/-/
Деревянная дверь в пыльный антикварный магазин, открывшись, заставила человека за прилавком поднять взгляд. Монокль, служивший также увеличительным стеклом, выпал когда он рассмотрел посетителя. Обычно тот не приходил столь рано или внезапно. Продавец взмок и быстро закрыв маленькую коробку, которую осматривал, поспешил ко входу. — О боже, мистер Торчвик. Обычно вы не приходите в такое время. Он проскочил мимо вора, запирая дверь на задвижку. А затем опустил жалюзи на двери. — Надеюсь, никто вас не видел. Опять же, вы здесь профессионал, а не я. — Несмотря на это, человек нервно сжимал руки. — Расслабься, док. Меня не видели. — Хорошо, хорошо. О, извиняюсь, где мои манеры? Чашечку чая? — Не сегодня. Я по делу. Дело могло быть либо хорошим, либо очень, очень плохим. Это зависело от настроения вора. Обычно владелец магазина, особенно ценного антиквариата, весьма бы расстроился, увидев Романа Торчвика, но не в каждом магазине Вейла его нужно было бояться. Если бы он сделался врагом всех магазинов, то где бы он покупал свои вещи? Кроме того, он продавал не только антиквариат, и некоторые элементы преступного мира ценили его ... уникальное умение распоряжаться краденым. С финансовой точки зрения. Человек, способный проследить историю предметов, был так же искусен стирать эти улики. — Хочешь продать что-то, Роман? — Возможно, что и купить. По обстоятельствам. — Естественно. — Он поклонился и отступил. — Итак, что ищешь? Я буду рад помочь, чем могу. — За соответствующую цену, конечно. Как и всегда. — Я ищу кое-что конкретное — комплект из меча со щитом. Скорей всего, он проходил через твой магазин, или может пройти через день-другой. — Можешь описать подробнее? — Могу даже лучше. — Роман достал свиток и положил его на прилавок, пролистав несколько фотографий до изображения маленькой девочки с ярко окрашенными розовыми и каштановыми волосами, дразнящей парня с волосами из закрученного золота. Сцена была... на удивление милой для известного преступника. На заднем плане, на стене над прилавком висели меч и щит. Торговец антиквариатом взял свиток и увеличил снимок, сфокусировавшись на нем. — Хм, довольно симпатичная вещь. Простая, но элегантная — я бы сказал, что у нее есть история. Впрочем, за любое трансформируемое оружие можно выручить больше. Что же особенного в этом? — Дорог как память. Его украли. Он поднял взгляд на вора, и тот пристально глянул в ответ. Ясно, не для него памятная. Кто-то ошибся и украл что-то у друга Романа. Это была очень редкая ошибка в преступном мире. Только любители настолько глупы — или отморозки. — Ещё не появлялся, но я буду глядеть в оба. — Он переснял оружие на свой собственный свиток. — Ты ведь не стал бы мне врать, док? — Н-н-никогда, — сказал он, внезапно испугавшись. — Р-Роман, мы знакомы уже давно. Даже если бы я решился на обман столь надежного клиента, то побоялся бы разозлить настолько опасного человека как ты. Не из-за такого оружия. Сколько я за него выручил бы? Двадцать тысяч? Тридцать? Потребовалось бы гораздо больше, чтобы рискнуть твоим неудовольствием! — Верно подмечено, док. Справедливое замечание. Но мне нужен этот меч. И быстро. Если его принесут сюда, я хочу, чтобы ты выкупил его. За любую сумму. Я возмещу разницу. Роман внезапно наклонился вперед, и его глаза засияли смертельным блеском. Он блеснул зубами в жестокой улыбке. — И если ты сделаешь хороший снимок ублюдков с камер наблюдения, а еще лучше их имена, я удвою плату. — У-удвоишь...? Внезапно это дело стало действительно выгодным. Однако, он колебался. — А что будет с этими парнями? Улыбка Романа его не утешила. Тот, что он не ответил на вопрос, было еще более пугающим. Не его это дело, сказал он себе. Надо просто выполнить работу и получить льены. — О-очень хорошо, посмотрю, что смогу найти. Если что-нибудь получится, обязательно сообщу. — Мне нравится это слышать. Продолжай в том же духе, док. — Роман усмехнулся с сигарой в зубах когда шагал обратно к двери, трость в руке и глаза блестели во внезапно ставшей душной комнате. Обычно они были весёлыми, даже в худшие времена, но теперь к ним добавился такой блеск, которого он никогда раньше не видел. Когда дверь закрылась, мужчина плюхнулся за стол с облегчением. Роман никогда его так не пугал. Честно говоря, он думал, что мужчина вот-вот нападет, так напряжены были его мускулы. Он был взведен как пружина. — Даже немного жаль тех глупцов, которые его разозлили, — прошептал он. Жаль, но не настолько, чтобы чувствовать вину. Сзади был старый принтер; если заставить его заработать можно распечатать несколько листовок и объявлений, что он скупает мечи без лишних вопросов./-/
К тому времени, когда пробил полдень, в Вейле не было ни одного человека, не знавшего что на кафе "У Жона" напали, или по крайней мере, не слышавшего об этом. Люди волнами прокатывались мимо, останавливаясь, чтобы передохнуть, рассмотреть и даже расспросить пугающих головорезов, стоящих снаружи. Некоторые Охотники и Охотницы даже собирались прорваться через них и самим проведать бариста, но успокоились увидев знакомых студентов, работающих с мужчинами в костюмах. Еще больше пришло со льенами — готовых вломиться, чтобы помочь. Некоторые даже предложили принести мебель, или привести детей-подростков, чтобы помочь прибраться. Команда RWBY вежливо отказывала им всем, хотя порадовались, когда увидели как много людей беспокоятся. Им просто не нужна была рабочая сила — учитывая, что в настоящее время под их началом было около сорока мафиози. Это было... немного странно. — Вон там, — указала Руби, сидя на переносимом четырьмя бандитами столе. — Нет, не здесь. Я говорю, стой! Этот стоял сбоку. Что? Похоже, что я не помню, как это место было устроено? — Я говорила тебе, три стены белые и одна за прилавком черная, — сказала Вайсс. — Это называется "тематическая стена" и да, это вещь. Ну, может быть, ты поймешь, если будешь замечать что-нибудь кроме красного. Почему вы все носите эти глупые вещи, я не понимаю. Эй, красьте равномерно! Нужно в несколько слоев! Хватит пытаться намазать его густой пастой. Рассел и Вельвет вдвоем принесли новую кассу, держа её на весу. Они остановились на секунду, чтобы пропустить Блэйк, сметающую осколки стекла с пола, и поставили её на прилавок, закрепив как следует. Несколько мужчин в комбинезонах работали у окна, выбивая остатки стекол, пока новое, с ещё не высохшим логотипом кофейной чашки с паром над ней стекло, ожидало установки. Все это произошло чуть менее чем за три часа, не говоря уже о том, что Вайсс разобралась со страховкой — и черт возьми, ее юридическая команда действовала быстро, — а Джуниор предложил одолжить денег на новое кофейное оборудование до тех пор, пока страховка не будет выплачена. Оно было доставлено позже в тот же день, что уже было впечатляющим для оборудования, изготавливаемого по индивидуальному заказу. Хотя, когда звонила Вайсс "наследница ПКШ" Шни, люди были более склонны к содействию. — Не могу поверить, как быстро все происходит, — сказала Янг, рухнув на одно из новых сидений, мягче и удобнее чем предыдущие, и с кожаной обивкой. Она в одиночку носила сломанную мебель в мусорный контейнер снаружи, вспотела и нуждалась в передышке. Мусорной компании приходилось вывозить контейнер дважды, столько было поврежденной техники и мебели. — Мы тут хуйнёй не страдаем, — сказала Мелани, упав напротив. — Поработай в нашем бизнесе достаточно, и ты заведешь много связей. — Но это не всё наше, — добавила Милтия. — Касса пожертвована из близлежащего магазина одежды, поменявшего свою неделю назад. Прилавок с витриной дан в аренду от поставщика тортов Жона, и погляди на кружки. — А? Милтия откинулась на сидении и указала на прилавок, уставленный кружками, блюдцами и прочими вещами. Ни один из первоначальных экземпляров не уцелел, они были в промышленной посудомоечной машине, опрокинутой во время атаки. Содержимое было настолько испорчено, что они даже не потрудились их вытащить, а просто притащили все это к контейнеру. Теперь закусочная снова была полна чашек и кружек, но они не были девственно-белыми и одинаковыми, как у Жона. Они были нелепым набором цветов, узоров и других вещей. Ей показалось, что она увидела на них и цитаты, и морды собак и кошек, и сцены с пляжей Вакуо. Там даже была одна с символикой Бикона, с надписью "Лучший Директор". — Какого черта? — Люди приходили пожертвовать кружку. Думаю, это где-то стало кампанией, а мы этого не заметили. Нет другого объяснения, почему каждый посетитель приносит кружку. Мелани смеялась. — Каждый хочет помочь, даже если это просто пожертвование одной чашки со своей кухни. На душе стало тепло, когда она представила себе случайных людей - пожилые пары, бизнесменов или даже детей - заезжающих сюда, чтобы отдать свои любимые чашки, и лишь для того, чтобы попытаться помочь пострадавшему молодому баристе. Это был замечательный жест, пусть даже немного странный. Кто знает, может Жон сделает это своей фишкой и будет подавать в них все свои напитки. Громкий грохот прервал ее мысли. — Не сюда! — взвыла Руби. — Этот немного правее. — Т-тебе обязательно стоять на нем, пока мы его носим? — пропыхтел один из мужчин. — Ты тяжелая. Руби задохнулась от возмущения. — Возьми свои слова обратно! — Здесь становится громко. Удивительно, что Жон ещё не проснулся. Кстати, если Руби здесь, то кто за ним присматривает? — Цыпочка Никос, — сказала Милтия. — А. — Да. Пыталась отослать ее, но та выглядела настолько испуганной, что на мгновение показалось, что убьет меня. Решила что будет проще, если она будет присматривать за ним, чем спорить. Твоя сестра сказала, что ей можно доверять. — Да, она ничего. Не наша подруга, но знает его и достаточно хорошо к нему относится. Милтия фыркнула. — Да уж вижу. — Если он не проснется сегодня вечером, мы с Милтией останемся с ним на ночь, — сказала Мелани, цедя банку с газировкой. — Мы все равно работаем по ночам, а Джуниор не нуждается в нас, когда нет какой-нибудь Охотницы, создающей проблемы. Мы будем работать по сменам и присматривать за ним. Янг кивнула ей благодарно, игнорируя подколку. Было трудно сожалеть о содеянном, даже если теперь она осознает, насколько высокомерной была. Да, они были преступниками, но в то же время ей они ничего не сделали. — Есть идеи, кто это сделал? — Пока нет, — сказала Мелани. — Мы ищем. "Café Prime" распространило заявление, отметив, какая это трагедия — преступность, захлёстнувшая улицы Вейла и т.д. и т.п... и как они желают Жону только самого лучшего и скорейшего выздоровления. По моему, чушь собачья. — Думаешь, они замешаны? — спросила Янг. — Слишком рано говорить, — ответила Мелани. — Как говорит Милтия, их сочувствие пусто, но это не значит что они это планировали. Разгромить место, чтобы вывести его из бизнеса, это не то как работают большинство законопослушных компаний. Милтия засмеялась. — Да, это больше похоже на нас. — Мы разберемся с этим в любом случае, — сказала близняшка в белом. — И когда мы это сделаем, мы решим как реагировать. — Ты скажешь Жону? — Чтобы он заставил нас простить их? — Милтия была оскорблена этой идеей. — Ни за что. Скажу ему после, может быть, чтобы он почувствовал себя лучше, но я не позволю ему наложить на это запрет. Кто-то за это заплатит. — Почему тебя это так волнует? — Янг спросила. Близнецы замерли. — Что, прости? — Я знаю, что тебе нравится Жон, но... — Мы преступники. Тон Мелани был равнодушен, и Янг не возразила, кивнув. — Жулики все еще люди, знаешь ли. Поначалу дело было только в кофе, но почему бы и нет? Мы платили, он давал нам хорошие напитки и это были совершенно нормальные деловые отношения. Думаю, это стало чем-то большим, когда мы продолжали приходить. Он был забавным, покрасневшим и заикающимся. Это было похоже на посещение щенка, за которым не нужно убираться и ухаживать. Она пожала плечами. — Это было забавно. Нам было весело. Янг не могла скрыть своего разочарования. — И все? — Нужно ли что-то еще, блонди? — отбрила её Милтия. — Нам было весело и мы продолжали приходить, и вскоре мы сблизились. Обычно так и бывает. Теперь он друг, и кто-то с ним связался. Большая ошибка. Мы не такие уси-пуси, как вы, но и у нас все еще есть преданность. Нам нравится Жон, и нам нравится тусоваться с ним. Это значит, что он теперь наш. — Твой друг или источник развлечений? — Какая разница? Он наш, — повторила Милтия. — И то, и другое, как будто важно, заноза твоя сестра или нет, она все равно твоя сестра. Мы не против делить его с вами. Но если кто-то попытается навредить ему, будет иметь дело с нами. — Милтия пытается сказать, что у нас нет слова о том, кем мы являемся, — объяснила Мелани. — Друзья было бы недостаточно, я полагаю, так что это нечто большее. Можно сказать, что сейчас он как будто часть семьи - всей семьи, — сказала она, указывая на головорезов в форме. — А Жон это понимает? — Думаю вообще-то да, понимает. Он просто притворяется, что не понимает. — Он такой милый, — хихикает Милтия. — У него такое выражение лица, когда он знает, что технически нарушает все правила, но пытается убедить себя, что это не так. Как котенок, который вот-вот чихнет. Ты просто хочешь обнять его. Это было самое расплывчатое и запутанное выражение чувств, которое она только слышала. Убило бы их, если бы они просто сказали, что они друзья, или Малахиты на самом деле не знали, как? Ну, неважно. Янг видела, что они заботились о нем. Они разозлились и обиделись бы, если бы он был просто собственностью, но не предлагали бы присматривать за ним всю ночь. Действия говорили лучше слов, и единственными, кто делали такое для неё, были папа и Руби. Хотя она не была уверена что Малахиты оценят такое сравнение — или что Жон оценит, как будто он их отец или раненый сын. — Что будете делать с его аурой? — спросила она. — Мы все объясним, когда он будет готов к этому. — Вы будете его тренировать? — Мы могли бы, — сказала Мелани. — Это что-то даст? Нужны месяцы интенсивных тренировок, чтобы научить ею пользоваться, и даже если вы научите его? В итоге просто потребуется больше времени, чтобы Гримм или бандит сбил его с ног. Он будет лишь дольше мучиться. — Мы знаем. Ничего больше, только кивок от каждой из них. Аура и правда не была непробиваемой защитой, как некоторые люди считали. Конечно, она могла бы защитить тебя от нападения, но если ты не знаешь, как сопротивляться, какая от этого польза? Беовульф просто убивал бы тебя на долю секунды дольше, и ты был бы беспомощен все это время, изливая больше негатива и привлекая еще больше Гримм. Это была бы просто пытка. — Я могу помочь, если надо, — предложила она. — Я могу научить его немного рукопашному. — Ничего не выйдет. — Ты Охотница. — Вы тренируетесь годами. — И даже если ты попытаешься, он не сможет посвящать этому шесть и более часов в день, как ты. Голова Янг закружилась, когда она пыталась уследить за говорящими по очереди близнецами. Их ухмылки говорили, что они нарочно, но Мелани продолжила, прежде чем Янг успела возмутиться. — Мы дадим ему несколько советов. Мы другие. Мы учились драться не в боевой школе, а на улицах — так что мы сможем показать ему, как стать достаточно сильным, чтобы защищаться без уроков и домашних заданий. — Этого было недостаточно, чтобы остановить меня, даже вдвоем, — отметила Янг. — Конечно, нет, — зарычала Милтия. — Как нормальные люди могут иметь шансы против тебя, если ты провела последние семь лет, занимаясь только тренировками? Мы достаточно сильны, чтобы справиться с мелкими головорезами, преступниками и пьяными идиотами. Жону больше и не надо. Если он наткнётся на кого-то вроде тебя, он облажается, как и тот, кто его тренирует. С таким не поспоришь, и Янг не стала пытаться. В конце концов, он бариста, обычный мирный житель. А значит, с Аурой или без, не стоило ждать значительных достижений. Может быть, было бы иначе, если бы он попал в Бикон, имея свободное время на тренировки и поддержку учителей, но здесь - даже без средств для дружеского спарринга - это было нереально. Уличные бои были лучшим, чему он мог научиться, и, честно говоря, Малахит были не так уж и плохи. Не так хороши, как она, конечно, но чертовски лучше, чем большинство. Он был бы в порядке. За ним присматривало много людей, в том числе и они. — Янг, мне нужно, чтобы ты помогла мне расставить прилавки, — позвала Вайсс. — Иду!/-/
Когда Жон очнулся, его лихорадило и дышать было тяжело, но к его удивлению, не было мучительной боли. Темнота комнаты немного освещалась лампой. Он попробовал дотянуться до нее, но пошевелив плечом, потерпел неудачу. Боль сменилась почти мгновенным неописуемым ощущением. Это было похоже на воду - и прохладную, и горячую одновременно - протекавшую через его тело в эту область, быстро притупляя боль. — Эй, — произнес знакомый голос, а затем над ним склонилось не менее знакомое лицо Милтии Малахит. Двойняшка в красном обычно была язвительней и злей своего близнеца, но сейчас она сдерживалась. — Ты проснулся. Самое время, лентяй. — Который час? — Двенадцатый пошел... — Почти обед? — Одиннадцать ночи, дурачок. Темно. Глаза Жона расширились, и он попытался сесть, только чтобы Милтия оттолкнула его двумя пальцами в лоб. Была ли это ее сила или он ослаб, но голова откинулась назад, и он был вынужден лечь. — Ты никуда не пойдёшь, придурок. Меньше всего тебе нужно думать о работе. Ты хоть помнишь, что с тобой случилось? Помнишь...? Последнее, что он мог вспомнить, это как готовился к визиту Синдер и Романа, чтобы убедиться, что закусочная была в порядке и готова к их приходу и дальнейшей беседе. Он слышал, как застучали внизу и... и... Ослепительная боль, удары и что-то бьет по лицу, а затем холодное ощущение пола. Что-то бьет его снова и снова в живот, хотя он даже не может пошевельнуться. В какой-то момент он взывал о пощаде, не так ли? Он умолял их остановиться. Яма открылась в его желудке, стыд пополам с чем-то еще. Он чувствовал себя слабым и уязвимым. Бесполезным... — Да, вижу, что помнишь, прошептала Милтия. Она села на его матрас с вздохом. — Послушай, у меня очень плохо это получается. Ты меня знаешь, так что не жди многого. Что всё-таки тут произошло? Меня это бесит. Ты был сильно изранен. Синдер и Роман нашли тебя и сделали все, что могли, и ты даже открыл свою ауру - вот почему ты страдаешь здесь, а не подключен к аппаратам в больнице. Не двигайся, не только чтобы тебе не стало хуже, но и потому, что я ещё ввалю тебе, когда поправишься. Жон смотрел на девушку, пытаясь переварить хоть половину ливня информации, обрушившегося на него, и признал поражение. — Милтия, — позвал он. — Хм? — Ты права... — Конечно, я права! — У тебя очень плохо получается. — Эй! — Её щеки мило надулись, при этом глаза не были похожи на осколки льда. Она выпустила свой гнев, фыркнув. — Тебе повезло, что ранен, иначе бы я тебя наказала. Никто не смеет так со мной говорить. Никто? У него было ощущение, что Мелани смеет, но кроме неё и, может быть, Джуниора, это был полный список. Было странно чувствовать себя в нём? Он не знал. Тем не менее, его голова кружилась, и он прижал ладонь одной руки к лицу. — Я... я помню, как они напали на меня. — Лица? Имена? — Н-нет, они носили капюшоны и маски. Я не помню, чтобы они вообще что-то говорили. — Они говорили, но его собственные крики заглушили смысл. Он зажмурился от воспоминаний. — Я струсил... На этот раз Милтия потеряла терпение. Она стукнула его по голове. — Эй, без этой херни. — Ты не понимаешь. Я рыдал и плакал. Я даже не пытался бороться, несмотря на то, что изначально хотел быть охотником. Что я за человек? Я мог бы сбежать, но я просто свернулся в клубок и позволил всему этому случиться. — И что ты должен был делать, выполнить удар с ногой с разворота, выбросить одного из них из окна, а затем сломать им шеи метлой? Ты не герой боевика, а жизнь не комикс. Ты был в меньшинстве, на тебя напали, и они были вооружены. Лучший исход — тебя избивают, но ты выживешь, худший — ты умрешь. — Я должен был быть в состоянии сделать что-то... — Так говорит каждый, у кого когда-нибудь случалось что-то плохое. — Она наклонилась вперед. — Но дело в том, что такого не должно случаться в мире. У тебя не было ни тренировок, ни ауры, ни оружия. Тебя выебли уже в тот момент, когда они выбрали тебя, и, скорее всего, именно поэтому они выбрали тебя. — Я умолял их остановиться — признался он, краснея. Он ожидал, что она будет насмехаться, закатит глаза или сделает какое-нибудь полубезумное утверждение, что все в порядке. Он не ожидал, что она будет смеяться. — И все? Это тебя так печет? — Я... ну... — Боги, ты на самом деле довольно высокомерен, не так ли? Или это `мачизм` или что-то вроде? — Милтия закатила глаза и громко вздохнула. — Ох, кто-нибудь, спасите меня от парней, думающих, что должны быть крутыми говнюками. Ладно, слушай сюда, вот тебе особая уличная мудрость. Когда кто-то занят выбиванием дерьма из тебя и ты не можешь убежать, у тебя есть три варианта. Сопротивляться, сдаться или ничего не делать. — Ты не можешь сопротивляться, потому что не умеешь, и их больше, — сказала она, тыкая его в щеку. — Вместо этого ты предпочел сдаться и дал им понять это. А третий вариант, то, что ты, вероятно, думаешь должен был сделать, это молчать и выступать, как какой-то человек-кремень. И да, угадай почему это пиздец как глупо?! — Н-но... — Я имею в виду, что бы это дало? — спросила она, больше в потолок, чем его, так как она не давала ему времени ответить. "О, посмотрите на меня - я могу выдержать всю эту боль." Все, что ты делаешь, это говоришь им, что они недостаточно тебя избили. Ты просишь их продолжать. Это нормально, если есть веская причина, например, секрет, за который ты умрешь, но когда они просто пытаются избить тебя? Это глупо. — Эти мудаки хотели, чтобы ты сдался, Жон. — Милтия смотрела ему в глаза и прорычала. — Сдался, и они могли разгромить твой магазин. В такой ситуации, когда на кону только ложь, лучше скажи им, черт возьми, что ты сдаешься! — Вещи можно заменить, — сказала Мелани, заходя в спальню. Было очевидно, что она их слышала, и, судя по ее резкому хмурому выражению, она полностью согласна с сестрой. — Тебя нет. Я рада, что ты в порядке, но если будешь вести себя так, будто тебе следовало сделать больше, я присоединюсь к Милтии, чтобы доказать, что ты ошибаешься. Это было слишком. У него слишком кружилась голова, чтобы по-настоящему всё понять, и многое из того, что он услышал, не укладывалось в голове. Тем не менее, он мог понять эмоции, стоящие за их словами, и он кивнул, не имея возможности говорить. — Ч-что насчет моего магазина? — он спросил вместо этого. — Они все испортили. Я... Мне придется выйти из дела. Я не смогу заплатить за аренду, если мне придётся всё заменить. Даже с деньгами, которые у меня есть в банке, их не хватит на все оборудование... — Об этом позаботились, — сказала Мелани. — Оно разрушено, — прошептал он. — Я не могу... как я могу...? Милтия и Мелани посмотрели на него сверху. — С таким же успехом можно пройти весь путь, — сказала Мелани. — Иначе он не успокоится, — согласилась Милтия. — Ладно, идиот. Вытяни руки и не переноси на ноги никакого веса. Мы спускаемся вниз. Он хотел спросить, что они имеют в виду, но был ошарашен, когда они подняли его, легко удерживая, несмотря на то, что он был намного выше и тяжелее их обоих. Они держали его, не давая пошевелиться, пока они кантовали его израненную тушку к двери. Сперва он напугался, но быстро успокоился, не услышав снизу никаких звуков. Даже если бы они и были, то эти две девушки легко бы разобрались с этим. Они были сильными, в отличие от него. — Спокойно, — сказала Мелани, придерживая двери. — Давай сделаем шаг. Ты просто болтаешься между нами, как хороший мальчик. — Считай, что тебе повезло, — хихикнула Милтия. — Большинство мужчин убили бы, чтобы быть зажатыми между нами вот так. Он пытался улыбнуться, правда. Пустота в желудке росла по мере того, как они спускались по ступенькам, и он боялся того, что увидит, когда они повернут за угол. Он сделал глубокий вдох, когда они достигли последней ступени, и подготовился к волне горечи. Вместо этого его глаза заслезились. Всё было... другим, заметно. Цвет был немного не такой, а сиденья и столы были приятнее, чем то, что он мог себе позволить. На окне был нанесен его логотип и имя, и оно было целым и невредимым, в то время как дверь была полностью заменена. Освещение было более тусклым, чем раньше, но более атмосферным. На прилавках, снова целых, расположились многочисленные огромные ящики, каждый из которых все еще был невскрыт и расположен там, где стояли его кофеварки. Логотип компании по бокам говорил ему, что это замена. Вся задняя стенка почему-то была покрыта посудой, более двухсот крючков, вбитых в стену, на каждом их которых висела кружка. — К-как...? — - пытался спросить он. Его голос осёкся от одного слова. — Ну, знаешь... — Милтия даже не пыталась скрыть свою ухмылку. — Мы двое просто потрясающие... — Милтия, — предупредила Мелани. — Что? — … Милтия вздохнула. — Ну ладно, ладно... Некоторые твои друзья возможно помогли. Немного. — Она вздохнула. — Не так сильно, как мы. — Ее немного нахмуренный взгляд кричал, что она хочет, чтобы он похвалил ее. Он бы обнял ее, если бы смог. Он мог бы расцеловать ее прямо там. Вместо этого он рыдал. — Ч-что? Тебе не нравится? Я сказала этой заносчивой суке, что ему не нужна тематическая стена - что бы это вообще ни значило. Я убью ее, когда увижу... Эй! Милтия прервала его, когда он пытался обнять ее, споткнулся, и упал бы, если бы не Мелани, поймавшая его со смехом. Но это не спасло её сестру, которая в шоковом состоянии пыталась отойти и упала на задницу. Красная близняшка глядела на него, потирая ушибленное место. — Какого черта это было? Мы надрывали задницы ради этого! — Спасибо, — Жон справился со слезами. — Спасибо, спасибо, спасибо. Милтия отвела взгляд, лицо стало нечитаемо, а глаза внезапно расширились. — Д-да, неважно. Не стоит благодарности, знаешь ли. Он не сумел ответить, даже не указал что она себя противоречит. Он был слишком занят, пытаясь контролировать свои слезы и задавать вопросы в голове, или просто сказать что-то. Вместо этого, это все, что он мог сделать, чтобы остаться в сознании после облегчения, которое сокрушало его заживо. Он рассмотрел большой плакат на стене за прилавком, с пожеланиями ему добра и покрытый именами и посланиями. Смог разобрать послание от Руби, выведенное ярко-красной ручкой, а также Блейк, Вайсс, Янг, Пирры, Рассела, Вельвет - даже от Ублека, Озпина и Глинды. Вместе со многими другими его клиентами. Некоторые надписи были маленькими и теснились; было очевидно, что им не хватило места. — Вы, ребята... — Не произноси это, — фыркнула Милтия, встав и снова взяв его за руку. — Я не особо слащава, понял? Попробуй, и я тебя уроню. У Жона катились слёзы. Он кивнул. — Давай вернём тебя в постель, — предложила Мелани. — Утром ещё наговоримся. Кроме того, Рассел и Вельвет придут завтра на открытие. Ты всё-таки снова в деле. И не слишком рано, так как сегодня у тебя было много жаждущих клиентов. Снова в деле...? Уже? Он засмеялся. Звучало чудесно. Тьфу, сарказм. Сожгите это. Да, в любом случае, вот так. Это не все в порядке, несмотря на то, что выглядит так. Они заменили магазин Жона и починили его, но первопричина в том, что его меч все еще отсутствует, не говоря уже о том, что это сделает с Жоном как с личностью. Я полностью не осветил вопросы "ауры" и "закона" здесь, хотя немного затронул эту тему. Это будет рассказано позже. Вместо этого у нас была глава, посвященная духу сообщества, с эквивалентом того, что вы могли бы представить себе из твиттер-мема "Пожертвовать чашку" или что-то в этом роде. Даже Озпин отдал свою... Боже мой… Patreon.com/Coeur