Как приручить Фредди

      Джим был далеко не подростком, чтобы не раскусить замыслов лежавшего рядом Фредди Меркьюри. Парень рукоблудничал, как только мог в том состоянии, в каком он пребывал после ночной попойки. Отказы Джима, казалось, ещё больше распаляли его и, наконец, не выдержав, он полушептал, полустонал: «Ну трахни же меня наконец».       — Фредди, ну нельзя же так сразу. Ты что, хочешь испортить прекрасное утреннее пробуждение механическим процессом удовлетворения?       — Ох, милый, ты просто ещё не знаешь, на что я способен. Не знаешь, от чего отказываешься.       — Нет, я могу себе представить. Учитывая, как много опыта у тебя было, я не сомневаюсь, что ты успел… натренироваться.        Меркьюри моментально как будто ветром сдуло с кровати. Он встал, упёрся руками в бока и уничтожающе взглянул на партнёра.       — Разве я не прав? Я слышал ваш диалог с Фиби вчера. Сколько любовников у тебя было? Сколько часов вы «встречались»?       Казалось, что у певца вот-вот отвалится челюсть от заявлений Джима. Никто из первых встречных мужчин ещё не говорил ему таких слов. Да кем он себя возомнил? Он гневно, со стервозностью и грацией кошки, присущими только ему, прыгнул обратно на кровать, собираясь ударить Джима. Тот остановил его, уклоняясь от удара и хватая за руки.       — Что, тебе правда глаза колет? Мне прекрасно известно, что ты далеко не святой, Фред.        Тот попытался вырвать руки из большущих ладоней ирландца, но у него это не вышло.       — Да, я наблюдал за твоей жизнью. Скажи мне, а я для тебя тоже проходной вариант? Именно поэтому ты так спешишь переспать со мной?       — Ты что, поверил этим мерзким газетинкам? Я не ожидал такой глупости и наивности от тебя!       — Газеты тут не при чём. На гей-тусовках всегда ходило слишком много слухов о тебе. А слухи, Фредди, — они всегда на чём-то основаны.       Хаттон перестал его сжимать, а затем и вовсе отпустил, потому что мужчина прекратил брыкаться и ослаб. Он отвернулся от Джима и сел.       — Когда я увидел тебя тогда, в клубе, на меня нашло озарение. Ты мне понравился. Как никто другой никогда не нравился.       Он помолчал пару секунд.       — Ты, кстати, очень похож на одного моего кумира, Берта Рейнольдса.       Джим действительно был на него похож. Он представил себе, как Фредди Меркьюри сидел в углу клуба со своими друзьями и тут вдруг, увидев человека, похожего на актёра, в которого влюблён, мгновенно расправил свои крылья и полетел к барной стойке, преодолевая толпу людей. Подумав об этом, Джим расхохотался.       — Так вот почему я тебе понравился! Не будь я похож на Берта, ты бы даже не взглянул на меня!       — Что поделать! Мне нравятся крупные мужчины с суровым выражением лица, у которых, как правило, чувственное и любящее сердце.        Фредди всеми фибрами своей души почувствовал, что Джим ослабил напор, и поэтому, снова повернувшись к нему лицом, сначала прикоснулся к большой руке мужчины, а потом и вовсе улёгся и прижался к его груди.        Они лежали так ещё с четверть часа. Джим окончательно отошёл от нахлынувшей так неожиданно злости и стал поглаживать любимого вокалиста по волосам. Он думал о том, какую ошибку, возможно, совершил, согласившись быть его мужчиной. Ведь Фредди был не просто певцом. Он был супер-знаменитым певцом, часто меняющим любовников. Мистеру Хаттону совершенно не хотелось стать узнаваемым в роли ещё одного, очередного мужчины Фредди Меркьюри и светиться на страницах газет. Ему не хотелось и толики знаменитости любого рода. Его не привлекала эта сторона в жизни любимого человека. А ещё он ничего не смыслил в музыке, он даже не смог бы стать помощником вокалиста. Ему просто хотелось, чтобы Фредди хранил верность, чтобы у него была возможность быть всегда рядом, но он понимал, что это невозможно, пока тот живёт в Мюнхене и навещает Лондон в лучшем случае раз в месяц.       — Ты не собираешься переезжать обратно, в Лондон?       — Мои кошки, а также все мои друзья и родители живут здесь, поэтому когда-нибудь собираюсь. Мне нужно дописать сольные альбомы, я подписал контракт. Пол нашёл для меня лучшие условия.       Джим вспомнил неприятного очкарика Пола Прентера и на душе стало волнительно.       — И теперь он тебя…«курирует» в Мюнхене?       — Да, он помогает по дому и в студии. Иногда организовывает вечеринки.       — Что ещё за вечеринки? Кого ты туда приглашаешь, раз все друзья у тебя в Лондоне?       — Родж, Брай и Дики меня навещают. Не всегда, но часто. Обычно Пол приглашает кого-то из своей немецкой тусовки, а я не против знакомиться с новыми людьми. Особенно, когда эти люди приходят с отличным коксом!       Он нервно хихикнул, но сердце Джима почему-то ушло в пятки.       — И чем же вы занимаетесь, когда нанюхаетесь кокса? С Полом или…с другими…людьми?       — Ох, дорогуша, ты невыносим! Мы только познакомились, а ты уже ревнуешь. Играем в покер и танцуем, конечно же!       Джим посмотрел на него, насупив брови. Фредди не сдержался и чмокнул его в переносицу.       — Конечно, изредка бывает и такое, что мне кто-то начинает нравиться на вечеринке. И тогда мы проводим вместе вечер и ночь.       — Ты признался.       — Ох, господи, не делай вид, будто ты сам святой! Видел я твои сверкающие глаза, когда, в ту ночь, в «Cocobana», я предложил тебе выпить. Ты был готов на всё. А ведь тогда у тебя был парень.       — Ты намекаешь на то, что когда ты улетишь в Мюнхен, то продолжишь гудеть на вечеринках, вконец упарываться и трахать всё живое, потому что решил, якобы я готов был изменить своему парню?       — Ты сделал странный вывод, дорогуша. Что плохого в вечеринках?       — Кажется, я уже сказал. Тебя может трахнуть кто угодно.       — И что же в этом такого?       — Ты ведь сам сказал, что мы теперь вместе, — изумлённо глянул на него Джим.       Фредди в ответ лукаво улыбнулся.       — Но мы ещё не успели скрепить наши отношения сексом. Как же мне тогда удовлетворяться в Мюнхене?       — По-твоему секс — это самое главное?       — Конечно!       Джиму надоело с ним разговаривать. Он слез с большой кровати и направился к двери.       — Я ухожу домой.       — Погоди, Джим. Через полчаса мне уже нужно быть в машине, чтобы успеть в аэропорт. Может быть, тебя подвезти?       — Нет, спасибо, я доберусь сам.       Фред подошёл к мужчине и обнял его.       — Пообещай, что будешь приезжать ко мне в Мюнхен.       — Извини, но у меня нет денег на полёты в Германию.       — Это не проблема, милый.       Они обнимали друг друга ещё какое-то время, затем попрощались, и Джим вышел на улицу. Он закурил сигарету и простоял так, казалось, ещё целую вечность. После расставания ему стало вдвойне грустно. Он побрёл с поникшей головой до Кенсингтон-Хай-Стрит, откуда смог бы добраться домой на автобусе. В этот самый момент Фредди проезжал мимо на своём чёрном «Мерседесе» и увидел его из окна. Ему стало грустно при виде шедшего по улице мужчины, и он сказал Джо и своему водителю:       — Он выглядит очень несчастным, правда?       Джо выглянул в окно и пожал плечами:       — По-моему, он всегда такой.       — Мне хочется утешить его. Останови машину.       — В таком случае ты опоздаешь на самолёт и на концерт в Мюнхене. Успокойся, всё с ним будет хорошо.       — Закажи ему билет на следующую неделю, когда мой график станет менее плотным.       На следующий день Джим вернулся к своей обычной жизни, стараясь отвлечься работой. Тогда он точно походил на трудоголика, ничего не знающего кроме стрижки и бритья своих клиентов. Через неделю, на выходных, ему позвонили из офиса «Queen» и пригласили на самолёт в Мюнхен. Билет был уже оплачен, что не понравилось Джиму. Он не хотел зависеть от Фредди. Выглядело это так, будто его выкупили на выходные. Впрочем, так казалось только зануде-Хаттону.       Фредди тем временем тщательно готовился к приезду своего мужчины. Он распорядился, чтобы ко времени прибытия Джима в доме уже никого не было. Он открыл все окна, проветривая помещение; сам убрался в гостиной, выкинув лишние бумажки и пустые пакетики от порошка; убрал все бокалы и стаканы с кофейных столиков на кухню, вымыл их и расставил по местам; поменял постельное бельё на новое и красивое; аккуратно развесил оставшуюся после приезда одежду в шкафы, а также совершил ещё кучу всяких мелких дел. Джо лишь изумлённо смотрел на суетившегося Фредди. Он, хоть и знал, что Фред был хозяйственным, никогда не видел, чтобы мужчина сам прибирался, не доверив эту работу горничной.       После уборки помещения темноволосый парс зашёл в ванную и исчез в ней на два с половиной часа. Иногда Джо даже стучался, проверяя, не случилось ли с ним чего-нибудь.       В ответ он слышал:       — Всё в порядке, дорогуша! Я просто…прихорашиваюсь!       После обеда Фредди уже был полностью готов встречать своего новоиспечённого мужчину. В аэропорт они отправились с Джо и Барбарой, которая пришла навестить его незадолго до того, как вокалист начал метаться по дому, проверяя, всё ли организовано так, как ему хотелось. Немецкая актриса загадочно улыбалась, когда все трое уселись в автомобиль.       — Ты очень взволнован. Впервые вижу тебя таким. Джо, с ним такое происходит всегда, когда он встречает нового красавчика?       — Почти всегда. На этот раз он, правда, превзошёл себя, когда начал домохозяйничать.       Барбара захохотала.       — Надеюсь, с Винни ты был таким же милашкой!       Фредди как будто током ударило. Он вспомнил, что ещё не разобрался с прошлым любовником, а уже заводит нового.       — Ты ведь с ним ещё не порвал, так? — спросила его подруга и подмигнула Джо.       — Милашка-Джим расстроится. Он мне показался очень верным, когда я встречал его тогда, в «Savoy».       — Забудьте про Винфрида. И не говорите о нём Джиму.       Барбара продолжала смеяться, а Джо лишь улыбнулся уголками губ.       — Тоже самое ты говорил нам пару месяцев назад, когда я знакомила тебя с Винни! Между прочим, такой же очаровательный малый.       — На этот раз всё серьёзней.       После этой фразы рассмеялся даже повидавший всё Джо. Фредди Меркьюри сделал своё самое раздражённое и обидчивое лицо, отвернулся к окну, и весь оставшийся путь между собой разговаривали только Барбара Валентин и Джо Фанелли. Но чем ближе они подъезжали к аэропорту, тем лучше становилось настроение нашей рок-звезды. Под конец он и вовсе светился, как тот японский абажур на тумбочке у кровати. Его окружало, как и всегда, большое количество поклонников и папарацци, но его это будто ничуть не смущало. Когда Джим вышел из терминала, мужчина подошёл к нему и крепко обнял. В тот же вечер на страницах немецких газет появились фотографии с этими объятиями и слухи о том, что якобы легендарный вокалист Фредди Меркьюри расстался с австрийской актрисой Барбарой Валентин, чтобы начать встречаться с каким-то мужчиной.       После аэропорта они сначала завезли Барбару в ресторан, после чего намеревались сразу ехать в коттедж, но Джо, помня наставления Фреда, запротестовал и попросил довезти его до ближайшей кафешки, где продавались традиционные немецкие колбаски. До коттеджа двое мужчин добирались уже в полной темноте, совершив получасовое путешествие по улицам Мюнхена на автомобиле.        Как только они зашли на порог берлоги Фреда, вокалист набросился на Джима. Он целовал мужчину в губы, в усы, в щёки, нетерпеливо запуская длинные пальцы под рубашку. Джим скинул с плеча сумку, с которой приехал и подался ему навстречу, помогая расстегнуть свою рубашку и стягивая с него футболку. Ирландец много раз видел по телевизору загоревший торс Фреда, с густой полоской волос на груди, а также его невероятно стройные ноги на одном из концертов, где он вырядился в шорты. Но в жизни всё казалось ему нереальным, а сам парень был настолько стройным, что его талия буквально исчезала в широких руках и ладонях Джима. Нехотя отстранившись от пухлых губ любовника, Джим прошептал:       — Пойдём в спальню.       Казалось, что в этот момент не было границ счастью парса. Он весь засветился, грациозно завлекая партнёра вглубь, по коридору.       Его комната находилась чуть дальше гостиной, в которой стояли маленький красный диван и большое чёрное фортепиано. Они чуть не упали, зацепившись за мебель в порыве страсти. Прижав Фреда к фортепиано, Джим прильнул к его шее и сделал первый, несильный засос. Певец чувственно застонал и просунул руку между их ног, тесно прижатых друг к другу.       — Ты уже возбуждён, дорогой. На ощупь он такой большой…       Джим немного отстранился и прошептал ему на ухо:       — Я думаю, не больше, чем твой.       Фредди соблазнительно рассмеялся.       — Ну, я никогда не жаловался! Знаешь, однажды у меня спросили, не храню ли я там банку с «Кока-колой» вместо члена... ох!       Мужчина не дал ему договорить, начав кусать кожу в месте засоса, сорвав с его губ очередной сладкий стон. Продолжая стонать, Фредди шептал: «Ты решил меня взять прямо здесь?»       Через пару мгновений они завалились на кровать в спальне, голые по пояс. Джиму Фредди даже успел приспустить джинсы и теперь нежно ласкал его возбуждённый член ладонью.       — Ты же не против сегодня быть пассивным? — ласково спросил Джим.       — Ох, сладкий, я готов отдаваться тебе хоть каждый день!       — Тебе не нужно в ванную?       — Я готовился, пока ждал тебя.       Ирландца несказанно порадовали эти слова, он улыбнулся и стал гладить задницу мужчины. Она была такой, какой он себе её и представлял: круглой и крепкой, как будто Фредди специально её тренировал, растягиваясь и бегая по сцене. «Так вот для чего ему все эти телодвижения на концертах», — подумал про себя мужчина и усмехнулся.       В какой-то момент Фред отстранился и прошептал: «Хочешь увидеть эти губы и рот в действии?» — а затем облизнулся. Джим не просто хотел, он мечтал об этом. Поэтому он часто закивал, а его глаза помутились от желания. Быстрым и ловким движением Фредди сполз с кровати на пол, стал перед Джимом на колени, уцепился рукой за край нижнего белья своего партнёра и стянул его вниз. У ирландца закружилась голова, когда любовник стал облизывать его упругий пенис розовым языком. Не выдержав нахлынувшего экстаза, мужчина схватил вокалиста за волосы и потянул на себя. Фредди почти полностью заглотнул его достоинство и быстро задвигал головой. Джим готов был вот-вот разрядиться, чувствуя вибрацию и сжатие узкого горла, но парень высвободился и сказал:       — Ты только не кончай сейчас, мне ещё нужен твой член.       Глаза Фредди были влажными от грубого погружения мужского органа в его рот, короткие волосы были слегка взъерошены, в общем выглядел он в тот момент потрясающе.       — Ты такой сексуальный.       С этими словами Джим притянул его к себе, погружаясь в сладкий поцелуй, одновременно стягивая с него брюки и нижнее бельё, оглаживая ягодицы, проводя ребром ладони между ними.       — Я хочу тебя, безумно хочу.       Фредди был очень возбуждён. Он тёрся своим членом о член Джима, кусал за мочку уха, целовал обнажённую, мужественную грудь — другими словами, его невозможно было угомонить. Он желал всего и сразу. Он встал и прошёл к прикроватной тумбе, чтобы достать оттуда тюбик со смазкой. В этот момент Джиму довелось лицезреть его во всей красе: гибкое, стройное смуглое тело, густо заросшее тёмными волосками, по спине стекала струйка пота, а большого размера член стоял колом. Именно тогда в голове у Джима промелькнула мысль, что он втрескался по уши в этого горячего парня. Было настолько странно и удивительно — любить тот тип мужчины, который раньше никогда бы тебе не понравился — что мистер Хаттон никак не мог поверить в это.       Они снова сплелись в горячем поцелуе на широкой кровати. Джим мягко сжал любовника и лёг на него сверху, стараясь не давить и не причинять боль, будто тот был сделан из фарфора. Видимо, Фредди прочитал его мысли, потому что прошептал:       — Ты можешь быть со мной более хищным. Мне такое нравится.       С удивлением и улыбкой на лице Джим глянул в эти большие глаза и почувствовал, будто прыгнул в бездну.       — Я не сломаюсь и не порвусь, — засмеялся Фред, кусая партнёра в плечо.       Ирландец стал вести себя смелее, хватая за бёдра и сильно сжимая их под собой, направляя стройные ноги на себя. Фред подчинился, обхватив его ногами. Несколько раз Джим потёрся ладонью об его член, прочувствовав размер и ещё больше возбуждая мужчину под собой, затем воспользовался смазкой и направил свой орган в желаемое, узкое колечко мышц между упругих ягодиц.       Конечно, Фредди был далеко не девственником, и каждый из них это понимал. Единственное, чего боялся наш мужественный ирландец, так это того, что ему нечем будет удивить Фредди, что он не удовлетворит его и не порадует, доставляя сильнейший оргазм. Эти мысли улетучились из его головы, как только Фред громко и протяжно застонал, почувствовав горячую плоть внутри себя. Конечно, как и каждый раз, это было не комфортно и немного болезненно, но эти ощущения быстро проходили, ведь Джим сразу же начал целовать его в губы и касаться его большого члена рукой, стараясь двигаться медленно, как бы растягивая удовольствие и каждый раз затрагивая чувствительную точку внутри. Через пару минут Фредди уже извивался под ним, обхватывая руками, царапая короткими ногтями спину, и то тихо и нежно шипел, то громко и чувственно стонал. Он настолько соблазнительно приоткрывал рот, что Джим не удержался и коснулся его губ рукой, запуская внутрь большой палец и продолжая совершать глубокие толчки. Фредди лизнул этот палец и стал его посасывать. Этот развратный вид вызвал у любовника незабываемые ощущения. Спустя несколько толчков Фредди томно прошептал:       — Отымей меня сзади, Джимми.        От этих слов у мужчины снесло голову. Он резко вышел, развернул Фреда спиной к себе и ласково надавил на спину, заставив прогнуться. Затем он снова вошёл. Двигаться ему стало свободней, поэтому он ускорился, чувствуя, как мышцы внутри Фреда судорожно сокращаются, с силой сжимая член в и без того узком проходе.       Спустя, казалось, вечность, оргазм первым настиг Фредди. Он бурно излился на постель, сделав несколько движений вверх-вниз по своему органу. Вслед за ним, под аккомпанемент развратных шлепков, кончил прямо внутрь и сам Джим.       Двое мужчин повалились на кровать, тяжело дыша и стирая пот с лица. Первым нарушил сладкое молчание мистер Меркьюри.       — Это было великолепно! Он улёгся на плечо любовника и прижался к нему. Джим счастливо улыбнулся и нежно произнёс:       — Да-а. Только всё же больше не заказывай мне билет на самолёт первым классом и не посылай Джо в кафешку с немецкими колбасками, чтобы потрахаться со мной!