Как приручить Фредди

      Прошло пару часов, прежде чем двое мужчин смогли вылезти из постели. Всё это время они обнимались и рассказывали — каждый про свою жизнь. Конечно же, по сравнению с Фредди, у Джима жизнь была не настолько интересной. Всё его разнообразие в ней заканчивалось на парикмахерской, в которой он работал, и на общении с друзьями, с которыми иногда выходил в пабы. О своих сложных отношениях с родителями Джим предпочитал не рассказывать, но Фред всё-таки спросил.       — Я хотел свободы. Они бы не приняли меня таким, какой я есть, и мне пришлось бы всю жизнь это скрывать, находясь в Ирландии.       Любовник понимающе закивал, поэтому Джим спросил: «А как твои к этому относятся?»       — Думаю, мама бы поняла и приняла, если бы я ей рассказал. Сестра тоже. С отцом тяжелее. У нас всегда с ним были непростые отношения.       — Религиозный? Да-а, ни одна религия не одобряет наших отношений.       — Мне всё равно светит ад, поэтому плевать. Так даже лучше. В аду можно встретить множество интересных людей!       Он расхохотался, прикрывая зубы ладонью.       — Не делай так.       — Как?       — Не прячь свои зубы, когда ты смеёшься.       — Признаться, я немного стесняюсь их.       — У тебя такая очаровательная улыбка. Твои зубы этому не помеха.       Фредди подпёр голову кулаком и, лёжа на боку, стал смотреть на Джима. Так прошло несколько мгновений, прежде чем мужчина не выдержал и смутился от этого взгляда.       — Ты что, влюбляешься в меня, дорогуша?       Ирландец сморщил лоб и смутился ещё больше. Брови Фредди поползли вверх от удивления.       — Джим-суровый-Хаттон влюбился в Мелину!       Он победоносно забрался на Джима сверху и закинул руки вверх, будто показывая завоёванный трофей, а затем наклонился и шепотом произнёс:       — Может стоит оттрахать тебя в честь моей победы?       — Ну уж нет!       Джим схватил его за талию, перевернулся на кровати и подмял под себя, целуя в эти сладкие губы с густыми чёрными усами над ними. На теле вокалиста вообще было немало волос, везде они были густыми и очень чёрными. Однако на одном особенном участке тела он, по всей видимости, от них избавился, готовясь к приезду Джима. Когда, ранее, ирландец это заметил, то не смог не подшутить над мужчиной. «Ты же понимаешь, что это слишком по-пидорски?» Фред в тот момент смеялся как сумасшедший, а Джим, довольный результатом, целовал его чудесные ямочки на щёчках.       Смуглый брюнет не замолкал, продолжая тараторить:       — Влюбился, влюбился!       — Ничего подобного, я такого не говорил. Я просто сказал, что у тебя красивая улыбка!       Когда они наконец наобнимались и отдохнули после раскалённого секса, Фредди энергично подскочил на ноги и предложил своему партнёру небольшую экскурсию по самым лучшим гей-клубам района «Бермудский треугольник» Мюнхена. Что-то подсказывало Джиму, что эта небольшая экскурсия продлится до утра, но всё равно согласился. К тому времени Джо Фаннели до сих пор не вернулся домой, поэтому им никто не мешал, и они спокойно сходили в душ вместе, оделись, затем Фред показал любовнику свой коттедж, после чего они взяли такси и поехали развлекаться.       Посетив несколько знаменитых ночных клубов и познакомив Джима со своими многочисленными англоговорящими немецкими друзьями, солист остановил свой выбор на гей-клубе «New York». Он был очень элитным, его не могли посещать все подряд, даже за определённую плату. В этом плане Германия шагнула далеко вперёд, в отличие от Великобритании, где всё ещё косо смотрели на геев и продолжали осуждать и лечить, будто те были заразны.       Несмотря на элитность, в клубе было полно людей. В основном это были знаменитости, политики и их мальчики на побегушках. В углу клуба неизменно оставалось зарезервированным место Фредди и его самых близких друзей, которые входили в его богемное гей-сообщество. Из этого Джим сделал вывод, что его любовник здесь был частым гостем.       Среди его немецких друзей было много неприятных для Джима личностей, которые, к его величайшему удивлению, сильно оживились и воспылали к мужчине нездоровым интересом. Всем хотелось с ним пообщаться, узнать получше, но Фредди представлял его просто как «своего нового мужчину», а сам он ничего не рассказывал о себе, как и обычно.       Уже спустя полчаса ирландцу показалось странным поведение партнёра. Он то забывал о существовании Джима, то вдруг начинал суетиться вокруг него, обнимая и шепча на ухо пошлости. В своём обыкновении нюхнув кокаина, он стал ещё более странным. Он то болтал без умолку, расслабленно откидываясь на плечо любовника, то подскакивал и уносился куда-то. В эти моменты в душу Джима закрадывалось какое-то мерзкое подозрение, которое он изо всех сил старался от себя отогнать. Когда он выпил достаточно алкоголя, у него это получилось, и как только Фредди снова подлетел к столу, за которым они сидели, мужчина схватил его и потащил на танцпол. Они танцевали очень интимно, откровенно, прижимались друг к другу, тёрлись, Фредди страстно кусал любовника за ухо и шею, тяжело дышал и постанывал, когда ощущал большие руки, обхватывающие его талию и зад. На танцполе в приглушённом свете софитов Меркьюри, естественно, был звездой, извиваясь и совершая поразительные танцевальные движения. Но что-то подсказывало Джиму, даже будучи пьяным, что в тот момент он неспроста так выпендривался. Стараясь забыться, не обращать внимания на поведение мужчины, Джим целовал его и прижимался к нему, а через какое-то время стал подталкивать в сторону общественного туалета.       Как только двое любовников завалились в туалет, за ними вошёл мужчина. Хаттону он особенно запомнился, потому что он не только им мешал, медленно намывая руки, но ещё и странно уставился на парочку через зеркало. Джим готов был поклясться, что ему не показалось, как тот огроменный бугай бросил гневный взгляд на вокалиста. Его лицо Джиму чем-то напоминало собственное. У него были такие же усы, густые брови и круглое лицо. Вот только масса тела у него была вдвое больше. Он казался великаном по сравнению с малышом-Джимми.       Именно в тот момент Джиму впервые пришла в голову мысль, что он является частью какой-то интрижки Фредди. Что он — тот, кто является просто средством для достижения цели. Опьянение резко его оставило. Он с силой оттолкнул Фреда, обнимающего его у одной из стен, свирепо посмотрел по очереди сначала на любовника, затем на мерзкого немца и вышел из туалетной комнаты, хлопнув дверью.       Выйдя из клуба, он не знал, что ему делать. Ему было противно возвращаться в коттедж предателя, но ему было необходимо забрать сумку. Он поймал такси и уже собирался в него сесть, но его руку перехватил Фред и с силой рванул на себя. От его кокаиновой расслабленности, казалось, не осталось и следа.       — Что происходит?       Джим попытался вырваться, но мужчина, к огромному удивлению, крепко его сжал.       — Отпусти меня. Я не желаю быть пешкой в твоих грязных играх.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь!       — Я видел, как тот жиробас смотрел на тебя, будто ты его собственность, а я лишь грязный человечишка, посмевший до тебя дотронуться!       — Джим, ты что, нюхнул кокаин? Или тебе что-то подсыпали мои друзья?       — Из нас двоих только ты этим увлекаешься. И тем, и другим. Не делай из меня ещё и идиота. Ты с ним спишь.       — Джим, я не сплю с тем мужчиной.       Фредди заглянул огромными карими глазами в глаза своего мужчины. Джим остыл. Возможно, ему и правда показалось? Помутнение рассудка на почве алкогольного опьянения? Он остыл, но не поверил до конца. Он стал что-то подозревать и решил проследить за поведением и действиями Меркьюри, пока ещё находился с ним в Мюнхене. Забегая наперёд, можно сказать, что этого у него не вышло. Фред никуда не отлучался и, казалось, был чист.       Пара вернулась домой под утро. После ссоры они ещё какое-то время выпивали, сидя за VIP-столом Фредди Меркьюри, затем вышли и поймали такси. Всё это время они почти не разговаривали. Уже в такси вокалист стал предпринимать попытки заговорить, но Джим продолжал думать о своём, сославшись на сонливость после принятого алкоголя.       В коттедже царила всё та же спокойная атмосфера. Джо либо не было, либо он уже спал. Сумка Джима всё так же стояла у двери, где он её и оставил, а кровать в спальне всё так же была разобрана и ожидала их прибытия. Когда Меркьюри ушёл в душ, Джим присел на край постели и задумчиво стал гладить её поверхность. Как раз то место, в которое впивались пальцы Фредди, пока мужчина его трахал. «На этой самой кровати его, по всей видимости, трахают многие… До сих пор…». Он наклонился и стал тереть ладонями лицо, мучительно постанывая. Он отчётливо начал осознавать, что по уши влюбился и теперь его жизнь будет полна страданий из-за этого парня. В этот момент из ванной вышел Фредерик, влажный и соблазнительный, в цветном халате, напоминающим кимоно. Мистер Джим взглянул на это зрелище и снова простонал, опустив голову.       — Что случилось с моей дорогушей? Тебе плохо после алкоголя?       Он подошёл к своему страдальчески стонущему мужчине, положил руку на его плечо, а колено одной ноги — на кровать, отчего вид его стал ещё более соблазнительным.       — Хочешь, я улучшу тебе настроение? Как насчёт того, чтобы продолжить то, что мы начали в клубе?       Джим молчал.       — Знаешь, что я хотел там тебе сделать?       Он приблизился, и ирландец почувствовал горячее дыхание на своей щеке. Он взял мочку его уха в свой рот и стал посасывать. Мужчину чуть было не вырвало от мысли, что Фред мог предлагать тоже самое тому жирному в туалете.       — Я устал и очень сильно хочу спать.       — Минет не требует больших энергозатрат от тебя.       — Но ты же ничего не получишь взамен.       — И?       Джим удивлённо взглянул на него. Тревога подкатывала к желудку.       — Тебе что, нравится…сосать?       — А что в этом такого? Кажется, вчера вечером ты был не против.       Это его добило. Джим представил, как его Фред делает минет здоровенным мужчинам в туалете. Конечно, он накручивал себя, ведь он не мог быть уверен. Ему стало плохо от самого себя. Ему было противно, что он думал так о своём Фредди. Но действительно ли он — его Фредди? Джим не мог этого знать. Они встречались совсем недолго для того, чтобы можно было сделать вывод или, чего хуже, застукать за изменой.       — Давай просто пойдём спать.       С этими словами он встал, ушёл в ванную и закрыл за собой дверь. Сердце бедного Джима колотилось как ненормальное, а где-то внутри неприятно посасывало от нервозного состояния. Он твёрдо решил не выставлять себя ревнивым засранцем перед Фредди, тем более, что и повода ревновать, собственно, не было.       Когда мужчина зашёл обратно в комнату, его любовник уже спал, свернувшись на кровати клубочком. Джим лёг рядом с ним, погладил Фреда по волосам и поцеловал в лоб. Засыпая, ирландец почувствовал, как тот прижался к нему.       Проснулся мистер Хаттон спустя три или четыре часа, чувствуя себя совершенно разбитым. Он взглянул на мужчину, лежащего рядом. Халат сполз с него, оголяя стройное тело. Лицо было умиротворённым. Волосы взъерошились, и выглядел он, в целом, словно божий одуванчик. Джим аккуратно встал, чтобы не будить его, и пошёл на кухню. Там он встретился глазами с Джо, который читал газету. Именно в этой газете Хаттон и увидел своё с Фредди фото.       Он молча сделал себе кофе и также молча стал его пить, бросая испытывающий взгляд на итальянца Фанелли. Джо не выдержал.       — Это вышло случайно.       Джим в очередной раз, что, в целом, уже было ему своейственно, притворился идиотом.       — Ты о чём?       — О парикмахерской. Когда я пришёл стричься впервые, я не знал, что там работаешь ты. Фредди много болтал о тебе, я знал, как ты выглядишь. А потом я рассказал ему, что встретил похожего человека в «Savoy», и он сам захотел убедиться.       Казалось, он не дышал, выговаривая это объяснение.       — Но ты часто приходил ко мне и выпытывал у меня мои предпочтения к музыке. А потом звал в зоомагазин.       — Когда Фредди убедился, что это действительно ты, он поручил мне заглядывать к тебе чаще, чтобы узнать получше…       Джим поглядел на него своим самым серьёзным взглядом, Джо посмотрел на него в ответ. А затем оба рассмеялись. Они разговаривали и посмеивались ещё с четверть часа, когда сонный Фред вошёл на кухню.       — Рад, что вы подружились, дорогуши.       — Я собираюсь в магазин за продуктами. Тебе что-нибудь нужно?       — Да. Понимаешь ли, Джо, у нас тут закончился вазелин. Не забудь прикупить.       Джо многозначительно посмотрел на Джима, а тот, злобно, на Фредди.       Оставшись наедине, парочка устроилась перед телевизором на небольшом красном диване в гостиной. Фредди прижался к широкой груди ирландца.       — Ты действительно решил посмотреть фильмы? Там же всё на немецком.       — А ты разве не сможешь мне переводить?       Фредди фыркнул и махнул рукой в сторону телевизора.       — Мне не даётся изучение языков. Видел бы ты меня на одном японском интервью. Я чуть челюсть не вывихнул, пока пытался выговорить этот кошмар.       — А как же ты общаешься с людьми, здесь, в Германии?       — У меня для этого есть Барбара, да и несколько матерных слов я всё же знаю. Этого достаточно для жизни в Мюнхене.       Весь оставшийся день они провели, сидя на диване и обнимаясь. Вечер же Джим посчитал испорченным, так как пришёл Пол Прентер и стал возмущаться по поводу того, как глупо было Фреду «светиться своим новым мужчиной на глазах у папарацци». Ещё он предлагал кучу всевозможных сольных проектов, которые, по его мнению, были один лучше другого. Джима же не привлекало ничего, связанного с длительным нахождением его мужчины в обществе Прентера и всей остальной немецкой компании.       — Пока что с меня хватит двух проектов. Всё остальное обсудим позже.        Прентер явно остался недоволен ответом, видимо, надеясь, что сможет ещё больше усилить своё влияние на солиста.       Неприятный очкастый тип явно не собирался уходить, а Фред, конечно же, не собирался его выгонять. Он уселся в огромное кресло, по размерам не сочетающееся ни с ним, ни с аккуратным красным диваном, предварительно налил себе виски, закинул одну ногу на другую и стал поглядывать то на телевизор, то на мужчин. На вторых, конечно, чаще. Неловкое молчание повисло в воздухе. Фредди первым не выдержал и сказал:       — Джим, мне хочется включить тот сольный альбом, который я посвятил тебе. Ты же ещё не слушал его?       — Нет. Включай, конечно, Фредди.       Хаттон кинул быстрый хмурый взгляд на Пола и увидел, как тот неприятно уставился в ответ.       Первой композицией его сольного альбома символично выступила песня «My Love Is Dangerous».* Фред вернулся к дивану и присел рядом, не решаясь обнимать Джима при своём менеджере. Он лишь изредка наклонялся к уху своего мужчины, когда тот просил прояснить некоторые метафоры песни, которые он не до конца понимал.       Когда первый сингл закончился, Джим стал посмеиваться над партнёром и щипать его в бок.       — Спасибо за эту песню, Фред, теперь я точно знаю, что с тобой не стоит связываться!       — Я разбил много сердец, дорогуша!       Прентер смотрел на них, приподняв брови.       — Я, пожалуй, пойду. Джим не выдержал и прошептал так, чтобы было слышно: «Наконец-то». Из-за этого Фред больно ткнул его локтем под ребро, на что ирландец ответил своим самым невинным взглядом.       После ухода Пола мужчины ещё какое-то время послушали синглы Меркьюри и затем отправились в постель. На следующий день у Джима был билет на самолёт в Лондон, поэтому решено было провести ночь с пользой.       — Кажется, Джо уже спит? — шептал Фредди, когда они упали на кровать.       — Да, тебе придётся вести себя тихо.       — Ненавижу это.       Они ласкались и возбуждали друг друга до умопомрачения. Горячий парс был невероятно нежным в тот момент. И несмотря на все его угрозы в течение дня о том, чтобы трахнуть Джима, вышло всё наоборот, как и в первый раз. Во время секса он то и дело норовил стонать громче, поэтому Джиму часто приходилось зажимать его рот широкой ладонью, за что Фред кусал его и царапал.       Уже после, когда они отдыхали в постели, обнимая друг друга, Меркьюри говорил:       — Мне так хорошо с тобой.       — Мне тоже с тобой хорошо, Фредди.       Слабость во всём теле пришла моментально, и, уже засыпая, Джим подумал о словах из той песни:       «Don't waste your time with loving, love don't work for me       Don't try to show your feelings       Step carefully…»**       Следующий день вышел хмурым и дождливым, прямо как мысли и чувства любовников. Джим не хотел расставаться, тем более, что он даже не знал, сколько они не увидятся. Фредди приступал к записи нового сольного альбома, что вполне могло бы занять ещё один год.       Ирландец собирал свою сумку, когда его мужчина вошёл в спальню с какой-то коробкой и открыткой в руках.       — У меня есть небольшая просьба. Дики пригласил меня на день рождения своей дочери через неделю, но я не смогу приехать, у меня одна запись за другой, в студии.       Он подошёл и протянул коробку, на которой лежало письмо-открытка с приглашением.       — Не мог бы ты передать подарок от меня?       — Но пригласили тебя, а не меня.       — Не правда. Я уверен, что ты тоже приглашён. Твоя открытка наверняка ждёт тебя в Лондоне.       — С чего ты это взял?       — Джон очень хорошо к тебе относится.       Джим рассмотрел коробку. В ней находилась красивейшая кукла немецкого производства.       — Хорошо, я передам, если я действительно приглашён.       Фредди собирался выйти из комнаты, чтобы не мешать, но Джим остановил его.       — Я хотел кое-что подарить и тебе. Я нашёл его в Лондоне, совсем недавно. Оно показалось мне элегантным и очень красивым, точь-в-точь как ты сам, поэтому я решил его купить.       Вокалист засветился, широко улыбаясь. Ирландец вытащил из кармана своей сумки маленькую коробочку. Когда он её открыл, в ней оказалось небольшое, украшенное мелким орнаментом, золотое кольцо. Оно было похоже на обручальное, поэтому Фред спросил:       — Ты что, делаешь мне предложение?       — Нет. Я просто хочу, чтобы ты его носил.       Меркьюри рассмеялся и обнял его.       — И когда же ты собирался мне его подарить, если бы я не зашёл сейчас? В аэропорту?.. Спасибо, Джим. Оно очень красивое.       Он взял коробочку в свои руки, вытащил колечко и надел на безымянный палец правой руки.***       — Как ты угадал с размером?       Оно подошло идеально. Джиму повезло, ведь он обладал хорошей фотографической памятью. Однажды в одном модном журнале он увидел статью про известную ювелирную фирму, в которой часто покупал себе перстни и кольца не кто иной, как Фредди Меркьюри. В ней говорилось про тонкие пальцы звезды и про их размер.       Фред нежно обнял и поцеловал своего любовника, и они вдвоём стояли так ещё какое-то время.       Прощание в аэропорту для Джима вышло особенно грустным, хотя Фредди пытался успокоить его.       — Я буду очень занят, но я всё равно найду время снова встретиться с тобой.       Они обнялись, а через плечо мужчины Джим увидел Пола Прентера, который поехал с ними. Тот смотрел на них как-то странно. С похожей ухмылкой смотрят обычно на людей, которым не завидуют…       Когда Джим вернулся в свою квартиру в Лондоне, хозяйка дома, госпожа Тавернер, передала ему письмо-открытку. Мужчина открыл его и прочёл, зная, о чём оно, заранее.