Раз уж начал — побеждай

— Я не буду тренировать новых трибутов, — залпом выпиваю рюмку и слишком громко ставлю ее на стол. От звона маленького стакана Ава нервно вздрагивает. Мда уж, мое заявление явно стало для нее сюрпризом. Настолько что она, кажется, потеряла дар речи. По крайней мере, заговорила она только минуты три спустя, когда я благополучно вылил в себя еще пол бутылки. — К-как это? Так же нельзя, ты же ментор и… менторы не могут просто так взять и отказаться, Капитолию это не понравится… — Срать мне, — хрюкнул я, — Я им не пес чтобы на лапках по команде скакать… — Дилан, они же могут… — Что могут, м? — я резко поднял на нее глаза, а затем и вовсе поднялся с места, — Лишить меня дома над головой? Отрезать язык? Убить меня? Так вперед, мне глубоко плевать, все что мог я уже потерял. — Это из-за того мальчишки? Скажи, ты хочешь бросить все из-за того, что переспал с ним, что чувствуешь, что предал ее? — Что? С Томми? За кого ты меня держишь, я не спал с ним! — рявкнул я, готовясь замахнуться на нее бутылкой виски. — Я видела, как он днем к тебе приходил! И вышел, на нем же лица не было и синяки… Рубашку на ходу застегивал, не отрицай! А ночью под твоей дверью плакал, а постучать не решался… Чем ты его запугал? Что ты ему такого сказал, что он после изнасилования пришел к тебе снова… — Я ЕГО ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОНУЛ, ЯСНО? Бутылка в ту же секунду разбилась о стену позади Авы Пейдж. Она только со страхом зажмурила глаза, губы превратились в бледную линию. Я вцепился руками в стол, сжал так, что побелели костяшки пальцев, а красное дерево под ногтями поддалось и тихо застонало. У меня больше нет сил… Ох, если бы здесь была она, она бы точно посмотрела на меня, мягко бы повернула к себе и поцеловала бы в лоб, посмотрела бы своими чудесными васильковыми глазами на меня с полной серьезностью и точно бы нашла нужные слова… Я бы все отдал, чтобы сейчас она была жива. А мальчик… Мальчик так мне ее напоминает. Почему именно он… Почему он такой нескладный, робкий, молчаливый, почему всегда так смотрит своими глазищами… карими! Они другого цвета, Дил, они совсем не такие, как у нее, но тогда почему именно в них ты увидел те самые эмоции, почему они смотрели на тебя так, словно это ее глаза… Ничего и правда не было. У меня не может быть ничего с ним, и этой ночью мы просто спали на разных кроватях… А на утро я пожалел, что так близко подпустил его к себе. Потому что я снова будто провалился в прошлое, когда моя девочка точно так же пришла ко мне на вторую ночь, потому что никак не могла уснуть. Я проснулся сегодня — и снова, будто не Томми, будто это она вжалась в самый дальний угол у стены, свернулась клубочком, накрылась одеялами с головой, и только копна кудрявых черных волос разбросана на мокрой подушке… Но только когда я поднялся, чтобы осторожно забрать у нее мокрую от слез подушку, вместо моей девочки на кровати был Томми… — Кая была всем для меня… — произнесенное имя будто ножом по сердцу, — Я никогда ей ни с кем не изменял и не собираюсь даже после ее смерти… И мальчик — не исключение. Я думал, что смогу им помочь на Играх, но… они бесполезны. Оба. Особенно он, Томас ничего не умеет, он уже смертник… — каждое слово теперь давалось с трудом, будто из легких разом выбили весь воздух, -…труп, ходячий мертвец, я не… не должен привязываться… и пяти секунд на Арене не пройдет, его зарежут… — Значит… Тихий шепот за спиной будто ударил по ушам. Я замер. -…У меня и правда нет шансов? И у Гарриет… С болью в душе я заставил себя повернулся и тут же встретился с ним глазами. Не смотри на меня так, Томми, умоляю… — Детка, я не то имел ввиду… — я сглотнул и постарался придать голосу будничный тон. — Хватит… врать, — через слезы ответил мальчик, — Я слышал, что ты отказываешься… Нравится браслет пополнять, да? Последняя фраза резанула в самое сердце. — Сангстер! — прорычал я, рванув с места и сорвав со стола первый попавшийся предмет, которым оказалась какая-то ни то ваза, ни то тарелка с конфетами. Парнишка не тормозил. Видимо, инстинкты самосохранения были развиты у него очень хорошо, а потому он тут же кинулся бежать в коридор. Почувствовал, что догоню — хуже будет. — Миротворцев в хвостовые вагоны, живо! — слышу сзади голос Авы, которая уже зовет подмогу по кнопке тревожного вызова. Плевать! Доберусь до мальчишки ему мало не покажется, гаденыш! Хрустальная тарелка пролетает мимо цели и разбивается об пол. Томас уже успел скрыться за стеной в первой попавшейся комнате. Я ломанулся в дверь — сил мальчику удержать ее не хватило, а запереть он не смог, наверное, потому что сразу не сообразил как это сделать. — Нет, пусти! — его рука как-то само собой оказалась в моей ладони, я почти не понимал, что творю, — Ты обещал не бить! Ты поклялся! — А ты не смотри на меня ее глазами, понял! — в пьяном угаре выпалил я, прижимая мальчика к стенке и пытаясь перехватить обе его руки. Мои слова возымели эффект. Он как-то растерянно замер, словно каменный, смотря глазами в пустоту, будто сквозь меня, поджал губы. Только ресницы дрожат, даже дыхания не чувствую. — Не смотри, слышишь! Ты не она! — орал я, но теперь Томми перестал реагировать на мои крики. Он приготовился к ударам. А я не мог. Не мог ударить, ведь поклялся защищать. Ее я бы ударить не посмел… Повинуясь какому-то странному мимолетному желанию, я подался вперед и словил его губы в поцелуй, буквально сразу забрался языком меж чуть приоткрытых губ. И правда, словно с мертвецом… Не встретил сопротивления, решил, что парню все равно и готов был полностью перехватить инициативу на себя, но неожиданно, «каменная статуя» ожила и укусила меня за язык. Я зашипел и отшатнулся назад, прикрыв рот рукой. Томми тут же сполз на пол, полностью сбитый с толку. А через секунду в комнату вломились двое миротворцев и схватили меня за руки, попытались заломить за спину. Я уже был не в том настроении, чтобы отбиваться. — Пустите! Я сам, — я легко вывернулся из хватки. У солдат не было причины мне вредить, — Все в норме. Я уже ухожу. В дверях последний взгляд бросил на Томми, который так и сидел, растерянно прожигая взглядом ковер. На глазах наворачивались слезы. Сегодня ночью мне снова придется меняться с ним подушками…