Любовь никогда не перестаёт... (Фантазии на тему...)

- Анна Викторовна, голуба мОя, вот документы на подпись, - Мария Тимофеевна была как всегда стремительна и напориста. - А копии договоров я забираю. И… Так, что с лицом? И с настроением? Ань…, - позвала она, не дождавшись ответа. - А что с настроением? – Анна делано удивилась, продолжая набирать письмо заказчику. – По-моему всё более чем… - Вот-вот. Более чем неудовлетворительно! – Мария Тимофеевна решительно уселась напротив Анны, приготовившись вытянуть из той все и даже больше. - Ну, давай, рассказывай, что у тебя с ним произошло? - С кем? С заказчиком? - Ну, какие, к бесам, заказчики, когда такая вселенская грусть на челе? Я про Штольмана, естественно! - А… С ним все отлично. Со мной не очень, - не стала скрывать Анна. – К нему приехала та девушка, о которой тебе говорила твоя приятельница… Ну, из министерства. Я привезла его вчера в гостиницу, а там его ждут. Она ждет. - Ань… - Так, Мария Тимофеевна, я все поняла, - повернувшись в кресле, строго сказала Анна, пресекая попытки ее собеседницы выразить сочувствие, - Я была не права. Вы правы. Все мужики сволочи, счастье в учебе и труде. - Чего-о? – ошарашенно уставилась на нее Мария Тимофеевна. - Ну, это у нас такая шутка была на курсе, - невесело усмехнулась Анна. Они помолчали. - Аннушка, я… - МарьТимофевна, пожалуйста! - Не буду. Пойдем сегодня в кафешку обедать. Игнатов давно приглашает. Игнатов был хозяином кафе на первом этаже их здания. - Ну, вас же приглашает, вот вы и идите, - улыбнулась Анна. - Да нет, у него там новое меню, предлагал испробовать и дать оценку. - Хорошо, пойдемте, иначе как же без вашей экспертной оценки он будет еду готовить, - рассмеялась Анна. Игнатов очень картинно ухаживал за Марией Тимофеевной, причем, как мужчина широкой души и веселого нрава, своими ухаживаниями окружал практически всех женщин в радиусе километра. В дверь в этот момент стукнули, и на пороге возник Штольман – серьезный, даже сердитый: - День добрый, можно? Мария Тимофеевна смеяться перестала, неторопливо поднялась и, смерив Якова с ног до головы холодным взглядом, вышла прочь, оставив их наедине. Анна с легкой улыбкой смотрела на Якова, который в противоположность ей был весьма мрачен. Молчание затягивалось. - Яков Платонович, я могу вам чем-то помочь? – утомившись молчать, спросила Анна. - Я пришел объясниться. Хотя терпеть этого не могу. - Значит, не объясняйтесь. Ведь если надо объяснять, то не надо объяснять. - Мы снова на «вы»? – холодно поинтересовался Яков. - А разве может быть как-то иначе? – все та же легкая улыбка кружилась на ее лице. Яков помолчал, играя желваками, потом со вздохом начал: - Нина – моя… подруга. Давняя. Пару месяцев как уже бывшая. Понять, что все кончено, она не желает. Возможно,… мой к вам интерес стал слишком явным, что информация об этом докатилась даже до Москвы. Она приехала спасать положение. Вот так обстоят дела. - Ах, бедный, бедный Яков, нет вам покоя от назойливых дам, - иронично протянула Анна, у которой скрутило внутренности от двусмысленности ситуации. – Одна похищает. Вторая приезжает. Яков молча смотрел на нее. - Можете не беспокоиться на мой счет. Я не стану участвовать в этом марафоне. Посчитав разговор законченным, хотя Яков все еще молчал, Анна развернулась к компьютеру и, не глядя на него, проговорила: - Если у вас все, то я, с вашего позволения, поработаю. У меня куча дел. - Подождет ваша куча. Яков обошел стол и развернул кресло вместе с Анной к себе: - Не надо так. - А как надо? - Верить мне. - Я попробовала. – Анна мягко улыбнулась, хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас заплакать. От обиды, от его молчания, от его мрачности и жесткого тона. – У меня не вышло. Второй попытки не будет. Яков отступил на шаг и дернул плечом: - То есть ваше расположение если потеряно, то навсегда? Анна встала с кресла и сделала шаг к Якову. В его глазах мелькнула надежда, и он подался к ней. - Яков Платоныч, мне не нравится слово «навсегда». Давайте объявим друг другу нейтралитет. Я тоже не люблю все эти выяснения отношений. Не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным мне что-то объяснять. Мы взрослые люди. Вы мне сказали, что у каждого из нас своя жизнь. И чужая душа потемки, даже ваша, - Анна невесело рассмеялась. - Видите, как я выучила урок? - Анна, - поморщился он, - не напоминайте мне, что я тогда наговорил. У меня была температура. - Да вы правильно все сказали. Просто я не думала, что так быстро я…, что мне покажется, будто между нами… Я сама виновата. Да и вообще. Нам с вами еще работать вместе. Не нужно, чтобы эта размолвка заставила вас чувствовать себя не в своей тарелке. - Аня, вы простите меня за эти дурацкие слова и поступки. И вы ни в чем не виноваты, - Яков покрутил головой, словно ему жал воротничок рубашки. – А что касается работать вместе, то не получится. Анна нахмурилась: – То есть? - Я уезжаю. Через три дня. Моя работа здесь закончена. - Ах, вот оно что. А это, - она обвела рукой вокруг, - прощальная гастроль? Так, ладно, - она резко оборвала разговор, видя, что Яков что-то еще хочет сказать. – Всего вам доброго. И моя куча дел все еще ждет. Уже не обращая внимания на Якова, она развернулась к монитору и, дернув на себя клавиатуру, продолжила набирать письмо. Яков постоял еще немного за ее спиной, потом вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Анна, дождавшись щелчка двери, отодвинула от себя клавиатуру и, опустив лицо в ладони, горько вздохнула. ********* Кофейник зашумел, зацокал, и когда щелканье достигло крещендо, успокоился и замер в ожидании. Анна налила в чашку огненную жидкость почти черного цвета, подошла к окну и задумчиво уставилась на нежно-зеленую весеннюю дымку, окутавшую лес. Май бушевал вовсю: уже отмели майские метели – короткие, буквально на час; уже отжарило солнце, тоже коротко, - пару дней, не больше, и, наконец, установилась ровная теплая погода, набирающая предлетнюю спелость. Она вспомнила, как месяц назад стояла у этого самого окна и таяла от нежного поцелуя Якова. Как давно это было. Словно в другой жизни. Яков уехал, а она словно бы замерзла в том времени, в тех воспоминаниях. И что-то никак не получалось ей избавиться от наваждения по имени Яков. А ведь она все для этого делала: и работала, как сумасшедшая, и ходила на вечеринки и в ночные клубы, и даже приняла решение встречаться с Иваном – по-настоящему встречаться, с далеко идущими намерениями. Но работа вечером заканчивалась, вечеринки не приносили удовольствия. С Иваном же не получилось ничего хорошего, поскольку все ее существо молчало, не откликаясь на него как на мужчину. Поцелуй же их, единственный, оставил только горькое недоумение: что она делает здесь с этим человеком, который дышит не так, пахнет не так, двигается не так, обнимает ее не так. А как, черт возьми, тебе надо, зло спрашивала она себя. Как тот, московский гость, сбежавший в свою Москву и забывший думать о тебе, как только его самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы. Да, со вздохом признавалась она себе: мне нужен он, или такой, как он. И никто другой. Да ничего же не было у вас, снова спорила она с собой, когда ты успела-то влюбиться? Да вот, успела, горько отвечала себе же и в который раз давала зарок прекратить все это и опять, спустя короткое время, понимала: ничего не кончилось, все продолжается в той же точке кипения, в которой их отношения прервались. Звонок у входной двери нежно булькнул, и она, поставив кружку в мойку, потащилась открывать. За дверью обнаружилась Мария Тимофеевна, которая все это время вела себя очень сдержанно, ни словом, ни взглядом не давая понять, что видит мучительные переживания Анны, и Анна за это была ей крайне признательна. - Ну, что, Анна Викторовна, гостей принимаете? - Да, Марьтимофевна, заходите! Кофейку? – спрашивала она, а сама уже доставала из шкафа чашечку с блюдцем. - С удовольствием! Так и знала, что кофе варишь. Аромат - на улице слышно, – Мария Тимофеевна усаживалась к столу и, обмахиваясь рукой, посетовала. – Ух и теплынь сегодня. Я там тебе рассаду цветов принесла, у меня осталась. Ты уж прикопай где-нибудь. - Прикопаю, - кивнула Анна, ставя чашку с кофе перед соседкой. Та с наслаждением пригубила ароматный напиток и даже глаза прикрыла, потом, встрепенувшись, воскликнула: - Да! У меня же для тебя новость! Забыла совсем на работе сказать. Шефу прислали приглашение на форум предпринимательства в Нижний. На три лица. Так что собирайся, дорогуша! Пока на работе затишье, прокатимся в славный город на Волге. А то мне твое настроение совсем не нравится. И выброси уже его из головы, - сердито продолжила она. – Ну, сколько можно? - Так, на эту тему я говорить не хочу, - нахмурилась Анна и, вскочив со стула, принялась яростно мыть кофейник под струей воды. - Вот и хорошо! Поехали. Развеемся! Очень вредно не ходить на балы, когда ты этого заслуживаешь, - рассмеялась Мария Тимофеевна.