Улыбка милосердия под цветущей вишней

      Бай - великий клан, с которым считались многие. Пусть совершенствующихся этого клана называли выскочками, их силу нельзя было игнорировать.       И среди всех бойцов клана Бай больше всего выделялся их глава, Бай Ху, Белый Лис.       Став самым молодым главой в истории клана, Бай Ху быстро привёл его к процветанию. Его специально готовили к управлению людьми, и величайший гений клана полностью усвоил эти знания. Политика, психология, законодательство, все эти науки поддались его разуму. Для Бай Ху управление кланом мало отличалось от игры в сянци. И в первом, и во втором ему не было равных. Он с наибольшей эффективностью распределял ресурсы, предугадывал шаги других глав, создавал альянсы и постепенно уничтожал враждебные кланы, пока от них не оставались лишь надписи в императорском реестре.       Единственное, в чем был плох Бай Ху - это взаимоотношения. Он понимал, как управлять людьми, но не понимал их чувства. Бай Ху был идеальным главой, его хладнокровие и ум помогли клану вознестись. Но человеческое было чуждо ему. Он никогда не злился, никогда не улыбался, говорил только по делу. Бай Ху был ожившим куском льда даже в глазах членов собственного клана, что уж говорить о других.       Он был далёк от людей, и люди были далеки от него. Его уважали, как главу, но только формально. Что бы ни говорили люди, но божествами они предпочитают восхищаться издалека. Если живой бог появляется рядом с ними, у них возникает лишь одно чувство - зависть.       В клане Бай считали, что их главе дано неправильное имя. В Бай Ху действительно не было лисьих черт. Ни плутоватости, ни хитрого прищура, ни присущей лисам жадности. Только холодный расчёт и разум, не отягощенный земными нуждами. Для Бай Ху было едино что носить и на чем спать, он не видел разницы между самой мягкой постелью и голой землёй, между одеждой из тончайшего шёлка и последним нищенским рубищем. Люди не понимали такого безразличия к собственным условиям жизни. Сильные воины предпочитали жить в комфорте, ни в чем себе не отказывая, и только Бай Ху был исключением.       С тем, что главе не подходило его имя, она была согласна. Лис - слишком мелко для такого невероятного человека, в её глазах он был настоящим драконом.       Молодые бойцы клана Бай восхищались главой, но её преклонение перед ним было на совершенно другом уровне. Они восхищались им как божеством, и она единственная видела в Бай Ху человека. Как ей казалось, невероятно одинокого человека.       До того, как её приняли в клан, она носила имя Ши Ксу. Пришлым, да еще и не отличающимся особыми талантами, во всех кланах отводилась роль прислуги. Без доступа к ресурсам они не могли становиться сильнее, а без силы не получить ресурсы для совершенствования: их тратили только на талантливых людей, которыми оказывались чаще всего члены старшей ветви клана. Как ни старайся, этот порочный круг не разорвать, и Ши Ксу была обречена на жизнь пушечного мяса.       Но она была согласна на такую жизнь, была согласна быть лишь ступенькой под ногами элиты клана Бай. Она гордилась своей принадлежностью к этому клану даже в роли слуги, ведь это делало её чуточку ближе к Бай Ху.       Однажды увидев, как этот человек сражается со взбешенными демоническими зверями, она не смогла это забыть. Она пришла в клан Бай, чтобы хоть мельком увидеть словно выточенное из чистейшего нефрита лицо в обрамлении чёрных, как сама ночь, волос. Она была очарована Бай Ху с первого взгляда, и это чувство было сильнее чем любовь. Безграничное восхищение и преклонение.       Несмотря на нападки таких же как она слуг, Ксу была счастлива. Она могла видеть Бай Ху чаще, чем ей мечталось. И, как ей казалось, сам великий Бай Ху замечал её, выделял среди десятков безликих слуг поместья.       Именно Ксу лично ему прислуживала. Её статус был неопределённым, то ли ученица, то ли служанка, но Ксу это не волновало. Она наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с человеком, которого безгранично уважала.       Её единственную он звал Сяо Ксу. Главе это было простительно, всё же Ксу была в три раза младше него. Пусть он и выглядел как юноша, но, когда Ксу попала в клан Бай, ему было уже больше шестидесяти лет.       Её настоящее имя, Бай Ксу, звучало гораздо благозвучнее. Но Ксу куда приятнее было слышать покровительственное "Маленький Снег" из уст обожаемого главы. Это выделяло её среди остальных, чьё имя начиналось со слова "Бай". Она не без оснований полагала, что во всем клане у Бай Ху нет человека ближе неё, и это наполняло её сердце счастьем.       Быть рядом с кумиром, служить ему, даже отдать за него свою жизнь - все мечты Ксу крутились вокруг величественной фигуры Бай Ху. Между их способностями была настоящая пропасть, по сравнению с главой Ксу была маленьким ребёнком, но она искренне хотела хоть чем-то быть ему полезной и считала своим долгом обеспечивать комфорт господина, хоть он никогда об этом не просил.       Приносить пищу господину являлось одной из ее обязанностей. Пусть Бай Ху не нуждался в ней на своём уровне развития, но принимать её в поместье было традицией. А Бай Ху, в силу своего воспитания, всегда следовал традициям, даже если лично для него они были пустой тратой времени.       Бай Ксу немного задержали младшие воины клана, и теперь она на всех парах мчалась на кухню, где стояло готовое блюдо для её господина. Если бы у неё был один уровень сил с остальными слугами, она бы ни за что не успела. Но Бай Ху был беспечно щедр с ней, выдавая ей ресурсы для совершенствования из своих запасов и обучая её лично в свободное время. Если бы не то, что свободного времени глава мог наскрести едва ли двадцать минут в день, можно было полагать, что он слишком много возится с низкоранговым мусором, коим являлась Ксу в глазах других адептов клана.       Ксу была рада, что почти не опоздала, но когда она явилась на кухню, эта радость исчезла под смесью ужаса, негодования и возмущения.       На кухне присутствовал младший кузен главы - Бай Зэн. Уже один этот факт настораживал, ведь столь высокопоставленному человеку нет нужды заходить на кухню. Ещё больше настораживал факт, что Бай Зэн прямо на глазах Ксу посыпал блюдо, приготовленное для Бай Ху, золотисто-зеленым порошком. Попадая на пищу, он становился совершенно незаметным, да и запаха его Ксу не чуяла.       Ксу знала, что Бай Зэн недолюбливает своего родственника и метит на место следующего главы. Логично было предположить, что этот порошок не являлся простой приправой.       Она и пикнуть не успела, когда её скрутили темно-серые ленты и прижали к холодному шершавому телу. Она видела лишь жест человека в плаще, и это её напугало по-настоящему.       Заклинатель духов прямо посреди поместья Бай - повод бить тревогу.       От близкого контакта с духом тени будто иголки впивались в тело, и вместе с этим волосы становились дыбом. Конечности-ленты пахли пылью, холодом подземелий и засохшей кровью, от этого запаха комок подступал к горлу.       Обычного человека страх бы парализовал, но её он заставил вырываться. За себя она не боялась, но эти люди явно желали навредить её господину, а такого Ксу допустить не могла.       Чем больше она пыталась освободиться, тем сильнее сжимал её дух тени, и в конце концов она не могла пошевелиться. Если бы хоть одна рука была свободна... Но Ксу была ещё недостаточно хороша, чтобы высвобождать свою Ци одной силой мысли, без слов и жестов.       - Какая бойкая девочка. Пожалуй, твоё упорство заслуживает награды. - Насмешливо проговорил Бай Зэн. - Ты пришла так невовремя, что тебе, к сожалению, суждено умереть. Но в качестве милости ты узнаешь, что здесь происходит.       Бай Ксу знала, что у Зэна мерзкий смех, но слышать его, будучи скованной духом, оказалось невыносимо. Захотелось, чтобы серые ленты закрыли и её уши.       - Я отвалил целое состояние за этот пузырёк. Яд, разрушающий душу, от него нет противоядия. Он не имеет вкуса и запаха и совершенно неразличим духовным зрением, его даже этот монстр Бай Ху не заметит. Он будет умирать медленно, с каждым днём силы будут покидать его, а он даже не догадается о причине своего недомогания. Разве не чудесно?       Слуга, с которым Ксу пересекалась нечасто, забрал поднос и унёс его наверх. С ним и дух, что держал Ксу, пришёл в движение. Иголки стали куда осязаемее, Ксу почувствовала, как течёт горячий ручеек по позвоночнику: одна толстая игла впилась между лопаток особенно глубоко.       - Стой. Пусть она посмотрит, как её великолепный господин облажается. - Бросил Зэн заклинателю.       Ксу не видела его жеста: из-за выступивших слёз зрение стало размытым. Однако сразу после этого дух с ней будто провалился под землю.       Секундный полёт в темноте показался вечностью. Только что она была на кухне, и вот уже через щель между дверями шкафа смотрит на Бай Ху.       Она хотела закричать, но конечности духа не давали ей этого. Через серые ленты не пробивалось даже мычания. Впрочем, как бы она ни старалась, её усилия вряд ли привели бы к результату.       Слишком холодно. Слишком широко для шкафа в покоях главы клана. Слишком много глаз и оскаленных пастей вокруг. Духи, живущие в глубинах тени, не осмеливались нападать, но угрозу Ксу ощущала явно.       Холод сковывал не хуже серых лент. Находиться внутри тени даже заклинатель духов долго не смог бы, что уж говорить о человеке, который относился к потустороннему миру чуть больше, чем никак. Казалось, что ледяные зубы откусывают от неё по кусочку, начиная с кончиков пальцев. Только кровь не течёт и боли не чувствуется.       Духи тени очень хорошо скрывались. Ксу знала, что Бай Ху дома расслаблен. В самом деле, через барьеры не могла прорваться ни одна тварь, что реальная, что потусторонняя. Вряд ли кому-то могло прийти в голову, что духа призовут изнутри. Клан Бай специализировался на более реальных угрозах, собственных специалистов в области потустороннего у них не было, и даже гениальный глава вряд ли мог ощутить присутствие духа рядом с собой. Он ведь знал о них только теорию, которой делился с Ксу, и мало сталкивался на практике.       Отчаяние, безысходность и ужасный холод, вот, что ощущала Бай Ксу, наблюдая из тени за своим господином. Она не могла привлечь внимание, предупредить об опасности. Ей предстояло только смотреть, как Бай Ху отравляет своё тело незаметным ядом, от которого нет спасения даже для воина его уровня.       Вот зашёл тот слуга с подносом, и Бай Ху оторвал свой взгляд от свитка.       - Ваш обед, господин. - Слуга закончил сервировать низкий столик и поклонился.       - А где Сяо Ксу? - Бай Ху спрашивал это таким естественно-равнодушным тоном, что именно Сяо Ксу казалось её настоящим именем. Из-за тона невозможно было заподозрить даже намёка на тёплые чувства главы к ней. Даже сама Ксу считала, что их нет. Просто маленькая эксцентричная привычка главы называть так личную служанку.       - Если мне будет позволено ответить, Бай Ксу сегодня себя плохо чувствует, поэтому я её заменяю.       Бай Ху кивнул - это была вся его реакция на объяснение, и приступил к трапезе.       Он действительно не заметил яда, Ксу осознала это с ужасом. Ест, как обычно, не подозревая о том, что эта пища приведёт к смерти.       Ксу проклинала Бай Зэна за его подлый поступок, но ещё больше она проклинала себя за собственную слабость. Что бы она ни делала, как бы ни рвалась - все тщетно. Только холод поднимался все ближе к сердцу.       Бай Ху ел отравленную пищу, а Ксу пожирал дух тени и само это пространство. Она кричала, но её не могли услышать. Иглы впивались всё глубже, но из-за охватившего её отчаяния Ксу не замечала этого.       Самый дорогой человек принимал свою смерть на её глазах, и от того, что она не сумела остановить это, было невыносимо больно.       Слезы инеем застывали на её ресницах, ледяной коркой сковывали щеки. Её беззвучные крики разносились в тенях, но тот, кому они предназначались, не слышал их.       Холод коснулся сердца, и оно пропустило удар.       А затем и вовсе перестало биться.       ...- Ку... Хаку! - Взволнованный зов и толчки в плечо заставили очнуться.       Всё ещё холодно. Но это ожидаемое утреннее явление, если ночевать на голой земле. Совсем не тот всепоглощающий холод, царящий внутри теней.       Хаку. Он Хаку, Хаку Юки. Не Бай Ксу.       - Очнулся наконец. - Устало выдохнул Забуза. Забинтованный с ног до головы после боя с Какаши, он походил на мумию. Весьма бодрую мумию. - Еле растолкал тебя, ты так орал во сне, что нас нашёл бы слепо-глухо-немой инвалид.       Хаку встряхнулся, сбрасывая остатки сна.       - Кошмары? - Спросил Забуза нейтрально.       Хаку это невольно напомнило вопрос Бай Ху о Сяо Ксу. Такой же равнодушный тон, но за ним скрываются другие чувства. Чувства, что никак не вязались с Кровавым Демоном. Тем не менее, они были.       - Типа того. - Пожал плечами Хаку.       Кошмар. Всего лишь кошмар.       Просто слишком реальный кошмарный сон.