— Всего…. Пару минут. Я… я ног не чувствую, — констатировала Корица, вывалившись из очередной AU, которую уже не спасти. Факт спасения хоть кого-то скрашивал ее участь, но, с другой стороны, работы меньше не становилось, заставляя девушку валиться с ног.
Стенания и крики Кор уже просто игнорировала, погружаясь в мысли и стараясь абстрагироваться, хотя оказаться в тишине было единственным реальным желанием. Повалившись на спину, она подняла взгляд к Скетче Сфере:
— Звездными их называют за то, что они хранят космос или…? — закончить она не успела: пронзительный вопль перебивал, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание. Фриск даже не ухом не повела.
— Не могу…. Пусть хоть связки сорвут. Я… мне даже не подняться, — сухо прошептала Корица, выдавив недо усмешку. Она смеялась не над кем-то, скорее над собственным бессилием.
— Он ведь даже не придет. Просто прикрылся этими словами, — протянула она уверенно, — никому не захочется оказаться здесь по своей воле… Он не исключение, — сделала свой вывод Корица, прикрывая глаза.
— Воу, какая «Пыльная» работа у тебя тут, — внезапно раздавшийся звонкий голос принадлежал уже знакомому скелету, буквально присвистнувшему, стоило ему появиться. Любой нормальный человек или монстр вполне мог бы счесть это как оскорбление, но не Кор. Само появление Хранителя в этой дыре поражало намного больше. Девушка попыталась подняться, но быстро рухнула обратно — ноги все еще не держали.
— Черт… — приглушенно выругалась она, потирая ноги.
— Смотрю, сил у тебя совсем уж нет, — хотевший было пошутить скелет одернул сам себя, поскольку лицо девушки и общее настроение места так и кричали о том, что «не надо». Все еще лучезарно улыбаясь, Инк протянул Кор руку, дабы помочь встать.
Девушка пропустила этот жест мимо и демонстративно поднялась на ноги сама:
— Пришел-таки? — с толикой удивления выдохнула Фриск, осматривая пришельца.
— Явился — не запылился! — шутливо отозвался тот, заводя руки за спину.
— Это не пыль. Это прах умерших миров. Завязывай уже, — отрезала холодно Кор. Обычно подобные высказывания либо игнорировались, либо были абсолютно не ясны, но эта шутка, кажется, задела ее за живое. Ответ, в свою очередь, стер улыбку с лица Хранителя.
— Знаю, — выдохнул он, —
Уж что-что, а прах от прочего отличить я могу, — знаки в глазах заторможено сменились на сожаление,
— Я действительно давно здесь не был, вот и решил проведать.
Кор прошлась по округе холодным взглядом, остановив его на Хранителе. На фоне всей серости позабытого мира он выделялся ярким пятном. Даже слишком:
— Ну, и как тебе сея скромная обитель? — решила уточнить девушка, словно глядя в душу, несмотря на отсутствие оной. Не зло, но и не по-доброму. Местечко-то злачное. Отчаянные крики, стенания и всхлипы сливалась в мелодию хаоса и боли, окутавшую все вокруг. Даже дышать было тяжело: прах витал, всюду попадая в легкие и будто раздирая их изнутри. А еще здесь было очень темно. Свет от Скетче Сферы сюда не добирался, а от умирающих АУ источался настолько тускло, что едва покрывал и метр. И так было везде. В ответ Хранитель лишь похлопал глазами и задумался:
— Думаю, любое мое слово сейчас будет не иначе как лицемерием, — с тенью улыбки выдавил он из себя,
— Я понимаю и, глядя вокруг, осознаю, что мы, возможно, переборщили, — разглядывая горы праха и разорванных листов странно протянул он.
— Возможно? — вопрос повис в воздухе, в то время как Корица уставилась Хранителя в попытке понять, не шутит ли он.
А Хранитель молчал в ответ. Ровно до тех пор, пока от символов в глазницах не остались холодные белые зрачки отражающие такой истинный и, вместе с тем, такой непривычный взгляд:
— Я пропустил прием краски, чтобы наш диалог был максимально конструктивным, — с этими словами он оперся на ручку кисти. Корица благодарно кивнула. Эмоции собеседника нередко вводили в замешательство. Продолжить диалог она решила вновь присев на дорожку. Держаться стоя не было сил:
— Понимаешь, все, кто здесь сейчас лежит, остались без автора. Их предали, забыли. Нам ли не знать, — не сводя взгляда с девушки, произнес художник.
— Я знаю Инк, они падают всегда. Рано или поздно, здесь будут все. От набросков до крупных миров. Другое дело, что это не происходит одновременно. Не мгновенно. Падшие сейчас крайне нестабильны. Такого не было раньше. Мне даже прикасаться к ним страшно. При всем уважении к тебе, как к Хранителю, я просто не понимаю. Конечно, спасение Свапа, Фела и подобных вселенных дело важное, ведь это опорные столпы Мультивселенной, но…что же с остальными? — она сглотнула и покачала головой.
— Ты не видела, что там творилось, — художник положил кисть плашмя и присел на нее, — Ты же помнишь, в твой визит я изъяснялся обобщенно. Когда мы только начали восстановительные работы, я бросался на все, что попадалось на глаза. И сначала все было хорошо, нам попадались крепкие миры, авторы которых не опускали руки, дабы спасти свои творения, — он тяжело выдохнул, — А потом, один за другим, нам стали попадаться места, которые и мирами назвать было сложно. Эррор хотел оборвать такое существование на месте, не оставив даже праха, но я не позволил, сказал, что так нельзя, а потом мне прочитали длинную лекцию о мусоре в Мультивселенной. Вместо того, чтобы позволить ему провести чистку, я уперся и теперь все они лежат здесь. Это была моя вина, но он принял ее на себя. Вот так вот…
— А что теперь будет с… Моим миром? — на лице появился искренний страх. Она задумалась об этом, когда нашла собственный мирок. В него было не попасть не только из-за истощения, но и источаемой им опасности.
Инк промолчал. Он не знал, зачем рассказал все это Кор, хотя сейчас это решение было меньшим из зол. Просто нужно было выговориться, но перед друзьями предстать в таком ключе художник не решился.
— Что касается Омеги… изначально у нее и не было автора. Этот мир держится на твоей магии и воле, и полностью отражает тебя, — посмотрев куда-то в сторону, констатировал он, — тебе нужно отдохнуть, набраться сил, и он станет как прежде. А со всеми этими горами только всеми нами известный монстр может справиться…
— Инк. В чем ты виноват?
— Наверное в том, что не смог остановить и переубедить Эррора, когда только встретил. Он был загнанным зверем, копившем злобу. Несмотря на все посылы в нашу с Блу сторону, я видел самый обычный страх и неуверенность. Это было просто вымещение злости на невинных за судьбу, полную тишины и одиночества. А когда появился кто-то, кто его не боялся и было не наплевать — он испугался, — Инк прикрыл глаза, — смешно, наверное, слышать это от бездушного меня, но я понимал, каково ему. Знаю каково это — быть забытым. И его отрицание лишь подтверждало догадку. Он просто боялся мира так же, как и мир его. Но… Затем он напал на нас в Скетче Сфере. Хорошо, что Блу отделался легким испугом, хотя некоторые миры оказались поражены. Он ударил нам в спину. Не понимаю, почему. После того случая мы договорились больше не навещать его. Забыть о его существовании вплоть до следующих активных действий. Это никогда не говорилось вслух, но он привык к нашей компании, хоть и топорщил иголки во все стороны. А когда нас не стало, он снова почувствовал ненужность и закрылся еще больше. Мы сами спровоцировали его срыв и все последствия. Возможно, не поступи мы так глупо в свое время, он бы наконец сломался и пришел к нам сам. Ничего этого бы не случилось, и ты, как и многие, не страдала бы так, — это было бы похоже на откровение, если не обращать внимания на отсутствие эмоций в голосе.
— Но сейчас он присоединился к тебе, верно? Из-за того, что миры начали умирать? — решила уточнить Корица, подняв взгляд на собеседника.
— Я был в отключке и знаю о произошедшем только со слов. Так совпало, что нанесенные мне Эррором ранения…как-то забагали Мультивселенную. Так я думаю, — он лишь пожал плечами. Эти выводы были сделаны после услышанного рассказа. Ни с кем доселе своими соображениями художник не делился.
— Нанесенные Эррором… — Кор покачала головой, — Вина и общая, и ничья. Ну, как обычно, впрочем, не столь важно уже, — заключила она для себя, — А на счет уборки тут… Ты сам-то в это веришь? — послышался горький смешок.
— Его иголки никуда не делись, но я вижу, как каждый день он заглядывает в Скетче Сферу — проверяет, подправляет. Эта беда изменила его в лучшую сторону, я уверен, он поможет, если попросить, — решив, что конструктивный диалог можно считать завершенным, Инк вопросительно указал на краски.
— Я не в праве запрещать тебе имитировать чувства, но…. Инк… — девушка понимала безысходность ситуации, но даже здесь можно было спасти хоть кого-то. Перспектива гибели ВСЕХ, не дав и капли надежды, ее пугала.
— Не все там были безнадежными, поэтому я и остановил его. Но не прислушался в отношении тех, кому уже точно было не помочь, — глотнув краски из каждой бутылочки, к Инку вновь начали возвращаться цветные сменные зрачки.
— Не так просто понять, откуда еще можно кого-то вытащить, а кого и спасти не выйдет. Даже я не всегда могу понять, как и куда, а… Он вряд ли станет разбираться, — отстранено подметила она. Все это внушало страх.
— Ну, мое дело предложить. Остальное решать тебе, — с этими словами он поднялся с кисточки, поднимая которую, вздыбил облако пыли с прахом,
— кхе-кхе, но уборка здесь точно не помешает, — прокашлявшись заключил он.
Девушка разом зажала нос и рот рукой. Глаза уже слезились на постоянной основе и легкие были забиты. Когда пыль осела, она все же смогла убрать руку.
— Осторожнее, пожалуйста, — попросила Кор поднимая на него взгляд, — Знаешь… Я ценю твое мнение, но… Ему действительно можно доверять? — вопрос прозвучал неуверенно. Это ее дом и… Она откровенно боялась за это место. Страх был оправдан.
— Ну, если мистер ёжик остыл и не попытается меня покалечить, как в прошлый раз, — он потер лоб,
— я могу прийти и проконтролировать. Но я верю ему.
Фриск смиренно кивнула все еще сомневаясь:
— Я… Буду благодарна, — сорвалось с губ робко.
— Ну-с, тогда скоро ожидай снова в гости, — Хранитель доброжелательно улыбнулся, уже открывая портал.
— Будь осторожнее с теми, кому доверяешь, — произнесла она, неожиданно поднявшись и направившись к одному из миров. Перерыв окончен, хоть состояние далеко от боевого.
Покидая «Это место» Инк больше не оборачивался. Разговор с Ядерной вышел даже лучше, чем он ожидал.
В какой-то момент художник почувствовал странное волнение в межпространстве, но,
не придав этому должного значения, быстро скрылся.
