***
Музыка заглушает посторонние мысли, Чимин чувствует себя уже достаточно пьяным и думает о том, что последний бокал явно был лишним. Парень пытается отдышаться от жарких танцев, обводя гостиную смазанным взглядом. Намджун, Сокджин и Хосок продолжают зажигать под очередную песню, тогда как Тэхён и Чонгук сидят на диване, глядя в телефон второго и над чем-то смеясь. Пак улыбается и хочет присоединиться к ним, но цепляется взглядом за Юнги, что устало сидит в кресле, подпирая голову рукой. Он выглядит самым трезвым из всех, что, скорее всего, так и есть. Чимин глубоко вздыхает. Алкоголь отключает здравый смысл и несёт вперёд, поэтому Пак делает то, что хочет сейчас больше всего: направляется к Шуге. — Хён! — улыбается танцор, пытаясь перекричать музыку, Юнги бросает на него взгляд. — Почему ты не танцуешь? — Настроения нет. Младший понятливо мычит, схватившись за спинку, чтобы устоять на ногах, и интересуется: — Я присяду? Юнги отрешённо кивает и удивлённо округляет глаза, в которых плещется паника, когда Чимин нагло забирается на его колени, оказавшись с рэпером лицом к лицу. — Чимин? Какого хрена ты творишь? Мысленно Пак задаётся таким же вопросом, но его топит разлившаяся по телу волна тепла, поэтому парень тихо хихикает и укладывает руки на чужие плечи. — Расслабься. Танцор не думает, что от его слов старшему стало легче (он вообще не уверен, кому говорил это — себе или Шуге), но парень уже сидит на коленях рэпера, значит, отступать всё равно поздно. На данном этапе своей жизни Чимин совершенно не знает, что ему делать. Он оглаживает большими пальцами тёплую кожу шеи, пытаясь собраться с то и дело разбегающимися мыслями, но выходит из рук вон плохо. За неимением ясности рассудка парень отдаёт борозды правления циркулирующим внутри вину и шампанскому. Он вздыхает и медленно двигается вперёд, сокращая расстояние между ними до минимума и соприкасаясь грудью с грудью старшего. Пак перемещает руки на лицо Шуги и заглядывает в глаза, сталкиваясь с внимательным взглядом. Мин молчит, предоставив младшему свободу действий и уложив руки ему на бёдра. Каково было бы поцеловать Юнги в губы? Чимин знает, что не может этого себе позволить, но дерзкая мысль кружит голову, поэтому парень приближает своё лицо к чужому, сглатывая и стараясь усмирить участившееся дыхание. — Хён? — шепчет Пак, дав старшему время, чтобы он смог опомниться и оттолкнуть, но тот перемещает руки на чужие бока, что действует на Чимина зелёным светом. Парень касается губами скулы Шуги, лёгкими поцелуями спускается вниз, касаясь уголка губ и задыхаясь от такой близости. Он с трудом заставляет себя отстраниться. Глаза Юнги прикрыты, и ресницы трепещут. Взгляд, которым он после одаривает Чимина, заставляет того покраснеть и судорожно выбирать что-то между тем, чтобы утянуть Мина уже в настоящий поцелуй или же уйти к танцующим парням. Испугавшись чего-то и в конечном итоге выбрав второе, Пак быстро слезает с чужих колен.***
Спустя ещё пару бокалов забывается неудачная попытка поцелуя и стирается неловкость. Чимин позволяет себе раствориться в массе всеобщего веселья, наслаждаясь моментом, потому что он заслужил этого ничуть не меньше остальных. Музыка льётся из колонок, Чимин, если честно, уже мало что соображает и плавно двигает бёдрами, уложив руки на плечи Хосока, пьяная улыбка сверкает на его лице. Сегодня он наконец расслабится. Есть только безудержный позитив и релакс. Как долго он этого желал. Хосок не виноват в том, что Чимин влюбился. Никто не виноват, кроме самого Пака. Ревновать нет смысла, но младший подумает об этом завтра, сейчас он покоряет этот вечер. Чон подхватывает танец, укладывая руки на талии Чимина. Его губы растягиваются в улыбке, такой же веселой и пьяной. Они просто плывут по течению этого праздника и алкоголя, от которого конечности становятся ватными, и Чимин не замечает, как руки Хосока случайно соскальзывают ниже, а его — обвивают шею, сокращая расстояние между ними, потому что никто уже не может контролировать свои движения. Парни лишь глупо хихикают и продолжают танцевать. Чимин не сразу замечает, что его оттаскивают от Хосока на расстояние, даже большее для личного пространства. Он непонимающе хмурится. — Хён? — удивляется Пак, взглянув на Юнги и часто моргая. — Что случилось? — Ты прервал наш танец, — разочарованно вздыхает Чон. — Близко, — еле различимо шипит Мин. — Слишком близко. — Юнги-хён, отойди, я хочу дотанцевать. Хосок тянет к нему руки, и Пак тянет их в ответ, но его перехватывает Шуга. — Нет, — он кажется более чем разозлённым. — На сегодня ваши танцы окончены. Пойдём. Чимин не понимает, почему из них двоих Юнги уводит именно его, но Хоби совсем не кажется удивлённым. — Там… Хосок, — мямлит младший, покорно следуя за Юнги на ватных ногах. Они входят в комнату Чимина, и Юнги закрывает дверь, медленно выдыхая. Он действительно зол. Пак недоумевает. Музыка едва слышится тут, но у Чимина начинает болеть голова, и всё, что он хочет — прилечь. Он вмиг чувствует себя невероятно уставшим. Он ждёт, когда Юнги уйдёт к Хосоку, но парень остаётся на месте. Рэпер внимательно смотрит на Чимина, отчего тот непонимающе хмурится. — Хён… Что ты делаешь? Хосок ждёт тебя, иди. — Хосок? — Ты оставил его одного… Я обещаю, что не выйду отсюда, — Чимин еле может пошевелить конечностями и через силу заползает на манящую кровать. — Хоби-хён любит танцевать со мной… Но я больше его не побеспокою. — Что ты несёшь? — беззлобно усмехается Юнги, помогая Паку улечься и накрывая его одеялом. Чимин качает головой, не в силах продолжать разговор. — Забудь, — шепчет он, устало откидываясь на подушки и прикрывая глаза. — Просто забудь. Знай, что я не буду мешать вам… Я буду рад… Правда. Я люблю вас обоих, вы так много для меня значите. Вы все столько для меня значите. И я совсем не против. Я справлюсь с этим. Если бы хоть кто-то знал, как он устал дарить безответные поцелуи. — Ты тоже значишь для нас очень много, Чимин-а. Очень много, — Мин смотрит так проникновенно, говоря это, что Пак заламывает брови, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. — Посидишь со мной немного? — просит он, осторожно касаясь пальцами тыльной стороны ладони старшего, но тот убирает руку, заставив Пака разочароваться в себе и этой жизни. Ну да, действительно, на что он надеется. Чимин хочет завернуться в несколько слоёв одеяла и грустить, грустить, грустить без конца, но лишь удивлённо смотрит на рэпера, когда тот переплетает их пальцы. — Конечно, — танцор зависает на играющей на губах полуулыбке старшего, понимая ответ лишь спустя несколько секунд. И чем же он заслужил такого замечательного хёна? Юнги укладывается рядом с Чимином, и Пак, не долго думая, обхватывает старшего поперёк туловища, устраивая голову у него на груди. — Спасибо, Юнги-я. Танцор сладко вздыхает и прикрывает глаза. Эта ночь будет воистину волшебной.***
Утром тридцать шестого дня Чимин чувствует себя так, будто его сбила машина. Он пытается загрузиться в реальность и понять, почему ему невероятно жарко, будто он выбрался из самого ада, и почему его тело словно деревянное. В какой-то момент Пак понимает, что находится в постели совсем не один, и в шоке распахивает глаза. Очень знакомые руки прижимают его к очень знакомому телу, а воспоминания о вчерашнем ударяют обухом по голове. О господи… Чимин стыдливо хнычет и прячет лицо у Юнги на груди. Чëрт. Чëрт. Нет, нет, нет, нет, нет! Лицо младшего всë больше и больше становится пунцовым, а при мысли о том, что он едва не поцеловал парня, и вовсе полыхает, как лесной пожар. Пак был в такой близости от чужих губ. Чимин морщится, будто вот-вот заплачет от нахлынувшего стыда (что недалеко от правды) и робко поднимает взгляд на Юнги, который, хвала всем богам, спит. Пак шумно выдыхает через нос. Безмятежное выражение чужого лица успокаивает. Немного. Если Шуга всё же решил остаться с ним этой ночью, то навряд ли это может означать что-то плохое. Чимин гипнотизирует взглядом губы рэпера, которые, будь он хоть немного смелее, смог бы поцеловать, затем перемещает взгляд выше и, не отдавая отчëт своим действиям, тянет руку к чужому лицу, убирая мешающие пряди. Парень чувствует себя застигнутым врасплох, когда Мин открывает глаза, одаривая младшего внимательным взглядом. Юнги не спал всë это время? Неловко получилось. — С добрым утром, хëн, — невозмутимо шепчет Пак, делая вид, будто ничего не произошло. У него всё просто прекрасно. — Юнги-я. — Что? — теряется танцор. — Ты назвал меня так вчера. Степень стыда Чимина пробивает потолок, потому что теперь младший хочет лишь исчезнуть как можно быстрее. — Я… — сбивчиво произносит парень и торопливо убирает руку, понимая, что всë это время держал еë на щеке старшего, но Шуга неожиданно перехватывает еë на полпути, переплетая их пальцы. — Повтори это снова, — старший чему-то довольно улыбается, а Чимину кажется, что он спит. Даже если это просто сон, то танцор совсем не хочет просыпаться. Младший смотрит на Юнги, пытаясь понять, шутит ли он, но голос невесть откуда взявшегося менеджера и стук в их дверь заставляют обоих вздрогнуть от неожиданности. — Что случилось? — недовольно спрашивает Мин. — У нас сбой в расписании, — сонно сообщает Тэхён и зевает. — Произошла накладка. Нужно собираться на какую-то игру. — Мы скоро будем. Чимин устало вздыхает, утыкаясь лбом Мину в грудь, тот поглаживает младшего по плечу.***
Вазюкать кисточкой по бумаге совсем не то, чего хотелось бы сонным и помятым парням с утра, но жизнь штука несправедливая. Эта игра была бы вполне интересной. Завтра. Пак смотрит на бодрого Тэ, у которого любовь к искусству в крови, и вздыхает. Рисовать танцор в принципе не умеет, а с похмелья уж точно, но он старается делать всё, что в его силах. Постепенно Чимин включается в игру, стараясь не вспоминать это утро и вчерашний вечер и не смотреть в сторону Юнги, чтобы не чувствовать себя ещё хуже, хотя хуже уже некуда. Пак в рассеянности мажет кисточкой Тэхёну по руке, за что получает в ответ мазок по носу. Ким гогочет с растерянного лица друга, и краска прилетает ему в лоб. Там, где Чимин и Ви, всегда Чонгук, поэтому неудивительно, что он тоже присоединяется к этому хаосу, каким-то образом подключая и остальных. Когда парни наконец успокаиваются, вдоволь повеселившись, то в краске абсолютно всё. Они заканчивают съёмки и помогают убирать помещение, после столпившись около ванной, чтобы хотя бы немного отмыться. Пак смотрит на разукрашенного Юнги и издаёт приглушенный смешок, стараясь не засмеяться. — Чему ты радуешься? — ворчит Мин, оттирая руки салфеткой. — Краска повсюду, — Пак расплывается в улыбке. — Даже на волосах. Здесь, — он показывает на ухо Шуги, — здесь, — проводит указательным пальцем по скуле, — вот здесь, — указывает на нос, — и… здесь… — он зависает, глядя на губы парня, и проводит по нижней большим пальцем. Мягкие… В прошлый раз он задел лишь уголок, но теперь хочется поцеловать прямо в центр, чтобы распробовать как следует. Ему стоит нечеловеческих усилий оторвать взгляд, переводя его прямо в глаза напротив, которые направлены на его губы. Притяжение настолько сильное, что Пак практически ощущает фантомную боль. Его останавливают лишь люди вокруг, иначе Чимин сделал бы то, чего давно хотел, прямо здесь и сейчас, наплевав на последствия. — Чимин-а… — произносит рэпер севшим голосом, вырывая младшего из раздумий. — Прости. Пак одёргивает руку, прижимая её к груди, и хмурится, опуская взгляд. Когда же он перестанет делать то, от чего потом безумно стыдно? Решив хоть раз за сегодня поступить разумно, танцор скрывается в ванной сразу же, как только оттуда выходит Сокджин, и пытается смыть с себя краску и привести мысли в порядок.***
Когда они наконец едут домой, Чимин устало забирается в машину и укладывается на сидении, положив голову кому-то на колени. Его ничего не волнует, кроме как быстро добраться до общежития и завалиться спать, выпив перед этим таблеток, потому что голова раскалывается, будто по ней долбят кувалдой. Пак поднимает взгляд, чтобы посмотреть, на ком он так бесцеремонно устроился, и обнаруживает мягко улыбающегося Юнги. Чимин вытягивает губы в удивлённой «о» и порывается встать, но его удерживает рука, лёгшая на плечо. Танцор разрешает себе побыть немного эгоистом и расслабляется, закрывая глаза и ощущая, как вторая рука рэпера поглаживает его по волосам.***
На тридцать седьмой день Юнги неожиданно предлагает Чимину побыть немного в его студии. Они сидят друг напротив друга, разговаривая обо всём и периодически отвлекаясь на лапшу быстрого приготовления. Пак рад, что может делать вид, будто ничего не изменилось. Атмосфера тепла и спокойствия царит вокруг, но отчего-то в душе Чимина неспокойно. Он понимает, что предчувствие его не обманывало, когда Юнги вдруг откладывает палочки в сторону, глядя на младшего пугающе серьёзно, и произносит: — Я хотел поговорить с тобой кое о чём. — Да? — робко произносит Пак, стараясь делать вид, что этот вопрос никак не повлиял на него. Шуга молчит несколько секунд, за которые Чимин отчаянно подавляет в себе желание выпрыгнуть в окно и кануть в небытие. — То, что ты делал… — наконец произносит старший и вновь замолкает, прикусывая нижнюю губу. Молчание как предвестник чего-то плохого. Танцору совсем это не нравится. — Когда ты целовал меня… — с трудом выговаривает Юнги. — Что это значит? Пак давится воздухом и вспыхивает. Так вот оно что. Глупо было думать, что до этого вопроса никогда не дойдёт. Чимин судорожно перебирает один ответ за другим, раздумывая о том, стоит ли рассказать Мину правду. Как будто у Чимина есть выбор, ну да. — Это… — мямлит танцор и вздыхает, с готовностью встречая чужой внимательный взгляд. — Желание. Желание, которое я проиграл. Мне загадали целовать тебя на протяжении прошлого месяца. Пак настороженно наблюдает за реакцией Шуги и удивляется тому, насколько мрачнеет старший по мере понимания информации. — О… — выдыхает рэпер. — Всего лишь желание? Чимин кивает, опуская взгляд и смотря теперь куда угодно, кроме Юнги. Всего лишь желание. Действительно. Только срок годности этого желания давно истёк, а чувства внутри всё ещё остались. Потому что это, чёрт возьми, срока годности не имеет, а что делать с этим… Ну, Чимин обещал себе что-нибудь придумать. На выходных. Возможно, на следующих. Скорее всего, через никогда. Глупо думать, что он может на что-то надеяться. Чимин всё видит и понимает. — Всего лишь желание, — тихо произносит танцор, будто пытается убедить себя в этом. — Вот как. Мин поджимает губы, опуская уголки вниз, и Чимин чувствует, будто они отдалились друг от друга в миллиарды раз всего за секунду. Эта перемена вызывает в нём медленно нарастающую панику. — Хён, всё хорошо? — младший обеспокоенно хмурится. — Да… да, — кивает Юнги, но младший видит, что что-то не так, пусть и не может понять конкретную причину. — Поцелуй? — предлагает Пак, горько усмехнувшись и пытаясь перевести всё в шутку. Шуга качает головой. — Не думаю. Пак чувствует себя невероятно жалким. Он решает оставить Шугу одного, потому что знает, что сейчас будет лишним. Танцор и не думал, что это так скажется на старшем. Как будто для Юнги это было частью чего-то важного. Чимин совершенно ничего не понимает. — Я, наверное, пойду. Встретимся на тренировке. Юнги кивает, даже не глядя в его сторону, и парень чувствует, будто его душу полоснули кнутом. Он выходит, стараясь игнорировать ноющее сердце. Всё катится в невероятно глубокую яму.