— Я хочу прикоснуться к твоей коже.

      — Совещание закончено, можете быть свободны.       Чонгук дожидается, когда совещательный зал покинут все рабочие. Голова гудит после тяжёлого рабочего дня и глаза покраснели из-за долгой работы за компьютером. Он снимает с переносицы очки в любимой чёрной оправе, веки прикрывает в надежде, что усталость пройдёт. Последний коллега выходит из огромной комнаты, тихо прощаясь с начальником и почти бесшумно закрывая за собой массивную деревянную дверь. Мужчина откидывается на спинку кожаного кресла, ногой раскручивая сиденье в разные стороны.       Чон Чонгук – тридцатидвухлетний наследник небольшой компании TMS Entertainment, переданной ему по завещанию от покойного отца. Здание всего в два этажа и рабочим персоналом в двадцать восемь человек является, по-сути, самой инвестируемой компанией в Пусане. Люди приезжают сюда даже из таких городов, как: Сеул, Инчхон, Тэгу, Тэджон. Все вкладывают деньги в TMS Entertainment, чтобы в будущем увидеть огромное достояние Южной Кореи – большущий зелёный парк с невероятным количеством различных деревьев, цветов необычного вида (которые Чонгук планирует завезти из зарубежных стран), пруды с множеством уток.       И сегодня прошло ещё одно совещание, в котором наследнику компании представили третий (кажется, или четвёртый, мужчина уже сбился со счёту) план постройки такого огромного парка на территории Пусана. И все проекты были хороши, даже отличными, но каждый раз Чонгуку что-то в них не хватало, какой-то изюминки, которая бы была тем самым достоянием, ради которого люди бы хотели приехать сюда даже с другого конца планеты.       Мужчина решает оставить все мысли на этот счёт до начала следующей недели. Он лениво открывает глаза, которые сразу неприятно режет от яркого света в зале, смотрит на свои руки, расслабленно лежащие на подлокотниках стула.       Перчатки.       Кожа черных перчаток со скрипом проезжается по глянцевой поверхности стола, когда Чонгук начинает собирать сегодняшний представленный план, который он не вернул подчинённым для каких-то исправлений, чтобы заняться этим самим. Он аккуратно складывает черновики в свою сумку, вешая её на плечо. Забирает со спинки стула чёрный пиджак от костюма, комкая идеально выглаженную ткань в руках. Щёлкает выключателем и комната погружается в полный мрак. Мужчина выходит в коридор, закрывая за собой огромные двери на два оборота ключа в замочной скважине.       Лифт.       Ожидание.       Свобода.       На улице сегодня удивительно душно для середины ноября. Чонгук расстёгивает верхние пуговицы рубашки, двигаясь быстрыми шагами к своему личному автомобилю. Под ногами шуршат сухие листья деревьев, раздражая и без того уставший от постороннего шума мозг мужчины. Чон достаёт брелок от машины, нажимает на вторую кнопку уже не глядя. В салоне жарко и Чонгук мысленно ругает себя за то, что не выехал из дома раньше, чтобы поставить автомобиль в тень деревьев.       Он заводит двигатель, дожидается, когда на панели мигнут некоторые значки, оповещая, что машина в полной исправности и можно ехать. Чонгук включает кондиционер, и прохладный воздух быстро заполняет салон, дышать сразу становится легче и в голову лезут гениальные представления парка, которые мужчина потом просто обязан начертить дома. Выезжая с парковки компании, он вспоминает, что впереди два дня выходных, но не радуется. Когда все его ровесники отдыхают с семьями где-то на природе и наслаждаются последними тёплыми деньками, то Чонгук проводит это время в полной тишине и одиночестве в своём доме, где работает с документами инвестиций и предложений для постройки парка.       Кожаные перчатки скрипят по обшивке руля, когда Чон сжимает его крепче, чтобы свернуть на другую улицу. По дороге домой он смотрит по разные стороны, ища вдохновение даже в простых вывесках рекламы магазинов. В голове постепенно строится идея, которую Чон определенно хочет воплотить в реальность: глубокий фонтан с различными подсветками в тёмное время суток, и двигающимися струями воды в дневное.       В горле начинает неприятно саднить. Мужчина паркуется возле небольшого круглосуточного магазинчика. Достаёт из сумки несколько тысяч вон, а саму сумку прячет на заднее сиденье. Выходит, ставя машину на сигнализацию, и скорее прячется от испепеляющей духоты в магазине, всем телом наслаждаясь прохладой. Чон берёт из холодильника первую попавшуюся под руку бутылку с охлажденной водой и встаёт в очередь на кассе.       — Всё? – продавец пробивает товар. Замученное от каждодневных покупателей лицо молодой девушки немного смешит Чонгука. «Это только начало», – проносится в его мыслях.       — Всё, – он старается мило ей улыбнуться, но у самого тело ломит от усталости и голова трещит, поэтому у самого на лице красуется вся усталость от рутинных дней.       Чонгук кладёт деньги на кассу, стараясь не замечать заинтересованных и удивлённых взглядов к перчаткам на руках. За столько лет к этому давно можно было привыкнуть, но внутри все равно каждый раз начинается битва с самим собой: хочется закричать, показать свой предел боли. Мужчина забирает сдачу, быстро выходя из магазина.       Солнце постепенно скрывается за крышами многоэтажных домов. Небо из голубого превращается в оранжево-красное буквально за несколько минут. Чонгук большими глотками выпивает воду из бутылки ровно на четверть, наслаждаясь тем чувством, когда холод распространяется по всему организму изнутри. В лицо дует тёплый ветер, словно согревая холодную воду, которую он только-только выпил. Мужчина расстёгивает ещё одну пуговку на рубашке, оголяя свою грудь ровно до местечка с ложбинкой. Он подходит к своей машине, выключая сигнализацию, и в последний момент, перед тем как сесть в салон, смотрит в сторону крохотного цветочного ларька.       Чонгук очень сильно сомневается, что найдёт там хоть что-то похожее на необычное, но ноги всё равно несут его в сторону магазинчика. Внутри намного прохладнее, чем в продуктовом. Он вдыхает смешанные запахи различных цветов, на вид идеально ухоженных и достаточно политых. Мужчине очень хочется прикоснуться к прекрасным цветам, почувствовать гладкость их листьев и мягкость бутонов. Чон тянет руку в перчатке к одному из таких цветов: его стебель был бледного зелёного цвета, словно его не поливали несколько недель подряд, листья представляли собой форму овала с надрезами у самых краёв, которые немного пожелтели от неаккуратного ухаживания, а бутон... Чонгук готов признать, что первый раз в жизни видел подобное. Бутон цветка был ярко-красным с зелёными кончиками, которые смотрели ровно вверх и были настолько заострёнными, что казалось, если к нему прикоснуться, то след останется как от тоненькой иголки шприца.       — И-извините, – мужчина вздрагивает, резко убирая руки за спину, – цветы нельзя трогать.       Он поворачивает голову в сторону. Перед ним стоит невысокий юноша, ниже его на полторы головы. Его свитер, кажется, точно не подходит по размеру и выглядит уже так, словно вещь ещё до этого носили лет пять; юноша руки прячет в длинных рукавах кофты. На ногах обычные чёрные джинсы. Чонгук снизу вверх поднимает свой взгляд, сканируя молодого парня глазами: обветренные пухлые губы, прямой нос и глаза цвета темно-карего, почти чёрные. Юноша улыбается смущённо, когда взгляд мужчины задерживается на нем слишком долго.       — Вам помочь? – голос у парня звучит мягко, плавно, с уважением.       — Что это за цветок? – Чон отмирает, показывая взглядом на прекрасный бутон заостренного цветка.       Юноша отходит быстрыми шагами к кассе, достаёт какую-то папку с названиями и моментально бегает глазами по написанным строчкам. Чонгук осматривает ещё другие цветы, но те кажутся ему слишком блеклыми (хоть и такими же красивыми) наравне с тем красным бутоном.       — У нас нет этого цветка, – юноша появляется неожиданно, немного пугая мужчину, но тот старается этого не показывать.       — Нет названия?       — Возможно, что его завезли к нам случайно. Такое бывает иногда, – мужчина коротко кивает.       — Я хочу купить его, – Чонгук опускает голову вниз, чтобы посмотреть на удивлённого юношу. – Сколько он стоит? Или у него даже цены нет?       Молодой парень отводит взгляд в сторону, прикусывая зубами нижнюю губу, и рукой зарывается в свои рыжие волосы. Чонгук стоит и смотрит на него, совершенно не понимая, отчего юноша начал нервничать. Из-за того, что он хочет купить этот цветок? Или из-за того, что раз цветка нет в базе и цена неизвестна, то он просто не знает, за сколько его продать? Чон тяжело вздыхает, отпивая из недавно купленной бутылки ещё несколько глотков, вода уже не была такой холодной.       — Хорошо, я приеду за ним завтра, – Чонгук улыбается. К счастью, сейчас его улыбка похожа на живую, искреннюю. – Поговорите со своим начальством насчёт цены.       Видно было, что юноша хочет ему что-то сказать, но вместо этого только кивает и улыбается. Чонгук уходит. Всю дорогу до дома он думает о нежных лепестках неизвестного цветка, к которым не смеет прикасаться даже в перчатках.       Мужчина смотрит на чистый лист бумаги перед собой, сжимая чёрствыми пальцами карандаш. Идея парка пришла к нему ещё в машине, теперь же осталось самое простое – перенести каждую мелкую деталь на чистый лист бумаги. Для Чонгука это кажется нетрудным, но карандаш выпадает из руки, с глухим звуком ударяясь о толстый слой бумаги. Чон смотрит на настенные часы: полночь. Сколько он так уже сидит? Час, два – он совершенно сбился со счета времени, а на листках нет даже случайной помарки.       Чонгук смотрит на не свои пальцы, то сжимая их в кулак, то разжимая. Мышцы на предплечьях напрягаются, начиная вновь болеть после тяжёлого рабочего дня. Мужчина помнит тот день, словно он был вчера. Агония боли и разочарования, глубокая депрессия и ненависть ко всем. Он вспоминает тот опрометчивый шаг, который он допустил в своей ещё юношеской жизни.       Подросток тринадцати лет съезжает с полукруглой рампы, останавливаясь в нескольких шагах от своих друзей. Он загибает козырек бейсболки на голове вверх, проводит тыльной стороной ладони по мокрому от пота лбу, взъерошивая пальцами влажную челку. Майка неприятно липнет к спине. Солнце сегодня безжалостно сжигает всё вокруг, и такая погода будет стоять ещё несколько дней, а дождя не обещают вовсе.       — Чонгук-а! – подросток берёт скейт в руку, подходя ближе к своим друзьям. – Держи.       Сокджин – самый старший из всей компании парень на год, конечно, но даже в этом случае младшие ни в какую не хотят называть его хёном. Чонгук забирает бутылку с ещё прохладной водой и делает несколько глотков, отдавая бутылку обратно. Они сидят в небольшой тени деревьев, пытаясь хоть как-то спастись от палящего солнца. Подросток ставит скейт на траву, следом присаживаясь на тонкую доску. Он слушает болтовню своих друзей, в особенности Хосока, который в сотый раз за день жалуется на баги какой-то игры. Смотрит вдаль, где уже более взрослые парни катаются на огромных рампах и выполняют разные трюки, то прыгая, то крутясь вокруг своей оси.       — Хочу сделать так же, – подросток прерывает пустой разговор Хосока, показывая друзьям пальцем на одного из старших парней, который в прыжке через голову приземляется на скейт и катится дальше.       — Это опасно, – Хосок смотрит на Чонгука с волнением.       — У тебя ещё нет такого навыка, – Сокджин соглашается с Хосоком, стараясь вразумить упрямого младшего.       — Ты можешь себе что-нибудь сломать, – Мин Юнги, который до этого всё время молчал и даже не интересовался, что происходит на площадке, наконец, заинтересовался идеей младшего, но ничего положительного в этом тоже не видел.       — Да, спасибо, что поддерживаете меня, друзья.       Чонгук специально выделяет голосом последнее слово. Видит, как подростки изменяются в лице, когда он встаёт со своего скейта, берёт его в руку и снова идёт в сторону их маленькой рампы, которая и так уже еле стоит. Чонгук ставит доску на железную поверхность горки.       Вдох-выдох.       Он встаёт одной ногой на свой скейт, прокручивая в своей голове те движения, которые несколько минут назад проделывали парни постарше.       Ещё секунда. Всего одна.       Чонгук отталкивается второй ногой, быстро набирая высокую скорость. Он слышит своё имя, когда друзья начинают кричать взволнованным голосом. Подросток смотрит вперёд, понимая, что эта рампа ни черта не предназначена для такого прыжка.       Удар.       Боль.       Скорая. Врачи. Операция.       Ампутация костей запястья.       Протезы.       — Чонгук!!!       Мужчина резко просыпается от громкого крика в своей голове. В комнате всё ещё горит свет, который, видимо, он забыл выключить. Смотрит по сторонам, стараясь привести свои мысли в порядок. Он слышал крик Сокджина в своём сне и снова видел много крови. Чонгук разминает шею и поясницу: уснуть на диване было не очень хорошей идеей. Перед ним все ещё лежат нетронутые листы бумаги, а в голове всплывает чистые воспоминания о том остром и ярком цветке, который мужчина уже сегодня должен купить, а потом, возможно, заказать ещё несколько таких.       На часах почти четыре утра. Небо уже окрашивается в розоватый цвет. Прохлада ночи постепенно уходит, сменяясь на духоту. Чонгук собирает в одну кучу нетронутые листы, отодвигая их на край стола. Он встаёт, потягивается и слышит, как в некоторых местах хрустят суставы. Мужчина качает головой, длинная челка так и норовится попасть в глаза, но искусственная конечность быстро заправляет её назад. Чонгук тяжело вздыхает, совершенно не зная, чем себя можно сейчас занять, ведь спать не хочется уже от слова совсем.       Зелёный чай и повторение старой серии какой-то дорамы. Мужчина выжидает время.