Красная спираль

Саске внимательно смотрел на своего внезапного защитника. Надо бы выяснить, свалился он с неба или выполз из-под земли… Брюнет, лет за сорок, выше него на полголовы; одет в нейтрально-тёмный костюм, белую рубашку, тёмно-красный шейный платок. Ещё одна приметная деталь: когда Асума сел напротив клиента, заслонив тем самым того от «зеркала», он сложил руки перед собой в замок, и Учиха заметил её – фамильную печатку одного знакомого клана. Но отставник не торопился с выводами: – Я не просил адвоката. – Но он Вам нужен. Меня позвал Ваш друг. Велел приглядеть за Вами, раз уж для полиции Вы нынче по другую сторону закона. – Сарутоби-сан оперативен, – тихо проговорил Саске, едва шевеля губами. Как бы ни была широка спина адвоката, здесь всё ещё есть камера, а по ту сторону может оказаться «чтец». – Хотя это неожиданно. – Слухи в нашем мире расходятся быстро, особенно когда в центре скандала такая семья. Не хотел Вас обидеть, Учиха-сан. Карие глаза смотрели пронзительно, отслеживая реакцию, но клиент отреагировал холодно, даже равнодушно: – Не обидели. Насколько мне известно, Вы меня старше, лучше называйте по имени. – Как будет угодно, Саске-сан. Сарутоби-сама решил присмотреть за Вами с учётом последних событий, как в жизни клана Учиха, так и в Вашей собственной. Значит… Ты теперь один из нас? Расскажи, что произошло в поместье Данзо. Можно ли доверять этому человеку? Правда ли его прислал старик Хирузен? Впрочем, о чём тот охотно и не без гордости рассказывал в их редкие встречи – так об успехах сына на юридическом поприще. Фамилия его клана, пусть и давно отошедшего от дел, по-прежнему известна в полицейских кругах, потому неудивительно, что Асума взял фамилию жены для своей адвокатской практики. После сухого, но информативного рассказа подопечного младший Сарутоби облегчённо выдохнул и слегка улыбнулся, сразу становясь невероятно похожим на Хирузена, но молодого, без седых волос и сетки морщин по всему лицу. – Это же чистая самооборона! Даже выдумывать ничего не нужно. Тем лучше: если вдруг какой-нибудь умник затребует детектор – ты сможешь спокойно подтвердить свою историю, и ни у кого не останется сомнений, – адвокат кивнул своим мыслям. – А если они вздумают лезть к тебе и накидывать прицепом «дело Учих», я их отважу, не беспокойся. Мужчина прищурился, пытаясь ухватить ускользающую мысль, коротко втянул воздух приоткрытыми губами, готовыми задать вопрос, едва он оформится в голове. – Я слышал, Данзо был тем ещё параноиком, даже собственное поместье обвесил камерами от и до, чтобы ничего не укрылось. На записи должна быть видна истина… Или копы ещё не просмотрели записи? – Вряд ли, – тряхнул головой Саске, прикидывая, стоит ли рассказывать о Сае или не стоит? Решил пятьдесят на пятьдесят: – В том месте если и была какая камера, записей не должно было остаться по всему дому за последние полчаса примерно, – Асума лишь изогнул в вопросе густые брови. – Об этом должны были позаботиться, хотя, конечно, не ради полиции. – Это не очень хорошо, – медленно проговорил «Юхи»-сан, тоже что-то решая для себя, и наконец махнул рукой: – Но с этим можно справиться. Итак… Ещё немного обсудив вопросы-ответы, показания, защиту; приняв не просьбу – жёсткое требование – не упоминать клан Узумаки и имя Наруто, мужчина поднялся из-за стола, досадливо бормоча о желании покурить, выглянул за дверь: – Зовите своё начальство, мой клиент готов давать показания. Новый допрос проходил на удивление спокойно. Пусть детектив Яманака и задал пару раз «пробные вопросы» по делу семейства Учиха, но оставил попытки поймать Саске на причастности после взвешенного, уверенного ответа мужчины один раз и жёсткого предупреждения его адвоката в другой. Единственное общее у двух дел – только Фугаку Учиха: – Я узнал от отца, что он сотрудничал с неким Данзо. За время, проведённое в трущобах, я был немного наслышан о нём, и теперь захотел узнать, правду ли говорил отец. – И как? – Он впал в ярость от известия об аресте Фугаку и напал на меня, желая, по-видимому, досадить бывшему партнёру, который вполне мог его предать теперь, не имея никакой выгоды для утаивания этой информации. – Вы правы, – устало кивнул мужчина, что-то помечая в блокноте длинной полосой. – И что же случилось потом? – Мы боролись, он был вооружён. Я смог вывернуть его запястье, чтобы отвести от себя нож, но он не выпал из руки, как должен был. Данзо напоролся на острие. Иноичи-сан прищурился, внимательно следя за мимикой арестанта, но тщетно – отцовский дар равнодушного выражения передался обоим сыновьям в полной мере. Впрочем, с Итачи мужчина был не знаком: по службе сталкиваться не доводилось. – Хотите сказать, это несчастный случай..? – Мой клиент настаивает на этом. У Вас есть ещё вопросы, старший инспектор Яманака? – Есть. Что Вы знаете о системе безопасности особняка Шимуры? Саске слегка приподнял брови: спланированный жест вышел вполне естественно. – Несколько крепких бойцов и КПП. Предполагаю, где-нибудь могло быть и видеонаблюдение. – Однако же записи отсутствуют за последние сутки, – детектив с прищуром смотрел на собеседника, тщетно стараясь поймать его реакцию. Копает под умышленное? Нет, господин полицейский, здесь всё чисто, как на той карте памяти. – Об этом я ничего не скажу. Даже малейшего понятия не имею, где находится комната наблюдений. – Мне кажется, мой клиент сообщил полиции уже достаточно. Если Вам так хочется посадить образцового солдата, заслуженного ветерана, имеющего боевое ранение, за убийство по неосторожности при самообороне такого… низкого человека – можете рискнуть, мы к этому готовы. Асума оставался образцово спокойным, неопределённо взмахнул рукой, как бы говоря, какое плёвое это будет для него дело – выиграть суд. Детектив не унимался, следующей фразой разозлив даже подготовившегося (вроде) ко всему Саске: – Этот «образцовый солдат», убивший человека, каким бы плохим он не был, одной рукой, сын Фугаку Учихи! – Можно подумать, вы своего отца выбрали, – хмуро бросил адвокат, уловив, по-видимому, настроение отставника по с силой сжавшимуся кулаку – на ладони точно останутся «месяцы» от ногтей. Полицейский вдохнул было, чтобы как-то ответить – судя по нахмуренным бровям, колкое, но в допросную резко вбежал детектив, шальным взглядом обвёл присутствующих и остановился на старшем по званию. В два шага оказавшись рядом, он протянул тому исписанный неровным почерком лист и шепнул, но из-за одышки прозвучало достаточно громко: – Показания Карин Узумаки, Иноичи-сан. Детектив мгновенно растерял запал отчитать юнца, жадно вчитываясь в текст, всё сильнее хмурясь с каждой строчкой… *** Девочка с тёмно-красными волосами взахлёб пила воду из предложенного симпатичным офицером стакана – после злой истерики в горле ужасно пересохло. Да как..?! Как они вообще могли даже на секунду допустить мысль, что Саске-сан…?! Короткий вдох и длинный выдох. Не стоит снова накручивать, эти взрослые копы не понимают её, когда она кричит на них. Они, удивлённые, думающие, что ослышались, просят повторить. И Карин, набравшись терпения и спокойствия, повторяет чётко и уверенно, как учил Наруто-кун (он сам всегда просил сестрёнку не звать его «господином»): – Саске-сан не убивал Данзо-сама, – она зло встряхнула головой: уже можно не бояться старика и, конечно, ни к чему больше звать его, недостойного звания «-сама», так. – Данзо сам напал первым. Саске-сан спас Нару… Карин! Спас Карин от этого старика! Саске-сан не плохой человек! Несмотря на свой возраст, младшая наследница клана Узумаки знала, как действует на взрослых «детский» разговор. Сама она давно не использовала такой стиль общения, пользовалась взрослыми местоимениями, знала много сложных слов и даже ругательств, которые позволяла произнести себе только мысленно. Один из окружавших её копов – в обычной одежде, не форме – метнулся за листом бумаги и, дёрнув из нагрудного кармана рубашки ручку, принялся споро писать. Быстро сообразив, что он делает, девочка стала повторять всё по кругу, дополняя деталями. Как гуляла в оранжерее – тайком – и услышала голоса. Испугалась, но узнала Саске-сана. Как спряталась в кустах и всё увидела. Всё-всё, господин полицейский! Отпустите Саске-сана!.. *** Старший инспектор недовольно посмотрел поверх листка на мужчин напротив. По всему выходило, что сомнительная со всех сторон история Саске подтверждалась сторонним свидетелем… Что ж, Яманака не охотник на ведьм, чтобы преследовать всех членов семьи – только тех, чья вина доказана. Младший сын определённо не причастен к «делу Учих», а вот со старшим не всё так прозрачно. Его напарник утверждает, что Итачи вообще-то первым начал это расследование… и из-за него же ушёл из полиции. Хотя официально считается «пропавшим без вести» во время своего последнего задания под прикрытием. Кстати об этом: – Что Вы можете сообщить о Вашем брате, Итачи Учихе? – Какое это имеет отношение?.. – Саске был удивлён вопросу, Асума, уже радовавшийся скорой сигаретке, вновь нахмурился, пуще прежнего. – Это не по Вашему делу, всё верно, – Иноичи-сан устало вздохнул. Это учихово дельце ещё потреплет ему нервы… – Он может оказаться весьма ценным свидетелем по… другому делу. Однако о нём ничего не слышно уже несколько месяцев – официально. – Я не знаю, где брат, – мгновенно «закрылся» отставник, хотя и правда не имел понятия о его точном местонахождении. Но копам точно не стоит знать об его участии в «Акацуки». – Признаюсь, я искал его, после того, как ко мне пришёл Шисуи-сан и рассказал об исчезновении и подозрениях брата. Но не добился успеха. Он вопросительно взглянул на своего адвоката, которого ранее остановил жестом, поскольку всё равно ничего не сможет дельного сообщить копам об Итачи, а не отвечать было бы подозрительным для них. Асума мягко улыбнулся старшему инспектору: – Так Вы предъявляете обвинение моему подзащитному?.. *** После десятиминутного преодоления формальностей Саске со своим защитником наконец-то покидали участок, следуя за потоком людей по коридору. – Что ж, Саске-сан, мне понадобится твой номер телефона, чтобы сообщить дату слушания. Не парься, – он крепко хлопнул мужчину по плечу, широко улыбаясь – как старик Сарутоби, – всех заслушают, и тебя оправдают, уж поверь моему слову. Как только они вышли на крыльцо, Асума достал из пачки сигарету и закусил её, пока не зажигая – здесь нельзя курить, но ему стало легче уже от самого чувства сигареты во рту и тонкого запаха табака от неё. Он уже хотел было спросить, куда отвезти Учиху, когда их на подходе к машине обступили двое подростков «под двадцать». Подзащитный среагировал быстрее, явно узнав долговязого Седого и крепкого Рыжего в освещённых жёлтыми фонарями лицах: – Вы что тут забыли? – холодный тон мог обмануть всех присутствующих, но Саске было приятно, и всё же беспокойство пересиливало. – Что мы..?! – мгновенно взорвался Суйгетсу. – Дебил, мы так пересрали, когда тебя на месте не оказалось! Да нас чуть не четвертовал твой.. бвхахртвао! Внипфрл тршвлэр амр!.. На удивление вовремя Джуго зажал рот своему напарничку и держал так, виновато – и молча – глядя на «шефа», пока седой мальчишка не прекратил плеваться проклятьями в его ладонь… и не разрыдался. Получив свободу – Джуго от удивления ослабил хватку – Суйгетсу бросился на отставника, сжимая его в некрепких объятиях, даром, тот руки поднять успел. – Я так рад, что ты жив, мужи-ик! Чиркнувшая рядом зажигалка вывела Учиху из ступора, и он потрепал долговязого мальчишку, почти одного с ним роста, по голове. – Отцепись уже. Я так понял, вы теперь за мной всё время следовать будете? Чем вам в организации не нравится? Он-то надеялся их там пристроить и оставить, даже вроде с Итачи договорился. Но видно не судьба ему больше одиночкой быть. Сам и не заметил, как с появлением в его жизни Наруто в ней начало появляться ещё множество людей, которые почему-то тянутся к Саске… Именно такому вот Саске – сломанному и едва собранному заново, без пары важных деталей – и речь тут не только о руке или глазе. Пора домой. – Асума-сан, подвезёте нас? – он повернулся обратно к своим «хвостам»: – Я познакомлю вас со своим боссом. «Если он, конечно, согласится встретиться со мной. Я сильно его обидел, полагаю, хотя это и было ради него». ** Наруто не находил себе места с тех пор, как Саске забрали в полицию после освобождения. Его уже давно должны были допросить про его чокнутую семейку и отпустить! А вдруг… его спрятали под «защиту свидетелей»? Или перехватили по дороге другие Учихи? Дерьмо-дерьмо-дерьмо… Потому-то он и послал Сая – человека точно не «светившегося» и в полицейском участке незнакомого. Оставалось надеяться, что отставник ему поверит… Да даже если и пошлёт ко всем чертям, парень хоть доложит, что тот в порядке. Что-то долго вестей нет… Даже «бумажная работа» под присмотром Хатаке или Джирайи, ушедшего сейчас в свой книжный магазин, не помогала отвлечься от тяжёлых мыслей. Узумаки то и дело залипал то в неопределённую точку перед собой, то в рисунок спила дерева на его столе, то даже в белое пространство между строчек, задумываясь над всем, что связано с Саске. Его ближайшее будущее; его покрытое шрамами тело; семейная ситуация; красивый, с едва уловимой хрипотцой голос; их непонятные отношения… Или понятные? В суматохе после операции по его спасению, когда первостепенно надо было незаметно оторваться от остальной группы – копов – им четверым, было как-то не до того полупрозрачного диалога и того, что последовало за ним, но… ведь Наруто всё верно понял? И он для Саске тоже не просто наниматель? Блять, Саске, где тебя демоны носят?!.. – Наруто-сама?.. Явился, не запылился. Жаль, не тот, о ком столько дум было… – Привёз? Чего так долго?! – Нет, он не со мной, – что важнее: сомнительное доверие нового главы или данное его ценному человеку слово? Не то чтобы Сай долго задавался этим вопросом: – Возникли сложности. Он в порядке, но Вам это всё равно не понравится… Когда Какаши возвращался в кабинет Наруто, то в переходе к основной части особняка и встретил своего юного босса. Тот вытирал платком кровоподтёки на руках, метнул в наставника злой, усталый взгляд, перекрывавший беспокойство на дне глаз, бросил глухо, сквозь зубы: – Подлатайте Сая. Потом решу, что с ним делать. «Если… Когда вернётся Саске. Когда…» Ждать пришлось на удивление немного – Наруто показалось, что истязал он грушу всего плюс-минус часик – тогда как на деле прошло порядка пяти. В спортзал влетел запыхавшийся Киба – они с другом, разделившись, искали босса по всему поместью – и заплетающимся от волнения языком сбивчиво сообщил: вернулся Саске-сан с какими-то двумя шкетами. Приказав отвести всех к малой приёмной, вернулся в свои комнаты, где принял душ и выбрал подходящую настроению – и нужному впечатлению – одежду: тёмно-серое кимоно, на чьей шелковистой ткани строгая геометрия треугольников проявляется только под нужным углом освещения, алый пояс со спиральным орнаментом как единственное украшение строгого образа, белые носки и гэта. Он собрал классический образ босса якудза, завершённый холодно-отстранённым выражением хмурого лица. Уверенно расположившись за низким столиком, Наруто поправил чуть сползшее с плеч чёрное хаори и велел, наконец, пустить визитёров. Саске выглядел неважно, но держался образцово – Наруто неслышно цыкнул, заметив пару свежих ссадин на шее и лице – следом, показательно храбрясь и опасливо озираясь, вошли ещё двое: натурально седой подросток, показавшийся парню знакомым, и другой, ярко-рыжий здоровяк. Даже странно, что именно он благоразумно осторожничал, не то что напарник, старавшийся выглядеть максимально бесстрашным. В отличие от своего первого визита сюда, Учиха поклонился по пояс в приветствии, и Джуго повторил за ним, а вот Суйгетсу пришлось наклонить силой, благо стоял он как раз с нужной от «шефа» стороны, где рука всё ещё была. – Благодарю, что согласились принять меня, Наруто-сама, – Саске выпрямился, но всё ещё избегал прямого взгляда в глаза. Это раздражало. Нет, злило! – Это Суйгецу-кун и Джуго-кун. Прошу их простить, им не достаёт дисциплины и воспитания, иначе бы они не последовали за мной сюда, как я их и просил. – Генма! – понимающе кивнув, позвал подчинённого Наруто, и сёдзи позади визитёров тут же приоткрылись. – Покорми молодёжь, а мы пока побеседуем. Седоволосый явно не желал оставлять «шефа» тут одного (а ещё больше – уходить неизвестно куда с этим сомнительным типом), но его вынужденный товарищ уже привык утаскивать парнишку от его рисковых мыслей, потому послушно потянул за собой Хозуки, едва переглянувшись с Саске. Как только сёдзи вновь были плотно затворены, отставник поклонился вновь, вынуждая равнодушную «маску» Наруто треснуть удивлением: – Простите, Наруто-сама. – А.. э.. Кхм! – кашлянув в кулак, парень вернул себе видимость небрежного отношения и невыразительно спросил: – За что ты извиняешься, Саске? В каком-то смысле, это Наруто тогда не должен был удерживать бывшего солдата от ухода, ведь их договор был иного рода, чем между боссом якудза и его новым подчинённым. Узумаки вернулся мыслями в тот вечер: прохладный ветер, влажная трава, сумбурные мысли… тогда он ещё не понимал, что заставляет его так упорствовать, так не отпускать своего наёмного телохранителя. Но теперь он помнит, он знает. – За то, как ушёл. Вы мой наниматель, а я ударил Вас. Это непрофессионально. Эти слова лишь больше разозлили Наруто. Так что выходит – это только он мучился внезапно обрушившимися на него чувствами?! Невыносимым, тщательно скрываемым одиночеством, тоской по этому человеку, за короткий срок ставшему столь важным! Даже сейчас, глядя на Саске в столь не мужественной, почти умоляющей позе, он считал его соблазнительным. Практически рыча от отчаянной ярости, Узумаки надменно бросил: – Это всё, что ты хотел мне сказать? – это наконец-то заставило Учиху поднять голову и взглянуть в ледяные голубые глаза. – Я вернулся, как и обещал, Наруто-сама. И только Ваше право, принимать меня или нет. Одиночество. Вот, что чувствовал Саске, даже с двумя подростками за стенкой. Он не мог больше представить свою жизнь без этого смешливого балбеса, опасного зверя, воплощения позитива и ярости в одном человеке. Только существование, но не жизнь. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, проклиная непроницаемые лица. У Саске всегда было туго с выражением эмоций, у Наруто же мимика по-прежнему была поглощена холодной злостью… Впрочем, Учиха давно знал, что могло бы ему «сказать» лицо напротив – это было ясно ещё в день освобождения от похитителей. Осталось сделать лишь один шаг – и он был за телохранителем. Коротко вздохнув, он махнул головой, смещая щекочущую чёлку и неосознанно показывая пустую глазницу – протез выпал где-то в оранжерее – и негромко произнёс, разбивая весь выстроенный лёд вокруг души собеседника: – Я не мог позволить ему угрожать твоей жизни, Наруто. Его голос чуть дрогнул на слове «жизнь», и вместе с ним сердце полукровки. Узумаки вскочил, захваченный ураганом противоречивых эмоций, мгновенно слетело с него хрупкое напускное безразличие. И кого он только пытался обдурить? Чеканя шаг, прошёлся взад-вперёд вдоль разделявшего их столика. Резко сделал шаг на столешницу, уселся по-турецки на крепкое дерево, дёрнул телохранителя за шею, задевая мягкие волосы, выбившиеся из хвостика. – Сволочь ты, Саске! Знаешь, что нужно сказать мне, – выдохнул тихо, притянул ближе, впиваясь долгожданным поцелуем в бледные губы, которые совсем не стали противиться, приоткрываясь навстречу, сплетая языки и дыхание. Будто не только Наруто тут весь извёлся от «голода»; будто не только Саске изводили эротические кошмары; будто… Будто?.. Узумаки гладил шею солдата, запускал пальцы за воротник и в волосы, вызывая тихие стоны от уверенных прикосновений к чувствительным местам, другой рукой оглаживая тело, насколько можно дотянуться поверх одежды. Он ощутил ладонь Саске в своих волосах и застонал в поцелуй, усиливая напор – и закономерно завалился на мужчину с высоты столика; жёсткое покрытие из татами не слишком смягчило удар, но вряд ли кто-то из них заметил его. Наследник принялся усердно зализывать синяки на доверчиво выгнутой шее, оттянув горловину пальцем и вынуждая Саске захлёбываться удерживаемыми стонами, будто ему и самому снова девятнадцать. – Н-Наруто!.. – зашипел, почувствовав укус на кадыке и крепкую ладонь на пахе, рефлекторно толкнулся навстречу ласке. – Тебя ничего… не смущает? – Нет, а что? – Давай, по крайней мере, перейдём в твою комнату. Наруто вскинул голову, наконец прекратив мешающие мыслить ласки, пытливо взглянул на распластанного под собой мужчину – его смущение выдавали только слегка порозовевшие скулы и уши. Соблаз-з-знительно. Блондин голодно облизнулся, произнёс хрипло: – То есть в целом ты не против, – это было утверждение, а не вопрос, но Саске всё же едва заметно кивнул. Дьявол, хочется его до одури, прямо здесь и сейчас! Но он или не дастся, или заткнётся – о, это он умеет – а Наруто хочет хорошенько расслышать, как этот грозный воин будет поскуливать, извиваясь, и бесконечным речитативом шептать имя своего господина; или ловить губами протяжные стоны и хриплое дыхание; или… к чему гадать? Узумаки решительно поднялся, болезненно морщась из-за вставшего члена, не заметного под просторным кимоно, помог подняться любовнику, потянул его к «чёрному ходу» из приёмной, через который он сюда вошёл около получаса назад. Повезло: по дороге им не встретился никто, идущий по коридору в поисках молодого босса, или выходящий из редких дверей, или тренирующийся на лужайке. Когда же мужчины оказались наконец-то за закрытыми дверями личных комнат Наруто, пыл страсти подостыл, оставив после себя лёгкое предвкушение и нежность. Можно никуда не торопиться, оставить расспросы на потом, посвятить всего себя партнёру – и получить взаимный ответ. Будто бесконечный, поцелуй неспешен, даже прерываясь на короткие вздохи, они почти не разъединяют губы или языки. Саске уверенно проводит ладонью по оголённой в распахнутом вороте кимоно груди вниз, насколько позволяет пояс, затем обратно вверх, к бьющейся на шее жилке, в то время как Наруто с наслаждением вылизывает его рот, запуская горячие ладони под водолазку, оглаживая мускулистую спину, чувствуя подушечками пальцев каждый бугристый рубец. Он вспоминает, как хотел касаться откровенней тогда, в ванной, намыливая телохранителю спину, касаться не только руками, но и губами, языком… Теперь есть шанс осуществить желание – и не последний. Отстранившись с влажным звуком поцелуя, Учиха потянул одной рукой край своей кофты, привычно стягивая её одним простым движением, и неожиданно поймал взглядом странно-нежную улыбку блондина. Тот не позволил произнести ни слова, пригладив пятернёй растрепавшиеся волосы партнёра, освобождая их от резинки на хвостике, вовлёк в новый поцелуй, утягивая за собой дальше в комнату – к незастеленному с утра футону. Наруто с силой провёл ладонями по бокам вниз, сжал бёдра, будто желая поднять партнёра на руки, из-за чего ноги того рефлекторно чуть согнулись в коленях. Удерживая Саске одной рукой за талию, другой всё так же за бедро, полукровка плавно уложил мужчину на футон, опускаясь вслед за ним, и тот обнял его обеими руками, но тут же замер, смущённо отводя взгляд: с этим парнем он постоянно забывал о своей неполноценности. Накатывала давно забытая, казалось бы, неловкость от своего изувеченного тела – особенно по сравнению с тренированным, гладким телом юного господина. Учиха почувствовал укус на плече, где начинается истерзанная ожогом кожа, и рычащий шёпот на ухо: – Смотри на меня, Саске. Только на меня. Всегда, слышишь? – и новый укус в шею, Наруто хорошо запомнил, как вызвать у своего телохранителя тихий стон удовольствия. Поцеловал чуть колючую скулу, вернулся к плечу, широким движением языка вылизывая рубцы, прикусывая более гладкие участки, опаляя горячим от возбуждения дыханием каждый сантиметр. Шрамы никогда не были эрогенной зоной Саске, но то, как к ним относится Наруто, возбуждает. Заводиться от реакции на чей-то фетиш – это что-то новое для мужчины, тем более того, чьи отношения обычно были где-то в самом центре «рамок нормальности». Но Узумаки продолжает истязать ласками культю с неровными швами, останавливаясь на границе бинта, скрывающего свежие порезы из-за «дуэли», Саске лишь надеялся, что его организм сможет восстановиться достаточно, чтобы принять новую замену конечности – и отставник хрипло дышит, прижимая партнёра к себе другой рукой, нашаривая на поясе место, которое позволит его снять, обнимая бедро парня одной ногой. В другую упирается возбуждение партнёра, и Учиха приподнимает колено – Узумаки проезжается пахом по нему и снова рычит, отрываясь от тела под ним, выпрямляясь. Несколько секунд он возвышается над Саске, стоя на коленях, и удовлетворённо любуется результатом: шея вновь «цветёт» от обилия меток на ней, среди рубцов кое-где даже заметны следы зубов. И полубезумный взгляд совсем чёрного из-за расширенного зрачка глаза. Солдат тянет руку, «украшенную» парой порезов после боя с Данзо, к груди Наруто, туда, где под бронзовой кожей бешено колотится сердце, отбивая созвучный и его собственному ритм. Парень забивает на распутывание оби и кое-как стягивает с плеч верхнюю половину кимоно. Хаори, кажется, осталось ещё на полу малой приёмной. Светлая ладонь Саске смотрится почти белой на фоне загорелой кожи партнёра. – Много спаррингов на улице, – заметив взгляд Учихи, хмыкнул тот. За этой простой фразой пряталось невысказанное «я так извёлся, беспокоясь за тебя, что изводил «в ответ» подчинённых, ломал манекены и даже тренировочное оружие, каждый раз возвращаясь в тот пасмурный вечер, будто всё ещё надеясь не дать тебе уйти, пока не приходил Джирайя или Какаши-сан, чтобы увести меня в дом и занять чем-то другим». Пары солнечных дней ему хватило, чтобы ещё меньше походить на японца. В потемневших от возбуждения глазах мелькнуло отчаяние, от чего Саске тоже выпрямился, коснулся ладонью щеки, огладил большим пальцем три неровные полосы-пореза. – Я здесь, Наруто. И я никуда больше не уйду, пока ты не прогонишь, – и впервые поцеловал парня сам. Нежно, но уверенно, влажно, прижимаясь бёдрами ближе, ловя рычание-стон и порыкивая в ответ: – Луна светится только благодаря солнцу. Наруто звонко застонал: это была такая бредовая на его взгляд аналогия, которую он когда-то выдал, а Саске запомнил, вот же! Или всё было наоборот?.. А ещё солдат в таком положении оказывался ниже, чем беззастенчиво воспользовался, ведь теперь было куда проще дотянуться до чужого паха. Опустив руку по телу и ткани вниз, он нашёл полы кимоно ниже пояса, а за ними – мокрое от выступившей смазки бельё. Якудза снова хрипло застонал, когда его член, свободный от обтягивающей его ткани, оказался в нежном плену шершавых пальцев, а головкой задел шелковистую ткань верхнего одеяния. Запутываясь пальцами в чёрных волосах, глубоко целуя, практически трахая рот Саске, Наруто всё же нашёл момент напомнить, почти приказать, шепнув: – Штаны. Мозг уже буксовал, потому парень не сразу сообразил, зачем партнёр отстранился от губ, откидываясь на футон – но отставник начал стаскивать мягкие брюки одной рукой, и Узумаки думать бросил: тот вынуждено прогнулся в пояснице, опираясь на лопатки и провокационно приподнимая пах. Простые бордовые брифы плотно облегали возбуждённый орган. Движением ноги сбросив штаны куда-то в сторону, Саске перевёл дух, рассматривая Наруто шальным хищным взглядом. Тот наклонился – шёлк прохладной волной заскользил по бледной коже – и замер прямо напротив лица партнёра, опираясь на одну руку и оглаживая обнажённое тело другой, проурчал: – Какой же ты красивый, Саске. И с удовольствием наблюдал, как ровно румянец покрывает лицо Учихи, который и не думал, что когда-нибудь услышит ещё в свой адрес эти слова, звучащие так искренне. Не то чтобы он много думал или жалел об этом, никогда не считая унаследованную красоту каким-то великим достижением, но… приятно ведь, когда дорогой тебе человек считает тебя таковым. Получая ещё один страстный поцелуй, брюнет слышал шуршание у себя над головой, но, видимо, безуспешное, поскольку Наруто, чертыхнувшись, отстранился, устремляя внимание туда, где пытался что-то нашарить. Издав короткий победный «йес!», он выудил из вороха проводов и флешек полупустую баночку густо булькнувшей смазки, но тут же сник: – У меня нет кондомов. Домой-то никогда никого не водил. Но я чист! – Меня последние сутки не доктора в стерильной камере содержали, – возвёл взгляд к потолку Учиха, припоминая свои ссадины и мусор на полу, хотя экспресс-тесты в участке дали отрицательный ответ на всю ту дрянь, что он мог подцепить через порезы… но вдруг осёкся и нехотя закончил: – Мои штаны – Суйгетсу. В кармане есть презерватив. – Интересные у тебя ребятки, – ответил, уже шурша тканью; по торсу Саске снова скользнул шёлк, щекоча не пострадавшую кожу. Отставник неожиданно хихикнул. Учиха будто помолодел даже, равняясь по возрасту с юным бандитом: румянцем, улыбкой, нежным взглядом, предназначенными лишь этому хищнику со множеством личин. – О, дорогуша, на этот раз хочу тебя лицом к лицу, – снова заурчал Узумаки, поливая пальцы вязкой жидкостью, случайно капая и на живот партнёра. Тёплая, пахнет ванилью. Солдат без особых проблем расслабил мышцы – это он эмоционально почти всегда напряжён, телом же он своим владеет максимально, благодаря многим тренировкам на протяжении своей жизни и карьеры. Помогал и любовник: растягивая всё же тугие мышцы, он целовал губы мужчины, вылизывал чувствительную шею, наслаждаясь рычащими стонами в ответ, прикусывал тело и шрамы. Укус в рёбра снова вызвал тот по-детски воздушный смешок – у Наруто появился новый любимый звук. Это поумерило его пыл агрессивной страсти – словно Саске удалось приручить зверя, дичком бросавшегося на всех приближавшихся людей. Словно ли?.. Мучительно долго растягивая партнёра, он сжимал в кулаке собственный член, старательно удерживая своё безумие вместе с возбуждением. С Саске хотелось всё сделать правильно. Тот заскулил, изнемогая уже от этой сладкой пытки: бледная кожа была покрыта бисеринками пота, чёлка липла к лицу, и мужчина смахнул её назад, отлично зная, что пустая глазница не испугает его партнёра. Этого – точно нет. Он уже дважды «выстрелил» себе на живот, но полноценно так и не кончил. Пальцы исчезли, и Учиха перевёл дух, пока другой надевал презерватив. Входил Наруто медленно, дразня не то себя, не то любовника, тем более, что растянут он всё же отказался недостаточно для пусть не длинного, но крупного органа парня. Неожиданно, как, впрочем, и всегда, отставника накрыло фантомной болью отсутствующей руки, но она так хорошо легла на боль от проникновения и удовольствие от него же, что крик стал больше похож на стон. Из-за этой самой боли мозгу, опьянённому эндорфинами, снова начала мерещится левая рука, вынуждая Саске тянуться для объятий «обеими» руками. Узумаки с радостью наклонился, толкаясь до конца, ощущая крепкую хватку на плече, скользнул губами вдоль шрама-шва: – Я уже заказал тебе новый протез. Бунраку побесился, но обещал накрутить функционала – сможешь обнимать меня, как тебе захочется, – в ответ мужчина стиснул ногами его поясницу, – хотя с этим и сейчас порядок. Впрочем, чего я – ты меня на лопатки буквально одной рукой уложил! – Для твоего же блага, болтун. – Намёк понят, лейтенант! Новый поцелуй прерывался на стоны и возобновлялся вновь, сплетая не только тела, но и дыхания, мысли, чувства. Кажется, мужчинам ни к чему говорить друг другу «заветные слова» – они их и так знают и принимают. Саске выгнуло в спине, когда толчок оказался особенно глубоким, а Наруто прижался губами к выпирающей перед ним грудной клетке – туда, где бьётся бешено сердце, гортанно рыча, и звук этот волной пробежался по телу отставника, доводя его до самого края. Струя ударила под подбородок Узумаки, который тоже кончил за пару следующих толчков и продолжал изливаться, толкаясь по инерции в расслабляющееся тело под ним. Сгрёб в охапку, заваливаясь на бок. Кимоно стирать придётся, ну да наплевать. Выкинув использованный презерватив, парень чмокнул любовника в висок, только сейчас, когда оргазменные «звёзды перед глазами» растаяли, замечая, насколько уже стемнело в комнате. Отличное завершение столь насыщенного дня.