Хрюшка

      Даже на улицах толстых прыщавых девочек иногда случается праздник. — Я слышал, ты расстался с Джессикой? — слушая этот разговор, она машинально поправляла волосы. У нее уже накопилась стопка посланий от таинственного поклонника, а теперь еще и Брэд одинок! Сопоставлялось одно с другим просто идеально. -… это должна быть особенная девушка. Я имею в виду, типа, правда особенная, та, которую я даже не рассматривал как вариант! — А мне нужна любовь такая же, как малые половые губы, скрытые за большими — так влажно, и так тепло… Марси решилась. В своих мечтах она уже как минимум дарила Брэду невинность, а как максимум — третьего ребенка, но, стоило ей только подойти и попытаться открыть рот, как все пошло прахом. — Вы все, отъебитесь. Марси, мне нужна твоя помощь! Чертов старый эгоист! В космосе время терялось, откинувшись на спинку кресла, Марси рассеянно наблюдала за сверканием звезд, мимо которых они пролетали, и думала, думала…       Рик ничего не говорил, управляя кораблем, в отличие от нее, без малейшего напряга. Его широкие ладони, покрытые пятнами химических ожогов, спокойно лежали на руле, и, невольно вспомнив тот эпизод, девушка поспешно отвела взгляд и сглотнула. Зачем вспоминать об этом, если это было просто досадной случайностью? Рик творил по пьяни вещи и похуже, чем… — Эй. Ученый приложился к фляжке, словно умирающий в пустыне, прежде чем тихо спросить: — Ты серьезно решилась признаться этому… этому, к-как там его, Мэтту? — Брэду, — Марси сжала в пальцах край юбки. — А что? — Д-да так, просто, — Рик откашлялся. — Мне совсем бы н-не хотелось выслушивать твой плач русской княгини после того, как он тебе откажет… — Ээй! — возмутилась она, даже в глубине души понимая, что, скорее всего, так и будет. — Не говори так, мы… мы б-будем счастливы вместе, вот увидишь! Она хотела в это верить, его же на слове "счастливы" аж перекорежило. — Любви не существует, — назидательно сказал Рик, ладно хоть не начал опять про гормоны и размножение. — Н-но если вдруг, — Марси совсем не понравилось, как он выделил это слово, — вдруг он тебе не откажет… И тут его перекорежило вдвойне. О борт корабля ударилась какая-то космическая муха, к счастью, не размазавшись по боковому стеклу. — Учти, — наконец после долгого молчания снова сказал Рик, поворачивая штурвал. — Наличие твоего маленького бойфренда… И почему это слово в его устах прозвучало почти как оскорбление? — Наличие твоего маленького бойфренда не должно никак сказаться на приключениях, п-эээ-няла? По подсчетам Марси, для этого ей надо было либо положить хер на школу окончательно (Риков хер, само собой), либо вообще не начинать ни с кем встречаться… — Д-да ты… да ты эгоист, Р-рик! Т-ты готов оставить меня без личной жизни т-только ради твоих п-приключений!..

***

      Рик будто снова оказался женат. Как игнорировал он раньше претензии Дианы, так и теперь не слушал пиздючку, вещающую что-то там про его эгоизм и собственные права… Права? У Морти? Какая забавная шутка. Они высадились на планете, где надо было нарвать фруктов, похожих на гигантские гранаты, и собрать наполняющий их внутри порошок. Рик не удержался от того, чтобы чутка занюхнуть. Дальнейшее он помнил плохо — только то, как Марси кричала на него, а он в ответ ржал и пытался запулить в нее горстками блестящей пыли, только зря разбазаривая драгоценный товар, пока наконец не попал прямо в лицо. Марси расчихалась, морща нос и пытаясь разогнать серебристое облако, пока ее наконец не догнало, и она не замерла, глядя в пустоту остекленевшими глазами. Теперь их обоих проштырило. Трава тут была короткой и колкой, словно только отросшие волосы на пизде. Мысли в голове Санчеза наконец-то замедлились, и ебаная боль, преследующая его постоянно, каждую блядскую минуту существования, хоть немного утихла. Он — большая, вселенская ошибка мироздания. Человеку не положено быть таким умным, сама его природа просто не вывозит этого бесконечного потока знаний, размышлений, фактов, открытий, воспоминаний, хитрых схем получения выгоды… Хотя бы от ебаных чувств он свободен, и на том спасибо. От вины, от сожалений, от блядских иррациональных привязанностей, которые делают еще хуже, которые как кость в горле, которые… Как хорошо. По всему телу разливалось блаженство, он нес какую-то красочную чушь, сам не понимая, о чем говорит, а Марси слушала молча, сжимая его руку своей потной ладошкой. Они оба — ошибки. Нельзя быть таким умным, и нельзя быть такой тупой! В волосах девочки все еще блестел порошок. Над верхней губой тоже, лицо побледнело, а дыхание то почти пропадало, то принимало скорость галопа. Пожалуй, только в ней старик находил что-то относительно забавное до поры до времени. Пиздючка, неуклюжая, плаксивая, замороченная по всякой хуете, вечно чего-то требующая и ничего не понимающая пиздючка… Идиотка, каких свет не видывал. Бросил бы всю Вселенную к ее ногам — а ее волнует только какой-то придурок из школы да объем жира на собственной заднице! Разве это не смешно?.. Рику нравилось быть богом. Нравилось выделываться перед мелкой засранкой, демонстрируя собственную крутизну, но почему-то все чаще он встречал обратную реакцию в виде истерик и обвинений во всех смертных грехах. Но, пока их не отпустит — все будет заебись… Они оба дышали так, как будто пробежали десять километров без остановки. Марси смотрела в небо пустыми глазами, даже почти не моргая, Рик нависал над ней на вытянутых руках, их носы почти соприкасались, и ученый судорожно пытался вспомнить то, что так предательски выскользнуло из головы… А как мы вообще оказались в этой позе?