Красная спираль

Как бы невзначай Наруто предлагает Саске более неформальный стиль общения. В смысле, со стороны телохранителя, ведь его подопечный обращается ко всем так, как того пожелает его внутреннее «я». Предложение, конечно, прозвучало не к месту и не ко времени: когда Саске чуть не придушил захватом незадачливого воришку, приняв того за серьёзную угрозу. Окинув странным – вроде весёлым, но будто скрывающим серьёзность – взглядом поджарую фигуру отставника, только что пинком отправившего восвояси мальчугана («На первый раз отпущу»), Узумаки неожиданно выдал: – Слушай, Саске, бросай ты эти формальности, а? – поймав хмурый взгляд из-под приподнятой в вопросе брови, пояснил, пожав плечами и разводя ладонями в стороны: – Ты не часть «семьи», официально, во всяком случае, ни к чему эти «Наруто-сама» и «Вы». Мы ж одногодки! – Пять лет. – Ерунда! – Нара-сан тоже не в Вашем клане. – Он вообще ко всем как хочет обращается. Гений, блин, – задорно фыркает Наруто, ловко отфутболивая валявшуюся на пути банку в замусоренную подворотню. По плану у них добрососедский визит к банде-новичку, контролирующей соседний район. Несмотря на то, что группировке уже порядка десяти лет – это ничто по сравнению с несколькими веками существования древних кланов якудза, уходящих корнями в историю Японии. Хотя поговаривают, у главы этой банды тоже имеются такие предки, но… Видимо, когда-то они не стали самураями-диверсантами, а пошли иным путём, или же «Пустынные Койоты» откололись от разорившегося клана, восстав тем самым из пепла… Кто их разберёт, но в современном подпольном сообществе их считали теми ещё выскочками. А вот Наруто дружбу водил. – Будет грубо говорить так в присутствии других, – это похоже на капитуляцию, но Саске называет это про себя «компромисс». Его наниматель ведь не отстанет, как пить дать. – Могу я обращаться на «ты», когда мы тет-а-тет? – Начитанный какой, ттебайо… – бурчит Узумаки, пряча руки в карманы лёгкой светлой куртки, надетой поверх яркой щегольской рубашки, но через миг лицо его просветляется, озарённое улыбкой, и парень заговорщицки подмигнул: – Договорились! Люблю секретики. Секреты. Это будет уже не первый между ними, и Саске предпочёл бы всё же обсудить то, что произошло тогда с Забузой, но босс ясно дал понять, что не желает поднимать эту тему. Не то чтобы это табу… Однако похоже, что никто в клане не знает об этой двоякой природе собственного лидера… Кроме Какаши-сана, он наверняка в курсе – всегда в курсе. Саске ведь не только бывший военный – не пушечное мясо всё же – он тактик и сын своего отца, в конце концов. Полицейского с детективным стажем, логическим складом ума и минимумом эмоций, будто их разнообразием и количеством пожертвовали ради первого пункта. Учиха-младший обучен искусству допроса, причём в разных техниках, зависящих от ситуации: прямой, рубящий, застающий врасплох; плохой-хороший, даже в одном лице; ненавязчивый, возможно, провоцирующий; мягкий, незаметный, спрятанный в разговоре. Его-то Саске и избрал, тщательно взвешивая формулировки подкидываемых в разговорах вопросов, когда часть клана, обитающая в особняке, дополненная «приезжими» и теми, кто просто решил остаться на ужин и уйти после, собиралась в общей столовой. Наруто к ним присоединялся редко, в последнее время всё больше оставаясь в малой приёмной, где некогда переговаривал с Канкуро, там же теперь и решал дела вне кабинета, и принимал пищу – иногда один, иногда в компании Какаши, Ируки или Шикамару. Тогда Саске и пользовался моментом для сбора информации. Выходит ли Наруто-сама хоть когда-нибудь из себя? Не может же человек 24/7 быть жизнерадостным или наигранно серьёзным? Он много тренирует боевые искусства, применял ли он когда-то знания на практике? А столь наглые покушения – нормально? Что ж, Наруто-сама очень чуткий лидер, хоть и ребячество иногда просыпается в нём, но он очень человечен и не жесток. Вот в принятии решений жёсток, но не безжалостен. Например, простил одного парня, когда тот сильно подвёл клан: позволил каким-то отморозкам разбить партию дорогого алкоголя для одного заведения. На него повесили долг в полную стоимость продукта с переправкой – но без процентов, да и с каждого «взноса» человеку ещё было в счёт чего жить, а не выживать. На взгляд Шино это довольно великодушно, и Саске склонен согласиться. Конфликты всегда, на памяти уже знакомых Учихе ребят, Наруто решал компромиссом, уговорами, убеждением, иногда подкупом – бесконфликтно, насколько это возможно, когда ты глава клана якудза и нельзя показаться тряпкой, уронив многовековую репутацию. Но идя в ногу со временем – а нынче сечь горла неугодным немодно. Хотя вот Рок Ли рассказал историю, которая заинтересовала Саске: о единственном явлении злости, которое подчинённый от него наблюдал. Точнее, единственном в более сознательном возрасте: первый был в детстве, во времена младшей школы. Тут отставник действительно удивился и переспросил: Наруто, наследник небедного клана, ходил в обычную школу? Ведь Ли не производил впечатление выпускника престижной академии, не в обиду ему. Простой характер, непафосная причёска и одежда, неумение пить – элитные заведения таких ребят или ломают, или перекраивают под себя. Однако ни подчинённый, ни его бывший босс такого эффекта не создавали. И действительно, они оба посещали государственную школу их района, поскольку родители Наруто считали, что «тепличные условия» их ребёнку лишь навредят. Надо сказать, они скорее были правы, чем нет. И всё же, несмотря на столь разные исходные данные – усыновлённый Рок Ли и богатый Наруто Намикадзе – неким изгоем у одноклассников стал именно последний. И виной всему нестандартная внешность, за которую поначалу на него косились и учителя, пока отца не увидели, а также взбалмошный характер, доставшийся от матери. И всё же второе в меньшей степени, ведь озорники зачастую заводилы класса, негласные лидеры, их любят даже провинившимися, но… Наруто был полукровкой, на него недобро смотрели родители ребят, будто на изменника родины, и их настроение передавалось и детям. Мальчика игнорировали, порой открыто презирали, сами не зная, почему, а раз-другой даже могли пихнуть – не избить, нет, но всё равно неприятно. И Узумаки выкручивался, как мог, стараясь обратить на себя внимание: размалёвывал стены краской, и не единожды, чиркал в журнале – карандашом, хотя и так много, что стирать эту «красоту» приходилось долго, а однажды приклеил коробочку с завтраком старосты к её парте… Но это всё мелочёвка, над которой всё же тайком смеялись, но чтобы сам виновник не заметил, оставаясь таким же изгоем. Но он не ябедничал – настоящий мужчина не ноет! Рок Ли, несмотря на то, что жили они, по сути, в одном месте (домик Гая – одна из построек на территории, прилегающей к особняку), держался на расстоянии – и не только потому, что был в другом классе. Наруто попросил не заступаться за него, мол, сам не дурак, справится. Ли свои сомнения (по поводу обоих пунктов) озвучивать не стал. Так вот, в то время Наруто было действительно плевать, что на него не обращают внимания, что с ним не дружат. Потому что он, если что, за ответом в карман не полезет; он считал себя на равных с «противником» – его же одногодками, в основном мальчишками и такими же забияками, как и сам. В других обстоятельствах они бы даже подружились… Но когда он увидел, как третьегодки забирают бенто у смутно знакомого ребёнка с параллели – не стерпел. – Мог бы пройти мимо – да не в характере Наруто-сама! – восхищённо вздохнул парень, рассказывая. Мальчишка без раздумий бросился на семпаев, не особенно взвешивая шансы или прикидывая другие варианты решения. Как-то сразу понял, что беседами делу не поможешь. И пусть мальчишкой он был крепким и имел понятие о какой-никакой борьбе, один против троих – расклад никудышный. И всё же досталось обидчикам тоже – и крепко. Ли видел лишь итог: один скрутился, хватаясь за промежность, другого, сидя верхом, мутузил Наруто – Саске мгновенно вспомнил тот вечер «встречи» с Забузой – третий же держался за переломанный нос укушенной ладонью, а оправившись немного, кинулся на малолетку, когда вовремя подоспели учителя. Но виноватым всё равно оказался Намикадзе. – Ай, мама потом сказала: «К чёрту эту школу, раз там такие учителя придурки!» и перевела меня в другую, – неожиданно раздалось над ухом Саске, затем на плечо с другой стороны опустилась ладонь, а щёку обдало горячим выдохом из-за смешка: – Хотя там всё началось по новой. – Наруто-сама! П-простите! – Ничего-ничего, байки травить – милое дело! – засмеялся тогда наследник. Историю о другом срыве пришлось отложить, но Учиха твёрдо решил вернуться к этой теме. Впрочем, уже сведения о том, что тот случай – не единственный, обнадёживают. Только Саске пока не понял, почему. То происшествие повлияло на Саске неожиданным образом: внесло разнообразие в его кошмары. Случалось так, что совершая короткие перебежки по сумеречному или ночному лесу в рамках разведмиссии, солдат выбирался из бурелома на опушку, переходящую в поле под чистым звёздным небом. Из темноты к нему выходил обладатель ясных голубых глаз, смотрящих немного безумно. Увидев Саске, Наруто растягивал губы в нежной улыбке довольного маньяка, его лицо и руки украшали смазанные брызги крови. Он был страшен – но Учиха отчего-то не боялся его. Напротив – здесь, во сне – он чувствовал защищённость, источаемую тянувшем к нему окровавленные ладони господином. От всего: врагов, прятавшихся в лесу, войны, оставленной за спиной, семьи и мирного социума, не понимающих его. Этот прекрасный демон – его друг и страж. – В любом случае, Вы… ты уверен, что нам следует идти таким путём? Не сподручнее ли по главной? Они уже почти час бродят сомнительными и не очень улочками, и Учиха начинает сомневаться в качестве городского ориентирования своего нанимателя. На ворчание отставника тот лишь весело отмахивается: – А, мне так удобней! К тому же, помнишь нашу первую «встречу»? Тогда им не помешали ни открытое место, ни толпа. В переулках снайперу трудней пришлось бы, а от «наземных» ты меня защитить сможешь, м? – вроде допустил несколько более серьёзный тон в середине разглагоствований, но в итоге вновь вернулся к «дурачку». Как бы убедить его не играть перед Саске – как тот убедил говорить на «ты». Только вот это будет не так просто… – Ой-ой. Типун тебе на язык, Наруто – мелькнуло на задворках мыслей Саске, но тело уже двигалось само, принимая оборонительную позицию относительно Узумаки. Конечно, их окружили. И не трое-четверо, которых бы Саске смог уложить, а больше десятка. Народ разный – подростки, даже дети, взрослые, но не старше тридцати примерно – одет пёстро, будто из разных миров, но вооружён неплохо и равномерно: пистолеты, стальные биты, кастеты. В лучших традициях, так сказать. Ничего хорошего от таких отъявленных головорезов не жди. И лишь после минутной тишины и переглядок Наруто отмирает первым, озирается, по-детски высовывается из-за плеча напряжённого Саске: – Еноты? – Койоты, придурок. Только теперь и Учиха замечает общую мелочь: у каждого есть что-то с изображением одного и того же зверя, больше всё-таки похожего на коричневого енота: брелоки, нашивки, принт футболки или кепки… Голос отвечающего прозвучал из-за спин прямо напротив, и, когда бандиты почтенно расступились, пред парочкой «в клещах» предстал не слишком высокий – ниже Наруто на пару сантиметров – тёмно-рыжий парень с равнодушным лицом и яркой приметой: небольшой татуировкой-сердцем над левой бровью. Несмотря на несерьёзность рисунка, парнишка выглядел внушительно и, очевидно, был тут главным, хотя б у этой шайки. Не хотелось бы познакомиться с его боссом, но Саске уже готовился к неприятной встрече, как вдруг… Напряжение – уже, похоже, закономерно – сломал Наруто, растянув губы в широкой улыбке: – Ты всё такой же слепой олух! Это же чисто тануки! – в качестве своеобразного доказательства он даже рукав одёрнул, оголяя сантиметров семь запястья с изображённым там мифическим зверем. Это произвело невероятный эффект на большинство окружающих: послышались судорожные вздохи, опустилось оружие. Саске понимал только то, что в них признали «своих». Кажется. Уже через пять минут оказалось, что эта шпана действительно «Пустынные Койоты», или «самопровозглашённый клан Казе», откуда в клан Узумаки не так давно вернули Ли в сопровождении Канкуро. Единственной роднёй в клане были его основатели: братья и сестра, бывшие беспризорники, впрочем, это их даже «роднит» с историей других кланов. Но то, что они так молоды… это сближает их скорее со смутным временем, когда эти, древние ныне семьи, только зарождались в качестве бандитской структуры. Постепенно к их трио стали прибиваться и другие уличные одиночки, сплотившись на почве схожей истории существования. За каких-то пять лет эти объединившиеся «нео-ронины» стали могучей силой, подчинившей себе Юго-Западный район столицы, выгнав или поглотив местные разрозненные группировки и обмельчавшие «семьи». С Узумаки же они познакомились ещё на заре своей деятельности, когда всё только начиналось: – Да-а, знатно я тогда тебя уделал! – хохотнул Наруто, гордо смотря почему-то на Саске. Рыжеволосый главарь коротко хмыкнул, сохраняя невозмутимый вид, но с интересом поглядывая на сопровождение старого друга: – Ты выглядел не лучше. Они расположились в кафе неподалёку. Все «койоты-тануки» разбрелись вновь по окружающему кварталу, с Гаарой, как представился их босс, они остались один на один. То есть, не совсем: за соседним столиком расположился крепкий смуглый мужчина в белой бини* и кожанке с логотипом банды; у него заметный шрам от ожога на левой щеке. Саске показалось, этот человек – умелый боец, и голова у него, что называется, «на месте», а не только мускулы. Он заказал крепкий кофе. – Я хоть двигаться мог! – Угу. Хватило, чтобы по мобиле нянек вызвать. Я и не пытался: телефончика-то не было. – И сейчас нет! Когда обзаведёшься? – Наруто эмоционально всплеснул руками, едва не смахнув свой стакан сока (Учиха вовремя отодвинул его). – Тащись к тебе через полгорода, чтобы парой слов переброситься! Манёвр не остался незамеченным, дав Гааре возможность ловко перевести тему: – Кстати, слухи опережают твой способ передвижения. И твой телохранитель – легавый? Наруто, я поражён, – Гаара равнодушно цокнул, в то время как мужчина за его спиной заметно напрягся, готовый для атаки в любой момент. – Военный. В отставке, – Саске поправил его лишь с дозволительного кивка нанимателя, хотя тот явно хотел растормошить его на сознательное нарушение вбитого годами этикета. Не вышло. Он смотрел в ожидании на Наруто, пока тот, закатив глаза и досадливо щёлкнув языком, не кивнул, отпивая из поданного обратно стакана. Не только полукровка тут упрямец. – Ну-ну, – Казе отпил свой апельсиновый коктейль. – Так что там за «пара слов», Наруто-кун? – Пригласить на традиционный поход в «Фиговый лист», конечно! – Раз он «традиционный», я б всё равно пришёл, ты знаешь, – ворчливо отозвался рыжий, вновь возводя подведённые глаза к потолку. Как ни странно, макияж не делал его женственным, скорее ещё более мрачным, чем он и так есть. Наруто легкомысленно откинулся на спинку стула, закинув руки за голову: – Движ пошёл. Столь короткая фраза зажгла интерес в холодных глазах с бирюзовыми линзами – и дала понять Саске, что этот парень тоже вовлечён в какую-то схему его нанимателя. В которую ему самому путь, похоже, заказан. Они вдвоём были уже на полпути домой, и Наруто вовсю наслаждался весной: прогулочный шаг, глубокие вдохи запаха свежести и цветов, порой даже пробежка по парку в бессмысленной погоне за белкой. И смех. Этот солнечный детский смех! Этот звук заставляет Саске забыть почти обо всём: о ранении, о покушениях, о недавней встрече с наёмником, о сомнительных друзьях сомнительного нанимателя… Он с лёгкой полуулыбкой наблюдал за покупающем безумное мороженое Наруто – два рожка с клубничным и «бубль-гумным» вкусом. Учиха схватил розовое лакомство с недоверием косясь на его ярко-голубого «собрата», но Узумаки лишь насмешливо фыркнул: – Оно такое странное на вкус! Пока не распробую, буду покупать! Идиллию прогулки прервал звонок мобильного, и Саске ничуть не удивился, увидев на гладком корпусе наклейку в виде мультяшного «цветка» свинины для рамена. Вот же раб желудка. Звонил Хатаке, и поначалу по-детски недовольно нахмуренное лицо парня через минуту стало серьёзным, он покосился на своего охранника и, отставив аппарат от уха, прямо спросил: – Ты знаешь чела по имени Шисуи? С твоей фамилией. – Наруто-сама, Вы познакомились с ним полторы недели назад, на аукционе, – терпеливо напомнил тот, с лёгким удивлением глядя на Наруто в ожидании уточнений с его стороны. – Он ломится к нам в офис, хочет встречи с тобой, – он вернул внимание телефону, кажется, наслаждаясь замешательством на обычно равнодушном лице Саске. – Да, скоро будем. Не парься, ттебайо! Сомнительно, чтобы такая скала, как Хатаке Какаши, волновалась о такой мелочи, как детектив среднего звена, хоть и из отдела по борьбе с бандитизмом. Уже в машине Наруто разложил ситуацию подробней: Какаши-сан пока занял неожиданного и, по его словам, взволнованного гостя в конференц-зале, мол, будущий глава на выездной встрече, и его телохранитель, конечно, с ним. Реально же Наруто в офисе был лишь однажды, он всецело доверил компанию Какаши, который управлялся там ещё в директорство Минато. – Минато Намикадзе – мой отец, я использую его фамилию на встречах, не связанных с делами клана. Хотя это не совсем настоящее его имя, – Наруто хмыкнул, внимательно следя за реакцией собеседника, умело скрывая любопытство за участливостью. Да и невежливо как-то говорить с человеком, смотря куда-то в другую сторону. Что не мешало Саске слушать его, смотря на проносящийся за окном городской вид – и чувствовать обжигающий ледяной взгляд. Хотя говорил Узумаки непринуждённо и с озорством, присущим его голосу почти постоянно: – Как ты помнишь, я полукровка. По приезде в Японию отец решил адаптировать своё «западное» имя на местный манер. Так-то он Милтон Вейвинд. Это имя Саске ни о чём не говорило. Разве что о прекрасном произношении и владении его господином иностранным языком столь дальней языковой группы. Наруто хмыкнул про себя: молчание и каменное лицо собеседника было равносильно пожиманию плечами. Он даже не знал, что чувствовать: досаду, что отставник настолько далёк от политических интриг других государств, или радость, что вероятность его шпионской натуры ещё менее реальна. Он всё больше нравится Наруто своей непрошибаемостью и каким-то своим личным видением и изощрённым использованием основ этикета. Чёрт, этот чел может так аккуратно послать не понравившегося вельможу, что тот если и поймёт, то ничего ответить не сможет, ведь за рамки приличий отставник не вышел! Такое использование слов и интонаций… Есть чему поучиться, пусть Наруто ни за что не признается – бесит же. Здание «TreeLeaf Imports» оказалось не только ожидаемо высотным, но и неожиданно уютным: лихо закрученная спираль из стекла и бетона, уходящая ввысь, была дополнена рекреационными верандами с озеленением, где работники могли передохнуть, выпить кофе, походить босиком по траве… Эта зелёная линия «вилась» снаружи здания, подчёркивая его своеобразную форму. Проект, как поделился Наруто, пока они поднимались в директорском лифте на нужный этаж, был выбран ещё до встречи с семейством Узумаки. Отец всегда шутил, что это как знаком свыше стало, не иначе! Знакомство с криминальным кланом оказалось для англичанина неожиданностью и заставило растеряться, но тут ничего поделать было нельзя: земля-то оказалась под их протекторатом, а потом ещё и проблемы с портом начались… Пришлось Милтону идти «на поклон» по совету местных торговцев. Услуга за услугой, одно за другим и в конечном итоге необходимость дополнительного капитала для «гайдзина» и потребность в респектабельности древнему падшему роду привела к договорному браку между Кушиной Узумаки и, к тому моменту, Минато Намикадзе. Тот, глубоко проникшись местным духом и традициями, принял фамилию жены как приоритетную, оставшись при своей лишь в бизнесе. А спиральная башня-офис так и осталась воплощением провидения. Из панорамных окон конференц-зала открывался потрясающий воображение вид на городскую перспективу, почти с высоты птичьего полёта: люди казались маленькими куколками механического макета, как и машины, словно игрушечные, заводные, гоняли по проспектам взад-вперёд. Но стоявшему у «обрыва» – остекления в пол – человеку явно было совсем не до удивительных впечатлений. Мужчина притопывал, теребил лацкан дорогого, но не выглядящего таковым пиджака, иногда ерошил короткие курчавые волосы. Усидеть на месте не выходило никак. С тихим шипением отъехали в стороны раздвижные створки, пропуская в помещение троих: седого мужчину, видимо, простывшего (немудрено в межсезонье-то), юношу лет двадцати с лучезарной улыбкой, ещё сильнее молодящей его, и молодого мужчину военной выправки, которого так срочно ждали. – Шисуи-сан? – Саске-кун, наконец-то! – тут же подорвался тот к отставнику, но быстро спохватился: – Прошу простить мне мои манеры. Шисуи Учиха, мы встречались с Вами на официальном аукционе, Наруто-сан, – совершив поклон и получив ответное приветствие, он, нахмурившись, попросил, хотя ему было определённо неловко: – Намикадзе-сан, могу я поговорить с Саске наедине? – Конечно-конечно! – замахал руками Наруто и хлопнул охранника по плечу. – Эта комната в вашем распоряжении, общайтесь, сколько потребуется! Я пока по делам отойду. Саске, не скучай, из здания я без тебя – никуда! – подмигнув напоследок, юноша удалился в сопровождении молчаливого зама. Узумаки нашёл для себя очаровательным неловкое смущение Шисуи, а ведь он коп. Что ж, ничто человеческое им не чуждо. Учихи постояли в тишине несколько минут, пока за дверью не стихли шаги и голос вечно бодрого юного господина, и только после этого Шисуи заговорил. Начал не с главного, хотя обычно «вокруг да около» не ходил: – Мрачный он какой-то. И лицо знакомым кажется, где только… – У него слабый иммунитет, – последовал быстрый ответ. Саске хотел услышать о цели столь неожиданного визита. Интересно, где Шисуи видел Какаши-сана? Не под стражей или в допросной – людей, проходящих по делу, он помнит очень долго и при встрече сразу поймёт, откуда знает это лицо. Но наводящих вопросов Саске задавать не стал, рискованно слишком. А ведь он теперь по другую сторону… Да и не до того сейчас. Полицейский и сам прекрасно это понимал, потому, помолчав ещё немного, всё же принялся за рассказ. Не спеша, но нервно, будто искусственно притормаживал свой поток мыслей, позволяя собеседнику успевать усваивать информацию. Как будто такое можно в принципе усвоить: – Саске-кун, твоего брата… Итачи подозревают в коррупции и предательстве, – отставник вскинул голову, в удивлении распахивая глаза, невольно показывая глазной протез – сегодня снова со спиралью. Шисуи сбивчиво – так непохоже на себя – объяснял: – Как ты знаешь, мы были напарниками всё это время. Он под прикрытием, я его куратор – и наоборот. Не так давно стали ходить слухи о неизвестных отморозках, работающих «в наём», и Итачи получил задание влиться к ним… О группировке сведений, считай, не было никаких, пришлось внедряться «в улицу», чтобы найти пути к ним. Новая информация собиралась по крупицам: по слухам, состав их немногочислен, но профессионален, лишних людей не держат – соответственно, легко туда не попасть. Говорили, тех, кто пытается к ним пробиться, но оказывается бесполезен или не срабатывается ни с кем, безжалостно отправляют к праотцам… Была молва и об их заработке: мол, любая криминальная работёнка сгодится, лишь бы платили, и плевать, убийство там какой-нибудь шишки или похищение ребёнка – сделают всё по заказу и в срок… В последнюю связь с напарником у Итачи случился прорыв: он узнал кличку одного из банды – Змей, с которым ухитрился спланировать встречу. Рискованно, конечно, но такова уж специфика работы под прикрытием. И с концами. Несколько дней спустя, в установленное время Шисуи прибыл на их обычное место в одном кафе и прождал Итачи сорок минут, прежде чем из мрачных мыслей его вывел голос курьера, запросившего подпись за доставку. В принесённом им конверте зазвонил мобильный – старая кнопочная модель – и куратор с опаской нажал зелёную кнопку. Властный голос напарника на том конце развеял все сомнения и ужасы насчёт судьбы мужчины, но не успев почувствовать облегчение, Шисуи напрягся от сути сказанного: – Полиция, наш клан – всё прогнило, Шисуи. Я должен распутать этот клубок, но такое невозможно сделать изнутри, потому я сегодня не явился. И не явлюсь. Не знаю, пересечёмся ли мы с тобой ещё, да и «чист» ли ты… Но ты всегда был мне другом, не только напарником, потому я связался с тобой. Прощай. – Я не успел и слова вставить, – горестно вздохнув, Шисуи грузно сел в одно из кресел, нервно хохотнул. – Ни предложить помощи, ни разузнать подробностей… Понял лишь, что копать он будет под Учих изо всех сил, ты же знаешь братца, хах! Один! Какого чёрта он всё скрыл от меня, – мужчина устало потёр лицо ладонью. Саске невольно обратил более пристальное внимание на него: обычно по-юношески красивое, не на его реальный возраст, сейчас оно осунулось и будто посерело. Невольно сорвался совсем не тот вопрос, который, возможно, стоило бы задать: – Как давно это было? – Позавчера, – Шисуи встрепенулся, будто его резко выдернули из дум, хотя общее молчание длилось не больше минуты. – А сегодня вот узнал об обвинении – и не знаю, что делать… Не говорить же им о его ответных подозрениях?.. Он спрашивал так, будто Саске сам знал. Он с подозрением покосился на измученного и потому расслабленного сейчас полицейского: неужели тот догадался о настоящем положении Наруто в городе? И думает, что Саске как приближённый мафиозного босса сможет узнать что-то о брате? Нет, определённо не догадался, иначе вряд ли бы так запросто пришёл в стан врага практически. Но ведь Саске-то может попытаться получить так информацию. Верно? Если бы только больше знать об этой самой банде! А Наруто-сама поможет, в этом сомневаться почти не приходилось. «Почти» – потому что Итачи всё-таки коп, хоть и неоднозначный, выходит, тогда… – Так, а что-то ещё конкретное об этой группе наёмников известно? Шисуи устало мотнул головой: – Лишь то, что они абсолютно независимы, сами себе хозяева. Итачи упоминал, что у них сильная, продуманная структура, и попасть в их ряды будет совсем непросто – и куда сложней, чем в ряд шестёрок якудза, – Саске невольно вздрогнул от столь точного сравнения, но встревоженный последними событиями, мужчина напротив не заметил этого, видя лишь застывшую хмурость на лице отставника. Рвано выдохнул, прошёлся взад-вперёд, присел на край кресла, нервно стуча ногой о пол. Младший Учиха сложил руки на груди, неотрывно следя взглядом за его метаниями: – Так… Зачем Вы мне всё это рассказываете? – неожиданно для себя, Саске сказал это с ещё большим холодом, чем собирался, Шисуи даже вздрогнул и с удивлением воззрился на родственника, подскочил, хватая ртом воздух: – То есть… как «зачем»? Саске, он же твой брат! Неужели ты… Ты так ненавидишь его?! Почему не хочешь по… – Шисуи-сан! – жёстко прервал бессвязный поток фраз тот, ему было неприятно видеть этого обычно сильного и серьёзного человека таким… раздавленным. – Я не питаю особой любви к своим родным, да. Но кроме того, только брату было до меня дело после… возвращения. И он всё же принял мой выбор. Теперь я приму его. Всё равно Саске понятия не имеет, где найти Итачи и вывести на разговор. Впрочем, это не значит, что он не попытается. Но вот Шисуи – детективу отдела по борьбе с организованной преступностью – об этом знать не обязательно, даже категорически нельзя. Учиха-младший позволил себе тёплый жест, к которому успел привыкнуть, наобщавшись с Кибой – положил ладонь на плечо всё ещё шокированного такой отповедью мужчины: – Но если Итачи прав, а Вам он бы навряд ли солгал, то Вам стоит поберечь себя. Не только от закона, но и от Учих. Сейчас важно уметь разделять эти понятия. Но Саске не сказал этого вслух: это для него клан как идеальная сила возмездия и оплот справедливости перестал являться таковым. Правда, он считал, что это лишь в отношении него или другого «испорченного» родственника – так, чтоб не «починить», чтоб без гарантии…