Ночные: за кадром

      — Ты не понимаешь. Я так люблю тебя, что готов собственноручно разорвать на части.       Крейг с забавным интересом смотрит на голубые глаза, которые сейчас полыхают слишком реальным, слишком видимым огнём.       — Я готов разорвать тебя… вынуть твоё сердце и съесть… и… это будет высшим наслаждением. Для нас обоих.       — Хм, — успевает вставить Крейг, прежде чем Брент/Леон продолжает:       — С этого момента ты всегда будешь со мной, во мне. За исключением того, что тебя больше не будет… не будет как человека. Я не могу этого допустить! — Тряхнув своими длинными (с 1995 года он больше не стригся) волосами, Брент/Леон порывисто отворачивается, сжимая кулаки, чтобы Крейг не видел его лица, его оскаленных зубов. Мысль о плоти Крейга под ногтями, о его горячей крови и трепещущем сердце наполняет рот слюной.       — Это было бы шикарно, — задумчиво произносит Крейг, и Брент/Леон оборачивается снова. — Смерть от руки любимого… Это было бы просто фантастически! Ты действительно хочешь этого?       — Крейг? — Брент/Леон не верит своим ушам.       — Что? Сорок пять лет уже Крейг… отличная дата…       — Ты что, спятил?!       — Не больше, чем ты, — усмехается Крейг, но глаза остаются внимательными. — Единственная просьба…       — Никаких просьб к чёртовой матери!       — …снять весь процесс на камеру… ты же сможешь? — Всё так же спокойно продолжает Крейг.       Брент/Леон оказывается возле партнёра в мгновение ока, близко-близко, настолько, что можно было бы разглядеть поры на коже (но у Брента/Леона они гораздо меньше, чем у людей, и кожа выглядит неестественно гладкой), приоткрыв рот, дышит, словно крупный хищник. Скажем, лев. Такое бывало и раньше, но сейчас Крейг с огромным удовлетворением понимает: его муза очень опасна. Этого льва невозможно приручить.       — Ты, твою мать, спятил! — рычит Брент/Леон. Лицо Крейга остаётся бесстрастным — то ли азиатская кровь, то ли медитации и единоборства: не понять.       — Я в норме. И ты в норме. И если бы ты поинтересовался у меня, как я хочу умереть…       — Мне это не интересно! — ревёт Брент/Леон, хватает Крейга за плечи и хорошенько встряхивает.       — …то я бы действительно предпочёл окончить свои дни…       — Заткнись! — Тяжёлая львиная лапа с размаху бьёт по губам, разбивая их, в следующее мгновение Брент/Леон уже в дальнем углу комнаты, обхватывает себя руками и дышит тяжело.       Крейг медленно вытирает кровь с подбородка, продолжая глядеть в глаза чудовищу, с которым так долго прожил бок о бок. Прекрасный зверь. До- или над-человек? Ангел или демон? Высокий мужчина с длинными светлыми волосами и ясными глазами цвета неба.       — Леон?       Сейчас его губы кривятся, словно он хочет сказать что-то ядовитое, чтобы окончательно отпугнуть Крейга.       — Леон?       — Скажи, что пошутил. — Сквозь зубы.       — Я не…       — Прощай.       И его нет. Просто нет — не только в комнате, но и в самом доме, Крейг это чувствует. Что-то задевает палец — дома Крейг ходит босиком — опустив взгляд, он видит каплю крови. На улице со звоном лопается фонарь, мгновением позже гаснет свет и здесь. Полная луна заглядывает в комнату, кивая то ли в поддержке, то ли в осуждении.