Хранитель и Корректор работали без устали, пока наконец задача не была выполнена.
Эррор лежал на мягкой траве, раскинув руки в стороны, и вглядывался в бескрайнее ночное небо, что было усыпано мириадами звезд. Это была не запланированная, но, вместе с тем, последняя спасенная Вселенная в «Плане по спасению». — Значит Корректора ведет вперед не только холодный расчет? — чуть улыбаясь, спросил Инк, устраиваясь поудобнее где-то справа. — Я просто…слишком люблю это место, — ответ оказался для художника неожиданным, заставив даже символы в глазах смениться. Хоть Инку и было известно, что к этому опустошенному геноцидом месту черный скелет питал особую симпатию, как и к Андерновелле, однако, даже зная это, решение Эррора завершить восстановление именно здесь до сих пор поражало.Хранитель вновь огляделся.
Тихий вымерший мир с нескончаемыми лугами, отдающими ночной синевой, которые раскинулись под ночным небом. Почти пустое и неживое поле с редкими холмами и оврагами, а также не менее редкими деревьями. Все это освещали лишь тусклые звезды. На одном из холмов находились эти двое, будто укрываемые густой кроной давно отцветшей японской вишни. В отличии от компаньона, художнику не слишком нравилась такая тишина, словно давящая на сознание. Возможно, это было связано с тем, что его постоянно сопровождали звуки, начиная с голосов друзей и заканчивая простым свистком чайника, а, возможно, и с тем, что Инк просто боялся остаться в такой тишине: болезненно давящей, одинокой. Он вновь посмотрел на Эррора. Тот не обращал на него никакого внимания, лишь неустанно продолжал смотреть вверх. Ему действительно нравилось здесь. Хранитель опустил взгляд. Все, что сопровождало его напарника очень-очень долго, было той самой тишиной, стеной непонимания и отторжения. Ненависти от безысходности. Понимая, что сейчас лучшее, что он о себе услышит, это пожеланий скорейшей смерти, но, вдохнув поглубже, художник решительно взял руку экс-Разрушителя в свою.Тишина.
Зажмурившийся и готовый уже выслушать все, что о нем думают, Инк неуверенно посмотрел в сторону Эррора. Тот в свою очередь уставился на него округленным, полным недоумения взглядом, периодически переводя взгляд на руки и обратно. — Эррор, твои глюки, — черного скелета передернуло, — Так это в них была проблема? На самом деле, это не фобия, а они не давали тебе нормально реагировать на прикосновения? — из глазниц художника чуть ли не водопад из звезд посыпал, и, позабыв напрочь о вероятных последствиях, он буквально накинулся на напарника с объятиями. — Твою ж мать! Мудила чокнутый! — оказавшись подмятым под Хранителем, экс-Разрушитель орал и извивался в попытке выбраться из обнимашечного плена. Но, если вначале ощущения еще можно было назвать нейтральными и даже в какой-то степени приятными, то после начало возвращаться отвратительное жгучее ощущение. — Хватит! Прекрати, блять! — теперь Эррор вновь ощутил жжение и невероятно болезненный зуд помех, что уже снова распространились по всему телу. — Я-й-й-я сК-к-kаз-з-zal П-п-пр-пре-k-к-рати!!! — истошно завопил искаженным голосом глюк, лишь сильнее отталкивая от себя. Поняв, что что-то пошло по одному месту, Инк быстро отпустил напарника и отстранился на пару метров. — Эррор, я… — Нена-нена-нЕнавиж-ж-жу тебя! — свистящим от лагов голосом, черный скелет не дал договорить, в безуспешных попытках усмирить глюки, обхватил себя руками. — Прости, но теперь не отвертишься, — коротко и серьезно закончил свою мысль Инк, решительно приблизился к Эррору и просто вновь заключил его в крепкие объятия, прижимая к себе так, будто от этого зависит судьба Мультивселенной.Это стало последней каплей для перегруженного глюками тела и компаньон отправился в глубокую перезагрузку.
***
— Только не говорите, что снова? — устало потерев переносицу, вопросил Корректор у вновь представшей перед ним черноты. Логично, ответа не последовало. — Эй, фантазия, ау, могла бы придумать что повеселее! — набрав побольше воздуха, выкрикнул Эррор, а затем уставился себе под ноги. Дорожка в этот раз стала более явной. По крайней мере, теперь было хотя бы понятно, что она была из щебня. — Ну, хоть иду не на автомате, — заметил это, довольно удобное, обстоятельство, глючный. Оглядевшись по сторонам еще раз, он вновь попробовал ощупать то, что не являлось тропинкой. Все та же пустота, в которую очень удобно проваливаться. Но на этот раз новоиспеченный Корректор счеты с жизнью сводить не торопился. Решив пойти в потенциально другую сторону, Эррор начал путешествие по своему сну. В этот раз разнообразия и впрямь прибавилось, поскольку вскоре он увидел вдалеке что-то похожее на макушки деревьев: — Лес что ли? — уточнил сам у себя скелет и ускорил шаг. Это и впрямь оказался хвойный лес: невысокие елочки и редкие приземистые кусты прижимались к массивным стволам сосен, кроны которых уходили далеко ввысь, будто ища в них защиту и поддержку. Но даже здесь было тихо: ни птиц, ни зверей, ни звуков. Отличная декорация, проще говоря, но тут уже можно было сойти с тропинки, чем и поспешили воспользоваться. Невесть откуда взявшееся подобие тумана мешало, и без того слабому обзору, так и норовя завести в какие-нибудь дебри. Но скелета это не пугало — все лучше, чем просто таскаться по дороге в нигде. — Уже Хоррортейл какой-то, — со скепсисом озвучил свои мысли Эррор и вдруг замер. Поодаль в тумане показался какой-то силуэт. — Инк? — спросил он первое, что пришло в голову. Но никакого ответа не последовало, а по мере приближения стало очевидно, что Хранителем этот силуэт точно не являлся — фигура вытянутая и высокая, цветом словно тьма Пустоты, кажется, стояла спиной, отчего было не разобрать лица. Попытки разглядеть незнакомца детальнее результата не дали. — Гребаный туман, — лишь цедил сквозь зубы глюк, с прищуром все еще пытаясь опознать личность. Это точно был кто-то незнакомый. Монстр? А может, человек? Фигура была неподвижна, Эррор перешел на бег, но, сколько бы не бежал, не смог приблизиться ни на йоту. Зато успешно провалился в какую-то яму.***
Пробуждение далось Корректору с боем: тело болело так, будто по нему танк проехал, сфокусировать взгляд так же получилось не сразу из-за не хотевших отступать глюков. Пересилив все мыслимое и немыслимое, Эррор все же смог сесть. Место действия не изменилось, и это радовало. Корректор бы просто ушел в новый перезапуск, если бы осознал, что его кто-то тащил. Этот кто-то, к слову, сейчас сидел под деревом и, опираясь на кисть, вроде как, дремал. — Сколько я отсутствовал, черт возьми? — немного недоумевающе спросил он, глядя в небо. Шевеление и звук речи моментально разбудили дремавшего Хранителя. Увидев напарника живым и относительно здоровым, он аж с места подорвался: — Звезды, Эррор! Ты в порядке?! — Инк было метнулся в его сторону. — Стоять! — рявкнул Корректор так, что Хранитель встал как вкопанный, — И ближе, чем метра на два, не подходи ко мне даже! — Но тебе нужна была эта перезагрузка! — Я сам знаю, что мне нужно! — Ты бы их не остановил самостоятельно. — Ты за кого меня принимаешь вообще? Эта перепалка могла вполне продлиться и вечность, если бы Эррора не остановили собственные помехи: — Тц, так, ладно. Я спокоен, спокоен, — вдохнув и выдохнув, кое-как, черный скелет свел лагающий фон к минимуму, однако это было явно далеко от того состояния, в котором он пребывал ранее. — Скажи лучше, сколько я пробыл в отключке? — этот вопрос действительно волновал глюка. Чем крупнее сбой, тем дольше могла идти перезагрузка. — Несколько часов, наверное, — ответил Инк и, воспользовавшись замешательством собеседника, сразу продолжил: — Эррор, скажи, а те глюки, точнее, ну, их отсутствие… — хоть он и начал говорить, но сам еще не до конца представлял ту мысль, что хотел выразить. Несколько часов? Пробыть в бессознательном состоянии несколько часов из-за глюков? Это ошарашило скелета настолько, что он пропустил мимо ушей следующую фразу Хранителя. Мысль о том, сколько раз его бы могли успеть убить, не окажись рядом художника, заставила передернуться. — Эррор? Ты тут вообще? — взмахи рукой перед глазами эффект таки возымели — глюка передернуло вторично. — Ну чего еще?! Уйди от меня! — вздернув руками, он шарахнулся назад. — Ответь на вопрос, пожалуйста, — выражение лица стало более серьезным, а тон требовательным, — Что стало с твоими глюками? — А что с ними такое? — Корректор нахмурился. Ему самому была интересна причина. Другое дело, с чего бы художнику так этим интересоваться? — Хватит паясничать, — Инк ходом дел был явно не доволен, — У тебя их не было, понимаешь? Все эти двое суток ты был от них свободен, даже твоя гаптофобия отступила вместе с ними. — Даже если так, сейчас они снова при мне, — грузно отозвался на это Эр, — И вообще, тебе-то какое вообще дело до МОЕЙ фобии и МОИХ глюков? — это действительно начинало выводить скелета из себя. Да что этот мудак вообще о себе возомнил? Сначала с пути сдернул, а теперь в душу полез? Но нельзя было отрицать — время без глюков, лагов и помех было прекрасным. Не болела голова, не мерещились голоса и шумы. Он чувствовал себя нормальным. А Хранитель все никак не унимался: — Если твои глюки — это главная проблема, и есть возможность от них избавиться, то я хочу помочь в этом. — Зачем? — Но ведь тебе от них плохо. — И что? — Это не правильно. — Почему? — Потому что я хочу быть ближе к тебе, чем кто-либо. — Что еще ска-…Чего?! — такого развития диалога Эррор явно не ожидал и сейчас просто таращился на Инка, который, вопреки убеждениям темного, выглядел более чем серьезно. — Не шути так, — выйдя из ступора он действительно попытался перевести все в шутку. — Я не шучу, Эррор. Я-… — возможно, Инк и дальше бы сверлил компаньона взглядом, явно дающим понять всю серьезность сказанного, если бы ему не прилетело тапком прямо по роже. — Заткнись! И не приближайся ко мне, дебил! — пошедшая по всему телу волна помех отразилась и на голосе, заставив несколько раз за предложение сменить тональность. Нацепив тапок обратно, Эррор снова не дождался ответа от Хранителя, очень быстро ретируясь через портал.Инк остался стоять один, болезненно потирая ушибленный лоб, параллельно прикидывая новую стратегию действия. Для него открылась новая возможность, и упускать ее он не хотел.
Экс-Разрушитель метался по Антипустоте, как разъяренный зверь по клетке. Единственным, что сейчас перекрывало его растерянность и смятение, был жар смущения.