Как приручить Фредди

      Что можно подарить человеку, у которого есть всё? Что предложить в доказательство своих искренних чувств и серьёзных намерений? Что можно было купить за скромную зарплату парикмахера, каковым являлся Джим? Ни на один из этих вопросов ирландец не мог ответить, а день рождения его любимого человека всё приближался.       Отряхнув свой рабочий костюм, мужчина вышел из отеля на улицу, закурил и снова задумался. В тот первый осенний день 1985 года моросил дождь, было мерзко и сыро, но вовсе не холодно. Однако люди, по всей видимости, привыкшие к изменчивости лондонской погоды, уже успели натянуть на себя плащи, куртки или джемперы. «Может, подарить ему куртку? Кожаную, — пронеслось у него в голове, — нет, у него наверняка очень много курток в гардеробе. Ох, как жаль, что я туда не заглянул».       Отель был местом постоянного заезда и отъезда посетителей. Помимо них, в здании всё время сновали клиенты ресторана или парикмахерской, а также работники, администраторы и ремонтники. Иногда на глаза попадались богатые или даже знаменитые личности. Джим всегда начинал стесняться в присутствии таких людей, потому что чувствовал себя не в своей тарелке, но всё равно исподтишка поглядывал на них. «Часы. Подарю ему часы, — снова подумал он, но сразу же одёрнул себя, — но хорошие часы стоят дорого. К тому же, я ни разу не видел, чтобы он носил что-то подобное на своих тонких кистях».       Из его мыслей его вырвал знакомый смех. От той картины, которая предстала перед глазами, у Джима приоткрылся рот и чуть не выпала сигарета. Здоровенный, молодой и рыжеволосый парень вышел из отеля «Savoy», держась за руку с каким-то мужчиной в дорогом костюме. Проработав достаточно много времени в этом месте, Джим безошибочно мог узнавать богатых мужчин, которые приводили в этот отель мальчиков (реже — девочек), которые становились для них своего рода забавой на время их пребывания в городе (или стране). Таковым, по всей видимости, и стал наивный добрый Кевин. Мистер Хаттон грустно смотрел в сторону удаляющихся по мокрому от дождя тротуару, в очередной раз вспоминая и жалея бывшего любовника, с которым он мог бы стать счастлив, если бы не любовь к Фредди. «Я должен подарить ему что-то особенное. Что-то, что будет символизировать мои глубокие чувства к нему», — решил, наконец, Джим.       — У тебя есть минутка?       — Что случилось, Пол? — спросил смуглый мужчина.       — Новая звукозаписывающая студия готова работать с твоим синглом.       От неожиданности он сорвался с места, где сидел, и радостно улыбнулся Прентеру.       — Правда?       — Конечно, — по-доброму улыбнулся ему в ответ менеджер.       — Это отличный подарок на день рождения! Ты такой молодец.       — Ты же знаешь, Фредди, я сделаю для тебя всё, что угодно.       — Спасибо, Пол, — ответил Фредди, а затем подошёл и обнял его, — ты действительно самый лучший менеджер.       Горячий шёпот парса сводил с ума худощавого низкорослого мужчину. Он знал, что это не продлится долго, поэтому старался насладиться объятиями. Он сильно обхватил Фредди за талию и прижался к его смуглой шее.       — Пол? — позвал его Фред, почувствовав горячее дыхание и губы на коже, — мы с тобой уже говорили об этом. Мы просто работаем вместе. Ты снова неправильно меня понял.       С этими словами певец освободился из объятий своего менеджера и взглянул в его глаза. Пол чувствовал, что сгорает от этого взгляда. Его невероятно тянуло к этому неотразимому, харизматичному мужчине. Ему хотелось окунуться в тёмные омуты его глаз, провести с этим человеком хотя бы одну ночь в своей жизни, любить и целовать его, доставлять удовольствие и слышать стоны наслаждения, растекающиеся жаркими волнами по телу, которые Фред дарил бы ему и выдыхал бы в его губы. Не выдержав настойчивого взгляда, солист отвернулся от Прентера и спросил:       — А что с «Henderson»? Их удалось убедить?       Пол грустно усмехнулся, отвечая:       — Да. Всё будет организовано в точности так, как ты запланировал. Они уже заканчивают косметический ремонт. Всё будет готово через два дня, ты сможешь приехать и проверить лично.       — Я очень рад. Осталось разобраться с моим костюмом. Стоит позвонить в Лондон.       — Он уже тоже почти готов и будет доставлен к назначенному дню. Всё сшито в точности так, как ты просил.       Фредди снова повернулся к Полу, подошёл вплотную и стал поправлять ворот его рубашки, нежно улыбаясь.       — Ты чудо, дорогуша. Когда пройдёт мой день рождения, я смогу наградить тебя.       Прентер хитро улыбнулся, прекрасно понимая, что на этот раз точно заставит Фредди сдержать слово и получит именно ту награду, которая ему была нужна больше всего.       В тот первый день сентября Джим сразу направился домой после работы. Он торопился найти кое-что, что было очень ценно для него. После переезда в квартиру в Саттоне два года назад, Джим разобрал почти все свои вещи, но часть из них всё ещё находилась в коробках в углу спальни. Он переживал, что его ценная вещь, которой предназначено было стать подарком любимому человеку, помялась или вовсе потерялась во время его перемещений по съёмным квартирам. Как только он вошёл в дом, госпожа Тавернер передала сообщение, что его будет ждать Мэри в офисе «Queen», недалеко от Логан Мьюз. Когда Джим зашёл в квартиру, он сразу же направился в спальню. Пару часов спустя, разобрав коробки с вещами и тщательно обшарив все полочки, он всё-таки нашёл свой драгоценный подарок, завёрнутый в салфетку. Также в одной из коробок он нашёл старые журналы, которые покупал в те годы, когда приехал в Лондон и ещё работал в универмаге. Присев на кровать, он отложил салфетку в сторону и стал рассматривать пожелтевшие иссушенные страницы. Это было время, когда он только узнал про «Queen». Группа была на пике своей популярности, их печатали в каждом журнале и газете.       В один из серых зимних дней 1978 года Джим шёл на работу в универмаг. Он уже несколько недель думал над тем, чтобы сменить сферу деятельности. В Ирландии он часто подрабатывал парикмахером, он любил необычные причёски, хотя сам всегда уважал классический стиль стрижек и свою не менял вот уже на протяжении десяти лет. И вот теперь он хотел снова попробовать себя в этом деле. Тогда он уже начал подыскивать место, ведь с открытыми вакансиями в Лондоне было ничуть не легче, чем у него на родине. Хаттон стал ходить стричься к одному парикмахеру в престижный отель, чтобы по возможности занять место того, кто захочет уйти с работы.       Когда он проходил по улице в своей обычной задумчивой манере, его внимание привлёк один из многочисленных уютных книжных магазинов. Джим любил книги, он часто читал в свободное от работы время. На углу стоял мальчик, который зазывал внутрь на «бесплатный чай с булочкой, свежий выпуск журнала и вид из окна на пасмурный Лондон», это была своего рода реклама нового магазина. Джим не смог отказать себе в удовольствии согреться по пути в универмаг и зашёл. Внутри пахло книгами, выпечкой, кофе и чаем с цветочным и ванильным ароматами. У окон расположились небольшие столики, за которыми сидело несколько человек. Джиму предложили бесплатный чай или кофе и булочку с малиновым джемом. Мужчина заказал чай, взял один из журналов у кассы и, открыв его, сел за стол. На первой же странице он увидел статью про британскую группу «Queen», а также интервью с их фронтменом, который выглядел на фотографии как настоящий секс-символ: в чёрной лаковой фуражке, подтяжках на голый торс и авиаторах. Его кожа была слишком смуглой, а волосы — слишком тёмными. Именно тогда Джим увидел его экзотическую внешность, которая не особенно ему понравилась. Позже, допив чай, он купил журнал и положил его в свою рабочую сумку, которую носил через плечо. На работу он пришёл как раз вовремя, поздоровался с коллегами и направился в помещение, где сотрудники оставляли свои личные вещи. Подойдя к шкафчику и засунув в него сумку и пальто, Джим направился к двери, где столкнулся со своим коллегой и просто приятным человеком, Питером Фристоуном.       — Доброе утро, Джим.       — Доброе, Питер. А ты куда-то собрался? — спросил Джим, наблюдая, как мужчина забирает вещи.       — Да. Я приходил сегодня, чтобы сообщить, что увольняюсь. Я подыскал себе другое место. Ты не против поболтать в другой раз, за чашкой чая, а то сейчас я сильно спешу?       — Да, конечно.       Ирландец проследил, как его коллега забирал вещи, освобождая шкафчик, и направлялся к выходу. Они попрощались. После этого случая Джим ещё больше задумался над выбором другой работы.       В то время он часто приходил на съёмную квартиру пораньше и часами проводил время за чтением. Поначалу он не придавал значения тому, что стал искать информацию и покупать всё больше журналов, в которых фигурировал главный вокалист группы «Queen», но затем он понял, что его увлечение переросло в одержимость, а внешность мужчины стала казаться уникальной и очень привлекательной.       «Кто бы мог подумать, что я встречу Питера вот так, через столько лет, в доме Фредди?— продолжал думать Джим, рассматривая старые журналы. — Да и кто бы мог подумать, что этот самый Фредди из этих самых интервью станет мои парнем?». С возрастом Фредди нравился Джиму всё сильнее. Его стиль менялся, он становился плотнее, взрослее и серьёзнее. Характер его, однако, практически не менялся. Будучи целеустремлённым, амбициозным и харизматичным, он оставался всё таким же вспыльчивым, нетерпеливым, обидчивым, своенравным, но невероятно скромным. А для бедолаги-Джима он стал настоящей занозой в заднице, которая, впрочем, дарила его скучной жизни разнообразие и, конечно же, море любви. Думая над своими чувствами к этому человеку, он переложил салфетку с подарком себе на колени, развернул её и стал разглядывать. «Вроде бы, ничего не помялось», — облегчённо вздохнул он. Внутри салфетки лежал небольшой спрессованный четырёхлистный клевер. Его смастерил друг отца Джима, когда парень был ещё совсем молодым. Конечно, лист клевера был ненастоящим, но ирландец ценил его. А тот мужчина был единственным, кто знал и воспринимал Джима таким, каким он был.       Когда Хаттону только исполнилось двадцать, он, как и все молодые парни, был в поиске себя. В те годы он начал осознавать, что его привлекают мужчины, но он боялся себе в этом признаться, а поэтому боялся самого себя. Однажды, на семейной ферме, он переспал со своим первым мужчиной, которого звали Брэди О’Салливан. Отец Джима застукал их целующимися на складе, в котором семья Хаттон хранила инструменты, старые вещи и прочие предметы, которыми никто не пользовался. Джим помнил, как его отец схватил вилы и погнал бедного Брэди до самой границы с соседней фермой. Вернувшись на склад, отец не обнаружил своего сына, ведь тот уже забежал в дом и заперся в своей комнате. В ту ночь родители страшно ругались, а Джиму было настолько паршиво, что он хотел броситься из окна. Он стал считать себя отбросом, паршивой овцой, а его родители только подливали масла в огонь. Спустя пару месяцев, отец Джима попросил своего друга, который был психологом по профессии, поговорить с сыном и попытаться его «вылечить». Именно так они и познакомились, а позже выяснилось, что Тедди Маккартни, как звали друга отца, был всецело на стороне Джима. Вдвоём они сговорились объявить старшему Хаттону, что его сына удалось «излечить», и что он в полном порядке. На самом же деле они продолжали часто видеться и общаться. Именно Тедди помог Джиму осознать, что его половая ориентация — вовсе не болезнь, а выбор, который за человека делает природа. Когда мужчина уезжал в Лондон, Тедди подарил ему лист клевера, который изготовил для него сам. «На удачу», — так было написано на салфетке, в которой находился подарок.       «Я буду счастлив, если теперь эта вещь будет принадлежать Фредди. Я хочу вверить её ему вместе со своим сердцем».       По пути в офис «Queen», Джим случайно наткнулся на строителей, которые перекрыли тротуар, не давая пешеходам возможности пройти. Хаттон заметил большой дом за забором, перед которым на тротуаре расположились стройматериалы. Грузчики, по всей видимости, помогающие строителям заносить всё в дом, стояли в стороне и курили.       — Что происходит? Почему вы не убираете это? — возмутился ирландец.       — Мы бы с радостью. Да только хозяин дома позвонил и стал кричать, чтобы везли всё обратно. Вот, стоим, разбираемся. Вы уж извините, вам придётся обойти.       — Чей это дом?       — Не знаем, сэр, — ответил один из грузчиков и затянулся.       Джим в недоумении продолжал поглядывать на громадный особняк, каким он только теперь его определил, переходя на другую сторону дороги и обходя его. Высокий забор не давал рассмотреть его полностью, но мужчине стало понятно, что дом был дорогим и вовсе нетипичным для любых других построек Лондона.       Когда Хаттон оказался в офисе, ему навстречу вышел Фиби, который куда-то очень спешил и попросил Джима вместе с ним съездить в ателье за день до вылета в Мюнхен, чтобы помочь упаковать и забрать костюм Фреда. Когда Фиби ушёл, к Джиму подошла Мэри.       — Не хочешь пройтись по магазинам, Джим? — добродушно улыбнулась она.       Неприятный, холодный первый день осени стал ещё неприятней и холодней. Они добрались до Челси на чёрном «Мерседесе», уже ставшем таким родным, а за рулём машины был Гарри, новый шофёр Фредди. Затем они отправились пешком рука об руку по всевозможным маленьким магазинам района. Мэри своей рукой обхватила руку Джима, а он, в свою очередь, держал над ними зонт. Настроение женщины было хорошим, однако оно поднялось только сильнее, когда они стали шопиться. Она постоянно дёргала Джима за руку, и они направлялись в очередной магазинчик.       Мэри искала подарок для Фредди, а также хотела купить что-то для себя и Джима на предстоящую вечеринку. Джим упорно отказывался от её предложения оплатить его покупки, он и так чувствовал себя неловко от того, что женщина выбирала подарки в таких дорогих магазинах, в то время как сам ирландец собирался подарить своему бесценному Фреду всего лишь свой бесценный лист клевера. В итоге, спустя почти два с половиной часа, они залезли в автомобиль, который ждал их всё это время на парковке и который помог им спрятаться от усилившегося дождя. Во время шопинга Джим купил для своего подарка чудесную антикварную коробочку с зеркалом, которая стоила ему немалых денег и которая должна была хоть как-то скрасить скромный предмет внутри. Он также купил себе чёрные брюки, которые сразу запланировал надеть на день рождения Фредди. Мэри сообщила ему, что Меркьюри решил организовать чёрно-белую вечеринку, и, хотя Джим был доволен тем, что певец воспользовался его советом в выборе темы для мероприятия, в тот момент он и представить не мог, что наденет на празднество. В то время как Мэри купила себе замечательную белую блузку и полосатый чёрно-белый мужской галстук, а также тонкий золотой браслет в подарок Фреду, у Джима были только чёрные брюки и клевер.       Ирландцу не хотелось сразу ехать домой. Он попросил Мэри довезти его до парикмахерской, где она сама стриглась. Когда шофёр довёз их до нужного места, Джим поцеловал Мэри в щёку, и они договорились встретиться через два дня с ней и с Питером в ателье.       Зайдя в парикмахерскую, которая находилась недалеко от квартиры Мэри и в которой Джим никогда раньше не бывал, мужчина записался на стрижку и подравнивание усов, которые успели немного отрасти, и стал ждать своей очереди. Когда место освободилось, Джим сел в кресло и, посмотрев в зеркало, узнал своего бывшего парня, Альберта.       — Альберт? Ты здесь работаешь теперь, что ли? — спросил Джим, когда убедился, что парикмахер тоже его узнал.       — Подрабатываю. Привет, Джим, — ответил светловолосый, мускулистый и симпатичный парень. Среди его бывших парней не было худощавых и жилистых, ведь Джима раньше такие не привлекали. Это изменилось с появлением Фредди. Хаттон познакомился с Альбертом в гей-клубе, где тот работал танцором, и ничего серьёзней развлечения на одну ночь между ними не было. Однако, мужчины успели подружиться и даже неплохо общались, когда Джим посещал клуб.       — С кем ты сейчас? — поинтересовался танцор-парикмахер, беря в руки ножницы и начиная стричь ирландца.       — Да так, есть один парень, — ответил Джим и тут же вспомнил, что у Альберта имелся целый арсенал экстравагантных красивых курток и гейских аксессуаров. Он продолжил, — он скоро устраивает довольно помпезное и дорогое мероприятие в честь своего дня рождения.       Альберт был любителем элитных вечеринок и разного рода сплетен, поэтому сразу же заинтересовался.       — Что за мероприятие?       — Чёрно-белый бал-маскарад.       — О-о, однажды я был на таком! Я купил тогда куртку, не зная, что тема вечеринки — чёрные и белые тона. Правда, всё вышло хорошо, ведь куртка была чёрной, с разноцветными блестящими вставками и хвостиками. Я просто надел белые лосины, чокер-бабочку и выглядел замечательно. А как зовут твоего парня, Джим?       Мистер Хаттон решил, что ему нечего терять. Ведь в таких местах, в каких работал Альберт, все и так уже наверняка знали о новом приключении неотразимого солиста группы «Queen».       — Фредди Меркьюри.       Это, конечно же, вызвало молниеносную реакцию и произвело ошеломляющий эффект. Альберт приоткрыл рот и уставился на Джима, сидящего в кресле как ни в чём не бывало.       — Ты серьёзно?       Выражение лица Джима не изменилось, он лишь слегка приподнял брови.       — Как тебе удалось его заполучить?       Ирландец пожал плечами и ответил:       — Не знаю, как-то… само.       — Ты уже решил, что наденешь на его день рождения?       — Да. Мне не хватает только одной куртки с разноцветными блестящими вставками и хвостиками и чокера в форме бабочки на шею.       Во вторник, утром 4 сентября, Джим направился в главный офис отеля «Savoy» и взял себе короткий отпуск на четыре дня. Он планировал вернуться в Лондон 7 сентября, как только отгремит день рождения Фреда. Закончив все свои дела в отеле, мужчина направился в место встречи с Фиби и Мэри. Это было ателье, которое находилось прямо на Оксфорд-стрит. По слухам, именно оно занималось пошивом свадебного платья для Леди Дианы, разработкой которого занимался модный дом Дэвида и Элизабет Эмануэль, который так и назывался — «Emanuels». Когда они вошли внутрь, им показали маскарадный костюм Фредди. Это была замечательная чёрная куртка военного фасона с серебряными вставками, шнурками и поддельными медалями. В комплект также входили подтяжки с бутафорскими пулями. В общем и целом, костюм выглядел эпатажно, что, впрочем, ни капли не удивило Джима. Фред, как обычно, был в своём репертуаре. Наряд им упаковали в специальный кейс для перевозки в салоне самолёта, а также предъявили чек Питеру Фристоуну. Мужчина не показал его ни Джиму, ни Мэри, поэтому стоимость такого заказа навсегда осталась для них загадкой.       — Он действительно приглашает меня на свой день рождения?       — Конечно. Видишь? Это личное приглашение от него.       Темноволосый немец взял протянутый конверт. Он не очень хорошо читал по-английски, но по запаху понял, что это действительно было приглашение от Меркьюри.       — Ну и зачем я ему понадобился? — сменил тактику немец, снова показывая свою агрессивность и стервозность. Сидевший перед ним мужчина улыбнулся краешками губ и немного закатил глаза, чего невозможно было заметить из-за очков, слегка отражающих свет.       — Он хочет помириться с тобой.       — Не верю я в это.       — Не хочешь — не верь. И продолжай тут сидеть, загнивать от тоски, одиночества и печали, — ответил Пол Прентер. Он знал, что нужно было сказать и на какую точку надавить, чтобы сломать волю этого агрессивного на внешний вид человека.       — Он всё ещё носит твоё кольцо. Приходи и убедишься сам.       С этими словами Прентер встал и направился к выходу из ресторана.       — Я приду, — в последнюю секунду отозвался Винфрид.       На следующий день, 5 сентября, Джим собрал небольшой чемодан, в который положил все самые необходимые вещи, включая чёрную блестящую куртку с хвостиками и чокер-бабочку, которые он взял поносить у Альберта, а также новые чёрные брюки. В аэропорт он отправился в уже постоянной компании Фиби и Мэри.       Довольно большая группа лондонских друзей и близких людей Фредди собралась в аэропорту в ожидании боинга, который арендовал солист специально для перелёта в Мюнхен на его день рождения. «Гулять так гулять», — промелькнуло в голове ирландца, когда он подошёл и начал здороваться с теми из присутствующих, которых уже знал. Среди них было несколько служащих из офиса «Queen», Дэвид Уигг — близкий друг-журналист Фредди из «Daily Express», а также Джим Бич, Роджер Тейлор, Брайан Мэй и Джон Дикон, который не любил такой тип вечеринок, поджидающий его. Музыканты не взяли с собой жён на предстоящую кокаиновую трансвеститскую вечеринку, что немного позабавило Джима.       Во время прохождения британской таможни всю компанию задержали. Таможенная служба тщательно проверяла ручные клади и, найдя пару подтяжек Фредди с бутафорскими пулями, не разрешила перевозить их в салоне самолёта. Бедному Фиби пришлось повозиться, чтобы вернуть подтяжки в багаж.       Они летели на боинге авиакомпании «British Airways», в котором единственным пассажиром бизнес-класса оказался Джим. Всё бы ничего, и мужчина спокойно продолжил бы проклинать Фреда за его выходки, но туалет у них был, всё же, общим. И так случилось, что каждый раз, когда ирландец выходил из первого класса самолёта, все остальные пассажиры встречали его громкими аплодисментами и громогласным: «Приветствуем вас в нашей скромной обители, сэр Джим!». Хаттон сходил с ума от бешенства и постоянно хмурил брови, вместе с которыми, казалось, хмурились и его короткие усы. Мэри настолько веселилась от происходящего, что стала уговаривать Джима украсть бутылку вина из бизнес-класса и передать её остальным.       — Ну уж нет! Я же не настолько наглый! — тоже рассмеялся Хаттон, глядя, как женщина смеялась и заговорщицки подмигивала Фиби.       — Ладно, выпивку мы и сами найдём. А что насчёт закуски, Джим? У вас там и еда отменная! — поймал волну Питер.       — Скажи об этом Фанелли, мистер, — улыбнулся Джим Бич, и все пассажиры эконом-класса, которые знали про великолепного повара Фредди, рассмеялись.       По прилёту все гости предстоящей вечеринки были размещены в мюнхенском отеле «Hilton», который оплачивал Меркьюри. Колоссальные траты начались ещё на этапе изготовления маскарадного костюма, но Джим тогда и представить ещё не мог, как сильно они превзойдут его ожидания. В коттедж к Фредди отправились всё те же Фиби и Мэри. У Фиби и так уже была постоянная комната в доме, а вот для Мэри освободили большую и светлую хозяйскую спальню. Фредди тогда распорядился постелить ему и Джиму матрац в гостиной, который по размерам ничуть не уступал кровати кинг-сайз. Встретясь в коттедже и будучи безумно рады встречи, мужчины поцеловались. Джим решил подарить ему подарок после, наедине. Вместо подарка он, достав подтяжки с пулями из чемодана, кинул их Фредди и, рассмеявшись, сказал:       — Держи свои причиндалы, из-за которых нас могли не выпустить из страны!       Певец отложил в сторону аксессуары, подошёл к любовнику, притянул его к себе за талию и нежно чмокнул в нос.       — Хорошо, что выпустили. Иначе мне пришлось бы лететь и договариваться с ними. Никто не сможет разрушить этот праздник, как и никто не сможет меня остановить! Всё должно быть идеально, зайчик!       Фредди был невероятно возбуждён и весь в нетерпении. Джим видел это по его глазам и не только по ним. Он хотел надеяться, что именно его приезд вызвал такое возбуждение. Его надежды оправдались.       — Ты чувствуешь, как я возбуждён?       Джим кивнул, кусая его губы, а затем, отстранившись, сказал:       — Я взял с собой чокер-бабочку.       Он невероятно гордился тем, что смог достать её. Это произвело эффект на Фредди, как он и ожидал.       — Ох, я бы очень хотел, чтобы ты его сейчас надел и хорошенько отодрал меня. Но это потом, после вечеринки.       Парс сильнее прижался к ирландцу, давая возможность тому полностью почувствовать степень своего возбуждения.       — Мы будем самыми сексуальными в эту ночь, любимый, — прошептал Фред и укусил Джима за мочку уха.