/-/
— Как будто Порт пытается проверить, скольких из нас может усыпить. — Согласна, — вздохнула Вайсс. — Сначала мне показалось, что он скрывает свои уроки в многословных историях, в расчете на тех, кто достаточно проницателен, чтобы увидеть скрытый смысл. Но через несколько месяцев я поняла, что принимала желаемое за действительное. — Переводя с вайссовского, — сказала Янг. — Он зануда. — Ауч, звучит плохо, — сказал Жон, разместив для них тарелку со сладостями. Он улыбнулся, когда все четверо членов команды RWBY набросились на неё, выбирая свои любимые мини-торты. Блейк и Вайсс чуть было не передрались, но быстро договорились, переставив желаемое на свои тарелки, зная, что стоит им промедлить, и Янг с Руби слопают всё. — Тебе на самом деле… хм… повезло, — сказала Руби с набитым ртом. — Не нужно ходить в школу. — Вместо этого я хожу на работу, Руби. Это те же самые часы. Даже больше. — Да, но тебе за это платят. И правда. Жон пожал плечами и усмехнулся, когда Руби обиженно покосилась. На самом деле он не тратил много: за вычетом зарплаты, аренды и всего остального, у него просто не было на это времени. Но всё равно было приятно видеть, как цифры на его банковском счёте растут. Даже расслабляет. Возможно, так было просто потому, что это снимало стресс и страх, который у него впервые появился, когда он начинал. — Вам же тоже будут платить со временем, — сказал он. — Как Охотницы вообще зарабатывают? — Так же, как Охотники, — поддразнила Янг. Жон закатил глаза. — А если серьезно? — Это смешанный пакет, — ответила Вайсс, всегда готовая объяснить. — Есть государственные субсидии, которые платят Охотникам или Охотницам только за то, что они существуют и активны. Ещё есть поставленные задачи, миссии или усилия по оказанию помощи — которые, как правило, выполняются добровольцами и имеют свои собственные наборы наград, разделенных между всеми участниками. Однако нередки случаи, когда Охотники находят дополнительную работу — либо в качестве преподавателей, как профессора, либо даже в качестве наёмников. — Наёмники?.. — Против Гримм, — успокоила Вайсс внезапно встревожившуюся Руби. — Защищая важные места, очищая район от Гримм или сопровождая транспорт. Я не имела в виду, что Охотники подрабатывают преступлениями. — Хотя есть и преступники, — сказала Блейк терпеливо. — Торчвик, например. — Да-да, — натянуто засмеялся Жон. — Я слышал о нём. — Ты должен быть осторожен, — серьёзно сказала Руби. — Он не стал бы долго думать чтобы ограбить такое место. Знаешь, скорей старый вор не стал бы долго думать, чтобы прийти заказать мокко поздно ночью и оставить откровенно ошеломляющие чаевые. Руби беспокоилась, что его ограбит Роман, но всё было наоборот. Он грабил Романа с такими чаевыми. — Не думаю, что мне стоит беспокоиться. Он и Белый Клык всё равно бьют по магазинам Праха. Единственный Прах у меня в кофеварках, а им много не надо. — Это напомнило мне, — сказала Вайсс, — Моя сестра скоро приедет в Вейл, чтобы встретиться с Руби и моей командой. Я думала привести её сюда. Мог бы ты зарезервировать для нас большой столик? Желательно в отдельном помещении. Винтер… её вкусы довольно специфичны, и я бы хотела привезти её туда, где ей не придется довольствоваться меньшим. — Конечно. Без проблем. Когда? — Через пару дней. Я позвоню заранее. — Как кофеварки напомнили тебе о твоей сестре? — протянула Янг. — Упоминания о Прахе, тупица. Шни. Прах. Понятно? — Я не совсем дура, Вайсс. — Не задавай дурацких вопросов, и не получишь дурацких ответов. — Значит, ты признаешь, что это был дурацкий ответ? — Что?! Нет, я… Жон улыбнулся привычным препирательствам. Его взгляд остановился на улыбающейся Блейк, потягивающей свой кофе. «Четыре Черных Вершины», смесь, которую недавно заказывал ещё один посетитель. Она была не очень популярна — слишком специфический вкус — и тем не менее, она нравилась уже двум фавнам. Каковы были шансы? Пока Янг и Вайсс продолжили оскорбительный матч — переходя от IQ к цвету волос, а потом и к размеру груди — Жон заметил, что входная дверь открылась, и вошел пожилой мужчина с тревожным выражением на лице. У него были седые волосы, толстые очки и вельветовая куртка. Он заметил Жона и поспешил к нему, неловко улыбнувшись. — Мистер Биннс! — Дратути, Жон, — (В оригинале он использовал Hullo — модное молодежное приветствие) сказал мистер Биннс. — Приятно видеть, что все идет хорошо. Правда, хорошо. Я беспокоился, когда слышал о том, что Café Prime расположилось неподалеку, но ты выстоял. Да, сэр. Жон заметил, что девушки перестали спорить и теперь смотрят с любопытством. Чувствуя себя немного взволнованным, он объяснил им. — Это Фрэнк Биннс. Ему принадлежит здание, магазин, и моя квартира. Я арендую у него. А это команда RWBY — мои клиенты и команда из Бикона. Все девушки вежливо поздоровались, и Фрэнк ответил им с доброй — если нервничаешь — улыбкой. — Прекрасно видеть, как дети твоего возраста выходят на улицу и общаются. О да, просто чудесно. И позаботьтесь о Жоне, а? Он замечательный молодой человек. Очень предприимчивый, и никогда не опаздывает с выплатами. Ни разу. Идеальный арендатор, насколько я знаю. Похвала заставила его нервничать: «Что-то не так, Фрэнк? Мой платеж не дошел? Или нужен аванс за следующий месяц? Это возможно, но сначала позволь мне связаться с банком.» — Нет, нет — ничего подобного. — Фрэнк сложил руки. — Как я и сказал, всегда вовремя и отличный арендатор. И мне не нужен аванс, Жон. Мне… Мне больше ничего от тебя не нужно. Понимаешь… Я не знаю, как это сказать, но… Мне пришлось продать здание, Жон. Новость ошеломила его. Он оперся на столик команды RWBY, чтобы не упасть. — Ч-что? — У меня не было выбора, Жон. Ты же знаешь, что моя половинка уже не молода, и, ну, мы хотим попутешествовать, посмотреть мир, — заспешил Фрэнк. — И тут поступило предложение. Ну, оно было значительно выше рыночной стоимости. Намного выше. Почти в два раза больше, чем на самом деле стоит недвижимость. Мы не могли сказать нет, Жон — пожалуйста, пойми. — Я… ну, конечно… — конечно, он знал об их обстоятельствах. Он не мог их винить. — Думаю, что сделано, то сделано. Когда появится новый собственник? — Через две недели, мой мальчик. Бумажная волокита закончилась только сегодня, и моя Морин сказала, чтобы я сказал тебе как можно скорее, так что я здесь. — Я ценю это, Фрэнк. Я имею в виду, это же не слишком большие перемены, верно? Это же просто новый владелец. Я все еще смогу сохранить «У Жона» здесь, — Тот факт, что Фрэнк не поднимал глаз, напугал его. — Разве я не…? — Жон, ты должен мне поверить. Я рассказал покупателю всё о тебе. Пел тебе дифирамбы. Сказал им, что ты хороший арендатор, настоящий хранитель. Сказал, что они будут дураками, если попробуют тебя выгнать. Но… Им нужен магазин, Жон. Очень нужен. Не знаю почему, но они хотят именно этот. — Что? — в вопросе Руби было даже больше боли, чем у него. Такое от молодой девушки заставило Фрэнка вздрогнуть ещё сильнее. — Но это нечестно. Жон был здесь первым. Закусочная для него — это всё. — Я знаю, моя дорогая. Поверь мне. Я изо всех сил старался бороться за тебя, Жон. Правда. И Морин тоже, благослови её сердце. Но мы не можем отклонить это предложение. Это в два раза больше рыночной стоимости. — Кто бы столько заплатил за такое место? — спросила Вайсс. — Местоположение не такое уж и удобное, и любое преимущество связано с Жоном и его работой здесь, а не с самим местом. Кто бы стал столько платить только за витрину этого магазина? — Его зовут Александр, — сказал Фрэнк. — Александр Стерлинг. Жон горько рассмеялся. Конечно… — Я знаю это имя, — сказала Янг, пытаясь вспомнить его. Вайсс с легкостью сделала это: «Café Prime.» — Опять?! — Янг зарычала. — Когда же они остановятся? Видимо, никогда. Жон захотел подняться в свою комнату, но сомневался, что доберётся до лестницы, не говоря уже о том, чтобы подняться на неё. Он пошатнулся, и Руби быстро встала, обняла его за плечи и поддержала. Это было похоже на неё, правда. Так любезно. Так мило. Он пытался улыбнуться ей, но улыбка вышла слабой и бледной. Он был глупцом, когда думал, что Café Prime успокоилось. Он думал, что после того, как они поработали вместе и заключили сделку, у них обоих будут места для столиков на улице, что они придут к миру, или, по крайней мере, к перемирию. Я должен был догадаться. Они натравили на меня головорезов. Напали на меня. С чего им останавливаться сейчас? И, в конце концов, они победили. Разве нет?.. Он не мог ничего противопоставить покупке здания. Разве только попробовать купить его сам, что настолько превышало его бюджет, что было смешно. Недвижимость в центре Вейла была не из дешевых. Большинство людей арендовало жильё, особенно в городе. Только богатые и знаменитые могли позволить себе на самом деле владеть чем-то. Заплатить в два раза больше? Ну, это давало ответ на вопрос, лично ли это Стерлинг или его компания. Не может быть, чтобы у него было столько собственных денег,. Он был в пролёте. Они собирались выгнать его. — Сколько у меня времени?.. — Полтора месяца, — сказал Фрэнк. — Две недели до передачи, а потом они должны уведомить тебя за четыре недели. Таков закон. Не то, чтобы Стерлинг раньше беспокоился о законности. Было бы глупо думать, что он начнет заботиться об этом сейчас. Вероятно, были лазейки, и ему стоило остерегаться. Может быть, Стерлинг пошлет ещё больше головорезов, чтобы устроить беспорядок, подставить его, а потом сказать, что он вынужден расторгнуть контракт раньше, потому что Жон нанес материальный ущерб. Чёрт. Даже если бы он этого не сделал, это не имело бы значения. Через шесть недель он бы вылетел. Как раз перед фестивалем Вайтел. Уморительно… — Почему они должны это делать? — Руби протестовала. — Почему они не могут просто честно конкурировать с ним?! — Потому что быть честным — дорого и долго, — сказала Вайсс. — У них могут уйти годы, чтобы честно вытеснить Жона, и это не говоря уже о возможности того, что он не только выживет, но и побьет их в их собственной игре. Если он расширится, им придётся сражаться на нескольких фронтах. Проще всего выкупить его. — Я отказался продавать кафе Стерлингу… Вайсс с сочувствием кивнула. — В таком случае, они просто разорят тебя… Руби хлопнула руками по столу. — Это неправильно! — В бизнесе нет правил, Руби. Это самое жестокое поле боя, и здесь ещё меньше правил, чем в настоящей войне. Льены вместо войск, и активы вместо оружия. Жон против Café Prime как Патч, пытающийся завоевать Ремнант. У них — и у Жона — просто нет ресурсов. — И что теперь? — спросила Блейк. — Сдаться? Продать? — Это ему решать. Он может переехать. Он доказал, что может быть успешным, и, как говорит мистер Биннс, домовладелец должен быть глупцом, чтобы не принять его, даже в кредит. Новость о его переезде распространится, и клиенты вернутся. Он немного проиграет, — сказала она, морщась. — Это неизбежно. Но он может получить больше на новом месте. — Пока Стерлинг не выкупит и его, — сказал Жон. Вайсс осунулась. — Да. До этого… Потому что если он проявил готовность сделать это один раз, то мало что могло бы остановить его снова. И снова. И снова, и сколько бы раз ему это ни понадобилось. Конечно, ресурсы Café Prime в конце концов бы закончились, но собственность сохраняла свою ценность, и сколько раз они действительно должны были заставить его переехать, чтобы сделать его банкротом? Он будет терять клиентов при каждом переезде, не говоря уже о приезжающих на фестиваль. Он упустил бы самую большую возможность в Вейле на ближайшие годы. А ещё судебные издержки, связанные с переездом. Изменение его налоговых бланков. Банковские реквизиты. Стоимость переезда тяжелой техники. Неизбежный ущерб… Если сложить все воедино, это будет его конец. Когда Рассел и Вельвет пришли посмотреть, что случилось, Жон не мог встретиться с их глазами. Не мог сказать им правду, не мог смириться с этим. Он промямлил что-то Фрэнку и команде RWBY. Извините, спасибо, извините… он не был уверен. Все, что он знал, это то, что ему нужно было побыть одному. В святости его квартиры, по крайней мере, «его» на полтора месяца, Жон Арк плакал горькими, горькими слезами./-/
Рассел и Вельвет расспрашивали команду RWBY, пока не составили полную картину. Все шестеро сидели, опустив головы и сжимая кулаки. Другие клиенты тоже притихли. Даже если они не всё слышали, все заметили уход Жона и выражение его лица. Никто не осмеливался попросить добавки. — Что нам теперь делать? — спросила Руби. — Что нам делать? — сказала Вельвет. — Я буду продолжать работать на него, даже если нам придется переехать. — Не уверен, что этого будет достаточно, — сказал Рассел. — Дело не в нас — мы можем ездить туда, куда нужно. Проблема в том, что Café Prime вытесняет Жона из бизнеса. Даже если не получится в этот раз, они достаточно ясно намекают. Они могут повторить это столько раз, сколько потребуется. — Ты не можешь помочь ему, Вайсс? — Я не настолько богата, Руби. Мой отец мог бы купить сотню таких мест, но я сожгла все мосты, отправившись в Бикон. Он ни за что на это не согласится. И нет, мое пособие может показаться большим, но не когда речь идет о четверти миллиона льен. — Итак, — сказала Янг. — Ему придётся переехать. — Или продать, — сказал Рассел. — Видела его лицо? Он уже сдался. — Но если он продаст, у него не будет причин оставаться в Вейле, — проскулила Руби. — Ты бы осталась после такого? — Нет, но… разве мы ничего не можем сделать? — сказала Вельвет, выглядевшая такой же расстроенной, как и раньше. Фавн прикусила губу. Пусть эта работа была утомительной, и зарплата не ахти, но она ей нравилась. Она не хотела, чтобы это закончилось. Никто из них не хотел. — Я думаю, у нас связаны руки, — сказала Вайсс. — Если только кто-нибудь из нас не сможет как-то собрать деньги, чтобы перебить цену «Café Prime», и даже тогда, возможно, будет уже слишком поздно. Похоже, что бумаги уже подписаны. — Значит, это всё? — Руби сказала. — Всё кончено. Блейк подняла голову. — Необязательно… — Блейк? — Мы все хотим остановить это, верно? — Блейк ждала, пока каждый из них кивнет. — Я сомневаюсь, что мы единственные. Может, Жон и сдался, но мы не обязаны. И, честно говоря, мы смотрим на вещи неправильно. Мы продолжаем пытаться понять, как мы можем победить Café Prime в честном поединке. С чего бы это? Они не предлагают Жону — нам — честный бой. — Хоть раз в жизни, Блейк, не пропагандируй здесь терроризм, основанный на кофе, в качестве решения. — Я не это имела в виду! Мы должны бороться с огнём встречным огнём. Мы — Жон — не сможем победить Café Prime, если он будет драться нормально. У них есть ресурсы, деньги и рабочая сила. Но у таких больших групп тоже есть слабости. Те же самые слабости, что и у ПКШ. Вайсс первой уловила: — Общественное мнение… — Точно. К примеру, Александр Стерлинг готов зайти так далеко, чтобы убрать невиновного парня, держащего маленькую кофейню? Ну, это ведь не то, что такой большой бренд, как «Café Prime», хотел бы услышать сейчас, не так ли? Команда RWBY, Рассел и Вельвет молчали. — Что ты имеешь в виду?../-/
— Я в ярости, Винтер. Абсолютно в ярости. Вайсс Шни была склонна к потере самообладания. Почти все в Биконе знали это. Часто можно было видеть или слышать, как она спорит со своей командой, обычно с напарницей, но сегодня всё было по-другому. Вайсс Шни говорила по свитку с кем-то, шагая по коридорам за пределами комнаты своей команды и опасно близко к общей комнате. Как часто случалось в Биконе, когда сплетни проливались в воду, собирались акулы. Так что никто бы не удивился, если бы заметил, что обитатели общей комнаты притихли, прислушиваясь больше из болезненного любопытства по поводу того, что расстроило Вайсс Шни на этот раз, чем из какой-либо реального интереса. — Я знаю, что ничего нельзя сделать; именно это меня так разозлило. «У Жона» — небольшая кофейня. Это любимое прибежище большинства студентов Бикон, не говоря уже о профессорах. Услышать, что они собираются его закрыть…? Не могу поверить! В общей комнате пробежали шепотки, и несколько студентов встревоженно переглянулись. Хотя не все любили кофе или бывали в Вейле, не было преувеличением сказать, что все знали кого-то, кто знал о нём, либо знал кого-то другого, кто знал. По крайней мере, название кофейни было на слуху. — Да, Café Prime — да, большая сеть. Ты не поверишь, что они сделали, Винтер! Это… это откровенно противно! Зрители зашушукались. Даже если им это не было интересно, каждый подумал, что знает кого-то, кто бы заинтересовался. В конце концов, это звучало сочно./-/
— Где теперь мне найти место для работы, куда возьмут фавна? — сказала Вельвет, переодевавшаяся после изнуряющей тренировки в классе мисс Гудвич, но остановившаяся на полпути. Коко стояла рядом, демонстрируя какое-то дизайнерское белье, которое ещё никто раньше не видел. Как обычно. Дуэт часто привлекал внимание в раздевалке исключительно этим. Во что бы Коко ни была одета, вы можете быть уверены, что через несколько дней это войдёт в моду. Она всегда была впереди. Но слышать Вельвет такой расстроенной? Сегодня это привлекло дополнительное внимание. — Скажи мне, если они это сделают, и я нанесу им визит, Бан-Бан. — Нельзя просто бить всех, кто пытается быть предвзятым, Коко. — Могу и буду. Несколько одноклассников фавнов согласно закивали. Коко была хорошо известна как… ну, «фавно-сочувствующая» не было правильным словом, так как Коко не предлагала сочувствия, она предлагала действие. Обычно это был удар каблука. Так или иначе, в Биконе не было фавна, который бы не любил Коко. По крайней мере, не всерьез. — Просто… Жон и Рассел защищали меня от расистов. Рассел отбился от них, а Жон запретил им возвращаться. И теперь «Café Prime» собирается вытеснить его, и мы все знаем, что их не волнует дискриминация. Они просто хотят денег. Бормотание в раздевалке усилилось. Такое, к сожалению, было распространено в наши дни. Несколько фавнов, однако, вероятно, попытавшись получить работу в Café Prime или работая с ними в прошлом, кивнули вместе с Вельвет. — Мы что-нибудь придумаем, Вельвет. Клянусь. — Надеюсь… — Вельвет сказала скорбно. Она всхлипнула, и все в раздевалке вздрогнули от ужаса. К счастью, Вельвет не заплакала, и таким образом Кокоапокалипсис был предотвращён… но он был близок. Одно можно сказать наверняка: когда все отвернулись, прозвучало несколько ворчливых реплик по поводу недобросовестной деловой практики Café Prime. Как ни странно, плохое настроение Вельвет, похоже, тут же испарилось./-/
— Вообще-то, тебе здесь не рады. Янг улыбнулась и вытащила табуретку. — Вообще-то, я говорила тебе называть меня «сэр». Похоже, сегодня мы все забываемся. Не волнуйся, я тебя прощаю. — Болтлива, как всегда, — Джуниор вздохнул и обернулся, нахмурившись Янг. Несколько его людей подошли сзади, но он отослал их, покачав головой. Все помнили, что случилось в прошлый раз. — Зачем ты здесь, Блонди? Не заставляй меня звать близнецов. Никому из нас не нужны проблемы. — Скажи, Джуниор, ты ведь торгуешь информацией, да? — Ммм, — Джуниор сузил на неё глаза. — Только с теми, кто платит деньгами, а не защемлением шариков и актами насилия. — Значит, ты также покупаешь информацию, так? — Иногда, — Джуниор фыркнул и отвернулся. — Но не у тебя. — Даже по цене «Клубничного Восхода»? — Сомневаюсь, что у тебя есть что-нибудь, что меня заинтересует. — Позор, — Янг нарисовала пальцем на прилавке круг, хорошо слыша сестёр Малахит, приближающихся к ней. Она подождала, пока те подойдут достаточно близко, чтобы услышать: — Значит, вам неинтересно, что Café Prime нашли способ закрыть «У Жона»? Рука Джуниора вздрогнула. Он уронил бутылку со стеллажа с коктейлями на пол. Она громко разбилась, и, к удовольствию Янг, даже диджей перестал играть. Близнецы? Ну, они стояли очень, очень неподвижно. Чеширская улыбка Янг превратилась в злобную улыбку. — Так как насчёт «Восхода?»/-/
Пирра сделала глубокий вдох и остановилась возле комнаты своей команды. Снова ее уверенность в себе подвела, потеряв еще один шанс встретиться с Расселом перед тем, как он ушел работать днем к Жону. Так много раз она планировала поговорить с ним. Утром, в классе, за обедом, и каждый раз, она трусила. Это казалось проще в мыслях. Хватит. Если бы она не поговорит с ним сейчас, то никогда не поговорит. Пирра собралась с мыслями, зная, что Рассел внутри. Даже если бы все пошло плохо, даже если бы он вообще отказался с ней разговаривать, она хотя бы попытается. Тогда она смогла бы двигаться дальше. Пирра заставила дверь открыться. И обнаружила, что Рассел уже сидел на ее кровати. — Ну наконец-то, — сказал он, — Раздражаешь. Ты хоть представляешь, как долго я тебя ждал? — Э-э? Что? — Ты, — сказал он, стоя. — Пирра Никос. Партнер, товарищ по команде, ну, знаешь, человек, который ночует в одной комнате со мной? Я знаю, что мы не часто говорили, но я полагаю, что у тебя есть глаза. Или Непобедимая девушка настолько непобедима, что они ей не нужны? — Нет, — сказала она. — Они нужны мне, я имею в виду. У меня есть глаза. — Пирра прокляла секунду спустя, когда поняла, как это звучит банально. Конечно, он был саркастичен. — Извини. Ты хотел поговорить со мной? Я не знала, что ты ждешь. Она также не знала, почему он выглядел таким злым. Узнал ли он, что она подслушала его с Винчестером? Рассел встретил ее взгляд. — Жон проиграл. Café Prime собирается отстранить его от работы через шесть недель. Пирра задохнулась. Все мысли о том, что её обнаружили, рассеялись, вместе с ее виной и всей той злобой, которая накапливалась в течение дня. Она покачнулась и упала бы, если бы не дверь за ней. Пирра оперлась на неё, распахнув глаза. — Как? — Они купили здание. И теперь его выгоняют. — Он не может просто переехать? — Они будут делать это снова и снова. Пока он не будет раздавлен расходами на переезд и не разорится. У них есть деньги. Они могут позволить себе владеть недвижимостью и продать её снова, как только всё это закончится. — Это… Это ужасно! Отвратительно! — Так и есть, — сказал Рассел. — Итак, мы мало общались. Или ладили. Может, хочешь сделать упражнение по тимбилдингу? — А? Это было немного неожиданно, даже для Рассела. Внезапная смена темы и его улыбка заставили ее напрячься. — Наверное. Что у тебя на уме? — Разрушение репутации международной сети кофе. А, теперь она поняла. Губы Пирры сложились в улыбку. — Звучит грандиозно. Что ты задумал, партнер?/-/
Глинда Гудвич помассировала переносицу щипками, сопротивляясь приступам головной боли, и снова подтолкнула очки на нос. Фестиваль Витал был близок, и у неё были причины для стресса. Если бы только её стресс был как-то связан с этим. Жалоба за жалобой. Споры в коридорах. Люди приходят к ней и спрашивают, правдивы ли слухи. Какие слухи, спросите вы? Слухи о чёртовой кофейне в Вейле, естественно. Потому что, конечно, они решили прийти по этому поводу к ней. Кто еще может решать, какой бизнес живет и умирает в городе, кроме неё? Конечно, она просто занялась бы этим в промежутки между уроками боя, проверкой домашних заданий и чёртовой прорвой бумажной работы, в которой школа нуждалась, чтобы продолжать работать. Ладно, возможно, она была немного напряжена. Немного. Озпина не было за столом, когда открылись двери лифта. Однако Глинда не беспокоилась. Он стоял у окна, опершись на трость, с кружкой в руке смотря на школу и видневшийся вдали Вейл. Он часто так делал. Слишком много тяжести лежало на его плечах, и со всем тем, через что ему пришлось пройти, иногда приходилось останавливаться и напоминать себе о том, почему он воевал. Во всяком случае, именно так он объяснял ей это. Глинда остановилась на приличном расстоянии позади него и негромко откашлялась. Озпин увидел её в отражении и не оборачиваясь, кивнул. Она встала рядом с ним. Озпин сделал длинный глоток кофе. — Опять переживаешь, Озпин? — Просто напоминаю себе, почему мы сражаемся. Какие монстры там таятся. — Хм, — Глинда подправила свой блокнот и бумаги. Бланки могут подождать. Этот момент мира того стоил. — Гримм, — сказала она, — Торчвик. Те, кто напал на Эмбер… — Café Prime, — добавил Озпин. — Café Prime, — согласилась Глинда, — Салем. Все они… Глинда сделала паузу. Что-то было не так, она чувствовала. Очень неправильно. Ей понадобилась минута, чтобы прокрутить в голове последние минуты разговора, и, когда она нашла неправильность, она подняла руку. Ущипнула переносицу. Бум-бум-бум — пошла пульсирующая головная боль. — Озпин, нет. — Так много зла, Глинда. Как одна сеть кафе может содержать столько зла? Как, в самом деле? Знаете, в бизнесе столько тупых вредительств, типа этого. Это как-то убого. У нас есть конкурирующие журналы, которые почти ничего не печатают, лгут, и даже притворяются мной в разговорах с моими собственными клиентами. Их снова и снова ловят, но это не имеет значения, потому что если у них возникают неприятности, они закрываются и снова открываются под новым именем в течение месяца-двух. Но у нас были и более крупные конкуренты, которые пытались на нас давить и выкупить. Один из них связался с одним из больших шоу, которые мы делаем, и, по сути, попытался предложить им бесплатную рекламу, если бы это шоу заблокировало нас, лишив нас дохода за счет нескольких страниц в их журнале. Я даже попал под расследование британских торговых стандартов за введение в заблуждение наших клиентов и участвовал в расследовании, которое потратило около двух месяцев моего времени, и все потому, что конкурент притворялся клиентом и жаловался, что я солгал им. Пришлось доказать, что наши цифры (читательская аудитория и тираж) были точными, предоставив записи в принтерах. Все закончилось хорошо, нам выдали заключение что мы невиновны, но им все сошло с рук, потому что они могут жаловаться, и наш долг — доказать невиновность. Потеряли счет, сколько соперников пытались подать на нас в суд или обвинить в плагиате. Совсем недавно они пытались заявить, что мы скопировали статью с их сайта, так как в статью вошла МОЯ цитата. А всё потому, что мой журналист был в отпуске, так что я поехал и дал дурацкое интервью заведующему кафедрой этого университета. Это была моя статья, потому что я, чёрт возьми, пошёл и сделал это. Так что да, такое дерьмо, как это, даже не нереально. Но это было бы более злобно, и слишком низко для этого. Скорее, санитарные инспекторы замучили бы его постоянными проверками Жона, или на его поставщиков давили, чтобы они повышали цены. Это было бы плохо, но было бы супер скучно читать или писать об этом, потому что никто (Команда RWBY и друзья) не смог бы увидеть, как это происходит.