Жизнь после

— Морган, солнышко, здесь нет твоей игрушки. — Пеппер мягко ступала за дочерью, которая упрямо, словно танк, двигалась к центру пустой и темной гостиной, не обращая ровным счетом никакого внимания на слова матери. — Пепс? — Старк смотрел на свою жену и не мог поверить своим глазам: вот она, прямо перед ним, такая живая, красивая, но печальная. Женщина стояла около лифта, сцепив руки под животом, и наблюдала за поисками дочери. Она улыбалась Морган, но улыбка эта была вымученной, горькой. — Пеппер? — Окликнул Старк еще раз. Женщина дернула головой, взглянув в его сторону.Тони показалось, что у него перехватило дыхание. Сердце забилось сильнее о ребра, толчками разнося бесплотную кровь по бесплотному духу. Пеппер лишь равнодушно посмотрела сквозь него. — Она нас не видит, — печально прошептала Наташа, подходя к Тони. Успокаивающе погладила его по спине и мягко опустила голову на плечо. Морган, обшарившая гостиную в безуспешных поисках пропавшей игрушки, разочарованная, шла обратно к матери. Вдруг она остановилась, пронзительно взглянув черными глазами -глазами своего отца— на Тони. Замерла, не двигаясь. — Этот ребенок… Он нас видит? — Локи заинтересованно качнулся вперед. — Морган? — Старк смотрел на дочь, которая внимательно следила за его перемещениями. Тони подошел ближе, остановившись прямо перед ней. Он невесомо ласково, с щемящей сердце нежностью коснулся ее темных кудрей, провел по щеке бесплотной рукой. — Морган, я так люблю тебя, и так скучаю по тебе, что ты даже не представляешь. — Тони улыбался, а на щеках оставались влажные дорожки. Грудь словно была оплетена терновыми ветвями: каждый вздох приносил адскую боль, тысячи иголок одновременно вонзались в него, и одна вот-вот грозилась уколоть в самое сердце. Так вот, как ощущается тоска. — Мама, а папа теперь звездочка? — Не видит… — Прошептал Старк, отшатнувшись. Он резко, рвано выдохнул. — Она смотрела в окно… Не на меня, на звезды… — Тони, — Наташа сочувственно посмотрела на друга. — Что Тони?! — Взревел Старк словно раненный зверь. Он отвернулся к окну, запустив пальцы в волосы и до боли сжав их. Лунный серебряный свет, мягко освещавший пустынную гостиную проходил сквозь Старка. Было слышно лишь отрывистое свистящее дыхание отчаявшегося призрака, да тихие шаги Пеппер. — Верно, солнышко, папа сейчас где-то там далеко, на одной из этих бесчисленных звезд. — Женщина присела рядом с дочерью, обнимая ее, и касаясь щекой ее щеки. — И сияет так же ярко? — Ярче. — Шепчет женщина. Тони оборачивается, встречаясь взглядом с небесно-голубыми такими родными глазами. Вся красота летнего безоблачного неба, прозрачность чистых озер и синева бескрайних морей — такими красивыми казались Тони глаза любимой женщины. — Я люблю тебя, — произносит Пеппер. Не ему  — грустно улыбается Старк — бесплотному призраку, неприкаянному духу, другому Тони Старку — который сейчас на далеких звездах.  — И я тебя. Вас обеих. — Отвечает им Старк, хотя знает, что они не могут услышать его. Образ дочери и любимой женщины начинает меркнуть перед глазами, таять, словно мираж в пустыне, словно иллюзия. Наконец, они, Морган и Пеппер, растворяются в молочной дымке алого рассвета. Старк стоит в поле, чуть поодаль — Наташа с Локи, который к своей чести, хранит благоразумное молчание. — Что за? — Тони смотрит на свои руки. — Где они? Старк напрягается, вновь и вновь пытаясь представить свою башню, темную гостиную и двух самых любимых женщин, освещенных дивным лунным светом. Удивленно распахивает глаза: перед ним все то же поле, усыпанное лиловыми нежными цветами, тающий туман и восходящее яркое солнце. — Если ты есть, — кричит Старк, поднимая голову к небу, — верни мне их! Немедленно, черт тебя дери, верни их! Но темное предрассветное небо отвечало ему равнодушным молчанием. Тони обессиленно падает на колени, в отчаянии закрывая лицо руками.