Красная спираль

Адрес ни о чём не говорил. По карте это был околотрущобный район, что неудивительно, хотя Саске откровенно сомневался, что адрес на листке – база «Акацуки», вероятнее, место встречи с кем-то из них (вероятно, с Итачи и/или этим Шарком), где его «прощупают» на оружие и прослушку и проведут куда надо. Или грохнут за то, что лезет, куда не просят… Чтобы добраться до места, пришлось поплутать дворами. Аккуратный район, не намусорено, крайне редкие граффити, абсолютно нет бродяг, редко и очень осторожно выглядывают из окон любопытные дети, быстро проходят мимо взрослые. Несмотря на внешнюю нормальность, улица показалась Учихе жутковатой… И ощущение чужого взгляда не отпускало, вынуждая невольно двигать лопатками, будто это поможет избавиться от ощущения. О, вот и нужный дом – такой же, как и прочие, только дверь едва приоткрыта. Саске одёрнул белоснежную кожанку и застегнул её до конца под резким порывом ветра, скрывая тёмно-фиолетовое горлышко гольфа. Нелепость какая: накануне прихода сюда мужчина неудачно зацепился своей чёрной водолазкой за гвоздь, жутко разрывая её параллельно шву; его сменная одежда была в стирке ещё раньше, и сейчас не до конца высохшей лежала в пакете на дне сумки. В ближайшем магазине одежды он схватил первый попавшийся тёмный гольф, из-за плохого освещения показавшийся антроцитово-чёрным, а кожанка… Из двух зол он выбрал меньшее: либо отвратительно пёстрые, либо белые. Саске осторожно открыл дверь, активируя инстинкты бывалого солдата на полную: мягко ступал, высматривая растяжки, неестественно лежащие плитки на полу и подобные признаки полевых ловушек. В подъезде стоял запах пыли и сырости, однако не было ожидаемой вони мочи или разложения, присущих полузаброшенным домам. Примешивался странный запах, будто гари, от которого на языке неприятно кислило – отставник подавил желание сплюнуть. Людей кругом не наблюдалось, но с первого этажа вниз, на входную дверь (а теперь и на Саске) было направлено равнодушное око камеры наблюдения, похожей на полусферу, прилипшую к потолку. Современная в самом буквальном смысле. Несколько секунд отставник смотрел в объектив, затем двинулся дальше вверх, продолжая внимательно озираться, но не только из опасений: адрес заканчивался номером дома, где подъезд один-единственный. Саске шёл, надеясь как-то угадать нужную дверь – точнее, он выискивал красное облако или что-либо хоть отдалённо похожее. Каждую чёртову дверь «украшала» какая-то каракуля от простой фигуры до криволинейной сложности. На четвёртом этаже ему наконец-то повезло: на одной из трёх дверей алел рисунок примерно недельной давности. Это не первый такой цвет, попавшийся на поверхности, но эти завитки больше всего походили на тучу или облако. Отставник приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы незаметно заглянуть внутрь. Судя по камерам на каждом пройденном этаже, тот, кто встретит его здесь, в курсе прихода Учихи, но это лишь повод усилить бдительность. Не заметив ничего подозрительного, прикреплённого к двери, и никого в поле зрения, он осторожно вошёл, прикрывая створку за собой. По ту сторону оказалась квартира-студия с необходимым минимумом мебели и совершенно не обжитая по виду. Будто иногда здесь кто-то и останавливается пересидеть или переночевать – но не живёт постоянно. – Проходи, не боись*! – раздался задорный голос из комнаты. Наигранно-задорный голос взрослого мужчины. От прохода открывался отличный вид на большой телевизор, чей экран был разделён на девять «окошек», где хорошо просматривались лестничные площадки пяти этажей, чердак, крыша, подвал и дворик перед домом. На диване, который стоял ко входу спинкой, рывком сел лежавший до этого, видимо, обладатель голоса. Саске и не думал, что встретит в этой организации кого-то страннее Шарка, но мужчина, бывший примерно его роста и одетый в нелепые чёрные шаровары и яркую кожанку – привычные цвета группы – кроме того носил на лице традиционную маску театра Ноо. Однако посреди «молодого мужчины», прерываясь в провалах глазниц и разрезе рта, было аккуратно нарисовано алое облако – точь в точь, как на блокноте Орочимару. – Приветики! – махнул незнакомец рукой в полуперчатке* и представился: – Я Ваки-Ноо, приятно познакомиться. Лучше бы здесь был кто-то хоть немного знакомый, впрочем, что есть, то есть. Хотя псевдоним тоже неожиданный: встреченные им ранее члены «Акацуки» носили английские прозвища-животных. Этот же объяснял выбор маски: так назывался тип спектакля в древнем японском театре, где один из персонажей в любом представлении скрывает лицо под одной из масок – в зависимости от роли. Отставник слегка поклонился, отрывисто представился: – Саске. Учиха. Приятно познакомиться. – Я уже начал думать над твоим прозвищем! Что насчёт «Кэт»? Потому что за тобой «хвост», даже двойной, как у Бакенэко, – в шутливом тоне его голоса проскользнул металл, мужчина отступил на шаг в сторону, открывая Саске обзор камер слежения. На экранчике с площадкой по ту сторону двери он сразу заметил двоих молодых людей. На равнодушном лице слегка дёрнулся в досаде уголок губ, ведь он также быстро узнал «провожавших». Снова склонившись в поклоне – теперь более сильном – он тихо произнёс: – Прошу прощения за самовольство моих людей. Я просил их не следовать за мной. Я пойму, если ваша организация откажет мне. – Ой, будет тебе, Саске-кун! – замахал руками Ваки-Ноо. – Можешь позвать их сюда, раз уж они оказались так талантливы, что столь опытный солдат вроде тебя не заметил их. – Я заметил слежку, но посчитал её предосторожностью с вашей стороны. Суйгетсу, Джуго, войдите и быстро! – громко и чётко последовал приказ. В приоткрытую дверь просочилась седая макушка, неловко улыбаясь. Парень хотел что-то сказать (наверняка нелепое, мелькнуло у Саске), но его нетерпеливо втолкнул внутрь сердитый приятель. – Хэй, Сас… – Прежде чем вы начнёте оправдываться, ответьте, я просил вас не идти за мной? – Джуго хмуро кивнул, прикрыв приятелю рот ладонью. – Тогда какого..? – Да потому что мы друзья, дурень! – Суйгетсу всё-таки удалось вырваться из хватки. Учиха с едва заметным удивлением взглянул на своих знакомцев. Друзья, ну надо же. Позади раздались задорные хлопки: – Какая прелесть! Ах, юность-юность, где же мой третий десяток – тоже славное было время… – строгие, совсем не смеющиеся глаза смотрели теперь в упор на притихших у входа приятелей: – Так что, последуете за Саске-куном в пекло? Ну, почти, немного выше, хи-хик! – ДА! – не синхронно, но убедительно. Ваки-Ноо перевёл внимание на Учиху, тот кивнул, и они вместе двинулись к выходу. Саске остановился у ожидавших парней; прихвостень «Акацуки» задержался в проёме. – Раз вы решили следовать за мной, надеюсь, впредь вы не будете игнорировать мои просьбы. Это может быть опасно не только для здоровья, но и для жизни. Отставник не шутил и не преувеличивал. И если он не мог знать точно, опасно ли знакомство с членами группировки (всего-то кучка разномастных наёмников в неизвестном количестве и качестве, подумаешь!), то уж наверняка знал, что расследование Итачи – а теперь и его тоже – против могущественнейшей военно-полицейской семьи города (а может, и всего острова) окажется самым рискованным предприятием в его жизни. Рискованней никому не нужной войны. Рискованней отношений с наследником клана якудза… Чисто рабочими отношениями, разумеется. ** Ваки-Ноо петлял запутанными улочками городских джунглей, стремясь то ли запутать след, если кто надумает их выследить, то ли запутать «гостей», если те надумают показать путь на базу, втеревшись в доверие. Ха! Доверие между членами «Акацуки»? Ну-ну. То, что Итачи Учиху приняли после его истории (и признания, что тот полицейский), мужчина счёл бы настоящим чудом, если бы не… Впрочем, это к делу не относится. Сказано – проверить и сопроводить, так и будет сделано. Такова его роль в этом спектакле – хихикнул про себя человек в маске. Он чуть повернул голову, чтобы хоть искоса понаблюдать за своими «экскурсантами». Саске держался отстранённо, хмурясь только из-за присутствия своих приятелей. Неужели он ни капельки не боится? А если организация обманула Итачи, чтобы тот был им полезен, а затем избавилась? А теперь сделает то же и с младшим братом. Или они откажутся принять его в свои ряды – подумаешь, брат зарекомендовал! Так дела не делаются. Нужно будет показать, что он чего-то стоит. Они чего-то стоят, поправил себя мысленно Ваки-Ноо, снова покосившись на троицу. Теперь эти двое – его группа. Ведь «Акацуки», как ни странно и при всём своём взаимном недоверии, не работают в одиночку. – Хэй, Саске, – шепнул под нескладную болтовню сопровождающего Суйгетсу, – а что это за хмырь? – Ой-ой, как грубо, мальчик! – Ваки-Ноо неожиданно возник позади, панибратски приобнимая парней за плечи – а Саске и не заметил его перемещения. Этот человек опасней, чем (весьма успешно) хочет казаться… Стоило ожидать этого от «Акацуки» и быть настороже, не позволять себе расслабляться! А наёмник распелся соловьём: – Ты вот совсем взрослых не уважаешь, мальчик! Я, Ваки-Ноо, хоть и всего-то вербовщик, но так же и первый «фильтр» для потенциальных «кра-асных луна-атико-ов», – последние слова он и вовсе пропел, резко отлипая от парней и вновь бодро вышагивая впереди, насвистывая неузнаваемую песенку. – Красных лунати… Саске?! – Хозуки встал как вкопанный, не замечая растеряный взгляд рыжеволосого Тэнбина, мечущийся между ним и удаляющейся спиной Учихи. Тот слегка обернулся, сбавляя шаг: – Всё верно, мы направляемся к «Акацуки». Поэтому я и просил вас не следовать за мной. Но теперь уже поздно, идёмте, – нетерпеливо мотнув головой, отставник поспешил за призывно махавшим руками где-то впереди Ваки-Ноо. Джуго потащил вяло переставляющего ноги приятеля следом, весьма смутно понимая, что заставило впасть того в ступор: об этой организации парень знал только то, что они бандиты. Ну и что с того? Одни, другие – какая разница? Можно подумать, Орочимару законопослушный японец! Однако Суйгетсу довольно быстро выпутался из чужих рук, не пытаясь скрыть довольный оскал, не свойственный обычно острому на язык беззаботному озорнику. Он просто не мог поверить в свою удачу! ** Послышался стук в дверь, вынуждая Наруто оторваться от томика манги – его бессменные учителя устроили перерыв своему подопечному – вздохнуть и позволить войти нетерпеливому посетителю. Им оказался Киба, непривычно хмурый и какой-то тихий, из-за чего напрягся и юный господин. – Киба-кун, всё хорошо?.. – Наруто-сама, почему Вы его взяли? – насупился Инузука, блуждая взглядом по кабинету, чтобы не встречаться с хозяином. Поскольку в свободное время мысли Узумаки крутились вокруг своего бывшего телохранителя, он не сразу понял, о ком речь на самом деле. Облегчённо вздохнув, парень легко улыбнулся: – Сай-кун ведёт себя плохо? Два дня назад он прибыл по «официальной» просьбе Наруто, выглядевшей примерно как «Данзо-сан, мой телохран – ну, помните, «однорукий пират»? – попросился в отпуск. Так вот, я тут вспомнил вашего клёвого парнишку, что тогда неплохо показался в поединке. Отдолжите мне его? Если захотите, осенью верну!» Это должно было подстегнуть алчное желание власти старика, заглушающее настороженные мысли в духе «И чего это он просит помощи из всех людей у меня?», если бы таковые появились. То есть, если Сай не лжёт, в чём Наруто, естественно, сомневается, не принимая пока окончательного мнения на его счёт. Потому он мужчине тренерство и поручил – и сейчас услышит всю правду-матку. – Да как сказать… Говорит, что подготовка наша никудышная, техника боя никакая, самоучки мы уличные! Шино с ним соглашается, а меня злость берёт! А ведь… Дальше Узумаки слушал как сквозь вату, раздумывая над тем главным, что Киба обычно и сообщал в начале, затем размусоливая, рассасывая каждую «косточку» текста. Вот уж кто бы отлично мог написать какую-нибудь студенческую работу – «налить воды», так сказать! А по всему выходило, что Сай и правда взялся обучать мальчишек… Надо бы глянуть их тренировку. Отведя душу, Киба выжидательно уставился на босса, вновь завитавшего в облаках. В последнее время он странно-тихий – по сравнению с тем, что было раньше, то есть для тех, кто не слишком близко знаком с ним, ничего не изменилось. Но Инузука видел, как отстранён иногда бывает босс во время общих сборищ, где нетрудно «затеряться» даже ему; как его искренняя улыбка во время болтовни за завтраком медленно превращается в натянутую маску во внезапной задумчивости; как злы и резки стали его движения на одиночных тренировках и спаррингах с подчинёнными… Что-то не даёт покоя господину, но вот что?! Шино на его мысли лишь покачал головой, да потрепал напарника по непослушным волосам. А потом неожиданно спросил, не рассчитывая на ответ: – Помнишь, как было, когда пришлось отпустить Ли?.. Ещё бы. После того, как мальчика забрал к себе Гаара, им пришлось заменить треть боксёрских груш в зале – а это не больше, не меньше, а пяток – и Наруто почти на неделю сократил свои разговоры до необходимого минимума. Примерно столько времени понадобилось, чтобы разрулить опасную для клана ситуацию с Роком, чтобы никого не захапали ушлые копы. Но сейчас-то! Груши целы, но вот хмур босс уже третью неделю – так и май кончится, не заметишь… Неужели из-за этого отшельного Учихи? Он парень вроде неплохой оказался (и посильнее их мучителя-Сая, кстати), но только ушёл внезапно, не простившись даже. Наруто твердил на расспросы, что «это ненадолго, не парьтесь, оглянуться не успеете – а он и постучится, мол, соскучился без вас!», но как-то надтреснуто что ли. Да и свежий синяк на руке наводил на мысли… А теперь вот таскает вечно планшет с собой, поглядывает туда время от времени, а ведь ни игры, ни книги, ни манга никогда не захватывали его внимание так сильно. Киба считал (не без участия приятеля), что босс зубрит для работы в компании – не шутки всё-таки. То, как сильно он ошибается, знал только сам Наруто и, возможно, один «анонимный» изобретатель. ** Пропетляв, кажется, полгорода по скромным дворам и трущобам, что тянулись по всему городу, прикрытые от главных улиц красивыми фасадами новых респектабельных жилых домов в два-три «слоя», Ваки-Ноо вывел троицу на тихую улочку местной Акихабары, где проводник в своей маске и алой куртке в раз стал каким-то неприметным. Здесь не было столпотворения – будний день всё-таки – но и пустынной улицу не назовёшь. Ваки-Ноо уверенно двинулся вдоль правой стороны, пока не остановился напротив небольшого книжного магазинчика и, резко развернувшись к следовавшим за ним парням, весело скомандовал: – Вперёд! Проверим твою сообразительность, Саске-кун. Ограбьте этот магазин! Саске цепко оглядел магазин снаружи: в витринах по обе стороны от двери были аккуратно и с художественным вкусом выставлены книги и, судя по их внешнему виду – это был не просто книжный, а букинистический; над витринами белела надпись на английском “good in bad weather”, а на двери красивой каллиграфией выведено вертикальное «хорошо в непогоду», верхняя вывеска заканчивалась профилем раскрытого красного зонтика, «стоящего» на ручке и спице купола. Также красными были иероглифы, а оконные рамы – чёрными, тогда как остальное «тело» магазинчика имело непонятный, обшарпаный какой-то цвет. – В смысле сейчас? Посреди бела дня?! – возмутился Суйгетсу громким шёпотом, на что Ваки-Ноо с поразительно бодрым пофигизмом ответил: – Ну, как Саске-кун решит – так и будет. Тема дана – сочиняйте, детки! – и, о, конечно, он похлопал в ладоши. – Препод что ли, грамотный такой?.. – рыкнул было Хозуки, но прервался, услышав вздох своего, эм, шефа. Тот уже оглядел и улицу прищуренным, оценивающим взглядом, и прилегающие дома. – Мы не будем расхищать эту лавку. – Что? Почему? – в один голос отозвались друзья, невольно подаваясь вперёд от непонимания. – Саске-кун, я думал, ты хочешь попасть в нашу организацию, – вновь посерьёзнел вербовщик. – Это твоё испытание на вступление в «клуб», а мы ценим дисциплину и исполнительность. – А я полагал, вам важнее навыки и умение думать головой, – холодно хмыкает в ответ Учиха, поворачиваясь к мужчине, смотря прямо в светло-карие глаза в прорезях маски: – Я считаю нецелесообразным атаковать «место» организации, частью которой на какое-то время собираюсь стать. Логотип не может не ассоциироваться с вашим обычаем изображать красное облако в местах встречи, – затем он, не обращая внимания на впечатлено присвистнувшего Ваки-Ноо поднял взгляд куда-то напротив и чуть в сторону и ещё чётче, чем обычно, произнёс: – Ваш снайпер может быть недоволен моим приходом, но ему же лучше с этим просто смириться. После этого хлопки Ваки-Ноо зазвучали куда искренней. Изнутри магазинчик был аккуратным и уютным в той же цветовой гамме, что и фасад (но без обшарпанных стен, конечно), со вкусом украшенным развешанными и расставленными фигурками оригами. Цветными и очень аккуратно выполненными. В остальном помещение было в основном бело-чёрным. За кассой сидела симпатичная девушка в элегантном повседневном платье чёрного цвета с белоснежным воротником; по её внешности нельзя было определить возраст, но поймав серьезный взгляд поразительно светлых глаз, Саске решил для себя, что она, вероятно, старше его, хотя и не намного. Волосы её были выкрашены в нежно-синий, лицо украшено несколькими проколами пирсинга, что не лишало её женственности. Ваки-Ноо шутливо поклонился девушке, по-европейски взмахнув руками и замерев в реверансе, склоняя корпус и прижав одну руку к груди, а вторую отставив в сторону. Саске видел такой поклон однажды в фильме про французских воинов – джюси*. – О прекрасная леди Шадуф! Позволите ли мне и моим юным друзьям пройти-и? – И как же зовут твоих друзей? – девушка осталась равнодушной к выкрутасам коллеги, видимо, привыкшая к его заскокам, будто скучающе оглядела троицу новичнов – «Хм, их больше, чем обычно» – и вернула внимание книге на столе, перелистнув страницу. О псевдониме вербовщик спросил Саске ещё на входе, предупредив, что все в «Акацуки» знают друг друга только так, а прозвища имеют закономерность: название животного на английском. Хотя есть уникумы, добавил он весело, взявшие названия японских искусств. Отставник думал недолго: – Фарукон, – указал мужчина на Учиху, – и, э-э, его помощники: громила Уингу и остряк Кюро*. Суйгетсу хотел было возмутиться, но стушевался под взглядом Саске. Он же обещал вести себя послушно. Джуго же было всё равно, как его будут звать: он просто хотел помочь другу, даже против его воли. – Все свободные уже собрались, – Шадуф махнула рукой куда-то вглубь книжных стеллажей и вернулась к чтению. У дальней стены обнаружилась дверь с красной круглой табличкой и надписью «служебное помещение», за которой находился короткий коридор к «общей комнате», как её назвал Ваки-Ноо. Просторное помещение с диваном, креслами-мешками, столиком, даже минибаром и телеком. Всё чёрное-белое, ни одного красного пятна – не считая присутствовавших членов организации. Саске насчитал четверых, Итачи с напарником ещё не было, но, он уверен, вскоре и они подойдут. Сколько там времени нужно, чтобы спуститься с крыши многоэтажки?.. – Итак, господа, знакомьтесь! – вербовщик широким жестом обвёл троицу новичков. – Вот вам «свежие кадры». Звать Фарукон, Уингу и Кюро. Прошу любить и жаловать, обижать только в крайнем случае! Представляйтесь самостоятельно, а мне пора – дела-дела!..* И, напевая себе под нос популярный мотивчик, удалился. «Оставил на растерзание» подошло бы больше, отстранённо подумалось Учихе. Он коротко поклонился и произнёс то, что всегда говорил, оказываясь в новом коллективе, будь то класс в академии или военный отряд: – Приятно познакомиться. Надеюсь, мы сработаемся. Судя по лёгкому шуршанию и скрипу за спиной, мальчишки тоже сделали усилие поприветствовать хозяев места. Первым, резко поднявшись и чеканя шаг, подошёл человек в отлично сидящем чёрном костюме с алой рубашкой и белоснежным галстуком. Он показался Саске знакомым своими зелёными глазами, ярко выделявшимися на иссечённом шрамами лице – сейчас портной Какудзу не скрывал их под толстым слоем косметики. – Неожиданная встреча, Фарукон. Зови меня Кабуки, – мужчина чуть склонился, шепнул, больше утверждая, чем спрашивая: – Оставил-таки мальчишку, а? Саске посмотрел на него серьёзнее обычного: – Нет. Не оставил. – Могу я узнать, – неспешно приблизился мужчина, какой-то неестественно красивый, в натуральном красноволосом парике. Кроме него не было ни одной яркой детали: чёрные классические джинсы и безрукавка с капюшоном поверх тёмно-серой, как мокрый асфальт, тонкой рубашки. Только когда он подошёл ближе, Саске понял, что незнакомец умело маскирует возраст, хотя не такой большой, чтобы в том была необходимость, – откуда у Вас этот протез? Вопрос был неожиданным, Учиха слегка дёрнул бровью, взглянул на «руку», слегка пошевелил механическими пальцами. Очень осторожно, хотя и без спроса, Рыжий взялся за протез, погладил фаланги, покрутил запястье чуть ли не на все 360 градусов. Но так и не представился. – Это подарок моего господина. Саске ответил уверенно и хотел всё же спросить «имя», как к нему возмущённо подлетел стоявший позади Рыжего самый настоящий гяро (понять, что это «он», а не «она» удалось только из-за почти полного отсутствия косметики) в по-модному драных и потёртых тёмных джинсах, бесформенной футболке с пламенно-яркой комиксовой надписью «KABOOM!!», пёстрых фенечках и сетчатых митенках. В запале он стал тыкать в грудь Саске пальцем: – «Господина»?! Тут нет господ, мужик! И раз ты здесь – то и у тебя его больше нет! – яростно сверкая подведёнными синими глазами, грубиян (лет восемнадцаци? Двадцати? Едва ли он старше Наруто) был остановлен хлопком входной двери, от которой тут же хрипло протянули: – Ханаби-тян опять буянит? В книжном, блять, слышно, придурок! А что за повод? – кроваво-красный вихрь влетел в помещение, пихнув Суйгетсу и, сгорбившись, наклонился к Учихе, грозно глядя исподлобья: – Чё за хмырь? Ещё и с пиздюками… Вот это да. Японец-альбинос. На Саске смотрели, щурясь, тёмно-красные глаза, на которые из уложенных, почти абсолютно белых волос всё же выбилась прядь. – Явился, не запылился, – проворчал Какудзу и вдруг залепил подзатыльник вновь прибывшему, перетягивая его бурное внимание на себя. – Опять к недоступной своей бегал? Уже все ананасы в округе, небось, скупил. – Ах ты ж, блядь, да какое тебе нахуй дело!.. – мгновенно взорвался альбинос на напарника. Звали его тут Спайдером и «если тебе нужно какое нибудь обычное оружие или ещё что – обращайся к нему». О себе же Бунраку, как, наконец, представился Рыжий, заявил, что создаёт эксклюзив по индивидуальным предпочтениям заказчика. А этот оболтус рядом – подрывник, но и для разведки тоже годится. – Кстати, поздравляю, Ханаби, ты больше не стажёр. Коль скоро теперь у нас новый новичок. И я заявляю со всей ответственностью, что в проверке этот человек не нуждается, – все по-прежнему игнорировали присутствие «прицепа» Саске, что, пожалуй, устраивло всех, кроме ворчащего что-то под нос Хозуки. Ну, не возникает громко – и ладно. Но тут Бунраку поднял действительно важный вопрос: – Кто возьмёт его под крыло? – Я, – вновь раздалось от двери, открытие которой потерялось в общем гвалте, поднятом Спайдером и подхваченном Кабуки. На входе, расслабленно засунув руки в карманы куртки, стоял одинокий Кроу с гитарным футляром за спиной – несложно догадаться, что инструмента внутри нет. Что ж, фраза Бунраку про крыло оказалась особенно актуальна.