Ночные: за кадром

      Он никогда не спрашивает их имён, а когда они пытаются представиться — прикладывает палец к губам и качает головой: не нужно. Ему не хочется знать, кто они такие — а им нет надобности знать, кто он такой — достаточно того, что сейчас они вместе.       Определённый тип поведения, свойственный, например, убийцам.       Брент вспоминает — пытается вспомнить — тех девятерых, что стали его жертвами на алтаре вечного обновления жизни и любви. Лица слились в одно, Брент помнит только, что всё это были молодые девушки, из тех, что предпочитают одиночество, или живут в ожидании чуда, или их просто бросили. Те, кто хочет любви, кто ищет любви, кто нуждается в любви.       Вчерашняя встреча оставила после себя странный осадок вроде похмелья. Кем был Брент на этот раз? Охотником или…       Желание выпить накатывает с новой силой, но Брент решил держаться.       «Живи сейчас», — говорит Лайонел.       «Всё — в тебе», — говорит Крейг.       Сегодня тяжёлая погода, тело кажется налитым свинцом, кондиционер не помогает.       Или это после вчерашнего? Но что было вчера? Брент закрывает глаза. Просто отдышаться. Отдохнуть. Полежать пять минут.              Черты лиц всё время ускользают, сосредоточиться не получается. Для этого должно быть специальное слово, но Брент никак не может вспомнить его. Atmen разрывают пространство исковерканным гитарным звуком, всё слишком громко, Брент и Лайонел в самой гуще слэма, близко-близко, тела давят со всех сторон, мешают дышать, остаётся только прыгать со всеми вместе — вверх, вниз, вверх, вниз… Потолок застилает жёлтый дым, и прыгать нужно всё выше, чтобы дотянуться до чистого воздуха. Неожиданно Брент понимает, что он давно уже не прыгает: это просто секс, неистовый секс с Лайонелом, воздух воет вокруг волчьими глотками, шелестит своими крыльями Ночь, Брент только что убил свою очередную жертву, и это была Кара Уилсон (так вот, что с ней стало!). Изгибающееся тело под ним становится твёрже и словно покрыто маслом — руки скользят, сдирая покровы, как тонкую кожуру перезревших слив. И темно, хотя Брент уверен, что не ослеп. Он переводит взгляд вниз, но видит только странное скользкое нечто, гребни позвонков торчат из лохмотьев белёсой кожи, густая чёрная кровь сочится из ран, оставленных руками Брента — только спина и сведённые лопатки, и исчезающая во мраке шея…. И он до сих пор трахает это.              Брент просыпается — дыхание сбилось, сердце колотится, как сумасшедшее. Некоторое время пытается вспомнить, чем закончился предыдущий вечер. Минутное облегчение: это были вовсе не Atmen, а Rubber Jam. Сейчас 2016, не 1990. Секса не было.       — Чёрт… — Брент с неудовольствием смотрит на крепкий утренний стояк. Кончить или проблеваться? Кто был этот парень, так похожий на Лайонела? Жизнь снова кажется опасной.       За опущенными жалюзи чёрного цвета гудит, сигналит и перекрикивается на разные голоса город.