Уиллоу достаточно сильно хочется есть, чтобы не задумываться о некоторых странностях - весь мир сужается до кустов восхительно красных ягод, стоит девушке обратить на них взгляд. Она почти чувствует во рту сладкий вкус их мякоти, пока обрывает самые крупные, и, наконец, с чавканьем отправляет первую горсть в рот. По подбородку и пальцам стекает липкий сок, пока Уиллоу мечется от одного куста к другому, поглощая ягоды, как голодное пламя, и поляна быстро пустеет.
- Дрянь! - их было много, но недостаточно, и голод лишь притупляется, продолжая бесноваться под ребрами диким зверем - Неужели всё?
Вытирая запачканные соком руки о подол юбки, Уиллоу жадно осматривается, в попытке вспомнить, видела ли ягодные кусты где ещё, понять, куда идти дальше, но скользит взглядом по аккуратному кострищу и стоящему подле него сундуку, тут же забывая об этом.
"Тут кто-то был," - не успевает и зародиться мысль. Уиллоу выворачивает карманы юбки и подкладывает в кострище угли, щелкает зажигалкой и подставляет липкие ладони танцующим языкам пламени. Их теплота обволакивает уставшее тело девушки. Вяло откидывая крышку сундука, она выуживает пахнущий сыростью спальник и устало раскидывается на нём. Веки смежаются сами собой.
Сквозь дремоту ей слышится шорох травы, но сон не отпускает. Сквозь дремоту ей слышится кряхтение, но девушке все равно. Сквозь дремоту до Уиллоу доносится крик:
- Мои ягоды!
Звучащий, как расстроенная труба.
И Уиллоу вскакивает.
Свет пламени сверкает на острие копья косматого вонючего и явно недовольного вторженца.
- Да что ж ты делаешь! - кричит он в след убегающей Уиллоу, когда от пламени зажигалки вспыхивает некогда полный ягод куст.
