***
За второй неделей тянется третья, и все выдыхают с облегчением, потому что им дают немного выходных. И пока каждый занимается тем, чем заблагорассудится, Чимин раз за разом отрабатывает танцы в зале для практик. Что-то меняется со временем, но требовательность Чимина к себе остаётся прежней. Он смотрит на отражение: грудь вздымается от отяжелевшего дыхания, взмокшие волосы растрёпаны, на футболке расползаются пятна пота. Он не знает точно, сколько находится здесь. Может, четыре часа, может, пять. Наверняка на мобильнике куча пропущенных от Сокджина, потому что время довольно позднее, но Чимину некогда сейчас думать об этом, он делает несколько плавных движений руками и ведёт плечами в такт музыке. Выходит неплохо, уединение даёт нужный настрой, и Чимин вполне собой доволен. Когда музыка заканчивается, он стоит с закрытыми глазами, пытаясь восстановить дыхание, и слабо улыбается, глядя на себя в зеркале. Танцор разворачивается, чтобы взять бутылку с водой, и вскрикивает совсем не по-мужски. — Юнги-хён, мать твою! — выдыхает Чимин, оседая на пол и хватаясь за сердце. Спустя несколько секунд, когда шок проходит, парень берёт полотенце и кидает его в старшего. — Я чуть кони не двинул! — Прости, — извиняется рэпер, но в его лице нет ни капли сожаления. Он сидит на полу, опираясь о стену и подтянув к себе колени, обхватив их руками. — Ты издеваешься? — Пак подползает к нему на четвереньках и слабо лупит по плечам и груди, дуясь, — Противный хён, а если бы со мной что-нибудь случилось? Мин смеётся, перехватывая его руки за запястья. — Да ладно, я не хотел тебя пугать. И вообще, «противный хён»? Ты серьёзно? — Ладно, прости. Ты самый лучший… — тут же сдаётся младший, совсем не замечая, как эти слова действуют на рэпера. — Но ты словно привидение, я с тобой поседею скоро. — Я первый, кто должен был поседеть, — смущённо бормочет Мин. Чимин выдыхает, высвобождая руки, всё же добирается до заветной бутылки и делает несколько глотков, ощущая, как вода приятно смачивает горло. Затем он устало валится на пол рядом с Юнги. — Что ты здесь делаешь? — Ты не отвечал на звонки, Джин волновался и отправил за тобой. Он сказал, что тебе стоит отдохнуть и хорошо покушать. — И давно ты тут сидишь? Шуга смотрит на наручные часы. — Может… Где-то час? Или полтора, не знаю. — Так долго, — удивлённо тянет Пак. — Как я мог тебя не заметить? — Ты был слишком увлечён. У тебя хорошо получается, кстати. — Правда? — Чимин поворачивает голову в бок, взглянув на старшего. — Мне кажется, что плохо выходит, где так, знаешь, — парень делает движение плечами и руками, насколько это удобно из лежачего положения. — Нет, это тоже было хорошо. Чимин удовлетворённо кивает. — Вставай, — Юнги хватает его за руку и тянет. — Сокджин убьёт меня, если мы не вернёмся через полчаса. Его сообщения не сочились добродушием. — Почему ты не мог просто прервать танец, когда был случай? — устало выдыхает Чимин, поднимаясь с помощью рэпера. Мин мнётся и отвечает спустя несколько секунд: — Ну… Я не хотел отвлекать тебя, ты… — он замолкает, а потом ворчливо бормочет: — В общем, не важно. Что сделано, то сделано, собирайся быстрее. — Собирайся быстрее, — передразнивает Пак и хнычет: — Я не чувствую ног. Хён, не хочешь понести меня на руках? Ответом, естественно, служит чёткое и ясное «нет». По дороге до общежития Чимин запускает шестерёнки в действие и пытается вспомнить, целовал ли он Шугу сегодня, в пятнадцатый по счёту день. Это было утром, если танцор не ошибается, когда он перехватил старшего по дороге на кухню, чмокнув в нос. Но так как, по расчётам Чимина, в некоторые дни он должен целовать Мина два раза, чтобы успеть до конца месяца, то теперь Пак смотрит на рэпера украдкой, думая о том, является ли сегодняшний день тем самым. Он отбрасывает эту мысль и просто надеется на волю случая. Комната Юнги дальше по коридору, но он останавливается вместе с Чимином около двери младшего, что выглядит странно, будто рэпер провожает его. Пак недоуменно смотрит на Юнги в тусклом свете лампы, тот явно хочет сказать что-то, но в итоге просто вздыхает: — Спокойной ночи, Чимини. — Спокойной ночи, хённим. И пока уверенность внутри танцора не сдулась сквозняком из открытого в конце коридора окна, Чимин клюёт Юнги в макушку. Он разворачивается, замечая растерянный вид парня, и старается приложить ключ-карту дрожащими руками. Он мысленно восхваляет всех богов, потому что открыть дверь получается с первого раза, и входит в комнату, оставляя Шугу один на один со своими мыслями. Пак прикладывает руку к взбесившемуся сердцу. Два поцелуя… Если это так повлияло на него, то каково тогда Юнги-хёну? Чимин трясёт головой, пытаясь стряхнуть с себя прожигающее смущение. Это безумие.***
Когда у них появляется хоть немного свободного времени, Юнги в большинстве своем тратит его на сон. Мин любитель поспать (с их бешеным графиком это удаётся довольно редко). В такие минуты все, кто остаётся бодрствовать, стараются не будить рэпера, потому что в один прекрасный день Тэхён слишком громко бесился с Чонгуком (что привычно), случайно разбудив Юнги. Его возмущенные восклицания и маты были самыми пугающими и запоминающимися в их жизни. О да, Юнги умеет ругаться. И так было с каждым. С тех пор его старались не трогать, потому что случайные пробуждения делали Юнги комом чистого раздражения. У каждого из них бывает плохое настроение, все они люди, все они человеки, и Пак понимает это. К тому же, быть публичной личностью утомляет. Детские игры Тэхёна — слабость Пака, которой Ким бессовестно пользуется, потому что знает, что друг не в силах отказать. Во-первых, это расслабляет и снимает напряжение, во-вторых, это Тэхён. Этим всё сказано. В этот раз они с Ви играют в догонялки без Чонгука, потому что тот проводил парней тоскливым взглядом и остался помогать с чем-то Сокджину (добровольно-принудительно). Пак старается бежать как можно быстрее, обруливая повороты и местами разбросанное оборудование, но Тэ не отстаёт. Чимин старается запутать след, но Ким не ведётся на слабые уловки, и единственное, что остаётся парню — вбежать в первую попавшуюся комнату, чтобы спрятаться. Но Пак по жизни со стульями не дружит, поэтому в порыве адреналина не замечает один такой и запинается, хватая ртом воздух и с жутким грохотом падая на пол, больно ударившись копчиком. Он морщится и отпихивает ногами стул подальше от себя, тот издаёт жалобный скрежет и падает на другой бок. Чимин чертыхается, но тут же захлопывает рот, округляя глаза и замирая на месте, потому что справа от него на диване лежит Юнги, погружённый в царство Морфея. Пак пытается не поддаваться панике и подняться как можно тише, но становится слишком поздно. Шуга хмурится и открывает глаза, медленно моргая и прогружая реальность, которая ему совсем не нравится, потому что лицо его становится крайне недовольным. Пак молится всему живому и неживому и мысленно пишет завещание. — Кто, чёрт возьми, — зло начинает Мин, поднимая взгляд на младшего, но тут же замирает. — Х-хён, я не хотел… — начинает танцор как можно миролюбивее, хоть и знает, что ему уже ничего не поможет. Рэпер шумно вздыхает и трёт глаза, затем неторопливо усаживается, проводя пятернёй по волосам, откидывая их назад. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, а Чимин теряет дар речи. — И почему ты на полу? — Я споткнулся, — сбивчиво произносит он, всё ещё находясь в лёгком шоке. — Ты в порядке? — Чимин кивает. — Прости, что разбудил. — Ничего, — он машет головой, прикрывая глаза. — Где остальные? — На первом этаже в зале для практик. — Ладно, — кивает старший, ещё не до конца проснувшись. — Иди, я скоро буду. Парень использует эту возможность и резво поднимается, позабыв о недавней боли. Он выходит из комнаты и впадает в лёгкий транс, невидяще глядя перед собой и направляясь вниз на автомате. Даже улыбка сползает с лица Тэхёна, когда тот видит, в каком состоянии находится друг. — Эй, что с тобой? — Ви треплет парня по плечу. — Он не накричал на меня, — неверяще выдыхает Чимин, вновь задумываясь, а Ким лишь недоуменно вскидывает брови. — Просто спокойно отпустил. Возможно, сегодня на город накинется шторм или ураган, потому что с Юнги явно творится что-то странное.***
Утро семнадцатого дня выдаётся несладким, потому что Чимин не спал практически всю ночь из-за подступившего волнения. Они вновь готовят нечто грандиозное, направляя на это все свои силы, и Чимин уверен, что это будет невероятно. В итоге Пак представляет из себя сонное существо, что спит на плече Намджуна по дороге до очередной высотки. Он снова оказывается в водовороте людей, но весь поток их слов оседает налётом на черепной коробке, он слышит реальность словно сквозь толщу воды. Пак едва держит свои глаза открытыми, кому-то кивая, кому-то отвечая дружелюбной улыбкой или перебрасываясь парой слов. Когда Чимин наконец остаётся наедине с самим собой, то начинает тереть припухшие веки, чтобы согнать поволоку сна, но в один момент он вспоминает, что на нём макияж, и обречённо выдыхает, понимая, что всё испортил. Визажисты уже ушли, и Чимин пытается исправить всё своими силами, усаживаясь за туалетный столик и взяв кисть в руки. Только вот получается ещё хуже, парень готов выть от безысходности и желания спать. — Дай, — Юнги перехватывает у него кисть, и Пак смотрит несколько секунд на пустующую ладонь, заторможенно переводя взгляд на старшего. — Оооооооо, — тянет он и усмехается, — ты совсем плох, как я погляжу. У нас есть ещё час до начала, может, вздремнёшь немного? — В следующий раз, — Пак качает головой, — если посплю сейчас, потом будет ещё хуже. Поможешь? Шуга кивает, и Чимин прикрывает глаза, полностью предоставив себя парню. Спустя несколько молчаливых минут Юнги оповещает о том, что закончил, и танцор заставляет себя открыть глаза, часто моргая. Единственное, чего хочет младший — упасть на что-нибудь мягкое. Юнги выглядит настолько уютным, что Чимин не выдерживает. — Спасибо, хён, — танцор поднимается с места и целует старшего в щеку. Это выходит слишком нежно, что ошарашивает не только Мина, но и Пака, и тот вмиг трезвеет, сбрасывая с себя сонное состояние. Они удивлённо смотрят друг на друга несколько мгновений. — Мне нужно идти, — бормочет Юнги. — Ладно… Ладно, иди. — Иду. — Ага. Мин торопливо уходит, а парень смотрит ему вслед, ощущая, как начинают гореть его щёки.***
На восемнадцатый день они решают устроить совместный просмотр фильма. Они делают так каждый раз, когда выдаётся время, и обычно выбирают что-то лёгкое для восприятия, вроде комедий. Пак обожает такие совместные сборы без камер и посторонних, потому что это заставляет окунуться в тёплую атмосферу и хоть немного почувствовать себя обычными людьми. Пока Намджун и Джин решают, что смотреть, Чимин пытается втиснуться на крохотном пространстве дивана рядом с Тэхёном, который дурачится с Чонгуком, издавая нечеловеческие звуки, именуемые смехом. Чимин терпит постоянные толчки и просит парней успокоиться, это работает на некоторое время, но после возня возобновляется. И так происходит ещё несколько раз. Он терпит ровно до того момента, пока ему не прилетает локтем в бок. Пак толкает Тэхёна на Чона, поднимается с места и фыркает, ощущая себя преданным и усаживаясь на подлокотник кресла, в котором расположился Юнги. — Я посижу здесь, — оповещает танцор, кидая обиженный взгляд на Ви с Чоном, Шуга понимающе кивает. Чимин устраивается поудобнее, вытягивая руку вдоль спинки и прижимая ноги к себе. Хоби выключает повсюду свет, оставляя источником только телевизор, и фильм начинается. Даже Тэхён и Гук затихают, и Пак чувствует себя вдвойне преданным; но уж лучше ютиться здесь, чем сидеть в их компании. Наверняка Ким сейчас обнимает Чона, и они выглядят тошнотворно приторными, как и всегда. Чимин бросает на них взгляд. Да, так и есть. Спустя полчаса парень так и не вникает в суть творящегося на экране, потому что все его мысли крутятся около занемевших ног, которые некуда вытянуть из-за недостатка места. Пак в сотый раз ёрзает, и Шуга смотрит на него. — Я слишком большой для этого мира, — шёпотом жалуется парень. Мин вздыхает: — Иди сюда. Он стягивает удивлённого Чимина с подлокотника и усаживает его поперёк своих колен, младший замирает на несколько мгновений, а затем расслабляется, ощущая долгожданную смену положения. — Так удобно? — Чимин кивает. Он чувствует руки, что обвивают его талию, и елозит, устраиваясь поудобнее и укладывая голову у старшего на груди. — Спасибо. Он не знает, как унять внезапно возникший внутри трепет, и постепенно пригревается в руках Мина. Суть фильма Пак так и не понимает.