Любовь никогда не перестаёт... (Фантазии на тему...)

За вечерним ужином Мария Тимофеевна всё-таки уговорила Анну слетать хотя бы на недельку к морю. Та была так деморализована и обессилена предшествовавшими событиями и слезами, что сдалась без боя. Решено было назавтра собираться, а на следующий день уже вылетать. После ужина Анна осталась ночевать в доме Марии Тимофеевны. Та просто её не отпустила страдать в одиночестве в четырех стенах. И Анна была несказанно благодарна за это. Он появился едва ли не сразу, как только она добралась до подушки. Был он тих, печален, смотрел на неё с укоризной и твердил неизменное: «Всё не так!» Она отворачивалась, убегала от него по каким-то длинным лестницам и темным коридорам, но раз за разом попадала в какую-то просторную светлую комнату, где натыкалась на него, и он вновь приближался к ней и твердил «Всё не так». И проснулась она утром с изматывающей головной болью, благо на работу идти не было нужды: отпуск начался. Она провалялась всё утро в кровати, Мария Тимофеевна её не беспокоила. Когда же солнце просунуло в щель между шторами нахальный луч, Анна нехотя сползла с постели и отправилась вниз завтракать. Мария Тимофеевна, невероятно бодрая и свежая, не смотря на вчерашние экзерсисы с вином, встретила её с улыбкой и усадила за стол, чтобы напоить крепчайшим чаем. Пока они завтракали, вернулся Виктор Иванович, возбужденный предстоящей ловлей сома. Мария Тимофеевна быстро озадачила его заказом билетов на завтрашний рейс в Симферополь. Анна же, поблагодарив за приют и моральную поддержку, отправилась домой, чтобы собрать чемодан. Отпускная неделя на море пролетела словно один день. С каждым новым днем Анна ощущала, что к ней возвращаются жизненные силы, и она уже почти спокойно может думать о Штольмане без подступающих слез. Словно море смыло все проблемы, вымыло всю тяжесть из души, оздоровило её. Они много бродили по окрестностям, ходили на пляж и валялись там в приятном безделье, попивая легкое белое вино, или качаясь на волнах. Забирались в какие-то зеленые закоулки города, заходили в маленькие кафешки и большие рестораны. Утром отправлялись на рынок и уходили оттуда с полными корзинками покупок, напробовавшись всевозможных вкусностей, которыми их щедро угощали местные дон жуаны. Но все хорошее когда-нибудь кончается, и пришел наконец последний день их отдыха. Они сидели на широком балкончике с видом на море. На стремительно темнеющем небе кое-где зажигались одинокие пока звезды. Море на горизонте сливалось с небом и казалось, что оно перетекает в небесный свод. На набережной уже загорались светлячки фонарей, по воде медленно плыли украшенные разноцветными огоньками прогулочные теплоходы, возвращаясь к пристани, где им степенно подмигивал старый маяк. - Нет, Аннушка, что ни говори, а здорово, что мы прилетели сюда, - Мария Тимофеевна отсалютовала бокалом с вином. - Что скажешь? Анна затолкала виноградину в рот и с довольным видом хмыкнула: - И вы еще спрашиваете? Как представлю, что могла отказаться, - она раскинула руки,- от всего этого! Я чувствую себя… живой! И мне правда так хорошо! Всё плохое смыло море! Я …я счастлива! - Значит, ты вылечилась от …Штольмании? – Мария Тимофеевна внимательно посмотрела на неё поверх бокала. - Можете не осторожничать, я абсолютно выздоровела, - беззаботно кивнула Анна и протянула свой бокал, чтобы чокнуться. – И вообще жизнь прекрасна! Поду-умаешь, Штольман! Что на нем, свет клином что ли сошелся. Чем Андрей Скрябин плох? Вот возьму и выйду за него замуж! Буду ездить за ним по белу свету, брошу свою работу к черту, пусть вон Яков Платонович трудится за всех. Ему семью кормить надо. - Так что же, ты его совсем разлюбила? – Мария Тимофеевна бросила испытующий взгляд на Анну. Та помолчала, потом вздохнула: - Я излечилась от тоски по нему. Я, наверное, просто смирилась с несовершенством мира. И чувствую себя сейчас спокойной и умиротворенной. Этого пока достаточно. Мария Тимофеевна посмотрела на часы и встрепенулась: - Ну если так, значит, ты спокойно отнесешься к тому что я тебе скажу. Анна поставила недопитый бокал на столик и встревоженно спросила: - А… что-то случилось? - Да ничего не случилось! Просто мне не давала покоя та ваша встреча с …с Яковом Платонычем. Скажи, у тебя не создалось впечатление, что он понятия не имеет, о чем ты ему говоришь? Я имею в виду: жена, свадьба и всё вот это. Анна нахмурилась: - Он действительно выглядел так, будто впервые обо всем слышит! Но это всё было притворством. Он просто врал, - она произносила эти слова со спокойной обреченностью. - Врал, глядя мне прямо в глаза. И почему вас это так удивляет? Вы же сами говорили, что он ловелас высшей пробы! - Ну, мало ли какие глупости я говорила, - махнула та рукой. - Я, может, просто хотела тебя защитить от дикой природы. Но, Аннушка, - она склонилась к ней ближе. - А если всё, действительно, не так? - Мария Тимофеевна, вот что вы начинаете, - с досадой сказала Анна. – Не надо это ворошить, я же видела и фотографии в интернете, и статьи в светской хронике. Это всё с его стороны было притворством и ложью. А я терпеть не могу, когда лгут, вы же знаете. - Вот видишь, а ты говоришь выздоровела, - вздохнула та, потом прищурилась: в глазах загорелся огонек азарта. - В общем, смотреть мне на твои метания было тяжело. Так что я на свой страх и риск… - Что? – Анна настороженно выпрямилась в кресле. – Что вы еще задумали? - Я поняла кто нам может помочь, кто знает всю светскую тусовку Москвы и… В общем, я попросила Андрея Скрябина выяснить по своим журналистским каналам, что же всё-таки там произошло. - Что-о?! - Анна! - Мария Тимофеевна опять наклонилась к ней, пристально глядя в глаза. – Это лучший выход. Сил нет смотреть на тебя такую. А знать всегда лучше, чем не знать. - Нет, это уже переходит всякие границы! - Анна, вскочив, попыталась уйти, но Мария Тимофеевна, поднявшись, взяла её за руки: - Ну, выслушать-то ты можешь? - Да я знать ничего не хочу о нем, как вы не понимаете! - Ах, не хочешь? А придется! - перед ней была та строгая главбухша, от которой робели не только коллеги и их директор, но и налоговые инспекторы и прочие проверяющие персонажи. - Поза страуса с головой в песке ужасно не сексуальна. - Мария Тимофеевна, ну, что вы говорите? - обреченно вздохнула Анна, опускаясь в кресло. - Я говорю, что мы с Андреем назначили сеанс... - Спиритический? - Почти! Видеосвязи, - она опять посмотрела на часы. - Так ,пойдем-ка, он сейчас будет звонить. Она поднялась и, взяв Анну за руку, потащила за собой в комнату, где стоял компьютер. - Сейчас-то мы и узнаем, что там за тайны Мадридского двора и жена, про которую твой Штольман, похоже, не имеет ни малейшего понятия. Мария Тимофеевна усадила Анну на стул, пристроилась рядом и открыла скайп. После чего нажала на вызов. На экране немедленно возник ухмыляющийся Скрябин: - Здрасьте, дамы! Как вы загорели, посвежели. Постойте, я только темные очки достану, а то смотреть больно: так вы сияете! - Андрей Петрович! Прекращай балаган и приступай к докладу! – одернула его Мария Тимофеевна, и он поднял руки: - Всё, умолкаю. То есть, наоборот. Анна перевела взгляд с одного на другую и с досадой спросила: - Вы что, серьезно! Да я слышать ничего не хочу! - И очень зря, Анна Викторовна! – лениво усмехнулся Скрябин. - Там такой детектив, круче любой Агаты Кристи с Конан Дойлем. - Нет уж, дорогая, - Мария Тимофеевна, нахмурившись, даже пристукнула по столу ладонью, - давай этот нарыв вскроем наконец-то. Ну, сколько можно? Анна без сил откинулась на спинку стула: из неё словно бы вышел весь воздух: - Чего вы от меня хотите? - Я хочу, чтобы ты выслушала Андрея. - Ну, допустим! Андрей я тебя слушаю, - обреченно сказала Анна - Андрюша, давай, начинай. - Итак, - состроил тот зловещую мину, - история леденящая кровь! Слушайте и не говорите, что вы… - Андрей Петрович, - поморщилась Анна. - Ого, ну если Андрей Петрович, тогда по-серьезному. В общем, история там такая. Ваш Штольман, видимо, перешел дорогу одной влиятельной даме, с которой у него по слухам был когда-то бурный роман. Но роман сошел на нет, они расстались, но дама таки затаила. От любви до ненависти шаг бывает очень коротким, и она этот шаг сделала. Дама эта, назовем её Н., подставила нашего героя под жесткие разборки с антикоррупционным комитетом. Ему предъявили обвинение в посредничестве при получении взятки в особо крупном размере, причем доказательства казались совершенно неоспоримыми, и… - И?! - И законопатили в кутузку, ну в смысле в СИЗО, - развел Андрей руками. - Причем условия содержания были какими-то страшно строгими, высокие покровители этой дамы потрудились на славу. Так что как ни бились его адвокаты, сделать ничего не могли: каждого нашли, за что взять и посоветовали не рвать все подробности на британский флаг. Короче ваш Штольман сидел, можно сказать, в одиночке почти три месяца без всякой связи с внешним миром. Анна ошеломленно слышала это все, раскрыв рот, потом помотала головой: - Но …это не может быть правдой! Какое СИЗО? Что ты говоришь? Он же в это самое время за границей был, с Нежинской! Я своими глазами видела в интернете фотографии про их поездку в Испанию! Андрей скептически фыркнул: - Хм, а это, глубокоуважаемая Анна Викторовна, вторая часть Марлезонского балета. Видимо, увлечение ЯковПлатоныча Вашими бездонными глазами было настолько сильным, что сия мстительная дама на этом не успокоилась и продолжила плести свои сети, чтобы уж окончательно напакостить и своему бывшему возлюбленному, и его новой даме сердца. А уж забить поисковики ссылками, которые будут отражаться на первых страничках, это ж как два пальца, хм, пардон май френч, уж в этом можете мне поверить. Нужно просто иметь некоторое количество денег, кстати, совсем не астрономическое. - Да как она могла знать, что я буду искать информацию о нем?! - вспылила Анна, и Андрей закатил глаза в ответ: - В наш век всеобщей компьютеризации? Анна Викторовна, ну что ж вы такого скромного мнения об её умственных и иных способностях? Что может быть страшнее оскорбленной в лучших чувствах женщины? Та, которая может замутить интригу с подставой вчерашнего друга сердечного под монастырь антикоррупционного комитета, вполне способна просчитать на пару шагов вперед. И её предположения же сбылись, так? Анна опустила голову: - Так. - А ты давно эту информацию видела в интернете? - Ну… тогда и видела. Больше не ходила туда. - Просто я тоже полез в интернет и… - И? - И ничего там не нашел. Все первые странички забиты каким-то новомодным и сверхпопулярным сериалом, там главного героя так зовут. - Да, я тоже видела эти ссылки на сериал, они были самыми первыми в поисковике, а вот дальше… - А вот дальше, дорогая Анна Викторовна ничего нет. - Да как нет! – вспылила Анна. – Мне что, всё это привиделось?! - Не волнуйся так, - успокаивающе кивнул тот, - не привиделось. Оплата закончилась, и ссылки улетели. Но! - Что? - Кэш браузера помнит все. Нашел я твои ссылки. - И что там с ними? - Ну, то, что я и говорил: ссылки эти закольцованы, то есть, опубликована ложная информация, и ссылки просто ведут друг на друга по кругу. А фотографии… Уж простите, Анна Викторовна, но все фото либо старые, либо отфотошоплены по самое не могу. И сделано так, на коленке и только для одного потребителя, который, увидев всё это богатство, разбираться дальше не будет, а закроет интернет и больше туда ни ногой. - И как же его выпустили? - спросила Мария Тимофеевна, бросив короткий сочувственный взгляд на Анну, которая сидела, оцепенев и напряженно сплетя пальцы в замок. Андрей пожал плечами: - Ничто не вечно под луной. Комитет свою работу сделал на совесть и выяснил все неаппетитные подробности этой аферы. Покровители мстительной дамы слетели со своих должностей, а сама дама вынуждена была слинять заграницу. Хотя ей вроде бы и предъявить было нечего, но она предпочла не рисковать встретиться с разъяренным Штольманом. Он же получил несколько предложений по работе и ...выбрал руководить "Альянсом строителей" в вашем городе. Наверное, рассчитывал на радикальные изменения в личной жизни, - последние слова Андрей произнес медленно, внимательно глядя на Анну. Та, выслушав всю историю, медленно опустила лицо в открытые ладони, потом подняла голову и пробормотала: - Господи боже мой, что же я наделала...