◇◆◇
У Тэиля было очень много дел в последние несколько дней, поэтому, когда Юкхей и Чону поздно вечером заходят к нему в кабинет, таща за собой Винвина, он просто вздыхает. На минуту он подумал, что сможет отдохнуть, может, присесть и на секунду прикрыть глаза. Джонни только что ушел после того, как они поговорили с Доеном и Джэхеном и попытались продумать следующий шаг. Он только присел, когда они завалились в кабинет, явно разъяренные. Тэиль не успевает спрятать свое удивление, когда они бросают Винвина в кресло напротив его стола, как мешок картошки. — Что стряслось? — спрашивает Тэиль, готовясь к еще одной бессонной ночи с попытками решить очередную проблему. Чону молчит, хотя Тэиль и надеялся получить ответ именно от него. Он, в конце концов, наставник. Юкхей начинает громко рассказывать. — Короче, слушай, вышел я погулять, подышать свежим воздухом, как вдруг вижу вот этого, — он указывает на Винвина, — полностью вооруженного, с пистолетами и всем напоказ, выходящего через главные двери. Я, значит, думаю, что-то тут неладно, поэтому мы с Чону пошли за ним, и где он оказывается в итоге? В ночном клубе Семи Звезд! С пушками в руках прямо на гребаном танцполе! Еще одна минута, и он бы не сам ушел, а его ножками вперед вынесли. Юкхей почти задыхается, когда заканчивает свою гневную тираду. Тэиль сначала не хочет ему верить. Винвин — один из самых надежных бойцов, но какой смысл Юкхею и Чону врать о чем-то подобном? Винвин и правда был сам не свой после похищения Юты, но Тэиль никогда бы не подумал, что он мог дойти до такого. — Зачем ты это сделал, Винвин? — спрашивает Тэиль полным волнения голосом. Винвин смотрит на него, но ничего не говорит, и в его взгляде, буравящем Тэиля, что-то тяжелое. Как будто он винит его в произошедшем. — Послушай, мне жаль, что Юту забрали, правда. Я клянусь тебе, мы его освободим, обязательно, — продолжает Тэиль. — Нет. Тебе плевать на него, иначе бы ты уже кого-то за ним послал. Ты бы позволил мне спасти его, — Винвин открывает рот впервые за время пребывания в комнате. Тэиль вздыхает. Он видит это по глазам Винвина. Как ему больно. Как сильно он скучает. И правда, Тэиль и через миллион лет не смог бы понять, что за отношения связывают этих двоих. Но как лидер он несет ответственность за каждого из них, и он не может позволить Винвину в одиночку спасать Юту. Слишком поспешно, безответственно и опасно. Тэиль не может так рисковать. — Послушай меня, ты же знаешь, что это пока невозможно — слишком опасно, они будут нас ждать. И сейчас так много всего происходит, что у меня нет людей, которых я бы мог отправить с тобой. Заляг на дно ненадолго, пожалуйста. Мы спасем его сразу же, как только сможем, Винвин, обещаю. — Нет, не спасете. Он рисковал жизнью, чтобы спасти Хэчана. Мы все рисковали, а ты даже не собираешься отплатить ему тем же? Это хуйня полная. Если вы не хотите, то его спасу я. Мне никто из вас не нужен, — грубо отвечает Винвин с явной злостью в голосе. — Очень даже нужны, братишка, ты бы без нас коньки откинул, — вклинивается Юкхей. Чону хранит молчание, из угла комнаты наблюдая за сценой между Винвином и их боссом. Винвин окидывает его взглядом, и затем поворачивается обратно к Тэилю. — Мне плевать, что вы скажете, я не прекращу попыток спасти его, и вы не сможете меня остановить. Тэиль с грустью смотрит на Винвина. Он понимает, как ему больно. И он готов поклясться, что не хотел этого делать, но у него нет выбора. Если Винвин не будет подчиняться, то окажется слишком опасен. Тэиль не может позволить ему свободно бегать и рисковать жизнью своей и всей банды. Он медленно качает головой. — Прости, Винвин, — мягко говорит Тэиль. На лице Винвина отражается недоумение, которое сменяется яростью, как только Тэиль жестом показывает Чону и Юкхею обездвижить его. Он отбивается и пытается отпихнуть их. Винвин сильный и умный, и они с трудом его сдерживают, но в конце концов заталкивают в изолятор. Винвин кричит на них, ругается, пинается, даже плачет. Но тяжелая железная дверь все равно безжалостно закрывается перед его лицом, оставляя одного в комнате, кричащего в отчаянии. — Ненавижу вас всех! — орет он и падает на колени, пряча лицо в ладонях. Тэиль стоит перед дверью, и в его глазах невероятная печаль. Он ненавидит, что ему приходится делать подобное. Он не хочет заставлять Винвина страдать, но у него нет выбора. Это для его же блага. И он пытается убедить себя, что это было единственным верным решением. Для них. Для Винвина. Но что-то, очень похожее на вину, неприятно скребется глубоко внутри. Каждый, кому случается проходить мимо изолятора, слышит крики и удары по двери. Винвин остается внутри на неделю. Джено приносит ему еду и составляет иногда компанию. Он пытается подбодрить и успокоить его. Говорит, что они работают над планом по спасению Юты. И он не врет, но все гораздо сложнее, чем он рассказывает. Винвин едва ли ест то, что ему приносят, и каждый раз Джено возвращается с почти полной тарелкой — как бы сильно он ни уговаривал и не заставлял Винвина есть, тот не соглашается. Винвин сильно похудел и, скорее всего, очень мало спит, потому что круги под его глазами почти черные. Джено наблюдает, как его хён медленно сходит с ума, и впервые за всю свою жизнь он сомневается, что Тэиль принял правильное решение.◇◆◇
Через неделю после того, как Винвина заперли в изоляторе, Семь Звезд решают действовать. Хуже момента и придумать нельзя было. Хэчан все еще восстанавливается, и Ренджун советует не отправлять его на задания по меньшей мере еще две недели. Юта в чужих руках. Винвин… не может участвовать. А Доен и Джэхен ищут дилера, который слил данные о наркотике. Когда Джонни заходит к Тэилю в кабинет сообщить, что люди Семи Звезд угрожают посетителям в их ночном клубе, тот только вздыхает. В последние несколько дней ему только это и доводится делать. Он никогда не думал, что управлять одной из самых сильных банд в Южной Корее будет так сложно, но он сам виноват. И он начинает жалеть, что решил занять это место после смерти предыдущего босса. — Ладно, — все, что он может ответить. Он поднимается со своего кресла, решая отправить Тэна разобраться в ситуации. Неожиданно для себя он чувствует, как вокруг него обвиваются сильные руки, держа в крепком объятии, и Джонни мягко ерошит его волосы. Тэиль замирает на месте и не знает, что ему сказать или сделать. Но Джонни и не ждет от него никаких слов. — Ты очень смелый, Тэиль, ты молодец, помни, что ты не один, у тебя есть я. И все остальные, — шепчет он на ухо Тэилю. Слова греют ему сердце, и Тэиль, даже не осознавая этого, обнимает Джонни за талию и утыкается носом ему в шею. — Спасибо. Его голос едва ли слышнее шепота, но Джонни улыбается. Они долго так стоят, и Тэиль отстраняется первым. Ему нужно отправить Тэна на задание. Джонни понимает. — Давай, — говорит он с мягкой улыбкой на лице. — Я подожду тебя. Тэиль находит Тэна в спортзале с Тэеном. Тот целыми днями здесь ошивался, пытаясь максимально натренировать Тэена за то короткое время, что ему дал Тэиль. Тэен неловко кланяется, когда замечает его в зале. Тэн только кивает. Тэиль понимает, что у них было мало времени на тренировки, но он хочет проверить, справился ли Тэн. Однако прежде всего он хочет проверить Тэена. Он должен понять, стоит ли ему доверять. — Тэн. Тебе нужно идти прямо сейчас, — начинает он. Тэн тут же реагирует на новости так, будто его для этого тренировали. Так и есть. Каждый раз, когда его отправляют на задание, все его чувства будто бы просыпаются. Он становится внимательнее. Осмотрительнее. Он не успевает спросить, как Тэиль тут же начинает объяснять. И говорит быстро. — Опять Семь Звезд. Они затихли ненадолго, но сейчас вернулись, и угрожают посетителям в клубе Kudeta. Ты знаешь, как нам важны эти посетители, их надо защитить прямо сейчас. Тэн кивает, вертит пистолеты на пальцах и сует их в кобуры. Он перебрасывает сумку через плечо, но как только собирается уходить, Тэиль хватает его за локоть. — Возьми его с собой, — говорит он, показывая на Тэена. Тэен удивленно распахивает глаза. Он без продыху тренировался всю последнюю неделю, и Тэн более чем усердно обучал его каждой детали, которую ему нужно было знать. Но все равно ему кажется, что еще слишком рано. Ему кажется, что он еще не готов идти и убивать людей. Тэн хочет воспротивиться, но взгляд, которым на него смотрит Тэиль, выбора не оставляет. — Ладно, Тэен, собирайся, мы уходим, — кидает ему Тэн. Они идут к выходу, Тэиль наконец позволяет себе выдохнуть, но вдруг из коридора доносится чей-то топот, и Тэиль готовится увидеть кого угодно. Хотя он уже знает. Тэн и Тэен оборачиваются с любопытством. Запыхавшийся подросток с растрепанными светлыми волосами врывается в зал. — Отлично, — выдыхает он. — Хорошо, что я вас поймал, — говорит он и пытается восстановить дыхание. — Джисон… — начинает Тэиль. — Хён! — обрывает его Джисон. — Я тоже хочу пойти, пожалуйста! Я тренировался дольше него, — он показывает пальцем на Тэена. Тэен старается не чувствовать себя оскорбленным. Парень прав — он всего лишь новичок. — Мы уже говорили об этом, Джисон. Я никуда тебя не отправлю до восемнадцати лет. Ты слишком маленький, тебе могут навредить, — максимально спокойно говорит Тэиль. Джисон едва скрывает злость. Они все замечают, как он стискивает ладони в кулаки и как слезы собираются в его глазах, но он старается их сдержать. — Хён… пожалуйста… ты не понимаешь… Я не могу сидеть и смотреть, как они угрожают всем, кого я люблю. Я должен что-то сделать, — его голос срывается на последних словах, и слезы скатываются по его щекам. Тэиль подходит к нему и обнимает, гладя по мягким светлым волосам, говоря, что ему жаль. Ему так жаль. Я все исправлю, все будет хорошо. Тэиль прекрасно знает обо всем, через что пришлось пройти Джисону. Потому что он всегда был рядом. Он был рядом, когда их мать пропивала свою жизнь и избивала их. Он был рядом, когда отец, постоянно занятый в командировках, был далеко. Он был рядом, когда они с Джисоном могли рассчитывать только друг на друга. Когда его родители хотели отправить его куда подальше после проблем, которые он устроил в школе, он был рядом и слышал, как Джисон кричал и плакал, умоляя не забирать у него брата. Той ночью он пошел в комнату Джисона, собрал сумки и ушел с ним из дома, не оборачиваясь. Тогда ему было восемнадцать, а Джисону — одиннадцать. Он взял его с собой и привел в Глаз Дракона, когда его лучший друг Джонни сказал, что им всегда будут рады. Отец Джонни тогда тоже был в банде. Тэиль принял предложение, но поклялся любой ценой защищать Джисона. Он знал, что отбирал у ребенка последний шанс на нормальную жизнь, поэтому он пообещал себе, что Джисон всегда будет счастлив и ему никто не навредит. Для Джисона, у которого с рождения не было семьи, Глаз стал той семьей, в которой он нуждался. И Тэиль понимает, что Джисону больно смотреть, как его близкие страдают, и не иметь ни единого шанса им помочь. Но он не может нарушать обещание, данное самому себе, когда он привел брата сюда. Он не допустит, чтобы с Джисоном что-то произошло. Тэиль мягко обхватывает его за плечи и ведет обратно в комнату, поглаживая по спине. После инцидента с Джисоном Тэн и Тэен бегут к машине. Они уже упустили достаточно времени и не могут позволить себе потерять еще больше. Тэен цепляется за пистолет, крепко схватившись за рукоять вспотевшей ладонью. Всю поездку он вспоминает, чему его учил Тэн, но все плывет и смешивается, и ему кажется, будто он все забыл. Тэн чувствует, насколько он взволнован, и единственное, что приходит ему в голову, чтобы успокоить его — положить ладонь на его бедро. Получается немного неловко и неуклюже, потому что он раньше не делал ничего подобного, и Тэен краснеет, но хотя бы перестает нервно ерзать. Тэн улыбается, и внутри Тэена что-то превращается в кашицу. Тэн не убирает руку, пока не останавливается на парковке клуба Kudeta. Внутри роскошного клуба не менее дюжины людей из Семи Звезд угрожают оружием бармену и посетителям и стреляют по люстрам. В клубе полный беспорядок: мужчины в дорогих строгих костюмах и женщины в красивых платьях и украшениях прячутся за столами и кричат каждый раз, когда раздаются выстрелы. Тэн быстро рассчитывает возможности и думает, что вместе они должны справиться с двенадцатью людьми. Тэен на задании впервые, но Тэн ему доверяет — для новичка он отлично справлялся на тренировках, так что больших проблем возникнуть не должно. Кивает ему, шепотом говорит заняться четырьмя слева, пока Тэн будет разбираться с остальными восемью. Им повезло, что их еще не заметили, и на их стороне элемент неожиданности. Тэн стреляет из обоих пистолетов и поражает двух мужчин в затылок. Они падают замертво. И тут же наступает полнейший хаос. Тэен прячется за столом, избегая пуль, Тэн делает кувырок и стреляет снова, убирая больше людей. Тэен без понятия, как он еще не словил ни одной пули, но у него нет времени думать, и вместо этого он предпочитает позаботиться о собственной безопасности. Тэен уворачивается, когда мужчина напротив стреляет в него, пинает кого-то справа от себя и стреляет в двух других. В суете он не сразу понимает, что только что сделал. До него еще не дошло, что он лишил людей жизни. Они, ясное дело, того заслужили, но для Тэена это все в новинку. И непринужденность, с которой он спустил курок и убил двоих людей, всегда будет завораживать Тэна. Противники все мертвы меньше чем через пятнадцать минут, а на Тэне едва ли больше царапины. Тэен помогает женщине подняться из-за стола, когда слышит знакомый голос, зовущий его по имени. — Тэен? Это ты? Тэен застывает на месте. Мурашки бегут по его спине. Он не может развернуться. Он слишком хорошо знает этот голос. Злость, дремавшая в нем, медленно разрастается и закипает внутри него от этого звука. — Папа? — говорит он, поворачиваясь лицом к человеку, отказавшемуся от него и оставившему его умирать.◇◆◇
Юкхей сидит на своей кровати, спрятав лицо в ладонях. Тихое тиканье часов в комнате сведет его с ума, если он не сделает что-нибудь. Прошла уже неделя. Целая неделя с последнего раза, как он разговаривал с Чону. Они виделись пару раз в коридоре. В зале. В столовой. Но он никак не мог подойти к нему, чтобы поговорить. Юкхей начинает думать, что глупо отреагировал. Трясет головой. Нет, не глупо. Его чувства важны. Но он знает, наверняка был способ получше, чтобы заставить Чону понять, а не выходить из себя и игнорировать его неделю. Он громко вздыхает и встает на ноги, чтобы начать мотать круги по комнате и попытаться придумать, что теперь делать, когда в дверь кто-то стучит. Это Чону. Чону, который так же, как и он, днями не мог решить, как поступить. Думая, где он свернул не туда и как все исправить. Жалея, что он вообще ранил чувства Юкхея. Он понял, что лучше всего будет поговорить. Чону, который всегда такой стеснительный. Наконец-то сам делает шаг навстречу. Он готов изменить все в лучшую сторону, он не хочет терять своего друга. Когда он открывает дверь, Юкхей удивляется, его глаза на секунду широко распахиваются, но он тут же возвращает свое самообладание. Чону сначала ничего не говорит, и просто стоит и смотрит на него, пытаясь придумать, как сказать… что-нибудь. Он должен сказать хоть что-нибудь. — Мы можем поговорить? — в конце концов спрашивает он негромко. Юкхей кивает, опустив голову, и отступает в сторону, пропуская Чону внутрь. Тот осматривает небольшую комнату, и его взгляд на секунду задерживается на фотографиях над кроватью Юкхея. Он не знает, что его лицо там делает, но решает отложить эти мысли на потом. Он сюда не просто так пришел. Юкхей жестом предлагает ему сесть на кровать, и Чону подчиняется. Они сидят плечом к плечу на кровати, смотря в пустоту перед ними, и молчат. В конце концов Юкхей подает голос. — О чем ты хотел поговорить? — намекает он, не в силах больше терпеть тяжелую тишину. Чону прочищает горло и решает выложить все сразу. Он знает, что Юкхею можно доверять. — Когда я был маленьким, я жил со своей мамой. Ни братьев, ни сестер, ни отца. Она сильно болела. И работала днем и ночью. Она изо всех сил пыталась прокормить нас обоих. Но этого было недостаточно. — Чону, ты не должен… — Я хотел ей помочь. Я был готов на все, чтобы облегчить ее бремя. Чтобы она не тащила все на себе. Так что я решился сделать то, о чем никогда бы и не подумал. Я присоединился к банде, которую увидел по новостям. Я искал их повсюду. Выходил из дома поздно ночью, шатался по клубам, темным аллеям, казино… я перепробовал все. В конце концов, однажды ночью я нашел парочку людей из этой банды. Умолял их. Умолял их принять меня к себе. Я ничего не знал про банды. Не знал, что мне делать. Они рассмеялись мне в лицо. Я тогда не понял, зачем, но они меня приняли. Сейчас мне кажется, что они считали меня полезным — я же был отчаявшимся невинным ребенком. Они наверняка думали, что я настолько наивный, чтобы поверить, что жизнь в банде поможет мне решить проблемы и спасти маму. Они были правы. Реальность оказалась не такой, как я ожидал. Я не стал богатым. Зато стал преступником. Плохим парнем. Тем, кем думал, не стану никогда. Я проводил все время вдали от дома. Ты даже не представляешь, как сильно я об этом жалею, — голос Чону срывается, но он глубоко вдыхает и продолжает. — Я начал с продажи наркотиков. Получал немного денег, но, сам понимаешь, их было недостаточно. Когда ты в банде, а не один, работа сполна не окупается. Потом я как-то решил зайти домой, чтобы отдать маме деньги и помочь ей заплатить за квартиру в том месяце. Когда я пришел, она… Чону задыхается, ему становится трудно говорить. Юкхей хочет что-нибудь сказать, что все хорошо, что ему жаль, и Чону не обязан ему это рассказывать, но он не может вымолвить ни слова. — Я нашел ее холодной, мертвой на полу кухни. Она уже несколько часов была мертва. О-она умерла одна. Я оставил ее одну, бросил ее в последние секунды ее жизни. Бросил ее, когда она больше всего во мне нуждалась. Я больше не ходил домой после того дня. Я не мог. Решил исчезнуть ненадолго. Оборвал все связи с бандой. Я видел какие-то полицейские постеры со мной в розыске, но они быстро сдались. Меня все равно никто не искал. Я несколько месяцев выживал на улицах, как только мог. Это был мой единственный способ справиться с потерей. Мне после этого было некуда идти. Так что в конце концов вернулся в Глаз Дракона. Они приняли меня, как старого друга. Тогда Тэиль уже заменил прежнего босса. И он по-настоящему слушал меня, заботился обо мне. И Глаз стал моей семьей. Эти люди для меня — все. И я знаю, что я не один такой. Чону перестает говорить, рвано дышит и вытирает слезы с щек. Юкхей по-прежнему сидит рядом, внимательно смотрит на него и сам не замечает, как кладет ладонь на талию Чону в утешающем жесте. — Прости, что не рассказал тебе этого раньше, я не думал… я не думал, что сделаю тебе настолько больно своим недоверием. Но я не хочу тебя терять. Юкхей наконец мысленно возвращается в реальность и во второй раз распахивает глаза. Он берет руки Чону в свои, ловя его растерянный взгляд. — Прости, Чону. Что так отреагировал и заставил тебя чувствовать, будто ты обязан все это рассказать. Я этого не хотел. Я только хотел, чтобы ты больше мне доверял. Чтобы ты увидел меня таким, какой я есть. И мои чувства. Чону открывает рот, чтобы ответить, но Юкхей прерывает его. — Чону? Можно я тебя поцелую? Чону выглядит растерянным, будто не уверен, что правильно расслышал. — Чего? — Можно мне тебя поцеловать? — повторяет Юкхей, не теряя своей уверенности. — Ой, э-э, — Чону не знает, как реагировать и что говорить — он никогда не ожидал подобного от Юкхея. Теперь, когда он наконец-то понял, что Юкхей к нему чувствует, кусочки начинают складываться в одну картину. Тоскливые взгляды. Нежные улыбки. Все вещи, которые он говорил. Ты не смотришь на меня так же, как я на тебя. Все теперь обретает смысл. Чону кажется, что он все понял неправильно, и ему хочется быть где угодно, кроме этой комнаты. Не то чтобы он не любит Юкхея, конечно, любит. Просто не так, как Юкхей его. Он никогда об этом не думал в таком ключе. И даже не представлял, что именно это имел в виду Юкхей в тот день. — Я… Юкхей, мне так жаль, я не это имел в виду… Я не знал, что ты этого хотел. Ты мне… Не нравишься в этом смысле, — выпаливает он в конце концов. Кровь стынет в жилах Юкхея. Он представлял, что ему откажут, еще бы не представлял. Но он даже не думал, что от слов Чону и его спешного побега из комнаты будет так больно. Он не может остановить рыдания, сотрясающие его тело, когда дверь закрывается за Чону. Он сделал это. Разрушил все, что между ними было. Спугнул его. Чону точно никогда больше не захочет его видеть после этого. Он думал об этом моменте снова и снова. Почему-то он думал, что удача могла улыбнуться ему и Чону бы поцеловал его. Но реальность дала ему отрезвляющую пощечину, и Юкхей остался на своей кровати в полном одиночестве. Юкхей ложится, прижимая колени к груди, и заливается слезами, позволяя боли накрыть его с головой.◇◆◇
Повисла тишина. Крики утихли. Напряжение в комнате словно ножом можно резать. Тэен и его отец долго стоят, вглядываясь в глаза друг друга, выжидая, как поведет себя один из них. Тэен перехватывает пистолет покрепче. Ли только что вылез из-под стола, под которым прятался. Смахивает пыль со своих дорогих брюк. Выглядит растерянно. Заинтересованно. Будто не ожидал увидеть своего сына живым. Будто уже смирился с тем, что он умер. Тэену из-за этого еще сильнее захотелось его пристрелить. Хотя он никогда не смог бы. Неважно, как сильно он его ненавидит — он никогда не сможет заставить себя это сделать. Тэн в паре шагов от Тэена тут же направляет свой пистолет на Ли, на случай, если тот вдруг решит что-то вычудить. Но что он бы сделал в такой ситуации? У Тэна впервые за все время дрожит рука с оружием. Ярость ослепляет его. Перед глазами все плывет. Скорее всего, не сможет прицелиться, даже если сильно захочет. Столько лет спустя он наконец стоит перед человеком, разрушившим всю его жизнь. Забравшим все до последней крупицы счастья, которые у него были. Он хочет заставить его расплатиться. За все, через что Тэну пришлось пройти из-за него. Хуже всего то, что Ли наверняка даже не знает, кто он такой. Не помнит его отца. Ему плевать на людей, которым он вредит. Для него никто не будет важнее самого себя. Его бизнеса. Его денег. И он доказал, что ни капли не изменился за шесть лет, позволив Тэену умереть, лишь бы не лишиться денег. — Ты жив, — констатирует Ли, не найдя других слов. — Удивлен? Думал, так легко от меня отделаешься? — огрызается Тэен. Ли ошеломлен словами своего сына. Но Тэену все равно. Он не может больше стоять и молчать. Не может позволять своему отцу и кому угодно еще обращаться с ним, будто он ничего не стоит. У Тэна на лице смесь гордости и удивления, когда он слышит, как Тэен дает отпор, и слабо улыбается. — Ч-что ты, Тэен, я не хотел… Я пытался заплатить, но они сказали, что уже убили тебя, я был… — О, было бы идеально, будь это правдой, не так ли? Я ждал неделю, отец. Целую неделю. Похищенный, связанный. Я в тебя верил. Верил, что ты спасешь своего сына. Я думал, что у тебя есть сердце, видимо, глубоко ошибался. — Слова Тэена резкие, словно пронзающие. — Ну, а сейчас, если позволишь, я пойду, у меня дела, — он отворачивается. Ли не готов сдаваться так легко, и кричит на Тэена. — Куда ты идешь? К этим бандитам? Ты серьезно, Тэен? Им плевать, они просто тебя используют. Они гангстеры, сын, ты слишком наивен, если думаешь, что у них есть хоть какие-то чувства. — В отличие от… тебя? — Тэен посмеивается. — Прости, пап. Ты меня больше не проведешь. Мне лучше с ними. Я не вернусь домой. Слова падают, давя своим весом подобно приговору. В этот раз Ли нечего ответить. Нечего прокричать. Он сбит с толку тем, как сильно изменился его сын. Как он больше не подчиняется ему. И сколько бы он ни кричал, что банда его просто использует, он прекрасно понимает, что Тэен никогда еще не был таким свободным, более настоящим, чем он есть прямо сейчас. Тэен возвращается к машине и вдруг замечает, что Тэн не с ним. Он не сдвинулся ни на дюйм. Он все стоит, вытянув перед собой руки с оружием, угрожая Ли. Тэен подходит к нему и трогает за руку. — Тэн, пойдем, он не стоит того, — говорит он полушепотом. Тэн дрожит всем телом, едва не плачет, и Тэен не знает, что делать. Его руки напряжены, костяшки побелели оттого, как крепко он держит оружие. — Я должен… Пристрелить его, — цедит Тэн сквозь зубы, стиснув челюсти. — Нет, Тэн, пожалуйста, не надо. Послушай, тут слишком много свидетелей, тебе нельзя его убивать, тебя же посадят. Мы и без того здесь слишком долго, Тэн, пошли, — мягко просит Тэен и тянет его за руку. Тэн пару секунд не реагирует. Затем Тэен чувствует, как спадает напряжение в его руке, и через несколько минут наконец вытаскивает его из клуба и усаживает в машину. Тэн не заговаривает с Тэеном, пока они не возвращаются в его комнату в штабе. Они сидят на его кровати, смотрят друг другу в глаза, и Тэен держит Тэна за руку. В последнее время он стал часто так делать, и Тэн больше не пытается этого избежать. — Почему ты не дал мне убить его? — спрашивает Тэн. Он не кажется злым, нет, скорее… грустным. Тэен уже хочет ответить, когда Тэн вдруг снова начинает говорить, и Тэен не решается его перебивать. — Он заслужил. Заслужил умереть. После всего, что он сделал с моим отцом. Со мной… — его взгляд перемещается на стену, и кажется, он даже не осознает, что Тэен сидит рядом, он будто говорит сам с собой. — Что он с тобой сделал? — Тэен наконец осмеливается задать вопрос, который вертелся на кончике языка. Тэн поворачивается к нему и словно только сейчас понимает, что не один в комнате. Но выражение его лица не меняется. Он устал держать это в себе. Он много лет хранил этот секрет. Никогда и не думал кому-то его открывать. Надеясь, что если о нем не говорить, то он перестанет казаться реальным. Не сработало. Он годами съедал его изнутри. И теперь наконец нашелся кто-то, кому он доверял настолько, что мог рассказать свою историю. Кто-то, кто точно не станет его осуждать. Как только он сделал вдох перед тем, как начать говорить, он почувствовал, будто с его плеч упал груз. Он рассказал всю историю целиком, от начала до конца. Слова удавалось подбирать так легко, словно они ждали своего часа. Ему было шестнадцать. Его отец работал на LEECORP, занял у них слишком много денег, и его не отпускали, начисляя все больше процентов к его долгу до такой степени, что ему стало нечем платить. Он заработался настолько, что умер в попытках расплатиться. В шестнадцать лет Тэн стал озлобленным сиротой с жаждой мести. Он был единственным ребенком, и весь долг перешел ему. Он не работал, и платить ему было нечем. Год он жил на улицах, питался едой с помоек и спал на картонках. Его никогда не нанимали работать надолго, и все деньги шли на уплату долга. Когда ему было семнадцать, один мужчина увидел его на улице и предложил неплохие деньги за секс с ним. Тэн хотел отказаться. Но его положение ему не позволило. Он не мог отказаться от денег. Поэтому он согласился. Тот мужчина посоветовал ему «начать бизнес» из этого. Тэну было мерзко. Его вырвало сразу после того, как это случилось. Он плакал всю ночь, сжимая в кулаках простыни вокруг себя, и молясь, чтобы отец вернулся. Следующим утром он проснулся и снова это сделал. Продал свое тело за деньги. Продал свою гордость и рассудок, чтобы выжить. Руки бесчисленных мужчин оставляли синяки на его боках, метки вокруг шеи и грязную смесь крови и спермы, стекающую по его бедрам. Когда ему исполнилось восемнадцать, вооруженный мужчина ворвался в его комнату и пустил пулю в голову его клиента. И тут же ушел обратно. У Тэна не было времени кривиться от пролитой на него, его кровать, одежду и лицо крови; в этом мужчине он увидел ключ к побегу, свободу. Он подбежал к нему и стал упрашивать разрешения пойти с ним. Обещал пойти куда угодно, работать на кого угодно, если его заберут оттуда. Тэн сам избавился от тела и по указке мужчины перерезал горла двум охранникам. Так он оказался в банде. И исчез из привычного мира. Когда он заканчивает говорить, тишина тяжело повисает в воздухе. Тэен моргает, и слезы катятся по его щекам. Он бы и сам убил отца за то, что он сделал с Тэном. За то, что заставил его пройти через ад. Но он уверен, что это не тот выход из ситуации, который нужен Тэну. Это не поможет ему излечиться. — Мне жаль. Мне так жаль, — Тэен не знает, что еще сказать. — Тогда почему ты не дал мне убить его? — повторяет Тэн. — Я недавно уяснил кое-что. От тебя. Когда я рассказал тебе о своем брате. Я понял, что я не должен позволять своей вине пожирать меня изнутри. Это то же самое. Не позволяй своей ярости поглотить тебя. Не дай ей сделать тебя тем, кем ты не являешься. Если ты его убьешь, тебе не станет легче, поверь мне. Тебе нужна не месть, а покой. Я клянусь, что сделаю все, что потребуется, чтобы заставить отца получить, что он заслуживает. Но не так. Он будет гнить в тюрьме, я обещаю, — Тэен говорит медленно, низким и серьезным голосом. Он снова берет Тэна за руки. Тот не поднимает на него глаз, устремив взгляд на свои ноги. — Твоя злость не должна завладеть тобой. Если ты ей поддашься, она победит. Все, на что мы злимся, о чем жалеем, побеждает. Мы должны быть выше этого. Тэн наконец поднимает на него взгляд блестящих в искусственном свете глаз и едва сдерживает слезы. Тэен шумно втягивает воздух. Тэн такой красивый. Тэен впервые видит его таким беззащитным и ранимым, и все, что он хочет — защитить его. Тэн медленно подается вперед, прикрывая глаза, и Тэен тянется ему навстречу. И когда их губы соприкасаются, все вдруг встает на свои места. Губы Тэна мягкие и движутся медленно, касаясь его собственных. Тэн нежно и неуклюже углубляет поцелуй, но это все, о чем мог мечтать Тэен. Он хочет, чтобы этот момент никогда не кончался. Его руки инстинктивно обхватывают лицо Тэна и притягивают его ближе, и они все целуются, и целуются, и целуются, будто это их последний день на Земле. Тэен запускает ладони в волосы Тэна и перебирает пальцами мягкие серебристые пряди. Они прекращают целоваться, чтобы отдышаться, и Тэен хихикает. — Спасибо, — говорит Тэн, и Тэен впервые видит его искреннюю улыбку. Тэен смеется и снова тянет Тэна на себя, надавливая на его затылок. Тэн уже практически лежит на Тэене, переплетая их ноги и поддерживая себя на локтях. Ладони Тэена скользят вниз по груди Тэна и медленно, одну за другой, расстегивают пуговицы на его рубашке. Сняв ее, Тэен ласково проводит пальцами по животу Тэна. Он замечает татуировку на левой стороне ребер Тэна и обводит пальцами ее контуры. Вопрос покидает его губы быстрее, чем он это осознает. — Почему здесь? — На ребрах бить больнее всего. Я думал, заглушу физической болью душевную, — почти неслышно отвечает ему Тэн. Лицо Тэена снова грустнеет. Он удивляет Тэна, когда вдруг меняет их местами и сам оказывается сверху. Он наклоняется к татуировке Тэна. И целует ее. Раз, второй, третий, снова и снова. Невесомыми, как бабочки, прикосновениями. Закончив, он поднимает голову и смотрит на Тэна. — Я люблю тебя, — честно говорит он. И Тэн никогда не верил трем простым словам так, как он верит этим. Он закрывает глаза, и слезы, которые он сдерживал, льются из его глаз. Он тоже его любит. Он говорит это. Снова и снова. И не может остановиться. Потому что он влюблен. Влюблен в самого прекрасного человека, которого когда-либо встречал. И он даже не подозревал, что любовь — это так приятно. Так хорошо. Тэен нежно улыбается и обрывает его признания поцелуями, скользя языком в его рот, и вскоре они теряются друг в друге. Исследуя тела друг друга, они отпускают все — месть, злобу, вину. Остается только любовь.