Раз уж начал — побеждай

— Наш дистрикт — Одиннадцатый, а значит этаж предпоследний, — вещал я, пока мы все впятером (трибуты, я, Роза и Ава) поднимались на лифте на нужный этаж. Краем глаза заметил, что Томми прилип к стеклу и завороженно пялится вниз, чуть ли не дыхание задержав. Что-то мне это напомнило… Вернее даже кого-то. Кажется, в первый день я тоже что-то подобное делал. Да и что уж врать — не только в первый. — Стекло треснет, будешь так пялится через него, — пошутил я, потянув за ворот его «сорочки» — иначе сие одеяние я назвать не мог, хоть мне и нравилось, как на Томасе сидел его наряд. — А чт-то, оно правда… — еле слышно прошептал пацан, отчего я только усмехнулся. Кажется, он принял мою шутку за чистую монету. — Детка, я пошутил, — объяснил я, решив, что не хочу вводить его в заблуждение. Мало ли, какие байки ходят в дистрикте по поводу Капитолия? Даже горы еды, которой здесь, в отличие от дистриктов, было навалом, больше походили на легенду. — На чем я остановился? Ах, да, у нас с вами одиннадцатый этаж. Советую оставаться на нем и особо не шастать по другим этажам, на крышу пентхауса лучше тоже не высовываться. С завтрашнего дня вы начинаете подготовку вместе с другими трибутами, успеете еще на них наглядеться, у вас с ними все Игры впереди. Утром я сам покажу вам дорогу в тренировочный центр, так что даже не переживайте, что заблудитесь, — кажется, эту фразу я сказал специально для одного единственного человека, у которого снова начали дрожать коленки, как только я упомянул Игры. — С другими трибутами вне тренировочного центра лучше не пересекаться, — вывел меня из раздумий строгий голос Авы Пейдж. — Были случаи, когда участники калечили друг друга до игр. Да и вообще лучше друзей среди них не заводить, иначе потом будет сложно убить. Надеюсь, это понимают все? Томас сзади меня нервно сглотнул. Гарриэт уверенно кивнула, однако было видно, что ей тоже не по себе от такой суровой реальности. — Ладно, мы доехали, — я потянул Томми за ладошку вперед, наконец, выводя его из вмиг ставшей тесной капсулы лифта. — Из приятного — вас не особо ограничивают в еде и удобствах. Я бы даже сказал, этого в избытке. Так, Гарриэт, это твоя комната, — я указал направо, чуть дальше обеденной зоны, где в стене находилась пока запертая серебряная дверь с резными узорами по краям, — А это, — я небрежно похлопал к двери, к которой подвел мальчишку. — Твоя комната, Томми. Надеюсь, не заблудишься. Парень поднял на меня глаза, чуть улыбнулся, с натяжкой, но вполне искренне, все еще не выпуская мою ладонь, в которой теперь, благодаря ему, находился сахар. Я снова залип на глаза. Только не так, Томас… Не смотри на меня ее глазами, пожалуйста. Мои молитвы не были услышаны. Странное дело, вместо того, чтобы рассматривать свое временное место жительства, Томми пялился прямо на меня, глаза в глаза, будто хотел мне что-то сказать, но почему-то не решался. Может, дело в сахаре? — Кхм-кхм… — прокашлялась Ава, намекая мне на то, что пора бы прекратить эти игры в гляделки. — Д-да… — голос предательски дрогнул, а Томми, наконец, опустил глаза в пол. — Роза… приготовила вам одежду, — я озвучил первое, что пришло в голову. — Переодевайтесь и на ужин. Предлог слинять найден. Ава поняла, что толку от меня сейчас мало, а потому мягко взяла Гарриэт за локоть и решила сопроводить ее до комнаты. Роза озвучила, что хочет посмотреть, как на ребятах смотрится одежда, а потому никуда не уйдет и ужинать будет с нами. Я уже было хотел выдернуть руку и свалить восвояси, но меня не пустили. Томас. Только крепче ладонь сжал и промямлил что-то невнятно. Честно говоря, я даже завис немного. Кинул взгляд на Розу, которая, к счастью, ушла к столу, на Аву, которая так «удачно» тоже обернулась на меня через плечо и послала неодобрительный взгляд и решил, что не хочу, чтобы они присутствовали при нашем разговоре. Томми не сильно им доверял, да и я, признаюсь, не очень любил, когда вокруг меня ошивается народ и в рот заглядывает. Хватает и того, что я постоянно свечу рожей на камерах. Недолго думая, я открыл ближайшую дверь, которой оказалась как раз входом в комнату Томми и завел его туда. — Ну что? — с раздражением спросил я, уже догадываясь, о чем он хотел спросить. — Д-дилан… Я… после того случая в поезде… — неуверенно начал он, а потом только мотнул головой, будто хотел стряхнуть с языка этот щекотливый вопрос. — Прости, я должен думать об Играх, а не маяться ерундой. — Рад, что ты понимаешь это, — выдохнул я, поднимая пока еще наши сцепленные ладони и расцепляя пальцы так, чтобы не просыпать сахар. Томми с грустью наблюдал за моими действиями, чуть прикусив губы. Вижу — хочет спросить про поцелуй, который я по-пьяни подарил ему. Нет — не ему. Ей — той девушке, глазами которой он постоянно на меня смотрит. Ненавижу. Не придумав ничего лучше, кроме как самому слизать сахар ладони, я по задумчивости (или машинально?) высунул язык и поднес руку ко рту. Только не сразу понял, что не моя ладошка — холодная и немного соленая от пота. Останавливаться было уже поздно, а потому я сделал вид, что так и было задумано, после чего слизал сахар уже с собственных пальцев. — Странные мы люди, да… — хрипло сказал Томас, наблюдая за мной. — У нас под носом еды завались, а мы все равно не можем стряхнуть каких-то пару крошек сахара на пол. — Странные… да, — растерянно согласился я, и, стараясь не смотреть на него, быстро вылетел за дверь.

***

Он догнал меня через десять минут. Нашел среди всех комнат мою, робко постучался, но не дождался ответа и приоткрыл дверь. Я не заметил даже — был погружен в свои мысли и пытался «исполнить цель своей жизни — заглушить боль». Хах, мне ведь другого не оставалось, кроме как п о м н и т ь. А я не хотел. Не знаю, о чем подумал мальчишка, когда снова застал меня, сидящим на полу возле минибара. Не знаю, как долго он там стоял, наблюдая как я молча осушаю бутылку — одну за другой. Все, что помню — снова те карие глаза, что с болью смотрят на меня и мой браслет, с которым расстались чужие пальцы, положив его на маленьких холодильник рядом со мной.