Ночные: за кадром

      Редко — пускай, но всё-таки — Лайонел задумывается о своём будущем. Раньше это вряд ли бы начало его волновать («живи быстро, умри молодым, мэн, я не доживу до двадцати пяти!»), но сперва появился Бренто, затем — младший братишка, Кэнди, и это значит, что жизнь Лайонела связана как минимум с этими двумя. Кто выживет из них?       Выбор Бренто глубоко ранил его, обидел до мозга костей — как будто отвергли лучшее, что ты мог предложить (ведь Лайонел предложил лучшее, не так ли?).       Лайонел никогда бы не признался, что из двух своих братьев любит сильнее среднего, а не младшего. Именно потому, что тот всегда шёл наперекор, бесил, раздражал и молчал. Бесчисленные попытки спровоцировать этого твердолобого козла оканчивались переменным — и весьма относительным — успехом. Да, была сломленная гордость, была яростная нежность, скупой поцелуй в уголок рта, горячий и мокрый язык, облизывающий пальцы — если Бренто был трезв. Пьяный Бренто был куда более доступным — и непредсказуемым. А со временем и попросту невыносимым из-за своей приобретённой привычки упиваться вдрызг за первые двадцать минут вечеринки. Почему? Что так угнетало его?       Сидя на складской крыше, Лайонел наблюдает за фигурками скейтеров на площадке вдали, в отличие от людей ему не нужен бинокль, чтобы разглядеть, кто есть кто. Кэнди, в любом случае, всегда выделяется среди прочих своими фантастическими трюками. Оранжевое небо переходит в алый, в режущий глаз малиновый и пурпурный, и Лайонела берёт тоска. В последнее время ему надоели эксперименты с наркотиками: ничто не действует так, как надо бы. Может быть, то чужое, что вплетено в его тело, в его ДНК, попросту отвергает подобные вещи. Лос-Анджелес кажется скучным и плоским, Калифорния напоминает рекламный билборд, на лицевой стороне — глянцевая картинка, на обратной — старая фанера.       Сумерки здесь наступают гораздо быстрее, проходят в мгновение ока.       Лайонел поправляет тёмные очки в круглой оправе, поплотнее кутается в просторную кожаную куртку. Неожиданно на него веет теплом — Кэнди оказывается здесь же, на крыше, обнимает со смехом.       У Кэнди есть все шансы выжить, но Лайонел не верит в него так же, как не верит в себя. В такие вечера, когда небо особенно напоминает своим цветом свежую кровь, Лайонел чувствует себя крошечным чужеродным телом в огромном потоке эритроцитов.       Когда-нибудь здоровые клетки сообразят, что он такое.       И постараются покончить с ним.              Лайонел обнимает Кэнди, находит губами его губы и целует их, ощущая живительный вкус результата сегодняшней охоты.       — Там есть ещё, — шепчет братишка.       Когда-нибудь — это ведь так туманно… это почти как никогда.       Ночи здесь ярче и жирнее, чем на севере.