Красная спираль

Весна брала своё, по ветру неслись опадающие с каждым днём лепестки сакуры, но погода стояла тёплая, стоило лишь ветерку поутихнуть. Шум машин если и долетал, то будто совсем издалека, хотя до центральной «артерии» города было всего полквартала. Но на опушке бамбукового «леса» оставались ярко выраженными лишь природные звуки. Киба напряжённо топтался на крыльце у поляны, где его господин оттачивал ката, вооружившись коротким синаем. – Вы уверены, что он придёт, Наруто-сама? – нетерпеливо выпалил парень, отмахиваясь от неодобрительного взгляда напарника. Из-за чувствительных глаз тот носил солнечные очки почти нон-стопом, но юноша прямо чувствовал, как он закатывает глаза под этими тёмными стёклами. Наруто нахмурился, но с такта не сбился, отвечая медленно, на выдохах: – Он не отказал… – вдох, выверенное движение рук, – сразу… значит, придёт… – очередной вдох и перемена положения всего тела. – Просто набивает… себе цену… – Но, Наруто-сама, неужели мы не устраиваем Вас, раз Вы ищете охрану на стороне? – Инузука был так очаровательно по-детски расстроен, переступал с ноги на ногу, словно покинутый пёс, только ушки не прижимал к голове, что Наруто не удержался от коротенькой улыбки. Неожиданно вступил в разговор и Шино: – Допустим, мы недостаточно опытны для Вашей охраны, однако в клане достаточно и более старших и надёжных мужчин. Тем более, они наверняка бесконечно преданы Вам и клану, в отличие от сомнительного человека извне. – Как всегда рациональное замечание, Шино-кун, – лучезарная улыбка озарила лицо юного господина, когда тот через минуту закончил. Расторопный Абураме спокойно протянул подошедшему белоснежное полотенце. – Ты прав: они бесконечно преданы. И вы тоже. И я правда ценю это, но… мне захотелось познакомиться с кем-то… другим. «Кем-то, кто не будет так раболепствовать передо мной. А переучивать кого-либо из вас я тоже не хочу: люблю, как вы обожаете меня – это взаимно». – Без обид, вы же знаете, я вас люблю, – смеясь, Наруто потрепал обоих парней – всего на год младших него – по голове, прошёл дальше в дом. На сегодня по плану ещё много дел. После душа юный господин надел свой домашний костюм, чтобы включиться в рабочую атмосферу, затем прошёл в свой кабинет, желая поскорей разобраться с бумагами. Якудза или нет, современность требует бюрократии и конспирации. Вызывал своих «работников», слушал отчёты, слухи и достоверную информацию. Иногда даже ел. За бумажной волокитой время пролетало незаметно – чёртовы понедельники – но зато на всю остальную неделю юноша свободен. Так распорядился он сам, едва начав подготовку к принятию «поста» главы клана два года назад. С тихим шорохом сёдзи в кабинет прошмыгнул Какаши, замер перед столом, привычно ожидая разрешения заговорить. Наруто уверен: тот невероятно рад передать «бразды правления» ему, поскольку сам не любил находиться на вершине иерархии, будучи мозговитым исполнителем – вторая-третья «ступень», не более. Не тот тип личности, хотя склад ума подходящий. Но и Узумаки наставник больше устраивает в роли советника и правой руки, чем шефом – он сам себе начальник, никто ему не указ! Очень захотелось пошутить про Саске как потенциальную левую руку, но вместо этого Наруто позволительно кивнул Хатаке. – Меня предупредили о скором визите Карин-сама, – холодный тон скрывал странную смесь из презрения и сочувствия, такого редкого в этом седовласом якудза, недолюбливающем методы «испод полы», характерные для опекуна девочки. Наруто согласно цокнул: – Как «вовремя»-то. С чего бы только… – На Вас покушались, Наруто-сама. Хотят проведать… – Скорее убедиться, точно ли не сдох или хотя бы не при смерти ли. – Вы снова перебиваете меня, мой господин. – Ой, всего-то третий раз за день, – отмахнулся парень. В косяк сёзди постучали и, дождавшись позволения, вошли. Шино, достойно манер Какаши, коротко сообщил: – Он здесь, – юноша замолчал резко, будто останавливая себя от неких уточнений. Наруто вопросительно изогнул бровь, и тогда тот всё также степенно закончил: – При обыске было обнаружено оружие: два пистолета, охотничий и перочинный ножи, деревянная катана, запасные магазины. – Хм, а он молодец, на работу со своей техникой пришёл. Хозяйственный, – юноша поднялся из-за стола, помахал в воздухе последним листком, суша чернила на печати и росписи, прежде чем отложить в стопку на другом краю. Затем подошёл к Абураме, встал почти между ним и своим наставником: – Не обижали? Хатаке сбоку фыркнул, что позволял себе нечасто, особенно при подчинённых, словно говоря: «Вы за кого нас принимаете, босс?» или «Его, пожалуй, обидишь», или всё вместе. Они втроём направились коридорами в ту же приёмную, что и почти сутки назад, для чего пришлось пройти открытой террасой – только сейчас Наруто заметил, что уже подступали сумерки, последние лучи заката окрашивали дворик, словно кровью. Узумаки с трудом оторвал потемневший взор от развернувшийся в воображении картины. Выходит, прошло даже больше, чем сутки, он впечатлён выдержкой этого мужчины. Может, изменить ему отведённую роль? «Посмотрим». – Саске-са-ан! – радостное восклицание вошедшего в комнату Наруто заставляет Саске едва уловимо вздрогнуть: уж очень искренне это звучало. Что и настораживает. – Я рад, что ты всё-таки пришёл! Хотя, признаться, я ожидал тебя немного раньше, – он не удержался и подмигнул мужчине, затем зазывно махнул рукой: – Пойдём, обсудим условия. Если Саске чему-то и удивился, виду не подал, послушно поднялся, кинул острый взгляд на сопровождавших его ранее «шестёрок» и даже обыскавших его. По кивку Наруто ему вернули сумку с оружием и своим скромным запасом одежды, после чего они вдвоём покинули комнату. Удивительно: за ними никто больше не пошёл. Учиха был уверен, что одних не «отпустят», кто-нибудь из приспешников тенью будет следовать по пятам или, не скрываясь, рядом пойдёт Хатаке Какаши… «Загадочный человек, чьи мотивы туманны даже для проницательного Сарутоби-сана». – Так есть какие пожелания или что-то, что мне стоит знать? Ну, там, аллергия на арахис, привычка курить, азартные долги, боязнь темноты… – короткий, но внимательный взгляд через плечо: – Нет, только не ты. Не против? Разница в возрасте у нас не столь велика, чтобы я говорил с тобой на «вы». Ты как хочешь, но, конечно, «кун» и «тян» я не потерплю, ттебайо. Здесь, всего на миг, Наруто допустил в голос сталь; уже через миг превратив её в ворчливость. Жаль, Саске не видно его лица, глаз – только прямая аристократическая осанка. Вот Наруто вновь оборачивается, лучезарно улыбаясь – Учиха подавляет иррациональное желание зажмуриться, ведь в реальности никакого света нет, уже безоблачный вечер, близкий к ночи, и в открытой галерее, выходящей на лужайку перед бамбуковой рощей, горят фонари. Тишину нарушает только ветерок в кронах деревьев, не видных отсюда, да стрёкот проснувшихся вечерних насекомых – ни скрипа половиц, ни звука шагов даже впереди идущего человека. Наруто останавливается перед дверью и, не прекращая улыбаться, хоть и не так широко, вопросительно вздёргивает бровь: Саске так и не ответил. – У меня нет аллергии и подобных привычек. Только вопрос, – Учиха помедлил, ожидая позволения – привычка к субординации с начальством ещё со времени службы – после кивка продолжил: – Где я буду спать? Наруто мысленно обратил внимание на использованное слово. Спать. Не «где я буду жить», а «где я буду спать». Солдат-походник, что тут скажешь. Юноша усмехнулся: – А есть предпочтения? – Раз Вы действительно интересуетесь, я бы предпочёл самое маленькое помещение, где я смог бы лечь в рост, – Саске старался не смотреть в лицо своего нового работодателя, но его весьма живая мимика то и дело притягивала взгляд: недоумение, растерянность, внезапное озарение, осторожный неуверенный взгляд. Чуть хмурясь, Учиха вынужден был пояснить: – Меня настораживают открытые пространства в качестве места ночлега. Я привык спать в палатках и походных мешках, моя однокомнатная квартира также невелика. – Да, – задумчиво протянул Узумаки, глядя куда-то мимо отставника, – ночующий в поле становится отличной мишенью, не то, что среди леса, например, а лучше вовсе в брошенной берлоге… – дёрнув головой, будто ото сна очнувшись, будущий глава бодро продолжил: – Ты должен был занимать соседнюю гостевую, но боюсь, она немногим меньше моей спальни… Что насчёт стенного шкафа? Он обращался будто в никуда, Саске не мог понять, шутит паренёк или всерьёз, но тот, не обращая на провожатого внимания, прошёл через удивительно маленькую «прихожую», где они оставили обувь, затем молча отодвинул одну из дверей-сёдзи в нешироком поперечном коридоре, указывая внутрь. Гостевая спальня. И правда, великовата для нужд Саске, и он в согласии мотнул головой, подтверждая правоту юного господина. Наруто, улыбнувшись, указал на дверь напротив и на ещё одну, соседнюю той: – Это моя комната, а это личный кабинет. Туда есть вход и из спальни. Ну, пойдём! Наруто поманил его жестом, как и ранее. Отодвинув сёдзи, вошёл сначала сам и направился к одной из стен. Учиха осторожно, как кот в новой квартире, проскользнул следом. При всей своей немалой величине татами в двадцать пять , комната не выглядела таковой: заставлена разными предметами от мелких сувениров до современной техники, на стенах плакаты незнакомых Саске групп и постеры, как ни странно, старых фильмов. Удивительно, но кажущийся на первый взгляд подростковый хаос на деле оказывался продуманным порядком, где всего хоть и было много, но пребывало даже, пожалуй, в некой системе, очевидной лишь обитателю комнаты. Учиха понял, что разгадает её, пожив здесь какое-то время. Может, неделю. Узумаки же сдвинул привычные традиционные дверцы японского стенного шкафа. Все три его полки вместо обычного наполнителя – белья – были заставлены старыми и сломанными магнитофонами, мониторами, клавиатурами и прочим крупным хламом. Наруто задумчиво почесал затылок: – М-да, всё никак руки не доходили всё это на переработку оттащить, а вот видишь, как пространство-то понадобилось! Помоги-ка перетянуть это барахло в гостевую, полки тоже вон – и будет тебе ночлежка! – радостно воскликнул, вполоборота улыбаясь охраннику, скрывающему за привычной «маской» удивление: так он не шутил тогда, а размышлял на полном серьёзе! Постаравшись унять смешанные эмоции – то ли поражаться дерзости, то ли находчивости – Учиха критично осмотрел фронт работ и скрытое за ней небольшое пространство. Удивительно, но парень был прав: глубина и ширина шкафа позволили бы Саске без проблем уместиться там, а с учётом потенциально убранных полок о высоте и набитых шишках беспокоиться не придётся. Отставник кивнул. *** Саске рывком вырвало из сна – он даже не дошёл до кульминации своего кошмара – но что разбудило его, оставалось загадкой. Мужчина прислушался, но едва ли что-то можно было различить через дверное полотно. Осторожно, беззвучно сдвинув панель сантиметров на сорок – достаточно, чтобы вылезти – Саске скользнул в комнату. Тишина. Лишь Узумаки ровно сопит, и Учиха прокрался к его футону – каких-то три шага. – Задумал меня убить? – шелестящий шёпот заставил замереть рядом с хозяйским ложем. – Нет. Но вы слишком беспечны, Наруто-сама, – вдруг от футона послышалось сдавленное хихиканье, вынуждая Саске негромким шёпотом спросить: – Что? – Ты впервые обратился ко мне так, – Узумаки смахнул невидимые слёзы гордости отца чадом, запоздало понимая, что в кромешной темноте охранник не способен оценить его актёрскую игру. Саске же был рад темноте: наниматель не увидел, как тот закатывает глаза. Он сел на пол, по-турецки скрестив ноги, поближе к двери, чтобы услышать, если за ней что-то произойдёт, и пояснил: – Меня что-то разбудило. Считайте это предчувствием. – Знаешь, – через полминуты заговорил Наруто, – считается, что темнота располагает к откровенности. Неужели ты не хочешь что-нибудь спросить у меня? – О чём? Об устройстве клана? О Ваших врагах? Это Вы мне и сами расскажете и как можно скорее – иначе нет смысла нанимать меня личным охранником. – А вопросы в духе «почему я»? – Почему не спите? – в шёпот даже проскользнула капля раздражения: болтовня мешала прислушиваться. – Потому что любопытно. И если уж проснулся – снова заснуть трудно, тем более под таким пристальным взглядом. – Я не смотрю на Вас. – Тебе кажется, – Саске живо представлял жестикуляцию парня: например, здесь он, должно быть, махнул рукой. А вот здесь хитро сощурил глаза-озёра: – Мне любопытно, как к службе у мафии относится младший наследник военно-полицейского клана? – Если это был Ваш козырь, то не велика его ценность. Я давно покинул клан, и Вам это наверняка известно. Я не скрываю фамилию, а с Вашими связями узнать мою подноготную труда не составит, – Саске удалось отлично контролировать свою речь и интонации, хотя затронута одна из его болезненных тем. Отлично. – Не всю, – неожиданное возражение. – Твоё досье довольно засекреченное, Саске. Например, рука. Мне несложно догадаться, что это последствие ранения, но парни могут подумать, что это последствие юбицумэ. Однако даже я не знаю такого проступка, что бы стоил больше пальца, но меньше жизни. И всё же на фестивале у тебя была рука – протез, верно? Что случилось с ним, м? – В него попала пуля. Пришлось выбросить. До утра они продолжали молчать, и Саске не был уверен, спит ли его работодатель, а к рассвету провалился в липкую туманную дрёму, продолжая прислушиваться ко звукам извне – во сне они приобретали свои «краски», не давая отставнику уверенности, реальны ли они… *** Наруто всегда нелегко давалось утро, однако стоило тому выйти за пределы своей комнаты – концентрация становилась выше всяких похвал. Закономерно, что в пределах своей обители будущий глава обладал грацией новорождённого оленёнка. И хотя тому требовалось как можно скорее суметь устоять и, особенно, ходить и бегать на своих четверых, первые минуты как раз из-за этой спешки становились поводом для умилительных шуток – если речь о видео сего чуда природы. Наруто, к счастью, никто не снимал (камеры выходили только наружу дома: во дворик, сад, на поляну и бамбук), так что парень не беспокоился об имидже. До сего утра, конечно. Несмотря на ночное загадочное пробуждение и последовавший за ним тёмный – во всех смыслах – разговор со своим новым телохранителем, Наруто умудрился за оставшиеся часы сна напрочь забыть о поселенце в шкафу. Совершая привычный маршрут по комнате, юноша запнулся о всклокоченное одеяло и летел носом в пол, мимо футона даже, зажмурившись, когда ощутил крепкий, но не сильный удар в грудину – и завис в пространстве. Опасливо приоткрыв один глаз, он тут же распахнул оба, мгновенно просыпаясь, в том числе и памятью. Что ж, «поселенец» уже не в шкафу, а оставался, похоже под дверью всю ночь. Спал ли – неизвестно, на лице, оказавшемся слева, синяков под глазами не видно, но да, его организм же тренирован на короткий сон… В грудину Наруто упирается раскрытая ладонь правой руки Учихи, левая тоже рефлекторно поднята: культя прикрыта широким рукавом домашнего кимоно и выглядит нелепо в своей беспомощности. Они замерли в положении крест-накрест друг от друга: Саске проворно скользнул от двери прямо под наследника, пока тот «ловко» пытался вернуться в постель. Чёрная бездна единственного глаза смотрела в лицо Узумаки открыто, что встречалось нечасто в его окружении, второе веко где-то на две трети скрывало тёмно-розовый провал глазницы – протеза не было и там. Наконец, спустя долгие примерно две минуты, переведя дыхание, но ещё не успокоив всполошившееся сердце, Наруто со смешком произнёс: – Отличная сноровка, Саске. Доброе утро. – Жаль, не могу сказать того же о Вас. Прошу простить. Доброе. Кое-как они всё же поднялись – Саске пришлось рывком откинуть своего господина прицельно на футон, после чего поднялся сам и протянул руку не успевшему возмутиться Наруто. Что ж, как отметил про себя Узумаки, он хоть и дерзит иногда с этим своим равнодушным лицом, но лишь на словах, действиями выражая полнейшее понимание своего положения здесь. Это даже раздражает. Они шли по террасе к основному дому, когда Наруто вдруг вспомнил одну досадную новость, дополнительно раздражаясь с утра: – На днях приедут люди, о которых тебе следует знать, Саске. Карин – наследница младшей ветви клана; ей всего двенадцать, потому опекаема. Опекун – человек по имени Данзо; тип недоверчивый, осторожный. Некоторые предпочли бы видеть во главе клана малышку Карин и не только потому, что она обладает классической внешностью Узумаки: пламенно-красной шевелюрой, – в голосе телохранитель услышал явственную досаду, вспомнил слова главы Сарутоби о внешности Наруто. Блондин высокомерно хмыкнул: – По древней легенде мои предки заключили соглашение с огненным богом для победы в какой-то войне с другими кланами. В ходе сражения воины Узумаки оказались с головы до ног покрыты кровью врагов, которая так въелась в их волосы, что с тех пор чертой силы в клане считались унаследованные алые волосы. У моей матери были такие… – Однако Ваши, Наруто-сама, напоминают чистое золото пламени, – вырвалось непроизвольно. Это не было комплиментом или подбадриванием, звучало, скорее, как констатация незыблемого факта из-за обычной для охранника равнодушной интонации. – Ты правда так считаешь? – парень в удивлении даже остановился на полпути и обернулся, поражённо и с надеждой распахнув свои небесные глаза. Саске кивнул: его и правда завораживал необычный цвет волос юного господина – но только он. В остальном этот парень виделся ему избалованным подростком, любителем выпендриваться и показывать свалившуюся на плечи, а не с трудом заработанную власть. Конечно, описанный им рыжий тоже редкость в их краях, но… Цвет такой естественный, язык не повернётся назвать его обладателя крашенным гяро – будто само солнце пришло. Саске же всегда предпочитал тьму, из самых чёрных уголков трусливо восхищаясь недоступным светом… Хотя одевался Наруто с клишированным в кино лоском: светлые, изжелта бежевые брюки и насыщенно-синяя рубашка с не застёгнутой парой верхних пуговиц. Его телохранитель, как и предполагает должность, оделся неброско и удобно, предпочтя легко мнущемуся костюму мягкие спортивные штаны и тонкий чёрный свитер, на левое плечо по привычке накидывал потёртую армейку. Он не стеснялся своего ранения – или так убеждал себя? – но вид культи часто смущал окружающих, заставлял их обращать на него внимание, и Саске научился ненавязчиво прятать руку от чужих глаз. – Да. Наруто-сама, есть ли что-то ещё, что мне следует знать о Ваших гостях? Или о ком-то ещё, кто претендует на роль главы? – О других пока ничего, хватит и этого визита, – наследник поморщился, как от головной боли: и от предстоящей встречи с Данзо, и от этого непрошибаемо каменного лица Саске! Вот вроде комплимент неслабый завернул, а смущения на лице ни следа. Бесит, ох и бесит эта невозможность разгадать этого, казалось, простого парня с лёгким ПТСР*. И в то же время, с досадой признал сам себе Наруто, это завораживает. Он вернулся к прежнему пути и закончил разговор: – Расскажешь о своих впечатлениях и мыслях, когда с этими-то встретишься. Завтракали они раздельно: Наруто составил компанию Какаши, а в соседнем зале, который при необходимости объединялся с господским через сдвижную гармошку-ширму, вместе с Саске ели другие участники клана, обитающие здесь: уже знакомые Киба и Шино, тот мужчина со шрамом (из разговоров телохранитель понял, что зовут знакомца Ирука), ещё два незнакомца – один много улыбался и жестикулировал, второй смотрел на окружающих пугающе-равнодушными, будто рыбьими, глазами – и, как ни странно, китайская девушка. Генмы не было. Саске не мог не сравнивать, всегда сравнивал. Их семейные завтраки, проходившие в тишине и величии, будто на них смотрит целая орава папарацци, даже мерещился стрёкот часто запечатляющих затворов. Ранние завтраки в Полицейской академии, где также возбранялись разговоры, кроме первого – хорового – «приятного аппетита». Приёмы пищи в полевом лагере отряда, когда все ни свет ни заря собирались вокруг костра, на котором кипел котелок, делились байками, снами, историями «с гражданки», а вечерами даже иногда пели песни. И этот завтрак среди бандитов, где кто-то на кого-то шутливо ругался за утянутый с тарелки кусочек тофу, получал остроту в ответ, на другом конце рассказывали о прошедшем ночном дежурстве, улыбчивый мужчина делился с соседом анекдотом, на который тот улыбнулся не менее жутко, чем смотрел кругом. Саске невольно задался вопросом: отчего приём пищи с малознакомыми ему людьми – солдатами, гангстерами – кажется более семейным и тёплым, нежели с собственными родными и даже давними приятелями, с которыми вместе поступал?.. Но сейчас мужчину больше заинтересовал диалог китаянки и Шино: – Ты представляешь, этот придурок влез через забор! Он же четырёхметровый! – девушка запихнула в рот очередной кусочек и, жуя, продолжила: – И де’ётся он к’уто, но мне уда’ось нанешти ему нешколько уда’ов… – И тем не менее, он ушёл от тебя, Тэн-Тэн. – Молчи уж! Выходит, ночью было происшествие, проникновение на территорию. Чутьё в порядке, ему не мерещатся тени прошлого, это радует. Через минут десять ширму наполовину сдвинули, и в их часть столовой вошёл будущий глава клана, как это часто бывает, снисходительно улыбаясь и мгновение хитро щуря льдистые глаза, оглядывая замерших в ожидании бандитов. – Саске, отличный слух, можешь и дальше спать в кладовке! – он подмигнул и с щелчка пальцами указал на телохранителя, затем перевёл такой же весёлый взгляд на остальных: – Тэн-Тэн, пусть ты его не поймала, но боролась, я слышал, как тигрица! В награду я с тобой потренируюсь, в бамбуковом дворе, через два часа. Увидимся! Я пока в кабинет, надо подготовиться, – не уточняя, что к приезду неприятных гостей, Наруто удалился. Учиха заметил сочувственные взгляды к девушке, Шино даже молча хлопнул её по плечу, и перехватил несколько уже недоумённых взглядов на себя. Киба прояснил, озвучив соболезнования к Тэн-Тэн вслух: – Да, не повезло, сестрёнка, спарринги с боссом – худшая из наград… – Погодите, он сказал «кладовка»? – эмоционально изумился мужчина со стрижкой-горшком. – Ты спишь в кладовке?! – Технически это стенной шкаф. Меня устраивает, – Саске поднялся с места, кивком указал на стол: – Посуду куда-то убирать надо? – Не надо, – быстро ответил «Горшок», вдруг посерьёзнев, вскочил: – Но постой, я слышал, ты Учиха… Это правда? – Да, – а к чему отпираться? Нападок он рано или поздно ожидал, но помощь пришла, откуда не ждали: – Гай-сан, остыньте, – Инузука сыто развалился на татами, закинув руки за голову. – Я тоже не в восторге, но босс в курсе, а раз он одобряет – я тоже смирюсь. Нам ничего не остаётся. *** Наруто разместился в своём кабинете, но за бумаги браться он, ясное дело, не собирался, потому устроился в мягком кресле за кофейным столиком. Нужно пораскинуть мозгами о сегодняшнем проникновении: оно отнюдь не входило в План. Работа сырая, злоумышленник явно не знал об охранных мерах на территории поместья, проник практически наобум. Зачем? Какаши устроился в кресле напротив. – Может, всё-таки просто неудачливый грабитель?.. – пробормотал вслух глава. – Будто весь криминал района не знает, кто живёт здесь. – Тогда гастролёр. Или пришёл по наводке, но без сведений – как приманка или скорее подопытный кролик… – Проверить уязвимость нашей системы охраны? – М-угу… Однако очевидно, что подобный непрофессионал не сможет провернуть своё дело незаметно, вероятность того, что он сможет улизнуть, довольно низкая, просто «не повезло» им с исполнителем: тот оказался достаточно проворен. На что они надеялись? На смерть при попытке проникновения? Вряд ли, у Узумаки не принято убивать всех подряд. Тогда на поимку? Выходит, им было всё равно, схватят «воришку» или нет… Значит, важен сам факт проникновения. Но ведь любому ясно, что защиту поместья усилят! Этого и добивались? Тут как бы не перемудрить… Но вдруг этот «недотёпа» вовсе не так прост, а действует вполне осознанно, а не вслепую? И он мог бы попасть внутрь и не спалиться, но сделал это намеренно, чтобы его заметили, но не схватили, и приняли меры по усилению охраны. Но вопрос «зачем» так и остаётся. Кто ж это такой заботливый? Глава и советник проговорили почти все два часа, прикидывая и так, и этак, но картинка не складывалась. Не то чтобы у законного наследника Узумаки союзников немного – напротив, вполне себе нестыдное количество, даже парочка бескорыстных есть – но никто из них не стал бы действовать так мудрёно, а просто сказал бы «хэй, приятель, слышал, заварушка намечается, усилься там, даже людишек подкину!» Наруто хлопнул себя по лбу, как громом поражённый от идеи: вот оно! – Какаши-сан, есть вариант, при котором к нам могут проникнуть на вполне законных правах! После такого наглого вторжения мы, чтобы упрочить безопасность дома, можем позвать друзей в помощь, или даже кто-то из них сам захочет предложить её. – Я понимаю Вашу мысль, Наруто-сама, – приближённый украдкой почесал кожу под ремешком опущенной маски. – Что Вы предлагаете предпринять? – Подождём, – Наруто нахмурился, откинулся на мягкую спинку кресла, погладил бархатистые изумрудно-зелёные подлокотники. – Спровоцируем на действие, я не хочу копаться в каждом, кого нам пришлют все по нашей же просьбе. – Но инициаторов может быть и несколько. И это не значит, что все они – враги. – Согласен. Нельзя недооценивать силу дезинформации и скорость распространения слухов.