Резонанс

      Прищуриваясь, Эрен смотрел на приближающуюся повозку. Непонятно зачем он вызвался добровольцем, который дотащит привезённые командором Смитом документы и возможную провизию на несколько дней.       Погода как некстати разыгралась и совсем не соответствовала хмурому настроению Эрена: солнце возвышалось на чистом небе, нагревая атмосферу до предела. Хоть бы малейшее дуновение ветра охладило воздух, которым невозможно было дышать. Даже птицы, обычно радующиеся тёплому солнечному дню, сейчас молчали, скрываясь в тени деревьев и пытаясь хоть как-то спастись от аномальной жары.       Эрен обливался потом и несказанно обрадовался, когда лошади наконец-то остановились перед крыльцом, а из кабинки несколько вальяжной походкой вышел командор Эрвин, лучезарно улыбаясь. Парень непроизвольно метнул взгляд на капитана, стоящего по правую руку от него, и обомлел. Капитан Леви улыбался в ответ: скомкано и криво, но вместе с тем искренне и чарующе. Внутри Эрена забушевал огонь — вызвано это было улыбкой Леви и непосредственно причиной, благодаря которой она взыграла на его губах, или жарой, он не знал. Да и разбираться сейчас не хотел. Ему стало трудно дышать: разгорячённый воздух, проникая в лёгкие через нос, обжигал слизистую. Эрен попытался вдохнуть полной грудью, но подошедший Эрвин, приветливо протягивающий руку для рукопожатия, не позволил ему этого сделать. Сознание медленно покидало его тело и вернулось лишь тогда, когда низкий, полный нежности голос раздался где-то рядом с ним:       — Рад тебя видеть, Эрвин.       Он, словно оглушительная пощечина, заставил Эрена посмотреть в голубые глаза своего командора и улыбнуться.       Несомненно, Йегер уважал Эрвина Смита, восхищался им, может быть, даже немного больше, чем Леви, и встреться они в совершенно другой обстановке без присутствия капитана, он, возможно, целый день проходил бы за ним хвостиком, выясняя дальнейшие планы и слушая захватывающие истории из прошлых экспедиций за стены.       Чёрт, Эрен так хотел увидеть мир вне стен. Каждый раз, когда речь заходила об экспедициях, он вспоминал о потёртой книжице, постоянно таскаемой Армином, в которой на каждой странице пестрили яркими красками различные пейзажи природы, не изведанной и не видимой никем. Армин Арлерт с детства мечтал увидеть океан. Тыкая в его картинку, он тихо шептал: «Океан… в нём так много соли, что ни один торговец не смог бы исчерпать все эти запасы за всю жизнь. В нём водится множество различных видов рыб, которых нельзя найти в пределах стен». Да и сам Эрен, воодушевлённый рассказами своего друга и насмотревшийся красочных рисунков, захотел увидеть этот «океан», ощутить его и понять, настолько ли он на самом деле огромен, насколько описано в книге.       — Эй, Эрен, — позвал его капитан, щёлкая пальцами перед глазами. Йегер, легонько мотнув головой, вернулся из своих мыслей и уставился на своего командира, ожидая приказов, которые последовали незамедлительно. — Топай, вещи сами себя не разгрузят, — Леви толкнул его в спину, но, кажется не подрасчитал силу, и Эрен полетел вниз, едва успев перегруппироваться, чтобы не встретиться лицом с пыльной землей.       Поднявшись, он отряхнулся и уже повернулся к Леви, чтобы высказать свои претензии насчет такого хамского обращения в его сторону — Эрен, хоть и полутитан, но тоже имеет чувства, которые легко можно ранить, он не вещь, которую можно бить, словно боксёрскую грушу, или обзывать самыми непристойными выражениями. Но капитан махнул ему рукой и завёл довольно занятный разговор с Эрвином: он с интересом слушал всё, что говорил ему собеседник, а лицо больше не выражало ненависти ко всему миру.       Эрен двинулся в сторону повозки, не переставая думать о сказанных Оруо словах. Неужели это оказалось правдой? Если раньше он и представить не мог, как этому псевдо-Леви пришла в голову мысль, что командор и капитан замешаны в каких-то более личных и глубоких чувствах, то сейчас всё складывалось воедино: словно пазл, каждый кусочек вставал на своё место, составляя целостную картину.       В кабине оказалось не так много вещей, как представлялось Эрену, — всего четыре довольно громоздких ящика, которые он с лёгкостью без чьей либо помощи мог дотащить до замка.       — Бери провизию, а после топай к Ханджи, — бросил капитан, наблюдая за неудачными попытками Йегера вытащить ящик через небольшой проём. Эрен чувствовал его прожигающий взгляд всем телом. Почему-то захотелось провалиться сквозь землю.       — А остальное? — спросил он по инерции, нежели и правда ожидал ответа.       Эрен прекрасно понимал, что скорее всего капитан сам донесёт необходимые документы до кабинета командора и, возможно, останется с ним на чашку чая. От этой мысли щёки Эрена запылали. Злость и обида, скопившиеся за эти несколько дней, вот-вот дадут о себе знать в виде безрассудного поступка, но он упорно противился желаниям и молча выполнял поставленную задачу. Не хватало ещё получить наряд вне очереди или очередное дежурство в столовой.

***

      Эрен с нескрываемым интересом рассматривал сделанные Моблитом зарисовки за последнюю неделю. Некоторые из них Ханджи предусмотрительно повесила на стену. В большинстве случаев на бумаге, выведенные аккуратной чёрной линией карандаша, красовались титаны различных форм и размеров: некоторые с настолько пропорциональными телами, что отличить их от обычного человека помогало лишь отсутствие половых органов и одежды в целом. Но самой важной чертой всех этих рисунков, по мнению Эрена, было то, что все они нарисованы настолько реалистично, что казалось, будто с картины за ним наблюдает реальный враг всего человечества.       — Моблит любит рисовать убитых им титанов, — пояснила Ханджи, заметив, что Эрен вместо поставленной задачи — расфасовки документов — любуется карандашными набросками, прикреплёнными к стене. — Я бы даже сказала, что это своего рода традиция.       — И давно он занимается этим?       — Сколько его знаю, он всегда носит за пазухой блокнот и небольшой карандаш.       Сейчас Моблит вместе с остальными членами исследовательского отряда, находившимися в подчинении Ханджи Зоэ, дежурили в столовой: готовили еду и наводили идеальный порядок на самой кухне. Леви освободил от такой привилегии Ханджи:       — Чёрт тебя знает, Зоэ, что ты там приготовишь. Не хватало ещё, чтобы солдаты отравились твоей стряпнёй.       — Разве майор должна готовить еду? — шёпотом спросил Эрен у рядом стоящей Петры, когда капитан закончил свою речь и объявил о начале свободного времени.       — Народа мало, приходится. Даже капитан периодически надевает фартук, — хохотнула девушка.       Эрен представил, как вечно хмурый капитан Леви в милом белоснежном фартуке старательно размешивает серое варево в кастрюле. Губы Йегера растянулись в улыбке.       Внимание Эрена привлек лежащий на столе, захламлённом большой горой документов, чей-то портрет. Видимо Моблит только недавно закончил его, и Ханджи не успела повесить его к остальным зарисовкам. Подойдя ближе, он взял в руки рисунок, пристально всматриваясь в нарисованные черты лица, и обомлел: с бумаги на него смотрел он сам, но с более озлобленным и полным страха взглядом. Рядом лежал ещё один рисунок. На нём тоже был Эрен, но в обличии титана: он никогда не видел себя со стороны, только капитан украдкой после суда упомянул, что Эрен — пятнадцатиметровый лохматый титан.       — Откуда это?       — Твой дебют в образе титана во время битвы за Трост. Мы, к сожалению, успели только под конец, когда брешь в воротах уже была запечатана, но Моблит успел сделать набросок.       Йегер не особо помнил, что произошло в тот день — последний перед официальным распределением по подразделениям. Уже по рассказам очевидцев и на самом суде он узнал, что убил десяток титанов, починил ворота стены Роза, спасая человечество от неминуемой гибели, и едва не лишился по своей же вине самого родного человека — Микасы. Как он мог замахнуться на неё, причинить боль, оставив на лице шрам, который теперь всегда будет напоминать о роковом дне? А сколько других ребят, его сокурсников, тех, с кем он на протяжении трёх лет разделял горе и радость, пытался выжить на тренировках, погибли? Только на его глазах титан сожрал пятерых, дробя юные тела своими огромными зубами, превращая в кучу мяса.       — Майор Ханджи, что вы знаете о титанах? — спросил Эрен, наконец-то принимаясь за работу. Он должен закончить к пяти, чтобы прийти на тренировку. Нужно постоянно держать себя в форме, иначе можно запросто погибнуть, оказавшись один на один с титаном.       Женщина села напротив него, пристально смотря в глаза. Что-то безумное мелькнуло в её взгляде. Кажется, Леви и другие члены отряда специального назначения упоминали об опасной теме для разговора. Чёрт.       — О, Эрен, я ждала, когда ты спросишь это. Не так часто мне встречаются люди, заинтересованные в этом вопросе настолько же сильно, как и я, — восхищённо произнесла женщина, поправив очки и взяв мальчишку за руку. — Никто не станет рисковать своей жизнью, чтобы поймать титана для каких-то опытов, которые практически не принесут никакой пользы. Даже Эрвин изначально был против всего этого, опасаясь недовольства главнокомандующего, да и положение у всего разведывательного корпуса было шаткое. Однако всё изменилось, когда во время одной из экспедиций уже после падения стены Мария мы с Леви нашли дневник Ильзы Лангнер. В нём она описывала, как, встретившись с шестиметровым титаном, попыталась вступить с ним в контакт. Оказывается, они могут понимать смысл людских слов и даже умеют говорить. Ещё там упоминалось о некой «госпоже Имир». Это и натолкнуло меня на мысль, что титаны — не создание матери природы, а дело рук самого человека.       — Вы хотите сказать, что помимо нас, за пределами стен, живут и другие люди? — вклинился Эрен, прекращая поток слов, извергаемых Ханджи.       Женщина кивнула и вернулась к своему рассказу:       — Тогда Эрвин отдал приказ поймать титана. Прожил он не особо долго, но его смерть помогла понять нам, что они не такие уж и тяжёлые: расстроившись, я пнула, словно мяч, отрубленную голову титана. Иначе как объяснить, что такие огромные существа могут не только спокойно ходить на двух ногах, но и бегать? А во время обороны Троста нами было поймано ещё два титана: семиметровый Бин и четырёхметровый Сони. Наша попытка поговорить с ними не увенчалась успехом: ни один из них, кажется, не понимал смысл наших слов. Вот только нам до сих пор неизвестно, чувствуют ли титаны боль. Скажи, Эрен, каково это — быть титаном?       — Я не знаю, — зевнув, ответил он.       Эрен и не заметил, что закат давно сменился рассветом, призывая природу проснуться ото сна. Птицы запели за окном, а значит, скоро время подъёма. И почему никто его не спохватился? Неужели капитану всё равно, что человек, находящийся под его ответственностью, не явился ни на тренировку, ни на ужин?       — У тебя сегодня повторный опыт, да? — протянула Ханджи, взглянув на свои руки. — Будет присутствовать командор Эрвин. Возможно, зря я не дала тебе нормально выспаться.       Йегер на её слова лишь протяжно зевнул. Опять смысл сказанного до него дошёл не сразу. Пришлось пару раз переосмыслить слова Ханджи.       — К-командор Эрвин?       — Да. Хочет знать, не зря ли мы из кожи вон лезли, чтобы спасти твою задницу от военной полиции, — женщина улыбнулась. — Идём, спасительная кружка чая поможет тебе не уснуть.       Зоэ поднялась и, схватив ещё не успевшего опомниться Эрена за руку, потащила его в сторону кухни.       — У вас тоже есть своя коллекция чая, как и у капитана?       — Конечно, нет. Думаю, Леви не будет против, если мы одолжим у него немного, — женщина снова улыбнулась.       Но Эрен понимал, что ни к чему хорошему эта затея не приведёт. Капитан дорожил чаем так же, как и идеальной чистотой. Смутно верилось, что он не заметит пропажи и не настучит за это сумасшедшей женщине по голове. Конечно, он хотел попробовать тот чай, который пьёт и сам Леви, но в совершенно других обстоятельствах: Эрен хотел, чтобы они, уединившись поздно ночью на балконе, беседовали обо всём на свете, наслаждаясь ночной тишиной, звёздным небом и ароматным чаем.       — Майор, это правда, что капитан Леви и командор Эрвин… ну, вместе?       — Что? Кто сказал тебе такую глупость? — Ханджи засмеялась так сильно, что Эрен невольно покраснел, осознавая, настолько тупо прозвучали его слова, и отвел взгляд в сторону. — Леви слишком помешан на чистоте, а Эрвин живёт своей мечтой. Даже если они что-то чувствуют друг к другу, то не думаю, что эти отношения развивались стремительно.       Выходит Оруо обманул его? А он, как наивный мальчишка, на слово поверил ему? Какой позор. Теперь Эрен злился на самого себя за собственную беспечность, опрометчивость и доверчивость. Значит, ещё не всё потеряно. Эрен потер виски, внутри его души зарождалась давно угаснувшая надежда. Он обязательно попытается признаться капитану, и, быть может, у них будет светлое совместное будущее.

***

      — Я не был уверен, что у него получится, — произнёс Леви, уставившись на пятнадцатиметрового титана перед собой, смутно напоминающий чертами лица Эрена. — Мы сдвинулись с мёртвой точки.       — Этот мальчишка… он уникальный в своем роде, — с изумлением и восхищением протянул Эрвин, наблюдая за тем, как Ханджи отдаёт приказы Эрену, проверяя его на разумность.       — Рассчитываешь с его помощью отвоевать стену Мария?       — Он — надежда всего человечества. Мы обязаны это сделать, Леви.       — Поступай, как знаешь, — ответил капитан, после пятиминутного молчания.       Эрен же неплохо справлялся с поставленными задачами: он построил деревянный дом, вычислил пару простейших математических примеров, решил задачу на логику и прошел полосу препятствий.       Он хотел показать капитану и самому себе, что он — не пустое место. И похоже у него это получилось.