До отъезда Питера осталось всего пару дней. Неделя прошла на удивление быстро. Но для Питера и Харли она была лучшей за последние два года.
Они почти всё это время пролежали в постели, нежась под лучами солнца, падающих в окна по утрам.
Питер молча смотрел в глаза Кинера, очерчивая пальцем его губы, подбородок, брови, уши, линию волос. Такой красивый юноша с тонкими чертами лица, серьёзным проницательным взглядом, который в одну секунду может стать мягким и уязвимым.
Питер лежал и смотрел на эти черты, которые стали так близки ему.
И Харли наконец перестал бояться его. Он больше не дергался, когда пальцы Паркера касались его, не зажмуривался и не вжимался в постель, как в первую ночь после своего признания.
К слову об этом… Харли ничего не понимал. То, что сейчас у них происходило, можно было назвать новым этапом? Они теперь были парой?
Как нужно было расценивать нежность Питера, обожание в его глазах… Ведь раньше этого не было, так почему из-за одной фразы всё поменялось?
Может, именно это Паркер хотел услышать с самого начала, а из-за неуверенности Харли он страдал почти два года?
Какой же Кинер дурак, раз не признался в своих чувствах раньше!
Но Питеру сейчас было всё равно на чепуху в духе «а мы теперь встречаемся?».
Он пытался насытиться голубыми глазами, в которых плескалась неприкрытая влюбленность, розовыми губами и прямыми каштановыми волосам.
Ведь…
— Харли, возможно, когда я уеду, ты меня больше не увидишь, — Питер озвучил то, что заставило его столько часов пролежать молча в обнимку с этим мальчишкой. Голос у него хрипел после сна. — Я имею в виду, что я…
— Нет, Паркер, ты не умрешь, — Харли позволил себе перебить Питера. — Я не разрешаю тебе даже думать о смерти.
Питер рассмеялся. В привычной ситуации Харли отделался бы пощёчиной, но как же невинно сейчас звучали эти слова. Так заботливо и тепло…
— Хорошо, мышонок, — Питер перестал щекотать пальцем верхнюю губу Харли и поцеловал её. — Я же знаю, что ты будешь скучать по моему члену.
— Я буду скучать по всему тебе, Питер, но… — Харли вздохнул и погрустнел как ребенок, — как долго продлится твоя поездка? Я не хочу знать, чем ты будешь заниматься и куда частенько пропадал по ночам в последнее время. Я знаю, я не должен ничего у тебя спрашивать, но я волнуюсь. Ты же ненадолго?
— Я не знаю, — честно ответил Питер, поворачиваясь на спину и пряча лицо в ладони. Он понятия не имел, сколько заданий получит, какой сложности и где. Знал лишь, что должен ехать в Лондон.
Об этом городе Питер знал только то, что на паутине там особо не полетаешь, нужен другой костюм. Не такой заметный, не сковывающий движения и с оружием.
У Питера уже был конверт с билетом на самолёт, деньгами и указаниями от работодателя (назовем его так).
Пока не пришлось собирать вещи, Паркер должен был закончить ещё одно дело.
Как же ему не хотелось вставать с кровати и выходить на улицу!
— Думаю, я должен выйти на патруль, но… — Питер вдруг бросил взгляд на висящий на спинке стула костюм. Он всем своим видом напоминал о Тони Старке. Хотелось сжечь его к чертям собачьим, и это напряжение в глазах Питера заметил Харли. — Когда я вижу этот костюм, мне хочется броситься в нём с крыши. Я боюсь быть Человеком-пауком. Я уже не он.
Харли подумал, что подобные откровения точно должны быть записаны в список его главных достижений в жизни. Это что, доверие?
— Я знаю, но ты ведь должен, разве нет? Тони хотел бы этого, — Харли сел в постели внимательно и мягко глядя в глаза Питера. Он сильно рисковал, ведя себя так, но он думал, что если не пинок под зад, то Питер Паркер никогда больше не сможет стать прежним и забыть о своих проблемах. — Ты уже не ребёнок, ты сам знаешь это. Ты не должен бояться, ведь вряд ли после Таноса на Земле остался кто-то сильнее. Если ты бился с ним и его армией и остался жив, то тебе не должно быть боязно за простых преступников на улицах. Ты же такой сильный, разве нет?
Питер был слегка ошарашен подобными словами. Ведь всё это он уже два года говорил сам себе. Но гораздо проще сказать, чем сделать, если ты слабак.
— Да что ты можешь знать, Харли? Думаешь, всё так легко? — Паркер вдруг разозлился, хотя пытался не подавать виду. Он больше злился на то, что парнишка рядом с ним был прав. До последнего слова. — Не тебе меня учить, ты же трусливая давалка. Только и делаешь, что ползаешь передо мной на коленях, так чего ты решил, глупый, что если три дня назад я плакал у тебя на руках, ты можешь позволить себе говорить со мной так, будто мне не плевать на твоё мнение?
Харли сглотнул и округлил глаза, ведь лицо Питера потемнело, он снова не замечал того, что говорит и как его рука сама сдавила лицо мальчишки. Из горла вырвался сдавленный писк.
— Что, думал, мы теперь милая пара? — Паркер хрипло рассмеялся, чуть сдавливая пальцы. Он злобно выплевывал слова, разбивая сердце несчастного Харли на мелкие кусочки, как если бы он весь был из фарфора. Ещё немного давления пальцами, и по светлой коже лица пойдут трещины. — Глупый мышонок, ты же никогда не сможешь состоять в нормальных отношениях. Я же знаю, чего ты хочешь. Ты одержим мной. Я твой ночной кошмар, ты боишься меня, но всё ещё думаешь, что хоть как-то помогаешь. Каждый раз раздвигаешь передо мной ноги и делаешь всё, что я прошу, невероятное самопожертвование, браво! Брось, Харли, неужели ты думаешь, что меня действительно успокаивает то, как ты носишься со мной? Мне уже не поможешь, забудь об этом.
Питер буквально повалил Кинера на кровать, дернув за лицо, отпустил пальцы и встал с кровати, выходя из комнаты с костюмом в руках.
Харли закрыл руками лицо, его трясло от недавнего крика и боли.
В самом деле, на что он надеялся? Что Питер ответит взаимностью или хотя бы не воспользуется его чувствами? Что он станет добрее, нежнее и спокойнее, что всё у них наладится…
Признаться честно, Кинер сам был во всём виноват. Он
позволял так с собой обращаться. Он, человек, которому Тони Старк дал право носить свои костюмы, позволяет сопляку-Паркеру обращаться с собой, как с животным! А ведь не Питеру Тони отдал костюмы.
Может, он издевался над Кинером из зависти?
— Ну и вали нахрен, Паркер! — крикнул Харли, вскакивая с кровати и выбегая в кухню, готовясь к продолжению разговора. Достало. Кинер хотел наконец прекратить это унижение. Может, они даже устроят настоящую драку, но плевать.
Пусть себе ищет кого-то ещё, кому будет нужен! Интересно, через сколько времени Питер приползет обратно, когда поймет, что его панические атаки усилились, когда у него будет недотрах или какая-нибудь другая истерическая потребность. Харли удовлетворял любую. Но больше не будет.
Питер, уже державшийся за ручку двери, повернулся с выражением полного недоумения в глазах.
Никогда он не думал, что Харли Кинер способен на подобное, он не думал, что когда-нибудь тот попытается сопротивляться и отстаивать свою гордость, отчего рассмеялся, позабыв о своём гневе.
Харли с рыком бросился вперед, наполняясь настоящей злостью, которой раньше никогда не испытывал.
— Заткнись! — проорал он, заезжая кулаком хохочущему Питеру по щеке.
В воздухе повисла тишина. Казалось, что оба сейчас не видели ничего, кроме глаз друг друга, не слышали ничего, кроме собственного сердцебиения, а Питер даже слышал, как сердце Харли бешено колотилось в его груди…
Вот так всё и заканчивается.
Питер должен был дать сдачи, избить мальчишку до полусмерти или вовсе убить, но он стоял, прикасаясь пальцами к месту удара, и молчал.
— Питер, я не… — спохватился Харли, когда осознал, что натворил. Он уже кинулся вперед, протянув руки, чтобы хоть как-то загладить следы своего преступления.
Но Питер захлопнул дверь за собой, напоследок понимающе покивав головой.
Харли съехал по стене, прижимаясь лбом к коленям и заскулил.
Он расплакался, ведь только что обидел самого дорогого человека…
Харли подумал, что это было последней каплей для них обоих.
***
Питер наговорил лишнего? Да плевать он хотел на Кинера и его щенячьи глазки, на его душу, которую Питер уже изранил донельзя.
Даже на пощечину, из-за которой Питера ранило в самое сердце…
Похуй.
Гораздо лучше летать на паутине, отвлекаясь от мыслей, слушая голоса людей, которые время от времени выкрикивали «Смотри, как хорошо, что он вернулся!» или «О, Паук! Как жизнь, приятель?»
Дерьмово, люди, но приходится держаться.
Питер заулыбался, когда какой-то ребенок, на которого он посмотрел с фонарного столба, помахал ему рукой.
Люди жили дальше. Кто-то — как и до Таноса, а кто-то — по-новому, но каждый пытался быть счастливым.
И у них получалось. В большинстве случаев…
Странно, может, слова Харли действительно повлияли на Питера? Он чувствовал себя так, будто избавился от тяжелого груза.
Конечно, на время, ведь психически неуравновешенный человек с глубокой депрессией вряд ли сможет излечиться от своих демонов при помощи детской улыбки и простого пинка под зад. Это так не работает.
Каждое духовное вознесение имеет свой конец.
Питер сидел на крыше дома и смотрел на закат. Солнце садилось достаточно быстро, так же быстро нарастал страх перед грядущей ночью.
— Карен, я хочу прослушать голосовую почту, — больше никаких тебе «пожалуйста» или «спасибо» в сторону иск-ина. Питер не понимал, что за излишняя вежливость к неживой программе, которой плевать на все эти людские манеры.
— У Вас пять сообщений от Мэй Паркер, десять пропущенных от Хэппи Хогана и один от Ника Фьюри.
Ник Фьюри? Что ещё было нужно этому старику? Питер дал понять, что не хочет работать на Щ.И.Т. ещё год назад. Тогда он насытился по горло всем этим геройством, а после ему уже не звонили.
Интересно, что такое должно было случиться снова, что позвонил сам директор? Снова будет вербовать Питера? Или читать морали и пытаться вытащить мелкого Паучка из огромной задницы?
— Ладно, я понял, сделай так, чтобы никто мне не звонил и почисти все сообщения, — приказал Паркер, не желая слушать голос своей тёти перед…
Да, перед тем, как убить человека.
***
POV
Мистер Старк, хотите, я расскажу Вам, как докатился до того, что стал убивать?
Да, я уже говорил, что первый раз был чистой случайностью, но потом…
Я продолжил делать это. Сначала с преступниками, ведь гораздо надежнее лишить жизни того, кто может выйти из тюрьмы и снова начать грабить и убивать, а потом я вдруг понял — человеческая жизнь не стоит ничего. Нас слишком много, чтобы за каждое убийство биться в истерике с угрызениями совести. Вы же тоже убивали.
Думаю, я признаюсь Вам в том, что как-то раз полазил в сети, взломав парочку защищенных серверов, и нашел себе работу.
А вы знали, что есть целые базы данных с огромными списками не нравящихся правительству разных стран лиц?
Как в Джанго Освобождённом. Я теперь охотник за головами. Чёрный Паук.
И мне неплохо платят, скажу честно… Я не особо задумываюсь о том, заслужил человек смерти или нет. Мне важно, чтобы на вырученные деньги я мог бы потом купить себе сигарет.
Но я начал убивать не ради денег.
Вы же хотели, чтобы я уберегал мир от зла. Пусть я и сам не меньшее зло, я хотя бы могу быть уверен, что убиваю лишь монстров.
Сейчас я говорю это, потому что уже приближаюсь к дому жертвы, которая, наверное, спокойно себе смотрит телевизор после работы над своими грязными делишками.
Я приказываю Карен отключить все камеры и жучки, которых в этом доме просто навалом, разрезаю, встроенным в костюм, паяльником стекло, беззвучно вползаю внутрь.
Знаете, с беззвучностью у меня в последнее время всё на высшем уровне.
Это же совсем не сложно, проползти по потолку в полумраке, прицелиться и выстрелить в человека, который продает наркотики несовершеннолетним и владеет тремя борделями с рабынями из Бразилии и Мексики, паутиной с ядом.
Да, я разработал парочку обновлений для протокола «Моментальное убийство».
Впечатляет? Всего два движения, и на диване, всё в той же позе, сидит уже мёртвый человек, а яд после нельзя вычислить в крови. Идеальное и чистое убийство, без мучений и крови.
Я должен уйти, потому что работа сделана. Завтра в 9:00 этот человек уже не выйдет из дому, как делал каждое утро, не сядет в свой автомобиль и не повезёт свою дочь в школу. И тогда, в 9:03 я получу свои деньги, жена проснётся от внутреннего толчка, обнаружит дочь в постели и позовет мужа. А он не ответит и тогда, когда она спустится в гостиную, по всему дому разнесутся крики и рыдания…
Блять, мистер Старк, что же я наделал?
Я спустился на паутине вниз, тихо приземлился на пол и подошёл к телу. На его лице застыла гримаса ужаса. И я счастлив, что этого человека больше нет в живых, но его дочь…
Мистер Старк, его дочь по возрасту такая же как Морган.
