***
В гостиной темнота, запачканная пятнами света фонарей и вывесок с улицы. Пак грустно смотрит на сияющий в ночи город сквозь панорамное окно, сидя на полу. Он уже не понимает, откуда чувствуется сковывающий холод: со стороны открытой форточки или же из недр его души. Чимину тоскливо и так одиноко. Когда он решил дать старшему время, чтобы тот смог всё обдумать, это не значило, что он даёт рэперу вечность. Прошёл уже день с того разговора, и то, что Юнги избегает младшего, заставляет его тонуть в недоумении и грустить. Танцор полностью осознаёт свою вину. Да, возможно, Шуге было неприятно, но он всегда мог оттолкнуть Чимина, однако не делал этого (даже сам приходил за поцелуями, когда Пак забывал об этом). И младший не понимает, почему Мин воспринял всё так близко к сердцу. Пак глубоко вздыхает, обхватив руками колени. Ну и ладно. Так Чимину и надо, пусть это послужит ему уроком. Чьи-то тихие шаги отвлекают танцора от неприятных раздумий, а в следующую секунду он ощущает мягкую ткань пледа на своих плечах и оборачивается, удивлённо глядя на… Юнги? Старший садится рядом, укутываясь в свободную часть пледа, и глядит в окно. Чимин неуверенно смотрит на Шугу, прикусив нижнюю губу. Со старшим что-то не так. Он выглядит подавленным и уставшим, будто не спал как следует, и Пак чувствует уколы совести, потому что знает, что является причиной всего этого. Ему очень жаль. На этот раз тишина вовсе не уютная. Она давит всë больше и больше с каждой минутой, и Чимин хочет избавиться от неë как можно быстрее, стряхнуть с плеч, но не знает, стоит ли сказать хоть что-нибудь. Зачем Юнги пришëл? Какой в этом смысл, если оба молчат? Возможно, Чимину стоило бы извиниться за то, что он натворил. Тем более, если это так сказалось на рэпере. Младший набирает в грудь побольше воздуха и в унисон с Шугой произносит: — Прости. Оба удивлëнно смотрят друг на друга. — За что ты извиняешься? — не понимает Чимин. Это он был тем, кто испортил всë, так почему Мин вдруг решил просить прощения? — А ты? — Я… — младший опускает глаза, рассматривая уточек на своих носках. Эмоции крутит словно на американских горках, но он старается не подавать виду. — Я не подумал о твоих чувствах, когда… ну… ты знаешь. И ты стал избегать меня… Старший качает головой. — Ты всегда будешь важен для меня, Чимини. Запомни, — произносит Мин, глядя в самую душу, а Паку от этого совсем не легче. Внутри всë ещë гадко скребëтся обида. — Я не избегал тебя, просто… Мне нужно было время. — Да, я понимаю, но… Ты мог бы сказать, если тебе были неприятны мои поцелуи… — он чувствует, как свербит в носу, и раздражённо вздыхает. Не хватало ещё расплакаться прямо перед Юнги. — Я бы прекратил… Я не думал, что… Парень замолкает, ощущая, как горло сжимает спазмом. В глазах — непролитые слëзы, которые младший старается сдержать изо всех сил. Ну сколько можно? Это выматывает. Чимин чувствует себя изрядно потрëпанным возникшей ситуацией между ними, будто это продолжается уже на протяжении вечности. Парень просто хочет, чтобы всë закончилось благополучно. Без Шуги совсем одиноко. — Эй, — мягко тянет Юнги и обхватывает младшего руками, прижимая к себе. — Чимин-а… — П-прости. Я не хотел, чтобы так получилось. Ты теперь ненавидишь меня, да? — О господи, нет. Как тебе это вообще в голову пришло? — возмущается Шуга. — Мне не было неприятно, просто поцелуи… Это что-то личное. С этим не шутят, понимаешь? Младший кивает. Знал бы Юнги, что он совсем не шутил. — Мир? — неуверенно предлагает танцор. — Мы не ссорились, глупый, — старший качает головой и слабо улыбается. Мин поглаживает Пака по спине, и тот решает воспользоваться предложенным ему теплом, потому что жутко устал. Он чувствует себя опустошенным после всех надоедливых мыслей и необоснованной ревности. «Ты всегда будешь важен для меня» Хотелось бы в это верить.***
Поздним вечером сорокового дня мемберы решают отвлечься от суеты и поиграть в прятки (инициаторами, как всегда, были Тэхëн с Чонгуком) Чимин влетает в кухню, лавируя между столом и гарнитуром, еле втискивается в пространство между плитой и кухонным шкафом и присаживается, пытаясь слиться с окружающим миром и принять вид табуретки. Конечно, Пак не отличается особой оригинальностью, но он не корит себя за это, потому что Намджун скрылся за шторами в гостиной, наивно полагая, что его ноги исчезнут сами собой (лидера опять найдут самым первым, танцор уверен). Где-то вдали слышится голос Сокджина, оповещающий о том, что старший отправляется на поиски, а пока у танцора есть время, чтобы пофилософствовать и найти смысл этой жизни. Когда Пак слышит чьи-то приближающиеся шаги, то заламывает брови и пригибается ещё ниже, приставив руки ко лбу козырьком и пытаясь таким образом скрыться. Он надеется, что Джин не заметит его и обойдëт стороной, но парень становится прямо перед Чимином, и тот обречённо вздыхает, готовый принять свой проигрыш, но удивляется, когда слышит хриплое: — А кто это у нас здесь? — Юнги-хëн? — Пак поднимает на рэпера глаза. Мин единственный, кто отказался играть, и теперь бесстыдно нарушает спокойствие, мешая Чимину прятаться. — Уйди. — О, правда? — Шуга присаживается на корточки и улыбается уголком губ, склонив голову вбок. — Выгоняешь меня? — Хëн, — хнычет танцор, — меня заметят из-за тебя, пожалуйста, уходи! Парень пытается отпихнуть Юнги подальше от своего «убежища», но Мин перехватывает его за запястья. — Что ты… — удивлëнно мямлит младший. — Бросай эту глупую игру, — просит Шуга, отводя взгляд. — Пойдëм? Чимин открывает рот, но слова застревают в горле, и парень просто кивает с лёгкой улыбкой, не в силах отказать.***
Пак лежит поперëк кровати Шуги, закинув ноги на стену и слушая музыку, в то время как Юнги копается в аппаратуре, распутывая провода. Чимин следит за действиями старшего, вспоминая вчерашнюю ночь. Тогда они долго просидели в обнимку, говоря много всяких глупостей, и младший действительно рад, что теперь их отношения вновь вошли в привычное русло. Конечно, моментами поведение Мина всë так же непонятно, но это уже мелочи. Танцор не раздумывал ни секунды и пошëл за Шугой, когда тот решил вырвать его из игры и привести к себе в комнату, потому что, во-первых, «прятки самая идиотская игра, не советую», а во-вторых, «мне работается лучше, когда ты здесь, так что сделай одолжение». В принципе, Пак не особо и сопротивляется. После долгого отсутствия внимания со стороны рэпера танцор чувствует явную нехватку, нужно же как-то пополнять запас. Младший надевает наушники, включая микстейп Юнги. У него спирает дыхание от читки, что звучит словно автоматная очередь, и губы расплываются в довольной улыбке. Агрессия в песне совсем не вяжется с образом домашнего старшего. Чимин встречается с любопытным взглядом, направленным прямо на него, и вынимает один наушник. — Что? — Твоë лицо… — сбивчиво произносит Мин. — Что ты слушаешь? Прежде чем младший успевает среагировать и переключить песню, Шуга подходит к нему, забирая наушник и сосредоточенно вслушиваясь. На его лице мелькает недоумение. — Это же… — начинает он. — Да-да, — Пак закатывает глаза, пытаясь скрыть смущение. — Это то, что ты слышал. Теперь доволен? — Не знал, что тебе нравится моя музыка. — Учитывая то, сколько раз я тебе об этом говорил, — танцор цокает, наигранно обижаясь, и качает головой. — Как ты можешь? И вообще, разве не нужно было сказать парням, что я у тебя? А если они будут меня искать? — Разве не в этом смысл вашей игры? — усмехается Мин. — Дурак, — младший пихает его в бок. — Это другое. — Я написал Джину, если тебя это успокоит. — Вполне. Старший откидывает телефон в сторону, ложась на кровать и устраивая голову у Чимина на животе. Пак безумно хочет взять Мина за руку, но всë, что он может — пропускать пряди чужих волос сквозь пальцы, массируя кожу головы. После они решают посмотреть какой-то фильм, и, так как время довольно позднее, Чимин засыпает в самом начале, чувствуя себя удивительно счастливым.***
На сорок первый день мемберам в головы вдруг влетает идея помериться мизинцами. Чимин действительно не понимает смысла этой затеи, потому что все и так знают, что руки Пака самые маленькие. Но парням весело. Танцор чувствует себя всё хуже с каждой секундой, теряя веру в человечество. — Так нечестно, — канючит парень, подставляя свой мизинец к мизинцу Юнги и закрывая свободной рукой лицо, понимая, что проигрывает по всем параметрам. — Нечестно… Это была идиотская идея. Почему всем так весело? — Э-э-эй-й-й, — Тэхён лукаво улыбается, и Чимин чувствует подвох, с подозрением смотря на друга. — Ваши руки идеально смотрятся вместе, не так ли? Глаза Пака в панике округляются. Нет. Неа. Он же шутит, верно? Произносить это равносильно хождению по краю пропасти, потому что никто не знает, может ли это принести смерть или же на этот раз обойдëтся. Только не после того, как они с Шугой разъяснили ситуацию. Танцор не хочет снова всё терять. Чимин совсем не готов к тому, что Мин сцепит их руки в замок. Он медленно моргает, недоуменно глядя на Ви, а затем на рэпера. — Да, пожалуй, — невозмутимо произносит Юнги и ухмыляется. — Так и есть. Весь вечер Пак пребывает в прострации, глупо пялясь на свою ладонь, то сжимая пальцы, то разжимая.***
На сорок второй день парни добираются до общежития лишь под утро. Каждый разбредается кто куда, желая поскорее провалиться в сон, которого всегда мало. Никто уже и не вспомнит, сколько они провели концертов; кажется, будто парни были на сцене вечность. Пак решает принять душ, чтобы снять напряжение с ноющих мышц, и после надевает первое, что попадается под руку, потому что разбираться в одежде нет сил. Чимин медленно входит в кухню, чтобы заварить чай перед сном. Комната купается в предрассветном сумраке, и танцор решает оставить свет выключенным, замечая Шугу, сидящего на подоконнике. Мин пристально смотрит на Пака, и тот ëжится, чувствуя себя неловко. — Что? — интересуется младший. — На тебе моя футболка. Оу… Вот оно что. — Ох… — Пак пребывает в лëгком ступоре, оттягивая ткань и глядя на надпись «FG». Действительно. — Прости… Я сейчас сниму. — Нет, не надо, — торопливо останавливает Шуга. — Она… она хорошо на тебе смотрится — Спасибо… — мямлит Пак, часто моргая. Младший мотает головой, сбрасывая оцепенение. Пак пришëл за чаем, и он его получит, рэпер не сможет сбить младшего странными разговорами и комплиментами. Приятными, к слову, но сейчас не об этом. Чимин достаëт кружку из шкафчика, повернувшись к Шуге спиной, но замирает и роняет еë, ощущая тепло чужих рук, которые обхватывают его за талию. Кружка с тихим звоном падает на столешницу, откатываясь в сторону. Пак сглатывает, медленно разворачиваясь и сталкиваясь с рэпером лицом к лицу. — Хëн? — выдыхает Чимин. Они смотрят друг на друга бесконечность, не в силах оторваться, словно завороженные. Мин сокращает расстояние между ними, но Пак не отстраняется, лишь крепче сжимает столешницу пальцами, выжидающе глядя на старшего. — Твоё предложение всё ещё в силе? — вдруг спрашивает Шуга. Чимин автоматически кивает, не понимая, о чём идёт речь. Когда он успел ему что-то предложить? Осознание вдруг озаряет младшего, но уже поздно что-то говорить, потому что Юнги наклоняется, неуверенно накрывая губы Чимина своими. Пак прерывисто выдыхает. Его сердце вот-вот пробьёт грудную клетку. О господи… Неужели это происходит на самом деле? Танцор закрывает глаза, хватаясь за кофту старшего, чтобы хоть как-то устоять на ватных ногах, и с упоением отвечает на поцелуй, сминая губы рэпера. Поцелуй тягучий, мягкий и неторопливый, Шуга прижимает ещë ближе к себе, и Чимину кажется, что всë происходит во сне. Юнги отстраняется первым. Пак бессмысленно смотрит в одну точку, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и понять, что только что произошло. — Юнги? — танцор поднимает на старшего глаза, в голове море вопросов. — Что это было? — Я… Я просто… — сбивчиво произносит Мин, облизывая припухшие губы, а затем вздыхает, бодая лбом плечо младшего. — Я так влюблëн, господи. Знал бы ты, насколько я влюблëн. Пак растерянно моргает, открывая и закрывая рот, не в силах сказать и слова. — Серьëзно?.. — наконец выдыхает парень, Шуга утвердительно мычит и чуть отстраняется. Пак чувствует себя так хорошо, что вот-вот заплачет. Он расплывается в счастливой улыбке. — Я тоже, хëн. Так сильно. Рэпер медленно выдыхает и обнимает крепче, прижимаясь щекой к щеке младшего. — Ты останешься со мной? — тихо просит Юнги. — Конечно.***
Чимин лежит на кровати рядом с Шугой, не до конца веря в реальность происходящего. Через пару часов им нужно вставать, чтобы вновь ехать на бесконечные интервью и концерты, но сейчас это последнее, что волнует парней. — Хëн, когда ты понял, что я… нравлюсь тебе? Произносить эти слова неловко, но безумно приятно. Мин молчит несколько секунд, видимо, обдумывая ответ. — Я не знаю, — пожимает он в итоге плечами. — Кажется, довольно давно. В какой-то момент я подумал, что это взаимно, но потом ты сказал, что поцелуи были всего лишь желанием. Чимин огорчëнно охает, когда до него доходит. Так вот каково было Юнги. — Прости… Я не знал. — Всë в порядке, Чимини. — Нет, погоди, — танцор переворачивается на живот, приподнимаясь на локтях и глядя на старшего. — Мне правда очень жаль, но даже если поначалу поцелуи и были желанием, это не значило, что я сам не хотел целовать тебя. Очень хотел… Но я думал, что стал противен тебе, когда ты узнал обо всëм. Юнги недовольно цокает и тянет парня на себя, утопив в обьятиях. — Тебе нужно меньше думать, это плохо сказывается на тебе. Чимин тихо смеëтся. В любом случае, теперь у них всё должно быть хорошо.