Красная спираль

За остаток ночи удалось только подтвердить название школы – Кирифогу, а вот на то, чтобы просмотреть фото всех учениц, ушло бы немало времени, да и фото там все с первого курса, что у первогодок, что у будущих выпускников. Потому едва начало светать, пара подчинённых клана отправилась на тёмном автомобиле к месту учёбы цели – искать её у ворот и расспрашивать других учеников. Благо, у Какаши в кабинетике нашёлся принтер, так что удалось распечатать увеличенное фото. Наруто закономерно не знал, чем себя занять и бесцельно слонялся по двору, пиная камешки и насвистывая непонятную мелодию – то грустную, то временами неожиданно задорную. Саске, некоторое время наблюдавший за неспешными перемещениями своего нанимателя, неожиданно для себя задремал, прислонившись к стене. Ему снова виделась та война – «мелкий вооружённый конфликт», как окрестили её СМИ с пугающе хорошо выработанной привычкой – но видел не так, как он «привык». Не было взрывов, выстрелов, со свистом рассекающих воздух ножей. Был моросящий дождь, был густой смешанный лес, и ночь, и голоса вдалеке – разведка. Среди далёких разговоров чётче остальных прозвучала неожиданная фраза: – Вам бы поспать, Наруто-сама, – Хатаке говорил размеренно, не слишком стараясь убедить опекаемого парня слушаться. Больше предложение, чем наставление. Тот лишь отмахнулся с шипящим «ай-й!». Саске открыл глаза: – Какаши-сан прав. Вы не спали всю ночь, и кто знает, когда ещё представится возможность. Я разбужу Вас, как только Инузука и Абураме вернутся. Чёрный внедорожник, уже не такой лощёный из-за мелкой россыпи подсохших капель воды и грязи, припарковался во дворике только четыре с половиной часа спустя. И всё это время оба не отвечали на звонки, потому в первую очередь им «прилетело» за это. – У меня разрядилась батарея, мне очень жаль, – слегка поклонился Шино. У Кибы однако был более виноватый вид: – Я уронил его в тачке и нашёл только перед возвращением, – он вытащил потрёпанный аппарат из кармана, демонстрируя паутинку трещин на экране: – И вот… Но это не всё, Наруто-сама… – Что ещё? Где эта школьница, ттебайо?! – Тут такое дело, эм… Шино, давай ты, а? – Вот трусливый пёс, – цокнул тот. – Тут-то не наша вина. Хэй, Юкигаой-сан, выходи! Задняя дверца распахнулась, оттуда вышел подросток лет семнадцати с длинными густыми волосами и очаровывающими карими глазами. Сперва осторожное выражение лица изменилось уже через миг – от решительно сведённых бровей. И в мужской форме Кирифогу, которая отличается от женской лишь брюками и мужским типом рубашки – без выточек, с «правыми» пуговицами. На снимке на это не обратили внимание, или… – Эй, разве речь не шла о девчонке? – громким шёпотом осведомился Наруто, стараясь скрыть за недовольством смущение и озадаченность. – Оказалось, что на фото не девушка. Наруто-сама, это Хаку Юкигаой*, третий год старшей школы Кирифогу. Он знаком с... нашим гостем. – Забуза. Момочи Забуза, – мальчишка старался держать голос холодным и спокойным, но он всё же дрогнул в конце, выдавая его переживания. Вдох, выдох. – Где он? Что вы с ним сделали? Кто вы? – Вы не рассказали ему? – Узумаки не упрекал, просто спрашивал; двое мотнули головами. – Что ж, если вкратце – я мишень твоего приятеля. Мы его слегка помяли, но держится он неплохо. Молчит только. – И потому я здесь? – мрачность его тона наводила на мысль, что в подобной ситуации он уже бывал, по крайней мере, один раз. – Хотите, чтобы я разговорил его?! Это всё наверняка тот мелкий гадкий торговец! Где Забуза-сан?! Воинственный парень. А выглядит – ни дать ни взять фарфоровая кукла! Наруто сделал рукой приглашающий жест в сторону псарни: – Он там. Шёл мальчик вместе с ними, придерживаясь заданного Наруто темпа – не медленного, но и не сказать, чтобы быстрого – будто это не ему тут не терпится поскорей получить сведения от Забузы. Казалось, школьник не бежит очертя голову к дорогому человеку в основном потому, что не знает его точного местонахождения, да и вооружённые люди, должно быть, пугают… Но бросив косой взгляд на Хаку, Саске заметил про себя, что он… спокоен. Не наигранно, по-геройски, а вполне реально. Старшеклассника ни капли не страшили все эти бандиты с пистолетами, ножами и шрамами на видимых участках кожи. Он походил на чистокровного принца в сопровождении гвардии охранников, холодно взирающего на челядь. И всё же, едва он увидел своего – кхм, друга? – привязанным к столбу в окружении сидящих по вольерам псов, отреагировавших на прибывшего незнакомца кто ворчливым, а кто звонким лаем, лёд в его поведении треснул. Выдержки хватило до метров трёх от пленника: Хаку бросился к нему, обнял за плечи, уткнулся в изгиб шеи. Он не плакал. Забуза выругался себе под нос, потираясь подбородком о руку мальчика: – Блять… Хаку, как ты дал им… Надо было тебя ещё тогда прикончить, чтоб обоим не мучиться! – последнее он почти прорычал, прижавшись виском к виску. Наблюдатели замерли, не ожидавшие такой реакции. В противовес им, школьник не принял угрозу всерьёз: – Сделанного не воротишь, – он отстранился, теперь лишь ладонями касаясь плеч связанного и выпрямив руки, оглядел мужчину и цокнул языком, заглядывая убийце в глаза: – Забуза-сан, это снова тот гадкий коротышка? Сколько ещё он будет давать тебе «последнее поручение»? Это уже шестое! И опять без прикрытия, словно на смерть посылает! Почему не берёшь меня? Ты знаешь, я могу защитить тебя. Я не промахиваюсь. Отчего-то верилось – так уверенно и твёрдо это было сказано. Ни слёз, ни истерик, лишь голос мальчишки слегка дрожит – но это скорее от напряжения. Момочи опустил голову, пряча глаза – странный жест для безжалостного убийцы его уровня – и глухо, отрывисто произносит: – Меня, да. Но не себя, – он тряхнул головой, будто снова сожалел, что Хаку до сих пор жив, и всё же продолжил: – Он сказал, что донесёт на меня как на педофила. Жирный ублюдок! Гр-р-р! Я бы никогда..! – Знаю. – Простите, что прерываю ваше лирическое отступление, – весело, никак не соответствуя серьёзности ситуации, вклинился в разговор Наруто. Засунув поджившие руки в карманы брюк, он небрежно перекатывался с пятки на носок, отчего опилки слегка поскрипывали под его подошвами. Вот его взгляд неуловимо меняется, становится колючим и пронзительным, улыбка из лучезарной становится зловеще-хитрой: – Но у меня тоже есть к тебе поручение. По-настоящему последнее. Впрочем, тебе решать, исполнять ли мою просьбу. Честно говоря, мне не слишком интересно, что за козёл тебя подослал – если ты сам решишь эту проблему. Как – твоя забота. Подставить копам, разоблачить в СМИ, разорить… Убийство полностью на твоё усмотрение. Плата – возможность исчезнуть куда угодно в пределах сотовой связи. Вместе. Обдумай моё предложение, м? *** «… известный предприниматель Гато*, обвинённый два дня назад в коррупции и запугивании, был найден сегодня утром в загородном доме, зарегистрированном на чужое имя. Полиция пришла к выводу о его самоубийстве. К другим новостям: в разбившемся накануне автомобиле обнаружены останки двоих людей: мужчины и подростка. Личность первого устанавливается по армейским жетонам, на рубашке ребёнка обнаружена обгоревшая эмблема школы Кирифогу. Если вам что-то известно, просьба…» Телевизор потух после тихого щелчка кнопкой пульта. В кабинете находились лишь двое, расположившись в мягких креслах за кофейным столиком: Саске держал спину прямо, Наруто потягивал ароматный напиток. Воцарившаяся тишина первую минуту оказалась внезапной и гулкой, однако это неуютное ощущение быстро прошло. Тишина стала приемлемой. Не спокойной и приятной – но вполне удовлетворительной, не давящей. Наруто задумчиво покрутил аккуратную чашечку на блюдце, поцокивая донышком о его поверхность. – Знаешь, а ведь этот мальчик был готов убивать ради своего дорогого человека. Хотя сам по себе показался мне миролюбивым парнем, старающимся сглаживать острые углы. Но не с Забузой Момочи. Будет ли у них всё в порядке? Я бы, пожалуй, даже послушал их историю… – Ребёнок, готовый взять в руки оружие – не важно, по какой причине – это всегда страшно, – прикрыл глаза Саске, мысленно соглашаясь с нанимателем. – Самое пугающее для солдата – встретить в бою вот такого ребёнка. Он теряется, не желая убивать дитя – как его брат или сестричка, как сын или дочь, каким был некогда он сам. Даже если знает, что в отличие от него малыш-солдат колебаться не станет. Они посидели молча. Саске бы уже хотел идти готовиться ко сну, но субординация не позволяла делать это раньше «старшего по званию». А тот неожиданно спросил глухо, с почти натуральной небрежностью: – Ты помнишь своего первого убитого? – Наруто не смотрел на Саске, лишь задумчиво гладил татуированного каппу на предплечье, глядя куда-то сквозь него. – Да, – сказано твёрдо, но в тоне так и сквозит «и не стоит об этом». Но кто его слушать будет… – Расскажи. – Вам не стоит… – Расскажи, – повторил с нажимом, не поднимая глаз от руки. – Я хочу знать. Саске вздохнул, уставился в тёмное окно: там ничего не разглядеть, сплошь сгущающаяся тьма. Она будто окружила особняк, поглощая и его – комната за комнатой, обитатель за обитателем… Тьма уже стала такой родной ему, но стоит ли сталкивать чёрную дыру и солнце? Саске покосился на всё не поднимающего взгляд собеседника: – Знаете, говорят «время лечит, будет легче»… Ерунда это всё. Со временем лишь тяжелее становится. Он всё же откинулся на мягкую бархатистую спинку кресла, но поза оставалась напряжённой, прикрыл глаза, через миг ощущая на себе пристальный взгляд. Или показалось? И это снова шалости его приобретённой паранойи? Саске всё же заговорил: медленно, с долгими паузами, заново переживая кошмар, к которому так и не смог привыкнуть. Он не хотел, но чувствовал, что пора. Что этому человеку можно. И неважно, будет ли он слушать, спросил ли из праздного любопытства… – Это воспоминание являлось иногда даже наяву, но всё больше во снах. Сначала мне казалось, что я стрелял лишь в надвигающуюся волну других солдат, но с каждым кошмаром вспоминания становятся чётче, и я вижу уже не толпу, а лишь небольшую группу, а потом и вовсе одного, в которого и попадает первая пуля автоматной очереди. Затем я понимаю, что его глаза тёмно-зелёные и страха в них не меньше, чем в моих тогда. Я знаю, как выглядит его лицо, даже родинку под правым глазом, который едва заметно косит в сторону. Я помню его пустой взгляд через миг после, – Саске поднял взгляд на, оказывается, действительно внимательно слушающего Наруто: – И я не видел его лица с тех пор, как поселился здесь. Узумаки долго молчит, разглядывая его, всё также бездумно продолжает водить круги большим пальцем по мордочке каппы на своей коже. Безопасный дух вроде бы... Каким казался на вид и тот ребёнок… Дождь. Тогда однозначно был дождь, будто в самом клишированном боевике. Мальчик не сбегал уже почти полгода, что заставило ослабить бдительность даже его чопорного опекуна и его свору «нянек». Но сегодня можно – так он сам решил. День рождения матери. До пятилетней годовщины оставалось всего каких-то три месяца… Бродил по городу переулками, держась подальше от многолюдных проспектов. В эту вылазку тусоваться по запрещённым клубам совершенно не хотелось, хотя ещё года два назад он без особых проблем ухитрялся проникать туда и зависать так долго, как позволяла его неусыпная охрана. «Его» – наследника, а не клуба. Сейчас бы парня наверняка пустили «за глаза»: в свои без малого семнадцать он был способен подать себя совершеннолетним. Но сегодня настроение было далеко не то. И вдруг сейчас, в одной из сырых подворотен он заметил ребёнка на пару лет младше себя, который тоже уставился на него и, чуть помедлив, поманил за собой. Наруто пригляделся: грязно-русые волосы нелепо торчали с левой стороны головы, с правой, напротив, висели прямыми лохмами, под левым глазом, неприкрытый ничем, тянулся вниз по щеке неаккуратно зашитый старый шрам, который теперь уже точно нельзя будет залечить бесследно… Незнакомец снова поманил его ладонью, и Наруто, задумавшись, двинулся к нему. Едва ли доходящий ему ростом до плеча, мальчишка потянул нового приятеля в парк. – Ягура. – Наруто. В такую погоду – дождь лишь усилился к этому времени, приближаясь к настоящему ливню – тут и вовсе было пусто. И ещё прохладней – из-за близости пруда. Капли били по воде, создавая причудливую симфонию из шёпота набирающей обороты стихии и звонкого отголоска «лесного озера». Кругом – ни души. Казалось, даже природа затихла, замерла, притаилась под долгожданной влагой. К своему позору Наруто совсем потерял бдительность – Ирука хороший учитель, но вот с учеником ему явно не подфартило – и едва успел увернуться от удара ножом сбоку. От ребёнка. Это было настолько неожиданно, что Узумаки поначалу растерялся, не зная, как повести себя. Но достаточно быстро пришло осознание – два размашистых пореза по лицу спустя – что всё по-настоящему, что его действительно пытаются убить. Он перехватил полный яростной ненависти взгляд покрасневших глаз мальчика… Нет. Его действительно хотят убить. Лучшая защита – нападение, и Наруто с головой ринулся в ответную атаку. Довольно буквально. Поймав ещё несколько порезов по лицу и предплечьям, окрасившим жёлтую толстовку багряными пятнами, подросток смог, наконец, ударить противника по руке так, чтобы нож отлетел в сторону. Но пацан и не думал отступать, в глазах заиграл опасный азартный огонёк – схватка превратилась в рукопашную. Казалось, вот, они оба безоружны, всё решает индивидуальная сила, а тут подросток ребёнку ни за что не проиграет… Но неожиданно Ягура оказался отлично подкован и техничен в своих атакующих приёмах, совмещая несколько известных Наруто боевых техник в нечто абсолютно смертоносное. Сплетясь в яростный дерущийся клубок, извалявшись в размокшей почве и влажной траве, в крови друг друга, сочившейся из порезов и ссадин, они, наконец, замерли, казалось, в смертельных объятиях. Крепкой хваткой музыкально-длинных пальцев Ягура сжимал горло противника, вынуждая того лишь надсадно хрипеть бессвязные звуки. Руки подростка были прижаты к земле голенями противника, Наруто из последних сил рвался из тисков – всех, каких возможно – и смог-таки вырвать одну руку, слепо шаря вокруг, иногда отвешивая пару оплеух – конечно, безрезультатно. Силы почти покинули его, как в пальцы скользнули по шершавому холодному предмету. Камень. Оружие. Защита. Циклично билось в голове отчаянной птицей. Схватив снаряд непослушной рукой, находясь на краю сознания, Наруто ударил наотмашь, не целясь и не слишком веря в успех. Последний рывок. Удачный или нет – на всё воля Провидения. И оно не подвело парня на этот раз: противник ослабил хватку и обмяк. Умер? Наруто, жадно ловя ртом такой желанный воздух, превозмогая боль, повернул голову в сторону Ягуры. Тот медленно моргал, бессознательно пялясь в «пустоту» перед собой, на виске расползалась, подпитываемая поредевшими каплями дождя, кровавая клякса. Наруто отполз подальше от своего несостоявшегося убийцы… За эту мысль тут же зацепилось сознание. А ведь действительно. Убийца. Притворился ребёнком-бедняком, заманил в безлюдное, глухое место, напал ни с того ни с сего… Дурак, идиот, бестолочь! Глупый, глупый Наруто: попасться на такой старый трюк! Впрочем, там дитя бывало лишь приманкой, настоящий убийца ждал в засаде, но тут… Наруто впервые столкнулся с киллером-малолеткой – буквально. Невероятно! В Японии-то! Подросток снова почувствовал себя растерянным, но Ягура чуть пошевелился, начиная понемногу приходить в себя. Пора уходить, бежать! Нет. Такого нельзя оставлять просто так. Он вот-вот встанет и тут же набросится на него, куда бы ни ушёл! На глаза очень кстати попался выбитый из умелых пальцев нож. Не слишком длинный, не слишком короткий, прямой, как лезвие катаны. Ненависть и страх заполонили сознание: он, этот киллер-недоучка, испортил светлый день Кушины! Покусился на её последнюю частицу – её и любимого супруга… Наруто очнулся, когда кончик острия стукнулся обо что-то твёрдое и, кажется, обломался. Он сидел верхом на истерзанном теле, по локоть – даже чуть выше – в крови, порезы на щеках неприятно щиплет, дождь давно закончился. А нож упирался в проглядывавшийся позвоночник Ягуры, в мёртвых глазах которого застыл ужас. Прежде чем встать, Наруто непривычно серьёзно роняет ответную фразу: – Пожалуй, ты прав. А время… Оно лечит, но кто сказал, что рубцы не болят?