разлетелось на мелкие крупинки.       — Он болен? — простовато поинтересовался Энди, сохраняя движение задом-наперед, созерцая уже замазанный кровью асфальт.       — Если и болен, то будем считать, что я его вылечил, — усмехнулся парень.       — Ну, можно сказать, что болен, — не выразив ни единой эмоции, и даже не взглянув назад, выдал Сэм. — Возможно, когда-то он и был чем-то болен, но уже выздоровел от всего, это точно. Он был мертв еще до того, как Дин превратил его в кучу мяса. Это — зомби. Вирус убил и его тело, и его мозг, завладев ими, управляя, словно куклой, желая исключительно быстрейшего своего распространения. Этот человек — зараженный, и на данном этапе развития его выздоровление было не предусмотрено.       — Зануда, — подвел неутешительный итог Мрак, но себе под нос, хотя, Сэм, кажется, все равно услышал его.       — Зомби? — взгляд мальчика так и остался удивленным, но теперь он повернулся лицом в правильном направлении, и некоторое время продолжал путь молча, размышляя. — Зомби… Неразумные мешки с костями, пожирающие все, что только можно сожрать. В Мараясе ведь тоже были зараженные… Но я никогда не видел их. Это же лечится? Да? — задумчивость поглотила мальчика с головой. Да, он слышал, что встречаются за стенами его родного города вирусы или бактерии, превращающие людей в подобных тварей, и пару раз даже встречались случаи и в самом городе, но что было с зараженными дальше, и чем это все закончилось, он не имел понятия. Сам не заболел, близкие не заразились — остальное его не касается.       — Эммм… — промычал в ответ Сэм, а Дин в который раз тихо усмехнулся и покачал головой. — К сожалению, нет, не лечится.       — А, что тогда делали с больными? — совсем ничего не понимая, наивно спросил Энди, и Мрак, не долго думая, решив в одну секунду лишить младшего любой возможности обойти тему легким путем, указал оттопыренным пальцем за свою спину.       — Их убивали, а потом сжигали, чтобы инфекция не распространялась.       — Аааа… — протянул мальчик. — Это очень жестоко.       — Жестоко?! Постой, это кто говорит про жестокость?! Смерть?! — не в силах сдержаться, Дин рассмеялся в голос, но уж слишком резким и громким оказались звуки в вымершем мире, и парень, под неодобрительным взглядом Бога моментально умолк.       — Это и есть рай Шэда? Мертвые ходячие куски мяса? — что-то в этой жизни Энди явно упустил. Видимо, не так уж и хорошо он знал внутренний мир любовника.       — А, что не так? — Дин вскинул на мальчика взгляд зеленых глаз. — Хроническая война, возможность уничтожать всех и вся, не неся за это никакой повинности: ни физической, ни моральной. Свобода выбора, беспредел, хаос, отсутствие закона, и самое главное… — взор, переместившийся на собственную кисть, замер на несколько мгновений, с интересом наблюдая за изменениями, при этом ровным счетом не ощущая ничего. — Самое главное, — покрутив перед глазами рукой, продолжил парень. — Это свобода, возможность перемещаться куда угодно, не быть заточенным в четырех стенах…       — Но, — Энди хотел было возразить, но Мрак не дал выговориться.       — Сэм, похоже, у нам проблема, — произнес тот, изумленно следя за тем, как собственная плоть, вместе с деталями гардероба медленно расщепляется на невесомые частицы.       — Черт! — мимолетно взглянув на конечность брата, Бог выругался даже не задумавшись. — Слишком быстро, очень быстро. Энди! — тон парня в миг приобрел нотки волнения, и он переключился на мальчика. — Десять миль, «Парадайз», никуда не сворачивать, избегать ходячих тварей, ждать Шэда или нас. Запомнил?!       — Да, да, конечно, не волнуйся, — затараторил мальчик, не спеша отступая назад, никак не в силах оторваться от созерцания Дина.       Правая рука парня исчезла до плеча буквально за считанные секунды, воспарив в воздух мелкой пылью, и продолжала растворяться и дальше. На мгновение синие океаны выхватили и рядом стоящего Сэма, а разум успел отметить, что и Бога не обошел стороной этот странный процесс. Все тело парня подернулось мелкой рябью, словно помехи на экране телевизора, и это безмерно напугало Всадника. Нет, он испугался не одиночества, он не опасался остаться один на один с незнакомым миром, он не опасался того, что может произойти дальше, он боялся лишиться поддержки чистого разума, не затуманенной кристальной разумности. Энди и сам понимал, что идея запихать его сюда с целью донести до Господина реальность — говно. Он на сто процентов осознавал, что слабак, и столкнувшись с истинным сознанием Шэда, он моментально поплывет. Ни Всадник, ни уж тем более человеческая сущность не устоят перед натиском внушения Господина. Он понимает, что в этом мире не протянет и десяти минут, не то, что десять миль, он растворится, полностью перейдет во власть Шэда, и слишком влиятельное сознание того слепит из него именно то, что видит в собственных фантазиях Господин. Но сдаваться Энди был не намерен.       — Главное, старайся не растворяться! — эти слова стали последними, донесшимися со стороны Бога. Искаженный почти до неузнаваемости голос Сэма воспроизвела уже мелкая взвесь некогда цельного организма, подхваченная ветром и возносящаяся к вершинам гигантских деревьев.       — Твою ж… налево… — шокировано прошептал мальчик, провожая взглядом уносящиеся частички Бога и Мрака. — Солнце, какого лешего ты такой недоверчивый? — обратился он к небу, но, конечно, имея в виду в целом сознание любовника. Но слова оборвались в миг, с громким пронзительным криком боли. Обхватив голову обеими ладонями, Энди рухнул на колени.       Невообразимо жуткая, нестерпимая боль, словно острое лезвие ножа, вклинилась в мозг, разбивая любое осознание на мелкие хрупкие осколки. Еще один всплеск боли, и Энди склонился ближе к асфальту, закричав громче. Из носа и с уголка рта хлынули багровые теплые струйки. Стремительно стекая по подбородку и шее, они оседали на дорожном полотне крупными яркими каплями. По щекам покатились слезы, а перед сомкнутыми до предела веками замелькали разноцветные картинки. Находящаяся внутри сущность Всадника сжалась в маленький беспомощный комочек, разгоняя по организму леденящий ужас.       Но собрав все оставшиеся силы в кулак, превозмогая все страдания, четко осознавая, что это конец, и ничего не получилось, что все надежды спасти «Кронос» и семью, и Шэда пошли прахом, мальчик попытался сдвинуться с места. Не смотря ни на что, в его разуме все еще теплилась жалкая надежда вырваться из предсмертных оков. Да, как бы нелепо это ни звучало, но Смерть умирала. Не тело, а сущность.       Последняя, заключительная волна боли не позволила Всаднику даже свободно вздохнуть напоследок, разом отсекая всякую надежду. Окатив организм сверху донизу, сжав черное, трепыхающееся внутри нечто до размеров пылинки, она просто растоптала сознание мальчика, выключив связь с окружающим миром. И сопротивляться подобному Энди был не в силах. Захрипев, он лицом вниз повалился на асфальт, а расползающиеся багровые лужи с радостью приняли его в свои объятия.       — Эй, чувак! — некто усиленно тряс его за плечо, причем настолько настойчиво, что умудрился пробиться к разуму и привести в чувства.       — Аккуратно, может, он ходячий, — второй, такой же незнакомый голос прозвучал совсем рядом.       — Не похоже… Чувак, живой?! Скажи хоть слово, — теплая ладонь продолжала сжимать плечо, а Энди усиленно старался разлепить веки.       — Да… — хрипло, но все же членораздельно, выдавил из себя мальчик. — Да, похоже живой.       Все то же яркое солнце пробивалось сквозь щель приоткрытых глаз, все тот же аромат природы окатил рецепторы. Энди попытался сесть, но голова резко воспротивилась этому, резко поменяв местами небо и землю.       — Укусили?       В ответ на заданный вопрос, Энди, с трудом разлепив до конца глаза, взглянул пока еще размытым взглядом на интересующегося. Крепкий мужчина, на удивление, приятной внешности, с тревогой разглядывал мальчика, судя по всему, силясь определить насколько и жизнь самого Энди, и его собственная находятся сейчас под угрозой.       — Нет, нет… — поспешил успокоить его мальчик. — Нет, я не заражен, просто голова закружилась, и я упал, и видимо, отключился.       — Получше места для привала не смог найти? — усмехнулся второй, более грубый голос, и Энди автоматически перевел взгляд на подключившегося к диалогу человека. В отличие от первого, этот индивидуум доброжелательностью не сиял, а скорее наоборот, всем своим грозным видом выражал недовольство и негодование. Только были ли эти эмоции связаны с Энди, или относились в целом ко всему, мальчик не уловил. — Хорошо, что первыми мы тебя нашли, а не ходячие. Эти бы точно не отказались пожрать на халяву, — дуло автомата, все это время направленное на Энди опустилось. Сплюнув на асфальт, мужчина закурил.       — Давно в пути? — поинтересовался тот, что находился ближе. — Откуда идешь и куда направляешься?       — Давненько, — без раздумий ответил Энди. Чувствовать он стал себя немного лучше, неприятные ощущения медленно, но верно покидали тело. Дорога и небо уже не грозились каждые пять секунд поменяться местами, тошнота отступила, расплывающийся до этого взгляд сфокусировался, только появилась нестерпимая жажда. — Из Огайо иду, — название штата как-то само всплыло в голове, а перед глазами пронесся весь немаленький путь, проделанный из родного города до этого места. Согнув одно колено, Энди уперся в него локтем, подперев тяжелую голову.       — Ни фига себе! Ну, ты силен, чувак! Не мудрено, что отдохнуть прилег где ни попадя, — затягиваясь недешевой сигаретой, с восторгом на лице, перебил его тот, что стоял в отдалении. И от его слов, и тона, которым они были произнесены, Энди почувствовал гордость. Правда, да, так оно и было, дорога выпала непростая.       — Иду в Луизиану, — продолжил мальчик, когда восторг мужчины немного поубавился.       — Ну, да… Как и все мы, — печально усмехнулся незнакомец. — Тоже надеешься, что лагерь для выживших еще существует?       — А куда деваться? — в тон мужчине протянул Энди, вытаскивая из кармана смятую пачку сигарет. — Все на это надеются, — первая глубокая затяжка принесла необычайное удовлетворение и наслаждение.       — Да, так оно и есть. Один? — на секунду прекратив сжимать плечо мальчика огромной темнокожей кистью, мужчина отвлекся на собственную сумку, изъяв из ее необъятных недр бутылку воды. — Держи.       — Спасибо, — через силу Энди улыбнулся незнакомцу, и, прежде, чем ответить, опустошил пластиковую тару почти наполовину. — Да… теперь один… остальные не дошли.       — Сочувствую. Нас тоже раньше было значительно больше.       — И я вам сочувствую, — кивнул мальчик.       — Как тебя зовут? — вновь поинтересовался мужчина, попутно запихивая в ладонь Энди шоколадку. — Есть хочешь? Не ел, наверное, давно, вот и рухнул.       — Спасибо, — да, есть хотелось, и когда в последний раз в собственный организм попадало нечто питательное, Энди не помнил. Шоколадка пришлась очень даже кстати. — Энди, — произнес он уже с набитым ртом.       — Привет, Энди, — мужчина расплылся в добродушной улыбке и протянул руку в жесте приветствия. — Это — Фрэнсис, — кивком головы он указал на стоящего на небольшом отдалении татуированного обладателя второго голоса. И тот, приподняв руку, недовольно поприветствовал мальчика. — Это — Зои, — взгляд здоровяка переключился на девушку, все это время остающуюся в тишине. — Меня все зовут Тренер.       — Привет, — Энди улыбнулся в ответ.       — Мы тоже направляемся в лагерь Луизианы. Не хочешь присоединиться?       — Да, конечно, буду очень даже не против, — не колеблясь ни секунды, согласился мальчик. — Одному страшно.       — Вот и хорошо, — обрадовался мужчина, помогая принять Энди вертикальное положение. — Тогда поднимайся, и идем.