Любовь никогда не перестаёт... (Фантазии на тему...)

— Открой глаза… Я хочу их видеть, хочу видеть, как ты на меня смотришь… — Нет, что ты… что… нет…я…я не могу... — Ты можешь, ты все можешь, счастье моё… — Мы, кажется, сошли с ума… — Если с тобой, то пусть… И всё-таки наступил момент их переполнения друг другом, когда установилось хрупкое и, одновременно, очень устойчивое равновесие. Анна лежала, удобно прижавшись к боку Якова, и вдыхала такой знакомый, такой родной его запах, от которого немного кружилась голова, и в голове плавали ленивые мысли. Потом она встрепенулась и приподнявшись на локте, глядя на его расслабленное лицо с легкой улыбкой на губах, спросила: - Яша, а ты ведь мне до сих пор ничего не рассказал. - Все что я не рассказал, я тебе только что показал, - он пружинисто перевернулся, и она оказалась под ним, нежно и крепко прижатая к подушкам его поджарым тренированным телом. - Это-то я поняла как раз, здесь у меня никаких вопросов не осталось. А вот что касается твоего прошлого, - она ловко вывернулась из его объятий и, толкнув его, перекатилась и оказалась сверху. - Прошлое твое темно и таинственно. Улыбка немного увяла, и он, поморщившись, ответил: - Мне просто не очень хочется вспоминать эти три месяца. Анна прижала пальцы к губам и быстро заговорила: - Прости, милый, я... я не должна была. Всё мое дурацкое любопытство... - Да ладно, что ты, - усмехнулся Яков. - Я не хочу вспоминать время нашей разлуки, только и всего. Но если тебе и вправду интересно, я расскажу. Только ничего там такого... захватывающего нет. Ну, в смысле, всё было не так, как описывают в детективных романах и снимают в кино. Анна села, поджав ноги, завернувшись в одеяло. Яков помолчал, потом провел ладонями по лицу, словно протёр увеличительное стекло, наведенное на прошлое. - Мы расстались тогда с тобой на ступеньках аэровокзала. Я подъехал к шлагбауму, ведущему к выезду, там меня и остановили. Очень вежливые молодые люди с неопределенными лицами очень вежливо попросили выйти из машины и препроводили в другую машину. Там мне предъявили обвинение в содействии при получении взятки в особо крупных размерах... - А... особо крупный это...? - Ну... так скажем - шесть нулей, - усмехнулся он и продолжил. - Сказали, ими только что была зафиксирована попытка побега. Мы ведь тогда с тобой очень быстро уехали из Москвы. Слежка за мной, оказывается, была уже некоторое время. В Новгороде я особенно не светился. Но в аэропорт приехал, чтобы тебя проводить, там меня и срисовали. Как же хорошо, что ты решила лететь самолетом, а не поехала со мной. - Да нет же! - Анна тряхнула головой так, что волосы подлетели. - Если бы я с тобой поехала, я бы знала, что ты не просто так пропал! - Ну что бы ты знала? Что меня куда-то увели какие-то люди? Было бы легче разве? - Легче! - Не думаю, - он мягко улыбнулся и потрепал её по руке. - А дальше? - поторопила она, и он вновь стал серьезным: - После задержания меня отвезли в Москву, а там избрали мерой пресечения заключение под стражу. В камере следственного изолятора я был один. Довольно долгое время никаких допросов даже не было. Видимо пациент должен был созреть как следует. Он говорил всё это спокойным голосом, за которым угадывалось вибрирующее напряжение. Она слушала, затаив дыхание и наполняясь постепенно болью,от которой ломило затылок: - Как ты там вообще пережил этот ужас? - Аннушка, что ты выдумываешь: не такой уж там и ужас. Я знал, что предъявить мне нечего. - Но мне говорили, что даже адвокатам дали по рукам, чтобы они не могли ничего сделать. - Дело было немного не так. Адвокаты мои не могли посещать меня. И я был лишен возможности на встрече с ними передать какие-то сообщения, ну или позвонить. Но работу свою они делали даже и без визитов ко мне. - Но это же инквизиция какая-то! - всплеснула руками Анна, от чего одеяло, в которое она куталась, свалилось, и Яков шумно втянул воздух, уставившись на её обнажившуюся грудь тяжелым взглядом. Она ойкнула и покраснела, натянув одеяло повыше. Яков качнул головой, потянул её к себе и серьезно и крепко поцеловал. Потом перевел дыхание и продолжил своим непередаваемым баритоном: - А пережил я эту всю икебану только потому, что вспоминал наши три дня, волшебные и удивительные, короткие и длинные. И не было никаких сомнений, что всё уладится. Ну, у нас же не Америка и не Гуантанамо, чтобы людей годами держать без суда и следствия. Я просто ждал, понимая, какие там процессы идут. Если бы не понимал, то было бы ...немного тяжелее. А так... Терпимо. - Он помрачнел. - Одно только терзало меня. То, что я не могу ничего сообщить тебе. Я и представить не мог, что ты так болезненно это воспримешь. - А как я, по-твоему, должна была это воспринять? - Ну ...просто ждать и верить. Постой, ты ...ты чего? Анечка, ну что ты, душа моя! - Это всё из-за меня! Это я виновата, - голос её дрожал от волнения. - Да с чего ты взяла? - в изумлении переспросил он. - Я влезла в ваши отношения с Ниной. Ну, то есть, наверное, она так решила, что я вмешалась, и из-за этого у вас с ней всё разладилось. Яков в ответ расхохотался: - Анечка, ну что ты такое говоришь! Нина здесь никакая не главная героиня, в этой махинации. Её банально использовали. У неё неплохие связи, да и с фантазией всё в порядке: плести интриги она всегда умела. Уж слишком я был неудобным на своей должности многим ...персонам. Анна недоверчиво уставилась на него, а Яков продолжал: - Ты ведь по своей работе должна знать, что допуски на определенные виды деятельности получить крайне сложно. Должен быть соблюден целый ряд условий: и штат работников определенных профессий с дипломами, причем настоящими, зарегистрированными в банке данных по профессиям, и материальная база: машины, механизмы, строительная техника. Да и репутация - тоже не последний фактор. Но иногда очень нужно дать допуск фирме-однодневке, со штатом в три человека, в которой из основных средств - только ноутбук и мобильный телефон. Я такие вещи жестко пресекал, взяток не брал. Вот меня и устранили. так что ты сама видишь: Нина здесь - номер шестнадцатый. Ну или тридцать второй. Анна потрясла головой: - Не знаю, какой там у Нины был номер, но соорудила она каверзу такую, что я ...я поверила. Я увидела все эти её фотографии с тобой, все эти статьи про вашу ...свадьбу на Канарах. Я тогда ...заболела. Всерьез. Я говорила тебе. Яков молча с болью в глаза смотрел на неё. А она, вновь переживая те давние эмоции, машинально рисовала на его груди кружочки и звездочки. Яков в конце концов перехватил её руку и притянул к себе, зацеловывая дрожащие губы. Он баюкал её в объятиях, пока она не стала мягче воска в его руках. Потом упрекнул: - Вот видишь, не стоило ворошить эту историю. - Нет, стоило! - упрямо качнула она головой. - Мы не смогли бы двигаться дальше, не выяснив всё. - Ну, теперь твоя душенька довольна? Или золотая рыбка с короткой памятью должна исполнить ещё какое-нибудь твое желание.? - Яков! Не напоминай! - воскликнула она, закрывая ладонями лицо. - Не напомина-ай, - передразнил он. - Я стою в полном недоумении, а моя прекрасная леди мечет глазами молнии и выкатывает обвинение в прогрессирующем склерозе. Память говорит у вас, гражданин, как у золотой рыбки! - Да?! - Анна вывернулась из его объятий и в возмущении снова села на постели. - А что я должна была сказать, когда ты стоишь напротив меня и сияешь улыбкой, весь такой безмятежный и... господи, такой красивый! И ни слова не говоришь, что ты же-нат! - Ну, всё, всё, - он со смехом повалил её в подушки, потом спросил, внимательно глядя в её смеющиеся глаза. - Да, кстати, как же ты узнала правду? - Помог тот самый - новый знакомый. - А-а, как там его - Скрутин? - Скрябин! И пожалуйста не делай вид, что ты его не знаешь. - Ну, теперь знаю, и хорошо, что он мне не попался в тот момент, когда он вертелся возле тебя, не то я бы его так скрутил, разложил бы на атомы, вот было бы не отскрести Скрябина твоего! - Да вы тиран, Яков Платоныч, - кокетливо прищурилась Анна, а он страшно задвигал бровями: - У-у, я такой тиран тиранский, ты меня еще не знаешь! - Значит, самое время познакомиться? Но у меня тоже есть к тебе вопрос! А кто ТЕБЕ рассказал обо мне все эти бредни? Яков смущенно почесал нос: - Ну... Я был не оригинален и дал задание своей секретарше. - Полине?! Той самой - "Девушка, выйдите вон, Яков Платонович занят"? - Ага, той самой. - А почему надо было у кого-то узнавать обо мне? - возмутилась Анна. - Я и сама бы рассказала. - Да уж, ты рассказала... Уж так рассказала, что я неделю в себя прийти не мог, - он, рассмеявшись, вытянулся рядом с ней. А она посмотрела на него голубыми своими очами и нежно протянула: - Как же хорошо, что между нами больше нет тайн. Ведь нет? Он покачал головой и склонился с поцелуем к её губам. ************* Анна вдруг встрепенулась и вывернулась из его объятий: - Бог мой, мне же надо позвонить! А то ты меня унес, как Черномор Людмилу. - Хмм, ну твой кабинет вряд ли похож на опочивальню, а у меня ни малого роста, ни бороды. Нет, не тяну я на этого чародея. - Хорошо, хорошо, но позвонить нужно. Она потянулась за телефоном и набрала номер: - Алло, Мария Тимофеевна? - А, пропажа объявилась! Ну, что там у вас, помирились? - А откуда вы... - Ну, а с чего бы мне тебя прогонять в кабинет из кухни? Я просто увидела из окна, как твой обожаемый Штольман подлетел на своем болиде к офису и решительно направился к дверям расставлять все точки над ё. Ну, а мне просто не хотелось, чтобы это происходило на глазах у нашего доблестного коллектива. - Так вы всё знали? - Догадалась. - А меня никто не хватился? - Да кто тебя хватится в пятницу? Начальство после обеда отправилось в администрацию на какое-то совещание, Народ бродит по коридорам осоловелый и уже почти готовый к выходным. Кругом царит нерабочее настроение. Трудится как всегда одна бухгалтерия и твое подразделение. Но они и без тебя хорошо управляются. В общем наслаждайся наступившим чуть пораньше уикендом. А в субботу жду вас у нас на обед. - Мария Тимофеевна, - со вздохом ответила Анна, - я ничего не обещаю. - Неверный ответ, - заявила та. - Попробуй ещё. - Мы постараемся. - Вот так-то лучше! - и с этими словами та отключилась.