Улыбка милосердия под цветущей вишней

      - Итак... Кто будет дежурить с Сакурой-чан, пока двое других пойдут в онсэн?       В комнате одной из многочисленных гостиниц Ю-но-куни, которую шиноби, безо всяких договорённостей, сняли одну на троих, воздух прямо искрился. Тёмная аура все нагнеталась, каждый упрямо не хотел уступать. И причиной этому был спящий лисёнок, свернувшийся на подушке посреди комнаты.       Саске прикрыл глаза, позволив надменному выражению появиться на лице.       - Естественно, с Сакурой останусь я, как ирьенин.       Какаши, раздобывший где-то новую маску, хмыкнул.       - Ты сам сказал - с ней нужно только делиться чакрой. У меня её гораздо больше, тебе нет нужды присматривать за Сакурой.       - Эй, если речь идёт об объёме чакры, вы оба мне в подметки не годитесь! - справедливо возмутился Наруто. - По такой логике именно я должен следить за Сакурой-чан!       Если бы чакра огня подчинялась взгляду, Наруто превратился бы в уголек: настолько прожигающе на него воззрились учитель и сокомандник.       - Сенсей, вы несли Сакуру всю дорогу. Не думаете, что вам стоит немного отдохнуть? - голос Саске напоминал о завываниях ветра в ледяной пустыне, настолько он был холоден. Но сенсей остался безучастен к этому более чем прозрачному намёку.       - Я довольно вынослив, для меня не составит труда присмотреть за Сакурой ещё, - немного флегматично произнёс он. Тем не менее, его глаза цепко осматривали главного оппонента - Саске.       Хвост Наруто в очередной раз раздраженно хлопнул по полу. Беззвучно - все же он был призрачным, а потому никто на этот жест внимания не обратил.       - Шаринганистые ублюдки... - пробурчал Наруто под нос, насупившись. Эти двое как будто с ума посходили в своём дележе Сакуры-чан. Наруто даже казалось, что, вставь он хоть слово, его тут же разорвут на части.       Как ни печально было это осознавать, но Наруто не мог составить в этом деле конкуренции: сенсей и Саске-теме объединялись сначала против него, а потом уже рычали друг на друга. И это угнетало джинчурики.       Последние слова Наруто все же были услышаны, и спорщики уставились на него с брезгливым недоумением. Их взгляды так и говорили: "Что эта букашка посмела вякнуть?"       Наруто, увидев, что на него наконец обратили какое-никакое внимание, поспешил высказаться.       - От нас воняет, - он забавно сморщил нос. С некоторых пор мимика Наруто стала ещё выразительней. - Предлагаю всем идти в онсэн. Вместе с Сакурой-чан.       Саске занёс руку для подзатыльника, а бедняга Наруто даже не понял, за что в этот раз к нему применяются воспитательные меры.       - Идиот. Она же девочка.       - И что? - искренне удивился золотой лис.       Тут не выдержал даже Какаши, и его рука эпично встретилась с лицом.       - Не думаю, что Сакуре будет комфортно среди голых парней, Наруто. - Произнёс он, внутренне будучи полностью уверенным в безнадёжности этих слов. И не зря.       - Но она спит. И она сейчас вообще лиса.       - Это не аргумент. - Произнёс Саске. Какаши просто уставился на него полным скепсиса взглядом.       Потом два скептических и один обнадеженный взгляды скрестились на Сакуре. Потом переглянулись между собой. Потом...       ...Потом так и не пришедшие к компромиссу парни все-таки потащили спящего лисёнка с собой в онсэн, поделившись перед этим с ним чакрой по очереди. Потому что терять Сакуру из виду хоть на минуту не хотелось.       Опасность для жизни Сакуры прошла уже достаточно давно, и теперь она просто спала. В принципе, её уже можно было пытаться разбудить, но у парней просто рука не поднялась сделать это. В этом чересчур милом облике лисы спящая Сакура-чан выглядела так трогательно, что могла заставить прослезиться даже камень.       Естественно, в душевую комнату при онсэне Сакуру не понесли: уж на это мозгов парням хватило. Но в отличие от предыдущего раза, не было споров, кто присмотрит за спящей Сакурой, пока остальные принимают банные процедуры: вымыться перед вхождением в горячий источник дело нескольких минут.       - Источники Ю-но-Куни и впрямь удивительны, - произнёс Наруто с довольным стоном, растекаясь по каменному дну природной ванной.       - Ммх, - лаконично ответил Саске, и в этот раз даже Наруто не смог понять, что конкретно этот Учиха имеет ввиду.       А вот Какаши промолчал, испытывая дозу двойного удовольствия. Необычная тёплая аура лежащего на берегу лисёнка омывала его словно воды источника, и сенсей от кайфа не мог выстроить в голове даже простейшей логической цепочки.       Вроде, эти напряжённые дни после битвы на Мосту Сакуры длились не слишком долго. Однако лишь сейчас, когда отпустили когти тоски, когда каждый убедился в отсутствии поводов для беспокойства, остро ощущалась моральная усталость. Даже у Наруто не было сил на активность, он почти спал, расслабившись в тепле и безопасности горячего источника.       Не удивительно, что пробуждение Сакуры-чан никто не заметил.       - Где мы находимся, Наруто-кун?       Сакура обратилась к Наруто, потому что только он сидел напротив её. Двое других были повёрнуты к Сакуре спиной, и она видела лишь чёрную и серую макушки над краем онсэна.       Тем не менее, подпрыгнули все. Уж очень неожиданно прозвучал этот голос.       Два белых пушистых хвоста вопросительно изогнулись и нависли над головой Сакуры. Её розовые волосы стали гораздо длиннее и блестящими ручьями струились по камням, а молочно-светлая кожа словно светилась.       Вся её фигура в красно-белом наряде мико теперь выглядела изящнее, женственее, взрослее. И узнать в этом божестве знакомую с детства Сакуру получалось не сразу.       Её взгляд, вопросительный и немного растерянный, вогнал Наруто в краску.       Кажется, действительно лучше было оставить её в комнате. Тогда не было бы так стыдно.       И пока Наруто собирался с мыслями, Саске внезапно выскочил из воды, застыв перед Сакурой в странной позе. Так, будто он собирался наброситься на неё с объятиями, но передумал на полпути.       - Сакура?..       Он до сих пор словно не мог поверить в реальность происходящего, спрашивая это охрипшим голосом.       Его рука невольно потянулась вперёд в желании прикоснуться к ней, но так и не решилась на это, замерев в считанных миллиметрах от белоснежной ткани кимоно. Но Сакура, его Сакура, мягко улыбнулась и сама заключила его в объятия, не обращая внимания на воду, насквозь пропитавшую её наряд.       - Я здесь, Саске-кун. - Прошептала она, и этот шёпот разнесся ветром во внутреннем мире Учихи, сметая пепел и пробуждая все к жизни.       - Мы на источнике в Ю-но-Куни. - Голос Какаши разрушил воцарившуюся идиллию, и Саске, неловко отпрянув, свалился в онсэн. Абсолютно неуклюже, будто он был не Учиха Саске, а маленьким ребёнком, далеким от шиноби.       Наруто бы посмеялся над этим провалом вечного соперника, но не в этой ситуации, когда от стыда и волнения двух слов воедино связать не мог. Единственным, кто оставался спокоен, был Какаши: на него пробуждение Сакуры никак не повлияло, он все так же оставался спокоен и наслаждался ощущением энергии кицунэ.       По одежде Сакуры пошла рябь, затем она распалась туманом и собралась вновь, но теперь это был не наряд мико, а большое махровое полотенце, обернутое вокруг тела.       Какаши вежливо подвинулся, будто затылком видя намерения Сакуры. Когда она проснулась, её чувства стали ощущаться Хатаке очень остро, будто с ней была незримая связь.       Хотя почему - будто?       Когда Сакура погрузилась в воду и положила полотенце по традиции на голову, Наруто и Саске не знали куда себя деть. Столько вопросов вертелось в их головах, но невозможно было их озвучить, когда изгибы юного божественного тела скрывали лишь вода и пар.       В прищуренных глазах Какаши плясали чертята. Джонин откровенно веселился, глядя на смущающихся парней, которые от стыда нырнули в воду практически по самые глаза и испуганно зыркали в сторону лисицы. Которая, впрочем, этих взглядов не замечала.       - Сакура-чан... - пробулькал Наруто. - А что стало с твоей одеждой? И с тобой? И что вообще...       Саске, предчувствуя бесконечный поток вопросов, положил руку Наруто на макушку и притопил его, позволяя Сакуре ответить.       Рассказ был очень долгим, но сама атмосфера источника позволяла спокойно все выслушать, не срываясь в слезливые эмоции от долгожданной встречи.       - То есть, теоретически, я теперь тоже имею такой козырь для непредвиденных случаев? - задумчиво шевельнул золотыми ушами Наруто после того, как выслушал объяснения насчёт переноса во внутренний мир при смертельных ранениях. - Я же теперь совсем как ты, Сакура-чан!       - Теоретически... Теоретически надо ещё проверить, что представляет твой внутренний мир. Раньше он был создан печатью джинчурики, но сейчас это образование трансформировалось во что-то иное. - После этих слов Наруто с научным интересом взглянул на собственный живот, но его мысли прервал вопрос Саске.       - Интересно, кстати, почему только Наруто стал кицунэ? - вопрос был задан ровным тоном, однако хорошо знающие Саске люди слышали в его голосе нотки зависти.       - Вообще-то не только Наруто. - Сказала Сакура с едва лукавой улыбкой. - Помните тот ритуал в храме Учиха?       - Это волшебство невозможно забыть, - широко улыбнулся Наруто. - Но при чем он? Это же просто установление связи между нами троими, нет?       Сакура отрицательно покачала головой.       - Это не просто связь, Наруто-кун. Моя кровь и дух, что текут в ваших венах, позволяют вам развиваться гораздо быстрее и делают вас подобными мне. И преодоление порога смертного для Саске- вопрос ближайшего будущего. Хотя для обычного смертного это занимает десятки лет, а до божественного ранга можно добраться лишь обладая исключительным талантом и ресурсами для совершенствования.       - Если мы станем подобными тебе, то что с Какаши-сенсеем? В нём тоже твоя сила, Сакура-чан, но он отличается от нас.       Темно-серый глаз Какаши напряженно смотрел на Сакуру. Ему очень хотелось узнать ответ на этот вопрос.       - Какаши-сенсей тоже станет лисом. Но если мы божества, то сенсей будет аякаши.       - То есть ему суждено быть слабее нас? Аякаши ниже рангом, нежели божества. - Саске хорошо помнил лекции о мире духов и богов, все же его сильно интересовало искусство онмеджи.       - Не обязательно. Разница в ранге - не одно и то же, что разница в силе. Разница между аякаши и богом в том, что второй может превращать веру в энергию и слышит молитвы, обращённые к нему, даже если они произносятся лишь в мыслях. У богов, как правило, есть свои обязанности. Аякаши же либо свободные духи, либо состоят во фракциях богов. В общем, Какаши-сенсея можно считать моим жрецом.       - И у меня будут какие-то обязанности? - лениво спросил джонин, сразу принимая свою новую роль без каких-либо сомнений. Он даже не задумывался о том, что это странно - быть кем-то вроде слуги у своей ученицы. Однако когда Сакура закончила своё объяснение насчёт происходящих с ним явлений, Какаши понял, что нашёл своё место в жизни.       Они просидели в онсэне долго, но другие посетители не посмели беспокоить шиноби. Они даже сделали вид, что не заметили некоего несоответствия входящих и выходящих: вошло трое парней, а вышло трое парней и девушка.       - А все-таки твой наряд очень удобный, Сакура-чан! Он может превращаться во что угодно? - спросил Наруто с нездоровым блеском в глазах. Его сущность исследователя бушевала, требуя потрогать, отрезать, создать, изучить, провести эксперимент... В общем, в золотом лисе кипела жажда деятельности.       - Вероятно. По сути это чакра, воплощенная в предмете. Почти как хенге, но гораздо выше рангом.       - Ааа... То есть это материальная иллюзия... - повесил уши Наруто. Иллюзии ему не давались.       Саске хмыкнул, и Наруто погрустнел еще больше.       У Саске по-любому получится повторить фокус Сакуры с одеждой. Учиха в иллюзиях был хорош.       - Зато у меня есть Великая Сковородка! И я могу сделать вот так! - с этими словами Наруто обратился в лисёнка, прыгнул Сакуре на руки и показал Саске язык.       Саске очень хотелось скрипнуть зубами. Очень. Но каким-то чудом он удержался, не желая радовать соперника ещё больше.       Смех Сакуры разнесся по округе перезвоном серебряных колокольчиков, унося с собой любые отрицательные эмоции. И на бледном лице Учиха в кои-то веки появилась искренняя улыбка.       После онсэна совсем не хотелось тренироваться, однако до конца дня было ещё далеко. И шиноби решили прогуляться по Ю-но-Куни.       Время визита на горячие источники оказалось выбрано очень удачно: как раз проходил фестиваль фонарей. Глупая традиция, не несущая практического смысла, однако очень красивая.       Яркие цвета, запахи специй и сладостей, звуки музыки сводили с ума, заставляли с головой окунаться в атмосферу праздника.       Длинные волосы Сакуры были собраны в сложную причёску. Вынужденная мера, в ином случае они бы подметали концами землю. Её наряд сменился бело-красной юкатой с цветочным узором и гармонировал с кандзаши в виде алых цветков вишни.       Сакура была прекрасна.       Но и на парней заглядывались. Среди простых людей парни считались взрослыми в тринадцать-четырнадцать лет, и красавчики шиноби привлекали множество зазывных взглядов. Но если Наруто их просто не замечал в силу своего недозрелого мировоззрения, то Саске эти взгляды раздражали.       Почему-то хотелось, чтобы и Сакура смотрела на него так.       - Не хочешь поучаствовать в конкурсе, Саске-кун? - нежный голос вырвал его из размышлений.       Сакура смотрела на него выжидающе. Они как раз проходили возле площадки, где проходил конкурс музыкантов.       Саске умел играть на флейте. Очень хорошо умел, если сравнивать с дилетантскими попытками предыдущих участников.       Саске не мог веселиться, как Наруто. Не стал бы соревноваться в плясе со случайным человеком, на скорость взбегать по вертикальному столбу, не стал бы подначивать мимо проходящих шиноби на дружеский спарринг с денежной наградой. В общем, Саске не стал бы делать все то, что делал Наруто.       Но музыка - это другое.       Флейта соскользнула в руку из широкого рукава хаори. Чёрная, блестящая и гладкая, будто выточенная из агата. На самом деле это был деревянный инструмент, результат одного из алхимических экспериментов.       Когда Саске взобрался на небольшой помост, зрителей сразу прибавилось. Девушки возрастов от десяти до тридцати лет на последнего Учиха слетались как мухи на мёд.       Однако ясный взгляд его чёрных глаз был устремлён лишь на одного человека.       На принцессу-лисицу с прекрасными глазами цвета весенней травы.       Он поднёс флейту к губам, и девушки разом затаили дыхание: этот жест был преисполнен изяществом и нежностью.       Однако Сакуру невозможно было удивить таким. Ведь именно она научила Саске держаться достойно не просто воина, но наследника великого клана.       Бледные пальцы отчётливо выделялись на чёрной флейте, привлекая внимание к себе и вместе с тем к красивому лицу.       Саске был красив. Как и Наруто, впрочем, но если красота джинчурики была тёплой и яркой, в Саске прослеживались порочные дьявольские черты.       И тем удивительнее было слышать мелодию, рождающуюся в самом сердце.       Боль, надежда и невыносимая нежность. Музыка то оплакивала что-то несбыточное, то возносилась вверх молитвой. Чистая и прекрасная мелодия, она проникала в самое сердце, высвобождала самые потаенные чувства.       Зрительницы этого внезапного выступления плакали, даже Наруто и Какаши пребывали в смешанных эмоциях. Они не подозревали, что Саске способен на нечто такое.       Болезненное, печальное, безответное и невыносимо нежное.       Это была любовь. Его, Саске, любовь, облачённая в музыку.       Сакура не понимала, что это значит, и была растеряна. Казалось, она чем-то обидела Саске - он пристально на неё смотрел, играя эту мелодию.       Но чем?       Вопросы, впрочем, пришлось оставить на потом. Не то время и не то место.       Саске победил в конкурсе, но отказался от награды: деньги его не интересовали. После этого Наруто всю дорогу ворчал, его инстинкты хомяка не могли простить друга за такое расточительство. В конце концов, Наруто почти всегда следовал принципу "Дают - бери, бьют - беги".       После выступления Саске пришлось прятаться от толпы восторженных новоприобретенных фанаток, и это было весело. Когда Какаши, чтобы затеряться в толпе, применил хенге и стал выглядеть как подросток, Наруто смеялся до боли в животе.       Потому что Какаши стал выглядеть как женская версия Саске.       Позже был вечер, какая-то крыша гостиницы и сотни фонариков, взлетающих в небеса.       Наруто золотисто-синим вихрем метнулся вниз и вернулся к своей команде с четырьмя фонарями в руках.       - Украл, кусотарэ? - Саске знал, что в это время даже продавцы покинули свои ларьки, чтобы запустить фонарик в небо.       - Нет, одолжил на время, - усмехнулся Наруто и щелчком пальцев зажёг свой фонарик. Стихия огня стала подчиняться ему гораздо лучше, с тех пор как он стал лисом: раньше для такого фокуса приходилось складывать печати.       Четыре фонарика взмыли вверх, присоединяясь к великолепному шествию небесных огней.       Наруто любовался на это несколько минут, а потом воскликнул:       - Гулять так гулять!       Ветер подчинялся ему так хорошо, что нужда в печатях отпала. Наруто вскинул руку вверх и нарисовал кончиком пальца несколько кругов.       Фонарики в небе разом колыхнулись. А потом пришли в движение, выстраиваясь в огромную спираль - знак клана Узумаки.       Снизу раздавались восхищенные вздохи. То, что сделал Наруто, можно было считать чудом: ни один шиноби не мог добиться такого контроля над ветром. И редко какой шиноби использовал свою силу не для разрушения.       Однако выстроенные спиралью фонарики были не так удивительны, как взлетающие в небо огненные драконы.       Это уже была техника Саске. Импульсивный порыв, стремление доказать, что он не хуже Наруто и пламя, смешанное с иллюзией.       Драконы кружили по небу и рассыпались искрами фейерверков, и это было невообразимо прекрасное зрелище. Нынешний праздник этот город обязан был запомнить надолго.       Однако все кончается, и после полуночи шиноби вернулись в гостиницу.       Когда парни уснули, Сакура перебралась через окно на крышу. Под звёздным небом ей было куда удобнее медитировать и размышлять.       А подумать стоило о многом. Это был долгий, долгий день, и впечатления нужно было тщательно проанализировать: за время её отсутствия дицзы сильно изменились.       - Не спится? - тихий голос Саске мог бы её напугать, но Сакура чувствовала его приближение издалека.       - Просто захотелось полюбоваться на звёздное небо, Саске-кун, - произнесла Сакура так же тихо, будто любой громкий звук мог разорвать эту ночь.       Она подвинула свои хвосты, и Саске сел рядом с ней, воспользовавшись безмолвным приглашением.       Фонарики уже погасли, но небо все равно выглядело волшебно. Казалось, стоило протянуть руку - и ты соберешь яркие точки звёзд в горсть.       Словно созданное природой гендзюцу.       - Звезды поют, Саске-кун. - Спустя долгие минуты тишины произнесла Сакура.       Эта тишина не была напряжённой. Сидеть на крыше гостиницы и любоваться звёздами вместе с человеком, которого считаешь своей семьёй, было уютно.       - Их мелодии не смогут сравниться с твоими, Сакура. - Серьёзно произнёс Саске, вызвав у Сакуры едва слышный смешок.       - Ты тоже играешь на флейте хорошо, Саске-кун.       - Так значит, тебе понравилась та мелодия?       Лицо Саске оказалось слишком близко, настолько, что Сакура видела отражение звёздного неба в чёрных глазах.       Будто бездонная пропасть, чего-то жаждущая, чего-то ожидающая. И немного пугающая.       Сакура растерялась: раньше Саске не жаждал столь тесного тактильного контакта, это Наруто лез обниматься или пристраивался дремать под бок.       Лисица не успела ничего ответить: горячие, жестковатые губы парня накрыли её собственные.       Краткий, невинный, но все же поцелуй. Поцелуй, от которого сердце Сакуры на мгновение замерло, а овальные зрачки заполнили почти всю радужку. Даже шерсть на хвостах встала дыбом.       Саске отпрянул, безуспешно стараясь скрыть свой румянец. Однако Сакура отчётливо видела его лицо в свете звёзд.       - С-саске-кун? Что это было?       У Сакуры никогда не было настолько растерянного вида, сколько Саске её помнил.       Но Саске не ответил. Он убежал, растворившись в ночи и оставив Сакуру недоумевать в одиночестве.