Из другого мира

      Скорей! Скорей! СКОРЕЙ!!!!!!       Между Питером и Колдуньей завязывается поединок. Лёд против Огня... как символично! Огонь всегда растопит лёд. Но этот лёд превратится в воду и потушит огонь, если огонь не успеет высушить воду.... так, забыли!       Аслан, помоги!       Бегу на ватных ногах, практически не разбирая дороги. Волосы выбились из тугого узла и теперь лезли на глаза, мешая взору.       Слышу крик Питера и вижу, как он, запрокинув голову, лежит на земле. Слежу за его взглядом... Эдмунд! На горном выступе, замахивается для удара мечом! Вот Таш!       Бегу настолько быстро, насколько хватает сил! Уже почти...       - Эдмунд! - кричу, срывая голос.       Стараюсь не отрывать взгляд от королей. Вот они. Совсем близко!       Запутавшись в своих ногах, падаю на землю. Приподнимаю голову, вижу кровь. Аргх! Дикая боль затуманивает разум, и весь мир плывёт перед глазами.       - Давай... поднимайся! Ну же! - приказываю себе, стараясь перебороть боль.       С трудом встаю на колени, вытирая тыльной стороной ладони кровь со своего лица. Щурюсь от невыносимого яркого света, пытаясь разглядеть королей. С большим трудом мне это удаётся.       Эдмунд разрубил жезл Колдуньи... вспышка яркого света, а через секунду Джадис уже протыкает Эда насквозь отрубленным жезлом.       - Эдмунд! - жуткая боль пронзает мое тело, словно меч. Она никак не сравнится с той болью, которую получаешь от ран. В это момент меня одолевает страх. Холодок пробегает по моему телу. Открытые части тела покрылись мурашами.       Забывая о своих ранах, поднимаюсь и из последних сил стараюсь бежать. Бежать настолько быстро, насколько могу.       Колдунья, замахнувшись для удара на Пита, склонилась над его телом. С криком валю ее на землю.       Наши руки и ноги путаются, мечи, касаясь друг друга, скрипят прямо возле наших ушей.       Мне удаётся выпутаться и встать на ноги, пытаясь утихомирить стук сердца и вернуть равномерное дыхание. Голова гудит. Разум одурманен тошнотворным запахом запекшейся крови и страха, что стоял огромной тучей над полем. Пошатываясь, делаю шаг назад и спотыкаюсь о небольшой камень. Едва удерживаю равновесие. Падаю на что-то твердое. И сразу же кричу от невыносимой боли. Видимо, упала на острый камень, который впился мне в поясницу. Засовываю руку под спину и аккуратно вытаскиваю камень. Аккуратно не получается - я провожу огромный порез вдоль спины. Наконец достав камень, который оказался наконечником копья, бросаю его в сторону женщины, но из-за нехватки сил, он не пролетает и пол метра. В этот момент Колдунья, воспользовавшись моим состоянием, встает на ноги и поднимает свой меч, чтобы нанести удар.       И вот... ей уже ничего не мешает, чтобы убить меня.       - Как же долго я ждала этого момента! Сначала я убила твою мать, а сейчас убью тебя, - она торжествующе смеется над своими словами.       Казалось бы, вот он, конец. Я настолько обессилила, что не могла подняться. Перевожу взгляд к небу. Красивое... С таким видом и умереть не жалко.       Грозное рычание возвращает меня в сознание. Смотрю на Джадис. Ее взгляд устремлен на скалы:       - Не может быть... - шепчет она, от растерянности опуская меч.       Не успевая ничего сообразить, стараюсь отползти как можно дальше.       И вдруг надо мной проносится что-то огромное. В следующие секунды соображаю, что это мой отец... живой, целый и невредимый. Он в один прыжок долетает до Колдунью, опрокидывая ее на землю.       Тяжело дышу, наполняя свои легкие зловонием. Слышу скрежет металла, крики, стоны, топот копыт. Все это смешивается в один ком и обрушивается на меня с огромной силой.       Аслан поворачивается и подходит ко мне, обеспокоенно глядя на мое состояние. Он присаживается, накрывает мою руку тяжелой лапой и произносит:       - Битва окончена.       Из моих глаз вырываются слезы. Неужели это все? Не будет больше ни столетней зимы, ни Колдуньи, ни войны? Улыбаюсь ему тяжелой улыбкой. Он все также смотрит на меня. Я понимаю, отец ничего не способен сделать в данный момент. Это должна сделать Люси, но где она сейчас?       - Где они? - хрипло спрашиваю я. Он мотает головой - не знает. И тут я вспоминаю, что Эдмунда серьезно ранила Колдунья. Ему сейчас сок огнецвета нужнее, чем мне. Лишь бы все было хорошо...       -Как все прошло? - стараюсь продолжить разговор, поскольку не могу молчать - разные мысли лезут в голову.       - Все хорошо, милая. Сейчас, - Он подходит ко мне ближе и опускает свою голову рядом с моей. Я чувствую его дыхание. Вижу его страх и беспокойство в глазах. - Они уже идут сюда. - Заверяет меня отец.       - Хорошо... - зарываюсь рукой в его гриву. Мягкая... - Не волнуйся. Я крепки орешек, - тяжело смеюсь.       - Я знаю, - смеется в ответ, - помнишь, как в возрасте восьми лет, ты ходила на кухню поздно ночью? Ты тогда проголодалась и не придумала ничего лучше, чем зайти к миссис Бритс? А она испугалась, подумала, что воры. Шуму такого подняла! И даже пару раз ударила тебя метелко по голове? - Он смеется, а глаза блестят от подступающих слез. Я поддерживаю его смех.       - Помню... у меня до сих пор шишка на затылке, только боюсь, что она теперь увеличилась в несколько раз, - отчаянно пытаюсь шутить.       Он ничего не успевает ответить, поскольку мы слышим возгласы венценосной четверки. "Наконец-то" - пронеслась у меня мысль. Я уже готова кричать от боли в пояснице, но ради папы держалась, чтобы и писку не издать.       - О, Аслан! Ариана! - ко мне подбежал Питер. Я ему слабо улыбнулась. Он моей радости не разделил, - Люси! Люси, скорее беги сюда! Здесь Рина вся в крови!       Да не вся я уж и в крови. Аслан встает и дает пространство для моей спасительницы. Люси быстро подбегает и на секунду замирает, но быстро спохватывается и тянется за бутылочкой.       Капля прохладной жидкости обжигает мое горло. На вкус не понять: приятно или противно. Чувствую, как боль уходит. Сразу становится так легко дышать.       Секунда, и я уже на ногах. Еще одна, и меня заключает в обьятья вся четверка. Еще секунда, и я уже осматриваю всех на наличие ран и по нескольку раз спрашиваю, как они себя чувствую. Секунда, и я обнимаю отца. Последняя, и я целую старшего Певенси.